ГЛАВА 30 ДЕМОН
Макс
Тяжёлым шагом вхожу в ненавистный Департамент, игнорируя приветствие офицеров. Плевать на всё и на всех. Не пришёл бы, если бы Лоуренс не позвонила, сказав, что дело не требует отлагательств.
Бросаю взгляд на пустой стол своего стажёра, и в грудной клетке моментально появляется непривычный дискомфорт, заставляющий задержать дыхание. Я всегда был стрессоустойчив и выдержан. Внешне, возможно, ничего и не изменилось, но внутри… Внутри словно кто-то тушит об моё сердце окурки. Хочется его выдрать, чтобы не чувствовать это нестерпимое пекло, не вспоминать ненавидящие глаза Лили и не думать о том, что я испортил ей жизнь. Видимость спокойствия удаётся создать только благодаря тому, что я знаю, где она сейчас. Дома, судя по маячку.
Я не спал всю ночь, размышляя о своих поступках, и понял, что она права. Мне нужно исчезнуть, потому что, как ни крути, она всегда будет видеть во мне только причину развала её жизни. Сколько она меня знает? Меньше четырёх месяцев. А отец – её плоть и кровь. И, каким бы он ни был, она мне никогда его не простит. А ещё она никогда не простит мне то, что я специально привязывал её к себе. Если бы у нас не начались отношения, мне было бы куда проще упечь её отца и всю его банду за решётку, не думая о последствиях для неё.
– Привет! Ты пришёл? – Кейт, как обычно, без стука заходит в мой кабинет.
– Как видишь, – хмуро бросаю в ответ.
– Полюбуйся, – ехидно улыбается и швыряет мне на стол папку. – Это список моделей, а это… – сверху кладёт ещё одну папку, – список клиентов эскорт-клуба. Угадай, кто – один из них?
– Хантер, – даже не заглядываю в документы, потому что в её вопросе уже звучит скрытый ответ.
– И угадай, есть ли там наши студенточки? – самодовольство в голосе Лоуренс слегка напрягает, но пусть забирает себе минуту славы, мне не жалко.
Откидываюсь на спинку кресла, закрывая глаза. Сейчас нужно усиленно думать, а в голове – ноль ясности. Этот говнюк часто тёрся возле Лили. Что, если бы…
– Я же говорила, что надо было доверить это дело мне, а не этой…
– Так, хватит, – пресекаю её попытки оскорбить Лили. – Вызывай его на допрос. Быстро! – гаркаю на Кейт, сам того не ожидая. Она обиженно поджимает губы и отправляется исполнять приказ.
Тут же возникает непрошенный образ Лили, заставляющий улыбнуться. Если бы сейчас на месте рыжей была она, за такой тон эти папки уже красовались бы на моей голове.
***
Скрестив руки, наблюдаю за допросом Крейга Хантера через зеркало Гезелла27. Я его вижу, а он меня – нет.
– Мистер Хантер, вы знали этих девушек? – Кейт раскладывает в ряд фотографии убитых студенток. На снимках они живые, разумеется.
– Слушайте, меня уже опрашивали следователи. Ни одна из них не училась на моём курсе. Я не знал их! – он пытается быть сдержанным, но его нервозность выдаёт пот, проступивший на висках. Будто прочитав мои мысли, профессор достаёт платок из нагрудного кармана пиджака и проходится им по своему лицу.
– А этих? – перед Хантером появляется новый ряд снимков тех же девушек, только профессиональных, сделанных для портфолио. На них они с ярким макияжем и в париках. Я и сам узнал их с трудом.
Отмечаю крайнюю степень изумления на лице Хантера. В его глазах мгновенно появляется узнавание и испуг. Он нервно сглатывает и мрачно кивает. Надо же, не отпирается.
– И откуда вы их знаете? – подталкивает его Кейт к признанию.
Хантер снимает очки и, уперев локти в стол, закрывает лицо ладонями.
– Мистер Хантер?
Тот убирает руки и пристыженно отводит взгляд.
– Я пользовался их… – прочищает горло, – услугами. Клянусь, я не знал, что это студентки!
Презрительно усмехаюсь. Можно подумать, если бы это были не студентки, ситуация выглядела бы менее мерзко. Владелец клуба уже под подпиской о невыезде, но, чувствую, ему светит немалый срок. Тайлер Фокс, к сожалению, отделается только условкой.
– Как вы их убили? – Кейт задаёт вопрос в лоб.
– Что? Я их не убивал! – Хантер вперивается в следователя возмущённым взглядом. – И вам следует быть поаккуратнее с такими обвинениями. Я прекрасно знаю законы. Прежде чем предъявлять такое, следовало дождаться моего адвоката.
Убийца, вызываемый на допрос, обычно готовится к любым провокационным вопросам. К этому он точно не было готов. Он не врёт. С*ка… Мы снова в тупике? Скрещиваю пальцы на затылке и начинаю ходить туда-сюда, будто это поможет.
– Мистер Хантер, вы же понимаете, как это выглядит? Со всеми убитыми студентками у вас была интимная связь, – продолжает напирать на него Лоуренс.
– Это противозаконно? У меня маленькая дочь и свои взрослые потребности! Я не могу пока позволить себе отношения с женщинами. Я не понимаю, откуда такое совпадение, но повторю: я не убивал их! Я заказывал их через клуб, мы встречались в отеле средь бела дня, занимались сексом. На этом всё. Ни одну из них я не видел больше одного раза.
– Вы встречались только с этими девушками или были ещё?
– Были ещё, – вмиг оживляется Хантер, зацепившись за то, что убиты не все, с кем он спал.
– Почему вы отдавали предпочтение брюнеткам?
– Чушь! Они все были в париках. Я не имел ни малейшего представления об их натуральном цвете волос.
Лоуренс шумно выдыхает и начинает стучать кончиком ручки по столу.
– Запишите названия всех отелей, в которых вы были. Мы поднимем записи с камер, – протягивает ему листок. – И пересмотрите вот эти снимки, – кладёт приличную стопку фотографий, изъятых из клуба. – Отложите тех, которых вы узнали.
Пока профессор выполняет её просьбу, вспоминаю, чем интересовалась Лили.
– Кейт, спроси про мать ребёнка, – подсказываю ей в наушник, вставленный в её ухо.
– Мистер Хантер, а что с матерью ребёнка? Почему вы воспитываете дочь один?
Он отпивает воду из стоящего возле него стакана и отвечает еле слышно:
– Она бросила её после рождения.
– Вы с ней общаетесь?
– Она лишена родительских прав.
– Вы не ответили на вопрос.
– Нет.
Хантер нервно теребит ручку. Прищуриваюсь, пытаясь прочесть его мысли. Врёт или не врёт?
– Ладно, Кейт. Пока заканчивай с ним, – говорю ей в ухо. – Я приставлю к нему человека. Надо за ним понаблюдать.
– Мистер Хантер, пока можете быть свободны. Разумеется, выезжать за пределы города вам запрещено. Соответствующее предписание уже есть.
Тот с нескрываемым облегчением вскакивает со стула и направляется к двери.
– Если вдруг что-то вспомните, свяжитесь с нами, – прилетает ему вдогонку, – и найдите себе адвоката.
Профессор ненадолго застывает и, молча выслушав наставления, скрывается за дверью.
***
Лили
Шок прошёл, и на его место пришло отрицание. Не знаю, зачем я это делаю, но пытаюсь ухватиться за последнюю ниточку. Может, всё, что есть у ФБР на моего отца – ложь? Его подставили? Заставили? Может быть, он тоже какой-нибудь двойной агент, внедрившийся в преступную группировку?
С этими мыслями подхожу к дому отца. Точнее, к нашему дому, в котором я не жила ни дня. Моя необъяснимая потребность в самостоятельности теперь выходит мне боком. Мы с отцом стали абсолютными чужаками. Как же так? Он всегда был со мной добрым и, как мне казалось, любящим. Неужели я настолько не умею разбираться в людях?
По дороге сюда заметила за собой хвост. Тонированный чёрный джип, который подозрительно сворачивал туда же, куда и я. Ехал с той же скоростью, что и я. Пришлось знатно постараться, чтобы его скинуть. Оставила свою машину возле одного кафе и вышла через служебный вход с другой стороны. Дальше я шла уже пешком. Кроу не унимается? Вчера вечером купала Бинго и случайно порвала его ошейник, под которым обнаружила жучок. Подлец. Обыскала квартиру и нашла ещё два. Возможно, остались ещё, поэтому теперь мы с Джилл договорились общаться старым добрым способом: записками и языком жестов.
Отец звонил мне утром и оживлённо рассказывал про солнечную погодку в Джексонвилле, в котором проходит какой-то съезд сотрудников правоохранительных органов, и я очень надеюсь, что пришла сюда зря. У меня есть свои ключи, поэтому беспрепятственно вхожу через парадные двери. Поднимаюсь на лифте, с каждой цифрой на табло волнуясь всё больше. Что я там планирую найти? Связанных девушек? Трупы? Горы денег? К нужному этажу приход сюда начал казаться бессмысленной затеей.
Вставляю ключ в дверь, но она не поддаётся, как будто заперта изнутри. Он дома? Настойчиво стучу в дверь, и она открывается почти сразу. Только передо мной не отец, а женщина в форме клининговой службы.
– Здравствуйте, чем вам помочь? – спрашивает приветливо, но настороженно. Наверняка услышала скрежет ключа в замке.
– Добрый день. Мне бы хозяина квартиры найти. Я соседка снизу. Вы меня топите, – сочиняю на ходу, а ведь раньше врать не умела.
– Не может быть. Я только что проверяла все краны. Прихожу сюда дважды в месяц, чтобы пропылесосить и убедиться, что всё в порядке. Сам хозяин здесь не живёт.
Вот это я удачно зашла.
– Не живёт? Или просто в отъезде?
– Не живёт.
– Откуда такая уверенность? – невольно повышаю на неё голос, хотя понимаю, что эта женщина вообще не причём.
Та недовольно хмурит брови.
– Я сейчас ему позвоню при вас.
– Давайте шустрее.
Уборщица достаёт сотовый и набирает моего отца. Через динамик совершенно чётко слышу его голос, когда он отвечает.
– Мистер Батлер, это Мэри. Тут соседка снизу уверяет, что вы её топите, но это точно не так. Я всё проверяла.
– Так в чём проблема? Закрой дверь и всё, – доносится до меня его раздражённый тон.
Я красноречиво вставляю ногу в дверной проём и, отрицательно качая головой, демонстрирую экран своего нового смартфона, на котором набраны цифры «911».
– Она грозится вызвать полицию. Вы можете подъехать и сами с ней разобраться?
На другом конце провода раздаётся чертыхание, а потом совершенно неожиданное:
– Ладно, буду через пятнадцать минут, – и скидывает звонок.
Через пятнадцать минут.
Его нет в Джексонвилле.
Под недоумевающий взгляд женщины трясущейся рукой убираю телефон в карман и плетусь в сторону лифта. Пока его жду, обессиленно припадаю лбом к стене, пытаясь упорядочить свои мысли и понять, как мне быть дальше с тем знанием, что я жила в огромном воздушном замке, построенном моим воображением. И как мне смириться с тем фактом, что мой отец, которого я так обожала, которого с нетерпением поджидала с работы, сидя на подоконнике, за которого молилась, стоя на коленях перед Распятием в комнате моей верующей бабушки, на самом деле – подлый двуличный человек. Хотя нет, хуже. Он – чудовище. А я – его порождение, которое никогда об этом не забудет.
Выйдя на улицу, присаживаюсь на скамейку неподалёку и натягиваю пониже капюшон своего худи, чтобы отец меня не узнал и не заметил. Это, своего рода, мазохизм, но раз уж я всё равно пришла, решила добить себя окончательно. Вряд ли может быть хуже. Всё, что меня окружало, оказалось фальшивым и притворным, а моя доверчивость, наивность и открытость сыграли со мной злую шутку, ведь реальность сильнее всего бьёт как раз по таким, как я. Лишь моё состояние полной прострации помогает мне держать лицо и не обращать внимания на пустоту в душе.
Пока жду отца, думаю, что мне делать дальше. Первое желание – сбежать из этого города, оборвать все нити, связывающие с его жителями, и начать новую жизнь. Второе – поговорить с отцом и задать все вопросы прямо в лицо. Но разве он ответит? Как я себе это представляю?
– Пап, привет, как обстоят дела с продажей девушек? Спрос есть?
– Привет, дочь. Ещё какой! Собираемся на днях расширять ассортимент.
Горько усмехаюсь, понимая, что не желаю ничего знать. Хочу, как те три обезьяны, закрыть глаза, рот и уши, лишь бы продлить это приятное бесцветное состояние. Лучше не чувствовать ничего, чем ощущать непрерывную тупую боль под сердцем и потерю твёрдой опоры под ногами.
Через пять минут к дому подъезжает три одинаковых внедорожника. Те самые, что были на фотографиях. Наблюдаю, как водитель первой машины открывает заднюю дверь, и оттуда выходит мой отец. Надо же, у него есть личный водитель, как у грёбаного президента. Вслед за ним к дому отправляются четыре бугая. Как ему удаётся так мастерски играть несколько ролей?
Когда эта пятёрка скрывается за парадными дверями, рывком встаю со своего места, и, набравшись мужества, отправляюсь к человеку, который сможет помочь мне начать новую жизнь.
ГЛАВА 31 ДЕМОН. ПОПЫТКА НОМЕР ДВА
Макс
Для всех в университете Лили находится на больничном, поэтому ни у кого не должно возникнуть вопросов по поводу её длительного отсутствия. Откровенно говоря, я надеюсь, что она больше сюда и не вернётся. Уладить это будет проще простого даже без её согласия. Я переживу, если она будет ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас, зато буду спокоен за неё.
Моё участие в деле Демона, как и во всех остальных разбирательствах, было условным. Прикрытием, позволяющим отвести взгляды посторонних от более важной деятельности. И сейчас я жалею, что не занимался им вплотную, распределив обязанности между подчинёнными. Маньяк до сих пор на свободе, вполне возможно, где-то рядом с нами, а я так его недооценил, расставив приоритеты в другом порядке. В любом случае, поздно разводить демагогию. Я уже подписал необходимые бумаги о передаче этого дела Кейт, чтобы не заморачиваться с бюрократическими процедурами, когда мне нужно будет возвращаться домой.
Домой… Где теперь мой дом?
Вздыхаю, наблюдая за откровенной позой Виктории, занимающей, как обычно, место поближе ко мне. Она мне уже осточертела своими бесконечными вкрадчивыми взглядами искусительницы. Ни разу не давал ей ни малейшего намёка на то, что она меня интересует, как женщина. Нет, бесспорно, она – красотка, и тело у неё – полный отпад, но таких, как она – сотни, а безрассудная, бесстрашная и бесстыжая блондинка, запустившая однажды в меня яд – одна. Я отравился, а противоядия так и не нашёл.
Вчера стоял в душе и хохотал, как ненормальный, когда понял, в какой момент всё началось: с её удара каблуком. Она всадила в меня шпильку, как воинственная амазонка, готовая вступить в драку с крепким мужчиной лишь бы защитить более слабого, а я думал только об одном: я провалю, на хрен, всё задание.
– Мистер Кроу, можно я сегодня снова буду в роли жертвы? – брюнетка не оставляет попыток оказаться подо мной, пусть и на спортивном мате.
Она будто не замечает, что я не в духе, продолжая вовсю кокетничать. Ну, как знаешь.
– Давай, выходи в центр, – стою рядом с кучкой студентов, убрав руки в карманы спортивных штанов, и, пока она идёт в указанном направлении, выбираю ей напарника.
– Мейсон, кажется? – бесстрастно взираю на щуплого парнишку в запотевших очках. Видно, его слабая психика плохо справляется с полуголым «цветником» вокруг. Тот неуверенно кивает, краснея, как перезревший томат. – Сегодня ты будешь в роли грабителя. Вперёд!
Виктория слегка приоткрывает рот, удивившись такому неожиданному повороту, но деваться уже некуда. Пусть хоть одному парню сегодня будет хорошо.
Тренировка проходит мимо меня, потому что я то и дело возвращаюсь мыслями к Лили. Она по-прежнему дома. Джилл тоже это подтвердила в ответном сообщении. Сегодня или завтра всё решится, и её отца упекут за решётку. Что она будет делать дальше? Эта неизвестность и страх за неё мучают больше всего. Звонок Кейт вырывает меня из этих тревожных дум.
– Лучше бы ты была с хорошими новостями, – буркаю, отойдя в сторону.
– Смотря с какой стороны посмотреть. Хантер сейчас в департаменте и сказал, что догадывается, кто убийца. Мы запросили срочный ордер на арест. Наряд уже наготове.
– Кто он?
– Это она, Макс, – тяжело вздыхает. – Кэтрин Шанталь.
– Твою мать… Эта тихушница? Сейчас поднимусь к ней.
– Сегодня она взяла выходной, её нет в университете. Лучше приезжай в Департамент. И поскорее.
Не попрощавшись со своими подопечными, мчусь к выходу, едва не снося дверь с петель. На душе скребёт мерзкое чувство. Вроде бы должен радоваться, что мы, возможно, у цели, а что-то не даёт мне покоя. Что?
***
– Мистер Хантер, давайте по порядку. Какие отношения вас связывают с Кэтрин Шанталь?
– Она – моя бывшая жена, – профессор с отрешённым выражением лица снова сидит в комнате допроса.
– Она – мать вашей дочери?
– Да. После родов Кэти впала в затяжную депрессию. Дошло до того, что она чуть не выбросила из окна нашего ребёнка. Она считала, что я разлюбил её и отдал предпочтение девочке, а не ей. Понимаете, она даже нашу дочь называла девочкой, а не по имени… – Крейг опускает голову и начинает тереть свой лоб, вспоминая прошлое. – Мы любили друг друга с самого детства. Я не мог… – на мгновение кажется, что он сейчас заплачет, – просто не мог заявить на неё в полицию.
Помещение по ту сторону стекла наполняется тревожной тишиной. Лоуренс терпеливо ждёт, пока профессор соберётся с дальнейшими мыслями. Через несколько долгих секунд он снова поднимает на неё свои покрасневшие глаза:
– Мы договорились, что она напишет отказную, а я позволю ей иногда видеться с дочерью, если пойму, что она не представляет для неё опасности.
– Как вам удалось скрыть тот факт, что она – мать девочки и ваша бывшая жена?
– Друг со старой работы оказал содействие, – нервно сглатывает. – Вы можете меня осуждать, но я руководствовался благими намерениями. Не хотел, чтобы моя дочь стыдилась своей матери. Я и подумать не мог, насколько далеко всё зайдёт!
– За сокрытие этих фактов вам придётся понести ответственность. Вы это осознаёте?
Молчаливый кивок.
– Как Шанталь оказалась вашей коллегой?
– Я лично помог ей с трудоустройством. У Кэтрин хорошее образование, и так она могла быть у меня на виду. К тому же, на протяжении трёх лет по моему требованию она посещала психотерапевта, который выдал заключение о том, что она здорова. Я был уверен, что всё налаживается, понимаете? Вы знаете, что это такое, когда ваш ребёнок зовёт маму по ночам, а вы не в силах её заменить?
– С чего вы взяли, что тех девушек, с которыми вы встречались, убила она? – игнорирует его вопрос Кейт.
Хладнокровная стерва. Далеко пойдёт.
– Кэтрин приходила ко мне вчера, пока дочь была в детском саду. Сначала я подумал, что она пришла просить об очередной встрече с дочерью, но, когда я услышал вопрос о том, почему я вчерашнему свиданию в кино предпочёл заменять колесо соседке, понял, что она снова впала в безумие.
– Вы с ней не договаривались встретиться в кино?
– Договаривались. Пятнадцать лет назад.
Кейт в удивлении приподнимает бровь, и Хантер продолжает:
– Мы ещё только собирались пожениться и впервые сильно поссорились. В тот злополучный вечер я помогал соседке поменять колесо на машине и совсем потерял счёт времени. В кино я опоздал, как вы понимаете, а разъярённая Кэтрин в тот вечер избила мою соседку до полусмерти.
– Мистер Хантер, и после этого вы не заподозрили в ней неладное?
– Я любил её! – с досадой выпаливает профессор.
– И опять же. С чего вы взяли, что это она?
– Я не утверждаю. Я сказал, что догадываюсь. Все убитые – мои любовницы. Услугами эскорт-клуба я начал пользоваться около двух лет назад, как раз когда была убита первая жертва. Все дороги ведут ко мне, дураку же понятно, – стреляет в Кейт глазами, будто упрекая, как она сама не смогла прийти к такому выводу. – Просто покрывать Кэтрин больше не намерен. Она не воспользовалась теми возможностями, которые у неё были на протяжении стольких лет, – он горько ухмыляется. – Мать честна́я, да она думает, что ей сейчас двадцать пять, а не сорок! Даже если это невероятное совпадение, и у всех жертв был один и тот же клиент, который их потом методично убивал, по Кэтрин плачет психушка.
– Почему же она не устранила всех девушек, с которыми у вас были интимные отношения?
– Думаю, у неё не было возможности следить за мной круглосуточно, – пожимает плечами. – Остальным повезло.
Повезло… И рядом с этими выродками работала моя девочка. Каким местом я думал, когда отправлял её на это задание?
– Чем закончилась ваша встреча, мистер Хантер?
– Я подыграл ей. Сказал, что она перепутала даты, и в кино мы пойдём завтра. Вызвал ей такси, и она уехала.
Запыхавшийся офицер, влетевший в переговорную, отвлекает меня от допроса.
– Майор Кроу, до вас не могли дозвониться. Шанталь дома не застали. Объявляем в розыск?
– Конечно, объявляем! – мой гневный рык заставляет его выпрямиться по стойке смирно. – Ты устав не изучал?
Тянусь за своим телефоном и обнаруживаю, что он разряжен. Очень вовремя. Только собираюсь уйти в свой кабинет, как слова Хантера заставляют меня похолодеть:
– Вчера ко мне заходила моя студентка. Боюсь, ей теперь тоже угрожает опасность. Моя бывшая жена пришла буквально через пять минут после её ухода. Она вполне могла её увидеть и сделать неверные выводы.
– Что за студентка? Имя, фамилия? – приготовилась записывать Кейт.
– Лилиан Пусси́.