Блуждание атомов
Так как многие не поняли главных и наиболее ценных выводов «Монизма», то я тут делаю еще попытку пояснить сказанное ранее.
Науке и точному знанию известен только атом и его части. Разные сочетания атомов дают все, что мы способны воспринимать во вселенной, именно: мир неорганический, растения, животных, людей и другие сознательные и полусознательные существа. Чтобы понять дальнейшее, надо строго стоять на этой точке зрения и выбросить из головы все предвзятые, ненаучные и сомнительные знания.
В «Монизме» я доказываю, что за каждым атомом необходимо признать не только механические свойства, но и способность ощущать приятное и неприятное, в зависимости от группировки, в которой он принимает участие.
Как человек есть член сложно организованного общества, так и атом есть гражданин группировки (например часть животного). Как член общества не перестает жить, когда распадается общество, так и атом остается способным чувствовать после смерти (или распадения) его группировки (мозг). Гражданин может быть членом разных общественных ассоциаций (сейчас они слабы и близки к стадному состоянию, но в будущем предвидятся сочетания людей тесные, глубокие и сложно организованные, как нечто целое), также и атом может жить жизнью разных существ. Изображу тут схематически блуждание атома на Земле в настоящем ее состоянии, когда жизнь на ней так еще несовершенна (от чего много страданий).
→ … Р … Ж … Р … Ж … Ч … Р … \
← … Р … Ж … Р … Ж … Ч … Р … /
Буквы означают растения [Р], животных [Ж] и человека [Ч]. Промежутки между ними есть неорганическая природа. Линия показывает случайный путь атома. Космос представляет бесчисленное и неограниченное количество атомов, но мы представляем себе только один, передвигающийся на Земле. Как видно, атом неизбежно живет то жизнью растений, то жизнью разных животных или человека, но чаще всего испытывает судьбу так называемой мертвой материи. Его самочувствие зависит от того, куда он попадает и в какую часть существа (волос, кожа, мозг). Время течет также неодинаково. В неорганических телах (почва, вода, воздух) его совсем нет, в низших существах есть только настоящее; но чем существо сознательнее, тем более его захватывает представление о прошедшем и будущем (память, воображение). У сверхчеловека (неудачное и смешное выражение) впереди и позади – бесконечность.
В жизни атома надо исключить хотя бы огромные времена его существования в неорганической материи. Выходит (субъективно), что он испытывает только жизнь. Смерти же нет, потому что нет в ней времени, потому что нет ощущения (радости и горя).
Когда атом, например, проникает в мозг человека, то он охватывает вибрациями и бомбардировкой электронов сложного организма – очага непрерывной и усиленной химической деятельности (мозга). Как граммофонная мембрана не может не отзываться на скачущий штифтик, который заставляет ее колебаться и издавать те или другие звуки, так и атом отзывается на деятельность мозга. Барабанная перепонка уха одна и та же, но она колеблется очень разнообразно, смотря по характеру колебаний окружающей ее среды.
Также и атом как будто один и тот же в неорганической и органической жизни, но радиация мозга или другого сложного очага химической деятельности, очевидно, изменяет его состояние. Оно и есть чувство жизни.
Атом может пробыть в сознательном животном всего несколько дней или месяцев. Но он тотчас же, при входе в мозг, проникается его работою, которая говорит ему о прошедшем и рисует картину будущего. Мозг говорит ему о рождении существа, детстве, юности (память), рисует будущее и неизбежность разрушения (смерти). Отсюда иллюзия существования атома в сознательном существе от зачатия до смерти, хотя он, может быть, пробыл в этом существе всего несколько секунд. Это мозг нас обманывает. Животные менее обманываются, так как память их не простирается до рождения и воображение – до смерти. Они сознают одно: бессмертие. Им и в голову не может прийти мысль о начале и конце. Страх смерти есть участь культурного человека. Но высшая мысль, до которой немногие доходили, отбрасывает этот страх как ложный.
Из сказанного следует как бы неизбежность существования атома: в низших животных, в малосознательном (настоящем) человеке и т. д. Но мы сейчас докажем, что это совершенно невероятно (значит, маловероятно). Математические расчеты показывают, что атом после существования в животном имеет вероятность попасть опять в животное только через несколько сотен миллионов лет. Но тогда уже на Земле останутся лишь полезные растения и высшие животные существа – потомки нынешних людей. Значит, после смерти или (вернее) выхода атома из животного (или человека) атом может попасть только в высшее существо или растение. Жизнь же в растении граничит с небытием и ничем неприятным нам угрожать не может, как пребывание в камнях, воде, воздухе или почве.
Следовательно, можно считаться лишь с возможностью жизни в высшем существе, более совершенном, чем современный человек. А это может быть только желательно.
Вот истинная картина существования атома после его выхода из современного человека или животного. Это же и судьба всякого атома, составляющего часть растения или какого-либо неорганического (мертвого) вещества. Изображена схематически Земля через многие миллионы лет, когда наступит пора попасть этому атому в мозг существа.
→ … Вс … Р … Вс … Р … Р … Вс … Вс … →
(Вс) означает высшее существо, потомка человека или пришельца с других планет. (Р) есть растение. Пунктир выражает случайный путь атома. Ясно, что атом может погрузиться только в высшее бытие.
Человечество живет в мало-мальски сознательном состоянии всего десяток тысяч лет. Быстрый же темп прогресса продолжается лишь сотни лет. Человеку, Земле и Солнцу предстоят еще биллионы лет жизни. Следовательно, возраст человеческой культуры составляет не более миллионной доли всей ее жизни. Отсюда видно, что сознательность нашей планеты еще в периоде зарождения, что человечество только возникло, что ему только одна «секунда». Как младенец секундного возраста только один на земном шаре (статистика), так и наша планета одна на многие миллионы их, находящихся в зрелом возрасте. На таких зрелых планетах (громадное большинство) нет несовершенных животных и несознательных существ. Во вселенной одно только совершенство (которое будет и на Земле), если не считать миллионную или биллионную долю планет, находящихся в младенческом возрасте, как Земля.
Обмен материи, атомов, и в особенности их частей, совершается не только в пределах земного шара или в пределах одной планеты, но и в пределах всего космоса: солнечной системы, млечного пути, эфирного острова и т. д.
Вот к чему я это говорю. Вы можете сказать, что когда атому придет время оживать (войти в состав земного существа), то самой Земли уже не будет. Она сольется с Солнцем или обратится в разреженный газ.
Возможно, но это нисколько не может нас огорчить. В силу космического обмена вещества атом тогда войдет в состав какой-либо иной планеты или иного обиталища жизни, возникнет на ней и получит жизнь, войдя в состав мозга какого-либо высшего существа. Ведь иных нет, и потому ничто другое немыслимо. Биллионы же лет, протекшие в нирване (бесчувствии, небытии), ничего не значат: они промчатся, как секунда, пройдут, как обморок, как крепкий сон, и мы их даже не заметим. Разве вас томили те миллионы лет, которые вы провели в небытии перед началом этой жизни!
Вот схема блужданий атома в эфирном острове или в млечном пути. (Пес) означает планету с совершенными существами (зрелыми), промежутки – эфир или вообще неорганическую материю, пунктир – случайный путь атома.
→ … Пес … Пес … Пес … Пес … →
Очевидно, что атом может жить только сознательною жизнью. Биллионы или триллионы лет промежуточного состояния в неорганической («мертвой») материи незаметны, потому что там нет времени, нет ощущений. Бытие совершенное и разумное кажется (субъективно) непрерывным. Хотя оно непрерывно, счастливо и сознательно, но недостает сохранности умственных приобретений и вообще человеческой современной души, то есть вы после смерти не будете продолжать своей убогой жизни, а начнете современно новую и великую жизнь сверхчеловека. Но ведь это еще лучше!
* * *
Планеты младенческого возраста, страдальческого периода, как Земля, в сущности, [встречаются] еще реже, чем мы показали. Дело в том, что почти все планеты заселяются не самозарождением, которое представляет мучительный и долгий путь оживления материи (пример – Земля), а колонизацией, или переселением совершенных существ из нескольких опередивших планет на другие отставшие планеты, где неудачные и слабые проявления самозарождения (примерно: бактерии, моллюски, редкое самоистребляющее себя население) ликвидируются, то есть вытесняются разумными существами, как у нас животные и несовершенные люди заменяются более совершенными или как дикие плоды, овощи и злаки вытесняются лучшими сортами.
На всех планетах неизбежно жизнь начинается самозарождением, но на некоторых (немногих) она оказывается впереди в быстроте и удачливости, достигает высшей степени сознания, технического могущества и расселяется по окрестным планетным системам или по всему млечному пути (обособленная группа солнечных систем).
Разум совершенных существ указывает, что это есть лучший путь оживления вещества и придания ему свойств разумности и силы.
Что же могущественнее разума! Если же он сильнее всего, то он все победит. Ему власть, сила и господство над всем космосом. Последний сам рождает в себе силу, которая им управляет. Она могущественнее всех остальных сил природы.
Если разумность на Земле еще слабо проявляется, то это объясняется младенческим возрастом человечества. Ведь и человек-гений, пока не вырос, глуп, как низшее животное.
* * *
Атомы живут триллионы лет. Они долговечнее организмов (животных), но они распадаются (иные даже в несколько минут). Следует ли из этого, что разумное существование атома ограничено во времени? Нисколько, так как это явление (как и все во вселенной) периодическое. Атомы распадаются (большинство в триллионы лет), а потом опять, через соединение их частей, возникают в прежнем виде. Как бы ни было глубоко это распадение (подобие смерти), сущность их остается (нетленно) и из нее вновь рождаются атомы.
Атом есть один из этапов зачаточной (простейшей) жизни, но самих этих этапов, вероятно, бесчисленное множество. Наиболее сложный этап жизни (из известных нам) – это животное или человек. Грубое, огненное ощущение животного заглушает все другие неуловимо тонкие этапы, которые мы, по их непостижимой слабости, называем небытием.
Ощущение атомов в мозгу можно сравнить с состоянием в театре зрителей, проникнутых одной и той же драмой. Увлеченные одной идеей, они уже забыли про свою личную жизнь и прониклись (согласно) лишь тем, что перед их глазами. Но кончился (смерть) спектакль, ушли они из залы и замерли от скуки (небытие)…
Есть разница между атомами в мозгу и зрителями в театре. Человек из театра может перейти в другой театр, потом в третий, и так без конца. Также и атом может перейти в другой мозг и в третий, и также без конца. Только атому лучше: он действительно блуждал и будет блуждать бесконечно от одной жизни к другой. Он не чувствует и скуки в антрактах, так как в неорганической материи, в небытии, сон его полный и времени нет. А как томится бедный человек, поглощенный скукой. Да и порханию его по театрам (в жизни) когда-нибудь должен наступить конец.
Многие смешивают мой атом (или вообще начало материи) с монадой Лейбница[16]. Между тем и другим нет ничего общего. Лейбниц приписывает своему атому сложные свойства мозга. У меня же атом в органическом и неорганическом мире всегда есть атом, с известными и неизвестными в физике свойствами. Подобно этому кирпич есть кирпич, валяется ли он в мусорной куче или составляет часть великолепного здания. Мой атом только обладает пассивною зачаточною чувствительностью, зависящей от мозга или вообще от среды, в которую он попадает. Он испытывает от нее вибрации, подобно гонкой упругой пластинке, и сообразно этому невольно чувствует. Представим себе тысячу тонких упругих пластинок. Одна из них спокойна, прочие колеблются от влияния внешней силы (например, как граммофонная мембрана или перепонка уха). Вследствие этого одна пластинка лает, другая мяукает, третья кукарекает, четвертая плачет, пятая хохочет, седьмая поет, восьмая играет на скрипке, девятая ругается, десятая ласкает, одиннадцатая заменяет оркестр, двенадцатая произносит слова Будды и т. д. Все пластинки одинаковы, однако как они различно проявляют себя в зависимости от незаметного для глаза рода колебания. Так и атомы в зависимости от качества и силы деятельности мозга проявляют разные невольные (пассивные) чувства (в смысле ощущения радости и страдания, приятного и неприятного).
Причина космоса
Последующее есть не чистое знание, а помесь точной науки с философскими рассуждениями. Они могут быть приняты и не приняты. Лучше это, чем блуждание в потемках оккультизма и спиритизма.
Космос подобен кинематографической сцене, где развивается ряд картин совершенно автоматически. Он подобен также сочетанию звуков, которое дает граммофонный кружок. Он похож на будущий автомат, который будет соединять световые явления со звуковыми и другими – даже явлениями мышления, как в счетной машинке.
Мы знаем, что есть и причина всех этих автоматических действий. Она заключается в человеке-творце. Он сам есть нечто высшее сравнительно со своими произведениями.
Не можем ли мы также говорить о причине вселенной, как говорим о причине искусственных вещей?
Но автоматические приборы человека, с точки зрения положительной науки, тождественны человеку. Отличие только количественное, но не качественное. Та же материя и там и сям, те же законы природы. Конечно, ощущение этих приборов близко к небытию, по не абсолютный нуль. Примерно, тут такая же разница, как между микробом и человеком.
Напротив, трудно считать причину вселенной тождественной ей самой. В самом деле, человек в своей деятельности не может создать ни одной крохи вещества, ни одной капли работы (по закону сохранения вещества и энергии). Причина же дала их целую бесконечность в виде безбрежного космоса.
Значит, первое, что мы можем сказать о причине, это то, что она не только нечто высшее во вселенной, но и то, что она не имеет ничего общего с веществом.
В разные времена, при разном уровне развития и знаний люди признавали и разные причины их существования и возможного благоденствия.
Все полезное или угрожающее принималось порой за причину и предмет поклонения. То красота, дающая наслаждение или более совершенную жизнь, то река, оплодотворяющая страну своими разливами, то страшные звери и воображаемые добрые существа, от которых, казалось, зависело довольство, сытость и здоровье людей, то люди-герои, то небесные тела.
Наиболее проницательные мыслители поняли, что все их благосостояние обусловливается Солнцем. Оно дает травы, овощи, фрукты, хлеб. Без него невозможно было бы существование животных. Оно дает радостный свет, тепло и множество других благ. Солнце стало началом жизни, причиной всего. Оно было благотворящей причиной.
Но другие, еще более разумные, поняли, что светило не имеет ума и если бы могло, то делало бы зло так же равнодушно, как и добро. Не оно ли палит урожаи в засуху и производит солнечные удары!
Не было смысла и считаться с бездушной причиной.
Кроме того, астрономия открыла бесчисленное множество иных солнц, не менее могущественных, чем наше, хотя и не имеющих по своей отдаленности такого значения для Земли.
Тем не менее авторитет Солнца был подорван наукой, в особенности тогда, когда Земля оказалась частью Солнца, одного с ним состава.
Была, очевидно, более важная причина (или более серьезный источник) всех солнц и всего нашего благосостояния.
Прежде всего, ошибка была в том, что только часть вселенной принималась за причину явления (например Солнце, Земля, человек и т. п.), между тем как ясно, что весь космос обусловливает нашу жизнь. Трудно предположить, чтобы какая-нибудь его часть не имела рано или поздно на нас влияния. Это сознание привело к пантеизму. За причину всего совершающегося принята вся вселенная. Дальнейшие изыскания о причине космоса, думают пантеисты, бесплодны.
Все зависит от вещества в своей совокупности. Оно родило бесчисленные солнца, еще более бесчисленные планеты и жизнь на них. Оно произвело совершенство органических существ, устранило страдания и сделало каждый атом счастливым! Довольно изучения материи. Мы находимся в ее руках. Она наша мать и повелительница, она и есть причина.
Но тут возникают вопросы. Отчего же вселенная дала добро, а не зло; отчего она такая, а не другая? Ведь можно себе вообразить другой порядок, другое строение, другие законы природы!
Кроме того, какая польза почитать вселенную, ведь это просто бесконечно сложный механизм. Почтение требует жертв. К чему же эти жертвы природе! Ни ей, ни нам толку от этого никакого. Это то же, что и поклоняться Солнцу или огню. Надо, чтобы жертвы или наша деятельность были полезны нам самим. Поэтому самые мудрейшие из людей сочли за нашего властелина и повелителя то, что ведет всех людей и всех других существ к счастью, довольству, сознанию и вечности.
Мы говорим про мысли, правила и законы, ведущие все живое (а все ведь живо) к прочному и нескончаемому удовлетворению. Одни принимали за такую основную идею любовь к человечеству, другие – любовь и милосердие ко всему земному и небесному, к каждому атому или его части. Вера в эту идею, в ее спасительность, воплощение ее в жизнь, ее распространение, подчинение ей – уже не было бесплодной жертвой. Оно могло приносить великие плоды.
Итак, всеобщая высшая любовь к атому в глазах мудрейших была достойна поклонения, то есть исполнения законов, которые выражали эту любовь.
Но ведь милосердие и законы исходят от людей и других более высоких существ. Значит, мы приходим к почитанию избранных умнейших людей и иных существ с высшими свойствами.
Им – послушание, внимание и уважение. Хотя существа эти – дети вселенной, но все же почитание самой вселенной бесплодно. Полезно для нас, ограниченных и слабых, исполнение воли избранных высших. На этом приходится остановиться, этого кажется достаточно. Причем же тут причина космоса!
Покажем, что есть смысл допускать существование причины, разбирать ее свойства и иметь к ней некоторые чувства.
Бежала в пустынном лесу собака и обрезала об острый осколок ногу. Она повизжала и побежала дальше по своим делам. Мозг ее не заработал от укола, и на осколок она не обратила внимания.
По тому же месту шел голодный заблудившийся человек. Увидав осколок, которым животное порезало ногу, он поднял его и внимательно осмотрел.
Остатки посуды навели его на мысль об обитаемости места. Он умирал от истощения и стал искать жилище. Скоро он нашел его и был спасен.
Кто же поступил благоразумнее – животное или человек?
Археолог, откапывая, собирая и изучая остатки прошедшей жизни организмов, делает заключение об их существовании, строении, свойствах, обычаях, вкусах и т. д. Так составляется история эволюции животных. Неразумный же или дикий по своему незнанию человек (их большинство) разбирает старую вазу, бросает найденные случайно несовершенные орудия сородичей и пренебрегает всеми полуистлевшими следами их былого существования.
Так и мы не будем подобны неразумным животным или ограниченным и невежественным людям и разберем, насколько хватит нашего ума и знаний, свойства причины. Она есть, потому что существует вселенная. Нам, может быть, скажут: если мы ищем причину космоса, то ведь у этой причины есть новая причина. Так мы никогда не кончим. Да, я скажу – есть, но ум ограничен, и потому будет хорошо, если мы что-нибудь узнаем хотя о первой причине. Было время, когда и космос, как причина, был пределом наших рассуждений. А еще раньше ограничивались даже одним Солнцем, даже одной Землей или ее предметами. Все же мы делаем шаг вперед, ища первую причину вселенной.
Как по существованию разных искусственных предметов мы заключаем о настоящем или прошедшем бытии человека, как по гнездам, норам и костям узнаем животных, так и вселенная непрерывно кричит нам о существовании причины. Как по остатку старинной вазы мы судим о свойствах, искусстве и орудиях ваятеля, так по космосу и его свойствам мы судим о качествах и целях причины.
Не может, например, эта причина быть чем-то злым, раз в общем прекрасен космос и дает своим составным частям почти чистое и субъективно непрерывное счастье (см. мой «Монизм вселенной»). Не может она быть ничтожной, раз мир так беспределен и вечен, не имея ни начала, ни конца.
Когда мы видим хорошо сделанную статую или куклу, то нам приходит в голову, что сам мастер все же выше своего произведения: кукла не говорит, не ходит, не мыслит. Она не может даже сделать свое уродливое подобие. Ясно, что она ниже своего творца.
Так, при изучении вселенной мы должны прийти к выводу, что причина безмерно выше космоса.
Что для человека значительно, то для причины может быть незначительно (как игрушка для мастера). Что для сознательного животного безначально и бесконечно, то для причины может быть ограничено, потому что сама она несоизмерима с ее изделием, как жалкий горшок или статуя несравнимы с человеком. Может быть, скажут: какое нам дело до свойств причины, если мы зависим только от вселенной! Довольно изучения ее самой. Но в том-то и дело, что проникновение в свойства причины даст неожиданные и новые выводы, которые не может дать одно изучение природы и которые не могут не иметь благотворного влияния на поступки человека и других сознательных.
Свойства причины
Космос бесконечен и безначален по времени и протяжению. Это поражает. Насколько же поразительна причина, раз она произвела бесконечное! Но из этого еще не следует, что и для причины космос – диво. Бесконечность есть продукт мозга или, что то же, – порождение самой вселенной. Это нечто субъективное. Что для нас беспредельно, то для причины может быть ограниченной величиной.
Но мы никогда этого не поймем. Можем привести только пример, который поясняет нашу мысль, но ничего не доказывает: червяк двигается по яблоку и не видит ни конца его, ни начала, оно ему кажется бесконечным. Так и космос нам представляется неограниченным.
Бесконечность времени и пространства есть акт высшего творчества. Как мы производим какую-нибудь вещь, так причина создала бесконечности всех родов. Вселенная есть просто вещь, несоизмеримая с нашими предметами (то есть с частями космоса).
Вселенная безгранична по веществу. И тут мы можем повторить те же рассуждения касательно материи, то есть распространенности эфира, планет, солнц и других небесных тел.
Космос обладает беспредельной запасной работой (потенциальной энергией). Примером могут служить вечно горячие солнца. Хотя они и тухнут, но те же или другие возгораются. Она так обильна, что даже в ограниченном кусочке материи или эфира никогда не может истощиться. Эта третья бесконечность – такое же порождение человеческого ума, как и все прочие. Для причины же и эта бесконечность, вероятно, очень незначительна, как вещь для человека. Но какова же сама причина, которая производит все эти чудесные для людей отвлеченности? Она примерно так же могущественна, как мастер в сравнении с незаметным прахом, падающим с его одежды. Надо заметить, что все наши сравнения негодны в количественном отношении, то есть причина неизмеримо выше.
Вселенная ничего не содержит, кроме атомов с их частями. Эти атомы каждую минуту готовы возникнуть к жизни. Нет атома, который бы периодически не принимал участия в высшей жизненной организации (существ, подобных человеку и выше). Математически, то есть если принимать атомы и незаметно малые ощущения за количества, все атомы всегда живы. Итак, весь космос до последних его пределов (которых, впрочем, нет) всегда жив в абсолютном смысле. Он всегда чувствует. Какова же степень жизнечувствительности причины? Мы рискованно сравниваем ее с жизнечувствительностью высшего потомка человека по отношению к чувствительности травы или бактерии. Части космоса – атомы – живут миллиарды лет, но все они разлагаются. Однако мельчайшие их доли, продукты разложения, вечны. Периодически они снова соединяются и дают те же атомы. Таким образом, космос постоянен. Он только играет, как волны в море. Каково же постоянство причины и какова ее личная игра?
Что всегда было (вселенная, например), то не может быть создано. Но ведь это рассуждение субъективно, оно есть продукт мозга. Мир создан, но это непонятно для человеческого ума. Что для нас безначально, то для причины имеет начало. Так нельзя отыскать начало в кольце. Насекомое поденка живет [один] день. Если бы она имела разум, то жизнь человека ей тоже казалась бы безначальной и бесконечной. Мы повторяем: мир сотворен. Все космические бесконечности – только составные части изделия, которое желательно было создать причине. Но каково же ее могущество, если вселенная только одна из вещей причины.
Мы должны признать за ней силу не только создавать, но и уничтожать. Также делать то и другое многократно, неограниченное количество раз. Причина должна иметь способность ликвидировать и производить материю. Правда пока человек, ограниченный в своем наблюдении, не замечает, чтобы причина вмешивалась в дела вселенной или перестраивала ее. Ни творения, ни уничтожения материи не заметно, но право созидать и уничтожать нельзя отнять от причины.
Так, если бы космос внезапно исчез, то это было бы только подтверждением высшей воли. Если бы народился миллион новых вселенных, не имеющих ничего общего ни между собой, ни с нашим миром, то в этом не было бы ничего удивительного. Разве удивительно, что горшечник разбил свой воз с горшками и сделал еще в десять раз больше посуды! Сравнение, конечно, жалкое, как и все другие.
Обдуманность космоса удивительна, он построен так, чтобы давать себе только счастье. Какова же мудрость причины, если и ее изделие – вселенная – поражает нас до обморока!
Мы доказали в «Монизме вселенной», что космос управляется разумом (своим собственным), что благодаря этому в общей картине мы не видим ничего, кроме совершенного. Порожденная им жизнь выше человеческой. Последняя же и животная есть исключение – необходимый рассадник обновления. Такие планеты, как Земля, так редки, что их можно не считать, как не замечают пылинку на белом листе бумаги. Итак, вселенная, в общем, содержит горести и безумия. Ее радость и совершенство производятся ею самою. Они вполне естественны и неизбежны, как неизбежно, чтобы каждое животное сторонилось боли и других страданий. Только на Земле у низших животных и даже человека пока не хватает для этого ни сил, ни умения, а в космосе их достаточно. Со временем будет достаточно и у будущих далеких потомков человечества. Одним словом, живая вселенная сама по себе довольна и разумна. Но если таково чувство мира, то каково же самочувствие его причины.
Цель ее дать безмерное, никогда не перерывающееся благо. Безмерно оно не только потому, что оно по времени не имеет ни начала, ни конца, но и потому, что оно бесконечно по распространению в пространстве, – даже, может быть, и в силе, так как все будет возрастать. Причина, создавая свою игрушку, дала ей не мучение, а радость. Мы знаем, как она велика (см. «Монизм»). Какова же доброта причины, если даже одной из своих игрушек она дала такое счастье, которое и объять не может человеческий ум!
Выводы
Причина несоизмерима со своим творением, так как создала вещество и энергию, чего космос сам не в силах сделать.
Для нее ограниченно то, что даже для высочайшего человеческого ума безначально и бесконечно.
Космос для нее определенная вещь, одно из множества изделий причины.
Мы про другие ее изделия ничего никогда не узнаем, но они должны быть.
Причина, с человеческой точки зрения, во всех отношениях бесконечна по сравнению со вселенной, которая, в свою очередь, бесконечна по отношению к любой части космоса: к человеку, Земле, Солнечной системе, Млечному Пути, к группе спиральных туманностей, ко всему известному миру.
Вся известная вселенная – то же, что капля в безбрежном океане.
Отсюда видно, что причина по отношению к человеку и перечисленным частям вселенной есть бесконечно большое второго порядка.
Причина же должна быть всемогуща по отношению к созданным ею предметам, например к космосу, хотя, по-видимому, не касается его. Но он и сам по себе исправен и умеет жить на благо самому себе. Однако это равнодушие, теоретически, во всякое время может быть нарушено. Причина создала и вселенную, чтобы доставить атомам ничем не омраченное счастье. Она поэтому добра. Значит, мы не можем ждать от нее ничего худого. Ее доброта, счастье, мудрость и могущество бесконечны по отношению к тем же свойствам космоса.
Какие же практические выводы? Не осталось ли все по-прежнему, если бы мы и не рассуждали о свойствах причины?
Первый вопрос: удовлетворение любознательности и вытекающее отсюда спокойствие.
Второй: смирение перед причиной. Оно поможет нам быть благоразумными и заставит нас помнить, что если нам дана нескончаемая радость, то она может быть всегда и отнята, если мы не благоговеем перед причиною. Это дань ее.
Третий: чувство благодарности за некончающееся, всевозрастающее счастье. Она придает нам бодрость в нашей бедной земной жизни и заставит нас всегда помнить и любить его причину. Любовь умилостивит ее, потому что любовь – также ее дань.
Четвертый: мудрость и благость причины по отношению к своему изделию позволяет нам думать, что могущество причины не прекратит существования вселенной или не сделает его мучительным.
Глубокие чувства наши и разум должны быть проникнуты такими мыслями и в таком нисходящем порядке: 1) благоговение к причине; 2) послушание высшим человекоподобным существам и 3) исходящей из них истине, ведущей нас к нескончаемому и великому благу.
От причины исходит космос как одно из ее произведений. От космоса – совершенные человекоподобные существа, а от них – абсолютная истина, ведущая вселенную к радости и устраняющая страдания. Она оживляет мир и дает ему господство разума. Причина есть высшая любовь, беспредельное милосердие и разум. Совершенные существа выражают то же. Таково же и свойство исходящей из них абсолютной истины. Короче: и причина, и органические существа вселенной, и их разум составляют одну и ту же любовь.