Круговорот правды

© Кирилл Усманов, 2022

ISBN 978-5-0056-6725-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Пытки

Капли воды размерено стекали с головы подвешенного мужчины. Их размеренный стук об кафель словно музыкальный такт отбивал каждую секунду проведенного здесь времени.

В небольшой комнате по центру находился подвешенный за руки человек. Цепи, свисающие с потолка, не давали ему встать в полный рост. Поэтому стопы едва соприкасались с полом.

В этом и был смысл. Чувство соприкосновения с землей вызывало желание встать ногами на пол, но очередные безрезультатные попытки лишь тратили силу и энергию.

В комнате отсутствовали окна. Лишь едва мерцающая лампа над входной дверью освещала мрак.

Внезапно металлическая дверь открылась. В проеме появилось несколько мужчин крепкого телосложения. Один из них держал до краев наполненное ведро и тряпку.

Человек, подвешенный по центру комнаты, слышал своих посетителей, но специально не открыл глаза. Меньше всего ему сейчас хотелось находиться в этой комнате. А очередной визит гостей предвещал боль и страдание.

– Володя, мы здесь, – певуче протянул зашедший первым мужчина.

Не услышав ответ от пленника, он кивнул остальным в его сторону.

Двое охранников ослабили натяжение цепей и опустили несчастного.

Владимир, поняв, что его ожидает, начал отбиваться ногами и руками. Но все удары были в пустоту.

Он содержался в этой комнате больше трех дней, поэтому силы его давно покинули. Да и охранники каждых два часа этому активно способствовали.

– Ну вот, а я уже подумал, что ничего интересного не будет, – расплылся в улыбке мужчина в строгом костюме.

Хоть здесь никто не обращался друг к другу по имени, Владимир давно понял, что этот мужчина здесь главный.

Пока Владимира укладывали на стол и заново закрепляли конечности, главный охранник ходил вокруг него и бережно осматривал каждый сантиметр заложника, словно ему было дело до его здоровья. Голова на столе оказалась гораздо ниже уровня его ног.

Через мгновение руки и ноги снова были обездвижены стяжками.

– У меня снова к тебе тот же вопрос, – бережно накрывая тряпкой лицо Владимира, сказал охранник. – Всего 3 имени и твои страдания закончатся.

Пленник наконец-то открыл глаза. Голубые глаза устремились в потолок. За эти дни каждый сантиметр этого помещения ему уже был давно знаком.

Пытаясь скинуть тряпку со рта, Владимир начал дергать головой.

– Тише-тише, – схватил его за голову охранник. – Итак, где флешка?

– Да пошел ты, – крикнул сквозь тряпку Владимир.

– Странно, – удивился мужчина в костюме. – С другими это занимало максимум три раза. Значит идем на рекорд. Лей.

Один из посетителей поднял большое ведро воды и поднес над головой пленника. Второй же держал его голову ровно, чтобы он не смог пошевелиться.

Медленно ледяная вода начала стекать на тряпку, попадая в область рта и носа. Владимир автоматически задержал дыхание. В этот момент он сильно завидовал пловцам, которые могут это делать долго.

Но пленника максимум хватало на минуту. Сквозь эти размышления вода продолжала течь на тряпку, не позволяя сделать вздох. В ушах усиливался звон, а конечности начали дергаться. Но никакой боли не было.

Чувство медленного утопления оказывало иной эффект. Безысходность с каждой секундой увеличивалась. Тело требовало кислород.

Через минуту пытки Владимир несознательно сделал выдох. Ледяная вода начала обильно проникать к легкие. Сильно закашливаясь, Владимир потерял сознание.

Глава 2. Дорога
Тремя годами ранее.

Железнодорожный состав монотонно двигался, покачивая тела пассажиров. В душном плацкарте находилось пятьдесят четыре человека. По зеленой форме было сразу понятно, что эти ребята направляются на службу.

Шел уже пятый день пути. В вагоне висел неприятный аромат грязных носков вперемешку с многодневным потом от мужских тел. Все окна были наглухо закрыты, поэтому каждый старался найти себе место, где вонь не достала бы его или по крайне мере была бы меньше.

Одним из пассажиров был Владимир. Брюнет невысокого роста с голубыми глазами. Как только ему наступило восемнадцать лет, он вышел из детского дома и сам явился в военкомат.

Родители его погибли в автокатастрофе, когда ему было всего десять лет. Того периода жизни он совсем не помнил. Память сама старалась забыть те моменты, чтобы не причинять большей боли.

В детском доме осталась его младшая сестра. Ей в период трагических событий было всего один год. Поэтому Владимир не рылся в памяти прошлого, а старался быть опорой для единственно родного для себя человека.

Вера долгое время не отпускала его из своих объятий, когда он покидал стены приюта. Маленькие ладони крепко впились в его спину. Она была одной из его причин пойти сразу в военкомат.

После прохождения срочной службы он планировать заключить в армии контракт. Хорошая зарплата позволила бы установить опеку над Верой и забрать ее к себе.

В детском доме, исключая все бюрократические моменты, жилось сносно. Но Владимира не покидала мысль, что они как будто находились в зоопарке. Через день к ним приходили волонтеры, депутаты, чиновники. Чаще всего дети общались с журналистами, которые на каждого ребенка направляли объективы камер. И всем было наплевать, что фотографии несовершеннолетних распространять нельзя.

Некому было их защитить. Посетители произносили пафосные речи, сочувствующе качали головами, дарили невкусные конфеты и никому ненужные мягкие игрушки. А после навсегда пропадали. Но в стенах приюта сирот не становилось меньше.

И если Владимир давно привык к этим концертам, то малышам было гораздо сложней гасить чувство возникшей надежды в себе и преодолевать дальнейшее разочарование в людях.

В поезде, чтобы скоротать время, Владимир рисовал сценки, которые иногда появлялись в его снах. Занося карандаш над блокнотом, который ему подарила директор приюта после выпуска, молодой человек пытался вспомнить, что ему снилось сегодня.

Недавно его посетила идея, что если соединить сны с ситуациями из его жизни, то могли бы получиться неплохие комиксы. А их он очень любил. И если в других странах кому-то это принесло известность и хороший заработок, то и Владимир надеялся, что он тот самый, с кем произойдет аналогичное чудо.

Около десяти комиксов потрепанные временем и ежедневным его чтением, хранились у него с собой.

– Солдаты, подъем! – скомандовал капитан.

В целом Владимир считал его неплохим человеком. За те дни на распределительном пункте на Урале и поездки на поезде он ни разу не увидел от него жестокости. Лишь справедливость и ответственность исходила из его каждого действия.

Особенно Владимира впечатлила ситуация, когда, делая остановку на железнодорожном вокзале в районном центре, призывники свесились из тамбура в надежде увидеть своих родственников. Кто—то заранее договаривался, что передаст еду. За три дня на распределительном пункте домашняя еда быстро заканчивалась. Большинство делилось ей со своими товарищами.

Однако выйти из поезда было нельзя, а люди во всю напирали в тамбуре. Сотрудник военной полиции словно коршун шел быстро по перрону, всматриваясь в поисках любого нарушения. Он был одет в каску, а на лицо натянута черная маска. На двухметровом худом теле разгрузка качалась из стороны в сторону.

Капитан при виде его немного поежился, хоть и по званию был старше.

Никто не хотел иметь проблем с военной полицией. Как только военный полицейский прошел дальше, капитан узнал у призывников у кого из них пришли родственники и разрешил им спуститься на перрон на пять минут.

За это время счастливые родственники делали фотографии, передавали еду, которая потом еще три дня дружно поглощалась всем вагоном.

Эта ситуация заставила всех уважать капитана.

– Все встали, – вытянул шею капитан, осматривая спальные полки. – Хороший боец – это не только сытый и экипированный, но и, главное, эрудированный. Одно из важных качеств, которое помогает в бою, да и в простой жизни – найти быстро самое верное и рациональное решение.

В вагоне повисла тишина. Был слышен только стук колес.

– Я хочу, чтобы вы научились мыслить своей головой, – продолжил капитан. – Ну вот, например, американцы, чтобы их астронавты могли делать записи в космосе, разработали специальную ручку, у которой чернила не растекаются в невесомости. На это потратили миллионы, а то и миллиарды денег. А что придумали в ответ мы?

Несколько ребят переглянулись между собой. Всем стало интересно узнать ответ.

– Может другие чернила стали использовать? – раздался из середины вагона голос.

– За смелость предложить ответ ты молодец. Но неправильно, Плеханов.

Владимир, улыбаясь, посмотрел на отвечающего. Его звали Алексеем. В поездку родители ему положили вареные яйца, курицу, несколько пар теплых носков, которые особенно пригодились здесь. С детства у Владимира мерзли ноги даже если на улице было тепло. Увидев, что сирота подгибает под себя ноги ночью, Алексей подарил ему пару теплых носков.

Владимир не привык получать действительно нужные подарки. Поэтому долго отказывался, но в итоге согласился, пообещав, что купит с зарплаты новые и вернет их Алексею.

Капитан продолжал всматриваться в лица призывников.

– Ну хоть варианты были, – улыбнулся он. – Уверен, что Тихов знает ответ.

Все повернулись на Владимира. Капитан произнес его фамилию.

От напряженности и внимания, которое привлек на него капитан, Владимир сжал в руке карандаш. Через мгновение послышался хруст ломающего стержня.

И его осенило.

– Карандаш!

– Гениально, – кивнул одобрительно ему капитан. – Простое решение позволило сэкономить деньги и направить их на развитие другой сферы.

Товарищи, переведя взгляд с капитана на Владимира, одобрительно начали гудеть. Из конца вагона даже послышать хлопки в ладоши. Всех впечатлила находчивость отвечающего. И лишь только один человек в поезде знал, что это была случайность, а может и судьба.

После этого дня за Владимиром в части закрепилась кличка «Карандаш».

На следующий вечер они прибыли к пункту назначения. От ожидания неизвестного все ребята заранее проснулись и собрали свои вещи. После медленной остановки поезда, призывникам было приказано в быстром темпе покинуть вагон и строиться на перроне. Зеленная масса посыпалась на асфальт.

По краям перрона стояли караульные с автоматами. Кто-то слонялся с собаками, которые обнюхивали поезд. Многие из приехавших удивленно посматривали на обстановку. После быстрого пересчета всех распределили по машинам.

До этого никто их не учил, как быстро забираться в кузов. Поэтому молодые люди словно тараканы, корячась друг за другом, взбирались и заползали внутрь.

Кто-то спотыкался, кто-то бился телом. Практически у половины порвалась одежда. Каждое мгновение от карабкающихся доносились маты. Но в итоге все были погружены.

Внутри машины сильно воняло соляркой. Призывники плотно плечом к плечу сидели друг с другом. Теперь они были единым целым. Через каждую кочку, те кто не держался за сидение, подпрыгивали. По началу это веселило ребят, но через пару ям, даже не самые сообразительные впились руками в опоры.

Примерно через час грузовики доехали до военной части. Спускаться было уже гораздо легче. Главное при прыжке сгруппироваться.

Здесь их встретил недовольный прапорщик, который построил молодых людей и проверил по списку, и приказал ждать.

Холодный дождь размеренно стучал по асфальту. Головные уборы не защищали ребят от влаги, проникаемой под одежду.

К плацу медленно подошел грузный комбат. Его речь была долгой и монотонной. Ожидание под дождем длилось вечно, поэтому большинство делало вид, что слушает и старалось закинуть голову повыше, чтобы вода прекратила затекать внутрь. Внезапно усилившийся проливной дождь заглушил конец речи.

Из речи офицера Владимир лишь понял, что им здесь будет несладко. Построившись за прапорщиком, ребята наконец-то двинулись в казармы.