Лари выздоравливал рекордными темпами, и на пятый день Эль разрешил ему недолго сидеть, откинувшись на подушки. Мы сидели в комнате Лари, эльф через трубочку потягивал какой-то питательный коктейль, приготовленный Хранителем, Эль спрашивал меня по прочитанной главе о географии северной части континента, и Лари кидал на меня смешливые взгляды, он-то уже давно отучился и зачёты ему не грозят.

Когда перед глазами стало привычно размываться, я поспешно откинулась в кресле и едва успела предупредить друзей, чтобы не волновались:

– Видение.

И вот я смотрю с вершины холма, а подо мной, растянувшись бескрайней лентой, по дороге маршируют солдаты. Латы блестят на солнце, реют флаги, ржут кони, скрипят телеги, пыль клубится вдоль всей процессии. И над ними всеми стелется музыка.

Пронзительные, тягучие звуки незнакомого инструмента и барабанная дробь дотягивались до всех воинов, и идущих впереди, и шагающих в конце. Оркестр не призывал идти на бой, не сулил жарких сражений, о нет. Он воспевал битву, как уже выигранную, воодушевлял солдат и делал героями в собственных глазах. Если верить этой музыке, они уже победили.

Картинка смазалась, и вот я гляжу на бегущих между деревьев стражей леса. Сотни и сотни эльфов мелькают между стволов, исчезают в одних природных порталах и появляются из других. Этим воинам не нужна музыка. Её заменяют короткие команды, шорох леса, пение птиц и воинственный клич, то и дело раздающийся среди эльфов. Они готовы принять бой.

Я тяжело возвращалась в реальность после этого видения. Не сразу осознала, что выросшие вокруг меня стены – уже не часть леса, что меня поддерживают сильные руки Хранителя, а Лари с кровати с тревогой и жалостью ждёт, когда я приду в себя.

– Я в порядке, – голос звучал хрипло, как после сна.

Эль провёл вокруг меня руками, проверяя состояние здоровья. Потом ненадолго вышел и вернулся с целым кувшином успокоительного отвара. Я послушно цедила травяной напиток, пересказывая видение. Потом мы втроём держали военный совет.

У меня были доказательства, что обе стороны, и людей, и эльфов, просто подставили. А значит, нет повода для войны. Вот только бумаги в одном экземпляре, и очень сомневаюсь, что Владыка или члены человеческого Совета поверят копиям. Проблема состояла как раз в том, чтобы усадить Владыку и Дика за стол переговоров.

Беседовать через посредников, на мой взгляд, больше не стоит. Вон до чего они договорились и к чему это ведёт. Ещё одна сложность была в том, что мне не хотелось оставлять Лари одного. Его нельзя сейчас телепортировать, при этом могут сбиться потоки силы, которые Эль с таким трудом настраивал.

Эльф пока не в состоянии самостоятельно передвигаться по дому и ему нужен контроль мага-лекаря (ну или Хранителя) для нормального выздоровления. Сложно, как же сложно!

В итоге, посоветовавшись, решили, что дальнейшее выздоровление Лари в силах контролировать обученный эльфийский лекарь. Эль, напитав Лари напоследок силой и восстановившись после этого, перенёсся, оставив меня собирать необходимые бумаги. А спустя полчаса голос Хранителя позвал меня из холла.

Рядом с Элем стояла миловидная эльфа в халате медсестры и со скромным саквояжиком в руках. Это была та самая эльфийка, которая навещала Арику, когда я гостила в Лесу, вот только мы с ней раньше не разговаривали и не были представлены друг другу. Я подошла и приветливо поздоровалась, эльфа вежливо поклонилась.

– Рита, это Барлия, она профессиональная медсестра и сиделка. Она согласилась ухаживать за нашим другом. Бари, это Марго, моя хозяйка и твой наниматель, – представил нас Эль.

Показалось хорошим знаком, что он обратился к эльфе коротким именем. Как минимум, она не считает ниже своего достоинства так просто общаться с Хранителем и человечкой, да и в лесу никогда не смотрела на меня свысока.

– Очень приятно, – хором откликнулись мы с девушкой и обе смутились.

– Можете звать меня Бари, – вежливо кивнула мне эльфа и повернулась к Элю. – Покажете, где мой пациент и где я могу разместиться?

Хранитель повёл сиделку показывать дом, а я, чуть успокоившись за Лари, отправилась искать швабру и белые тряпки, которые нужны были для моей задумки. Должна же была хоть одна простынь остаться?

Мы ушли через пару часов, не прощаясь. Не хотелось тревожить лишний раз Ларимара, ему вредно волноваться, это замедляет выздоровление. И потом, было в этом что-то обречённое, словно мы больше не свидимся. Я гнала от себя плохие мысли. Мы собирались вернуться, так скоро, как получится.

Так, Рита, вдох, выдох. Ну же! Соберись с духом! Что-то мелькнуло сбоку. Ой, бабочка-заколка, моя проводница, снова ожила! Я посчитала это хорошим знаком. Эль ободряюще улыбнулся и взял за руку, телепортируя нас. Мир привычно поплыл перед глазами.

Я стояла с белым флагом над головой между двух огней, двух армий, непримиримых народов. Они не видели, что оба нужны Миру, и отказывались понимать, что нужны друг другу. Вечные враги. Как, как мне их остановить?!

В сердце горела уверенность в своих силах, тревога стучала в ушах, верный Эль стоял рядом, а хрустальная бабочка кружила над головой. Больше идти некуда. Я не могла понять, чего же хочет от меня Мир, что он ждёт. Я лишь видела это место во сне, меня сюда тянуло, как магнитом.

Если стороны пойдут друг на друга, они меня не заметят, снесут, затопчут. Как быть? Я продолжала размахивать белой простынёй, привязанной к швабре, и кричала что-то невнятное. Эль светился своей непередаваемой магией у меня за плечом.

С обеих сторон заметили моё нежданное появление, люди и эльфы передавали через помощников послания своим командирам. Прошла, казалось, целая вечность. Наконец, в рядах произошло шевеление, и вперёд выступили переговорщики. Обычные бывалые вояки, они криво смотрели на маленькую меня.

Девчонка, на поле военных действий, чего удумала! И я их понимала, но не могла отступить. Было страшно. Собрав всё мужество, на вопросы переговорщиков я отвечала одной единственной фразой, что буду говорить только с командирами армий. Эль молча стоял за моей спиной, так близко, что я чувствовала идущее от него тепло. Это очень помогало.

На меня кричали, мне угрожали, но я настаивала на своем. Наконец, вояки сдались. Белый флаг диктовал свои правила, и они собирались развернуться и уйти с докладом к своим начальникам. «Но их не послушают», – мелькнула догадка, и я, наконец, сообразила, что надо делать.

– Стойте, – закричала я переговорщикам, и те с недовольством обернулись. – Возьмите, передайте командирам.

Я сняла с шеи и протянула стройному эльфу с холодным взглядом и морщинками вокруг глаз мешочек с завядшими цветами от кольца Владыки. Тот кивнул и молча ушел в сомкнувшиеся за его спиной ряды воинов.

Военачальнику человеческой армии я отдала кольцо Родицита, которое до того момента носила, не снимая. Очень не хотелось его отдавать, но крепла уверенность, что я поступаю правильно. Пока тянулось ожидание, я передала флаг Элю. Теперь можно.

Мужчины вышли ко мне одновременно. Напряжённые, встревоженные.

– Рита? Что ты тут делаешь? – нахмурился Родицит. Каждая чёрточка родного лица выражает усталость, но решимости и внутренней силы, казалось, стало ещё больше.

– У меня к вам тот же вопрос, – холодно бросил Владыка. Надменный взгляд не позволяет допустить сомнения в том, что он презирает весь род человеческий.

Так, надо собраться. Я смогу! Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, я тихо и спокойно ответила:

– Я пришла сказать, что Мир и Богиня не одобряют происходящего. Они против войны. Вас нарочно стравили, подставили те, кто пришёл из чуждого мира и не смог примириться с укладом этого Мира. У меня есть доказательства. Я прошу вас сесть за стол переговоров и выслушать аргументы всех сторон.

На меня смотрели, как на призрак, видение или на сумасшедшую.

– Что ты имеешь ввиду, Рита? – Дик прищурился, не сводя взгляда с Владыки. Жаль, я не знаю, получил ли он моё письмо.

– Что ты себе позволяешь, – прошипел Владыка. – Ты считаешь, что знаешь Её помыслы? Что ты достойна чести знать Её желания?! Как бы не так! Только представители нашего народа могут быть Её жрецами и выражать Её волю!

Владыка размахивал широкими рукавам, кончики ушей нервно подрагивали, он был крайне взбешён. Кажется, слова про доказательства прошли мимо разума правителей. Что же, повторю, мне не жалко.

– Я говорю о том, что…

Договорить мне не дали. Вероятно, жесты и действия Владыки кто-то из эльфов принял за команду, или, может, у кого-то со стороны людей не выдержали нервы. Но откуда-то с глухим свистом прилетела боль и обожгла мне грудь. Со всех сторон послышалось треньканье тетивы, небо заполонили стрелы. Я не понимала, почему падаю, мне казалось, что я просто оступилась.

– Рита! – Дик кинулся ко мне, Владыка смотрел на меня безумными глазами, но Эль им обоим махнул рукой, мол, он обо мне позаботится, и с ругательствами командиры поспешили к своим армиям, на ходу раздавая приказы. Со всех сторон кричали.

Я улыбнулась склонившемуся надо мной Элю, хотела сказать, что ерунда, и поблагодарить, что поймал. Но не смогла.

– Ничего, Хранимая, сейчас пройдет. Всё будет хорошо, – тихо, успокаивающе произнёс Эль.

Несмотря на шум вокруг, я его чётко услышала. И поняла, что случилось что-то непоправимое. Взгляд зацепился за стремительно растущее багровое пятно на груди моего Хранителя.

Он ранен? Но почему тогда я лежу и не могу встать? Я опустила взгляд ещё ниже, и с недоверием уставилась на пучок стриженых перьев. Эм? Перья оказались прицеплены к деревянному древку, а то… то торчало у меня из груди, и вокруг алело пятно, копия которого сейчас появлялась на Хранителе. Я протянула руку, хотела коснуться стрелы, но Эль не позволил.

– Сейчас я вытащу стрелу. Будет больно, с этим я ничего не могу поделать. Но потом всё закончится, я обещаю. Ты будешь жить.

Значит, вот что произошло. Первая стрела, развязавшая войну, убила меня. Девушку из другого мира, к которой питал ненормальную для эльфов благосклонность Владыка. И стоило кому-то из подчиненных указать на его слабость к человеку, как тот кидался доказывать обратное. Девушку, которая влюбила в себя человеческого правителя, и влюбилась в него сама. Девушку, которая и развязала эту войну.

Эль вдруг вытянул руку, крепко вцепился в древко стрелы и дёрнул. Я закричала. Перед глазами всё поплыло, а потом я провалилась в черноту.

Очнулась, как мне казалось, через миг. В первую секунду я оказалась оглушённой, смотрела на бегущие по небу облака. Потом повернула голову и пару секунд любовалась суетящимися людьми. Что они делают? Зачем я здесь? Потом я повернула голову в другую сторону… И увидела совсем рядом Эля. Он лежал на земле, бледный, устремив взгляд в небо. Он судорожно пытался сделать хоть вдох, но у него не получалось. И… он держал меня за руку, утешая.

– Эль!!! – мой крик пронзил облака, отразился от несуществующих скал, вернулся безумным эхом. Я подскочила к Хранителю, с тревогой приподняла ему голову в надежде, что так ему станет легче. Он перевел взгляд с бездонного неба на меня.

– Будь… счастлива… – с трудом проговорил мой Хранитель. Меня трясло, я понимала, что что-то сделала не так и должна срочно это исправить. Понимала, что если бы не я, то Эль был бы жив, а война оттягивалась бы ещё много лет. Но я здесь, и мне надо исправлять, что натворила.

– Ты будешь жить, Эль, – твердо произнесла я, глядя в глаза Хранителя. –Ты мне ещё нужен.

Страх и паника ушли, оставив место уверенности, что всё получится. Я – сон Богини? Я снюсь? Но раз Мир меня чувствует, то и я могу чувствовать его. Я его часть. Он меня звал, и я пришла.

На краткий миг я выпала из реальности, пытаясь дотянуться, докричаться. И… Мир услышал. Он отозвался звоном ветра, пением подземных вод, шёпотом листьев. Пожалуйста, всё что угодно, только пусть Эль останется жить!

Я умоляла всей силой своей любви к нему, всей невыносимой болью в душе. Отдам всё, что смогу, ради него, моего брата, моего Хранителя. Казалось, мне не вынести тех страданий, которые поселились в сердце. Эля не будет рядом? Я не смогу без него…

Я просила, и меня услышали. Мир просил плату за услугу, и я согласилась, даже не выяснив, какую именно. Эль мой брат, я не могу позволить, чтобы он ушёл вот так, умерев за меня, по моей вине! Мир отозвался тихой грустью. Ему тоже было больно терять существ, которые были его частью.

Пришло знание, что пока идёт война и погибают живые разумные существа в неоправданных количествах, с излишней жестокостью, Мир страдает. Он чувствует радость от жизни, а смерть причиняет ему боль. Именно поэтому он замедлил ход времени и подарил своим созданиям столько безмятежных лет – чтобы реже ощущать их утрату. Мир сейчас стонет. Но ведь это сон, наш сон, а значит, я могу повернуть всё так, как мне захочется!

Мир вздохнул, овеяв ветром меня и лежащего на моих коленях Эля. Люди и эльфы сражались вокруг, совсем рядом, убивая друг друга. Мир не имел раньше средств сказать им, донести на понятном им языке свою волю. Но если у него появится Верховная Жрица, то он сможет говорить через неё… Мир уже может смотреть моими глазами, поэтому построить между нами такую связь будет проще, чем с кем-либо другим.

Я дрожала, Эль остекленевшим взглядом смотрел в небо. Всё, что угодно, прошу, только пусть он живёт! Стать жрицей? Да, я согласна, только пусть его мучения закончатся, пусть он снова будет ходить по земле и радоваться, когда я просыпаюсь. Снова будет здороваться со мной по утрам, смеяться и с видом бывалого учителя рассказывать вещи, о которых я не знала. Он замечательный…

Мир вновь вздохнул, выстраивая между нами связь. Теперь я не просто один из снов, который Мир видит, но не может повлиять. Я буду полноценным участником, а платой станет выполнение обязанностей, в любое время, когда Миру понадобится его Верховная Жрица. Обязанностей будет много, и я не смогу от них отказаться. Но в ответ смогу просить… Мир ещё раз спросил о моём решении. Я не сомневалась ни минуты в ответе.

Реальность накатила бушующим шквалом, возвращая меня из очередного видения. Я сосредоточилась, ведомая чужой волей. Рука Эля перестала дрожать и потеплела, дыхание стало ровным. Я отпустила его ладонь и, аккуратно опустив его голову на землю, встала. Он будет жить, а мне пора выполнять обязанности Верховной Жрицы.

Глубокий вздох – и, разведя руки в стороны, я слышу треск земли. Армии стремительно отступают от краёв разлома. Где-то раздается шум, и вот уже по дну моего каньона бурлит река, соединяя два моря.

Да, я создала разлом. И никому его отныне не пересечь, если он задумал плохое в адрес другой стороны. Стрелы не долетят, катапульты рухнут в пропасть, мосты не протянутся, а все люди и эльфы, несущие злые намерения, пропадут без вести при попытке пересечь каньон.

И пусть стороны посылают друг другу посольства, депеши и договоры. Для этого остается тонкий перешеек, естественный мостик, в центре которого мы с Элем сейчас остались вдвоем. Гул расходящейся земли стих. Обе армии с ужасом и недоумением искали причину, и их взгляды скрестились на нашем пятачке. Армии стихли и смотрели, как Эль поднимается с земли, кивает мне и встаёт за моей спиной. Я окинула взглядом два враждующих народа. Моих народа, ибо я тоже часть Мира.

– Отныне и до скончания веков, не будет больше травли и насилия одного народа над другим, а любого, кто задумает подобное, да поглотит земля!

Мой голос легко доносился до самых дальних рядов солдат. Послышался треск и грохот, и я поняла, что советники-предатели и их сообщники в прямом смысле слова провалились сквозь землю. В небольшие, но бесконечно глубокие расселины, которые вдруг появились под их ногами. Откуда-то я знала, что и в подвале дома, куда Эль унёс заговорщиков перед нашим уходом, образовался провал.

– Отныне и до скончания веков, ни один правитель не имеет права носить корону, если не совершил паломничества к Горе и не получил благословения Богини! Те же, кто считает себя выше этого, да получат урок!

И я знала, что в этот момент Владыка с криком ужаса осел на землю, держась за свои уши. Он оказался слишком зависим от чужого мнения, шёл на поводу, понимая под волей всех эльфов желания горстки аристократов. Уши, его гордость и показатель высокого статуса почернели и высохли. Теперь эльфам придется выбирать нового правителя. И, надеюсь, он окажется достаточно мудрым, чтобы сходить к Горе.

Я что-то ещё говорила, указывала на стоящих по разную сторону разлома, награждала их и карала. Моё тело и мой голос мне не подчинялись, это говорила и делала сейчас не я, но сама Богиня. Мне казалось, что я наблюдаю со стороны за кем-то другим, а потом я поняла, что просто вижу себя так, как видит меня Мир, его глазами. Закружилась голова.

Чья-то рука невесомо легла на плечо, и через секунду мы с Элем стояли на вершине Горы. Стало легко, как будто это и есть моё место, будто я бываю здесь каждый день. Да, теперь именно это мне и предстоит. Я огляделась. Разлом дошел и сюда, но разбился на две ветки, обогнул Гору по широкой дуге и вновь соединился.

Получилась долина, со светлым лесом с одной стороны и изумрудными полями с другой. Со стороны обоих земель, и человеческих, и эльфийских, вели через каньон перешейки вроде того, на котором стояли мы с Элем между армий. Подо мной, казалось, был весь мир. Я могла делать, что хочу. Ветер нёс ароматы цветущих трав и лесной свежести. Чирикали птицы, Солнце пригревало, хотелось жить и наслаждаться жизнью. И вдруг я поняла, что больше всего на свете хочу быть собой. Простой человеческой девушкой, которая мечтает о любви и семье. Я хмыкнула.

– Эль, перенеси меня домой.

Через миг мы стояли перед палаткой Дика. Дом там, где любимый.

Глава 11. Итоги

– Эль, прекращай светиться, на нас уже косо смотрят, – притворно буркнула я, оглядываясь по сторонам.

– Ты думаешь, это не потому, что произошло на Разломе? – улыбнулся Эль.

Он счастливо смотрел вокруг, с явным удовольствием глубоко вдыхая лагерный воздух со всеми его запахами: костров, готовящегося ужина, потных тел, пыльной одежды, оружейной смазки, древесины, лошадей.

Вокруг нас на некотором расстоянии друг от друга стояли палатки. Они были мало похожи на тесные спальные навесы из моего старого мира. Это были настоящие шатры, в которых можно ходить, не пригибаясь, поставить походную кровать и стол или удобно разместить толпу народа.

Вокруг сновали люди, громко переговаривались, носили туда-сюда какие-то вещи. Чуть поодаль горели большие костры, над которыми жарились туши, очень напоминающие кабанов. Какой-то солдат подбежал к нам и, схватив Эля за руку, принялся восторженно причитать:

– Вы это видели? Сама Богиня явилась нам! Неслыханно! Такого даже мой дед не помнит! Я теперь буду рассказывать детям, что своими глазами её видел! – я опешила. Он видел Богиню, но не понял, что там стояла я? Эль мягко остановил солдата.

– Прости, друг, мы спешим. Ты не знаешь, где может быть Родицит?

– Знаю, – закивал солдат. – Он на поле, помогает уносить раненых. Тех, кто пострадал в первой атаке, до того, как земля разошлась. Нет, ну это же чудо! Земля затрещала, разверзлась, но никто в разлом не упал! А потом явилась сама Богиня!

Мы поблагодарили восторженного солдата и пошли в сторону противоположную той, куда направился наш собеседник. Какое неизгладимое впечатление я произвела, однако.

– Тебя не узнали, – тихо прокомментировал Эль, когда мы отошли достаточно далеко.

– Похоже на то, – отозвалась я, провожая голодным взглядом костёр с мясом, мимо которого мы сейчас шли. От всех переживаний я изрядно проголодалась, но это подождёт.

Родицита мы так и не нашли. Казалось, что он уходил буквально за минуту до нашего появления, и нас отправляли то в штаб, то в лазарет, то снова в поля. Ещё несколько раз нас останавливали солдаты, поздравляя с явлением Богини и спрашивая наше мнение по поводу разлома.

Потом начались пьяные песни у костров, и нас утащили в один из таких кружков. Я не слишком сопротивлялась, надеясь на вкусный обед. Мясо было жестковатым, но после столь бурного дня и оно казалось даром богов. А уж если запивать пивом или чем покрепче…

– Рита? – родной голос раздался за спиной.

– Род… ик!.. Дик! – выговорила я, собирая мысли в кучку. Не стоило столько пить.

– Ты пьяна! Эль, куда ты смотрел! – Дик выглядел сердитым.

– Не ругай… ик!.. ся, он хороший, – выдала я, пытаясь встать. Получалось плохо.

– Ох, чудо ты моё пьяное, – устало вздохнул Дик. – Пойдём, тебе уже хватит.

Я послушно позволила поднять себя и повисла на шее у Дика.

– Эль, поможешь донести её?

Вместо ответа Эль положил руки нам с Диком на плечи, и в следующий миг мы оказались уже внутри палатки. Дик, подхватив меня на руки, отнёс к стоящей у стены шатра узкой кровати, Эль отодвинул одеяло, чтобы меня было удобнее укладывать. Мне это казалось ужасно забавным, я чувствовала себя маленькой девочкой, и хихикала Дику на ухо.

– У тебя есть вода? Она хочет пить, – Эль, снимая с меня ботинки, заговорщически подмигнул и приложил палец к губам. Я послушно промолчала. Было интересно, а что же дальше?

А дальше, стоило Дику отвернуться, как Эль провёл надо мной руками. Весь хмель из головы ушёл и стало ужасно стыдно. Как я могла напиться! А ещё Дик видел меня в таком состоянии!

Эль подмигнул, шепнул одними губами: «Хорошего вечера», и, обернувшись Малышом, нетрезвой походкой направился в сторону выхода. Лапы заплетались, но он всё же добрёл до порога и вольготно растянулся с наружной стороны так, что пройти мимо него не представлялось возможным.

– Вот, держи. Сможешь сама? – Дик протянул мне стакан с водой.

Я вернула пустой стакан и поспешно завернулась в покрывало. Стыд заливал щёки, давно я себе не позволяла такого безобразия.

– Отдыхай, – Дик присел на край кровати и поправил мне одеяло. Я не шевелилась, отвернувшись к стене.

– Не знаю, что произошло на Разломе и безумно рад, что ты уцелела. Когда явилась Богиня, я уже не смог тебя найти и боялся, что Эль не успел тебя увести. Знаешь, в тот момент я очень жалел, что не сказал тебе всего. Ты спишь?

Я молчала, ожидая продолжения.

– Это хорошо. Потому что я не знаю, как всё объяснить. Ты, наверное, на меня злишься, – Дик ненадолго замолчал.

Я задумалась. Нет, не злюсь. А что, было за что?

– Я столько времени морочил тебе голову. Любой порядочный мужчина на моём месте должен был бы отпустить тебя или предложить разделить жизнь на двоих. Но я не мог, понимаешь? Не мог отпустить тебя, не мог делать вид, будто ты мне безразлична. Но и предложить разделить мою долю не мог. Я не коронован, моя позиция очень шатка. Ты сама знаешь, в моих кругах были, а может, и остаются предатели. В любой момент меня могут убить, свергнуть, и я не могу рисковать тобой. Когда ты проснёшься, я попрошу Эля перенести тебя в безопасное место. Мне по-прежнему нечего тебе предложить, да ты бы и не согласилась быть со мной.

– Согласилась, – я не могла больше молчать. Что он там себе понапридумывал? Он, значит, всё решил, а я?! Да я столько времени вздыхала по нему, а он, оказывается, просто молчал!

Дик вскочил и уставился на меня круглыми глазами:

– Ты не спишь?

– Нет, не сплю. Но ты прав, теперь я на тебя очень сердита! – я сидела на кровати, уперев руки в бока и грозно глядя на Дика.

– Я думал, ты пьяна. Прости, что наговорил столько… – Дик опустился на стул напротив кровати.

– А какого… демона ты столько времени молчал? – я попыталась придумать достойное ругательство, но потом плюнула на это дело и высказала, как оно думалось. – Я с первой встречи места себе не находила, вздыхала по тебе, всё гадала, как же привлечь твоё внимание. Думала, раз безродная иномирянка, то недостойна быть рядом с Вашим Высочеством.

– Да что ты такое говоришь! – снова вскочил на ноги Дик. – Ты… ты самая замечательная, ты образованная, ты умная, ты безумно красивая, да рядом с тобой должен быть достойнейший из людей! Который смог бы тебя защитить, заботился о тебе, рядом с которым ты бы всегда улыбалась.

– Спасибо, Эль у меня уже есть, но он не человек, – тихо ответила я, и Дик непонимающе уставился на меня. Пришлось пояснить. – Дик, идеальных людей не бывает. У всех есть недостатки, и с твоими я согласна мириться и уживаться, – я спустила ноги с кровати и серьёзно посмотрела на Дика. – А теперь моя очередь спрашивать, примешь ли ты меня такой, какая я есть? Погоди, не отвечай, – я жестом остановила Родицита. – Сперва расскажи, как произошло явление Богини? Для меня это важно.

– Как произошло, – Дик взъерошил волосы, явно не понимая, куда я клоню. – Странно и внезапно. Сперва начали свистеть стрелы, и я обернулся к своим полкам, давая сигнал остановиться. Но было поздно, армии пришли в движение, и пришлось возглавить атаку. Я видел, что тебя ранило, но надеялся, что Эль о тебе позаботиться. Вынести с поля в тот момент я тебя не смог бы, и больше всего боялся, что тебя затопчут в пылу боя. Потом… – Дик нахмурился и потёр лоб. – Потом земля затряслась. Раздался жуткий треск, и под копытами лошадей, под ногами солдат пошли трещины. Они росли и множились, испуганные животные рванули в обратную сторону, а за ними начали бежать и люди. Кажется, эльфы тоже отступали. Когда грохот утих, мы обнаружили, что армии разделены Разломом, стороны которого соединяет естественный перешеек. А на нём, сияя во всём своём великолепии, стоит Богиня. Её черты расплывались, словно окутанные ветром и туманом, но тем не менее её было видно всем, даже тем, кто находился здесь, в лагере. Одни говорят, она парила высоко в воздухе, другие уверенны, что она касалась ногами земли. Кто-то считает, она была огромна, другие утверждают, не больше простого человека. Её голос, подобный горному ручью, было слышно, казалось, до самого горизонта. Она говорила о многом… А потом вдруг исчезла, словно и не было. Разве ты не видела? – Дик непонимающе смотрел на меня.

Эх, была не была. Мало ли, как у них тут относятся к жрицам и какие порядки. Может, мне теперь и замуж нельзя?

– Понимаешь, Дик, меня тогда не ранило. Я умерла.

Дик побелел. Я рассказала ему свою версию произошедшего. Дик слушал внимательно, не перебивая. Когда я закончила, он какое-то время молчал, и я начала переживать.

– Дик? – я с тревогой заглядывала ему в глаза, и не понимала, что творится в его мыслях.

– Мне жаль, что тебе пришлось это пережить, и я приношу извинения за то, что в какой-то мере послужил этому причиной. Моё глубочайшее почтение Верховной Жрице Богини, – и Дик встал передо мной на одно колено и склонил голову. Значит, я права, и с этим у них какие-то заморочки.

– Да какая из меня жрица, – горько хмыкнула я. Ну что же, я не жалею о своём решении. Эль жив, война окончилась, так и не начавшись, и ближайшие несколько поколений не повторится. А что до личного счастья… Это не такая и большая цена за жизнь друга и благополучие народов. Я выпрямила спину и заставила себя смотреть прямо.

Дик вдруг поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся.

– Могу ли я, Родицит, некоронованный правитель человеческого народа, просить прекраснейшую и мудрейшую Верховную Жрицу с волшебным именем Маргарита разделить мою долю и стать спутницей моей жизни? – Родицит протягивал мне обратно то самое кольцо, которое я вернула ему на поле боя.

Сердце на миг замерло, а потом застучало, словно собираясь выпрыгнуть из груди. Задохнувшись от волнения, я бросилась Дику на шею. Он потерял равновесие, и мы оказались на ковре, на полу. Дик целовал мне лицо, не переставая осыпать комплиментами, я обнимала его и отвечала на поцелуи.

В какой-то момент он замер и, крепко обнимая меня и глядя прямо в глаза, вновь повторил своё предложение, а после моего «да» больше не останавливался.

Я лежала на груди Дика и рисовала пальцем узоры на его груди. Он поцеловал меня в макушку и поправил одеяло. Решив, что кровать слишком узкая, мы стащили всё на пол и устроились с комфортом прямо на ковре.

– Наденешь колечко? – поинтересовался Дик.

– Непременно, – улыбнулась я и протянула руку. Тут выяснилось, что кольцо куда-то запропастилось, пока мы радовались друг другу. Переглянувшись, мы принялись искать пропажу.

– Дик, я ничего не вижу. Нашла пряжку от ремня и один носок под кроватью, и всё, – я обернулась и увидела Дика, озадаченно разглядывающего что-то в руке.

– Знаешь, кажется, я его нашёл, только это не оно, – задумчиво отозвался жених.

– Так не бывает, – фыркнула я и подошла ближе. Пришлось признать, что всё-таки бывает. Потому как кольцо, очевидно, было то самое, но при этом оно изменилось. Ободок покрыла изящная вязь узора, а в центре блестел камень, который менял свой цвет в зависимости от того, под каким углом на него смотреть.

– Ух ты! Красота какая! – я во все глаза смотрела на диковинку.

– Проделки Богини? – покосился на меня Дик. Я прислушалась к себе.

– Скорее, благословение. Она желает мне счастья в личной жизни. Дай сюда, моё колечко, ты мне его уже подарил! – я попыталась отобрать украшение, но Дик увернулся.

– Нет уж, я должен сам тебе его надеть! Давай руку, – хитро улыбнулся Дик.

– Прошу, – я с гордым видом протянула ему ладошку. Тот, не поддавшись на мою провокацию, бережно взял ладонь в свои руки. Глядя мне в глаза, поцеловал в центр ладони, потом повернул руку тыльной стороной наверх и, повторяя своё недавнее предложение, медленно надел кольцо. В этот раз оно оказалось мне в пору.

– Я, Родицит, прошу прекраснейшую во всех мирах женщину разделить со мной моё бремя. Маргарита, согласна ли ты принять меня, мою жизнь, моё сердце и идти со мной рука об руку, как бы ни обернулась судьба?

– Я согласна, – тихо ответила, не отводя взгляда. Хотела добавить ещё что-нибудь, но не успела. Дик принялся целовать каждый пальчик на руке, потом тыльную сторону ладони, а следом потянулся к моим губам.

Через месяц мы сыграли свадьбу. Едва ли не посреди церемонии я почувствовала зов Мира – кто-то пришёл на поклон к Богине к подножию Горы, и мне предстояло его выслушать и принять решение. Я едва смогла дождаться, когда закончится официальная часть, и, предупредив Дика, позволила Элю меня перенести.

Сам Родицит уже побывал у Горы, как и другие правители. Тогда я с вершины Горы смотрела на них глазами Богини, глазами Мира, и чувствовала помыслы и желания, видела их души. Было приятно, что душа Дика сияет от любви к человеческой девушке Рите, его мысли были чисты, без тёмных пятен жажды власти и наживы, без зависти и злобы.

Он сожалел о погибших и раненых солдатах, хотел справедливости и благополучия своему народу. Богиня приняла его паломничество и одобрила на пост правителя. В знак этого бабочка-проводница вспорхнула с моего плеча и спустилась к Дику. Она оставила в его ладони крошечный голубой цветочек, который не растёт больше нигде, кроме верхушки этой горы. Дик для этого дара заказал перстень с откидной крышечкой и носил его не снимая.