Loe raamatut: «Пропавшая книга Шелторпов»
* * *
© Латимер К., 2026
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026
* * *
…Замок посещался всевозможного рода призраками, и к тому же из-за размеров его вы легко могли заблудиться и либо свалиться с какой-нибудь лестницы, либо открыть ненароком потайную дверцу, и она, хлопнув на ветру, могла вас заточить навеки1.
Вирджиния Вулф. «Орландо»
Пятница, 11 декабря 1964 года, 03:57
Айрис вошла в жёлтую гостиную и пожалела, что не взяла шаль. От огромных окон тянуло холодом, а когда полицейский предложил присесть, обтянутое шёлком сиденье стула оказалось настолько холодным, что это чувствовалось сквозь ткань брюк.
В этой комнате она оказалась впервые. Учитывая размеры дома, неудивительно. Когда-то нарядная и праздничная, сейчас жёлтая гостиная выглядела мрачной и блёклой. Ткань на стенных панелях выцвела и приобрела нездоровый сероватый оттенок, картины потемнели, так что пастушке и пастуху на самой большой из них пришлось вести овечек на пастбище в грязновато-бурых сумерках.
– Для начала я должен записать ваше имя, мисс. – Полицейский, который даже не соизволил представиться, снял колпачок с ручки.
Судя по всему, это и был инспектор, которого вызвали из Херефорда. Темноволосый мужчина за пятьдесят с худым узким лицом и усталыми глазами походил на измученного непослушными учениками школьного учителя; вид у него был насквозь кабинетным, тепличным. Даже движения казались слабыми, вялыми.
– Меня зовут Айрис Розмари Бирн. Констебль уже записал.
– Теперь и я запишу. – Инспектор начал выводить крупные круглые буквы на разлинованном листке. Даже почерк был крупный, округлый и правильный. Как у учителя. – Где вы постоянно проживаете, мисс Бирн? Это нужно, чтобы мы могли с вами связаться.
– Эбберли, Сассекс.
– А дальше? Дом, улица?
– Просто Эбберли. Улицы нет, дома тоже.
– Как это нет?
– Эбберли – это не город. Это название поместья.
– Но это ваше поместье должно быть в какой-то деревне или городе, – полицейский заговорил с явным раздражением в голосе.
– Рядом есть Тэддингтон-Грин, но формально Эбберли и… – Заметив, что инспектор начал писать название деревни, Айрис добавила: – Это неправильный адрес. На всей корреспонденции стоит просто «Эбберли». Этого достаточно.
Инспектор поджал губы и яростно вывел «Тэддингтон-Грин». Потом, не глядя на Айрис, спросил:
– Кем вы приходитесь хозяевам дома? Родственницей?
– Нет, я скорее знакомая… Хотя не совсем их…
Инспектор наконец поднял на неё глаза. Усталое раздражение грозило перерасти в негодование.
– Я знакомая Дэвида Вентворта, – торопливо ответила Айрис.
Инспектор покосился на лист, лежавший чуть поодаль: это был список всех, кто был в эту ночь в доме. Возле двух имён в длинном списке стояли жирные галочки: у Грейс Хардвик и у неё самой. Что это, интересно, значило? Те, кого уже допросили? Те, у кого было железное алиби?
– Сэр Дэвид – внучатый племянник леди Шелторп, – пояснила Айрис.
– То есть вы приехали с ним вчера? На это… мероприятие?
– Я приехала с ним, но раньше, в субботу, пятого числа. И просто… гостила.
Айрис хотела добавить, что приехала сюда из-за книги, но промолчала. Шелторпы просили не говорить про книгу, но об этом просили до сегодняшней ночи, когда речь шла о пропаже. Не об убийстве. Конечно, Айрис не могла утверждать, что убийство связано с книгой, но ей не верилось, что это просто совпадение.
И где сейчас эта проклятая книга?
Надо сказать. Хранить это в секрете теперь уже не имеет смысла.
– На самом деле я не просто гостила, – добавила Айрис. – Я работала в библиотеке, искала одну книгу. Думаю, она может быть связана с тем… с тем, что произошло. – Айрис понимала, что начинает говорить слишком быстро и взволнованно, но ничего не могла с собой поделать. – Её нужно найти. Каким-то образом книга со всем этим связана! Дело в том, что три дня назад…
– Что с чем связано, вы расскажете позднее, – не дал ей договорить полицейский. – Пока меня интересуют не предположения, а твёрдые факты. Итак, вы обнаружили тело.
– Простите, сэр, но это было не тело.
– Да, правильно… Об этом я и хотел спросить. Миссис Хардвик рассказала, что она слышала… хм… несколько слов. Что слышали вы?
Айрис почувствовала, как в горле набухает комок слёз, не даёт говорить. Да, она слышала. Она видела и, наверное, никогда не сможет забыть трясущиеся, выпачканные кровью губы. И эти глаза. И то, как жизнь просто ушла из них. Отступила. Отхлынула. И человека не стало.
Но до того были слова.
Помоги… До… Мне нужен… док… тор… Хочет уб… уб… Всё расскажу… Вы слыши… Вы здесь?
– Полагаю, я слышала то же самое, что и миссис Хардвик, – сумела наконец выдавить Айрис.
– Возможно, вы больше разобрали.
Айрис кивнула и повторила всё слово в слово, вернее, слог в слог, потому что от некоторых слов остались лишь кусочки.
– Вы уверены, что слова были именно такими? – спросил инспектор, перечитав то, что записал. – Миссис Хардвик сказала, что расслышала «он хочет убить».
– Я не слышала такого. Было шумно, кто-то кричал.
– Но вы ведь находились ближе. Вы должны были услышать больше!
– Я говорю только то, что действительно слышала.
– Может, вы подумаете ещё? Постараетесь вспомнить? – настаивал инспектор.
– Я уже подумала. Вы что, хотите, чтобы я солгала?
– Нет, я хочу получить всю необходимую мне информацию. Всю без исключения.
– Тогда найдите книгу.
Глава 1
Стеклянный дом
Среда, 2 декабря 1964 года
– Вам звонила графиня Шелторп? – спросила Айрис. – Насчёт меня.
– Графиня… То есть тётя Гвендолин? – Дэвид Вентворт посмотрел на Айрис с таким удивлением, словно она поинтересовалась, не звонил ли сегодня генерал де Голль.
Удивляться, если честно, было чему. Айрис и сама удивилась, когда её пригласили в поместье Шелторпов. Да и просто тому, что графиня знала о её существовании, тоже удивилась. Они виделись всего один раз, здесь, в поместье Эбберли, и Айрис была уверена, что леди Шелторп с высоты своего титула и колоссального самомнения забыла о ней через секунду после того, как Дэвид Вентворт их друг другу представил.
– Да, ваша тётя, – кивнула Айрис. – Мне позвонили от мистера Баттискомба…
Дэвид отложил вилку и нож, и Айрис невольно повторила его движение.
Они ужинали в столовой Эбберли, как это обычно бывало в те дни, когда Дэвид оставался в поместье, а не уезжал по делам в Лондон.
Дэвид растерянно улыбнулся:
– Что происходит? Тётя Гвендолин мне не звонила. Мистер Баттискомб тоже.
– Нет, мистер Баттискомб не занимается этим лично. У него полно помощников, секретарей, поверенных, помощников поверенных… Кто-то из них сегодня позвонил мне. Реджинальд Кипинг.
– Не слышал о таком.
Айрис только пожала плечами. Кипинг был слишком мелкой сошкой, чтобы общаться с такими важными клиентами юридической фирмы «Медвин, Перри, Баттискомб и партнеры», как сэр Дэвид Вентворт.
– Так вот, – продолжила Айрис. – Мистер Кипинг предложил мне приехать в имение Шелторпов. Ненадолго. Разумеется, не просто приехать, а помочь кое с чем. Я сказала, что в целом не против, но я ведь работаю здесь, у вас… Тогда он сказал, что леди Шелторп вам позвонит, и вы точно не откажете своей дорогой тётушке и разрешите мне на несколько дней отлучиться из Эбберли.
– Дорогая тётушка не самый приятный человек. Конечно, вы можете поехать, если хотите… Но если не хотите и вам неловко отказывать, то я скажу ей, что не отпускаю вас. – Дэвид покачал головой. – Звучит ужасно, знаю. Как будто я на самом деле могу вам что-то запретить. Но тётя Гвендолин поверит, что я действительно могу распоряжаться вами и решать, ехать вам куда-то или не ехать.
– Как мой работодатель вы вообще-то можете, – заметила Айрис. – В разумных пределах.
– Если хотите, конечно, езжайте. Но я так и не понял, зачем.
– Помочь с библиотекой графа. Найти там кое-что…
– Вы имеете в виду покойного графа? – спросил Дэвид. – Я что-то не слышал, чтобы Джулиус интересовался книгами. Он вряд ли сможет отыскать в доме библиотеку без помощи прислуги.
– Покойного. Того, который недавно… К которому вы ездили на похороны.
Айрис бессильно выдохнула – почему она опять говорит какие-то глупости? Конечно, Дэвид Вентворт понял и без её пояснения, что покойный граф Шелторп и граф Шелторп, на чьи похороны Дэвид ездил в конце ноября, – один и тот же человек.
Айрис взяла вилку с ножом и сделала вид, что очень увлечена отрезанием кусочка от лежащего на её тарелке филе.
Опять это начиналось! Она спокойно, уверенно и здравомысляще обсуждала с Дэвидом Вентвортом свою удивительно скучную работу в библиотеке Эбберли или даже расследование убийства, но стоило сойти с этой колеи, и она начинала путаться, мямлить и делать глупые пояснения.
– И что там с библиотекой? – Дэвиду, видимо, на самом деле было любопытно. – Насколько я знаю, все ценные книги давным-давно продали. Но да, дядя Родерик очень много ей занимался, постоянно что-то переставлял и улучшал.
– Как я поняла, библиотека очень большая… – начала Айрис.
– Думаю, примерно как здесь… Точно не меньше, – Дэвид чуть нахмурился, вспоминая. – И что же вам хотят поручить?
– Найти одну конкретную книгу. – Айрис помолчала, раздумывая, могла ли она рассказать Дэвиду про эту «щекотливую ситуацию», как выразился Реджинальд Кипинг. – Она им очень нужна. Дело в том, что граф… Он составил завещание, точнее, завещание для него составляла юридическая фирма мистера Баттискомба. Так вот, он распорядился передать некоторые из дорогих ему вещей друзьям и родственникам. Они не особенно ценные, просто памятные. Одному своему другу Родерик Шелторп завещал книгу. Зачитывать завещание будут в следующий четверг, а сейчас поверенные приводят дела в порядок или ещё что-то такое юридическое делают. И пока они готовились, то поняли, что не могут найти ту самую книгу из завещания. Они не знают, где она стоит и даже как выглядит. И никто не смог понять, по какому принципу книги расставлены в библиотеке, хотя какой-то принцип определённо есть. Они обязаны передать эту книгу, и будет очень неловко, если придётся сказать, что она потерялась.
– Отправили бы кого-нибудь из слуг пересмотреть все полки, – пожал плечами Дэвид.
– Они про это думали, но, кажется, в доме и так недостаток людей. Мистер Кипинг сказал, прислуга и так еле справляется.
Дэвид усмехнулся:
– Недостаток людей… Правильнее будет сказать, что тётя Гвендолин очень экономна. Клэйхит-Корт огромный, больше Эбберли раза в два, а в доме прислуги человек пять, не больше. Я не представляю, как они всё успевают.
– Вот поэтому они и решили меня пригласить. Нанимать на несколько дней совершенно незнакомого человека и пускать его в дом ваша тётка не хочет. Она вспомнила, что я делаю что-то похожее в Эбберли – привожу в порядок библиотеку, – и раз ваше столовое серебро до сих пор на месте, то мне можно доверять.
Дэвид поднял глаза от тарелки и посмотрел на Айрис – снова с сомнением:
– А не проще купить такую же книгу? Или это Альд Мануций?2
– В самой книге ничего особенного нет, но она с дарственной надписью от автора.
– Автор жив? Мог бы подписать заново.
– Умер пару лет назад. А то, что в книге есть надпись, указано в завещании. Покойный граф включил в него что-то вроде послания своему другу с объяснением, почему ему так дорога эта книга. Точнее мне не объяснили. Они не могут разглашать то, что написано в завещании, раньше времени. Или не хотят… Я не знаю, – Айрис снова вернулась к филе. – Но я хочу поехать. Получается, я помогу вашей тётушке и ещё увижу что-то интересное. Настоящий тюдоровский особняк…
– Да, это будет интересно, но не уверен, что приятно. Мне никогда не нравилось в Клэйхит-Корте зимой. В нём окон больше, чем стен. Красиво, но холодно. И не рассчитывайте, что радушие хозяев будет вас согревать. – Заметив, как у Айрис расширились глаза, Дэвид добавил: – Подумал, надо сразу предупредить.
– Пытаетесь меня отговорить?
– Разве что чуть-чуть, – признался Дэвид. – Но я понимаю, что вам здесь не особенно весело.
– Но я сюда и не за весельем приехала. Меня всё устраивает.
Айрис нисколько не кривила душой. Она на самом деле не скучала, на это не было времени. Она едва успела дух перевести после того, что происходило в Эбберли в сентябре, а оказывается, уже наступил декабрь.
Пора уже о подарках на Рождество думать.
Впервые за последние несколько лет Айрис вспоминала о подарке для матери без неприятного, отчасти даже стыдного внутреннего напряжения. Айрис подрабатывала, пока училась в колледже, но этих денег хватало разве что на карманные расходы. Она всё равно, как ни крути, жила на деньги матери и, получается, подарки ей покупала на её же деньги. Когда-то давно она пробовала делать что-то своими руками, но рукоделие не было сильной стороной Айрис. Родись она на сто лет раньше, стала бы позором семьи, такими страшненькими и перекошенными были её вышивки, шарфы и салфетки. И вот наконец пришло то время, когда она стала зарабатывать достаточно, чтобы жить без поддержки матери и даже откладывать деньги на хороший подарок.
Айрис как раз собиралась в ближайшие выходные поехать в Лондон и походить по магазинам.
– И когда вы собираетесь в Клэйхит? – спросил Дэвид.
– Сначала я подумала, что могу начать с понедельника, но потом засомневалась. Вдруг я за три дня не успею? Может, лучше с пятницы… Я могу уехать отсюда после обеда, переночевать дома, а утром сесть на поезд. Я посмотрела расписание – ехать около трёх часов.
– Я могу вас туда отвезти. Но только в выходные, – сказал Дэвид. – Думаю, будет даже лучше, если вы приедете в Клэйхит-Корт со мной.
Айрис всегда поражалась этому умению Дэвида: даже самая мягкая его просьба или совет приобретали отзвук распоряжения, которое не может не быть исполнено.
Каждый раз, когда она забывала об этом, какая-нибудь мелочь напоминала, кем на самом деле был сэр Дэвид Вентворт, теперь уже не наследник, а обладатель огромного состояния, владелец поместья Эбберли и её работодатель. А она – просто Айрис Розмари Бирн, которая всего полгода назад училась в Сомервиль-колледже, а сейчас приводила в порядок библиотеку в Эбберли. Работу ей предложил один из преподавателей, профессор Ментон-Уайт, хорошо знакомый с Вентвортами, и Айрис согласилась, почти не раздумывая. Для неё выбор между тихой библиотекой в сельской глуши и работой в школе для девочек был очевиден.
– Я могла бы взять выходной в пятницу, а в субботу поехать с вами в Клэйхит, – предложила Айрис. Она не сказать что боялась являться перед грозные очи леди Гвендолин Шелторп в одиночку, но думала, что с Дэвидом всё же будет проще. – Если у вас нет других планов.
– Ничего важного.
Айрис улыбнулась:
– Хорошо, тогда поедем вместе.
Дэвид улыбнулся в ответ, а потом спросил:
– И кстати, что это за книга? Та, которая пропала…
– Автор – Питер Этеридж. Называется «Ворон вещей».
– Странное название. Что за вещи? И о чём книга?
– Не представляю, – ответила Айрис. – Я слышала об Этеридже, но ничего не читала.
Суббота, 5 декабря 1964 года
Три дня спустя, утром субботы, Айрис завтракала у себя дома – в знакомой уютной столовой, за знакомым застеленным льняной скатертью столом под знакомым розовым абажуром. Айрис знала, что после того, как она уехала в Оксфорд, мать перестала готовить настоящие плотные завтраки, обходилась кофе и тостом с мармеладом, но когда Айрис оказывалась дома, то утром её каждый раз ждало целое пиршество. Вот и сейчас на тарелке рядом с пышной горкой яичницы-болтуньи лежали помидоры, кусочки бекона и пирамидка поджаристых хашбраунов. Всё было неимоверно вкусно, но Айрис почему-то больше всего хотелось хлопьев из красной коробки, стоявшей в кухне на холодильнике. Она сто лет их не ела – самых простых, заурядных хлопьев, которые готовятся за минуту. Видимо, по этой причине – слишком быстрое приготовление – «Солнечный Джим»3 был объявлен в Эбберли персоной нон грата; миссис Хендерсон не потерпела бы его присутствия на своей кухне.
Айрис подумала, что мать тоже оскорбится, если она не доест заботливо приготовленный для неё завтрак и вместо этого насыплет себе хлопьев.
Под окном остановилась машина, хлопнула дверца.
Айрис покосилась в сторону окна, а потом на часы: Дэвид Вентворт обещал заехать за ней между половиной девятого и девятью. Мать, сидевшая напротив, понимающе усмехнулась.
– Не надо делать такое лицо, – сказала Айрис. – Он просто оказывает мне небольшую услугу.
– О, конечно, – ответила Лора Бирн.
Айрис хорошо знала этот притворно-соглашающийся тон, который означал, что мать всего лишь пошла на временное тактическое отступление и обязательно вернётся к этому вопросу. Чтобы предотвратить повторное нападение, Айрис решила пояснить:
– Есть разница – приеду я в Клэйхит-Корт как библиотекарь или как друг одного из членов их семьи. Понимаешь?
Мать покачала головой:
– Зачем ты вообще туда едешь? Тебе хочется терпеть снобизм и великосветские замашки выжившей из ума старухи? Может, она ещё кланяться себе заставит?
– Мне интересно посмотреть на поместье, на библиотеку. И не думаю, что я буду постоянно видеть леди Шелторп.
Айрис налила себе кофе и спросила:
– Тебе налить?
– Нет, пока не надо. Он остынет, а я люблю горячий. – Мать посмотрела на Айрис с тревогой: – И почему тебе не сидится на одном месте? Мне кажется, эти люди… Тебе будет тяжело с ними.
– Ты говорила то же самое, когда я собиралась ехать в Эбберли. Но видишь, всё хорошо!
– Дэвид Вентворт почти что твой ровесник, а эту графиню, наверное, ещё при королеве Виктории воспитывали. Я знаю таких… Смотрят свысока на всех, у кого нет титула или хотя бы денег.
Айрис думала, что Гвендолин Шелторп смотрит свысока даже на тех, у кого есть титул, но помельче, чем у неё, на виконтов или баронов, например. И да, она была именно такой, как мать и думала: высокомерной, властной, язвительной и несносной. Но Айрис не собиралась с ней часто встречаться. Пожив в Эбберли, она уже понимала, как всё устроено в этих огромных домах: каждый занимается своими делами, а не сидит в гостиной, ожидая, когда кто-то придёт побеседовать о погоде. Можно не видеть тех, с кем живёшь в одном доме, целыми днями.
Айрис отпила кофе и чуть не закашлялась – она уже успела отвыкнуть от настолько крепкого и горького. С улицы опять донёсся звук открывшейся и закрывшейся двери. На этот раз Айрис выглянула в окно – Дэвид Вентворт, оставивший машину через улицу, шёл теперь к их двери.
– Мне пора. – Айрис отставила в сторону чашку с недопитым кофе.
– Давай беги! И знаешь что? Веди себя с этим Дэвидом Вентвортом, как он: не бойся показывать, что тебе кто-то нравится.
– С чего ты взяла, что мне… – Айрис по взгляду матери поняла, что отпираться бессмысленно. – И я не боюсь!
– Боишься. Боишься, что твои чувства не примут, так что делаешь вид, что их никогда и не было.
– Ничего подобного! – резко ответила Айрис, разозлённая тем, как остро кольнули её эти слова. Потому что это была правда, как бы она ни отпиралась.
Пока они ехали по Лондону с его быстрым, суетливым движением, то почти не разговаривали: Дэвид следил за дорогой, а Айрис старалась не отвлекать его. Зато потом они говорили много – почему-то в машине это выходило проще, чем в Эбберли, когда они ужинали в столовой или встречались в библиотеке. И они даже умудрились ни разу не свернуть на волновавшую обоих, но всё равно болезненную тему смерти леди Клементины и суда, который должен был состояться уже скоро.
Дорога до Клэйхита, городка в Херефордшире, на машине занимала часа два – два с половиной. Правда, по словам Дэвида, на настоящий город Клэйхит не тянул, там было меньше трёхсот жителей.
– Раньше город был большим, для тех времён, конечно. Чуть ли не десять тысяч человек. Вокруг ходили стада овец, а в городе работали ткачи. Потом спрос на шерсть начал падать. Дела шли всё хуже и хуже, рабочие уезжали, а потом всё окончательно встало. Городок уменьшается и хиреет. Даже когда я был маленьким, он выглядел гораздо живее, чем сейчас. Мы гостили у Шелторпов два раза в год минимум, – пояснил Дэвид. – Правда, сюда ездили только летом, а зимой – в другое имение, в восточных графствах. Тот дом был новее и теплее. К сожалению, потом Шелторпы его продали, и нам приходилось каждый февраль мёрзнуть в Клэйхит-Корте.
Дэвид не сказал этого прямо, но Айрис догадалась, что имение пришлось продать из-за сложностей с деньгами. Раз городок хирел, то и Шелторпы вряд ли процветали. Если у них, конечно, не было иных источников дохода.
Клэйхит-Корт Айрис увидела издалека: серое каменное строение возвышалось над холмистой пустошью. Летом или весной, когда пустошь была зелёной, а небо ярко-голубым, Клэйхит-Корт наверняка смотрелся нарядно и величественно. Сейчас, под плотными низкими облаками и сквозь туманную дымку, он выглядел… одиноким.
С такого расстояния казалось, что дом целиком состоит из одних только башенок и шпилей.
Айрис вспомнила слова Дэвида о том, как холодно в доме зимой, и поёжилась – несмотря на то, что в машине было тепло, даже жарко.
– Отсюда похоже на замок, – сказала Айрис.
– А вблизи на теплицу, – усмехнулся Дэвид.
– Забавно, но я на втором курсе писала эссе про Шелторпов. Не совсем про них. Скорее из-за них.
– Интересное совпадение! А что за эссе? Вы изучили всю их историю со времён битвы при Гастингсе?
– Нет, только кульминационные моменты. Вы ведь знаете про их знаменитый часослов? Один из колледжей захотел его купить, разгорелись споры, и нам задали написать эссе на тему… – Айрис задумалась. – Точно не помню, но примерно так: «Имеет ли некий предмет научную и историческую ценность просто по факту своей принадлежности известной семье?» Мне пришлось изучить, чем Шелторпы известны кроме того, что им пришлось продать часослов.
– И что вы написали?
– Что такой предмет имеет ценность. А что написали бы вы?
Дэвид на секунду отвёл взгляд от дороги.
– Мне трудно быть объективным, – произнёс он со своей обычной сдержанной улыбкой, которая как будто на что-то намекала, но ничего не объясняла.
Айрис только хмыкнула. Она очень туманно представляла, как ощущал себя человек, чья семья была известна и влияла на ход истории и которой до сих пор, как в Средневековье, принадлежали целые деревни. Дэвиду принадлежали и земля, и стоявшие на ней дома, и он мог бы, приди в голову такое желание, выдворить всех арендаторов, как его предки порой делали. Они просто упразднили деревню Эбберли и снесли все крестьянские дома, чтобы дом окружали лишь парк и лес. Конечно, сейчас, с новыми законами, это было не так просто сделать, потребовалось бы много лет ждать истечения договоров со всеми арендаторами, но чисто теоретически Дэвид обладал такими возможностями.
Клэйхит-Корт всё рос и рос, прямо на глазах отращивая новые, только что бывшие невидимыми башенки, эркеры и пристройки.
– Какой же он огромный! – выдохнула ошеломлённая Айрис.
– Да, строили с размахом. И поддерживать всё это в пристойном состоянии очень сложно. А если не поддерживать, то заведётся бурая гниль или ещё что-нибудь – внутри всё деревянное. Эти старые дома, конечно, очень красивые, но требуют много внимания. И денег тоже.
– У Шелторпов с деньгами не очень? – осторожно поинтересовалась Айрис. Она поняла, что Гвендолин Шелторп очень экономна, но не знала, чем это вызвано: стеснённым финансовым положением или же особенностями характера.
– Не очень, – подтвердил Дэвид. – Если бы не приданое тёти Гвендолин, то… я не знаю, что было бы. Может, передали бы поместье в Национальный траст.
– Я на всякий случай спрошу, как мне правильно к ней обращаться? Леди Шелторп? А к её сыну – лорд Шелторп? Так?
– Всё верно. Сейчас у них гостит сестра покойного графа, она – леди Изабель. Если полностью, то леди Изабель Томпсон. Но ни в коем случае не леди Томпсон, у её мужа нет титула, – пояснил Дэвид таким тоном, словно ему было неловко за все эти правила. – Ещё может приехать дочь тёти Гвендолин, леди Элеонора. Кажется, на этом всё.
Айрис почувствовала желание вытащить из сумки блокнот и всё записать, но решила, что ей всё же хватит ума запомнить пару имён.
– Не надо слишком много об этом думать, – добавил Дэвид Вентворт, немного помолчав. – Они такие же люди, как все остальные.
– Нет, не такие же. Вернее, они не считают себя такими же.
«Как и вы, сэр Дэвид Вентворт», – хотела она добавить, но промолчала.
В отличие от Эбберли, Клэйхит-Корт не мог похвастаться ни клумбами, ни мостиками, ни розарием, ни тем более садовым лабиринтом. Дом стоял посреди огромной, почти бескрайней лужайки. Её безупречную гладь нарушали лишь несколько дорожек и зеркало узкого пруда прямо напротив главного входа.
Клэйхит-Корт оказался настоящим дворцом, и Дэвид не обманул: окон в нём было больше, чем стен. Они выстроились по фасаду плотными рядами, и каменные промежутки между ними были, кажется, ровно той толщины, чтобы удерживать всю эту конструкцию от обрушения, – и ни дюймом шире. Наверное, настоящее чудо по меркам шестнадцатого века, когда аристократы наконец-то смогли позволить себе жить не в толстостенных замках, способных защитить от внезапного нападения, а в красивых и изящных домах.
Ровно посередине фасада, над крыльцом, вверх поднималась круглая башенка, на вершине которой два мраморных зверя держали щит Шелторпов. Слева, судя по раскидистым рогам, стоял на задних ногах олень, а справа, скорее всего, волк. Хотя с такого расстояния было не разобрать.
Машина подъехала к самому крыльцу, и оттуда геральдических зверей, да и саму башенку уже не было видно.
Тяжёлая и удивительно приземистая для такого воздушного сооружения дверь распахнулась. Молодой мужчина, почти юноша, в форме лакея быстро дошёл до машины, открыл дверь для Айрис, а потом и Дэвида, и сразу же занялся багажом: чемоданом и небольшой дорожной сумкой, – пока женщина в синем платье приветствовала гостей на крыльце.
Холл оказался большим и тёмным, и Айрис, пока отдавала горничной пальто, мало что успела рассмотреть – только заметила широкую резную лестницу и пейзажи на стенах. Их с Дэвидом сразу провели в величественный, но пустой зал, а из него в куда более скромную по размерам гостиную. В ней было тесно от обилия кресел, диванов и столиков, зато горел камин. Он был таким высоким и богато украшенным резьбой и позолотой, что, если бы не ореол копоти вокруг и горящий огонь, Айрис могла бы подумать, что это нарядный портал, обрамляющий проход в соседнюю комнату.
– Леди Шелторп сейчас спустится. Она ждала вашего приезда, – произнесла горничная в синем платье и поинтересовалась, не хотят ли они чаю.
Айрис сказала, что чай был бы весьма кстати, и поспешила занять кресло поближе к огню.
Каким бы прекрасным символом британского уюта ни были камины, Айрис считала их уютными только на вид. Если в комнате было по-настоящему холодно, то камин спасал только тех, кто сидел совсем близко – но даже у них обычно горели ноги и мёрзла спина. Однако сейчас идущее от камина тепло было очень приятным.
Айрис начала осматриваться: стены в гостиной были столь же плотно увешаны картинами, как пол заставлен мебелью. Можно было подумать, что кому-то доставляла мучения мысль, что где-то останется не заполненное ничем пространство.
Единственное окно выходило на вымощенный белым камнем внутренний двор с фонтаном в виде чаши в центре. Вода из фонтана не бежала.
Айрис заметила, как из арки ворот в дальнем конце двора вышел светловолосый мужчина в длинной бесформенной куртке, похожей на брезентовую, синих джинсах и резиновых сапогах. Он по диагонали пересёк двор и скрылся в одной из дверей. Чтобы пройти в неё, мужчине пришлось нагнуться. С такого расстояния сложно было понять – мужчина был очень высоким или дверь очень низкой.
Айрис с Дэвидом немного поговорили о том, каким красивым и старинным был дом, но потом их разговор прервался резким скрипом, донёсшимся откуда-то из-за стены и как будто бы с потолка.
– Это лестница, – пояснил Дэвид. – Ступени ужасно скрипят.
Через дюжину душераздирающих скрипов наступила короткая тишина, а потом дверь в углу комнаты открылась, и вошла сама Гвендолин Шелторп. Вся с ног до головы в чёрном, как и подобало леди, недавно потерявшей супруга. Только на отвороте воротника жакета поблёскивала маленькая золотая брошь в виде ракушки.
С того момента, как Айрис видела её в Эбберли, графиня изменилась и как будто бы даже выглядела лучше. Ввалившиеся щёки немного округлились и разгладились, круги под глазами почти пропали – или просто скрылись под более плотным слоем пудры. Не изменилось только властное и недовольное выражение лица. Аккуратно подкрашенные губы сжимались так, словно леди Гвендолин Шелторп намеревалась выплюнуть смертельное оскорбление.
При виде Дэвида эти губы расплылись в довольно приятной, даже милой улыбке.
– Как я рада тебя видеть, Дэвид! Боже, как рада… – Гвендолин Шелторп устремилась к внучатому племяннику. – Последние недели… были очень тяжелыми, очень! Просто невыносимыми. – Она развернулась к Айрис: – Добро пожаловать, мисс Бирн. Замечательно, что вы смогли приехать! И как хорошо, что я вспомнила о нашем знакомстве. Хотя бы на память я пока не жалуюсь…
Гвендолин Шелторп протянула ей руку. Айрис сначала испугалась, что леди Шелторп рассчитывает на то, что Айрис её поцелует – а она никому руки целовать не собиралась, – но, оказалось, ее ждало всего лишь рукопожатие.
Маленькая морщинистая ручка леди Шелторп с тёмно-красными ногтями оказалась на удивление тёплой, крепкой и сильной. Когда они с Айрис обменялись положенными приветствиями, леди Шелторп сказала:
– Надеюсь, вы можете нам помочь, мисс Бирн. Это просто катастрофа. Осталось меньше недели, хотя, я думаю, вы справитесь гораздо быстрее. Но кто бы мог подумать, что из-за какой-то глупой книжонки может быть столько проблем!
