В ночной темноте, дом напоминал высохший череп мертвого Святогора, такой же приземистый, с черными глазницами окон, с обветренными «костьми» бежевого сайдинга, который в сумраке выглядел грязно-серым, с широкой крышей отдаленно напоминающий древний шлем. Никто бы не удивился, если бы дом, вдруг, как в сказке, молвил бы что-то на древнеславянском двум путникам подошедшим к нему. Но дом молчал. Не было собак во дворе – некому было лаять. Не было хозяев – некому было громко крикнуть. Пустой дом на улице Цветочной.

Два человека остановились около калитки крепкого забора окружающий этот частный дом. Первый, жилистый мужик с редкими короткими волосами, с виду – бывалый моряк средних лет, поднял с земли небольшой камень и кинул в окно второго этажа частного коттеджа. Стекло выдержало, не разбилось, но звук удара камнем получился достаточно громким.

– Зачем? Никого же тама нет! – удивился второй, по фигуре и голосу явно моложе напарника.

– Для проверки. – ответил «морячок», которого, кстати, звали Сергеем Палычем или просто Палыч. – Все. Точно нет никого. Пошли Санька.

Санька, 22-летний парень в темно-синей олимпийке «Абибас», ловко перелез забор и открыл с той стороны калитку. Палыч вошел снимая с плеча спортивную сумку с инструментами.

– Пока я работаю – проверь машину. Может заведется. – Палыч, в прошлом военный и привык отдавать команды.

Санька отошел к припаркованному во дворе легковому автомобилю и открыл капот. Палыч же, в это время, зашел на задний двор и посветил фонарем замок «черного входа». На главном входе красовалась итальянская «Чиза», но здесь, стоял дешевый сувальдный замок от кому не известного китайского производителя.

– Экономия должна быть, но не настолько же экономной. – хмыкнул Палыч.

Достав заранее изготовленный из старого ключа вороток и электрод загнутый буквой «Г» Палыч приступил к вскрытию замка. Методично проверяя воротком каждый ригель и слегка приподымая его загнутым электродом мужик постепенно подбирался к кодовому пазу. Несмотря на кажущуюся легкость работа заняла более пяти минут. Можно было бы и не заморачиваться с замком и просто выдавить копеечную дверку ломом, но Палыч не хотел оставлять явных следов взлома. Ему еще тут работать.

Закончив осмотр машины подошел Санька.

– Тухлый номер, Палыч… аккумулятора нет, свечей нет, масла нет, бензина нет. Нифига нет! Поездка отменяется…

– Это печально… тут посвети…

Наконец, замок был вскрыт. Два подельника вошли в пустующий дом.

– Значит так, ищи здесь. Деньги, ценности, что найдешь. На худой конец и хавчик пойдет. Вода если есть. Я на второй этаж пойду. И фонарем в окна не свети – издалека будет видно.

Обыск дома затянулся на целый час. Приходилось аккуратно выдвигать ящики, ставить на место осмотренные и ненужные вещи. Можно было бы и не стараться – хозяева уезжали из дома в торопях и вряд ли запомнили точное расположение вещей, но осевшая комнатная пыль могла выдать то, что предметы перемещались в отсутствие законных владельцев коттеджа.

Палыч спустился со второго этажа с Саньке.

– Ну, что у тебя?

– Мелочевка всякая. Тушенки две банки, вода в бутылке, триста рублей с мелочью… А вот еще пассатижи взял, в тракторе пригодятся. – о найденной сотне баксов Санька решил промолчать.

– У меня цепка… Да не смотри, простая она, не золотая… Вода, галеты… На, вот держи шоколадку «Алёнка» … хех… ты молодой. Тебе она полезнее будет, чем сигареты – Палыч переложил пачку «Винстона» в нагрудный карман. – Мдя… с едой напряг… Пошли, короче, отсюда.

– Кудой?

– Обратно на стройку…

Парочка, с полупустыми сумками, вышла на свежий воздух предварительно закрыв вскрытый замок. На улице было уже совершенно темно и прохладно. Луна ушла за ширму грозовых облаков, будто решив принять душ и пока не собиралась выходить. Проходя мимо соседнего с ограбленным домом коттеджем Санька остановился.

– Палыч, а чё может и этот заодно вскроем? Чё два раза ходить?

– Это заказчика дом. Он из прокурорских. Он тебя за этот «шниф» до первой пенсии закроет.

До стройки, огороженной синим забором из профлиста, не пришлось далеко идти. Она находилась через дорогу. Когда-то тут было многолюдно. Мужики-калымщики трудились над возведением нового коттеджа для дочки заказчика – прокурора района. Прокурор заезжал с проверкой почти ежедневно, вникал в процесс работ, записывал в блокнот заявки от Палыча на стройматериалы, выплачивал мужикам авансы. Но вот уже полторы недели его не было. Сотовый заказчика был отключен. В загородном доме так же никто не появлялся. Авансы давно закончились и Палычу ничего не оставалось как отпустить голодных строителей, пообещав расплатится за работу когда появится хозяин. Палыч оставил себе в помощь только молодого тракториста, так как ему, по причине отсутствия своего жилья, все равно было где жить.

В ночной темноте на стройке отчетливо виднелся белёсый остов готового фундамента с частично оторванной опалубкой. Бетон уже застыл, а доски нужны были для костра. Мужики прошли мимо костяка, плюнув в сердцах, что в начале заливки бетона, расщедрились и кидали в углы не мелочь как обычно полагается по традиции, а монеты по 10 рублей. Хоть и сотку всего кинули, но сейчас бы она очень пригодилась. Тут же, на стройке, стоял старенький бульдозер ДТ-75. Именно, из-за трактора Палыч и не мог покинуть объект. Ответственность за него на «бугре», то есть на Палыче.

– Санька, много еще соляры в твоем танке?

– Полный бак почти. Я же, мало работал на нём – с сожалением ответил Санька.

– Не сливай, пока. Пригодится.

Работяги зашли в тесный строительный вагончик. В двух сторонах помещения втиснулись самодельные деревянные нары, на которых спали рабочие, а в узком пространстве между ними теснилась табуретка. Вот и все удобства. Генератор мужики решили не включать и экономить топливо, потому освещение исходило только от костра разведенного неподалеку. Атмосферу каменного века, изредка, нарушал сотовый, который из-за разряда батареи не громко пиликал. Перекусив украденной тушенкой мужики легли спать.

– Че с наушниками сделал? Радио не могу послушать, че в мире творится. – гундел Палыч засыпая.

– Ни чё не делал… Они сами… – Санька уже спал.

Кодовый номер

В эту же ночь, на другом конце села, в старом, но еще приличном доме у болота включился ламповый радиоприемник. Пока прогревалось оборудование хозяин дома. в темноте, прошел на кухню и зажег примус. Спустя некоторое время вскипел тяжелый чугунный чайник. Человек подхватив его рукодельной прихваткой отнес к себе.

Комната была уставлена различным электронным оборудованием предназначение которых, угадывалось только у тех, что стояли ближе к единственному источнику света – небольшой лампе на столе. Какие-то трансиверы, усилители и платы с вынутыми внутренностями. В центре стола стоял громадный, более 90 килограмм весом, советский радиоприемник Р-250М, подключенный через окно к антенне, радиолюбительский электронный ключ, наушники, микрофон в сером пластике, журналы, остывающий на подставке паяльник, часы с надписью «Маяк», еще какие-то блоки и радиодетали. На отдельной тумбочке справа от стола светился небольшой ЭЛТ-монитор подключенный к компьютеру, собранному на базе устаревшего сейчас «Пентиум-4». Единственное окно в комнате было плотно занавешено не пропускающей свет тканью.

Хозяин дома, очень пожилой мужчина в толстых роговых очках, с полностью седыми, но все еще вьющимися волосами стоял с чайником на входе в комнату и ждал пока глаза привыкнут к свету. Наконец, зрение вернулось в нормальное состояние и хозяин прошел к столу. Сел. Налил в граненый стакан в подстаканнике кипяток и кинул в него пакетик «Высокогорного» чая. Выключил свет на столе. Надел наушники стал крутить колесо настройки радиоприемника. В эфире звучала японская, китайская, испанская, русская, английская речь. Встроенная в корпус лампочка подсвечивала шкалу настройки, янтарный стакан чая отражал этот свет на лицо хозяина, как бы стараясь передать свое тепло этим отраженным светом. Прослушивая эфир, Владимир Михайлович, так звали мужчину, заполнял QSL-карточки о сеансе радиосвязи с американскими радиолюбителями. Жена давно умерла, гостей никогда не было, а дети живут в другой стране. Ничто не мешало ему предаваться воспоминаниям.

В былые советские времена молодой «радиохулиган» Владимир частенько ловил радио «Свободы» и даже получил за это небольшой условный срок. В тесном сотрудничестве ЦРУ и радио «Свободы» Владимир не сомневался, слишком уж они старались пробить КГБэшные «глушилки», но отказать себе в «запретном плоде» не мог. Это сейчас можно слушать все что угодно, но того интереса уже нет.

В обычные дни закончив радиолюбительские дела Владимир Михайлович ложился спать, но сегодня должен быть очередной сеанс связи с той самой таинственной номерной радиостанцией «Лис». Эта коротковолновая радиостанция появилась на частоте 5342 кГц, чуть более года назад. Долгое время сообщения состояли только из набора цифр. Принадлежность к чему-либо радиостанция не выдавала, на какой-либо контакт не шла, местоположение выявить было почти невозможно. Сеансы выходили регулярно два раза в неделю, но времени на пеленг радиостанции за сеанс не хватало. Однако, Владимир Михайлович был уверен, что работали где-то здесь – на побережье. Спустя четыре месяца работы радиостанция начала использовать еще и слова. Код, в таком случае, совсем не поддавался дешифровке. Проводя анализ сообщений он пришел к выводу, что тут нужен был уникальный текстовой «ключ», а им могло быть что угодно – Большая Советская Энциклопедия, газета или даже настенный календарь за любой год. Владимир тщательно записывал все сообщения, стараясь не пропустить ни одного сеанса связи.

Вот и сегодня, Владимир Михайлович заранее настроил приемник на нужную волну этой коротковолновой радиостанции. Точно по графику, среди помех в эфире он услышал знакомый, сгенерированный программой, мужской голос.

«Лис… Лис… Лис…» – делая большие интервалы между словами произнес монотонный голос. С идентификатора «Лис» всегда начиналась трансляции, потому Владимир Михайлович дал такое название для этой радиостанции – «…пять… шестьдесят шесть… школа… два… четыре… двадцать восемь… шесть… тридцать один… два… двенадцать… три… двадцать два… девять… двадцать один… шесть… двадцать девять… четыре… ноль… ноль… ноль…» – Владимир уже знал, что три нуля означало конец связи. Спустя 30 секунд голос полностью повторил сообщение и окончательно отключился. Владимир Михайлович закончил запись шифрограммы и вспомнил про чай, но тот уже остыл. Придется кипятить его заново.

Стоя на темной кухне с чайником в руке Владимир раздумывал о услышанном сообщении. Что-то смутное крутилось в голове, какие-то размытые образы, но сопоставить их и даже опознать не мог.

Из прилегающего к дому леса вышло десяток, бесконечно черных, выделяющихся даже на фоне тьмы, теней. Они двигались так плавно, что казалось скользили над травой. Владимир Михайлович не был трусом, но тут будто сердце остановилось в ужасе. Встретить ночью незнакомцев в пустом доме это всегда к беде. Страх прошел, только после того, как он понял, что фигуры удаляются от него в сторону болота. Такие ужасы заставили старика выпить таблетку нитроглицерина – единственно доступного ему сейчас средства, дабы заставить сердце жить подольше.

Владимир Михайлович вернулся в комнату без чая. Чтобы успокоить себя старик решил перечитать старые журналы. Чтение периодики его молодости благоприятно влияло на сердце, наполняло новой силой. Владимир включил лампу и устроившись на кресле поудобнее взял из стопки верхний журнал. Им оказалось «Радио» за май 1966 года. Прекрасно было времячко! Он тогда учился в Калужском филиале «Бауманки» и отчетливо помнит приезд Юрия Гагарина на строительство музея космонавтики. Вся молодежь в тот день… Стоп!! Май это пятый месяц! Старика бросило в жар… 66 год… Пять, шестьдесят шесть. Где-то тут должна быть школа… Он быстро пролистал страницы. Нет ничего похожего. С чего он вообще решил, что таинственные сообщения зашифрованы с помощью этого журнала? В мае 66 года в СССР вышло сотни, тысячи печатных изданий. Страна Советов была самая читающая в мире. Но это единственная надежда, нужно проверить тщательней. Снова просмотрев журнал не нашел ни одного слова «школа». Статья о строительстве Останкинской башни – есть, статья о магнитофонах – есть, игрушки на транзисторах – есть. Школы – нет! Ясно, его глупая догадка это просто действие лекарства, которое он принял на кухне.

– А чем тебе еще заниматься, старик? – сам себе под нос бормотал старик – сиди и ищи слово «школа». Все равно бессонница не даст тебе поспать.

И он стал внимательно просматривать каждый листок. Через полчаса чтения он понял, почему не нашел нужного слова сразу. На 23-й странице надпись «ШКОЛА начинающего „лисолова“» была аккуратно закрашена графитовым карандашом. Надпись замалёвана столь старательно, что почти сливалась с черно-белой картинкой на заднем фоне. Наверное, кто-то из школьников Дома пионеров скучая на кружке радиолюбительства развлекал себя таким образом. Внизу изображения была, полная тоски надпись, сделанная детской рукой – «надоели школы!» Эх, мальчик, удачи тебе в будущем… или в прошлом…

Школа лисолова

Теперь, когда Владимир Михайлович нашел три соответствия, дешифровка не составляла труда. Так называемый «книжный шифр» довольно известный способ. Однако, при правильном подходе к подготовке шифровки, практически не поддаётся взлому. Рихард Зорге использовал похожий шифр и японцы не смогли взломать сообщения, даже после того, как арестовали всех членов агентурной сети. Сегодня же, была невероятная удача, что именно у него оказался этот номер журнала. Один шанс на миллиард. В времена «радиохулиганства» Владимир Михайлович то же, пользовался этим шифром. Берется заранее оговоренная книга, журнал, газета. ищутся в тексте подходящие по смыслу слова взамен слов из шифровки и кодируется с помощью цифр, обозначающих номер страницы, строку, само слово. Получивший это сообщение должен иметь абсолютно точно такой же номер издания и проделать все манипуляции в обратном порядке. Возможно, шифровальщики то же, в прошлом, радиолюбители? Эту мысль он, хорошенько обдумав, отверг. Скорее всего номер был выбран случайным образом из тех журналов которые по своему содержанию точно не выдадут «психологического портрета» шпиона, не расскажет о его интересах.

Владимир Михайлович корпел над дешифровкой, от радости напевая себе под нос «Ханина Ранина». Работал тщательно и не торопясь. Пересчитав все строки, отметил упомянутые в шифровке. Затем нашел слова. Аккуратно переписал их в школьную тетрадь.

– «днем сеансы три часы работает сто минут» – прочел вслух радиолюбитель.– что это значит?

Та, самая таинственная радиостанция «Лис» будет работать завтра в 3 часа дня целых полтора часа?? Этого времени более чем, достаточно, чтобы запеленговать передатчик. Почему радист так рискует? После обдумывания всех вариантов Владимир сделал вывод, что это будет последний сеанс связи этой таинственной радиостанции. Шпион хочет выдать в эфир максимум информации и навсегда «залечь на дно». Именно поэтому время выхода трансляции кардинально отличалось от привычного – рассчитывал на эффект внезапности.

– Нужно поймать этого шпиона! – рассуждал вслух старик – Это будет самым достойным поступком в моей жизни.

Владимир Михайлович настолько охватил охотничий азарт, что он не заметил, как наступило утро. К сожалению, остальные сообщения не поддавались расшифровке, вероятно потому, что зашифрованы были с помощью другого журнала, которых у него не было. Все утро «охотник на лис» занимался сборами, ремонтировал и настраивал, оставшегося у него с соревнований, приемник-пеленгатор. В свое время, этот самодельный прибор был его гордостью. Владимиру даже завидовали. С тех пор, конечно же, технологии далеко шагнули вперед, но и сейчас старого пеленгатора будет достаточно. -Два старпера пошли ловить шпиона – с улыбкой подумал Владимир Михайлович. Сам прибор представлял собой металлическую продолговатую коробку с переключателями, от которой шло две антенны – штырьевая и рамочная.

Подкрепившись бутербродами Владимир Михайлович отправился на поиски таинственной радиостанции.

Побег

– Палыч, гляди, какой-то старпер свихнулся. Сам с собой в теннис играет – Санька сидел на тракторе и смотрел куда-то в даль.

Бригадир подтянувшись на ручку двери взобрался на гусеницу. Около синего забора стройки ходил седой старик и размахивал чем-то, отдаленно напоминающей теннисную ракетку.

– Не, Санька, это не теннис. Это он лис ловит.

– Как это? -удивился парень.

– Раньше такие соревнования проводили. Радиолюбители бегали, искали «лису» – замаскированный передатчик. У меня друг этим занимался. Пойдем, познакомимся, что ли…

Мужики слезли с трактора и направились к Владимир Михайлович, который не замечая их, ловил сигнал размахивая приемником-пеленгатором.

– Здорова, уважаемый – поприветствовал старика Палыч.

– Здоров, мужики – старик снял наушники и пожал протянутую Палычем руку.

– Я смотрю, Вы решили молодость вспомнить? «Лис» погонять?

– Есть такое. Лиса уж больно хитрая на этот раз.

– Соревнования, какие-то проводят?

– Нет. Я сам по себе.

– А что так можно разве?

– От ситуации зависит.

– Сходи, купи чё-нить к чаю – Палыч обратился к Саньке.– Выпьте чайку с нами, уважаемый? – вопрос был адресован уже Владимиру. Тот посмотрел на часы. Время пока есть и заодно успокоится уставшее сердце.

– Можно.

Санька, «стрельнув» сигаретку, ушел в сельский магазин, а мужики остались болтать по-стариковски у забора.

Спустя несколько минут в деревне послышались громкие хлопки. Мужчины не определили звук, предположив что это сельская ребятня балуется петардами, пока не увидели Саньку идущему по дороге, с руками за головой, подпрыгивающему после каждого хлопка. За ним шли пять человек в НАТОвской военной форме, с автоматами на груди. Один из них, бритый с длинным темным чубом, ухмыляясь щербатой улыбкой, стрелял из пистолета под ноги Саньке, от чего тот был вынужден забавно подскакивать. Наемникам было очень смешно. Увидев мужиков Санька остановился и показывая рукой на стройку, начал что-то говорить. Те, не дослушав до конца, выстрелили парню в грудь. Санька упал на спину и в последних предсмертных конвульсиях затеребил руками по олимпийке, словно пытаясь закрыть новое для себя отверствие. Наемник с чубом добил Саньку выстрелом в голову. Остальные вскинули автоматы в направлении мужиков. Около забора никого не было.

Опомнился Палыч уже в лесу, далеко от стройки. Как бежал он и не помнил. Страх целиком стер этот фрагмент памяти. Повернувшись направо, он увидел задыхающегося Владимира Михайловича с пунцовым лицом, глотающего таблетку за таблеткой. Значит он, то же бежал вместе с ним.

– Афигеть, что это было, мужики?? – неожиданно прозвучало сзади Палыча. Какой-то незнакомый голос. Палыч резко, на каблуках, по уставному повернулся на звук. У дерева, тяжело дыша, стоял парень, лет 25—28, в светло-серой куртке и большой сумкой в руках.

– Ты кто такой?

– Я Зёма… то есть Жека… – пытаясь совладать с дыханием проговорил парень – проходил… тут… а тут… вот… Они что… его убили?

Палыч оглянулся в сторону стройки. Из-за деревьев её было не видно. Слышались только отдаленные выстрелы из автоматического оружия.

– Я шел в село и тут увидел, как эти гнали пацана… стреляли по нему… Вы побежали и я за вами… – продолжал Жека.

Палыч вновь повернулся к парню.

– Ты местный? Что у тебя в сумке?

– Я из города. Приехал продавать электроинструмент здесь. Работа у меня такая.

– Это те шуруповерты, которые ломаются после третьей дырки?

– Не-е… Германская сборка… «Бош» называется. Эти хорошие… – парень вынул коробку с надписью «Borch»

– Знаем это говно – перебил его Палыч – И не «Бошевские» они. «Борч» написано. Дерьмо китайское. Там шестеренки пластмассовые. Две-три дырки просверлил и выкинул. Любишь людей обманывать, собака?

– Я… нет… я… работа… такая… – мямлил парень.

– Смотри сюда! – окликнул Владимир Михайлович, уже оправившийся после бега.

В кустах поблизости, лежал труп, в безрукавке не понятного цвета. Мужики, морщась от трупной вони, перевернули тело. Грудь мужчины была истыкана ножом, на голове виднелись крупные рубленые раны. В руке – упаковка бинта, намертво приклеенная к ладоням, кровяными сгустками. Судя по следам на траве и деревьях, он дошел, дополз сюда и истек кровью. С такими ранами он не мог далеко уйти, а значит, его били где-то, тут неподалеку.

– Что вообще происходит? У нас в селе такого никогда не было. – голос Владимира нервно дрожал.

Палыч обыскал тело. В наплечной кобуре оказался пистолет ТТ. Кровью не испачкан – не успел достать. Пустые карманы. Документов не было.

– ТТ уже давно снят с вооружения, значит это не мент. Скорее всего бандит. – рассуждал вслух Палыч. Коллектив согласился с ним.

– Ну, точно бандит и рожа такая явно бандитская.

Мужики сидели в кустах на краю леса наблюдая за селом. Оттуда доносилась стрельба, взрывы гранат. Изредка, вверх, к небу, взлетал отрекошетивший трассер.

– Может милицию вызовем? – сказав это Владимир Михайлович тут же, понял всю глупость своих слов. В селе идет ожесточенный бой и никакая милиция тут уже не поможет.

– Ну, что делать будем, мужики? – Палыч предпочел не заметить вопроса старика. Ляпнул он, с кем не бывает. – Документов у нас нет. Считай, бомжи. Ладно, Михалыч – он местный. А нам с тобой, Зёма, что делать? Когда это все закончится, тот труп в лесу могут на нас повешать, а может и не только его. Если не прикончат до этого, как Саньку.

– Я не знаю, Палыч. Я, если чё, с вами пойду. А вы куда, Владимир Михайлович?

Старику пришла хорошая идея.

– Ситуация такая, что возвращаться в село никому нельзя – убьют. Может тогда со мной пойдете? – Владимир Михайлович посмотрел на каждого в ожидании реакции.

– А куда?

– Я ищу радиостанцию. Скоро она заработает и нужно будет найти её. Что там будет – не знаю. Если ли там что-то ценное – не знаю. Убью ли нас там – не знаю. Знаю только, что заткнуть её нужно. Есть подозрение, что вся эта катавасия в селе началась именно из-за этой радиостанции. Если вы не пойдете, то я один дойду. Так надо!

Мужики молчали обдумывая слова старика. Лес затих. В селе перестали стрелять.

– Идти мне больше некуда и тут оставаться не резон, так что я – за! – первым нарушил молчание Палыч.– Зёма, ты как?

– Я с вами пойду.

– Отлично! – обрадовался Владимир Михайлович этому решению своих новых напарников – Сигнал есть. Радиостанции в эфире! Пошлите за мной.

Женька поднял было сумку с инструментом, но Палыч жестом остановил его.

– Это тебе больше не понадобится.