Так он и сделал. То и дело по уши зарываясь в сугроб, нахватав снега за шиворот и в сапожки, он шел напрямик, через поле и чащу, продирался сквозь густой кустарник, пока не вышел к реке. Там, на берегу сидел одинокий опоссум и смотрел на ёлочку.

– Это моя ёлка, я её нашёл! – приготовился оборонять своё добро опоссум.

– Это моя ёлка, я её потерял! – наступал Понтус.

– Она была в моей летней берложке под корнями сосны, – ответил опоссум, – её там нельзя потерять, а можно только спрятать!

– Я её там и спрятал! – разозлился Понтус.

– От кого? – не уступал опоссум. – Если это твоя ёлочка, зачем её прятать?

– От таких, как ты! – нашелся Понтус, но тут же замолчал. Он опять врал. Понтус опустил голову и подошел ближе, теперь он не выглядел агрессивным, а стал каким-то маленьким и грустным. Опоссуму вдруг стало жаль этого большеголового гнома, но отдавать ёлочку он вовсе не собирался.

– Я сам украл эту ёлку. У малышей. И если я не верну её, они расстроятся. А я не смогу исправить то, что натворил.

Понтус сказал это все скороговоркой, но даже так ему стало немножечко легче. Опоссум молча смотрел на него своими глазами-бусинами, но уж лучше бы что-нибудь сказал. А потом зверёк отошел, как будто это не его ёлка, и вообще он мимо проходил. А Понтус стоял и стыдился, и чем дольше опоссум молчал, тем больше Понтусу было стыдно.

Опоссум развернулся и побрел прочь вдоль реки, и Понтусу стало совсем горько оттого, что даже этот крысёныш уходит от него, не сказав ни слова, торопится, чтоб их не увидели вместе, как будто обман заразен, и он тоже боится стать лгуном.

– Ну и ладно! – рассердился Понтус, взял ёлочку и понес ее хозяевам.

Было уже очень поздно, когда он добрался до деревни. Сегодня уже превратилось во вчера, а завтра – в сегодня. Никто не видел, как он шел по улицам с ёлочкой, как перелез через забор и установил её на место, как сидел на холодной скамейке на площади, пока не заметил, что двери библиотеки открыты. Понтус не любил читать, иначе знал бы, что библиотека в деревне гномов работала круглосуточно, а вдруг кому-нибудь захочется почитать ночью? И библиотекарь никогда не оставался на ночь, потому что гномы всегда возвращали то, что взяли.

Понтус уже шмыгал носом, и вязаные красные носки в его сапожках насквозь промокли, а одну варежку он потерял в лесу. Но все равно в библиотеке было так тепло и уютно, так неожиданно вкусно пахло книгами, что жизнь опять показалась ему очень хорошей штукой. Он взял не очень толстую книжку из раздела исторической литературы, что-то про Белоснежку, и уселся в кресло, накрывшись пледом.

Так утром его и обнаружили, спящим с книгой, с закладкой на первой странице. Посетители вели себя тихо, чтоб не будить Понтуса, да к тому же в канун Нового Года у гномов было множество других важных дел, а почитать можно и завтра.

Понтус проснулся от вкуснейшего аромата малины и лимона. Открыл глаза и увидел чашку на красивом блюдце, рядом стояло варенье в пиалке и лежала серебряная ложечка. Такого чудесного утра он не помнил давно.

Седой Армариус, который заведовал библиотекой, стоял на стремянке, и инвентаризировал самые верхние полки.

– Спасибо! – хотел было громко крикнуть Понтус, но вспомнил, что он в библиотеке, и сделал это шепотом, но очень искренне.

***

– Ой, а я вас видел! – сказал маленький Зотик.

От судьбы никуда не денешься. Утром Понтус несколько раз прошел по улочке, на которой стоял дом семьи, у которой он чуть не украл праздник. Ёлочка была на месте, детвора под руководством папы уже повесила звезду, но совесть все еще грызла Понтуса.

В городской ратуше собралось столько гномов, сколько вообще возможно собрать в одном месте. Они рассаживались по рядам, переговаривались друг с другом, у всех было прекрасное настроение и в воздухе витало предвкушение чего-то замечательного и праздничного. И только возле Понтуса воздух был какой-то густой, а в каждом, даже мельком брошенном взгляде он видел разоблачение. Они все всё знают, но молчат и ждут, когда он сам признается. И чем дольше Понтус молчал, тем тяжелее становилось у него на душе.