Loe raamatut: «Икар должен упасть», lehekülg 5
Уинстон ответил не сразу, смотря на неё озадаченным взглядом:
– Ты поэтому такая холодная?
– Да, чёрт побери! Аллилуйя!
– А как же наш секс?
Валентина развела руками:
– Да почему опять всё сводишь к нам?! И при чём тут вообще наш секс?! Секс – это нормально. Секс – это естественно. Секс не причинит мне боль. Если только я сама не захочу такого секса, и то там совсем другая боль. И мне не придётся потом его хоронить, как я похоронила всех и каждого, кто был мне дорог.
– Кого?
– Мать, которую не помню. Сестру, которую помню постольку-поскольку. Трёх мужей и двух дочерей, одна из которых даже паспорт не успела получить.
– А как же внуки?
– Нет их. У меня вообще уже никого нет. И не будет. После того, как я похоронила всех, кого когда-либо любила, я пообещала себе, что ни за что, ни за какие ковришки я не свяжусь с человеком… эмоционально. Так что секс – это единственное, что меня в этой жизни ещё хоть немного радует.
– Ясно… – Уинстон затих на пару секунд. – Ясно.
– Прости, Спенсер.
– Нет, нет. Всё нормально. Ты никогда мне такого не рассказывала.
– Да потому что… – Валентина вздохнула. – Я не хотела причинять тебе боль. Не хотела, чтобы ты знал всё это, а потом накручивал себя, додумывал что-то…
– Нет, я понимал, что тебе слишком много лет, и что ты уже многое видела, и была во многих отношениях, но… я почему-то надеялся, что ты просто играешься. Ну типа «нужна – добейся». «Докажи».
– Не знаю. – Валентина покачала головой. – Я уже не знаю, чего я хочу. Я и раньше не знала, а теперь… все эти смерти… Земля… Генрих…
– Мне очень жаль.
– Я понимаю, что это не ты его убил, но… это же не ты его убил?
– Нет, нет, нет.
– Точно?
– Точно. Не думаю, что вообще способен на убийство.
– Я тоже не думала. До этого дня. – она глубоко вздохнула. – Как ты мог?
– Что именно?
– Быть… вовлечённым во всё это. Быть вместе с ними. Ты же…
– Это всё не сразу произошло. Они годами присматривались ко мне. Обрабатывали. Подготавливали меня, чтобы я согласился, когда они откроют мне свои планы. И после всего этого, у меня уже не оставалось выбора.
– Выбор есть всегда.
– Это чушь. Разве есть выбор между тем, чтобы умереть на Земле, или выжить и построить новую великую цивилизацию там?
– Подчинив себе остальные колонии?
– Именно.
– Но ты же мог рассказать об этом остальным. Ты мог сделать так, чтобы люди узнали! И ничего этого не случилось бы!
– Я бы не успел.
– В смысле?
– Несчастный случай. Потом, когда я уже был в курсе всего… я видел, что случалось с теми, кто решил… дать задний ход.
– Хочешь сказать, Виктор Кюранов был одним из… тех?
– Не знаю. Не думал о этом. Видимо да, раз тоже умер от несчастного случая на работе. Хотя, это неизвестно. В тот день весь Сан-Франциско испытал то… чувство смерти. Возможно, из-за него Кюранов и ошибся, и… ну ты поняла.
– Ясно. И много вас?
– Нет. Почти все на этом корабле, и немного на «Ясоне» и «Одиссее», чтобы минимизировать жертвы во время войны.
– Какие вы прагматичные.
– А чего ты хотела? Всё это разрабатывали долго и тщательно очень умные люди.
– Кто, например?
– Да почти все, кто профинансировал «Космическую Одиссею». Политики. Миллиардеры. На нашем борту есть даже Говард Вашингтон.
– Президент Соединённых Штатов Америки? Здесь? На «Икаре»?
– Они все здесь.
– И ты хочешь сказать, что «Одиссея» с самого начала была задумана, как… секира над головой Земли?
– Именно так. Ещё с тех самых пор, когда была просто мыслью в голове Уильяма Троя.
– Спенсер, Спенсер… – Валентина покачала головой. – Как ты мог…
– Если тебе интересно, я уже не уверен.
– В чём?
– В том, правильно ли поступил. Всё это… зашло слишком далеко. Я оказался не готов.
– Раньше надо было думать.
– Знаю. Теперь уже слишком поздно. И я не знаю, что делать.
– Помоги мне.
– В чём?
– Работал когда-нибудь двойным агентом?
– Нет, а в чём дело?
– В том, чтобы исправить всё это.
– Ничего уже не исправить, Валли.
Уинстон вновь назвал её так и немного отстранился, прищурив глаза. Валентина же только вздохнула, покачав головой:
– Знаешь, кое-что мы можем сделать.
– Что?
– Ну, во-первых, перестань пить.
– Лучше ты начинай, иначе точно свихнёшься.
– Я уже свихнулась.
– Ладно. – Уинстон пожал плечами. – А во-вторых?
– Найди-ка мне Уильяма Троя.
– Минуту. – Уинстон вновь повернулся к мониторам. – А что ты хочешь?
– Поговорить. Затем пустить ему пулю в лоб.
– У тебя есть оружие?
Валентина расстегнула комбинезон, на пару секунд показав пистолет во внутренней вкладке. Уинстон немного округлил глаза:
– Зря я провёл тебя через тот склад.
– Это мы ещё узнаем.
– Надеюсь, нет. Ты действительно хочешь его убить?
– Нет. – Валентина покачала головой. – Не знаю. Но стоило бы. Черчилль?
– Впервые за долгие годы я рад этому прозвищу.
– Черчилль, эти люди не должны долететь до Новой Земли.
– Что? – он обернулся. – Почему?
– Все эти люди – преступники. Они уже уничтожили миллиарды людей. И ещё тысячи погибнут, когда они развяжут войну против других колоний. Мы не можем позволить им встать во главе новой человеческой цивилизации. Только не они. Понимаешь?
– Да. – Уинстон кивнул. – Но… что ты предлагаешь?
Валентина задумалась:
– «Икар» должен упасть.
– Что?
– Мы взорвём корабль.
– Как? – Уинстон проморгался. – Зачем?
– Это единственный вариант, Черчилль. Саботировать главный токамак бесполезно. Даже если мы все погибнем, «Икар» всё равно достигнет Новой Земли и выйдет на орбиту. Когда нас обнаружат остальные колонии… считай, что всё зря.
– Они проснутся и сделают то, что планировали?
– Именно так. Сколько ещё они смогут проспать?
– Максимальный срок действия криокапсул – двести лет.
– Их успеют найти. Однозначно.
– Давай тогда просто выведем из строя их токамак. Они быстро умрут в своих криокапсулах, и даже не заметят этого.
– А как же всё то оружие?
– А что с ним?
– Нельзя, чтобы оно попало в чьи-то руки. А-а-а-ах…
Валентина схватилась за голову, скривив лицо. Уинстон быстро подлетел к ней, схватив девушку за плечи:
– Валли?
– Всё… – она проморгалась. – Хорошо… просто… голова заболела. Ух, кружится.
– Ты давно спала?
– С самого… чёрт. Как это… инцидента.
– Ела что-нибудь?
– Да. Кофе.
– Ужас! – Уинстон быстро обнял её. – С ума сошла?
– Угу.
– Тебе нужно поесть и поспать. Уайт не выдержал и таки починил робота выдачи еды. Ты же знаешь, как он много ест, когда нервничает.
– Поесть – да, а поспать… – она покачала головой и вновь скривила лицо. – А-а-ах… что б тебя. На том свете посплю!
– Лети в столовую и поешь что-нибудь. Хорошо?
– Хорошо. Хорошо. И ещё одно…
– Что?
Валентина глубоко вздохнула и посмотрела в его пьяные голубые глаза:
– Я тебя прощаю.
– Ты по поводу Земли?
– Нет. Этого я тебе никогда не прощу. Я по поводу Филиси.
– А… – Уинстон едва заметно улыбнулся. – Хорошо. Спасибо.
– Спасибо?
– Да… спасибо. А что?
– Чёрт тебя побери, Черчилль! – она с недовольным лицом вырвалась из его объятий. – Я пять лет крутила и вертела тобой, как могла! Мы не были парой! Ты вообще мне ничего не должен и ничем не… а-а-ах… обязан! И после того, как я психанула из-за своих же косяков и простила тебя из-за них же, ты говоришь спасибо?!
– А что ты хотела от меня услышать? Скажи мне, и я скажу тебе.
– Го-о-осподи… – Валентина хлопнула себя ладонью по лицу. – Ты неисправим. Серьёзно. Черчилль, вот где ты оставил свои яйца? Вернёмся – подберём.
– Это… – он задумчиво покачал головой. – Уже вряд ли.
Валентина счастливо улыбнулась:
– Даже когда ты считаешь, что тебе холодно и ты замёрз… ты тёплый. Внутри… – она ткнула его в грудь. – Ты очень тёплый.
– А мне так не кажется.
– Потому что ты балбес.
– Круто. – он весело улыбнулся. – Спасибо.
– За балбеса?
– За то, что… открылась.
Валентина хихикнула и, смахнув слёзы, улыбнулась:
– Наконец-то, да? Спустя пять лет полёта.
– Лучше поздно, чем никогда.
– Это да. Всё, я полетела, пока… – она проморгалась. – Не разревелась тут от сентиментальности.
– Ага. – Уинстон проводил её взглядом. – И тебе не обязательно всегда быть сильной. Мне нравилось, когда ты вела себя, как маленькая девочка. Тогда, когда всё ещё было хорошо.
Валентина на пару секунд зависла в коридоре:
– Это потому, что ты был рядом, Черчилль. А вообще, почти триста лет жизни любого превратят в бесчувственный кусок железа.
– А я вижу, что ты вполне можешь быть сентиментальной.
– Всё, пока!
– Я тебя люблю!
– Меня нет!
Валентина вылетела в шахту лифта и вновь проморгалась, стряхивая остатки слёз. Она глубоко вздохнула. Всё её тело, каждая её мышца болела и скулила. Желудок уже давно свернулся в узел. Руки дрожали. Теперь же к этому добавилось головокружение и тягучая боль, то и дело прокатывающая волной по всей голове. Она потёрла виски и посмотрела вниз. Вся шахта лифта на уровне реактора была откровенно жёлто-коричневой, пятнистым узором разлетевшись по всей своей длине.
– Какого чёрта?
Валентина подлетела к ближайшим кляксам, проведя пальцем по одной из них. Пахло кровью. На вкус тоже, как кровь. Валентина с отвращением скривила лицо, обтерев палец о чистый участок стены.
– Фу! Господи, да что со мной…
Она спешно направилась вниз. Забрав тройную дозу обезболивающего из медотсека с жёлто-коричневым крестом на дверях, она запила его двумя порциями кофе на кухне. Робот выдал ей её порцию еды. Затем ещё раз. И ещё раз. Третью порцию Валентина доесть так и не смогла, а голос Уинстона по громкой связи застал её у дверцы утилизации.
– Внимание, всем! Приготовиться к включению антигравов!
– Черчилль? – она дотронулась до передатчика. – Их кто-то починил?
– Да. – ответил тот по личному каналу. – Уильям Трой.
Валентина прокашлялась:
– Кто?
– Уильям Трой. Стивен разбудил его, пока вы возились с реактором, вытаскивая раненых. Я сейчас-таки нашёл его криокапсулу, как ты и просила. Она открыта.
– Чёрт…
– Это ещё не всё. Он разбудил первую смену. Почти всех, кроме капитана и какого-то техника общего назначения. Похоже, они так и не проснулись.
– Если Стивен был в технических коридорах, он точно нашёл Каина. Он не мог его пропустить. Никак.
– Он нашёл, и… – Уинстон ненадолго замолчал. – Он велел мне не упускать тебя из виду.
– Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! – Валентина взялась за голову. – Что мне делать?!
– Прячься.
– Куда?!
– Я не знаю! Не знаю. На склад?
– Нет, глупо. Они точно всё обыщут и найдут меня.
– В каюте прятаться бесполезно.
– В своей – да. А у Филиси можно. Молодец, Черчилль! Подожду в шкафу, пока она проснётся, а там уже решим, как нам…
– Внимание, всем! – Уинстон вновь перешёл на громкую связь. – Антигравы будут включены через три… два… один…
Несмотря на то, что Валентина подготовилась, пол встретил её особенно больно. Руки не выдержали, и она просто упала, больно ударившись лбом и чуть не разбив нос. Простонав, Валентина перевернулась на спину. Всё её тело слишком ослабло и устало, чтобы по заветам Иисуса встать и идти. Тем не менее, через ругань и стоны, ей удалось подняться и опереться на кухонный стол.
– Черчилль?
– Валли? Ты как там?
– Живая…
– Не ударилась?
– Немножко, но всё в порядке.
– У меня тоже. Спасибо, что спросила.
– Обращайся.
– Обязательно.
Валентина отошла от столика, шатаясь из стороны в сторону. Не сделав и пары шагов, она свалилась вновь. Громко зарычав, она вновь перевернулась на спину. Свет с потолка слепил. Она загородилась дрожащей рукой и резко подалась вперёд, приняв полувертикальное положение. Валентина понимала, что Стивен уже идёт за ней, и ей нужно торопиться, но она ничего не могла с собой поделать. Всё, чего ей хотелось – это лечь на пол и больше не вставать.
Тело постепенно привыкало к гравитации, нехотя, но приводя свои движения в порядок. Валентине удалось встать и медленно и осторожно дойти до дверей. Она почти сунулась в шахту лифта, но быстро отказалась от этой идеи, просто вызвав его к себе. Сейчас она была просто не в состоянии карабкаться по лестнице. Скорее всего, она бы просто сорвалась, пополнив списки умерших столь глупой кончиной. Лифт приехал и быстро доставил её на уровень экипажа.
Коридор был пуст. Опираясь о стены, Валентина добралась до каюты Филиси и разблокировала её ключ-картой. Она зашла внутрь, закрыла за собой дверь и обернулась, уставившись на Филиси. Даже не сняв свой комбинезон, та сейчас спала лицом в пол. Вероятно, включение антигравов даже не разбудило её. Впрочем, это было неудивительно, учитывая снотворное и то, через что Филиси пришлось пройти. Валентина быстро подошла к шкафу. Открыв его, она сдвинула вещи в сторону, убедившись, что вполне поместится внутри него. Она уже залезла внутрь и хотела закрыть за собой дверцу, как её взгляд вновь заметил Филиси, пускавшую слюни прямо на пол. Так и не сумев заставить себя просто оставить её как есть, Валентина вылезла из шкафа.
– Ну как так-то… – она подошла к Филиси и взяла её за плечи, затаскивая на кровать. – Что ж ты… такая худая и такая… тяжелая… Фух!
– Валентина Романова. – послышался за дверью голос Стивена. – Прошу вас выйти из каюты.
Валентина округлила глаза, обернувшись к выходу. Голос Стивена был очень холодным и отстранённым, и это пугало её ещё больше, чем его физическое присутствие за дверью. Вспомнив про пистолет, она спешно достала его из комбинезона, крепко зажав в руке, и прикоснулась к передатчику:
– Черчилль?
Тишина…
– Черчилль! – крикнула она шёпотом.
– Если вам нужен Уинстон Спенсер. – донёсся из передатчика незнакомый голос. – То он сейчас на уровне экипажа. А если вы Валентина Романова, то тогда прошу не осложнять себе жизнь и сдаться.
– Зачем?! Чтобы меня… ликвидировали?!
– Вам сохранят жизнь. Директор запретил причинять вам вред.
– Валентина Романова. – Стивен громко постучал. – У меня тоже есть ключ-карта. Советую немедленно выйти, иначе зайду я.
– Ладно! – крикнула Валентина и глубоко вздохнула. – Ладно. Чёрт…
Держа пистолет наготове, она подошла к двери, посмотрев на панель управления. Та всё ещё блокировала дверь. Мельком обернувшись на спящую Филиси, Валентина достала ключ-карту и разблокировала замок. Дверь медленно открылась, а впереди показался Стивен, который с безразличным лицом приподнял руки вверх:
– Осторожней, девочка. Себе навредишь.
– Что, не ожидал?
– Боюсь, тебе уже нечем меня удивить.
Валентина выглянула из каюты, осмотрев коридор. Перед ней стоял Стивен, а чуть левее Уинстон, Каталина и парень из первой смены, чьё имя она забыла. Двое последних дружно попятились, и только Уинстон остался на месте, глубоко вздохнув:
– Не выйдет из меня двойной агент, Валли.
Его нос был разбит, как и нижняя губа, из которой ещё текла кровь. Правый глаз уже начал заплывать. Всё ещё держа пистолет в правой руке, Валентина прикрыла рот левой:
– Что они с тобой сделали?
– Прости, Валли.
Стивен усмехнулся:
– Я сделал то, что было необходимо. Я уже давно догадывался, что между вами что-то есть. А когда нашёл твой окровавленный комбез, а затем ещё и тело Каина, то понял, что Спенсер предал нас.
– Предал вас?! – Валентина нахмурилась. – Никто вас не предал! Каин сошёл с ума, и только! Это была самозащита! Величия хочу я. Буду новой королевой. На богатой земле.
– Ах-хах. – Стивен громко засмеялся и покачал головой. – Ты меня за идиота держишь? А как тебе такой расклад?
Он быстро вытащил свой пистолет, направив его на Валентину. Та попятилась назад, уперевшись спиной в дверной косяк:
– Так, давай не будем делать глупостей?
– Что, не ожидала?
– Стивен, не дури.
– Почему же? Как по мне, так самое время.
– Ты же всё равно не выстрелишь.
– Выстрелю, и сделаю это с большим удовольствием. Ты убила моего человека!
– Он первый на меня напал!
– А давай посмотрим, сможешь ли ты врать мне с дырой в голове?!
– Нет, ты не посмеешь! – Валентина покачала головой. – Директор запретил причинять мне вред.
– Что? Откуда… – Стивен прищурился. – С чего ты это взяла?
– Какая разница?
– А никакой.
Стивен отвёл пистолет в сторону Уинстона и нажал на курок. Барабанные перепонки содрогнулись от оглушительного хлопка. Уинстон закричал и упал, схватившись за ногу.
– Черчилль! – Валентина закричала и вновь посмотрела на Стивена. – Сукин ты сын!
– Ну же! – тот злорадно улыбнулся. – Покажи мне свой характер!
– Вот и покажу!
– Стреляй!
– Я убью тебя!
– Давай, я жду!
Щелчок. Щелчок. Щелчок. Ни одного выстрела. Пистолет не работал. Валентина посмотрела на него, не понимая, что не так. Стивен быстро двинулся к ней:
– Давай прекратим этот цирк.
Щелчок. Щелчок. Вновь нажать на курок она не успела. Резко выхватив пистолет из её рук, Стивен взял его за ствол и с размаху вдарил рукоятью по виску Валентины.
– Валли!.. – прохрипел Уинстон.
Валентина обвалилась по стене на пол и тихо простонала, крепко зажмурив глаза.
– Знаешь, почему я не волновался? – Стивен встал рядом с ней. – Давай же, отвечай!
Он показал ей пистолет. Ещё держась на локтях, Валентина с трудом приоткрыла глаза и посмотрела на оружие, но лишь покачала головой. Стивен глубоко вздохнул:
– Предохранитель, Валентина! Предохранитель! – ботинок Стивена вдарил по тому же виску, окончательно повалив Валентину на пол. – Это так банально! Просто до невозможности банально! Каталина, Даниил, ваш выход.
– Валли! – донёсся до Валентины голос Уинстона.
– Даже не думай. – пресёк его Стивен. – Тебя я убить могу. И с радостью это сделаю, если вздумаешь мудить. Однако. – Стивен покачал головой. – Лучше всего будет казнить тебя там, на Новой Земле. Ты станешь примером для остальных, кто посмеет хотя бы просто подумать о том, чтобы предать нас.
– Это… диктатура.
– Это будущее!
– Нет…
– Я не собираюсь перед тобой распинаться. – Стивен подошёл к Валентине, которой Даниил крепко скрутил руки, а Каталина осторожно вводила в вену седативное, предварительно тщательно продезинфицировав место укола. – А ты… ты меня слышишь?
– Иди на… – матерное слово. – Ты чудовище. Вы все… чудовища.
Стивен сел перед ней, заглянув Валентине в глаза:
– Рад, что ты ещё меня слышишь. Знаешь… – он задумался. – В какой-то степени, ты тоже чудовище.
– Разве?
– Да. Ты уникальная. Единственная в своём роде. Чуть ли не реликт.
– Ты бредишь. У тебя крыша едет…
– А как ты попала на этот корабль? Не думала?
– Я… просто хороша собой.
– Ах-хах… – Стивен широко улыбнулся. – Филиси хороша собой! А ты посредственность. Есть куча специалистов куда лучше тебя, но твои хромосомы… – он ткнул её в плечо. – Они бесценны. А ты просто… мышь. Лабораторная мышь. И твой полёт в составе экипажа – просто один большой эксперимент. Кто был медиком в вашей смене?
– Масатоси?
– Вы наверняка очень дружили, да?
– Не смей мешать его с грязью, ты…
– Он заботился о тебе. Следил за тобой. Обследовал, да?
– Не смей!
– Это была его работа! Он просто делал свою работу! И всё.
– Он был моим другом!
– А ты была для него мышью, за которой он обязан был следить! Это было прописано в его контракте! Или ты думала, что когда ты покинула Землю, то для тебя всё кончилось? Нет. – он покачал головой. – Всё только начинается, девочка. Когда мы доберёмся до Новой Земли, где нас уже не будут сдерживать земные законы… где мы сами и будем законом… мы посадим тебя в клетку, и будем проводить столько экспериментов, сколько потребуется.
– Нет… – Валентина проморгалась, пытаясь стряхнуть слёзы. – Нет, прошу…
– Да. Именно так. А если надумаешь умереть от старости, мы тебя омолодим. И так раз за разом. Столетие за столетием. Тебя ждёт очень долгая и очень насыщенная жизнь во славу и величие Новой Земли! В криокапсулу её! Этого тоже. – Стивен повернулся к Уинстону. – Твоя жизнь будет короткой, а смерть… не напрасной.
– Пожалуйста… – Валентина обессиленно попыталась вырваться, но Даниил крепко держал её за руки. – Пожалуйста!..
– Плачь, плачь, девочка. – Стивен погладил её по голове. – Если тебе так будет легче.
Лифт доставил их к переборке отсека криокапсул. Тот занимал значительную часть «Икара», располагаясь по его правому борту во всю высоту первопроходца. Из всех отсеков этот был самым большим. Учитывая, что потолки здесь были всего два метра высотой, земным инженерам удалось впихнуть сюда около ста этажей по пятьдесят криокамер на каждом. Несоизмеримо с «Ясоном», отсек криокамер которого был в три раза шире и в два раза выше, но достаточно, чтобы основать новую колонию и захватить остальные с помощью вооружения и техники, что вёз с собой «Икар». Отсек был освещён холодным голубым светом, который должен был смениться на тёплый жёлтый, когда камеры откроются.
Сами криокапсулы были изобретены одним из учёных в команде Уильяма Троя, и после множества экспериментов пришли к своему окончательному варианту. Их конструкция и принцип работы были запатентованы и засекречены Уильямом, но свою исключительную надёжность и работоспособность они уже успели доказать в перелётах Земля-Марс. В технологическом листе значилось, что криокапсулы могут поддерживать жизнеспособность помещённого в них человека до двухсот лет, а их финальные версии смогли ещё и не допускать образования патологий, свойственных для первых образцов.
На самой Земле криокапсулы нашли себе применение в качестве своеобразных машин времени. За значительную плату некоторые желающие могли погрузиться в сон на десять, двадцать, пятьдесят или сто лет. Для них этот срок пролетал так же, словно они легли спать вечером, а проснулись утром. Миллионам людей это понравилось настолько, что они делали это раз за разом с перерывом в год, чтобы полностью восстановить организм. Прибыль от криокапсул быстро достигла более пятидесяти процентов в бизнес-портфеле Уильяма Троя, сделав его корпорацию самой дорогой и прибыльной в истории человечества. Тем же, кто лёг спать сразу на сто лет, заплатив Уильяму астрономическую сумму, проснуться не суждено было в принципе. И сам Уильям с самого начала об этом прекрасно знал.
– Девочка моя… – голос спереди был до боли знакомым. – Стивен, что ты с ней?..
– Не было выбора. – ответил тот. – Но я постарался быть с ней помягче.
– Хорошо.
Почти не разбирая дороги и шатаясь из стороны в сторону, Валентина вновь попыталась вырваться, но Даниил крепко держал её руки, и всё, что она смогла сделать, это приоткрыть глаза. Силуэт впереди стал более отчётливым. Валентина прищурилась, с трудом удерживая свои потяжелевшие веки.
– Уильям… – прохрипела она. – Трой. Не человек, а… самый настоящий… конь…
– Иронично. – тот довольно улыбнулся. – Особенно в контексте древнегреческой… самочувствие?
– Пошёл на. – матерное слово.
– Грубо. – тот покачал головой. – Но это не… как прилетим, сделаем сговорчивей…
– Лучше у…бейте меня.
Даниил с Каталиной погрузили Валентину в криокапсулу, начав подготовку к её запуску. Руки и ноги были плотно зафиксированы в креплениях. Каталина начала аккуратно вживлять в вены множество трубок с растворами и питательными веществами. Валентина, наконец, смогла полностью рассмотреть Уильяма – всё такой же седой, тот выглядел определённо старее, чем перед самим взлётом. Уильям приподнял седые брови:
– Зачем? Зачем убивать?
– Я… – она покачала головой. – Не хочу… жить…
– Почему?
– Устала… устала… хотела сбежать…
– С Земли?
– Да.. – она кивнула. – Чтобы…
– Умереть, как все обычные?..
– Да…
– Понимаю.
– Пожалуйста…
– Нет, нет, и… – Уильям покачал головой. – Посмотри на меня. Видишь?
– Что?..
– Старею. Из года в… всё чаще омолаживаю себя. Хуже работает.
– А причём…
– Ты?
– Да…
– Ты мой ключ.
– Пожалуйста…
– Это тоже иронично. – Уильям ткнул в себя. – Я не могу… старею, что бы я ни делал. Всё быстрее и… не хочу умирать. Много работы. Ты же… бессмертие в твоих генах. И ты устала жить. Парадокс. Ирония. Несправедливость.
– Я не… вы…
Каталина быстро и аккуратно закончила все приготовления. Раствор уже начал поступать внутрь. Валентина чувствовала и холод, и тепло, и боль, и долгожданное наслаждение от расслабления каждой мышцы в её организме. И только разум кричал и вопил, не в состоянии смириться с таким концом. Тем не менее, она уже ничего не могла поделать. Таков был исход.
Я смотрел, как закрывается её криокапсула. Я мог ей помочь. Мог нейтрализовать и Стивена, и Уильяма и всех остальных, и вытащить её оттуда. Я мог даже всё переписать, с самого инцидента, но я не имел права. История должна развиваться так, как она должна развиваться. Слишком много шишек я набил. Слишком много ошибок понаделал. Нет. Только не сейчас.
– Спи, девочка моя. – Уильям прислонил руку к стеклу криокапсулы. – Увидимся на Новой Земле.
Валентина со слезами на глазах смогла только несколько раз покачать головой, а губы её застыли, так и не сумев произнести простое «пожалуйста…».
– Во славу и величие Новой Земли! – с гордостью произнёс Стивен, помогая Каталине и Даниилу запихнуть в криокапсулу Уинстона. – Наконец-то.
Каталина со всем своим перфекционизмом уже успела полностью обработать и перевязать его рану, а так же ввести ему обезболивающее и седативное. Теперь же она подготавливала его криокапсулу и самого Уинстона так же, как подготовила Валентину.
– У вас… – прохрипел тот, проваливаясь в сон. – Ничего не выйдет.
– Мы справимся. – Уильям подошёл к нему, смотря на него с прищуром. – Это… неизбежно.
– Нет… нет… «Икар» должен упасть…
– Это почему?
– Бездна…
– Бездна?
– Скоро узнаете.
– Что за Бездна?
– Там… рядом…
– Что за Бездна, Уинстон?
Уинстон уснул. Криокапсула работала. Двое мужчин и девушка простояли ещё несколько секунд, после чего покинули отсек, оставив меня в окружении спящих людей. Я открыл глаза и осмотрелся. Там, в слоях, всё всегда выглядит серо и уныло, хоть и величественно, и грандиозно, и даже бесконечно одновременно, но долгое отсутствие красок всё равно начинает угнетать. И даже холодный голубой свет вокруг меня выглядел как минимум прекрасно.
Всё кончено.
Конец истории.
Валентина спала. Как и Уинстон. Их истории были закончены, хотя я всё ещё чувствовал ту ревущую волну, что в причинно-следственной событийной реальности слоёв представляла из себя Валентина, и она всё ещё горела, хоть и не так ярко, как до инцидента. Она ещё сыграет свою роль. Потом. Когда-нибудь потом. Вероятно, на Новой Земле. В бесчисленных опытах Уильяма Троя, чья роль в истории когда-то светилась в нём так же ярко, как в Валентине.
Уинстон же был сер. Ярче, чем другие спящие колонисты, но недостаточно ярко, чтобы всерьёз на что-то повлиять. Он был пешкой, которая падёт, когда придёт время. Скоро. Относительно скоро.
Всё кончено.
Конец истории.
Их истории. Мне не хотелось в это верить. За долгие годы хождения за ней по пятам, я слишком к ней привык и даже проникся. Во мне ещё теплилась надежда, что что-то может поменяться. Что она может проснуться. Сделать то, что хотела. Оно того стоило.
Я не любил войны. Не любил страдания и боль. Слишком хорошо я чувствовал их там, в слоях. Хотя именно войны чаще всего меняют ход истории, и именно в их эпицентре я так часто находился.
Может быть, она проснётся?
Спасёт колонии?
Остановит Уильяма?
Уничтожит Бездну.
Я покачал головой. Пусть, последнее меня и вдохновляло больше всего, всё это моё кратковременное воодушевление… скорее даже надежда… она была абсолютно напрасной.
Бессмысленной.
И глупой.
Всё кончено.
Конец истории.
Остались сотни мелких, как камушки, что были брошены в цунами. Там, за стенами отсека криокапсул. Экипажу предстояло ещё починить «Икар», запустить токамак, и наладить всё то мелкое, что ещё может заработать. Знали бы они, что Уинстон был прав.
Бездна рядом.
И пришла она за мной.
А они просто оказались не в том месте не в то время.
Они все обречены.
Я закрыл глаза и покинул отсек криокапсул.
Следующие недели были богаты на множество мелких событий, художественная ценность которых таяла изо дня в день. Сборная солянка из четырнадцати человек из разных смен во главе с Уильямом Троем справилась с токамаком буквально за сутки. Уильям самолично продумал способ, как запитать его от остальных источников так, чтобы не навредить им. В итоге, со второй попытки токамак заработал, а ещё через сутки вышел на планируемую мощность. «Икар» был спасён.
Уильям так же самолично разобрался с системой защиты от астероидов, сведя вероятность столкновения к минимуму. И, хоть все основные внешние датчики и камеры не работали, по прибытии в систему назначения, когда поле Кюранова-Хиггса будет окончательно отключено, они смогут выбраться за пределы «Икара» и всё окончательно наладить.
Смогли бы. Не могу не отметить, что количество их редело, а психологическое здоровье ухудшалось день ото дня, неделя за неделей. Но, обо всём по порядку.
Первой сорвалась Филиси. Буквально на следующий день, узнав о том, что случилось с Валентиной и Уинстоном, она впала в ярость, и пассатижами пробила голову одному из членов экипажа первой смены. Мне пришлось даже отвернуться в тот момент, потому что зрелище было жуткое. Она била раз за разом, пока черепная коробка не поддалась и не хрустнула. Тот скончался на месте, а остальные в ужасе попрятались. Подоспевший Стивен выпустил в неё всю обойму, в итоге, не попав ни разу. Серьёзно. Я и сам не поверил бы, если бы не видел это лично, и я не могу поверить в это до сих пор, но все пули пролетели мимо, хоть и совсем близко от Филиси. В итоге, ему удалось её скрутить, а Уильям, решив, что на сегодня крови хватит, велел отправить её в криокапсулу. По прибытии на Новую Землю, её, как и Уинстона, осудят и казнят.
Вторым погиб инженер, выживший после того взрыва в токамаке, который устроила Филиси. Её непосредственная вина в этих событиях так и осталось для всех тайной. Впрочем, её так и так казнят, а инженер же ещё несколько дней провёл в коме, а затем умер от внутричерепного кровоизлияния. Каталина, сделавшая ему внутричерепную операцию, но так и не сумевшая его спасти, на несколько недель впала в депрессию. Инженера так же поместили в криокапсулу, чтобы похоронить потом, как героя.
Стивен тоже не смог продержаться долго. Его возрастающая агрессивность стала беспокоить других членов экипажа. В итоге, в один момент, пока он спал, его скрутили, усыпили и отправили в криокапсулу. По прибытии на Новую Землю Уильям будет думать, как помочь ему сохранить рассудок.
Ещё достаточно долго, около двух-трёх недель, всё шло без смертей. Однако, неизбежное и необратимое воздействие Бездны половину из экипажа свело с ума окончательно, другую же оставило в полусознательном состоянии. Особенно выделился напарник Валентины – Том. Задавшись целью полностью восстановить систему жизнеобеспечения, он окончательно перестал спать, раз в несколько суток отвлекаясь на воду или еду. Эффект недосыпания сказывался на нём всё сильнее, и его мозг перестал работать через двадцать дней, когда он целые сутки пытался завинтить одну и ту же последнюю гайку. Впрочем, свою работу он выполнил безупречно, хоть его тело так и осталось висеть в отсеке жизнеобеспечения. То ли о нём все забыли, то ли всем уже было абсолютно всё равно.
