Loe raamatut: «Икар должен упасть», lehekülg 9
– А ты забавный, галлюцинация. – Валентина одобряюще кивнула. – Ладно, уговорил. Всё равно, ни на что, кроме как нажраться, я сейчас не способна.
– Занятно, как ты умудряешься быть настолько уверенной в своей правоте, при этом столь сильно себя недооценивать.
Я закрыл глаза.
– Чего? – она осмотрелась по сторонам. – Эй, ты куда? Писатель? Писатель!
– Чего?!
– А, вот ты где. – она быстро нашла меня глазами. – Ты куда?
– Писать!
– Ох ты батюшки. Какая занятая галлюцинация.
– Прекрати меня так называть.
– Галлюцинация недовольна.
– Валентина, хватит.
Я вновь закрыл глаза.
– Галлюцинация?
Ага, как же.
– Галлюцинация!
Обойдёшься.
– А и пошёл ты на… – матерное слово. – Всё равно ненастоящий.
Совсем страх потеряла.
Валентина взяла с пола свой пистолет и, отряхнувшись, направилась к выходу. Выглянув в шахту, она проверила местоположение лифта – тот находился на уровне выхода к криокапсулам. Поднявшись к столовой, она осторожно залезла внутрь, осматривая тьму впереди. Там, во мраке, всё так же темнела огромная туша Уайта. Валентина вздохнула и подошла к аппарату выдачи спиртного. Рядом с ним всё так же стояла бутылка, которую наполнил Уинстон. Открутив крышку, Валентина понюхала горлышко и поёжилась. Неизвестно, было ли это подобие рома, виски или коньяка, но пахло оно, как обычная дешёвая самогонка. Глубоко вздохнув, она сделала несколько хороших глотков:
– А-а-а-а! – Валентина резко выдохнула и вновь поёжилась, тут же закрыв бутылку и поставив её на месте. – Гадость! Доволен?!
Да.
– Галлюцинация, ты доволен?!
Да.
– Действительно, к кому я обращаюсь?
Она покачала головой и присела на столик. Ей действительно стало легче. Пол потихоньку приходил в своё нормальное, недвигающееся состояние, а голова гудела всё тише, уступая место сонливости. Когда она спала в последний раз? Валентина задумалась, почесав затылок. По её времяисчислению, она проснулась больше двух, а то и трёх суток назад, и за всё это время минут десять проспала в криокапсуле. Она сделала ещё несколько глотков из бутылки с дешёвым пойлом и направилась к кофеварке. Та всё ещё работала и за несколько минут сделала Валентине несколько порций крепкого кофе. Робот выдачи еды порадовал её рисом с ультрастерилизованным мясом.
– Обычный день. – она пожала плечами, запивая рис крепким кофе. – Долгий только. А ещё трупами воняет. И мочой с какашками. А ещё все с ума посходили. Убивают друг друга. Я тоже. А так, обычный рабочий день. Давай, Валентина. Поплакала, и хватит. Приходим в себя и идём работать. Просто обычный день.
Она пожала плечами и отложила пустые тарелку и чашку в сторону. Засунув бутылку с алкоголем себе между грудей, Валентина покинула столовую, направившись на капитанский мостик. Раз лифт находился у криокапсул, значит Стивен и Даниил находились там же. А значит, Валентина вполне могла отыскать местоположение некого Хоупа, чьё пробуждение так не одобрил бы Уильям. И то, было неизвестно, какой из Уильямов – первоначальный или последний, смирившийся с поражением.
Валентина осторожно выглянула в люк. Тишина. Аккуратно и внимательно осмотревшись по сторонам, она забралась внутрь и направилась к пультам управления с пистолетом наперевес. Никого. Обнаружив глазами мониторы криокапсул, она быстро разобралась с навигацией по системе и вбила в поиск фамилию Хоуп. Тот выдал в ответ два совпадения – Сабрину и Джозефа. Стивен говорил о нём в мужском роде, но Валентина не могла точно знать, имел ли он ввиду то, что он мужчина, или то, что он учёный. Учёный Сабрина Хоуп звучало вполне уместно, но Валентина решила навестить сначала Джозефа. Обнаружив в соседнем столе блокнот и ручку, она записала местоположение обоих криокапсул и спешно направилась к выходу.
До уровня криокапсул она добралась также по лестнице. Ни Стивена, ни Даниила видно не было, но Валентина всё равно держала пистолет наготове. Теперь, когда она знала, что Стивен вооружён, ей следовало быть намного более внимательной. Валентина прошла мимо криокапсул экипажа, добравшись до внутренних лифтов и лестницы. Решив всё так же передвигаться на своих двоих, чтобы создавать как можно меньше шума, она быстро, но тихо направилась вниз. Низкие этажи менялись один за другим, никак не меняясь в своём внешнем виде, словно она ходила по самозамкнутой лестнице, что вела на один и тот же этаж. Сотни колонистов мирно спали, не понимая ни того, что происходит на корабле, ни того, что ожидает их в будущем. Если Валентина справится – они все умрут. Если нет, то их потом найдут, разбудят, а они сойдут с ума и уничтожат остатки человечества.
Этаж за этажом. Уровень за уровнем. Одно и то же. Следы крови на полу, ведущие ещё дальше вниз по лестнице, заставили Валентину остановиться, обратив внимание на цифру на стене – та указывала на нужный ей этаж. Она внимательно осмотрела уходивший вперёд коридор с криокапсулами. На многих из них виднелись следы пуль, а одна и вовсе была открыта. Крепко сжав перед собой пистолет, Валентина осторожно двинулась вперёд, осматриваясь по сторонам. Кто бы ни устроил здесь перестрелку, большая часть пуль прошла мимо, а некоторые из них и вовсе достигли не тех, кому предназначались. Несколько криокапсул горели тревожным красным огоньком, а индикаторы их систем жизнеобеспечения сигнализировали о смерти колонистов.
Валентина добралась до нужной ей криокапсулы, и именно она была открыта. Кто-то добрался до Хоупа раньше её. Валентина осмотрелась, пытаясь понять, куда ей идти, и следы крови вновь привлекли её внимание. Она добежала до лестницы, вслушиваясь в суету, доносившуюся снизу. Там определённо что-то происходило, а нарастающий топот указывал на то, что кто-то спешно поднимался по лестнице. Валентина подняла пистолет, готовясь в любой момент спустить курок. Топот становился всё громче, а тяжелое дыхание бежавшего лишь добавляло тревоги. Палец Валентины дёрнулся, едва не нажав на курок.
– Уинстон?!
– Беги!
– Что? – она опустила пистолет. – В смысле?! Куда?!
– Просто беги!
Уинстон с простреленным плечом промчался мимо неё. Валентина вновь посмотрела вниз, откуда слышался топот ещё громче предыдущего. На нижний пролёт выскочил Стивен, полностью облаченный в боевой экзоскелет. Всё его тело было заковано в броню, а на правой руке был закреплён ручной пулемёт. Заметив Валентину, он остановился и довольно улыбнулся:
– А вот и ты.
Палец нажимал на курок раз за разом, в итоге, выпустив всю обойму. Стивен лишь прикрыл лицо рукой, а все пули отскочили от сперхпрочных бронепластин, срикошетив по сторонам. Быстро осознав, что пистолет теперь полностью бесполезен, Валентина рванула вслед за Уинстоном, всё ещё слыша его громкий топот на несколько пролётов выше. Стивен также зашумел снизу, по звуку больше походя на разъярённого носорога.
Валентина удалось нагнать Уинстона уже на этаже криокапсул экипажа. Тот не стал дожидаться открытия дверей лифта и запрыгнул в открытый люк шахты, чуть не свалившись вниз. Валентина выскочила вслед за ним, быстро обнаружив Уинстона глазами – тот, поскуливая от боли в простреленном плече, медленно поднимался наверх.
Шквал пуль громко зазвенели о стальные стены, влетая в шахту лифта. Валентина запрыгнула на лестницу:
– Вылезай, быстро! – она быстро полезла следом за ним. – Давай, давай! Скроемся в служебных коридорах!
– Как скажешь.
Уинстон взобрался на ближайшую площадку, покинув шахту через люк. Валентина вылезла следом, помчавшись через столовую к потайной двери. Панель доступа тихо пискнула, подтвердив ключ-карту, и они быстро забежали в служебные коридоры, заблокировав дверь за собой.
– Черчилль!
– Я – Уинстон! – он мельком обернулся, продолжив быстро идти вперёд. – Обращайся ко мне по имени. Пожалуйста.
Валентина глубоко вздохнула:
– Хорошо, Уинстон. Что произошло? Где Хоуп?
– Мёртв.
– Что случилось?
– Стивен случился. Я… – Уинстон покачал головой. – Я не успел его спасти. Я нашёл Хоупа среди колонистов. Вспомнил, что уже слышал эту фамилию. Он, вроде как, ведущий учёный «ТройКорп». Если кто и мог знать, как испортить двигатель, то только он.
– Ты успел его разбудить?
– Успел. Мы даже успели немного поговорить, но он не поверил мне. И так ничего толком и не сказал. А потом пришёл Стивен в этой… броне. И сразу начал по нам стрелять. Я потерял свой дробовик. Мы сделали большой крюк, спустились на несколько этажей ниже, но Хоуп был слишком медленный. Дальше ты знаешь.
– Уинстон, мать твою, какого хрена ты не позвал меня?!
– Вот именно поэтому!
– В смысле?!
– Без тебя лучше.
Валентина ответила не сразу:
– То есть, дать умереть нашей единственной надежде спасти человечество – это лучше, чем со мной?
– Выходит, что да.
– Интересно. И как же это так получается?
– Я устал от тебя, Валентина! – Уинстон остановился, развернувшись к ней. – Мне больно! Постоянно! А когда не больно, меня убивает эта пустота, что остаётся после твоего ухода. Меня достали твои игры! Ты то притягиваешь, то отталкиваешь, то добрая и нежная, то бездушная стерва. Хватит! Я больше не хочу любить. Не хочу чувствовать что-либо. Нет чувств – нет боли.
– Да какого чёрта ты опять переводишь всё в разговоры о себе?! О себе, своих страдальческих чувствах… не до этого, Уинстон!
– Я – человек!
– И что?!
– И то, что люди испытывают чувства! А пытаться добиться чувств от тебя, это всё равно что пытаться добиться чувств от стены, только знаешь что?!
– Что?!
– Если обнять стену, она рано или поздно станет тёплой. – Уинстон ткнул в Валентину пальцем. – Ты – нет.
– Ой, да иди ты. – матерное слово. – Серьёзно! Я тебя сразу предупредила, что отношения меня не интересуют! Я говорила, что не надо ожидать от меня ни взаимности, ни нежности, ни чего-либо ещё! Только секс. Ничего более.
– Да, теперь я уже понял.
– Что ты понял?!
– Что ты так и не сможешь вылезти из своего панциря! Ты так боишься, что не дай бог тебе кто-то сделает больно, что просто не можешь позволить себе что-то испытывать! Ты как загнанный зверёк, который готов расцарапать до крови любую руку, что попытается тебя погладить, потому что…
– Всё совсем не так!
– Как, не так?!
– Так, как ты говоришь! Нельзя ничего не чувствовать, Уинстон. Мы же не психопаты, в конце концов! Я тоже чувствую. Точнее, чувствовала, пока ты не начал всю эту…
– Во-первых, не вини в этом меня! А во-вторых… да что ты вообще можешь чувствовать?
– Любовь, Уинстон! Любовь!
– Ты не можешь любишь. – Уинстон развернулся и направился дальше. – Не знаю, что ты там испытываешь, но это точно не любовь.
– Да что ты можешь знать о том, что я испытываю?!
– О, я уже всё знаю. Ты бесчувственная стерва, которая играется другими ради собственного удовольствия. Любые свои чувства ты вырываешь на корню из-за иллюзорной вероятности, что когда-нибудь потом тебе может быть немножко больно.
– Но так оно и будет! И не немножко, а очень даже много!
– Как скажешь.
Валентина вздохнула и потёрла глаза:
– Знаешь что, Уинстон?
– Что?
– Плевать.
– И не сомневался.
– Вообще плевать.
– Конечно. – матерное слово. – Забей на всё. Ты только так и можешь.
– Непременно.
– Ага.
Валентина покачала головой:
– Куда ты вообще идёшь?
– На склад.
– Зачем?
– Найти что-то потяжелее. Пулями Стивена не взять.
– Давно пил?
– Спиртное?
Валентина кивнула:
– Да.
– А тебе не плевать?
– Плевать, но надо же знать, насколько ты уже поехал.
– Нормально так поехал.
– Оно и видно.
– А ты теперь с бутылкой ходишь?
– Да.
– Чего так? Нервы сдают?
– Писатель посоветовал. – Валентина достала бутылку и, сделав несколько глотков, недовольно поморщилась. – Действительно помогает.
– Писатель? Что за писатель?
– Да мерещится мне один тип.
– То есть, за неумением построить нормальные отношения с реальными мужиками, ты придумала себе воображаемого?
– Иди. – матерное слово.
– Только после вас.
– Ты теперь всегда будешь вести себя, как мудак?!
– Пожалуй, да.
– Тогда удачи!
– Спасибо.
Они добрались до потайной двери склада, разблокировав её. В их отсутствие, кто-то определённо переворошил здесь всё, что можно было открыть. Уинстон направился к этажу с оружейными ящиками. Валентина шла следом, осматриваясь по сторонам. Если Стивен и достал где-то боевой экзоскелет, то только здесь. Стоило также переворошить здесь всё, что можно, чтобы лучше ему противодействовать, но на глаза не попадалось ничего стоящего, а время быстро утекало. Валентина осматривала контейнер за контейнером, ящик за ящиком, поднимаясь по этажам.
Пулемётная очередь заставила её вздрогнуть и затаиться. Впереди послышался чей-то тихий стон, и Валентина выглянула, заметив Стивена, что медленно развернулся и пошёл в её сторону.
– Валентина!
Она не ответила и лишь аккуратно обогнула контейнер, стараясь шуметь, как можно тише.
– Выходи, девочка моя. Обещаю, что твоя смерть будет такой же быстрой, как и у твоего друга.
– Черч… – Валентина вовремя прикрыла рот рукой.
Выглянув с другой стороны контейнера, она вновь увидела Стивена, который шёл уже в противоположенную сторону. В десятке метрах сбоку от неё лежал Уинстон. Его глаза безразлично смотрели вверх, а комбинезон краснел от больших пятен, как и лужа крови, что медленно расползалась под ним. Валентина вновь закрыла рот рукой, стараясь сдержать крик. Глаза мгновенно намокли, и ей пришлось быстро проморгаться, чтобы стряхнуть слёзы. Вновь посмотрев на Стивена, она тихо побежала к Уинстону.
Боевой экзоскелет тихо пискнул несколько раз. Стивен быстро развернулся, сразу же открыв огонь. Резко затормозив, Валентина прыгнула обратно в укрытие. Пули зарикошетили от стальных стен, громко звеня где-то неподалёку. Стивен же уже не пытался играть роль тихого охотника и теперь быстро топал в её сторону:
– Думаешь, ты сможешь спрятаться?! Только не теперь! – амортизаторы экзоскелета засвистели, и он с разбегу запрыгнул на контейнер, за которым пряталась Валентина. – Я найду тебя! И чем раньше, тем лучше для тебя самой!
Быстро обогнув контейнер, Валентина рванула прочь. Датчики движения экзоскелета вновь пискнули. Ручной пулемёт вновь затарабанил по барабанным перепонкам, стальным стенам и контейнерам. Валентина перемахнула через лестничные перила, неудачно приземлившись на лестницу. Свалившись, она прокатилась вниз, распластавшись на холодном полу.
– О-о-ох… – она перевернулась, с трудом встав на ноги и продолжив двигаться вперёд. – Сука… Поль!
Схватив стоящую в стороне дочь, Валентина подняла её на руки, спешно похромав к ближайшему укрытию. Потолок над ней задрожал от топота. Амортизаторы издали уже знакомый свист. Стивен громко приземлился на лестнице, но, в отличие от Валентины, сумел сохранить равновесие, лишь слегка пошатнувшись:
– Валентина!
Она уже успела затаиться за очередным большим контейнером с укомплектованным корветом. Левая лодыжка ныла тягучей болью. Вероятно, она подвернула её при приземлении. Жестом приказав дочери молчать и никуда не уходить, Валентина медленно дохромала до края контейнера, Стараясь двигаться в противоположенную сторону от вкрадчивых шагов Стивена и уже не пытаясь высунуться раньше времени. С такой ногой ей не успеть добежать до лестницы. Тем более, с дочерью на руках. Взгляд её бегал из стороны в сторону, пока не наткнулся на груду массивных ящиков прямо рядом с ней. Нахмурившись, она нагнулась поближе и прочитала опись содержимого. Отсоединив крепления и быстро достав ключ-карту, она приложила её к панели доступа. Та утвердительно пискнула. Шаги тут же затихли.
– Валентина? Ты там?
Быстро вскрыв ящик, Валентина удостоверилась, что его содержимое соответствует описи – внутри каждого из этих ящик находилось по одному полностью укомплектованному ранцевому огнемёту, а именно: резервуар для смеси, баллон со сжатым воздухом, шланг, соединяющий всё это с ружьём для огнеметания, снаряжение для переноски, а так же комплект принадлежностей для обслуживания. Всё необходимое уже было собранно в рабочее состояние.
Со стоном надев огнемёт на себя, Валентина взяла в руки ружьё и быстро обогнула контейнер, спрятавшись от Стивена. Тот заглянул за угол, выискивая беглянку:
– Я знаю, что ты здесь.
Он медленно пошёл вперёд, даже не обращая внимания на маленькую девчушку, что со всей своей наивностью спряталась за небольшим ящиком. Валентина же, ориентируясь на слух, обогнула контейнер с другой стороны, высунувшись из-за угла и направив ружьё в спину Стивена:
– Поль, беги!
Датчики тут же сработали на её движение. Стивен быстро развернулся, но открыть огонь не успел – Валентина нажала на спусковой крючок раньше. Капсюль патрона разбился, воспламенив огнесмесь, которая через открывшийся клапан вырвалась вперёд под напором сжатого воздуха. Обжигающая струя пламени окутала закричавшего от боли Стивена, и тот пошатнулся, размахивая руками перед собой, в надежде разогнать огонь. Забрызганный огнесмесью экзоскелет быстро загорелся и раскалился докрасна, начав запекать заточенное в нём тело. Стивен заорал во всё горло, и Валентина отпустила спусковой крючок, сделав пару шагов назад – температура вокруг быстро поднялась до критической отметки, обжигающей руки и лицо. Стерев пот со лба, она вновь направила огнемёт на Стивена, обрушив на него вторую струю пламени.
– Хватит! – задыхаясь от огня в своих лёгких, он упал на колени, всё так же тщетно пытаясь загородиться от огня. – Прошу… хватит…
– Пожалуй.
Валентина вновь отпустила спусковой крючок. Стивен упал вперёд, чуть задержав себя руками, но, в итоге, свалился совсем. Освещение сменилось на красное, а система пожаротушения принялась быстро забрызгивать всё вокруг водой. Пламя на экзоскелете быстро гасло, а сам он задымился. В воздухе повис тошнотворный запах сгоревшей плоти. Стивен не шевелился. Валентина поморщилась и сбросила с себя огнемёт, быстро похромав в сторону лестницы.
– Поль? – она осмотрелась в поисках дочери, которой и след простыл. – Поль, ты где?! Вот же неслушная девчонка. Уинстон?
Тот лежал на том же месте. Валентина добралась до него, упав на колени:
– Уинстон. – она потрясла его за плечи. – Уинстон, мать твою! Очнись! Давай же!
Она попыталась зажать пулевые отверстия под его комбинезоном, но кровь уже почти не текла, разлившись вокруг широкой лужей. Она осмотрелась, в поисках аптечки. Ничего. Зажав Уинстону нос, Валентина дважды сделала глубокий вдох, дважды наполнив его лёгкие.
– Так… раз, два… – быстро переместив руки, она спешно принялась делать Уинстону непрямой массаж сердца. – Девять, десять, одиннадцать…
Досчитав до тридцати, она вновь несколько раз наполнила его лёгкие. Уинстон не реагировал.
– Черчилль, давай же… раз, два, три, четыре…
– Он мёртв.
Валентина едва заметно дёрнулась и посмотрела на меня:
– Что ты… что ты здесь делаешь?! Убирайся! – быстро достав бутылку со спиртным, она за несколько секунд опустошила её чуть ли не наполовину. – Пошёл прочь!
Она запустила в меня бутылкой, но промахнулась и та ударилась о стену, расплескав по сторонам остатки жидкости. Я покачал головой:
– Я не галлюцинация.
– Пошёл. – матерное слово. – Отсюда!
– Ладно. – я закрыл глаза.
Как скажешь.
– Давай же, Черчилль! Пожалуйста… раз, два, три, четыре…
Она упорно продолжала свои тщетные попытки его оживить, не в состоянии принять, что даже если бы это было возможно, Уинстон потерял уже слишком много крови и не прожил бы и пары минут.
– Черчилль… – она с силой стукнула его обеими руками. – Почему? Почему… какого… чёрта… не смей! Не смей умирать! Прошу…
Она завалилась вперёд, упав на его грудь:
– Пожалуйста… пожалуйста! А-а-а-а-а!
Валентина кричала. Орала так сильно, как только могла. Слёзы текли по её лицу, но она даже не пыталась их смахнуть, продолжая рыдать. Я отвернулся, боясь даже представить, насколько больно ей сейчас было. Она рыдала, иногда переходя на простой плач, чтобы затем зарыдать ещё сильнее. Руки Валентины, выпачканные кровью Уинстона, едва касались его лица, словно боясь почувствовать, что оно уже навсегда останется таким. Он уже никогда ничего не скажет. Никогда не улыбнётся. Никогда не назовёт её Валли.
– Е-е-е-е-ева… – содрогаясь от уже тихого плача, иногда переходящего в рыдание, Валентина погладила его по голове. – Е-е-е-е-е-е-ева… прости… прости… что так поздно… Черчилль…
Я разгуливал по складу, изредка на неё посматривая. Даже не представляю, откуда в людях столько слёз, но она плакала минимум час… или два… выпачканная в его крови и промокшая насквозь от системы пожаротушения. Та, наконец, отключилась, видимо, израсходовав весь свой запас. Ничего не происходило. Только её тихий плач и гул двигателей Кюранова-Хиггса нарушал тишину на складе. Я продолжал бродить между контейнеров, пока не расслышал её тихий дрожащий голос:
– Писатель?
Я открыл глаза:
– Да?
– Ты где?
– Здесь. – я вышел из-за угла, облокотившись на контейнер. – Ты как?
– Хреново.
– Понимаю.
– Я ведь… – она вытерла рукавом измазанный соплями нос. – Любила его…
– Уверена?
Валентина кивнула:
– Да… да… но он… – она покачала головой. – Не понимал. Не мог понять, что… это тяжело, понимаешь?
– Да.
– Я пережила слишком многое, писатель. Мне так много лет… ты и представить себе не можешь.
– Могу.
– Да неужели?
– Я родился ещё во второй эпохе.
– И давно это было?
– По вашему времяисчислению около трёх миллионов лет назад.
– Хах. – она едва заметно улыбнулась. – Знаешь, какой плюс в том, чтобы быть галлюцинацией?
– Какой?
– Можно с каменным лицом нести всякую ересь.
– Я не галлюцинация.
– Ага, и тебе три миллиона лет.
– Чуть меньше.
– Господи, что за бредятина? – она покачала головой. – За что мне всё это?
– О чём ты?
Валентина вздохнула:
– Я не… могу… хватит. Хватит.
– Ты справишься.
– Нет.
– Даже Хоуп отмечал, что у тебя очень сильный характер.
– Для овна – возможно.
– К чёрту астрологию. – я махнул рукой. – Это просто… так совпало. Никто из вас не мог предполагать, что всё пойдёт именно так. Но только у тебя достаточно сил, чтобы всё исправить.
– А если я не хочу?
– Судьба человечества зависит от тебя одной. «Икар» – самый настоящий ящик Пандоры. Нельзя, чтобы кто-то его нашёл и открыл.
– Ну а что мне делать?
Я пожал плечами. Она застонала:
– И чего я ожидаю от галлюцинации?
– Я не галлюцинация.
– Ага, писатель.
– Записыватель.
– Да хватит, а? У тебя даже книги нет.
– Почему же? – я приподнял правую руку и развёрнутая книга появилась в моей ладони. – Вот.
Валентина покачала головой:
– Я схожу с ума.
– Это верно. Но время ещё есть.
Она вновь покачала головой и посмотрела на Уинстона:
– Черчилль… как ты посмел меня оставить? Как ты…
Она заплакала вновь.
Мы больше не общались. Пока я изучал огромные контейнеры и их содержимое, Валентина всё так же тихо плакала, а затем и вовсе смолкла. Проведав её, я обнаружил, что она уснула на его груди. Она слишком долго не спала, а ударная доза алкоголя быстро нагнала непреодолимую сонливость. По крайней мере, впервые за долгое время, она спала с человеком, которого действительно любила. Хоть и тщательно скрывала это от всех, включая саму себя.
Наверное, я изучил всё на этом складе. В закрытых контейнерах оказались упакованы не только корветы, бронетранспортёры и термоядерные боеголовки. Также среди них оказались и экзоскелеты, и орбитальные орудия, и самые настоящие танки, и, что самое интересное, ракеты с двигателем Кюранова-Хиггса. Судя по приложенному описанию, у них не было боеголовки. Всё их действие заключалось в том, что по достижении цели, двигатель детонировал, уничтожая всё вокруг на сотни километров. Учитывая, что скорость их полёта должна составить около десяти световых, война обезумевшего «Икара» с остальными колониями станет весьма скоротечной и опустошительной. Помимо прочего, я обнаружил достаточное количество медицинского оборудования, предназначенного для изучения генетики. Многое из этого имело весьма сомнительный, с точки зрения морали, способ действия. Вероятно, именно оно предназначалось для изучения Валентины. Там, на Новой Земле, вдали от земных законов и правовых норм.
– Ох и ни. – матерное слово. – Себе!
Женский голос вывел меня из мыслей, и я быстро спустился вниз. Перепачканная кровью Филиси разглядывала запечённое тело Стивена, то морщась, то округляя глаза.
– Уайт был бы в восторге. – Филиси покачала головой. – Прожарка – то, что надо.
Набрав полный рот слюней, она смачно плюнула на Стивена и, осматриваясь по сторонам, направилась вверх по лестнице. Заметив Валентину, что спала на груди уже бледного Уинстона, Филиси тихо подкралась к ней и резко схватила её за плечи:
– Бу!
Та приподняла голову, не понимая, что происходит, а затем быстро потёрла глаза и перевернулась, таращась на гостью:
– Филиси?
– Испугалась?
– Я? – Валентина проморгалась и вновь потёрла глаза. – Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?
– Оружие хотела поменять. Да и активировать аварийную разблокировку двери оказалось проще, чем я думала. Жаль, что с этими контейнерами такое не прокатит. Как Уинстон?
Валентина покачала головой:
– Никак.
– Ну и ладно. Любовник он был так себе.
– Не смей так говорить! – Валентина с грозным лицом указала на неё пальцем. – Он был лучше, чем ты! И лучше, чем я.
Валентина осторожно прикоснулась к его лицу. Филиси скрестила руки на груди, чуть наклонив голову вбок:
– Вы нашли кого-нибудь, кто сможет нам помочь?
– И да, и нет.
– Так нашли, или нет?
– Нашли, но Стивен его убил.
– А… – Филиси покачала головой. – Ничего вам нельзя доверить.
– Да ладно?! А что делала ты всё это время?!
– Ну… ходила. То тут, то там. Поела. Потрахалась.
– Это ещё с кем?
– С Даниилом. Сначала он пытался меня убить, но я слишком хорошо умею обращаться с мужчинами такого типа. В итоге, этот мудак кончил раньше меня. Ну я и вспорола его живот, так что больше он такого не повторит.
– Хоть это радует. – Валентина кивнула. – Значит, осталась только Каталина и тот безглазый.
– Есть кто-то ещё.
– Писатель?
– Кто?
– Писатель. Такой, в костюме, в очках. Аккуратный. Важный. С чёрной книгой.
– Не знаю. – Филиси пожала плечами. – Не видела такого. Но я нашла чьё-то убежище в коридорах. Там, где антигравы. А на обратном пути мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит.
– Это кто-то из членов команды?
– Определённо. Там все обычные вещи из каюты. Думаю, туда перенесли всё, что можно было взять.
– Когда я обыскивала каюты, то нашла одну полностью пустую. Есть мысли, кто это может быть?
Филиси развела руками:
– Без понятий. Кому принадлежала эта каюта?
– Воробью.
– Понятно. А кто там жил из других смен?
– Да кто угодно. – Валентина медленно поднялась, отряхивая комбинезон. – И мы этого уже не узнаем.
– Это точно. – Филиси кивнула и мельком обернулась, вновь посмотрев на Валентину. – Ты Стивена поджарила?
– Да. Он мёртв?
– Ещё как мёртв. Отличная работа!
– Спасибо. И… – Валентина замялась на несколько секунд.
– И?
– Прости меня.
– За что?
– За всё. Ты же меня знаешь, Филиси. Я всегда считаю себя правой. Думаю, что лучше других знаю, что и как будет лучше.
– Валли, мы все такие.
– Вовсе нет. Ты же не указываешь мне что делать, что брать и куда идти.
– Я стараюсь принимать других такими, какие они есть.
– Вот и я хочу так же, но… – Валентина задумалась, покачав головой. – Не могу. Это… нервы. Просто нервы сдают. Столько событий… смертей… я уже на грани.
– Согласна. Ты тоже меня прости. Я тоже психанула чутка.
– Ладно. – Валентина улыбнулась. – Рада, что ты ещё жива.
Филиси кивнула:
– Я тоже. Кроме тебя, у меня уже никого не осталось.
– У меня тоже.
– А это значит… – Филиси игриво приподняла бровь.
– Нет.
– Я так и думала. – она махнула рукой. – Но, так, на всякий случай, решила уточнить.
– Нет, Филиси.
– Я поняла!
Филиси вновь скрестила руки на груди и отвела взгляд в сторону. Валентина посмотрела на Уинстона и нагнулась, закрыв его глаза:
– Пока, Черчилль. Скоро встретимся. На той стороне.
– Ты так торопишься умереть?
– Ты даже не представляешь, как.
– А смысл?
– Я устала жить, Филиси. Вечная жизнь не благословение, а проклятие. Я безумно устала…
– Ну… ладно. – Филиси пожала плечами. – Мы все со своими чудачествами. Обещаю, что мы попытаемся убить тебя, как можно быстрее.
– Спасибо.
– У тебя есть план?
– Нет, но я что-нибудь придумаю.
– Хорошо. Я нагоню тебя позже.
– В смысле?
– Мне нужно новое оружие. – Филиси посмотрела на свой запачканный кровью нож. – Это тоже хорошее, но нужно что-то потяжелее.
– Автомат?
– Мачете.
– Да ты шутишь.
– В смысле?
– С чего ты взяла, что здесь есть мачете?
– Потому что, если склад укомплектовывали умные люди, они обязаны были положить сюда пару ящиков с мачете.
– Странная у тебя логика.
– Вот увидишь – я вернусь с мачете, и тогда любой, кто встанет у тебя на пути, превратится в мясную нарезку.
– Ладно. – Валентина приподняла руки. – Ладно. Думаю, ты лучше знаешь, с чем тебе ходить, но, может… хотя бы ещё пистолет возьмёшь?
– Нет.
Сделав глубокий вздох, Валентина молча посмотрела ей вслед и направилась к выходу.
Спустя пару минут блуждания по коридорам, она вышла к столовой. Голова никак не хотела соображать, и только кофе мог решить эту проблему. Желательно, ирландский. Найдя в буфете самую большую кружку, Валентина сделала себе самый крепкий кофе из всех возможных вариантов, после чего добавила туда немного вискиподобной бодяги из спиртного смесителя. После сна на холодном стальном полу с мёртвым Уинстоном в качестве подушки её тело никак не могло согреться. Крепкий кофе, приправленный алкоголем, приятным теплом расползался по груди и конечностям. Валентина сделала очередной глоток и удовлетворённо выдохнула, закрыв глаза.
Лифт проехал мимо столовой. Быстро допив кофе, Валентина поставила стакан на столик и двинулась в сторону шахты, вслушиваясь в каждый звук. Тишина. Лифт уже остановился. Выглянув в шахту, Валентина обнаружила его на уровне медотсека. Оттуда доносился едва слышимый шум, словно кто-то волок тело по полу. Вероятно, Каталина нашла себе очередного пациента. Проверив пистолет и, на всякий случай, передёрнув затвор, Валентина вылезла в шахту и полезла в сторону медотсека. Аккуратно приоткрыв люк, Валентина выставила пистолет перед собой, осматривая светлое помещение. Никого. Неизвестно, где именно находилась Каталина, но напрашиваться в гости и проверять это лично, Валентина так и не рискнула. Она вновь залезла на лестницу, направившись в сторону капитанского мостика.
На самом мостике было также пусто, не считая мёртвого Даниила. Его комбинезон был спущен до колен вместе с трусами, а из живота вывалилась часть внутренностей. Поёжившись, Валентина отвернулась и подошла к мониторам, пытаясь понять, что именно она хочет найти.
– Какой план?
– Господи! – Валентина вздрогнула и посмотрела на меня. – Ты самая назойливая галлюцинация из всех, кто меня навещает!
