И вот сейчас, когда все собрались подвести итоги года, а главное – выбрать лучшую новогоднюю ёлку, круг замкнулся. Маленький гномик всего одной фразой уронил его сердце в самые пятки.
Понтус глупо улыбался. Зотик привлек внимание всех его друзей и новых подруг, а еще своих братьев и мамы с папой. Ему казалось, что все гномы в ратуше вдруг замолчали и посмотрели на него. Понтус опустил глаза.
– Это вы ночью нашу ёлочку вернули! – улыбнулся Зотик. – Я не спал, и в окно вас видел.
Все семейство Зотика смотрело на Понтуса с благодарностью, но когда его попытались обнять, он отстранился.
Совет старейшин между тем уже собрался за главным столом, они передавали друг другу какие-то карточки и о чем-то важно перешептывались. Наконец, старейшина Хумус постучал молоточком по деревянному постаменту, призывая всех к тишине. Хотя мог бы и не делать этого, ведь гномы очень дисциплинированы и любопытны, поэтому несколько минут, как все сидели молча.
***
– Самую лучшую ёлку в этом году, – начал объявлять старейшина Хумус, – нарядили в роще, что за восточным холмом. Попрошу нашего лауреата, гнома Понтуса, подняться сюда.
Понтус ушам своим не поверил и никуда выходить не собирался.
– Это какая-то ошибка, – виновато объяснял он друзьям, – ошибка…
Но его ждали на сцене. Ыква, Кочерыжка и Оле буквально силой подняли Понтуса с места и направили в сторону трибуны старейшин. Он брел, как заведённая игрушка, перебирая непослушными ногами, так, как обычно идут в кабинет медсестры на прививку.
В горле стало совсем сухо, и он закашлялся. Гномы в ратуше внимательно слушали, как он кашляет. Было очень интересно.
Понтусу очень хотелось провалиться сквозь землю, он опустил глаза и сосредоточенно разглядывал пол, в надежде найти там потайной люк, но пол был предательски целым и хорошо вымытым.
Наконец, он начал говорить, и говорил все быстрее и громче, и его было уже не остановить.
– В общем, так. Это ошибка. Никакой конкурс выиграть я не мог, потому что единственную новогоднюю ёлочку я украл. Да, вот так, прямо со двора дружной семьи, чем довёл до слез трех прекрасных малышей.
Все гномы в ратуше ахнули так громко, что получился очень торжественный, хотя и очень грустный момент.
– Мне очень стыдно. Я вернул ёлочку на место. Но ведь сначала я её украл. А у себя в роще ничего не нарядил. Поэтому никакой я не гном, а оболтус. Простите, друзья.
И больше Понтус ничего не сказал, а спустился вниз и побрел к выходу. Ему было стыдно, но глаз он не опустил. Понтус вдруг понял, что нельзя отворачиваться, когда отвечаешь за свой поступок.
Когда он вышел на улицу, его встретил яркий, блестящий солнечный день и заключил в свои морозные объятия. Здесь не было ни одной живой души – все до единого гнома были на празднике в ратуше. Наверное, нужно привыкать, ведь теперь так будет всегда. Он это заслужил.
***
– Ты поступил очень плохо, – сказал Ыква.
– Отвратительно! – добавил Кочерыжка.
– Как отъявленный негодяй и мерзавец, – подытожил Оле.
– Но ты все еще наш друг, – сказал Ыква.
– И один плохой поступок не может испортить нашу дружбу, – добавил Кочерыжка.
– Тем более, ты нашел в себе мужество признаться в нем, – подытожил Оле.
– Мой милый Понтус, – сказала Вельветта, и Понтусу стало очень тепло внутри, когда она назвала его милым, – один твой плохой поступок не означает, что плохой – ты весь.
Понтус вдруг почувствовал, что внутри он действительно хороший, а снаружи – красивый, и даже большая голова, на которую натянешь не каждую шапку, только украшает его, а не наоборот. Он позволил себе удивиться, как вообще такому хорошему гному могла прийти в такую большую голову мысль совершить такую подлость.
В ратуше начинался новогодний бал. Все веселились там, внутри, а его друзья вышли за ним, и даже Вельветта с Лушей.
– А пойдемте домой? – предложил Ыква. Милый, всё понимающий Ыква, настоящий друг. Всем было ясно, что Понтусу не место на сегодняшнем балу, но без него и им не будет там весело и празднично.