Loe raamatut: «Граница дозволенного», lehekülg 5

– Великий Ярго! – издал я возглас, вновь напугав существо.

Но в этот раз оно не угрожало мне. Оно тоже почувствовало связь, возникшую между нами. Это невидимое единение.

Я тут же сорвался с места и побежал со всей силы к озеру. Во мне накопилось столько радости, столько энергии и чувств, что требовалось ускоряться и ускоряться, чтобы потратить их, рассеять в воздух. Иначе бы меня разорвало. Буря практически ушла из долины, но легкая пелена все еще скрывала меня от тех, кто мог изучать окрестности со склонов.

На месте я снова принялся за поиски, в этот раз выкопав плоский кусок камня, длинные нити, наподобие тех, что росли на голове существа, и еще какой-то подгоревший предмет. Из этого только нити понравились существу.

Я бегал к озеру еще несколько раз, ликуя, когда найденное оказывалось полезным. Это особенное чувство помощи в чем-то важном и непонятном заставляло бегать к камням даже ночью.

Еще я учился у существа. Ненужное оно складывало в одно место, прямо на оторванный кусок шкуры, что я нашел внутри сгоревшей пещеры упавшего камня, уже без особого страха зайдя туда. Шкуру существо само ползком переместило в сторону – подальше от узоров и оболочки. С его молчаливого одобрения, я залез в эту укрытую кучу, чтобы поближе познакомиться с вещами, принесенными чуть ранее.

Понимая, что зверь не в состоянии прокормиться сам, я взял на себя охоту за двоих. Прыть растерялась с частью отрубленного хвоста. Но мне это не мешало. Захватив оставшийся кусок цура, я отправился в сторону ущелий. Путь до них занял почти полдня. Однако добыча стоила того. В этих ущельях живут очень вкусные, но мощные хшо. Бесхвостый я им не противник. Но ведь не зря наставник считал меня еретиком.

Ущелья очень часто содрогаются. Наставник и вождь считают, что все из-за Ярго – он злится, что эзхи приближаются к этим местам. Не знаю уж, правда это или нет. Да и зачем ему злиться. Но после каждого потрясения от стен ущелий отделяются камни, замирающие на краях уступов. Прямо над мхом, растущим на дне.

Я однажды наблюдал, как на сильный запах мяса, недоеденного мхом, пришла новая жертва, соблазнившаяся легкой добычей. Мох, приманив ее, остался сытым еще на долгие дни. После этого я иногда занимался тем же: клал остатки своей пищи на мох, тот начинал питаться мясом, рассеивая приятный аромат по округе вместе с ветром. И каждый раз кто-нибудь да приходил на зов. Там-то я и настигал жертву.

В этот раз я не собирался сражаться вовсе. Вместо этого я нашел камень прямо над одним широким мхом. Положив на него приманку, отправился наверх стеречь добычу. Хшо появился очень скоро. Ничего не остерегаясь, сначала он попал под влияние мха, а затем его убил камень, скинутый мной сверху. Половина туловища осталась под камнем, зато еще половина с легкостью теперь разделывалась когтями.

Помня о том, как существо воспользовалось шкурой в пещере для перемещения предметов, я постарался аккуратно отделить часть шкуры хшо от мяса. Это получилось сделать не очень красиво – с несколькими порезами. Однако, в нее очень удобно уместились куски мяса – гораздо больше, чем я смог бы унести руками. Вырезав из хшо воздушный мешок, я взял и его, и шкуру с мясом, направившись к озеру. Через еще полдня я добрался до пещеры под ночь вместе с запасами еды и воды в легочном мешке.

Все это очень понравилось существу. Особенно вода, которая у него, кажется, кончалась. Правда, в первые несколько глотков оно выплюнуло воду. Но пить ее не бросило, хотя я видел, как морда кривится от каждого глотка.

Мы так существовали с ним несколько дней: существо копалось в узорах и оболочке, я время от времени ходил к камням, откапывал что-нибудь и приносил, потом изучал то, что не подходило существу. Еще раз охотился и приносил воду.

Иногда мы вновь пытались общаться. Оно стучало по себе и говорило:

– Ула.

Я указывал на себя и назывался в ответ:

– Йерх-нх.

По крайней мере, теперь мы могли обращаться друг к другу, хотя я ничего не мог понять из звуков Улы, кроме его имени.

Часто оно занималось своими делами, а потом вдруг заваливалось в сон. Просыпалось только с криками боли, хотя эти крики стали часты и тогда, когда Ула не спало. Время от времени оно отрыгивало и пищу, и воду. Мне казалось, что этот жест – приглашение поесть, как делают нейки для своих соплеменников. Но запах всегда отталкивал. Да и существо меняло запах. Я действительно чуял болезнь, а воочию наблюдал усиливающуюся слабость и вялость. Неисправимые изменения. Но, несмотря на то, чему меня учили – что слабый, значит жертва для того, кто сильнее, – я не пытался нанести вред Уле. Только охотился, ходил к камням, приносил воду и откапывал предметы. Я чувствовал, что это не просто так, вначале утоляя лишь свое любопытство, а в дальнейшем во всю пытаясь понять Улу и выведать нечто важное для своей жизни, для жизни своего племени.

Так это и происходило: Ула что-то делало, слабело, я наблюдал и старался познать смысл действия. Пока существо в один из дней не напугало меня своими вскриками. Они не обозначали боль. Я чувствовал, что это крики ликования. Они звучали громче обычных вскриков, короче и объемнее. Как у меня в момент озарения на счет узоров зверя. Даже морда Улы изменилась: налилась цветом, убрав бледноту, постоянно менялись расположения изгибов морды. Существо издавало странные повторяющиеся звонкие звуки, казавшиеся мне неуместными в этой забытой пещере с ее сгинувшими обитателями. Слишком они казались беззаботными.

Мое удивление привлекло его внимание. Существо явно обратилось ко мне, указывая на оболочку. Его слова слились в один монотонный звук. Пасть не закрывалась. Ула все что-то говорило и говорило. Из его глаз снова потекли редкие капли воды, падавшие на пол пещеры, тут же собираясь в комочки пыли.

Да, я не понимал того, что мне пытались сказать. Но я чувствовал. Импульсы. Их заперли в оболочке. Их сила казалась больше, чем в любом эзхе или даже в Уле, чью энергию я распознал лишь тогда, когда снял с него оболочку, притронувшись к посланнику Ярго. И то, чувствовалась она довольно слабо. Зато импульсы в оболочке как будто старались вырваться в зал пещеры. Все мое тело откликалось им, притягиваясь в ответ. Что же за сила таилась в оболочке? Но я помнил и о том, что Ула мог счесть мои намерения враждебными. Выстроенную с существом связь терять не хотелось, поэтому я снова осадил любопытство, держась немного поодаль.

Ула же, замолчав, но не переставая издавать странные звуки, поползло к выходу. Ему это давалось явно нелегко. То и дело существо рычало или протяжно скулило. Его задние конечности волочились по полу, а кожа, покрытая пылью, стиралась о шершавую поверхность. На чистой розовой коже появлялись синие и красные полоски и пятна. Но это не останавливало Улу. Я медленно ступал рядом с ним, не зная, чего мне предпринять и чего ожидать далее. За последние дни я привык к новым и новым открытиям, а потому не стремился ничего предлагать.

Когда Ула добралось до выхода, то расположило оболочку перед собой и вновь занялось ею. Верхние конечности что-то перебирали, что-то трогали. От этого импульсы стали напряженнее, чаще. Они собрались в единый пучок, пульсируя сильнее и сильнее. Это заставило меня с опаской обозревать окрестности. Мы и так находились на виду у любого, кто мог бы охотиться на противоположном склоне. А к тому же импульсы могли привлечь любого зверя поблизости. Но Улу это не волновало. Существо возилось с оболочкой недолго. До того, пока импульс вдруг не покинул испачканную и запылившуюся оболочку, из которой торчали нити в разные стороны. Сгусток резко улетел ввысь, к облакам, пропав на пути к ним.

Подобное слегка испугало меня, отвлекшегося на осмотр долины. Зато Ула радостно завопило. Видимо, потеря импульса было спланировано. Оно что-то сказало, упомянув меня. А затем вновь неожиданно заснуло, медленно опустив голову на оболочку.

Я остался стоять рядом со спящим существом на обозрении у всей долины. Опасность ощущалась разрезанным хвостом. Оболочка больше не пульсировала так сильно. Но и Ула не подавало сигналов, что пугало мечтами, которым не суждено сбыться. Стараясь не делать резких движений, я подкрался к существу, готовый к любым неожиданностям. Однако Ула не шевельнулось. Тогда я осторожно дотронулся до его кожи. Сначала одним пальцем, потом всей рукой. Очень слабый, но импульс в теле ощущался. Почувствовав облегчение, я вновь оглянулся, ощущая нашу уязвимость.

Подхватив Улу, я с осторожностью оттащил его подальше от входа, прислонив к стене, рядом с бывшими жителями пещеры. Существо сидело между скелетами эзхов непохожее ни на что из мира Ярго. Это еще раз напомнило мне о том, что в моих силах изменить этот мир. И племенные устои. А для этого требовалось что-то предпринять. Несколько дней я обдумывал то, как преподнести весть о страннике из-за облаков, спустившемся на землю, чтобы приблизить эзхов к Ярго. Самым очевидным казалось привести сюда наставника, воочию убедив того в ложности учения. Но это могло быть опасно для моей жизни. Слишком часто я мешался наставнику. А вот вождь…

С ним дело обстояло немного иначе. Он являлся почти что единственным эзхом, кто ценил мои охотничьи навыки. Немного из-за него меня все еще не убили прямо у пещеры или не изгнали в свободный путь. Последний путь для эзха. Самая позорная смерть. Поэтому следовало попытаться сначала показать чудо ему. Если повезет, то Ула проявит свою силу, указав вождю на его место в новом мире, на его слабость. Я надеялся, что тот признает неопознанную силу над собой, и тогда мне будет легче справиться со всем остальным племенем.

Собираясь уходить, я заметил, что Ула падает в сторону. Его голова наклонилась слишком сильно в бок и вот-вот должна была утянуть тело за собой, изломав соседний скелет. В момент, когда я дотронулся до головы существа, мои руки вдруг обнаружили источник той энергии, что слабо пульсировала в теле Улы. Эта энергия оказалась совершенно непохожей на ту, что текла вокруг меня или в телах моих жертв, или в других эзхах. Она совершенно по-другому дрожала и перебегала с одной части головы в другую, изредка попадая через тонкую шею в тело, никогда не достигая нижних конечностей. Существо точно покалечилось после падения с неба. Неужели оно могло иметь еще большую мощь, будь полностью здоровым?

Мои руки не отрывались от головы Улы. Его энергия приковывала. Такая невозможная для существования, такая чужая. И я потянулся навстречу. В момент, когда наши импульсы коснулись друг друга, произошло видение! Я смог увидеть настоящее откровение! Оно напугало меня по началу, но этот страх не смог заставить ладони оторваться от неизвестности. Я увидел обрывки, краткие моменты жизни из-за облаков. Я точно это знаю теперь.

И черная пустота, покрытая светящимися песчинками, и пещеры, в которых яркий свет скользит по их гладким стенам, и мхи, выросшие до размера взрослого эзха. И огромное озеро. Такое большое, что края я не смог разглядеть.

А затем энергии слились, растворив меня в импульсах. Я оказался и самим собой, и существом из-за облаков одновременно. Тело приятно покалывало, по нему растекалась чужая жизнь. От наслаждения я не сдержался. Хотелось крикнуть, прошептать, расставить узоры по-новому. Кажется, я сделал все одновременно. А потом, испуганный, отринул от Улы. Рот существа раскрылся, и оно что-то произнесло, шепча ветром.

От неожиданности я отскочил, помня о том, кто передо мной. Но тело Улы тут же завалилось в бок, упав и все же рассыпав скелет эзха. Существо оставалось во сне.

Немного придя в себя, я вновь вернулся к образам, появившимся в период слияния. Образы, невозможные для того, чтобы их вообразить самому, стояли перед глазами. Они выглядели так, будто мой мир являлся самым скучным местом. Где? Но я задавался вопросом: реально ли увиденное?

Подождав, вновь приблизился к существу, подняв его за плечи. Мягкое тело беспомощно подчинилось. Такое податливое, и такое важное для всех эзхов. И для меня. Я снова дотронулся руками до головы Улы. В этот раз энергии слились практически сразу, подарив мне чувство полета. Закрыв глаза, я подумал о мире за облаками, стараясь вспомнить детально то, что подарило прошлое видение. В пещере раздавался мой шепот благодарности Ярго. И снова Ула начал издавать звуки. Я убрал руки, а существо замолчало и поникло.

Новое открытие решило тогда все наше будущее. Я схватил в шкуру остатки мяса, чтобы не прийти в пещеру без добычи, и бросился вон из убежища. День достигал середины. Если поторопиться, то оставалась возможность вернуться к вечеру уже с вождем. Я несся вперед, не думая ни о чем. Взгляд не блуждал по округе в поисках признаков близкой опасности. Вся жизнь, все, что я мог представить себе, сжалось в одну точку впереди. Мясо постоянно било по ногам при беге, сбивая с шага, но конечности не переставали двигаться.

У пещеры своего племени я оказался, когда на близлежащие ущелья уже падал вечер. Вбежав в нее, я застал врасплох отдыхающих соплеменников. Увидев меня, эзхи разбежались в стороны, будто увидели во мне нечто иное, чем я сам. Не обращая ни на кого внимания, я сразу же направился в глубину пещеры. Там, в полумраке свежего света от сводов, отдыхал вождь – самый крупный из нас. Тот, кто мог защитить эзхов от ейе. Но не от посланника с небес.

Мое появление удивило его. Он даже приподнялся с ложа. Я бросил на пол мех с едой. Сначала вождь просто смотрел на то, что ему принесли. Но скоро он исказил свою морду хищной ухмылкой, подтянув шкуру с едой к себе. Я слышал и чувствовал, как за моей спиной шуршат когти о камень, как эзхи кружат и переходят с одной стороны пещеры на другую. Они не волновали меня.

– Думал, что ты умер.

– Я нашел место, где охотится сам Ярго. Там много дичи. Я покажу тебе, но выходить надо сейчас.

Вождь уловил смену моих узоров.

– Почему это не может подождать утра? – спрашивали его узоры.

– Иначе мы не успеем. Еда разойдется, а ты не вкусишь ее свежей. Мы должны добраться туда прежде ночи. Остальные пусть подходят после нее – мы вдвоем успеем добыть множество пищи. Ты успеешь, о тебе будут говорить племена. Клянусь, там лучшая дичь. Это оттуда.

На миг морда вождя искривилась. Но затем он проглотил мясо и уставился на меня.

– Много там, говоришь?

– Мы сможем насытиться и сделать запасы. А ты коснёшься величия Ярго.

– Веди.

Вечный голод вождя не давал тому никогда наесться окончательно.

Мы направились к выходу. По дороге вождь приказал одному из охотников передать наставнику, чтобы приходил завтра по утру.

– Куда?

Я описал долину, и мы выдвинулись. И снова неслись, как будто за нами гонится сам Ярго, готовый поглотить нас своей пастью. Пещера появилась, когда ночь уже набралась сил.

– Тут?

– Да.

И я вошел в сумрак. Вождь же стоял у входа и странно переминался с ноги на ногу.

– Заходи.

– Здесь никто не живет. Пещера проклята. Как и ты.

– Тебе ничего не будет. Все проклятье на мне. Ты можешь зайти.

Я стоял так, чтобы свет пещеры помог хоть немного разглядеть мои меняющиеся узоры. Нехотя, вождь зашел внутрь, пригибаясь, став даже меньше, чем он был. Уверен, ему не давало покоя то, что я спокойно зашел сюда, ничего не боясь, тем самым дав ему понять, что он может быть слабее меня в намерениях. И, возможно, он желал убить своего проводника, который раньше него смел поохотиться в угодьях Ярго. Смерть вновь присоединилась к моему одиночеству. Почему-то я подумал о том, что она больше не отстанет.

– Мы тут заночуем? А утром выдвинемся к месту лова?

– Нет, смотри.

Я уже прошел чуть дальше. К тому месту, где лежало существо. Его поза немного насторожила меня. Конечности скрючились и переплелись между собой. Изо рта стекала пена. Тело раскорячилось не у стены, а немного дальше от нее.

– Что это?

Вождь от неожиданности, а может и от страха, перешел на голос, с усилием выдавливая звуки.

– Оно упало из-за облаков. Я думаю, что Ярго послал его. Я увидел падение и забрал существо сюда. Оно видело мир за облаками. Он есть! Облака имеют конец!

Молчание установилось в пещере. Вождь стоял в ее центре весь напряженный. Мускулы на теле напряглись до вздувания. Мне пришлось встать между ним и Улой на всякий случай.

– Ярго и до этого давал мне видеть знаки. Я говорил об этом наставнику, но он не слышал меня.

– Откуда это? Что это?

– Это Ула. Оно упало из-за облаков.

– Невозможно. Облака нескончаемы.

– Но я видел, что нет! Там, за облаками, мигают песчинки. Белые, как концы гор. И оно тоже видело их.

– Откуда ты знаешь?

– Наши энергии слились. Мне показалось видение.

Вдруг в пещере раздался странный, резкий звук. Будто камень били об камень. Мы оба взглянули туда, где лежало Ула. Оно отхаркивалось, утирая морду передними конечностями. Его поза была более естественной, но напряженной, даже задние неработающие конечности оно подобрало передними под себя. Мы так смотрели друг на друга пока Ула не заговорил, указав на вождя рукой. Тот сделал шаг назад.

– Что оно делает? – поменял он узоры.

– Говорит. Оно не умеет общаться узорами или внушением. Поэтому много говорит.

– О чем оно говорит?

– Я не знаю. Но у меня есть догадка, как его понять.

После этого, я сделал шаг к Уле, протянув руку. Надеясь на то, что существо ответит мне взаимностью, я очень хотел продемонстрировать и ей, и вождю то, как можно общаться друг с другом. Но Ула мне не поверил. Он взял в руку свой несущий опасность предмет и неуверенно выставил в нашу сторону. Конечность, держащая его, заметно дрожала от напряжения. И в целом движения существа получались дерганными, будто оно только учится управляться телом. В глазах больше не виделось желания что-либо сделать, только усталость. И даже в тусклом свете пещеры я заметил изменение цвета кожи Улы. Теперь он выглядел бледнее, будто жизнь уходила вон. Так происходит даже с эзхами: когда мы погибаем, то теряем яркость цвета, пока не Ярго не забирает к себе. Встретившись с недоверием существа, я сделал шаг обратно, бросив взгляд на вождя.

– Что не так?

– Оно не хочет ничего показывать.

– Почему?

– Оно… Не доверяет тебе.

Вождь прямо впился взглядом в Улу. Существо перевело взгляд с меня на него. Но я видел, каких сил требует это простое действие.

– Оно ослабло.

– Нет. Оно все еще сильно. Видишь мой хвост? Я лишился его, когда хотел напасть на Улу.

Вождь мельком оглядел обрубок.

– Ты дал существу возможность найти и воспользоваться твоей слабостью?

Я постарался не обратить внимания на оскорбление.

– Существо сильнее, чем кажется. Этим предметом оно может запросто убить и тебя, и меня. А вот лежит оболочка, в которой существо прилетело. Она защищала Улу во время падения. Тут все продумано. Думаю, Ярго специально послал Улу к нам. Кажется, оно может помочь нам обновиться, стать другими.

– Йерх-нх, ты всегда богохульничал. Но сейчас это все переходит границы. И даже я не могу отвернуться от этого. Существо не могло упасть из облаков. Ярго бы никогда не послал никого из свиты вниз. Тебе стоило хотя бы раз послушать наставника.

– Я слушал его всегда. Но никогда он не говорил правду. Я видел, как облака расступались. И, верю, мы можем умчаться туда, в эти прорехи, когда познаем Улу.

– Замолчи! Это всего лишь зверь, неизвестный до сегодняшней ночи. И от него надо избавиться, Йерх-нх.

– Зачем? О чем ты? Оно сильнее нас с тобой. И, к тому же, ты бы только взглянул на видение! Это нечто непонятное, то, в чем ты теряешься. Оно огромно. И оно лежит за пределами мира. Даже Ярго лишь часть этого.

– Существо несет в себе угрозу. Все новое – опасно. Наставник ясно учит этому, пересказывая слова предков. А твои домыслы разобщат племя. Ты сам пример того, к чему приводят неправильные мысли.

– Так может это плохо, что мы все еще слушаем предков?

– Они оставили нам правила, благодаря которым мы живем и выживаем, Йерх-нх. Без них мы падем.

– Так может мы создадим новые правила? И в этом нам поможет Ярго через Улу.

Вождь не ответил. Он ринулся вперед, прямо на Улу. Существо не успело бы отреагировать. Я видел боковым зрением, как оно закрывало свои глаза, роняя предмет. Если эта конечность навсегда упадет на пол, то эзхи никогда не познают возвышение над самими собой. Не вкусят величия. Поэтому я сделал необходимое.

Прыжок вождя прервался после моего хлесткого удара. Летящая туша отклонилась в сторону. Он приземлился в корпусе от Улы, разломав скелеты сородичей с большим треском и грохотом. Его вздох заметался по пещере. От шума Ула пришла на мгновение в себя, отшатнувшись от грохота. Но не рассчитало и завалилось вбок.

От досады и неожиданности вождь, встав на все четыре конечности, обратился ко мне голосом. Глаза впились в меня с презрением и страхом, который вождь надеялся упрятать поглубже. Но без успеха. Страх уменьшил его веру, уменьшил его самого в размерах.

– Что ты делаешь, охотник?

В голосе же чувствовалась сила, сделавшая его вождем. Мускулы, серьезно большие, чем мои, вздулись от недавнего усилия, не планируя возвращаться в спокойное состояние. Но что-то в вожде изменилось.

– Не трогай его.

Я вновь встал между Улой и смертью. Существо нуждалось в защите. А я нуждался в том, что оно знало и чем могло поделиться. Я жаждал возвыситься и не мог никому позволить помешать. Даже моему вождю.

– Ты умрешь, ошибка.

Вновь прыжок. Мышцы будто застыли, выпятившись из тела. Глаза безотрывно смотрели на меня, приближаясь ближе и ближе, как и коготь. Я смог пригнуться, проскользнув под животом вождя. И быстро развернулся.

Вождь уже готовился к новой атаке сразу после приземления. Поэтому он и добился титула – любой может бросить ему вызов, попытав шанс занять его место, но самый умелый воин – всегда вождь. Очень редко кто-то из племени пытался оспорить его власть. Любой бой претендента завершался чьей-нибудь смертью. И сейчас я вел такой бой. Иногда, в долгих Охотах, я представлял себе, как побеждаю в нем. Мечтал, что когда-то смогу бросить вызов самому сильному, заменив его, приведя племя к процветанию и победе над природой эзха. Приведя ко всему этому по-другому. Без наставника. Теперь все происходило наяву. Странное покалывание в ногах и голове почувствовалось сразу после начала боя, но заметил я его спустя атаку. От этого чувства становилось свободнее и легче. Либо умрет он, либо умру я. В любом случае что-то да кончится с этим. После такой мысли я напал. Вот бы видел кто-то из племени, как я бросаю вызов самому вождю! Без страха. Защищая благую весть для народа. Во имя будущего.

Мы прыгнули друг к другу одновременно, ударившись в полете и сцепившись в яростной схватке. Укусы, удары когтями и царапанье. Вождь навалился на меня всем телом, стараясь прижать к полу, но я вывернулся, поранив его руку и бока. У самого уже где-то жгли раны, отвлекая болью. А я старался не обращать внимания на нее. Важным оставалось убить вождя, чтобы затем победить всех эзхов, подчинив своей воле. И только после этого можно было рассчитывать на гостя из-за облаков. Ведь никто, кроме меня, не сделает то, за что происходила битва.

Расцепившись, мы принялись кружить в центре пещеры. Молча, только ветер выл у выхода. И стоны Улы иногда доносились со стороны, но я мог видеть только вождя, отвечавшего мне тем же пристальным взглядом, каким смотрел на него я.

Либо все кончится, либо… Я прыгнул, получив удар и новую рану. Мы вновь разошлись. Затем напал уже вождь. Я смог увернуться, но он вновь ударил меня в обрубок хвоста, вызвав дикую боль. Она еще больше сузила ширину моего взгляда. Цель как никогда ясно представала передо глазами.

Прыжок, уклонение, удар, прыжок. Мы постоянно передвигались, тратя драгоценные силы. Я успевал удивляться, что все еще не повержен, а вождь бьется не так хорошо, как мог бы. Возможно, я знал о себе не так много, как должен был. Вновь прыжок, тратящий остаток сил. Мы оба выдыхались. Бой близился к завершению. Каждый новый выпад становился все опаснее, раны все глубже, крови на полу все больше.

Прыжок, уворот, удар, удар, удар, удар. Удар. И снова удар. Вождь лежал в своей крови. Кровь и силы покидали его тело. Он готовился отойти к Ярго. Удар. Чтобы убедиться в его смерти. Песок, занесенный сюда ветром во время бури, помешал вождю хорошенько прыгнуть. А я наоборот сумел подстроиться и нанести удар прямо в шею, вспоров ее мягкую кожу.

Стоя над поверженным противником, бывшим крупнее и сильнее, ты чувствуешь превосходство. Силу, что вливается в тебя, покидая врага. Я будто сам собой разбух. А еще меня посетило облегчение. По законам теперь я становился вождем. Все становилось проще. Оставалось убить наставника и увидеть, как племя преклоняется предо мной. А потом начнется новая эра, которая…

Спохватившись, я обернулся к существу. Оно лежало, обессилев. Лишь смотрело на меня, что-то произнося без звуков, ожидая при этом моей реакции. Отсекающий хвост предмет лежал рядом на полу.

Я метнулся к Уле. Осторожно поднял, облокотив на стену. Пасть существа исказила гримаса. Оно что-то сказало. Звуки вылетали очень слабыми, еле различимыми. Вернув тело Улы в равновесие, я отвел от нее свои конечности, подождал, а затем дотронулся до головы. Ула закрыло глаза.

Энергия билась, но постепенно теряла силу. Она испарялась из тела существа туда, откуда оно пришло. А я должен был либо не дать ему умереть, либо узнать все, что мог, пока жизнь не уступила в борьбе. Моя энергия направилась навстречу неизвестности, с которой я до этого общался. В этот раз все прошло быстрее. Мы вновь слились, и я заговорил.

– Кто ты?

Мои руки почувствовали изменение энергии. Страх пробил сквозь Улу. Она дернулась, но, не открывая глаз, резко вздохнула.

– Я человек.

Она говорила в слух, а я понимал то, что отдавала мне ее энергия в ответ одновременно со звуками. Понимание многих простых вещей снизошло до меня.

– Что это?

– Это такое существо. Зверь.

– Откуда ты? Почему ты упало с облаков? Нас учат, что там ничего нет.

– Я с планеты, что находится очень далеко отсюда. Я прилетела в поисках такого, как ты.

Дыхание перехватило. Значит это явление и правда предназначалось для меня.

– Но мой корабль попал в неприятности, сойдя с орбиты. Я чудом выжила. И, кажется, все-таки умираю сейчас.

– Что такое планета?

– Это кусок земли, грязи, что вертится вокруг куска энергии. Вокруг солнца.

– На воде? Или по песку?

– Нет. О, ты же не понимаешь и не знаешь, что живешь на планете?

– Я живу в мире, что сотворил Ярго. Он укрыл нас облаками, за которыми только новые облака и ничего больше. Мы живем, чтобы охотиться и оставаться сильными ради жизни племени. Ради вождя, что хранит племя от ейе. Тогда после смерти Ярго заберет нас к себе на главную Охоту в облака, чтобы наградить. Так нас учат.

– Вот оно что. Это ваше верование… И что оно говорит о том, что с неба падает что-то?

– Ничего. Поэтому я не верю наставнику.

– Это правильно. Ты и твои сородичи живете на огромном, просто огромном камне, который и правда укрывают облака. Но за ними начинается ничто, пустота. Облака кончаются, а она бесконечна. И в ней горит множество огней.

– Я видел то, о чем ты говоришь, в твоей голове.

– Как сейчас?

– Да. Но сейчас я только понимаю тебя. И ничего не вижу.

– Это бы надо изучить. При случае.

Ула зашлась в кашле. Ее тело жутко трясло при каждой попытке откашляться. Но я не отпускал ее головы, глядя на то, как существо кашляет кровью.

– Ты выглядишь раненым.

– Эзхи быстро приходят в себя.

– Эзхи… Так зовется твой народ?

– Верно.

Наступило короткое молчание.

– Ты упала с неба, чтобы научить нас чему-то?

Я задал этот вопрос, а сам вдруг испугался ответа на него. Ула с усилием раскрыла глаза пошире.

– Возможно.

– Я видел знамения. Разные. Кажется, Ярго хотел, чтобы ты прилетела к нам. Именно ко мне. Скажи, он сказал тебе возвысить нас?

– Да. Именно так.

Несмотря на мои старания поддерживать энергию, голос Улы слабел и тих.

– Еще сюда скоро прилетят другие. Мои соплеменники. Их будет больше. Ты должен будешь поговорить с ними.

– Они помогут сделать эзхов сильными? Они помогут эзхам взлететь за облака?

– Да, – после паузы, ответила Ула. – Если мы с тобой будем молодцами, то обязательно возьмут и тебя, и остальных. Вы увидите великую пустоту и мир, не похожий на ваш. Но надо только дождаться остальных людей.

– Людей?

– Мое племя. Люди. Человечество. Мы так себя называем. Как вы эзхи, так и мы – люди.

Радость захлестнула меня. Раз скоро прибудут другие существа, то, возможно, необязательно пытаться сохранить жизнь Уле. Достаточно только продержать ее до встречи с соплеменниками. И тогда в любом исходе все получится.

– А ваш мир тоже создал Ярго?

– И мой, и ваш мир создал космос. Эта пустота.

– Не Ярго? Но как же пустота может что-то родить? Особенно мир?

– Йерх-нх, ты не представляешь, как все сложно и легко одновременно. Но нет, Ярго не создавал мой мир. И твой тоже.

У меня перехватило дыхание от этой фразы.

– Нас учат, что Ярго – создатель всего, что мы видим.

– Ты познаешь правду, когда полетишь со мной отсюда. Ты же этого хочешь?

– Да!

– Это будет. Скажи, кто тот, кого ты убил сейчас?

– Это мой вождь.

Теперь Ула вновь открыла глаза, с трудом держа голову в ровном положении, полагаясь на меня.

– Вождь?

– Да. Он умер, теперь я вождь.

Но нас прервали. Ула вдруг вскрикнула, однако ее крик практически потонул в шуме ветра. Зато шарканье за спиной послышалось отчетливо.

За мной стояли три фигуры: наставник и два охотника. Они с ужасом рассматривали умершего вождя, застыв на месте. Затем, будто очнувшись, обратили глаза ко мне и Уле. Я, израненный, стоял перед ними, в своей и чужой крови. За мной лежало существо, которое должно привести сначала меня, а затем и их к новому миру. Так порицаемому и избегаемому всеми племенами.

– Я ваш новый вождь.

– Ты убил его? – наставник угрожающе выдвинулся вперед. – Что за тобой?

– Это существо упало из-за облаков. Его не создал Ярго. Оно несет нам новый порядок. А я помогу ему и вам. Я ваш вождь!

– Еретик никогда не станет вождем племени! Убить его!

Но охотники замерли рядом с наставником, не решаясь следовать приказам. Они понимали, что раз я убил вождя, то власть помазала нового эзха. Так нас учили.

Между тем раны кровоточили и болели, уводя силы из тела прочь. Бой сразу с тремя противниками имел только один исход – смертельный. Но что еще оставалось? Я рассчитывал, что охотники поддержат меня. По законам эзхов у них появился новый вождь. И лишь он имел право нарушать их.

– Не стойте!

– Но ведь он убил вождя…

– Для него это ничего не значит. Он еретик, и все это знают. Его давно искала смерть. И сейчас они встретятся.