Loe raamatut: «Тайна золотого истукана»
Часть первая
1. Профессор Теодоров собирается в путешествие
Если судьба забросит вас в городок Снежинск, последуйте нашему совету: обязательно побывайте в здешнем Историческом музее.
Любителей экзотических диковинок ожидает тут целый зал с катамаранами, отравленными стрелами, деревянными мечами, ярко раскрашенными шаманскими масками и другими занятными вещицами от кровожадных дикарей с далеких Южных островов. Но, быть может, вам больше по вкусу древние рукописные свитки, склеенные из полосок папируса, или старинные золотые монеты из пиратских кладов? Пожалуйста, – вам покажут и то и другое! Кого-то порадует коллекция рыцарского вооружения, других заинтересуют богатые туалеты дам (в них танцевали на балах еще прабабушки ваших прабабушек). Словом, никому не придет в голову скучать, и никто не уйдет разочарованным.
«Позвольте, – спросите вы, – но каким образом попали в Снежинск все эти сокровища? Или местные обыватели бесстрашно странствуют по всему миру в поисках приключений и редких сувениров?» Вовсе нет! Снежинцы отличаются степенным нравом и в большинстве своем завзятые домоседы. Но, как говорится, «правил нет без исключений». К числу таковых исключений как раз и следует отнести директора Исторического музея Аристарха Ромодановича Теодорова.
И поскольку он является одним из главных героев нашей истории, следует познакомиться с ним поближе. Внешность у Аристарха Ромодановича примечательная. Это солидный, осанистый старик, еще очень крепкий, не смотря на преклонный возраст. Рост у него значительно выше среднего, так что он на целую голову возвышается над любой толпой. И вообще, когда Аристарх Ромоданович, облаченный в черный твидовый костюм, шагает, опираясь на трость, по коридорам Снежинского колледжа или просто прогуливается по главной улице города, вид у него весьма и весьма представительный. Недаром все сразу уступают ему дорогу. Стоит директору появиться, как отовсюду раздаются приветствия. Можно подумать, что он знаком буквально со всеми! Даже таксисты и грузчики порта, бесконечно далекие от науки, относятся к нему с большим уважением. А ведь помимо Снежинска у профессора Теодорова полно знакомых в других городах, в особенности в тех, где есть исторические музеи, университеты или колледжи. Он почетный член множества исторических обществ, во многих университетах работают его ученики. Нелишне добавить, что значительную часть своей жизни Аристарх Ромоданович посвятил археологии. Его молодость прошла в постоянных странствиях. Говоря без преувеличений, он объехал весь мир. И всюду, куда бы его не забрасывала судьба, профессор Теодоров занимался тем, чем обычно занимаются все археологи – вел раскопки.
В тот день или, вернее сказать, вечер, с которого начинается наш рассказ, уважаемый профессор был очень занят. Он стоял возле письменного стола в своем кабинете на втором этаже Исторического музея и сжимал в кулаке наполовину потухшую трубку. В другой руке у него тоже была трубка, но только телефонная. Прижав ее к уху, Аристарх Ромоданович вел с кем-то обстоятельный разговор, то и дело поглядывая на часы в углу.
Часы показывали половину одиннадцатого.
Летом в Снежинске в это время обычно бывает светло. Однако сегодняшний вечер совсем не походил на обычный. Задолго до захода солнца небо над городом заволокло тучами, а потом в быстро наступившей темноте разразилась ужасная гроза. Сквозь закрытые, но не зашторенные окна в кабинет явственно доносились звуки бушевавшей на улице непогоды: то и дело раздавались удары грома, крупные капли неистово барабанили по подоконнику, ветер гнал по улицам косые струи дождя и с силой прижимал к земле деревья в саду. Говоря короче, погода стояла самая прескверная, и это совсем не нравилось Аристарху Ромодановичу. Его глаза сердито поблескивали из-за стекол очков, а густые брови грозно сходились над переносицей.
– Да, – говорил он чуть глуховатым, решительным голосом, – да мы выезжаем завтра с утра… Обязательно… Именно в тот час, который наметили… Пусть даже все улицы будут залиты водой и начнется светопреставление… Я не собираюсь отказываться от своих планов…
К слову сказать, обстановка в кабинете профессора свидетельствовала о твердом намерении исполнить свое обещание. В обычные дни здесь всегда царил образцовый порядок, теперь же все говорило о том, что хозяин готовился к переезду или к длительному путешествию. Дверцы книжных шкафов были открыты, два или три десятка толстых фолиантов (видимо тех, что профессор собирался взять с собой в дорогу) стопками лежали прямо на полу. Рядом громоздилась связка каких-то документов. На кушетке стоял раскрытый и наполовину заполненный чемодан. Некоторые вещи (среди них старый, видавший виды плащ) оказались свалены в кресло. Через открытые двери видны были двое подростков, также занимавшихся в соседней комнате упаковкой вещей.
– Как это зачем едем? – сердито говорил Аристарх Ромоданович своему невидимому собеседнику. – Разве вам не известно, что каждый год во время каникул я отправляюсь в экспедицию, чтоб приобрести новые экспонаты для нашего музея?… Нынче то же самое… Куда планируем отправиться? Конечно, на юг! Прежде всего, заедем в Меченск, потом посетим Нью-Колилэнд… да, тот, что в степи, и Орландо в горах. Через неделю будем на берегу моря в Крокодилополе, а дальше двинемся через пустыню в Мастодонс… Ну, разумеется, все давно решено и продумано… Кто меня сопровождает? Двое моих учеников из колледжа: Андрей Росков и Борис Кислых… Но я их зову запросто и без церемоний: Андрик и Бэрик… Да, они надежные и хорошие ребята. Оба прекрасно водят машину… Они и сейчас со мной, пакуют вещи в дорогу.
Прикрыв на минуту трубку рукой, Аристарх Ромоданович крикнул, обращаясь к своему помощнику:
– Бэрик! Будь осторожней с этой коробкой! Там полно стекла! Не хватало нам перед самым выездом расколошматить все реактивы!
Бэрик – невысокий толстый крепыш, одетый в тенниску и шорты, тотчас поставил коробку на место.
– Это просто невыносимо! – раздраженно проворчал Аристарх Ромоданович, – как раз в то время, когда я спешу и занят тысячью дел, мне начинают названивать по телефону.
– С кем вы беседуете, профессор? – спросил другой подросток, которого, как вы уже, наверно, догадались, звали Андрик. На нем были щегольские брюки трубочкой, белая рубашка и узкий галстук – ни дать ни взять менеджер торгового зала в каком-нибудь супермаркете!
– С кем разговариваю? – переспросил Аристарх Ромоданович. – С корреспондентом «Снежинских ведомостей». Другого времени для интервью он просто не нашел!
– Так объясните, что вам теперь не до него!
– Андрик, приходится быть политичным! Мэр и так недавно выговаривал мне, что я мало общаюсь с прессой. – Тут Аристарх Ромоданович надул щеки и проговорил густым важным басом, подражая голосу господина мэра: «Учтите, господин Теодоров, наши налогоплательщики имеют право знать, на что мы тратим их деньги!»
Вышло так похоже, что Андрик и Бэрик невольно покатились со смеху. Продолжая смеяться, они подхватили перевязанные коробки и потащили их вниз, к входной двери. Аристарх Ромоданович убрал ладонь с трубки и вновь заговорил в нее:
– О чем вы еще желаете услышать, милейший?… Хотите знать, что я думаю о своих спутниках? – профессор покосился на открытую дверь и, сбавив голос наполовину, продолжал, – мне не очень удобно говорить об этом сейчас, разве, что в двух словах. Прежде всего, об Андрике. Он учится на историка и, надеюсь, станет со временем моим коллегой. Его называют смышленым малым, да так оно и есть на самом деле, ведь он интересуется буквально всем на свете. У него острый ум, зоркий глаз и быстрая реакция. Я бы сказал, что Андрик прирожденный археолог. Если бы не его нелепое пристрастие к детективам, я бы не сомневался насчет его будущей научной карьеры… Да-да, представьте себе, он дня не может прожить без этих глупых книжек и даже не прочь при случае поиграть в сыщика! Что касается Бэрика, то у него другие недостатки: он чуточку ленив и чуточку медлителен, но зато он само добродушие… Бэрик не историк, нет, он учится на отделении деревообработки – будет когда-нибудь работать на нашей мебельной фабрике… Правда пока что его успехи не слишком впечатляют… Оба прекрасные помощники, и я рад, что они отправляются со мной. Ну вот, я ответил на все ваши вопросы, а теперь, извините, я очень занят! Приходите завтра в музей к восьми утра, и мы покажем вам наш замечательный автомобиль. Он стоит того, чтобы его осмотреть! До свидания!
2. Письма, присланные издалека
Отделавшись от навязчивого репортера, Аристарх Ромоданович сунул в рот потухшую трубку и пробурчал:
– Наконец-то меня оставили в покое!
Но тут, словно насмехаясь над ним, кто-то громко постучал во входную дверь.
– Гм, – снова нахмурился профессор, – кого еще принесла нелегкая?
Известно, что в ненастье никто без крайней необходимости не ходит в гости, и потому внезапный стук в дверь во время грозы всегда звучит значительнее, чем в ясную погоду. Как раз в такое время и начинаются истории, полные увлекательных приключений. И наша, кстати сказать, тоже! Только Аристарх Ромоданович об этом пока не догадывался. Он вышел из кабинета, миновал два темных зала и перегнулся через перила парадной лестницы.
– Андрик, Бэрик, – позвал он, – кто это к нам на ночь глядя?
– Это с почты, профессор, – крикнул Бэрик.
– Курьер принес вам два письма! – сообщил Андрик.
Он быстро взбежал наверх, внимательно осмотрел конверты и добавил:
– Почерк одинаковый, значит автор у обоих посланий один и тот же. Обратного адреса нет, однако, судя по штемпелю, письма пришли из Мастодонса. Первое отправлено восемь дней назад, второе – пять, а принесли их одновременно! Занятно! – Прежде, чем сесть за второе письмо ваш корреспондент успел перебраться из одного места в другое.
– С чего ты это взял? – удивился Бэрик.
– Взгляни сам, – отвечал Андрик. – Видишь, какие разводы и пятна на первом конверте? А строчки неровные и всюду выползают за линии. Бьюсь об заклад, писали ночью, держа конверт на коленях и при тусклом свете, причем руки того, кто запечатал письмо, были испачканы в пыли. Теперь посмотри на второй конверт: все чисто, аккуратно. Адрес надписывали, сидя за столом; днем или при ярком свете лампы.
Профессор Теодоров недоверчиво пожал плечами. Мы знаем, что он не одобрял горячего пристрастия Андрика к детективам. Наивная вера обывателей во всесилие логического мышления (например, в то, что настоящий сыщик, заполучив в свои руки клочок бумаги с несколькими ничего не значащими строчками, может рассказать о писавшем всю его подноготную) казалась ему смешной. Поэтому он спросил не без иронии:
– И что ты еще можешь поведать нам об этом таинственном незнакомце?
– Да так, – скромно заметил Андрик, – могу добавить еще кое-что, если хотите. – Письма пришли из Мастодонса, между тем, известно, что там постоянно работают археологи. Я думаю, эти послания отправлены кем-нибудь из них. Какой-то ваш коллега, профессор, сидя прямо у походного костра, спешно набрасывал вам свое послание, возможно, хотел поделиться важным открытием.
– Браво, Андрик! – воскликнул Аристарх Ромоданович. – Сказать, по правде, прикидываясь сыщиком, ты порой несешь порядочный вздор, но сегодня ты превзошел сам себя: каждое твое слово попало в самую точку! Хотя на конверте нет подписи, этот почерк я узнаю из сотни других. Тут рука моего ученика Влада Норова. Да будет тебе известно, что он археолог из Орландо и последние три года ведет раскопки древних пирамид в Мастодонсе. Дело в том, что Влад одержим давней, и я бы даже сказал, дерзкой мечтой: он хочет разыскать мумию великого мастофара!
– А это так важно? – спросил Бэрик.
Как мы слышали, простодушный толстяк не был историком и предполагал в будущем зарабатывать на жизнь прозаической сборкой шкафов и диванов. Такие слова, как «пирамида» и «мумия», бросавшие в жар любого археолога, для него оставались пустым звуком. И если сердце Андрика, когда при нем заговорили о «великом мастофаре», мучительно замерло в предчувствии чего-то таинственного и необыкновенного, то сердце его друга продолжало спокойно постукивать у него в груди, словно какой-нибудь механический насос.
– Ах, Бэрик! – воскликнул Аристарх Ромоданович, – неужели ты ничего не слыхал о древнем царстве мастодонсян и об их богоподобном царе мастофаре? Нет?! Тогда ты обязательно должен выслушать эту историю. Она того стоит!
3. Мастодонс Древний и Мастодонс Новый
Аристарх Ромоданович и его юные помощники вернулись в кабинет. Тут профессор встал возле окна, скрестил на груди руки, будто читал лекцию, и начал свой рассказ: «Давным-давно, может быть, тысячу лет, а, может быть, и больше, тому назад далеко на юге, на границе пустыни лежало великое и богатое царство. Столицей его был прекрасный город Мастодонс на берегу реки Великой. Населял его трудолюбивый и мудрый народ. Мастодонсяне отвели от реки множество каналов и создали среди бесплодной пустыни благоуханный цветущий оазис. Огромный город, утопавший в садах и парках, украшали роскошные дворцы и величественные храмы. Все здесь поражало иноземцев необычайным богатством. До наших дней дошли рассказы о прекрасных золотых уборах, в которых щеголяли знатные мастодонсяне, о золотых жезлах, золотых статуях, золотых скамьях, колесницах и ладьях. Золотом покрывали обелиски, высившиеся перед храмами, и громадные колонны. Даже стены и полы выстилали золотыми пластинками. В пору было поверить, что драгоценного металла в Мастодонсе столько же, сколько праха земного!
Но особенной роскошью отличался дворец местного царя, носившего звучный титул мастофара. Повсюду здесь блестели золото и драгоценные камни, лоснилось черное дерево, шуршало тонкое до прозрачности полотно, курились дорогие благовония. Тут и там можно было видеть редкие растения и яркие картины. Одно празднество во дворце сменялось другим, причем мастофар по каждому поводу спешил богато одарить своих придворных…
Так продолжалось сотни лет. Казалось, процветание Мастодонса будет длиться вечно, однако все в мире имеет конец. Наступил он и для этого города. Ведь богатство не упало на здешних жителей с неба, оно было даром реки Великой. Только благодаря ей зеленели хлеба на полях, только благодаря ей ширилась заморская торговля с другими странами. Но однажды река ушла, и все закончилось…»
– Как это ушла? – удивился Бэрик, – разве река может уйти?
– Да, – отвечал Андрик, – бывает и такое. Древний Мастодонс находился на западном берегу реки, а на противоположной стороне тянулась хотя и не очень высокая, но длинная гряда Скалистых гор. И вот однажды по какой-то причине река совершила поворот и потекла по новому руслу к востоку от этой гряды. Теперь между Мастодонсом и Великой лежали горы, и на обреченный город стала наступать пустыня.
– Былое величие Мастодонса, – продолжал Аристарх Ромоданович, – растаяло, как дым. Пески засыпали окрестные поля. Хлеба стало мало. Заморские купцы не могли больше приводить свои корабли к набережным города. Да и сами набережные походили больше на надгробья, возвышающиеся над высохшим руслом. Богатства, накопленные прежними поколениями, быстро истощились. Золотые вещи и безделушки, встречавшиеся когда-то на каждом шагу, исчезли. Стараясь пополнить оскудевшую казну, правители содрали золотую облицовку со стен и колонн древних храмов, с роскошных обелисков, но даже такой ценой им не удалось вернуть Мастодонсу его прежнее процветание. Жители стали покидать обреченную столицу и расходиться кто куда… Прошло несколько лет, и пустыня окончательно поглотила мертвый город…
– Какая грустная история, – вздохнул Бэрик.
– В действительности все не так печально, дружок! – поспешил успокоить его профессор. – Ведь народ мастодонсян не погиб, не рассеялся по свету, он живет и здравствует по сей день. Конечно, ему пришлось много вынести, мастодонсян долго преследовали всяческие беды и невзгоды, но в последнее время дела поправились и идут намного лучше.
– В самом деле? – оживился Бэрик. – Мастодонс опять возродился?
– И да и нет, – отвечал Андрик. – Город, который называется теперь Новым Мастодонсом или просто Мастодонсом также располагается на берегу реки Великой, но гораздо ниже того места, где стоял древний Мастодонс. Насколько мне известно, еще недавно он имел репутацию жалкого заштатного городишки. Но теперь, кажется, все изменилось?
– Совершенно верно! – подтвердил Аристарх Ромоданович. – Мастодонс стоит на пороге великих перемен!
– А что произошло? – спросил Бэрик. – Горожане отыскали свое древнее золото?
– Нет, то золото исчезло безвозвратно, – улыбнулся профессор. – Но в окрестностях города обнаружили месторождение медной руды. Торговля медью уже приносит мастодонсянам неплохие доходы! Слава богу, этот металл сейчас в цене, и за него готовы платить приличные деньги. Проблема в том, что выплавка меди требует много электроэнергии.
– Понимаю, – кивнул Бэрик. – Добывать электричество в пустыне – безнадежное занятие!
– А вот тут ты не прав, – возразил Андрик. – Лучшего места для сооружения электростанции, чем окрестности нового Мастодонса, трудно даже представить.
– Да, – кивнул Аристарх Ромоданович. – С тех пор, как река Великая изменила течение, она несет свои воды через Скалистые горы. В нескольких километрах от города располагается длинное узкое ущелье. Лет двадцать пять назад генерал Бомбаса, управлявший тогда Мастодонсом, придумал перегородить в этом месте реку плотиной и построить электростанцию. Задача была трудной. Многим она даже казалась невыполнимой. Но Бомбаса пригласил в свой город опытных инженеров, и вскоре строительство плотины началось. Правда, сооружение ее шло не так быстро, как хотелось бы, и завершилось совсем недавно. Бомбаса не дожил до этого счастливого дня. Тем не менее, его мечта осуществилась – река широко разлилась и затопила всю горную долину. Теперь вблизи Мастодонса появилось настоящее рукотворное море! Представьте себе: с одного берега невозможно разглядеть противоположный. Как подумаешь, что огромное озеро возникло на том месте, где раньше лежали одни только бесплодные пески и голые скалы, то, право, оторопь берет от удивления!
– Я ужасно рад за мастодонсян, – воскликнул Бэрик.
– Еще бы! – поддержал его Андрик. – Плотина зараз решила все их проблемы. Падающая с огромной высоты вода крутит турбины электрогенераторов. Вырабатываемого ими электричества хватит, чтобы осветить полсотни таких городов, как нынешний Мастодонс, и снабдить энергией несколько медеплавильных заводов. Когда завершится строительство, начнется совсем другая жизнь!
4. Сенсационное сообщение Влада Норова
На минуту в кабинете воцарилась пауза, потом Бэрик напомнил:
– Профессор, вы хотели рассказать нам о вашем ученике Владе Норове.
– Да-да, конечно, – спохватился Аристарх Ромоданович. – Вы ведь помните, что в позапрошлом месяце я летал на археологическую конференцию в Крокодилополь? Событие это весьма заметное, и народ на него съезжается со всего мира. Целых три дня археологи читают доклады и знакомят друг друга с самыми последними открытиями.
Первое заседание должно было начаться в двенадцать часов, но уже в десять Дом ученых стал заполняться приглашенными. В фойе, которое по обычаю считается местом сбора молодежи, стоял невообразимый шум. Здесь яростно спорили между собой аспиранты и младшие научные сотрудники, успевшие опубликовать в археологических журналах лишь пару-тройку небольших статей. Как и положено в их возрасте, они очень мало считались с авторитетами. Когда я проходил мимо, до моих ушей то и дело долетали фразы, вроде: «Вы несете абсолютную чушь, коллега…», «Вздор! Вздор…» или «А я утверждаю, что все на самом деле было так…» В холле царила совсем другая атмосфера. Тут небольшими группками собрались ученые с именем, успевшие прибавить к своим докторским диссертациям по нескольку солидных монографий. Они вели спор не торопясь, в полголоса и спокойно досказывали фразы до конца, уверенные, что никто не оборвет их на полуслове. В самом зале заседаний было пусто, и стояла благоговейная тишина. Только в креслах президиума дремало несколько маститых академиков, которые уже давно не вели своих раскопок и не публиковали новых работ, но неизменно посещали все археологические конференции. «Ну, к этим мне присоединяться пока рано!» – подумал я и решил навестить нашего председательствующего доктора Иероглифусова. В его кабинете уже сидели несколько моих старых знакомых, представляющих собой самый цвет нынешней археологической науки. Все они, как оказалось, с нетерпением ожидали моего приезда.
– Ага! – воскликнул доктор Иероглифусов, едва я показался на пороге. – Профессор Теодоров! Вот, кто нам все объяснит!
– Приветствую вас, коллеги, – отвечал я, – буду рад оказать вам услугу.
Присутствующие нерешительно переглянулись. Наконец, слово взял академик Дилемов – личность весьма известная в наших кругах: признанный знаток древней мастодонсской истории и автор нескольких популярных учебников.
– Скажите, профессор, – спросил он, – вам приходилось слышать о некоем Владе Норове из Орландо?
– Еще бы! – отвечаю я. – Несколько лет назад я читал в Орландском колледже специальный курс об археологических раскопках в Мастодонсе, и Норов был самым лучшим и самым многообещающим из моих учеников. Смею предположить, что годиков, эдак, через семь или восемь он займет достойное место среди признанных корифеев нашей науки.
– Годиков через семь или восемь? – саркастически переспросил академик Дилемов. – Боюсь, вы недооцениваете апломба вашего протеже. Норов вовсе не собирается ждать так долго! Гляньте, на что этот юнец замахивается уже сегодня!
Тут мне протянули список участников конференции, записавшихся на сегодняшнее выступление. Я быстро пробежал его глазами, нашел фамилию Норова и невольно присвистнул от неожиданности. В программке значилось буквально следующее: «Влад Норов из Орландо, занимающийся на протяжении всего прошедшего года раскопками в Мастодонсе, желает прочитать доклад на тему: «Тайна мумии великого мастофара, или Подлинные причины падения Древнего Мастодонского царства. Опровержение гипотезы академика Дилемова»».
– Нет, каково это слышать! – возмутился уважаемый академик. – Этот молокосос осмелился назвать мою строго обоснованную теорию гипотезой, другими словами, всего лишь научным предположением, в то время как она является твердо установленным фактом! Ведь даже школьники знают теперь, от чего погиб Древний Мастодонс! Это случилось из-за изменения русла реки Великой. При чем здесь какая-то мумия, какого-то великого мастофара? У меня такое ощущение, что мы в балагане, а не на научной конференции!
Остальные разделяли его негодование.
– Я согласен с коллегой! – заявил доктор Идеманте, маленький и очень строгий субъект, также известный своими работами по истории Мастодонса. – Молодежь потеряла всякое уважение к старшим. Мне кажется, наш председательствующий, должен ответствеенее подходить к отбору докладчиков. Мы полжизни провели на раскопках, а вынуждены выслушивать всякий вздор, который с умным видом несут дилетанты, всего лишь дважды копнувшие песок лопатой.
Со всех сторон раздался ропот возмущения.
– Друзья! – возразил я. – Давайте не будем горячиться! Конечно, Норов проявил большую дерзость. Но разве мы в его возрасте были другими? Глубокоуважаемый Игорь Наркисович, – обратился я к академику Дилемову, – вспомните, как вы выступили с опровержением книги всеми уважаемого академика Силогиусовича! Если мне не изменяет память, вы были тогда не на много старше Норова.
Это напоминание смягчило гнев почтенного ученого и несколько разрядило обстановку.
– Вы правы! – воскликнул Дилемов, самодовольно потирая руки, – мой доклад произвел тогда порядочный переполох среди наших старичков. Разговоры о нем не смолкали и полгода спустя!
Итак, Норова пока что оставили в покое, но о нем, конечно, не забыли. Когда началось заседание, все с нетерпением ожидали выступления моего ученика. Не успел председательствующий Иероглифусов назвать имя Норова и громко произнести тему доклада, как в зале сразу стихло всякое шушуканье.
Я тоже пребывал в нетерпении. Через несколько секунд на трибуну поднялся невысокого роста щуплый молодой человек в потрепанном костюмчике, который болтался на нем, словно тряпка на плетне. Я, конечно, тотчас узнал своего старого знакомого. Хотя со времени нашей последней встречи минуло несколько лет, Норов совсем не изменился: те же всклокоченные на голове волосы, те же резкие угловатые движения и та же речь скороговоркой. Галстук завязан кое-как. На самом кончике носа – нелепые круглые очки. Несмотря на возбуждение, держался он довольно скованно, так что дерзость, и даже некоторая нагловатость, самым поразительным образом мешались в нем с робостью. Чувствовалось, что Норов первый раз выступает перед такой представительной аудиторией и от того сильно волнуется. Это что касается внешности. А что до его выступления, так оно и в самом деле оказалось весьма любопытным.
Первым делом Норов отыскал среди сидящих в зале академика Дилемова, саркастически усмехнулся и заговорил высоким, срывающимся голосом:
– Господин Дилемов пишет в своих книгах, что, дескать, древний Мастодонс погиб от того что лишился воды. Однако осмелюсь утверждать, что это совсем, совсем не так!
Столь неожиданное начало доклада немало позабавило собравшихся. Со всех сторон послышались громкие восклицания. Академик Дилемов, сильно задетый этой выходкой, откашлялся и спросил:
– А какие у нашего уважаемого коллеги есть аргументы в пользу подобного, без преувеличения сказать, смелого утверждения?
Зал замер в ожидании ответа. Я тоже терялся в догадках и думал про себя: «Какие тут можно найти аргументы? Общеизвестно, что вокруг Мастодонса простирается бесплодная пустыня. Сплошь пески да камни. Все очевидно до безобразия». Но тут выяснилось, что мой Влад совсем не так прост, как могло показаться на первый взгляд.
– Мы знаем, – говорит он, – что в Мастодонсе сейчас воды нет. То есть, нет ни речек, ни ручьев, ни источников, но вы забываете, уважаемые коллеги, о водах подземных! Как вы думаете, глубоко или нет, залегают под Мастодонсом водоносные слои?
Спросил – и посмотрел в зал, ожидая ответа. Но все молчали. Норов выдержал паузу и продолжил:
– В прошлом месяце по моей просьбе в заброшенном городе пробурили несколько скважин. Оказалось, что в некоторых местах вода располагается всего в двух десятках метров от поверхности! И добыть ее совсем нетрудно – достаточно выкопать глубокий колодец. Мастодонсяне, кстати, прекрасно умели это делать. Конечно, вернуть былого процветания городу они бы не смогли, но сносно существовать – без проблем! В конце концов, многие в этом мире попадали в несравнимо худшие ситуации. Поэтому я и утверждаю, что жителей прогнала из города совсем не засуха. Нет! Причина была иная!
Тут зал буквально взорвался. Все заговорили, заспорили. Вот ведь как бывает: столько лет все были уверены, что гибель Мастодонсского царства неразрывно связана с изменением русла реки, столько книг написали на эту тему, столько диссертаций защитили, и вот появляется никому не известный юнец и двумя словами опрокидывает, можно сказать, десятилетиями признаваемое мнение. На всех лицах читались растерянность и недоумение. «Ай, да Норов! – сказал я себе, – ай, да молодец! Так и надо нас, старых всезнаек учить уму-разуму».
Из всего зала один только академик Дилемов сохранил способность к спору. Он ведь был стреляный воробей, ему случалось побеждать и не в таких баталиях. Когда шум в зале немного стих, Дилемов спрашивает у Влада:
– Уважаемый коллега! А как вы сами объясняете исход жителей из Мастодонса? Есть у вас на этот счет какая-нибудь гипотеза?
Он, видно, хотел сбить Норова с толку, но тот и бровью не повел.
– Конечно, есть, – отвечает мой ученик, – и я вам ее сейчас изложу. Мне удалось выяснить, что за несколько лет до окончательного запустения города на мастодонтян напали грозные пришельцы, явившиеся с запада, из глубины пустыни. Это были страшные и свирепые кочевники, противостоять которым ослабевшее царство оказалось не в состоянии. Потомки тех, кто когда-то сам правил обширной и сильной империей, склонились перед чужаками и признали их власть! Предводитель пришельцев сам взошел на царский престол и провозгласил себя не просто мастофаром, а «великим мастофаром»! Вот это событие и послужило причиной окончательного запустения города.
– Простите за любопытство, коллега, – крикнул со своего места доктор Идеманте. – А вы уверены, что этот таинственный царь не является плодом вашего воображения?
– Я надеюсь, мне вскоре удастся предъявить, по крайней мере, два доказательства существования великого мастофара.
– Как, у вас даже доказательства есть? – насмешливо переспросил доктор Идеманте, – и какие, если не секрет?
– Я предполагаю найти огромную золотую статую великого мастофара и его мумию!
– Ах, вы только предполагаете их найти! – протянул Идеманте. – А я думал, вы прямо сейчас достанете их из кармана.
В зале послышались смешки, и это сбило Норова с толку. Бедняга ожидал встретить совсем другой прием!
– Позвольте узнать, коллега, – спросил академик Дилемов, – откуда вы почерпнули все эти сведения? Признаюсь вам – я уже тридцать лет занимаюсь историей Мастодонса, но ни разу не слышал ничего подобного!
– Разумеется, не слышали, – отвечает ему Норов, – потому что я вычитал это в одной древней рукописи, которая пока никому не известна.
– И где вы ее обнаружили?
– Купил на рынке у одного торговца!
Надо признать, что своим ответом Норов сильно испортил прежнее впечатление. Нет ничего хуже для археолога, чем ссылаться на документ, купленный на рынке! Его сразу перестают воспринимать всерьез. Вот если бы Норов разыскал эту пресловутую рукопись под землей, в какой-нибудь гробнице, или, на худой конец, в старинном архиве, тогда другое дело! А так столпы нашей археологической науки сразу потеряли к нему интерес и даже немножко оскорбились, словно важные мудрецы, которые позволили какому-то мальчишке увлечь себя пустыми бреднями. Старик Дилемов только этого и дожидался и поспешил нанести своему противнику новый удар.
– Должен сказать, юноша, – обратился он к Норову, – что ваши опыты с бурением весьма остроумны, но не имеют никакой научной ценности.
– Это почему же? – обескуражено спросил тот.
– А потому, что после строительства плотины, уровень грунтовых вод мог значительно повыситься, и сейчас воду можно добыть там, где прежде об этом не приходилось даже мечтать!
