Глава 12. Ещё один демон
Поездка предстояла неблизкая. Навигатор пророчил три с половиной часа, но пробок прибавлялось, и прогнозируемое время пути росло.
– Я так понимаю, твои суккубы пропали? – спросил Дамиэль Кейджигена. И тут же пояснил для Реаны: – Высшие демоны пороков обычно приходят на Землю со свитой, думаю, что наш друг не исключение. Те женщины, про которых ты спрашивал, да?
– Да, да, ты прав, – ответил Кейджиген. – Оксана и Лилиана. И я чертовски за них волнуюсь. Учитывая, в какую передрягу попали мы с тобой, я даже боюсь представить, где сейчас могут оказаться они. Я очень надеюсь, что мой старый друг и коллега что-то нам разъяснит, потому что тогда, на поле, он пытался предупредить меня о чём-то. Но потом, должно быть, передумал, когда я увидел его липовый проездной и попытался запихнуть обратно в Ад. В общем, тогда разговор не удался, и окончился он на весьма повышенных тонах. Так что тёплого приёма может не быть.
– Что ты сказал про меч? – спросила вдруг Реана.
– Меч? – удивился Кейджиген.
– Меч? – встрепенулся Дамиэль. – Никто не говорил про меч!
– Подождите! – Реана свернулась калачиком и заткнула уши. – Выключи радио, – попросила она.
– Что с тобой? – испугался Дамиэль и потянулся к ней с заднего сиденья.
– Я что-то слышу, очень неразборчиво и тихо, какой-то детский голос. Девочка, она просит о чём-то. Погодите, – Реана напряглась и зажмурилась. – Она говорит, что нашла серебряный меч и хочет отдать его владельцу – ангелу.
– Вот это да! – не удержался Кейджиген. – Чудеса продолжаются! Девочка, говоришь? Ты можешь рассмотреть её лицо? Что-то подсказывает мне, что у неё пирсинг в правой ноздре.
Реана вся сжалась, она очень старалась установить контакт с этой девочкой, но не понимала, что делать. Она пыталась как могла и вот ей наконец удалось разглядеть глаза – ничем не примечательные серые глаза. Когда та прекращала говорить, видение пропадало, и потом было сложно восстановить его.
– Ну давай, – машинально выкрикнула Реана, не разжимая ушей. – Не останавливайся, говори со мной!
И девочка говорила, она повторяла одно и то же много раз, и Реана в конце концов смогла различить её бледное личико, пухлые губы и жидкие светлые волосы.
– Да! – крикнула Реана. – Так и есть! Справа на носу блестит что-то!
И голос, и видение пропали. Слишком большое напряжение, невероятно сложно было держать концентрацию. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза, пытаясь отдышаться.
– Слышь, ангел, радуйся, меч нашёлся! – выкрикнул Кейджиген. – И я знаю, у кого он!
Дамиэль действительно обрадовался, он выпрямился и казался очень воодушевлённым.
– Я уже понял, – ответил он. – Это чудесная новость! С мечом мы – сила!
– Да мы и так сила! Смотри, наша девочка общается с помощью божественной энергии, а ты говоришь, батарейка! Похоже, приключения только начинаются! – весело прокричал Кейджиген, вжимая педаль газа в пол.
Когда они доехали до Франкфурта, погода совсем испортилась. Свинцовые тучи плыли, гонимые сильным ветром, и им не было конца. Крупные капли забарабанили по лобовому стеклу. Дворники автомобиля работали на полную, но даже это не сильно помогало, дождь лил как из ведра.
– Надо же, давно не было такого! – удивился Кейджиген.
– Дождь – это прекрасно! – сказал вдруг Дамиэль. Он прилип к окну автомобиля и с интересом наблюдал за погодой. – Какая красота! – восторгался он. – Какая мощь! Глазами человека всё это смотрится просто невероятно, я не перестаю удивляться, как насыщенно, как реально, как ярко… стена дождя, стена воды с небес, а люди бегут, прикрываясь зонтами, от которых нет никакого толку, и никто не смотрит вверх.
– Тебя высадить? Будешь смотреть вверх? – съехидничал Кейджиген.
– Нет, спасибо, – серьёзно ответил ему Дамиэль. – В следующий раз. Сейчас нет времени.
– Я люблю дождь, – решила поддержать разговор Реана. – Люблю сидеть дома, в тепле и уюте, пить горячий чай и смотреть в окно. Это приносит что-то доброе…
– Наверное, это и правда чудесно, – вдохновлённо ответил Дамиэль. – Теперь я тоже люблю дождь!
Машина заехала на подземную парковку отеля.
– Судя по моим данным, наш друг сейчас живёт в номере 305, – сказал Кейджиген.
– Только бы он никуда не уехал! – добавил Дамиэль. – Нам надо спешить, чтобы скорее забрать у девочки меч, он может представлять для неё опасность!
Подойдя к номеру 305, Кейджиген не стал стучать, а сразу легонько нажал на ручку двери, и та открылась.
Арфимайно, одетый всё в тот же серый костюм, сидел на диване, положив ногу на ногу.
– Заходи, Кейджи. Я волновался. Но недавно почувствовал, что ты в порядке и что скоро приедешь.
Арфимайно разлил по бокалам алкоголь, но тут увидел заходящих в номер Дамиэля и Реану.
Он вскочил с дивана и замахал руками:
– Фу, что за ужасная компания! Вот уж не ожидал от тебя… зачем ты привёл его сюда? – Но потом он успокоился и принюхался. – А девочка наша, что ли, или нет?.. Не пойму, вот чудеса, совсем старый стал!
– Здравствуйте! – сказала Реана, но на это никто не обратил внимания, а Дамиэль так и остался молча стоять у двери, скрестив руки на груди и глядя на Арфимайно свысока.
– Нет, не наша, – ответил Кейджиген. – Но они со мной. Прости, ничего не могу поделать. – Он присел на кресло напротив дивана и пригубил стаканчик. – Я, наверное, зря не выслушал тебя там, на поле, старый друг, в мире творится что-то невообразимое. Кто бы мог предположить.
– Да, – задумчиво произнёс Арфимайно. Он потянулся за сигарой. – Мы стали смертными. Все мы. Даже они! – он кивнул в сторону Дамиэля.
– Как же это возможно? Бред какой-то!
– Ах, мой дорогой Кейджиген, всё случилось так быстро, так быстро… Три дня назад по Аду поползли слухи, что скоро всему наступит конец, что грядёт час Х, и если кто хочет продолжать своё существование, должен сдать оружие и преклониться перед неким чёрным посланником. Всё это было очень странно. Я не знаю, преклонился ли кто из наших, но мне вовремя шепнули, что надо сваливать, что будет большая резня… и я так и сделал… знаешь, я уже стар, я отслужил Аду свой срок стократно и хочу немного пожить для себя, посмотреть мир…
Кейджиген недоумевал, он был очень удивлён и разочарован.
– Брат, а как же твои молодцы? Я не верю, что ты мог вот так уйти…
– И я не верил до последнего, что может случиться что-то серьёзное. Ведь и ты мне тогда не поверил! Думал, сбегу на всякий случай, пару дней перекантуюсь тут, на Земле, и вернусь. – Он опустил лицо в ладони и всхлипнул. – А возвращаться теперь нельзя, – завыл он. – Возвращаться некуда… И не к кому…
– Ты знаешь, что там произошло? Ты же чувствуешь всех? – спросил Кейджиген.
Арфимайно поднял глаза.
– Я смертный, Кейджи, я человек теперь… – Он похлопал себя по груди. – Я даже сигару не могу зажечь пальцем! Чёртов Ад замёрз! Не думал, что такое случится на моём веку. Теперь не знаю, что я чувствую. Боюсь, что почти ничего, лишь отголоски былой силы витают рядом. Ни с кем из наших тут связаться не смог, только тебя заметил утром…
Он затянулся и продолжил:
– Некая третья сила, живущая совершенно по другим законам, плюющая и на Ад, и на Рай. Кейджи, они, конечно, застали нас врасплох, но мы не продержались и часа! И похоже, что Рай тоже пал довольно быстро. Я боюсь, это то, о чём писалось в Багровой книге… – он снова затянулся. – Я когда-то давно изучал скрытые знания и читал книгу. Там много чего понаписано было, про разное. Пытался, вспоминал, но человеческое тело накладывает свой отпечаток. Не помню. Почти ничего.
– Я не проходил элективы. – Кейджиген отхлебнул из бокала и повернул голову. – Дамиэль, у вас там что-то было про это?
Тот покачал головой.
– В Книге Света есть несколько вырванных листов, – сказал он. – Они всегда хранились отдельно, и речь там шла о последних днях божественной энергии. Это многих пугало, и потому их изъяли и предали забвению. Нас не знакомили с их содержанием. Только архангелы могли знать, я думаю… но им дела до этого не было, скорее всего, потому что никто бы не поверил, что с Раем что-то может случиться.
– Вот, вот и я про то же! – Арфимайно налил себе ещё. – Во все эти сказки мы не верили, все забыли. А время пришло. Я хочу улететь на Проксиму, потому что скоро на Земле не останется ничего живого.
– Так, поподробнее, пожалуйста! – попросил Кейджиген.
– Да, нашёл тут человечка, за круглую сумму, конечно, но с комфортом. Обещает и там помочь первое время устроиться…
– Нет, – перебил его Кейджиген. – Поподробнее про Землю, почему живого не останется?
– Ну как ты не понимаешь, – всплеснул руками Арфимайно. – Ад замёрз, Рай опустел, в мире нет больше божественной энергии, нет ангелов, демонов, Земля долго не продержится. Думаю, недели через две-три люди, звери, птицы начнут сходить с ума. Потом зачахнет растительность. Божественное ядро планеты расколется, и всё, бабах… Я точно не представляю, что будет, но могу предположить, что ничего хорошего.
– Я не привык быстро сдаваться. – Кейджиген покачал головой и вопросительно посмотрел на собеседника. – Может быть, можно что-то сделать? Как спасти Землю? Снова разогреть Ад и Рай? Мне, честно, нравится моя жизнь тут, и я не хочу никаких перемен.
– Я знаю твою упёртость, мой рогатый друг, – голос Арфимайно смягчился. – Но у меня нет ответов на твои вопросы. Если хочешь бороться, ищи книгу, ищи старейшин, может быть, у тебя получится.
– А ты не хочешь со мной? Я надеялся на твою помощь, ведь нет могущественнее воина, нет могущественнее стража во всём Аду…
– Ну, это ты хватил, конечно. Я уже стар. Это не моя война. Считай, что я ушёл на покой. – Арфимайно встал и подошёл к Реане. – Вот, пусть молодёжь тебе помогает. – Он начал её обнюхивать, но та засмущалась и отошла к двери, поближе к Дамиэлю.
– Где ты её нашёл? – спросил Арфимайно. – Сущность внутри неё ещё меньше можно назвать человеком, чем нас троих, вместе взятых. Может быть, это как-то связано. А может, и нет… – бывший демон грустно вздохнул. – Ладно… Мне пора.
Он выдвинул ящик стола – там лежало несколько прямоугольных серебряных пластин с выгравированными на них рунами. Взяв одну и повертев в руках, он положил её на стол перед Кейджигеном:
– Это тебе мой прощальный подарок. В знак старой дружбы. Удачи в поисках.
Кейджиген встал и взял руну. Рассмотрев её, он сказал:
– Спасибо, Арфимайно, это щедрый подарок, особенно теперь. Удачи тебе тоже!
Они похлопали друг друга по плечу, и Кейджиген пригласил своих спутников к выходу.
По дороге к машине Дамиэль рассуждал:
– Эх, мы надеялись, что сможем прояснить для себя хоть что-то, но как по мне, стало ещё непонятнее.
– Да, – добавила Реана. – И он сказал, что я не человек, даже обидно как-то. Что он тебе подарил?
За Кейджигена ответил Дамиэль:
– Это руна божественной энергии. Я не разглядел, какого класса, но в любом случае это чудо.
– Так раз у нас есть божественная энергия, мы сможем спасти Землю? – спросила Реана.
– Для планеты это капля в море, – пояснил Кейджиген. – Это демоническая руна, там доза на одного. Хорошая такая, мощная. Но на один раз. На крайний случай, так сказать. Так что пока мы её трогать не будем. Предлагаю разделиться: вы пойдёте за мечом, а я съезжу в остывший Ад, в библиотеку, за книгой. Всё примерно в одном месте. Девочка живёт как раз рядом с полем, где расположен меридианный лифт. Или вы хотите спуститься в Ад вместе со мной?
– Ангелу в Аду не место, – пробурчал Дамиэль.
– Ответ принят. Реана?
– Я… я не знаю… если надо?
– Человек не выживет в условиях Ада. Он истлеет, – предупредил Дамиэль.
– А ничего, что я тоже сейчас человек? Ад замёрз, ты забыл? Ладно, идите лучше вместе за мечом, а то наш друг ещё учудит чего… Я вас высажу возле дома девочки.
Глава 13. Убийца
В храме не было ни души. Покой и величественное умиротворение царили в зале. Вдруг их нарушил резкий глухой звук: тяжёлые дубовые двери с силой распахнулись, ударившись о стопоры. В храм вошла высокая крупная женщина и быстрым уверенным шагом направилась к статуе ангела в конце зала.
Священник, услышав грохот сверху, заторопился выйти из рабочего помещения. Семь небольших ступенек в его возрасте давались ему с трудом. Он аккуратно ставил отёчные, будто налитые свинцом, ноги, держался за перила и глубоко дышал. В храме было пусто. Священник огляделся и позвал:
– Эй, есть тут кто?
Но никто не откликнулся. Он заметил, что в углу что-то рассыпано. Подойдя ближе к тому месту, где за несколько часов до этого показывал заигравшимся подросткам статую ангела, он увидел, что та исчезла – лишь гора щепок одиноко лежала на полу. По следам краски можно было понять, что это всё, что осталось от статуи.
Священник ещё раз огляделся, но вокруг не было ни души. Перекрестившись, он стал тихо бормотать что-то себе под нос, в глазах заблестели слёзы.
Лина села за уроки. Мать повезла младшего брата к стоматологу в город, так что можно было расслабиться. Прочитав на завтра учебники, девочка подумала, что родня вернётся поздно вечером голодная и уставшая, и ей пришло в голову пожарить курицу.
В морозильнике обнаружились грандиозные запасы самых разных продуктов. Порывшись, она достала лоток с куриными ножками, положила его в раковину и залила тёплой водой.
Довольная идеей, Лина вернулась в свою комнату и стала собирать школьный рюкзак, как вдруг раздался глухой звук снизу – кто-то вошёл в дом. Она услышала приближающиеся шаги, и в голове зазвучал голос: «Отдай нам меч, и мы не причиним тебе вреда». Сердце Лины бешено заколотилось. Осторожно приоткрыв дверь, она на цыпочках подошла к лестнице и посмотрела вниз. В прихожей стояла женщина исполинского роста. Она подняла голову и заметила Лину, а та увидела её лицо и жуткие чёрные глаза: глазных яблок не было, вместо них зияла лишь тёмная пустота.
Дальше всё случилось в считаные секунды: Лина вбежала обратно в свою комнату, закрыла дверь на защёлку и приставила к ручке стул. Рыбкой нырнув под кровать, она вынула свёрток с мечом и залезла на стол. Тот стоял вплотную к маленькому окошку, единственному на этой стене дома. Девочка протиснулась сквозь него и вылезла на крышу террасы. Она часто так делала в детстве, играя в индейцев, за что её сильно ругали родители. Потом она эту забаву оставила, но сейчас решила, что тряхнуть стариной – это её единственный шанс. Шаги заскрипели по лестнице и очень быстро приближались.
Лина плюхнулась на живот и заскользила по черепице. Послышались два сильных удара в дверь. На третий, видимо, дверь распахнулась, но девочка уже слезала по деревянным шпалерам на землю. Она скинула свёрток, затем спрыгнула сама и, подобрав его снова, побежала к зарослям спиреи. За стеклом показалась крупная фигура. Жуткая незнакомка выглянула из окна, но протиснуться туда она не могла и увидела лишь, как беглянка скрылась в зарослях непролазных кустарников.
Знание рельефа местности сыграло Лине на руку. Пройдя знакомый лабиринт через кусты, девочка выскочила на улицу. Пробежав квартал, она свернула в закоулок и оказалась у дверей дома, где жила её лучшая подруга Мара.
Затрезвонил дверной звонок. Внутри залаяла собака.
– Кто там? – Мара открыла дверь. – Что с тобой? – Она впустила подругу. – Берни, сидеть! Берни хороший мальчик!
Крупная овчарка приветливо завиляла хвостом и закрутилась рядом в ногах девочек.
Мара взглянула на Лину – та вся дрожала, волосы были спутаны, в них зеленели обрывки листьев, на плече виднелась свежая царапина. Она крепко прижимала к себе знакомый свёрток.
– Они пришли за ним, – прошептала Лина, её глаза были полны ужаса. – Но это не те! Она хотела меня убить! Она хотела всех убить, я прям чувствовала! Ей нужен этот меч!
Мара очень забеспокоилась. Она решила, что Лина сошла с ума, что она совсем помешалась со своей игрушкой.
– Давай мы отнесём его в церковь и оставим там? – попросила она. – Там о нём точно позаботятся. – Она стала гладить подругу по плечу, пытаясь её успокоить.
– Да, да, – кивнула Лина, чуть не плача.
Но не успели они встать с дивана, как с шумом и свистом распахнулась входная дверь. Замок вылетел, и дверная ручка зазвенела по плитке. На пороге стояла женщина с чёрными глазницами.
«Отдай!» – услышала у себя в голове резкий голос Мара, и её сердце сжалось от тошнотворного, неописуемого чувства. Она ощутила, как эта фигура жаждет смерти и уничтожения – не только Лины, не только её, но всего и всех.
Верный Берни, видимо, тоже почувствовал это, он с диким лаем налетел на непрошеную гостью. Мара дёрнула Лину за руку, они бросились на кухню, заперли дверь на защёлку и через проходную дверь выбежали в сад. Там стояли велосипеды семейства Мары. Девочки вскочили на них и понеслись по улице.
До церкви было не близко пешком, но на велосипедах они домчали очень быстро. По дороге Лина вспоминала все возможные молитвы, которым когда-то учила её бабушка. Целиком что-то воспроизвести у нее не получалось, но она повторяла, что могла, с надеждой на чудо, на помощь и защиту. И когда они, побросав на тротуаре велосипеды, вбежали в церковь, Лина испытала облегчение, понадеявшись, что монстр не сможет переступить порог божьего храма. Внутри девочки отдышались.
– Что дальше? – спросила Мара.
– Не знаю.
– Пойдём позовём священника?
Они постучали в маленькую дверцу, из которой тот в прошлый раз выходил.
– Святой отец, вы здесь? – крикнула Мара в дверную щель.
– Да, иду… – послышался голос.
Но из дверцы появился другой, незнакомый человек в рясе, который был выше и моложе. Он подал руку и помог подняться их знакомому батюшке.
– Ах, это вы, – увидев их, застонал тот. – Посмотрите, что тут случилось! – Он потряс рукой в направлении разбитой статуи. – Отец Дионисий приехал мне помочь…
Девочки обернулись – вместо статуи лежали щепки. Они переглянулись, но сложно было соображать в такой ситуации. Одно было ясно: всё ещё хуже, чем казалось.
– Они наверняка что-то знают! – пожаловался пожилой священник отцу Дионисию, указывая на девочек грозящим пальцем.
– Мы… мы пришли к вам за помощью! – начала было Лина и показала свёрток.
Простыня на нём сбилась от погони и соскользнула вниз, на пол. На руках у Лины остался меч. Чтобы тот не упал, она взяла его за рукоять.
Пожилой священник ахнул и запричитал:
– Нет, нет, не надо! Они угрожают нам! – Он повис на рукаве отца Дионисия и схватился рукой за сердце.
– Спокойнее, девочки, спокойнее… – молодой священник попятился назад.
Лину затрясло от страха, она поняла, что всё идёт совсем не так, как она себе представляла. Совсем не так!
«Всё плохо! Они думают, что мы хотим причинить им вред, что мы сумасшедшие!» Тут Мара встала перед Линой, загородив её и меч собой и, прижав кулачки к груди, дрожащим голосом взмолилась:
– Святой отец, пожалуйста! Мы пришли за помощью! Мы хотим отдать вам эту вещь, за ней охотится чудовище!
Отец Дионисий вытаращил глаза, но остановился.
– Давайте вы положите его на пол, – как можно спокойнее попытался произнести он.
Лина закивала и стала медленно опускать меч.
А потом всё произошло почти мгновенно.
Часто, когда случается что-то страшное, что-то очень важное, проходят какие-то доли секунды, но начинает казаться, что ты видишь их издалека, что они больше, и это уже десять, двадцать секунд, только сделать ничего не можешь: руки не слушаются, ноги не успевают, тело замирает, и в ушах эхом отдаются все звуки окружающего мира.
Двери собора распахнулись и слетели с петель. Быстрыми шагами исполинского роста женщина приближалась к ним. В её глазах чёрным дымом клубился бездонный мрак, она раскинула ладони в стороны, и из её тела появилось ещё две пары рук. В ту же секунду перед изумлёнными взглядами девочек за спиной незнакомки раскинулись два чёрных гладких крыла. Множество рук стало подниматься вверх, и из темноты полетели стрелы, такие же чёрные, как её крылья.
– Отдай и умри! – беззвучно гремело по всему собору. – Отдай и умри!
Стрелы со свистом разлетелись по залу, где-то падали иконы, где-то статуи и канделябры. Чудовище подходило всё ближе. Пожилой священник отползал в угол церкви, отец Дионисий схватил большой крест, который лежал возле алтаря, и, вытянув его перед собой, с ужасом в глазах стал выкрикивать молитвы. «Изыди, изыди!» – услышала Мара его высокий дрожащий голос. Она подумала, что это конец, всем своим существом ощущая ту пустоту и пожирающую бездну ненависти и презрения, которая исходила от чудовища. Она чувствовала, как оно желает их смерти, мечтает стереть с лица Земли – их и не только. Всех! От существа так и веяло жаждой разрушения, оно ненавидело этот мир – из-за того, что он был другим, чуждым ему, он причинял ему страдания.
Мара поняла, что происходит что-то катастрофически важное, что Лина была права – нельзя, чтобы меч попал в руки чёрной твари. Но в то же время она понимала, что у них нет шансов.
«Это тупик. Это конец. Ещё секунда, две, может быть, три, и оно подойдёт настолько близко, что дотянется до нас своими жуткими лапами, и всё закончится. А раз это предрешено, то терять больше нечего. Нечего бояться. Страха нет. Есть только чувство справедливости! Мы правы, только мы! Это наша жизнь и наш мир, и никто не приглашал тебя разрушать их, и мы имеем полное право противостоять! Пусть несколько секунд, но достойно, с гордо поднятой головой! Без страха и сомнений! И пусть это будет красиво!» Сделав шаг вперёд и закрыв Лину собой, Мара собрала всю свою волю и всю смелость, на которую только была способна, топнула ногой и прокричала:
– А ну остановись, ты, сука, я тебе приказываю!
Жуткая незнакомка, конечно же, не испугалась, но опешила от внезапной наглости – она не ожидала такого проявления храбрости от них. Для неё все они были песчинками. Всего лишь дунь, и они разлетятся, а она заберёт эфир с собой, чтобы он не представлял больше угрозы для её Роя. Она остановилась.
Мара продолжала. Звонким голосом она громко кричала:
– Я не позволю тебе навредить моей сестре! Я чувствую твою ненависть! В тебе больше ничего нет! А знаешь ли ты, тварь, что такое любовь, что такое радость? – Девочка снова ощущала негативные мысли, которые испускало чудовище, и со слезами на глазах пыталась противостоять. – У тебя нет души, ты даже не умеешь любить так, как мы! Я лучше умру, но ты не тронешь мою сестру! Ты слышишь? Мне жаль тебя, ты уродливая, трусливая тварь, я смеюсь над тобой! Смеюсь над тобой!
Лина тоже понимала, что ещё несколько секунд… Мара выиграет ей всего несколько секунд жизни и погибнет на её глазах. Ей было невыносимо обидно, что они вот так умрут здесь совсем молодыми, что не сбудется столько планов и надежд, и они так и не выберутся больше на городскую дискотеку, не выпьют их любимый вишнёвый молочный коктейль в кафе у вокзала. Что мама и брат, и даже, наверное, Майкл, будут долго плакать по ним, и печаль навсегда поселится в их сердцах.
«Мара такая смелая. Зачем она делает это? Она могла бы, наверное, убежать куда-то, оставив меня одну. Нет… она всегда меня поддерживала. Она самый замечательный человек на свете и не должна стоять так, одна! Она не одна. Мы вместе! Мы всегда были вместе!» – и Лина вышла из-за спины подруги, встав рядом, и подняла меч в боевое положение, обхватив рукоять двумя руками.
Тут же снова вылетели чёрные стрелы. Теперь их было больше. С криком упала Мара, звон раздался совсем близко. Две стрелы угодили в меч и, расколовшись, звякнули о пол. Краем глаза Лина увидела, как оседает на пол отец Дионисий. Одна из стрел воткнулась в пол рядом с её ногой.
Чудище не прекращало выпускать стрелы, Лина закрыла глаза и замахнулась мечом – вниз посыпались чёрные щепки. Нестерпимая боль пронзила правый бок. Она падала на спину, продолжая сжимать в руке меч. И снова время застыло. Было слышно, как громко бьётся сердце, как хрипло дышит Мара. В ушах звенело. Происходящее проплывало перед глазами, будто в замедленной съёмке. Из груди Мары торчала чёрная стрела, она лежала с закрытыми глазами и не двигалась, кровь тонкой струйкой стекала на холодный пол.
Лина обняла её голову и заплакала:
– Прости, прости меня, я люблю тебя, прости!
Она потихоньку оттаскивала подругу чуть дальше, назад, к алтарю, понимая, что это ничего не изменит, но это всё, что она могла сделать. Чёрная фигура наклонилась над ними и закрыла свет.