Loe raamatut: «Диагностика любви»
Глава 1
– Неужели это София, вон там? – Блондинка показала бокалом с шампанским в дальний угол зала.
Джеймс знал, что обязан сменить тему разговора или просто уйти, но не сдержался и посмотрел в указанном направлении. И увидел ее – Софию Александер, любимицу светских вечеринок. Она снова с каким-то красавчиком и смеется так, словно ей наплевать на весь мир.
Ну, по правде говоря, ей действительно было на всех наплевать.
Джеймс что-то промычал в ответ, стараясь отвечать уклончиво.
– Значит, она рассталась с тем парнем-моделью из Италии, – произнесла блондинка.
Она говорила о том парне, с которым София фотографировалась на яхте отца Джеймса, едва прошло шесть месяцев после их женитьбы. Снимки жены Джеймса, топлес, и ее любовника были во всех журналах мира.
Хотя это старая история. Очень старая история. После итальянца София закрутила роман с испанским актером. Это был ее второй любовник во время брака с Джеймсом. А потом появился бразильский футболист, интрижка с которым началась у Софии за неделю до годовщины свадьбы.
– Я слышала, что он французский шеф-повар, – прибавила блондинка.
В самом деле? Никто не сомневается, что этот парень будет готовить сегодняшний ужин по случаю счастливого развода Софии. Ну и помимо ужина, он займется другими делами.
Ха! Подумать только, сегодня Джеймс вышел в свет, чтобы отпраздновать свободу и облегченно вздохнуть от того, что его брак официально расторгнут. Ему следовало догадаться, что бывшая жена отпразднует это событие с большей изобретательностью. Она будет изо всех сил показывать, что ей нет дела до Джеймса, и станет разбрасываться налево и направо чрезвычайно щедрым содержанием, которое досталось ей в результате развода.
– Как вы думаете, кто будет следующим? Греческий ресторатор? – спросила блондинка.
Если она таким образом пытается выяснить, действительно ли он остыл к бывшей жене, то могла бы задавать вопросы более тактично. Джеймс хотел резко ответить, но внезапно его заинтересовал ее взгляд. Он понял, что она не просто гость или обыкновенная бестактная дамочка. Блондинка – репортер и знает всю историю Джеймса, поэтому понимает, каково ему сейчас.
Сегодня его жизнь должна круто измениться.
Он надеялся, что после развода София вернет свою девичью фамилию Карвелл-Джонс и пресса перестанет его донимать. До чего же он был наивен.
– Понятия не имею. Я не слежу за судьбой бывшей жены, – протянул Джеймс, делал акцент на слове «бывшей». – Извините, я должен кое с кем повидаться в баре.
Джеймс лгал, и оба об этом знали. Но блондинка отпустила его без лишних вопросов, когда он поторопился сбежать с вечеринки.
Нет сомнения, что завтрашние газеты выдадут сенсацию о том, что бедный, убитый горем хирург Джеймс Александер был вынужден наблюдать, как его бывшая жена празднует развод в обществе очередного любовника. Там же появятся многочисленные предположения, кто сумеет излечить израненное сердце хирурга.
Однако следовало посмотреть правде в глаза. Джеймс едва ли разорился, несмотря на очень щедрые отступные Софии, и его сердце осталось здоровым. Ему давным-давно было наплевать на нее. Он лишь сожалел о том, что до женитьбы не понял, какой она является на самом деле: избалованная светская львица, не задумывающаяся о завтрашнем дне.
– Что же мне было делать, Джеймс? Ты никогда не обращал на меня никакого внимания. Ты практически толкнул меня в его объятия. – Ему вспомнились слова Софии. Так она говорила в тот день, когда он решил выяснить, какого черта она отправилась с любовником кататься на яхте.
Она вышла замуж за хирурга, а не за любителя светских вечеринок. Джеймс никогда не скрывал, что карьера для него важнее всего. Кардиоторакальная хирургия на данный момент является наиболее перспективным направлением в лечении патологий сердечно-сосудистой системы. Джеймс на отлично сдал выпускные экзамены и раньше установленного срока окончил университет, а потом стал работать детским кардиохирургом. Он любил свою работу. Он обожал помогать людям и возвращать им надежду. Вне сомнения, София должна была понимать, что он не мог оставить пациента во время проведения операции только потому, что ей не хотелось опаздывать на вечеринку. Джеймс не покидал больницу до тех пор, пока его пациент не проводил в послеоперационной палате, по крайней мере, час. Он – хирург, и на него возложены определенные обязательства.
А возможно, София рассчитывала, что Джеймс изменится специально ради нее. Что он, например, переквалифицируется в пластического хирурга и откроет шикарную частную клинику на Харли-стрит. У него будет нормированный рабочий день – с девяти до пяти, и все его операции будут запланированными, а не срочными, и он заработает баснословные суммы, удовлетворяя прихоти знаменитостей.
Джеймс тоже рассчитывал, что София поймет, чего требует от него работа детского кардиохирурга, и не станет совершать опрометчивых поступков, бросаясь в объятия первого красавчика, который ей улыбнется.
Их брак распадался так же эффектно, как и заключался. Джеймс не расстался с Софией сразу, позволив ей резвиться с итальянцем под назойливым вниманием папарацци, лишь потому, что по закону пара не могла развестись, если супруги пробыли в браке менее года. Ему пришлось ждать шесть мучительных месяцев, прежде чем он смог подать заявление о разводе. Полгода Джеймс был вынужден терпеть выходки жены, о которых СМИ не уставали трубить.
По крайней мере, София не оспаривала его решение. В прессе накопилось достаточно доказательств, и она вряд ли могла отрицать факт супружеской измены.
За Джеймсом захлопнулась парадная дверь. В настоящий момент его тошнило от Лондона и отвратительных светских вечеринок. Ему надоело все, даже роскошные благотворительные мероприятия по сбору средств для его больницы, которые он когда-то любил устраивать. Он действительно должен ненадолго уехать из города. Конечно, Джеймс мог позвонить отцу и отправиться на один из частных курортов его семьи, но там ему придется терпеть то же самое – вечеринки и знаменитостей.
На самом деле ему хотелось расслабиться где-нибудь в тихом и спокойном месте. Там, где нет супермоделей и светских львиц, шныряющих по магазинам и ищущих богатых мужей, изменять которым они будут через несколько месяцев после пышной и дорогостоящей свадьбы.
Наверное, такого места не существует. Или все же существует?
Джеймс обучался на специализированных медицинских курсах в Лондоне вместе с Джеком Тремейном, который был заядлым любителем вечеринок. Позже он переехал в Корнуолл, где прошло его детство. Джеймс не присутствовал на свадьбе друга, потому что не мог равнодушно смотреть на счастливых молодоженов, когда рушился его собственный брак. Он послал Джеку дорогой подарок и письмо с глупым оправданием своего отсутствия.
Джеймс задавался вопросом, с какой стати Джек совершил настолько безумный поступок, решив похоронить себя в таком захолустье. Зачем возвращаться в маленький приморский городок, когда ему представляется столько возможностей в Лондоне?
А вдруг Джек поступил правильно? Возможно, в Корнуолле, находящемся вдали от столицы, Джеймс сумеет построить спокойную жизнь?
Он взял телефон и набрал номер Джека. Гудки звучали довольно долго, и он уже собирался отключить связь, как услышал сонный голос:
– Алло?
Джеймс удивленно взглянул на часы. Сегодня суббота и еще даже не полночь. Прежний Джек Тремейн в это время только начинал веселиться на вечеринках.
– Джек? Это Джеймс. Извини, я тебя разбудил?
– Не волнуйся. Я немного вздремнул, пока спит Елена, – пробормотал Джек.
Конечно. Джек недавно снова стал отцом. Эта информация совсем вылетела из головы Джеймса.
– Извини, приятель, – произнес Джеймс, чувствуя себя виноватым.
– У тебя все в порядке? – спросил Джек.
– Да, – солгал он. – Слушай, я тут подумал… Несколько месяцев назад ты сказал, что если я захочу приехать и провести в Корнуолле несколько дней…
– Э-э-э…
– Извини, что упомянул об этом, – быстро проговорил Джеймс. Он вел себя как бездумный эгоист. – У вас новорожденный ребенок.
– Нет, нет, ты можешь приехать и пожить у нас. Элисон не будет возражать.
Джеймс подумал, что возражать она будет, и совсем ее не осуждал.
– Слушай, не беспокойся, я остановлюсь в отеле или где-нибудь еще. Но было бы здорово, если бы мы встретились и выпили пива.
– Да, конечно. – Казалось, Джек начал просыпаться. – Ты в порядке, Джеймс? Ты немного расстроен?
– Просто мне надоел Лондон, – ответил он, не собираясь упоминать о разводе. Несправедливо сваливать собственные проблемы на новоиспеченного отца. Хотя Джек – единственный его знакомый, который знает, что такое, когда по пятам за тобой следуют папарацци. В прошлом Джек достаточно настрадался от репортеров желтой прессы. – Эй, отправляйся спать. Я позвоню тебе завтра в более подходящее время.
Джек рассмеялся:
– Ты имеешь в виду, когда выберешься из кровати в середине дня?
Джеймс заставил себя рассмеяться в ответ:
– Что-то вроде этого.
– Если серьезно подумываешь об отъезде из Лондона, я помогу. На прошлой неделе в наших краях была вакансия детского кардиохирурга. Почему бы тебе не поинтересоваться?
Джеймсу придется поменять уклад жизни. Устроившись на работу в маленькую больницу, он возьмет на себя больше ответственности. Ему был необходим опыт, прежде чем он сделает следующий шаг по карьерной лестнице. А сейчас предоставляется действительно хорошая возможность.
– Я смогу приехать.
– Больница в Сейнт-Пиран – отличное место для работы, – сказал Джек. – А я по-настоящему счастлив в Корнуолле.
«Ага. Поскольку ты встретил любовь всей своей жизни», – подумал Джеймс.
Словно прочитав его мысли, Джек продолжил:
– Кто знает, возможно, тебе удастся встретить здесь ту, которая сумеет заставить тебя забыть Софию.
Джеймс грустно рассмеялся:
– Ты, наверное, шутишь. Я больше никогда не женюсь. Я решил раз и навсегда. – Его личная жизнь была освещена прессой во всех мелких и грязных подробностях. Он больше не верил в любовь. – Я не стану заводить продолжительных романов с обязательствами.
К его облегчению, Джек не стал с ним спорить:
– Позвони мне завтра, когда я переговорю с Элисон.
– Да, конечно.
– И подумай о работе. Может быть, она – то, что тебе сейчас нужно.
«Может быть, – подумал Джеймс, положив трубку, – мой друг окажется прав».
– Ты не слышала вообще ничего из того, что я сказал? – обиженно обратился Ник к своей племяннице.
– Я… Нет, – ответила Шарлотта. – Извини, Ник. Я не хотела показаться невежливой.
– И все потому, что твоя голова занята планами по созданию кризисного центра помощи.
«Да, – подумала она. – И мыслями о новом кардиохирурге в больнице Сейнт-Пирана, Джеймсе Александере». Она не понимала, с какой стати заведующий отделением хирургии взял на работу человека, который проводит больше времени на вечеринках, чем со своими пациентами. Сын супермодели и всемирно известного бизнесмена, Джеймс был из любленным объектом сплетен, и она видела его фотографии во множестве журналов посетителей больницы. Часто встречались снимки с Джеймсом, стоявшим на красной ковровой дорожке в вечернем наряде. Он обладал настолько ослепительной улыбкой, что наверняка оставил кучу денег в стоматологических кабинетах. К нему, по обыкновению, прижималась шикарная супермодель с ногами от ушей.
Такой человек, привыкший вращаться в высшем обществе, развлекаться в эксклюзивных клубах и останавливаться с роскошных отелях, умрет здесь от скуки через несколько часов. Он не сможет разглядеть тихую красоту Корнуолла, для него эта местность покажется обыкновенным болотом. И он снова будет искать яркие огни; он, не задумываясь, откажется от своих обязанностей и переложит ответственность на других работников больницы. Великолепно!
– Шарлотта?
– Извини. – Она одарила дядю печальной улыбкой. – Я снова витаю в облаках.
– Ты думаешь не только о кризисном центре, да?
В какой-то момент она решила солгать, но передумала. Ник Тремейн всегда был к ней добр. Два года назад, когда она, пребывая в отчаянии, уехала из Ливерпуля после судебного разбирательства, он предоставил ей убежище. А учитывая то, что сейчас она сидит на кухне дядюшки и пьет его кофе, меньшее, что она могла сделать, – быть с ним честной.
– Я размышляю о новом работнике в больнице, – призналась она.
– Ты беспокоишься о нем? – Он сжал ее руку.
Шарлотта улыбнулась, зная, что Ник слишком тактичен, чтобы задавать вопрос напрямую.
– Не в том смысле. – Прошли те времена, когда она ужасно нервничала, оставаясь наедине с мужчиной. – Нет, я просто считаю, что от него не будет никакой пользы. Он обыкновенный любитель вечеринок. Жаль, что не взяли в больницу человека, преданного делу и умеющего работать в команде, а не почивающего на лаврах популярности.
Ник изогнул бровь:
– Здесь я вообще ничего комментировать не могу, учитывая то, как вел себя по отношению к Джеку.
– Он простил тебя, и теперь вы друзья.
– Может быть, – предположил Ник, – этот парень окажется не таким уж плохим, как ты о нем думаешь.
Она усмехнулась:
– Даже если допустить, что в прессе о нем пишут неправду, не думаю, что Джеймс Александер сумеет влиться в коллектив больницы. – Увидев выражение лица дядюшки, Шарлотта нахмурилась и спросила: – Что?
– Ты сказала, Джеймс Александер? – уточнил Ник.
– Да. Ты его знаешь?
– Он друг Джека. Или, по крайней мере, был им, пока тот жил в Лондоне.
– В те времена, когда Джек вел разгульную жизнь? – Ник кивнул, а она продолжила: – Тогда у меня больше нет слов.
– Люди меняются, Шарлотта. Дай этому человеку шанс.
– Хм. – Она решила сменить тему разговора, по собственному опыту зная, что люди обычно не меняются. Ну, Ник все-таки немного изменился с годами: научился ладить с детьми и сблизился с родственниками после смерти жены. Но в этом ему очень помогали Джек, Люси и Эдвард. Джек тоже образумился и остепенился благодаря Элисон, но, по мнению Шарлотты, Джек и Ник были исключением из правил. – Через две недели открывается кризисный центр помощи пережившим сексуальное насилие. Моя подруга Мэгги почти закончила разработку веб-сайта.
– Это хорошо. – Ник ей улыбнулся. – Знаешь, Аннабель гордилась бы тобой. Она всегда говорила, что ты рассудительная, умная и добрая.
– Такой была и она. – Шарлотта обожала свою тетушку. Ей до сих пор не хватало добрых и мудрых советов Аннабель.
– Ты мне ее напоминаешь, – тихо сказал Ник. – Не только потому, что вы внешне похожи. У тебя та же сила духа. И я горжусь тобой, как гордилась бы она. Тебе понадобилось много мужества, чтобы сделать подобное после того, как ты… – Он умолк.
После того, как я сама прошла через подобное? – Шарлотта обхватила себя руками. – Вот поэтому я этим и занимаюсь, Ник. Я сама через это прошла. Да, это неприятно. Мне приходится возвращаться в прошлое, которое я предпочла бы не вспоминать… – В горле образовался ком, она сглотнула. – Пациенткам будет легче разговаривать с тем, кто их понимает; им не придется вдаваться в подробности. Если бы я не создала этот центр, то позволила бы Майклу одержать победу. – Она вздернула подбородок. – А этого не произойдет, Ник. Я не позволю ему выиграть. Я намерена помочь людям избавиться от последствий того, через что им пришлось пройти, так же как когда-то помогли мне.
– Но ты по-прежнему находишься под влиянием прошлого, не так ли? – спросил Ник. – Ты не встречаешься с мужчинами после того, что случилось. Прошло уже три года, дорогая, а это большой срок.
– А ты, значит, оправился после смерти жены? – парировала Шарлотта. – Поэтому ты встречаешься то с одной, то с другой женщиной, дабы у тебя не было времени ни о чем подумать?
Он покраснел:
– Не груби мне.
Она вздрогнула, услышав его упрек:
– Извини. Мне не следовало так говорить. Ты совсем этого не заслужил. Без тебя у меня не было бы места для открытия центра.
Ник, будучи заведующим отделением в больнице Пенгалли, великодушно согласился предоставить Шарлотте право использовать помещение в отделении по средам для оказания помощи тем, кто пережил сексуальное насилие. Взамен она пообещала провести в отделении хирургии несколько учебных занятий о здоровье сердца, а также прочесть лекции в поликлинике о состоянии женщин в постклимактерический период.
– Ты сумела бы найти подходящее помещение.
– Но больница в Пенгалли идеально подходит для центра. Там особенное место… Кажется, оно само по себе исцеляет человека.
Он усмехнулся:
– Ты умная женщина. И полагаю, ты права в том, что сейчас я слишком много встречаюсь с женщинами. Но я никогда не забуду твою тетю. – Он глубоко вздохнул. – Она будет в моем сердце до конца жизни.
Шарлотта сжала его руку:
– Ник, Аннабель не хотела бы, чтобы ты страдал. То, что с ней случилось, было ужасно, но в этом нет ничьей вины. Произошло одно из тех глупых, бессмысленных событий, которые делают мир ужаснее. Но ты не должен убиваться. Я имею право это говорить, потому что хорошо ее знала. Она думает… думала, – быстро поправилась Шарлотта, – точно так же, как моя мама. Она хотела бы, чтобы ты нашел женщину, которая любила бы тебя. Отпусти свое прошлое и двигайся дальше. – Она усмехнулась. – Только послушай, что я несу и кого учу. Это все равно что «говорил горшку котелок: уж больно ты черен, дружок».
Шарлотта понимала, что пока не сумела забыть неприятное прошлое, связанное с Майклом.
– Врачи нечасто прислушиваются к собственным советам, да?
– Да, – признался Ник. – Нечасто.
– Возможно, – произнесла Шарлотта, – нам обоим следует приложить больше усилий?
– Возможно. – Ник поднял чашку с кофе, словно провозглашая тост. – За кризисный центр и за то, чтобы ты сработалась с Джеймсом Александером!
– За тебя, за кризисный центр и за то, чтобы ты встретил женщину, которая сделает тебя счастливым, как делала Аннабель, – ответила Шарлотта, тоже поднимая чашку.
Глава 2
– Разве ты не должна сейчас обедать? – спросила Стеффи, старшая медсестра отделения кардиологии, прислонившись к двери кабинета Шарлотты, скрестив руки на груди и постукивая ногой.
Шарлотта подняла глаза от блокнота и похлопала по пакету с бутербродами, который лежал перед ней:
– Посмотри. Вот еда. Я на обеде.
– Ты работаешь, – уточнила Стеффи. – Ты должна сделать полноценный перерыв на обед.
– Пока не могу. Поем, когда откроется кризисный центр. В ближайшие пару недель мне предстоит переделать кучу работы, и проще всего с ней разобраться во время перерыва на обед, а не вечером во время внепланового дежурства.
– Хм. Ну ладно, если это ненадолго. Я о тебе беспокоюсь, – сказала Стеффи.
– Эй, не нужно. Со мной все в порядке. – Шарлотта широко улыбнулась подруге. – И ты меня знаешь – мне нравится быть занятой.
– Хм. – Стеффи выглядела неубежденной. – Ну а завтра ты будешь еще более занятой.
– Завтра?
Стеффи закатила глаза:
– Не говори мне, будто забыла, что он выходит на работу. Джеймс Александер. Новый кардиохирург.
Шарлотта пожала плечами:
– Значит, нам придется с ним познакомиться.
– Знаю, ты не видела его на собеседовании, но наверняка видела его фотографии в газетах, Шарлотта. Он самый великолепный мужчина, который когда-либо переступал порог этой больницы. Как же ты можешь оставаться такой хладнокровной, когда у всех остальных женщин учащается сердцебиение?
– Легко, – сухо произнесла Шарлотта. – Кофе и сплетням я предпочитаю горький шоколад и хорошую книгу.
Стеффи рассмеялась:
– Ты невыносимый человек. Но бьюсь об заклад, что наш мистер Александер растопит даже твое сердце.
– Мне придется повысить ставку в споре до большой суммы, чтобы потом выиграть. – Шарлотта ответила с улыбкой. – Но это несправедливо – все равно что отнимать сладости у малыша. Мистер Александер не сможет растопить мое сердце, потому что он не в моем вкусе.
– А какие мужчины тебе нравятся? – спросила Стеффи.
«Никакие. Поэтому я ни с кем не встречаюсь», – подумала Шарлотта, но не сдержалась и решила подразнить подругу.
– Я открою тебе тайну, – сказала она, подзывая Стеффи, которая тут же подошла к столу Шарлотты и наклонилась, приготовившись слушать.
– Я не встречаюсь с мужчинами потому, что уже замужем, – прошептала Шарлотта.
Стеффи округлила глаза:
– Ты шутишь!
– Честное слово. Я говорю абсолютно серьезно, – ответила Шарлотта.
– Но ты работаешь здесь почти два года и никогда не говорила о своем муже. Никто из нас его не знает.
– Да знает. – Шарлотта широко улыбнулась. – Видишь ли, Стеффи, я замужем за работой.
Стеффи простонала и шутливо отпустила ей затрещину:
– Я же говорила, что ты невыносимый человек!
– Нет. Просто меня больше интересует работа, а не мужчина, у которого эго размером с Марс.
Стеффи удивленно моргнула:
– Так ты встречалась с ним, что ли? Или получала неподтвержденные сведения от одного из пациентов?
– Ни то ни другое. Джеймс Александер избалованный богач и проводит время, приглашая знаменитостей на эксклюзивные вечеринки. Вне сомнения, эго такого человека будет огромным, как Марс.
– То есть четыре тысячи двести двадцать миль в диаметре. Это чуть больше половины диаметра Земли, но все равно с точки зрения эго это очень большой размер, – послышался мужской голос от двери кабинета.
– О господи! – воскликнула Стеффи и покраснела, посмотрев на мужчину в дверях, который, очевидно, услышал немало из их разговора.
– Здравствуйте. Меня зовут Джеймс Александер, – сказал он. А то никто из присутствующих его не знает!
– Стефани Джонс, старшая медсестра отделения кардиологии. Все зовут меня Стеффи. – Она пожала протянутую им руку. – Приятно с вами познакомиться.
– Взаимно. – Джеймс тепло ей улыбнулся, потом повернулся к Шарлотте и вопросительно выгнул брови, словно задаваясь вопросом, кто она такая.
На мгновение ее язык прилип к нёбу.
Стеффи оказалась права в одном: Джеймс Александер – самый великолепный мужчина, который когда-либо переступал порог больницы в Сейнт-Пиран. Высокий, темноволосый, с глубоко посаженными карими глазами, он словно сошел со страниц глянцевого журнала. Отличная одежда индивидуального пошива, до блеска начищенная обувь, тоже, скорее всего, сделанная на заказ. Что касается его волос…
Джеймс Александер, несомненно, обожал за собой ухаживать. Прическа была аккуратной, волосок к волоску. Он был безупречно чисто выбрит.
И Шарлотта с ужасом обнаружила, что подушечки ее пальцев начало покалывать, так сильно ей захотелось прикоснуться к его лицу и проверить, насколько мягка его кожа.
Что еще хуже, Джеймс смотрел на нее насмешливо и ждал, когда она представится. О, замечательно! Он заметил, как она на него пялится. Она никогда не строила мужчинам глазки… Жаль, что земля не может разверзнуться и поглотить ее.
– Шарлотта Уокер, кардиолог, – произнесла она резче, чем намеревалась, и в душе поморщилась, услышав свой голос.
Она легко выставляет себя дурой под странным влиянием этого человека. Следовало предположить такое заранее.
«Сохраняй хладнокровие, оставайся спокойной и веди себя профессионально», – подумала она.
Ей пришлось мысленно повторить эти слова после того, как Джеймс пожал ее руку, и ее сердце забилось чаще.
Возможно, она чем-то заболевает. Будь она здорова, ни в коем случае не стала бы так реагировать на незнакомца. Шарлотта аккуратно и профессионально исполняла свои обязанности с улыбкой на лице, всегда сохраняя дистанцию между собой и мужчинами. Так что же сейчас происходит?
– Я полагала, что вы выйдете на работу завтра, – произнесла она, пытаясь скрыть замешательство.
Джеймс пожал плечами:
– Я находился поблизости и подумал, почему бы не заглянуть сюда и не представиться. А завтра я сразу приступлю к делу и не буду тратить время на знакомства.
Хм, подобного развития событий Шарлотта не ожидала и стала чувствовать себя немного виноватой за сказанные прежде слова об этом человеке. Возможно, она все-таки к нему несправедлива. Сейчас она поняла, что должна извиниться.
– Я сожалею о том, что наговорила. Я не должна была делать подобных предположений о вас.
– Я к этому привык. Меня до сих пор поражает, что люди принимают за чистую монету все, о чем читают в прессе, но… – Он пожал плечами. – Я думаю, не всем нравится иметь собственное мнение.
Ой! Хотя Шарлотта знала, что заслуживает упрек.
– Я впечатлена тем, что вы знаете размер Марса, – сказала она.
Он развел руками:
– Побудьте с мое в окружении звезд, и вы тоже немного узнаете о планетах.
Ответ не бровь, а в глаз. – Стеффи рассмеялась. – Шарлотта, я убеждена, что ты встретила ровню. Шарлотта наш местный мозговой центр, – пояснила она для Джеймса. – Она – капитан нашей команды, которая участвует в викторине между отделениями. И мы ни разу не проиграли.
– Это звучит как вызов, – произнес Джеймс, его карие глаза сверкнули.
– Совсем нет, – решительно отрезала Шарлотта, ненавидя саму идею бросать кому-то вызов. Всему свое время и место. – Цель викторины в том, чтобы собрать деньги на благотворительность. О бахвальстве нет и речи.
– А что же мне делать с моим размером эго?
Было очевидно, что замечания Джеймса попали в самую точку и он не намерен оставлять Шарлотту в покое в ближайшее время. Она расправила плечи:
– Считайте, что вам повезло. Я ведь упомянула Марс, а не Юпитер.
– Купите мне кофе, Шарлотта, и я вас прощу, – улыбнулся он.
Неужели Джеймс с ней флиртует?
Возможно, он заметил шок, отразившийся на ее лице, потому что начал объясняться:
– Сейчас обеденное время, а я новичок и буду довольно тесно взаимодействовать с вашим отделением. Хорошо бы кто-нибудь показал мне, что здесь и как.
– Как насчет операционной? – Вне сомнения, в хирургическом отделении должен был найтись человек, который показал бы Джеймсу операционную.
– Я уже был там, – сказал Джеймс. – На самом деле, я попросил старого друга показать мне ее. Я говорю о Джеке Тремейне. Он познакомил меня с анестезиологами и операционными медсестрами. И он сказал, что я должен разыскать вас, и вы покажете мне отделение кардиологии, отделение интенсивной терапии и детское отделение.
– Неужели? – Лучше бы кузену Шарлотты не заниматься сватовством. Пусть Джек безумно счастлив со своей женой и новорожденной дочерью, но это не означает, что каждый хочет обзавестись семьей.
Шарлотта, вне сомнения, замуж выходить не хочет. Никогда.
Джеймс развел руками:
– Эй, не стреляйте в гонца. Если у вас проблемы с двоюродным братом…
– Проблем нет, но я…
– У нее самый разгар обеденного перерыва, – перебила ее Стеффи. – Она и в перерыв трудится. Итак, ситуация выигрышна вдвойне: тебе не придется слишком упорно работать, а Джеймс с твоей помощью хорошенько познакомится с отделением. Покажи здесь все бедняге, Шарлотта.
Понадобилось приложить усилие, чтобы вернуть себя в «профессиональный режим», но Шарлотте это удалось.
– Я полагаю, вы уже встретились с врачами-консультантами? – спросила она.
– Да, во время собеседования.
– Хорошо.
Она стремительно провела Джеймса по отделениям кардиологии, интенсивной терапии и, наконец, детскому отделению и представила всем сотрудникам. Шарлотта заметила, что Джеймс был вежлив и улыбчив абсолютно со всеми. Возможно, с этим она готова смириться. Ей понравилось, что он на равных разговаривает с медсестрами и вспомогательным персоналом, а не взирает на них сверху вниз. Да, он хирург, но он царит лишь в операционной, а медсестры и нянечки ухаживают за пациентами и обнаруживают проблемы на самой ранней стадии.
Шарлотта испытывала странное чувство всякий раз, когда смотрела Джеймсу в глаза. Она просто должна привыкнуть к нему. Ведь пока он новичок в больнице. Именно так она себя убеждала. Однако Шарлотта не учла тот факт, что ни на одного другого новенького мужчину-сотрудника не реагировала так, как на Джеймса.
– Теперь пошли в столовую. Какой вы предпочитаете кофе?
– Я пошутил, – поспешно сказал Джеймс. – Я украл ваш обеденный перерыв, поэтому кофе буду покупать я.
– Нет, не стоит беспокоиться. – Она одарила его лучшей профессиональной улыбкой. – Сделка состояла в том, чтобы показать вам больницу и купить кофе.
– Тогда спасибо. Я с удовольствием соглашаюсь. Черный, без сахара, пожалуйста. – Он молчал, пока они стояли в очереди. – Мне занять столик?
– Конечно. Вы хотите что-нибудь поесть?
– Нет, я не голоден, спасибо.
Когда Шарлотта присоединилась к нему за столиком, Джеймс с удивлением обнаружил, что она принесла только одну чашку кофе.
– К сожалению, я должна вернуться в отделение, – резко сказала она, многозначительно взглянув на часы. – Через десять минут у меня начинается прием в поликлинике, а мне еще нужно проверить кое-какие записи.
– Конечно, – ответил Джеймс, – я понимаю.
Хотя у него сложилось четкое ощущение, что она использует свою работу в качестве предлога, чтобы не оставаться и не пить кофе вместе с ним. Возможно, она смущалась из-за своих неосторожных слов. Однако Джеймс привык, что поначалу люди считают его плейбоем, пока не узнают его лучше и не поймут, насколько серьезно он относится к работе. Он хотел показать Шарлотте, что вовсе не держит на нее зла.
– Спасибо за то, что показали мне отделения и угостили кофе.
– Пожалуйста. – Она снова улыбнулась, но глаза остались серьезными. В отличие от Шарлотты ее коллеги улыбались Джеймсу искренне.
Он задался вопросом, ко всем ли незнакомым людям она относится настороженно или только к нему.
– Ну, желаю вам удачно начать завтрашний день, – сказала Шарлотта.
– Спасибо. У меня нет сомнений, что мы с вами еще увидимся.
– Если кому-то из моих пациентов понадобится операция. – Она едва заметно пожала плечами. – До свидания!
Джеймс смотрел, как она выходит из столовой, не оглянувшись на него. Ну, она недвусмысленно дала ему понять, что считает его исключительно коллегой по работе. Да, было видно, что Шарлотта – настоящий профессионал, но, показывая ему отделения и знакомя с персоналом, она держалась довольно холодно.
Что заставило ее так настороженно к нему относиться? Неужели она в самом деле поверила глупым газетным статейкам? Кстати, коллеги встречали Шарлотту с явным уважением. Они не относились бы к ней так, будь она необразованной или необщительной.
Шарлотта Уокер стала для Джеймса некой загадкой.
Усмехнувшись, он был вынужден признать, что она великолепная женщина. Как раз такой типаж ему нравится: стройная, с медово-белокурыми волосами, уложенными во французский пучок. Он мог поспорить, что ее волосы окажутся мягкими и шелковистыми на ощупь. У него чесались руки от желания распустить ее прическу. Шарлотта обладала губами идеальной формы, белоснежными зубами и глазами цвета летнего неба.
Шарлотта была роскошной и недоступной женщиной.
Джеймс действительно должен взять себя в руки. Он приехал в больницу Сейнт-Пирана для того, чтобы работать, а не крутить роман. Разве он забыл собственное обещание никогда не доверять женщинам?
