– Элис! Элис, ты меня слышишь?! – послышался издалека голос Люциуса. – Элис!
Она стояла как вкопанная, держа в окровавленных руках тот самый злосчастный клинок.
Вспышки в сознании уносили ее все дальше, а голоса становились тише.
– Элиссон! Открой глаза! – послышался низкий, мужской голос, такой до боли знакомый, но не имеющий определенного образа. – Элис! Ты меня слышишь?!
Тяжелые веки неумолимо опускались, хотелось упасть без чувств и дать сознанию отправиться в небытие. Собрав оставшиеся силы в кулак, она открыла глаза, увидев, как Люциус накинул на шею Виктору цепь, что начинала прожигать его кожу на горле, заставляя его корчиться, извиваться и орать от боли.
– Убей его, Элис! – крикнул Люциус, из последних сил сдерживая цепи.
– Нет… – прохрипел еле слышно Виктор, хватаясь руками за цепь. – Элис… Стой…
Сжав клинок как можно сильнее, она сделала пару больших шагов вперед и занеся над Виктором клинок, вонзила его ему в сердце по самую рукоять. Послышался его сдавленный и приглушенный хрип. Стеклянные глаза застыли в испуге, а рот исказился. Элис провернула клинок еще раз. Виктор испустил дух… Люциус небрежно бросил его тело на мокрую землю. Один за другим демоны начали падать навзничь. Кровавое поле боя омывал дождь, молния разрывала небо на мельчайшие кусочки. Ноги Элис подкосились, она понимала, что рана не затягивается, не было привычного жжения, после которого рана начинала заживать. Она кровоточила и пульсировала так, что стало тяжело дышать. А каждый сделанный вдох приносил режущую, острую боль.
– Ты в порядке?! – спросил он, кинувшись к ней, и не дав упасть, аккуратно уложил на мокрую траву.
– Ага, как же…
Сложно поверить своим глазам, когда видишь человека, который тебе дорог, лежащего в луже собственной крови. Подняв нижнюю часть ее майки, он увидел глубокую рану, из которой сочилась кровь.
– Элис, моя маленькая Элис, – прошептал он, и наклонившись прижал её к себе.
Та едва приоткрыла глаза и попыталась прижать рану рукой.
– Я ведь не излечусь? – прошептала она, поймав его встревоженный, но в то же время нежный взгляд.
– Я не дам тебе умереть, – сказал он и оторвав рукав от белой рубашки, что была испачкана в крови, начал аккуратно перевязывать ее по талии.
– Твою мать, как же больно! – громко выругалась она, зажмурив глаза.
– Потерпи, потерпи не много, – сказал он, завязав тугой узел.
– Я буду удивлена, если у тебя с собой окажется волшебный эликсир, – попыталась улыбнуться Элис и снова поморщилась от острой боли.
Люциус аккуратно взял её на руки и в один прыжок взмыл в тёмное небо.
– Знаешь, если я скоро умру, я не жалею, что смогла надрать задницу этой твари из преисподней.
– Ты не умрёшь, – ответил он. – Я не дам тебе умереть.
Элис улыбнулась и медленно перевела взгляд с Люциус в небо. Холодный воздух наполнял её лёгкие, а дождь омывал лицо.
– Рана от клинка не заживёт сама, – прошептала она, чувствуя, как каждое движение доставляет ей острую боль. – И я не хочу умирать.
– Просто смотри на меня и расскажи мне что-нибудь, – казал Люциус. – Говори со мной.
В голове крутились разные мысли, казалось-бы, мир сейчас сошелся на одном демоне, который пытался из последних сил спасти человека. Как абсурдно звучит, подумали бы многие, бред, да и только, но порой чувство любви может творить чудеса даже в тех мирах, которым оно не подвластно. Люциус больше не выглядел суровым и решительным, его лицо было таким родным и казалось, что он был единственным шансом на спасение. Хотя, он и был этим шансом. Люциус не обладал волшебной силой исцеления и магией, но он обладал крыльями, которые могли унести их в любой уголок земли.
– Когда тот парень в твоем обличии пришел ко мне, я была так зла на тебя, но в то же время так рада, – прошептала она и едва коснулась холодными пальцами его груди.
– Прости. Я хотел, как лучше. Хотел огородить тебя от проблем, от опасности. Хотел уберечь.
Элис с легким сочувствием посмотрела на него и коротко улыбнулась.
– Я знаю, и я не злюсь, – ответила она. – И мне так жаль Сэлви…
Услышав о Сэлви, брови Люциуса нахмурились, а взгляд стал тяжелым. Несмотря на то, что он был сдержан на эмоции, по одному взгляду стало видно, как его это напрягло.
– Мне тоже, – коротко ответил он.
Мир, что окружал ее со всех сторон, переставал существовать. Стояло закрыть глаза, как некто, в кружащейся карусели уносил сознание далеко за пределы огромной вселенной. Тени возникали из неоткуда. Едва различимый голос звал ее. Тихим эхом он отдавался в голове. Это был голос Люциуса. Такой знакомый и родной, но далекий… Холодная рука соскользнула с его груди, а голова откинулась назад, как у тряпичной куклы. Остались лишь она и боль, которую сознание пыталось отсечь. С каждой секундой становилось тише. Перед тем, как свет окончательно угас, она увидела лицо Люциуса. Захотелось улыбнуться.
– Элис! – позвал он. – Не бросай меня, Эллисон!
На его лице читалась боль и отчаяние, которые было сложно передать словами. С последней искрой, оставшейся в ней жизни она попыталась сказать Люциусу, что любит его, но не успев произнести и слова вдруг провалилась в небытие. Издалека послышался тихий прерывистый писк…
ГЛАВА 19
Едва Элис попыталась открыть глаза, как вдруг ее ослепил яркий свет, от чего зрачки сузились.
«Черт побери, где я?» – пронеслось в голове.
Тело ныло и жутко болело. Боль в области живота врезалась в сознание. Недавние события призрачной вуалью промелькнули перед глазами. Элис попыталась приподняться, но ноги не слушались.
– Тебе нельзя вставать, – сухо сказал Люциус, стоя у окна.
Элис попыталась повернуться, чтобы разглядеть его, но он стоял в слепой зоне. Несмотря на свое состояние, она была рада, что осталась жива. Легкая улыбка появилась на сухих губах.
– Привет, – он, не торопясь обошел койку и сел
– Привет, – прошептала Элис с натяжкой. – Я уже и забыла, как заживают обычные раны.
– Ты молодец, – улыбнулся он. – От тебя не так легко избавиться.
– На секунду мне показалось, что я умерла, – задумалась Элис.
Люциус снова улыбнулся и наклонившись, прильнул губами к ее лбу.
– На секунду я подумал, что потерял тебя, – прошептал он и посмотрел в ее глубокие, синие глаза.
Элис не знала, что будет дальше и что их ждет по итогу. Одно она знала точно – она жива.
– У меня для тебя кое-что есть, – сказал Люциус и достал из кармана кольцо.
– Оно твое, – прошептал он. – Тебе больше не нужно будет пытаться его снять.
– А сила? – спросила Элис и заметно напряглась.
– А сила – это твой дар, – ответил Люциус. – Нам осталось разобраться как она работает и на сколько она мощная. В конце концов у нас будет на это время.
Элис улыбнулась, посмотрев на яркий рубин, отблески которого играли на потолке.
– Кто я? – спросила она не много погодя.
– Ты Эллисон Блэквуд, – четко сказал Люциус. – Полу человек, полу…
– Монстр, – перебила его Элис. – Сэлви был прав.
Не успел он возразить, как в палату вошла мед. сестра и не обратив внимания на Люциуса подошла к Элис.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Хорошо, наверное, – ответила Элис и попыталась привстать.
– Не нужно, – прервала ее мед. сестра и положила руку на плечо.
– Как скоро меня выпишут? – спросила Элис, подняв глаза на девушку.
Мед. сестра кинула на нее вопросительный взгляд и выдержав небольшую паузу сказала:
– Я сообщу врачу, что вы пришли в себя.
Элис медленно проводила ее взглядом до двери, потом снова перевела взгляд на Люциуса.
– Как только ты поправишься, мы уйдем от сюда, – сказал он и положил свою руку на ее плечо.
– Куда мы пойдем?
– Куда захочешь, – ответил Люциус и коротко улыбнувшись, наклонился чуть ниже.
Его обычно распущенные волосы были собраны в хвост и несколько прядей выбились, спадая на лицо. На долю секунды ей показалось, что в нем что-то изменилось. В его лице было что-то отталкивающее, но она не могла понять, что именно.
– У нас с тобой очень много дел, моя дорогая Скайлер, – прошептал он.
На мгновение лицо Элис застыло в удивленной гримасе, после чего глаза округлились, а в голове хаотично заметались мысли о недавних событиях. Бледное лицо стало еще бледнее, вся кровь отхлынула в одно мгновение.
– Нет, – прошептала она. – Не может быть.
– Еще как может, – томно ответил Люциус и его губы расплылись в широкой улыбке оголяя острые зубы.
– Виктор, – не веря своим глазам, прошептала она. – Нет, не может быть…
Он же, в свою очередь, медленно встал с края ее кровати и медленно пошел к двери.
– Я убила тебя! – закричала она. – Я видела, как ты умер!
Тот рассмеялся и его облик начал возвращаться в исходный.
– Моя дорогая, – тихо сказал он. – На сколько ты могла заметить, я стою тут, живой и невредимый.
Элис просто не могла поверить своим глазам. Казалось, что реальный мир вдруг исказился, земля ушла из-под ног, и страшный сон, навеянный отчаянием все сущее обратил в ничто. Она четко помнила, как вонзила клинок в его сердце, как остекленели его глаза, и он, издав последний хрип обмяк с гримасой страха на лице.
– Лжец! – закричала она. – Ненавижу тебя! Ненавижу!
Виктор продолжал громко смеяться.
– А теперь подумай, – громок сказал он. – Если тот клинок вошел не в мое сердце, то в чье же?
На его губах снова появился победный оскал…
– Господи… Нет… Не может быть! – она попыталась встать, но что-то сковывало ноги под белые одеялом.
– Я так хотел посмотреть на то, как на твоих глаза будет растерзан этот щенок, но ты, моя милая Скайлер, своими руками вонзила клинок в его только-только оттаявшее к тебе сердце… Что могло было быть лучше? Это бесценно!
Казалось, что ее руки были привязаны, и из-за одеяла она не понимала в чем дело. Почему она была привязана к кровати… Чувство страха и боли накрыло с головой. Она не могла поверить в то, что собственными руками убила Люциуса. Голова начала раскалываться от сильной боли. Элис была в бешенстве, от настигнувшей ее безысходности. С силой дергая руки и ноги, она начала понимать, что конечности скованны.
«Может это сон? Может я еще сплю?», – проносилось у нее в голове. Но увы, всем нутром Элис понимала, что это уже не сон. В горле встал ком. Горячие слезы хлынули ручьем по холодным щекам.
– Я не могла этого сделать… Не могла! – срывающимся голосом закричала она и отчаянный крик вырвался наружу. – Я не делала этого!
Элис дергалась и кричала, не столько от физической боли, сколько от безысходности и беспомощности. Осознание того, что она убила то, что было для нее так дорого, то, что дарило ей улыбку и маленькое чувство уверенности и счастья, повергло ее в шок. Холодные мурашки побежали по спине, обжигающие слезы предательски стекали по щекам на бледную шею. Пелена перед глазами рассеивала очертания. Палата на мгновение показалась ей темницей, той самой, где жгучие цепи объедали ее запястья, а кровь закипала так, что казалось, еще чуть-чуть и мозг откажется понимать происходящее.
Виктор, во всей своей красе, подошел к открытой двери и снова широко улыбнувшись, вышел.
В палату забежали пара медсестер и медбратьев. Элис кричала что-то невнятное и пыталась освободиться. Лязг железа вновь врезался в сознание. На секунду она осознала, что это звон медицинских инструментов о железный столик около ее койки. Он был так схож с тем, который она слышала на протяжении долгого времени. Казалось, что гремели цепи, большие и раскаленные. Лязг эхом звучал в ее голове, а грань, что тянула ее в заблуждение рассеивалась. Пелена накрывала с головой. С каждым мгновением она переставала понимать, что происходит. Один из мед. братьев схватил со стола шприц и наполнив его жидкостью из пробирки, подошел к Элис, пока остальные пытались прижать ее к кровати.
– Стойте, что вы делаете?! – истерично закричала она. – Отпустите меня! Не надо этого делать! Что происходит!?
– Мисс Блэквуд, успокойтесь, – ровно сказала одна из медсестер и попыталась ненавязчиво прижать ее за плечо к койке. – Все будет хорошо.
Ее раздражало то, что врачи хватали ее и прижимали к кровати. Одна из медсестер скинула с нее белое, тонкое одеяло. Элис в ужасе увидела, что руки и ноги держали крепкие ремни, что были пристегнуты к кровати.
– Держите ее, – сухо бросил молодой врач, сбивая воздух в шприце.
– Что за черт?! Это какая-то ошибка! Отпустите меня! Вы не понимаете!
Едва она заметила ухмыляющееся лицо Виктора, как вдруг почувствовала неприятный укол в плечо.
– Эллисон, вам надо поспать, – снова мягко повторила молодая, крепкая девушка в белом халате.
– Отпустите меня! – вновь попыталась дернуться Элис, но с каждой секундой становилась слабее.
Голова обессилено откинуло назад на подушку. Тяжелые веки опускались на глаза. Мельком, она заметила на окнах решетки и еле-еле пробивающийся сквозь них дневной свет.
– Люциус… – прошептала она. – Я убила Люциуса…
На глазах выступили слезы, в горле встал ком, и за миг до того, как мир провалился во тьму, она увидела его лицо, такое расплывчатое, холодное и родное… Она не могла понять и принять происходящее. Почему врачи привязали ее к кровати, почему с ней обращаются как сумасшедшей… Неужели это снова проделки Виктора… Было столько вопросов, которые требовали ответов.
– Пора все вспомнить, – голос Люциуса звучал в голове тихим эхом, а мир перед глазами распался на мельчайшие частички, погрузив ее в небытие.
ГЛАВА 20
– Вы меня слышите? – спросил мужской, бархатный голос.
Небольшая палата была ярко освещена холодным, белым светом, что неприятно слепил глаза. Холодный, серый стол и пара стульев создавали дикий минимализм. Стены. Голые стены давили и вызывали отвращение.
– Элиссон Блэквуд, – повторил голос настойчивее. – Вы слышите меня? Если да, можете кивнуть.
Элис, почувствовав сильный дискомфорт, попыталась освободить связанные за спиной руки. Белая смирительная рубашка сильно сковывала движения и вызывала раздражение. Чем больше Элис чувствовала ограничения, тем сильнее хотелось распутать руки.
– Где я? – хрипло пробормотала она, не оставляя попытки освободиться.
– Вы находитесь в психиатрической лечебнице, в Лондоне, – мягко, но в то же время ровно ответил врач.
– Зачем? Что произошло? – сухо спросила она, в тот же момент не понимая посмотрев в его ярко-голубые глаза, которые обрамляли круглые очки.
Доктор глубоко вздохнул и вытащил из своего кармашка шариковую ручку. Боль от осознания того, что она не успела попрощаться с Люциусом, начинала жечь её изнутри подобно языкам пламени. В горле пересохло. Хотелось ломать, крушить, орать что есть мочи, разбить свои руки в кровь, выплеснуть желчь, но она не могла позволить себе эту роскошь. Элис была скованна и ограничена в движениях. Щеки обжигали горячие слезы. Они текли не из-за причиненной физической боли, а от злости, от раздирающего чувства вины и отчаяния. Элис не понимала, что чувствовала: боль, злость, тоску, отчаяние, растерянность? Чувства перемешались в один огромный комок, который встал в груди и разъедал подобно кислоте. От боли разрывалось сердце, а осознания мозг. Ее ни раз посещала мысль о том, что можно крепко уснуть, а проснувшись понять – этот страшный сон очередное заблуждение, в которое ее ввел Виктор. Но она понимала, что проснувшись, только убедится в том, что потеряла… В голове на повторе крутилась одна мысль.
«Спустя столько времени после ада, я провела с ним настоящим ещё каких-то несколько минут, двадцать, тридцать, может больше, а потом убила его… Господи… Если бы я только знала, что вижу его последний раз… Я бы обняла его крепче… Я бы не отпустила…»
Навязчивая мысль не давала сглотнуть ком, что встал поперёк горла. По телу пробежал холодок, следом накрыла горячая волна, которая снова сменилась мурашками.
– Прости меня, – прошептала она, зажмурив мокрые от слез глаза. – Прости…
На секунду показалось, что она уже и раньше видела эту пустую палату с мягкими стенами. Голова раскалывалась от острой боли. Элис упала на колени и прошептала что-то неразборчивое, после чего её голос сорвался на истошный крик.
– Она в порядке? – спросила Лили, поправив свои очки на носу.
– Не могу ответить однозначно, сейчас с ней работает ее психотерапевт, – ответил доктор, помявшись на месте.
– Могу я поговорить с ней? – выдержав не долгую паузу спросила Лили. – Мне нужно увидеть ее.
– В прошлый раз она вас не узнала и мало того, бросилась на вас с ручкой, пытаясь выколоть вам глаз. Вы уверены, что хотите встречи с ней?
Лили замялась, после чего кивнула в знак согласия.
– Сегодня мы не будем развязывать ей руки, – сказал врач и пошел вдоль по коридору. – Можете зайти к ней через пару часов, но не надейтесь на чудо, мисс Локвуд.
Лили глубоко вздохнула, посмотрев на подругу сквозь большое одностороннее окно, по ту сторону которого было зеркало. Она чувствовала внутреннее беспокойство и тревогу. Вот уже более пяти лет ее подруга находилась в психиатрической лечебнице и ни разу за все время не признала никого из близких и друзей, но Лили решила идти до последнего.
Элиссон то и дело проваливалась в глубокий сон. Стоило ей закрыть глаза, она переставала понимать, что происходит в голове – бесконечный сумбур сводил с ума… Слишком реалистичная больница, слишком живые люди… Такое не могло быть иллюзией… Элис понимала, что это сведет с ума раньше, чем она что-либо осознает. Нужно было придумать план, но как? Затуманенный разум не давал собраться с мыслями, стоило ей только прийти в себя, как вдруг она сразу получала новую дозу психотропных, что разжижали мозг и делали ее на столько бессильной, что ватное тело еле-еле могло подняться на ноги.
– Блэквуд! – послышался звонкий голос после того, как скрипнула дверь в ее палату.
Элис приоткрыла глаза и затуманено посмотрела на стоящую около входа женщину в белом халате.
– К тебе пришли, – сказала она и жестом показала на выход.
Элис попыталась встать, но почувствовав сильное головокружение присела на край кровати.
– Кто пришел? – спросила она тихо, подняв на женщину припухшие от слез глаза.
– Долго мне тебя ждать? – проигнорировав ее вопрос, спросила санитарка.
Элис медленно встала и поплелась к двери. Ноги не слушались, будучи ватными. Голоса отдавались эхом в голове. Женщина взяла Элис за предплечье и повела вдоль по длинному коридору. Серые стены казались такими холодными, яркий свет сильно слепил глаза.
– Мне не хорошо, – сказала Элис, ощутив дикую тошноту и спазм желудка.
– Это скоро пройдет.
– Ага, как же, – закатила глаза Элис.
Дойдя до конца коридора, женщина толкнула железную дверь. Элис мельком увидела девушку, с длинными каштановыми волосами, сидящую к ней спиной.
– Лили, – хрипло прошептала она.
Лили поспешно обернулась, уронив от неожиданности свою папку с бумагами.
– Господи, Лили, – надрывисто прошептала Элис сделав шаг вперед.
Ей казалось, что никто не поймет ее так, как подруга. Элис была несказанно рада ее видеть, но та отпрянула вместо того, чтобы разделить жаркие объятия.
– Ты не помнишь меня? – расстроенно спросила Элис. – Я знаю, что Люциус заставил тебя забыть, забыть меня, ту аварию, да и вообще все, но Ли, это я.
Санитарка безнадежно посмотрела на нее и закатив глаза, закрыла за Элис массивную дверь. Лили смотрела на нее с интересом и в то же время с опаской.
– Не хочешь присесть? – спросила она.
Элис в надежде посмотрела на подругу, но решив сдержать эмоции, медленно прошла и села напротив. Пару мгновений их разделяло громкое молчание. Элис чувствовала, что вот-вот ее мозг взорвется от переизбытка чувств, она хотела задать столько вопросов и получить много ответов, но не решалась первая нарушить тишину.
– Значит ты вспомнила меня? – спросила Лили, прервав эту паузу.
– Что? – нахмурила брови Элис. – Я и не забывала тебя, Ли, я всегда помнила тебя. Я не понимаю, что происходит. Помоги мне выбраться от сюда.
– Притормози, – тихо сказала Ли. – Что именно ты помнишь?
– Все, – пожала плечами Элис. – Я помню абсолютно все.
– То, что в прошлый раз ты набросилась на меня с ручкой, ты тоже помнишь? – спросила Лили и убрав прядь с лица, показала на щеке царапину.
– Что? – помотала головой Элис. – Я не делала этого!
Лили огорченно вскинула брови и глубоко вздохнула.
– Ладно. Как ты себя чувствуешь? – спросила она, пытаясь сменить тему.
– Плохо, очень плохо. Ли, выслушай меня, тут происходит что-то странное. Я не понимаю почему я тут. Это ведь психушка!
– Да, это психиатрическая лечебница, – монотонно ответила Лили. – И ты не понимаешь и не помнишь, как здесь оказалась?
Элис помотала головой и от воспоминаний недавних событий у нее снова выступили слезы на глазах.
– Что последнее ты помнишь? – Лили посмотрела подруге в глаза.
– Последнее до того, как очнулась в этом дурдоме? – вскинула брови Элис.
– Да, именно.
Элис задумалась, не зная с чего начать. Она понимала, как абсурдно будут звучать ее слова, но решилась рассказать подруге правду.
– Послушай, то, что я скажу тебе, правда, все до единого слова. Ты не поверишь мне и примешь меня за сумасшедшую, но выслушай и поверь.
Лили коротко кивнула. Элис начала оживленно рассказывать свою историю, что приключилась с ней за это время, активно жестикулируя и периодически поднимаясь с места, от чего Лили это напрягло. Глаза подруги не выглядели сумасшедшими или безумными, в них читалась боль и отчаяние. Лили казалось, что она и правда не понимает, и не помнит, как она оказалась в лечебнице. На секунду ей стало жалко Элис и ее боевой настрой начал угасать. Элис взахлеб рассказывала ужасающие подробности, которые пережила, то на ее лице появлялась улыбка, то обжигающие слезы. Она была убита горем, но никак не сумасшедшей.
– Ты веришь мне? – спросила Элис, выдержав паузу после того, как закончила рассказ.
Лили глубоко вздохнула.
– Я не знаю. Твои слова звучат убедительно, но они не могут быть правдой.
– Ли! Прошу, просто поверь мне!
– Элис, ты понимаешь, что ты находишься тут уже не первый год? – Как можно мягче спросила подруга. – И даже если я тебе поверю, есть люди, которые ни за что тебя от сюда не выпустят.
Глаза Элис округлились.
– Этого не может быть, – помотала головой она. – Понимаешь, не может быть. Это проделки Виктора. Он заставляет меня верить в это. Может быть это иллюзия! Все это!
– Элис, прекрати, – вздохнула Лили. – Это настоящий мир, ты тут настоящая, как и я и врачи.
Казалось, что последний огонек в ее глазах угасал. Голос периодически дрожал, а озноб потряхивал худое тело. Она устало села обратно на металлический стул и опустила глаза.
– Я потеряла любимого человека, несколько дней назад, – прошептала она. – Я убила его своими руками.
– Дорогая, ты не могла убить человека несколько дней назад. Ты находишься под постоянным наблюдением.
– Ты не понимаешь, ты не веришь мне. Я не лгу…
В ее горле встал ком. Элис не знала, что сказать и как поступить. Мозг разрывался на части. Может это был сон, кошмар от которого нужно проснуться. Элис вытерла мокрые глаза посмотрев на подругу.
– Ли, прошу тебя, помоги мне выбраться от сюда.
– Я не могу, Элис, я даже если очень постараюсь, у меня ничего не выйдет.
Элис судорожно вздохнула и сжала кулаки так, что ее костяшки побелели.
– Если это и правда реальность, то что я такого натворила, что попала сюда?! – воскликнула она. – За что меня упекли в психушку?
Лили коротко вскинула брови и посмотрела на подругу в упор.
– Ты правда ничего не помнишь? – спросила она.
Элис казалось, что она сейчас взорвется изнутри. Эмоциональное напряжение росло с каждой секундой. Она встала со стула и начала медленно ходить вперед и назад, периодически бросая взгляд на подругу.
– Удиви меня, – прошептала она. – Что могло произойти такого необычного, что я очнулась тут спустя столько лет.
– Для начала подумай о том, что если то, о чем ты мне говорила – правда, то почему, то, что скажу тебе я, правдой быть не может, – медленно сказала Лили и мельком бросила взгляд на большое окно, за которым, стоял психотерапевт.
Элис на секунду задумалась.
– Несколько лет назад в полицию поступил звонок о пожаре, – начала говорить Лили, не отрывая взгляда от подруги. – Звонила женщина, она сказала, что на заднем дворе ее соседей горит сарай.
Элис закатила глаза и развела руками.
– При чем тут пожар? – спросила она.
– Тут же на место отправили наряд, – вздохнула Лили, сцепив руки в замок. – И когда копы вскрыли тот самый сарай, то обнаружили в нем человека. Точнее его останки, которые в нем догорали.
Элис мельком вспомнила что-то подобное, она уже видела горящего человека, и эта картина встала у нее перед глазами. Но она не могла понять, от куда это воспоминание.
– Его не удалось спасти, – медленно продолжила Лили смотря подруге в глаза.
Элис заметно поменялась в лице.
– Следом группа направилась в дом, где обнаружила задушенную проводом женщину в ванне.
Элис переводила взгляд из стороны в сторону. Биение сердца набирало обороты. Ее бросало в жар, но руки по-прежнему оставались холодны как лед.
– А потом, на втором этаже нашли девушку со вскрытыми венами, – монотонно продолжила Лили. – В отличии от мужчины и женщины, девушку удалось спасти. Ее можно сказать вытащили с того света.
Элис судорожно вздохнула и медленно опустила взгляд на свои запястья. На них красовались глубокие шрамы, но теперь уже не те, которые она получила от тех цепей, которые, когда-то сковывали ее запястья. Эти порезы были ровные и глубокие. Элис сглотнула и ее ноги подкосились.
– Я не могла этого сделать, – прошептала она, сползая на пол и обхватывая стул руками.
Лили встала и подошла к подруге.
– Эти люди были твоими родителями, – сказала она. – Ты помнишь их?
– Нет, этого не может быть, мои родители погибли в автокатастрофе! – ее голос дрогнул. – Я не убивала их! Это Виктор! Он заставляет меня верить в это…
Лили попыталась взять ее руки, но Элис обхватила себя руками судорожно выдыхая. В голове начали всплывать образы и фразы, кто-то говорил с ней из глубокого подсознания. Голоса, звучащие в голове, такие четкие и знакомые…
– Когда-нибудь, ты вспомнишь, – послышался голос Люциуса.
– Что я должна вспомнить?
– Всему свое время, – прошептал он.
Элис зажмурилась и обхватила голову руками.
– Это не правда! – закричала она. – Это все не правда! Это все не настоящее! Это Виктор!
В комнату забежали два медбрата и попытались поднять ее за руки. Она вырывалась и кричала, то ли от боли, то от безысходности. Разум был на столько затуманен, что картинка перед глазами расплывалась. Сердце билось с бешеной скоростью, холодный пот выступал на лбу. Тошнота подходила к горлу. Пульсация в висках разрывала черепную коробку на сотки тысяч атомов.
– Осторожнее, пожалуйста, – попросила Лили, провожая подругу глазами.
Элис не понимала, что чувствует, она не знала, что было правдой, что было принять проще, то, что она убила своих родителей, или то, что на протяжение всего времени, она была в сверхъестественном мире, где погиб ее любимый человек?
Лили медленно шла по длинному коридору держа в руках серое пальто. Рядом шел врач что-то отмечая в своем блокноте. Наступила полная тишина, коридор опустел в считанные секунды.
– Доктор, скажите, что с ней происходит? – выдержав паузу, спросила Лили.
– Мисс Локвуд, вы слышали что-нибудь об эскапизме? – задал встречный вопрос врач, подняв на нее свои небесно-голубые глаза.
Лили помотала головой в знак отрицания.
– Это такая болезнь? – спросила она.
– Это скорее психическое состояние, а не болезнь, – вздохнул доктор. – Некоторые ученые называют эту патологию эскапизмом.
– Что это значит?
– Это некая ответная реакция организма. Человек пытается уйти в другой мир. Он придумывает его себе и чувствует себя там комфортно, тем самым отдаляясь от реальности. Со временем это может привести к психосоматическому состоянию и тогда уже трудно вернуть человека обратно.
– Вы хотите сказать, что Элис все это время была в другом мире? – нахмурила брови Лили.
– Судя по ее рассказу – да, – ответил доктор, поправляя свои очки на носу. – Наши психологи будут работать с ней.
– Погодите, но тогда почему она спустя столько времени только сейчас вспомнила меня, но не вспомнила своих родителей и того, то она сделала?
– Не факт, что она не вспомнила, но если это так, то простыми словами ее мозг поставил защитный барьер, между жестокой правдой и реальностью. Мисс Локвуд, она убила своих родителей, ей очень тяжело принять это.
– Возможно, что она сделала это не специально.
– Вы оправдываете ее действия?
– Нет, ни в коем случае, просто ее родители были очень религиозными людьми, они морили ее голодом, били за непослушание. Ей сломали психику.
– Что вы хотите сказать? – спросил врач, тяжело вздохнув.
– Я хочу сказать, что ей сейчас как никому нужна поддержка, буквально вчера она не помнила собственного имени, а сегодня – вспомнила меня. Она стала прежней Элис. Тем более в прошлый раз, она упорно назвала себя иным именем… Скайлер, кажется…
– Лили, послушайте, такое бывает, иногда сильные потрясения могут вывести человека из такого состояния, или же сработать в обратную строну.
– Я если честно не очень понимаю как это возможно, – развела руками Лили.
– Когда у человека вдруг появляется психическое расстройство или же человек попал в сложную жизненную ситуацию, из которой он самостоятельно не может найти выход, то его мозг начинает подменять реальность на придуманное, на какой-либо вымысел. Так, такому человеку жить легче, он живет в своем выдуманном мире, его не тревожат суровые реалии настоящей жизни. Если человек сам уверует в придуманный личный мир, то у него, со временем, разовьется психическое расстройство, а если это расстройство не лечить, то возникнет необратимый процесс, и эта психическая патология изменит полностью личность человека. Если подобное произойдет, то такого человека уже нельзя будет назвать нормальным, он будет жить в своих фантазиях, и реальная жизнь больше не будет его интересовать.
– Ей еще можно помочь?
– Если патологическое увлечение собственными фантазиями только началось, то человеку обязательно нужна помощь психолога, а если он уже закостенел в своих вымыслах – то и психиатра. С ней как раз работают и те, и другие. При шизофрении некоторые люди видят то, чего нет в реальном мире и не видят и не слышат другие люди, например, звуки, которых нет на самом деле, голоса, звучащие в голове, а также видят то, чего не существует.
– Вы хотите сказать, что у нее шизофрения? – спросила Лили бросив на врача обеспокоенный взгляд. – Она выдумала себе другую жизнь и скоро будет разговаривать со стенами?
– Вы не совсем правильно понимаете, что такое шизофрения, – коротко улыбнулся врач. – Все это больные не придумывают – так работает мозг этих больных людей, так что, выдумкой их галлюцинации и «голоса» в полной мере назвать нельзя, они и взаправду это ощущают. Но разновидностей недуга – великое множество, болезнь до конца не изучена, поэтому я считаю, что подмена реальности вымыслом – это, одна из разновидностей, когда больной шизофренией неадекватно воспринимает реальность, лишен возможности из-за болезни вести полноценную жизнь, либо же, страдает раздвоением личности.