Loe raamatut: «Хочу тебя проучить»
Глава 1
– Ты уволена! – говорит мне босс и опускает глаза в бумаги, больше я его не интересую.
Новость взрывается в голове, как бомба, и не даёт осознать случившееся. Стою, разглядываю глянцевую лысину директора, едва прикрытую редкими волосками, и чувствую себя оплёванной. В голове вихрем проносятся провинности, за которые можно наказать так радикально, и ни одной не вспоминаю.
Черт! А может, я разбила любимую чашку шефа? Или не заметила его и случайно ударила дверью? Когда носимся с подносами в час пик, всякое может случиться.
– За что? – выдавливаю из себя наконец после паузы.
– Свободна!
Вот это номер! Даже разговаривать не хочет. Но увольнение не каприз взбалмошного шефа. Это серьезно. И потом, меня нельзя выгнать.
Нет, не так!
Мне!
Нельзя!
Увольняться!
Ни в коем случае! Потеря хорошей работы подобна извержению вулкана, поток лавы опять бросит мою жизнь на самое дно.
Я мгновенно встряхиваюсь и заламываю руки. К дьяволу гордость!
– Погодите, так нельзя! Иван Тимофеевич, объясните хотя бы, что я сделала?
– Мартынова, ты у нас больше не работаешь, – директор бросает на меня быстрый взгляд поверх очков и снова погружается в бумаги. – Вон там дверь, видишь? – толстый палец показывает на выход. – Закрой ее с другой стороны.
– Но…
– Хочешь уйти с охраной?
Его слова вызывают еще больше недоумения. Неужели я такой злостный преступник, что секьюрити нужны?
Я больше не спорю, хотя ничего не понимаю. Выхожу в приемную, но секретарши на месте нет. Да и вообще вокруг пусто, словно все сотрудники разбежались, как тараканы по углам, не желая со мной встречаться.
В раздевалке сижу, смотрю в одну точку. В голове не укладывается такой поворот судьбы. Уже почти год работаю в этом элитном ресторане и ни одного нарекания. Казалось бы, жизнь наконец перестала штормить, вошла в привычное русло, а тут это.
Выгнали, мать твою за ногу, как блудливую дворняжку! За что?
В душе нарастает протест.
– Кристя, – в раздевалку заглядывает запыхавшаяся Надя, старшая смены, – Уф! Хорошо, что ты не ушла. Там тебя клиент просит.
– Меня? – теперь удивляюсь ещё больше.
– Ага! Тот, который жалобу на тебя накатал.
– В смысле?
– В прямом. Не понравилось этому мажору, как ты улыбнулась.
– А я должна была сделать это по-особенному? Одним углом рта, или раскрыв только четыре передних зуба? Кроликом поработать? Вот так?
Закусываю нижнюю губу, оттопыриваю верхнюю и делаю страшное лицо. Надя машет рукой и хихикает.
– Ну, ты даёшь! Завидую тебе, девка! Даже в такой ситуации пытаешься шутить.
– Я не шучу. Чего ему надо?
– Вот ты у него и спроси. Я сама удивилась, когда позвал. Бегом в зал. Может, босс ещё передумает.
Подавляю желание плюнуть на клиента и уйти по-английски. Любопытство побеждает обиду, хочется посмотреть на козла, одним взмахом сломавшего мне жизнь.
Кладу вещи назад в шкафчик, поправляю фартук и кокетливый берет, любуюсь собой в зеркале. Мне очень идёт блузка в яркую розовую полоску с бордовой отделкой по воротнику и рукавам. Это цвет делает кожу лица нежной и почти прозрачной. Ни одной косметикой такого эффекта не добиться. Жаль, что больше не надену униформу.
Натягиваю берет чуть ли не до носа и шагаю в зал.
Нужный стол нахожу глазами сразу и тут же вспоминаю одинокого молодого человека, заказавшего только латте. Когда приносила заказ, не обратила на него внимания. Обычный клиент, каких за смену проходит через мои руки много.
И вот поди ж ты! Сволочью оказался.
Осторожно разглядываю парня издалека. Симпатичный, модный, породистый. Волнистые волосы украшает стильная стрижка с выбритыми висками и затылком, светлой и гладкой коже позавидует любая девчонка. Легкая щетина не портит общего приятного впечатления.
И одет парень с иголочки, узнаю известные бренды и коллекции, нагляделась на них за год достаточно. Сидит, небрежно откинувшись на спинку стула, этакий король на расслабоне.
Интересно, сколько ему лет? Трудно определить возраст: он может быть студентом-первокурсником или боссом крупной компании. Такие породистые лица долго сохраняют молодость и привлекательность.
Одно слово: МАЖОР!
Самовлюбленный и уверенный в своей неотразимости мажор.
И чем я такому не угодила?
Глава 2
Телефон звонит в самый неподходящий момент. Джули прыгает на мне с таким задором, что совершенно не хочу ее отвлекать. Вот-вот блаженство разольется по телу, вот-вот…
Но проклятый рингтон не унимается. Наощупь нахожу мобильник и подношу к глазам: отец.
– Какого лешего? Достал!
– Алекс, что такое? – хрипло спрашивает подруга, а ее шоколадное тело замедляет ритм.
– Ты продолжай, продолжай! – легонько хлопаю по упругой пятой точке и отбрасываю телефон в сторону.
Батя подождёт, наверняка ничего хорошего не скажет.
Но настроение уже сбито, желание завершить начатое куда-то исчезает. Мысли крутятся вокруг звонка и неугомонного родителя. Хватаю Джули за тонкую талию, сбрасываю с себя и сажусь.
– Алекс! – она обиженно смотрит бездонными чёрными глазами.
– Прости крошка, в другой раз, – тяну руку к пиджаку, вытаскиваю карту. – Сходи, купи себе что-нибудь.
– За кого ты меня принимаешь?
Подруга обиженно надувает и без того пухлые губы, но я вижу, как загораются алчным блеском ее глаза: довольна. Удовлетворять капризного русского мажора – это работенка не из легких, надо очень постараться, а заработать на шопинг, ничего не делая, здорово.
Мобильник опять заходится в истерике. И зачем я так срочно понадобился отцу? Не ответишь, смешает с дерьмом, ещё отключит от кормушки, это его любимая угроза. А если вообще проигнорирую звонок, отыграется на маме. Папаша любит держать всех на коротком поводке и дергать за него, когда ему надо.
Вздыхаю и свайпаю по экрану.
– Да, слушаю…
– Слушает он! – голос отца гудит от ярости, отодвигаю трубку от уха и морщусь.
– Не кричи! Я не глухой!
Джули делает круглые глаза. Она уже оделась и стоит у кровати, наклонившись, в ожидании поцелуя. Ещё одна матрешка, которая ради денег готова на все. Но вкусная матрешка, пока не надоела. Провожу пальцем по ее губам, они податливы, как пластилин, легко меняют форму.
– Засранец! – орет батя. – Почему я не могу до тебя дозвониться?
– Не перегибай! Я же ответил.
– Санька, хочешь помериться со мной характером?
Вздыхаю: опять двадцать пять. И какая муха его укусила? Встаю, чтобы запереть за Джули дверь. На пороге она лезет ко мне с поцелуями, я ее выталкиваю. Горничная, которая везёт по коридору тележку, охает, разглядев, что на мне ничего нет. Делаю характерный жест бёдрами и подмигиваю, девушка краснеет и пробегает мимо номера.
– Как ты можешь, Алекс? – шипит Джули, захватывает пальцами мою кожу и скручивает ее.
Вот зараза! Больно же! Шлепаю ее по рукам.
– Санька, ты где? – вопит в телефоне отец. – Что там у тебя случилось?
Спятить можно! Не утро, бедлам.
– Все нормально, связь пропала, – мычу в ответ и прикусываю мочку Джули. – Приходи вечером.
– Ты с кем разговариваешь? Каким вечером? – не успокаивается трубка.
– Я занят сейчас, – закрываю наконец дверь. – Вечером не можешь позвонить?
Ставлю телефон на громкую связь и иду в ванную: выслушивать вопли отца нет никакого желания. Он что-то кричит, но сквозь шум льющейся воды доносятся только отдельные слова:
– Не могу… гаденыш… заблокирую карты… придушу… только посмей!
В целом, ничего нового, это я слышал уже сотни раз. Нервы превратились в канаты, ни одним воплем не прошибешь. Выключаю воду и в тишине доносится:
– Жениться… невеста… Королева.
Что? О чем это он? Кто женится? Какой король? И причём тут я?
Наскоро вытираюсь и хватаю телефон.
– Поздравь брачующихся и за меня.
– Кого?
В коротком слове столько замешательства, что настораживаюсь. Кажется, я промахнулся.
– Н-ну, того, кто женится.
Говорю осторожно, сейчас я на минном поле: шаг влево, шаг вправо и разбросает по стенам кусочки бренного тела.
– Сам себя и поздравишь. Тебе забронирован билет на ночной рейс до Москвы. Завтра жду дома.
– Батя, я не понял. Ты о чем?
– Прилетишь, узнаешь, – злорадно хмыкает родитель.
Черт! Швыряю раскалившийся мобильник на кровать. Разговаривать с папашей бесполезно, он в последние годы как с цепи сорвался. Нет, раньше у нас были приемлемые отношения. Даже на рыбалку пару раз ездили, общались без криков и угроз.
Но после того, как батя завел себе юную любовницу…
Передергиваюсь от отвращения. Нашелся мачо престарелый, мать ети!
Плюнуть бы на все, послать этого тирана подальше! Так нет, не могу! Я как раз та разменная монета, на которой мир в семье держится.
Пока веду себя как дохлый опарыш на крючке, все довольны. Мама наслаждается тихой жизнью в Подмосковье, я делаю вид, что учусь, и трахаю куколок любого цвета, а папаша лелеет свою любовницу, которая ему в дочки годится.
Да, загадал родитель задачку! Какая женитьба? На ком? Московские Барби как на подбор: двое из ларца одинаковых с лица. К одному хирургу, что ли, челноками мотаются? А других в моем окружении нет.
Пока кофемашина выдаёт утреннюю порцию эспрессо, я мучительно думаю: что же делать? Англия с ее чопорностью и вечной сыростью надоела до чертиков. Вон, опять небо затянуто, идёт дождь, без зонта на улицу не высунешься. Диплом управленца получил ещё весной, но до сих пор его обмываю в барах и пабах.
Идти по дорожке, проложенной отцом, не хочу, а свою ещё не выбрал. Так и болтаюсь в пространстве, как дерьмо в луже: ни туда, ни сюда. Больше из вредности, чем по необходимости.
Подхожу к зеркалу, с минуту разглядываю свою отёкшую физиономию. Ночные возлияния оставили на ней заметный след. Под глазами синяки, небритый подбородок покрыт грубой щетиной, самому противно прикасаться, волосы спутались и стали похожи на птичье гнездо.
И внезапно решаю: лечу домой!
Домой, а там будь, что будет!
Быстро одеваюсь и выбегаю из номера. Плотный завтрак, массажный салон, кабинет стилиста, модный бутик – и я уже выгляжу по-другому и чувствую себя иначе.
В самолете закрываю глаза и представляю Москву. Ее сияющие огнями улицы, знакомые места, друзья и приятели, рестораны отца. Сколько их? Десять? Пятнадцать? Компания давно превратилась в холдинг, сама производит все оборудование и оснащение для зданий и пищеблоков.
Идея вдруг стреляет в голову.
А что, если… выпросить парочку заведений себе? Так сказать, за хорошее поведение. Соглашусь жениться и потребую подарок на свадьбу. Точно! И сразу стану независимым дельцом.
А навязанная жена…
Черт! Об этой Кукле даже думать не хочется. Как представлю, сколько геля в губах и силикона в заднице и титьках, так вздрогну.
Мысли принимают другое направление. Надо потерпеть годик, а там – развод и девичья фамилия. Вот тогда и развернусь по-настоящему.
Хотя, кто его знает, может, я рано злюсь. Глядишь, невеста ещё понравится?
Зря надеялся. Не понравилась!
Совсем!
Глава 3
В Москве намеренно останавливаюсь в отеле.
Да и куда возвращаться? В родительский замок за городом? Не хочу. Жить вдали от шумной столичной тусовки тоскливо.
В квартиру отца, где он любится со своей лялькой? Но там батя постоянно на натянутом нерве, и его подстилка проходу не даёт, испытывает моего братишку между ног на выносливость. Эта девица – бомба замедленного действия. Даже просто кувыркаться с ней время от времени назло отцу опасно. Последствия представить страшно.
Однако идти на встречу с батей, не владея информацией, не хочу.
Набираю номер его любовницы. Эта дамочка явно метит в мои мачехи, наверняка все знает.
– Алло! – томный голос поёт в трубке, словно ручеёк журчит.
Так и представляю холёную блондинку, которая лежит на белоснежных простынях и потягивается. Прислушиваюсь к себе: нет, ни одна жилка не дрогнет, а ведь когда-то мой братишка делал стойку при одном движении ее бровки. Я даже бесился, что она выбрала папашу.
– Вероника, это я…
– Алекс! О Боже! Алекс! – быстрый топот босых ног по паркету: вскочила, носится по спальне. – Милый, дорогой! Так приятно тебя слышать! – интонация меняется, становится игривой. – Проказник, где тебя черти целый год носили? Ни разу не позвонил. Я соскучилась…
Ещё бы! Перед отъездом Ника даже всплакнула, что долго меня не увидит. Можно сказать, что я спрятался в Англии от этой щучки, которая нацелилась сразу на двоих мужиков из семейства Громовых.
– Слушай, мне батя звонил, какой-то женитьбой уши грел. Его прямо бомбило.
– Алекс, детка…
Хмыкаю. Нашла детку! Почти метр девяноста вымахал, да и будущая мамочка всего на пару лет старше.
– Без «деток» давай!
– Борик тебе невесту нашёл. Хочет, чтобы ты женился и образумился наконец.
– Да пошёл… он! – сплевываю в сердцах. – Его матрешки мне по барабану!
Выкрикиваю и прикусываю язык: Ника решит, что это я ее так назвал, но она реагирует хохотком.
– Бунтуешь?
– Нет. Просто не хочу, и все! Придёт время, сам найду.
– Я соскучилась…
– Не начинай…
Бессмысленный разговор заканчивается, а раздрай в душе остается. Информации – нуль, настроение – ниже нуля.
При личной встрече батя еще больше напускает туману.
– Увидишь, – говорит он, закатывая глаза. – Соблазнительная штучка. Она такая… такая…
– Вот и бери ее себе, – огрызаюсь я.
– Ты что! Мне Никуша все глаза выцарапает.
– Ага! Как же! – хмыкаю вслух, а в голове вертится: «Никуша найдет себе нового папика или его сыночка. Она гуру в этом деле».
– Санька, не дерзи! – свирепеет батя. – Иначе…
Он замахивается, но я спокойно смотрю на него. Уже давно не боюсь этого седого мужика с мешками под глазами и пивным брюшком, подчиняюсь только из нелюбви к разборкам и скандалам.
И вот уже полчаса жду эту матрешку в семейном ресторане. Специально выбрал подальше от центра Москвы, чтобы случайно не встретиться с приятелями. Чтобы я, да на свидания вслепую ходил? Где это видано?
Загадочная невеста опаздывает, а я терпеть не могу непунктуальность: что-что, а это качество характера батя вбил в меня кулаками.
В груди полыхает огонь, того и гляди выплеснется на кого-нибудь.
– Что вы будете заказывать, господин? – женский голос с какими-то горловыми нотками раздаётся прямо над ухом.
– Латте принеси, – говорю, не поднимая головы, и смотрю на часы: ещё немного посижу и уйду, пусть батя сам последствия разгребает.
Прозрачная кружка для латте появляется передо мной буквально через минуту, словно возникает из воздуха.
– Приятного аппетита, – говорит тот же голос.
Удивленный такой оперативностью, бросаю взгляд на официантку, но она уже идёт к другому столику. Мельком вижу ее профиль и замечаю кривую улыбку, словно девушка усмехается.
И эта туда же! Я что, похож на пацана, над которым можно смеяться? Открываю рот, чтобы все высказать официантке, но та исчезает в маятниковых дверях кухни.
Глухое раздражение, немного было притихшее, волной поднимается в груди. Делаю глоток и чуть не взрываюсь: кофе оказывается чертовски горячим.
От ненависти ко всем бабам, существующим только для того, чтобы портить жизнь нормальным мужикам, волна раздражения поднимается в груди, и это цунами на хрен отключает мозги.
Меня переклинивает.
Набираю номер директора ресторана, представляюсь, приказываю уволить официантку и сразу забываю о ней. Телефон на столе вибрирует: звонит будущая невеста.
– Алекс, прости, опаздываю, – верещит в трубку она. – Стою в пробке на кольце. Пять минут – и буду у тебя. А ты не мог выбрать место поближе к центру?
– Не мог! – рявкаю в ответ. – Жду ровно пять минут. Не появишься, твои проблемы.
Подношу к губам кружку с кофе и морщусь: он уже остыл, а пить тёплую бурду не хочу.
Поднимаю руку, вызывая официантку…
* * *
Я вижу поднятую руку мажора, но не тороплюсь: пусть подождет. Когда обслужила мгновенно, жалобу на меня накатал. Сейчас если получу нагоняй, так хотя бы за дело.
– Здравствуйте, – подхожу бесшумно и спрашиваю максимально вежливо, хотя в душе бушует огонь, так бы и заехала по идеальной прическе полотенцем! «Держи себя в руках!» – твержу мысленно. – Вы меня звали?
Клиент бросает на меня равнодушный взгляд синих глаз, в зрачках мелькает удивление, словно он видит привидение.
– А ты кто?
Приехали! Он даже не знает, на кого накатал жалобу?
– Я официантка. Подавала этот кофе. Теперь меня уволили по вашей жалобе. Позвольте узнать…
– А-а-а… Тогда… пошла отсюда… ты здесь больше не работаешь.
– В смысле? – точно сегодня шоковый день, ещё и на хама нарвалась. – Вы со всеми людьми так разговариваете?
– Как?
Он спрашивает, не отрывая взгляда от окна, словно ждёт кого-то, на лице написано нетерпение и раздражение, а я тут что-то вроде мухи: летаю и жужжу над ухом.
– Как с собачонками или рабами.
Наконец я привлекаю его внимание, и наши глаза встречаются. Пронзительная синяя стрела летит в меня, я закрываюсь щитом вежливой улыбки на четыре верхних зуба, не зря в раздевалке тренировалась.
Его глаза вспыхивают недоумением.
– А ты кто, чучело?
Т-а-а-а-к, разговор пошёл по второму кругу. А за чучело ты еще ответишь, мразь!
– Из-за вас я потеряла работу, – терпеливо поясняю ситуацию, стиснув зубы. – Только что! Вот пришла понять, чем не угодила господину?
– Забери это…
Он резко двигает кружкой. Гладкое донышко легко скользит по полированному столу. Я молча провожаю его взглядом. Даже интересно, сработает закон физики или нет? Стакан с остатками кофе балансирует на краю, перевешивается и с грохотом падает на пол.
Сработал!
– Упс! Какое невезение!
Маленькая месть боссу и ублюдку, который нажаловался на меня, но даже не помнит этого.
Брызги кофе и осколки стекла разлетаются во все стороны и орошают светлые брюки мажора. Тот вскакивает с перекошенным лицом.
– Как ты посмела, стерва? – шипит он, отряхиваясь.
– Я тут ни причем, он сам упал, – пожимаю плечами.
Развязываю фартук и снимаю берет. Тяжелые волосы падают на спину, и сразу так легко становится голове, так спокойно на душе, словно сбросила с себя немыслимый груз.
– Зато теперь я понимаю, – усмехаюсь, – меня надо было давно уволить за небрежность в работе. Держите! – сую ему в руки униформу. – Вместо салфеток используйте!
Разворачиваюсь на каблуках и тороплюсь к выходу из зала.
– Ах, ты… Ведьма! – несётся за спиной крик.
Мечтаю прибавить шагу и пуститься бегом, настолько все дрожит внутри от адреналина, ударившего в кровь, однако держусь. Если честно, я могла бы поймать кружку, но во мне словно черт проснулся: так захотелось наказать высокомерного мажора за унижение.
Глава 4
Смотрю остановившимся взглядом, как кружка скользит по столу, как перевешивается через край, падает и слышу спокойное:
– Упс! Какое невезение!
Стерва! Да как она смеет? Эта матрешка вдруг возомнила себя оскорбленной королевой. С какой стати? Я даже лица ее не помню, зато перед глазами до сих пор стоит ядовитая ухмылка. Ее уволили? Так, за дело! Нечего портить настроение клиентам!
Яростно отряхиваясь. Дьявольщина! Мои чиносы от Армани теперь заляпаны какашками кофе и похожи на тряпку. А девица вдруг снимает фартук и колпак и суёт мне все в руки.
Совсем обнаглела! Да знает ли она, кто я?
Мое возмущение захлебывается на корню.
Тяжелые блестящие волосы волной падают на лицо официантки, на плечи, на грудь. Она встряхивает головой, откидывая их назад, а я, как заворожённый, смотрю, как пряди одна за другой, как в рекламе дорогого шампуня, перекатываются ей на спину.
Легкий цветочный аромат перебивает запах кофе. Раздуваю ноздри, вдыхая этот нектар, тянусь носом за девушкой, но она уже разворачивается и походкой от бедра плывет к выходу из ресторана.
Я смотрю ей вслед и вижу тонкую талию, стройные ноги, узкие плечи и… волосы, блестящей стеной закрывающие спину. Рот наполняется слюной, в брюках становится тесно, и по телу кровью разносится желание. Дикое, необузданное! Хочется догнать эту самку, взвалить на плечо и унести в свою пещеру. И запереться с ней на сутки, на двое, на неделю…
– Александр Борисович, как же так? – голос администратора выводит меня из транса. – Ох, как неудачно! Простите! Позвольте помочь.
– Я сам! – рявкаю на суетливого мужчину, и он отшатывается, словно от удара. – Как зовут эту официантку?
Голос плохо подчиняется мне, откашливаюсь и отстраняюсь: не дай бог, администратор заметит мое смятение.
– Кристина. Но вы ее больше не увидите! Никогда.
«Никогда? Это мы ещё посмотрим!» – зло думаю про себя и бросаю взгляд на окно: девушка выскочила на улицу, может, спряталась где-то и рыдает. Во всяком случае все мои Барби поступали так, когда я их обижал. Эти матрешки ловко научились слезами манипулировать мужиками.
Но не мной! На такие приёмчики не реагирую, ещё больше злят.
Администратор исчезает и появляется с ведерком, из которого торчит зелёное горлышко.
– Это презент от ресторана. Извините за неловкую ситуацию, – бормочет он.
– Меню принесите! – приказываю в ответ, мне сейчас не до него.
Взгляд медленно скользит по ресторанному двору и саду. И где эта официантка? Куда спряталась зализывать ранку? Дьявол, сквозь эту стену зелени ничего разглядеть невозможно! Боковым зрением замечаю девицу в шубке. Она скачет на крыльце, размахивая платиновыми волосами, и машет мне рукой.
Это невеста?
– Блин-блинский! – вырывается стон.
У меня не батя, а презерватив в очках. Ну, куда его глаза смотрят? Знает же, что ненавижу таких кукол, а он подсовывает мне еще одну наподобие своей Вероники. И что делать с этой лялькой?
Стискиваю зубы: терпение, только терпение! Шевелю пальцами в ответ.
Девушка вблизи оказывается симпатичной, но мой намётанный глаз сразу вычисляет все изменения ее лица и фигуры. Пластика носа, груди, сужение талии, контурная обработка лица филерами, татуаж бровей и век, гель в губах и прекрасные волосы от лучшего московского стилиста – более искусственной красотки я ещё не встречал.
– Прив-е-е-е-т, – тянет она и подставляет губы для поцелуя.
Обойдётся.
Чмокаю ее в щеку.
– Тебя случайно не Барби зовут? – в вопрос вкладываю весь накопившийся яд.
– Ой, да! – хлопает ресницами она, не замечая издевки. – А как ты догадался?
– Ненавижу это имя. Ты свободна!
– Нет, что ты! – пугается вдруг красавица. Ее лицо меняется, словно она вот-вот заплачет. – Так меня зовут подружки. По паспарту я Лариса, – она протягивает руку, сверкая длинными ногтями, украшенными стразами, тыльной стороной сверху. – Можно просто – Лора.
На меня этот манерный жест действует как красная тряпка на быка. Никогда руки бабам не целовал и не буду! И на Кукле такой не женюсь! Ни за что! Ну, батя! Ну, удружил! Выбрал мне будущую жену по своему вкусу.
– Не хочешь носик попудрить? – внаглую выпроваживаю девицу в туалет.
– Ой, косметика поплыла? Я сейчас.
Девушка суёт мне сумочку (тоже известный приёмчик: так есть некая гарантия, что не брошу ее одну) и спешит к выходу из зала. Я подхожу к окну. Куда же убежала официантка? Вещей при ней не было, значит, должна вернуться за ними. Звоню отцу.
– Санька, видел Ларису? – чуть не глохну от вопля драгоценного предка. – Хороша, да?
– Батя, ты издеваешься? – шиплю в трубку и вглядываюсь в кусты: мне кажется, или за ними кто-то есть? – Лариса-крыса выглядит как раз так, как я больше всего ненавижу: пепельная блондинка с пухлыми губами, острым носиком и сиськами пятого размера.
– Неужели пятого? – охает папаша. – Спроси, в какой клинике делала. Я туда Нику отправлю.
Совсем родитель спятил на почве половой горячки.
– Забирай эту себе.
– Так, сын! – в голосе появляются сварливые нотки. – Хочешь проблем? Устрою.
– Проехали.
Отключаюсь. Как-нибудь вечер выдержу. А может, и ночь. Должна же быть у меня награда за терпение. В конце концов эти куклы в темноте не отличаются от остальных баб, если их специально не ощупывать.
– Котик, сразу предупреждаю, – оглядываюсь на Ларису, которая уже стоит рядом, а вместе со мной ее оценивают похотливыми глазами и другие гости ресторана. – Я веганка.
«А чтоб тебе всю жизнь жрать одну траву, корова луговая!» – чуть не брякаю в сердцах я, поэтому без предисловия хватаю матрешку за задницу.
– А тут тоже объёма добавила?
Она игриво хлопает длинными ресницами, закатывает глаза и хихикает:
– А как ты догадался, котик?
– Наощупь.
– Правда? Доктор говорил, что невозможно будет отличить от настоящей попы.
– Много твой доктор знает! У меня глаз намётан, и пальцы чувствительные.
– О-о-о, даже так!
Ее рот округляется и становится похож на резиновое кольцо. Ну, такое… в магазинах для взрослых продается… Меня даже передергивает от отвращения. Хотя… моему братишке должно понравиться.
Прислушиваюсь к ощущениям? Ни хрена! Официантка волосами качнула и уже завела, а на эту ни одна жилка не дрогнула.
И на такой матрешке я должен жениться? Б-р-р-р!
Разливаю шампанское по бокалам, свой выпиваю залпом, а сам поглядываю на выход из зала. Неужели официантка ушла насовсем? Так быстро смирилась с судьбой? Не верю, чтобы она сдалась без борьбы. А казалась строптивой штучкой.
– Котик, я хочу вот это блюдо, – острый ноготь упирается в картинку, на которой изображено что-то черно-зелёное. – И это тоже хочу.
– Боже, как можно есть такую гадость? – буркаю под нос.
– Ты что! Это же салат с белыми трюфелями и фалафель с соусом из шпината. Попробуешь, узнаешь, как это вкусно.
Смотрю на матрешку с сомнением, но поднимаю руку. Девушка в униформе кивает мне, исчезает за дверью и… пропадает.
С нетерпением поглядываю на вход в зал: вдруг увижу скандальную официантку. И тут понимаю, что не помню ее лица. В памяти остались фрагменты: заячья улыбка с торчащими зубами, пылающий чёрный взгляд, красивая спина и… волосы.
В чиносах опять засвербело. Дергаю ногой, успокаивая братишку. Дьявол! Дались мне эти волосы! Никогда не думал, что они мой фетиш. Так и представляю, как пропускаю шелковые пряди сквозь пальцы.
Ещё и чертов администратор не идёт! Что с этим рестораном не так? Обслуга вконец распоясалась.
Выпиваю ещё бокал шампанского и засовываю всю пятерню в голову Ларисы, надо же чем-то успокаиваться. Но нарисованного воображением скольжения не получается. Кожа постоянно цепляется за какие-то шероховатости.
– Котик, осторожно, – хихикает Лора. – Мне приятно, но все же. Не хочется остаться без волос.
Выдергиваю пальцы, вытираю влажным полотенцем, которое приносят клиентам. Куда пропал администратор. Вытаскиваю телефон. Одного увольнения было мало? Устроим полную ротацию кадров.
– Алекс, какие планы у тебя на вечер?
Лариса игриво гладит меня по колену. Кажется, Кукла приняла бунт моего братишки на свой адрес.
– Домой и спать, – кладу ладонь на ее спину.
– Ох, проказник! – хихикает она и оборачивается. – А что там за шум?
Я смотрю в сторону звуков: моя официантка стоит у входа в зал. Сердце яростно начинает колотиться о рёбра.
Не ушла все-таки.
