Loe raamatut: «Хранители памяти»
Пролог
Ударные базы третьего флота звёздного содружества рассредоточились в семьдесят пятой точке галактического рукава «Двойной хвост». Флагман «Таларти» приблизился к планете шагров, освещённой лучами багровой звезды. Створки бойниц раскрылись, обнажив жерла пушек главного калибра. Капсулы доставки вошли в атмосферу и выпустили тысячи роботов – разведчиков, охотников, подрывников.
Истребители и десантные шлюпы покачивались в стартовых отсеках. Отзвучали команды старших офицеров. Наступила тишина. Армия ожидала приказа.
Адмирал Эстабат сидел в кресле истребителя и наблюдал за ярко мигавшими цифрами секундомера. Объёмный локатор освещал кабину мягким голубоватым светом. На жёлтой четырёхполосной шкале скорости светился первый малый сектор – показатель холостого хода. Счётчик зарядов пушки – круглый дисплей с малиновым ободом – был до отказа заполнен мелкими белыми шариками. Фиксаторы прозрачного купола щёлкнули, послышалось шипение, затем на панели появился символ, подтверждавший герметичное закрытие отсека пилота.
Секундомер прекратил отсчёт. Динамики ожили.
– Адмирал! – прозвучал женский голос. – Говорит оператор Большого Круга Обзора Вилиспа! Первая фаза – разведка – завершена! Столица Кахбур и база защиты – на главном локаторе! Передаю данные!
На локаторе истребителя адмирала появилась поверхность планеты. Посреди обширного плато светилась зубчатая метка. По вспомогательному экрану побежал длинный перечень городских заградительных сооружений и типов орудий. Напротив каждой строки светились пометки: «Не задействовано», «Нет обслуживающего персонала».
Адмирал вывел на экран сведения разведки о базе защиты Кахбура. Истребители шагров находились в ангарах, двигатели были выключены. В воздухе над базой не было ни одной боевой единицы.
– Данные принял! – сказал Эстабат. – Вилиспа, что показывает полный обзор?
– На БКО нет красных точек – Серых Ужасов, – ответила оператор.
– Принято!
Адмирал включил бортовые огни. Наружная створка, отделявшая истребитель от космоса, открылась.
– Внимание! – произнёс адмирал. – Мы долго шли к победе, уничтожая укрепрайоны, базы и флотилии шагров и хапсов! Нас не остановили атаки Серых Ужасов! Мы несли потери, но смогли сломить все преграды! Пришло время захватить самого опасного врага – Фьифьюч! Приготовиться к штурму Кахбура! Командирам и операторам третьего флота и дивизии Фоцита контролировать ближний космос! Ни один шагр не должен сбежать с планеты! Со мной идут штурмовики и эскадрильи Исфады и Тагерта! Эскадрилье Тагерта блокировать базу защиты! Никакой пощады врагу! Пресекать малейшие попытки сопротивления! Добудем победу любой ценой! Вперёд!
Сотни боевых единиц, сверкая бортовыми огнями, вылетели из «Таларти».
Галактика, прикрытая тёмными газо-пылевыми облаками, выглядела, как узкая бледно-белёсая пунктирная линия. Над северным полюсом планеты шагров рубиновым цветом сиял спутник.
– Отцы, мужья, братья! Мы ждём вас! Вернитесь живыми! – прозвучал в динамиках голос Вилиспы.
Окутавшись ярким сиянием, истребители и шлюпы группы захвата вошли в атмосферу.
Над базой защиты бушевала красная метель. Двери ангаров были закрыты, в многогранном куполе командного пункта не горел свет. В припорошённых снегом взлётно-посадочных барабанах не было ни истребителей, ни обслуживающего персонала. Ярко светящиеся шары – подрывники – звеньями курсировали над зданиями.
– Мы заняли позиции, адмирал! – прозвучал доклад Тагерта.
– Принято! – ответил Эстабат.
Миновав полосу метели, пилоты увидели цель: в багровом сумраке над горизонтом возвышались тёмные остроконечные шпили.
Адмирал посмотрел направо. Пилот летевшего рядом истребителя, почувствовав его взгляд, повернул голову. Это была молодая женщина.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила она.
– Нет, тётя Исфада.
Она улыбнулась и подняла вверх сжатый кулак, что означало: «Мы – великая сила! Мы победим!»
Снижаясь над пригородными постройками, адмирал произнёс:
– Внимание! Эскадрилье полковника Исфады держать под прицелом дворец правителя! Группе захвата приготовиться к штурму!
Он поставил истребитель на площади перед дворцом и спрыгнул на промёрзшую почву. В динамиках, пробившись сквозь защиту фильтров скафандра, послышались звуки, похожие на быструю музыку и щебетание птиц – это был голос багровой звезды. Порывистый ветер обильно разбрасывал красные снежинки и ледяную крошку. Тысячи припорошённых снегом шагров стояли на примыкавших к площади улицах, склонив головы.
Рядом с адмиралом, поднимая клубы снега, встали на опоры истребитель Великого кемна Золтана и шлюпы со штурмовиками. Люки шлюпов распахнулись, трёхметровые белые андроиды выбежали и заполнили площадь, держа под прицелом крупнокалиберных плазменных ружей застывших в молчании шагров и фасады высотных зданий. Над частоколом остроконечных шпилей дворца заняли позиции истребители эскадрильи Исфады.
– Адмирал, мы на месте! – прозвучал в динамиках женский голос. – Галереи и внутренний двор пусты! Скопление солдат не фиксируем!
– Принято, полковник! Штурмовики, вперёд!
Массивные резные двери дворца были приоткрыты. Андроиды распахнули их настежь и хлынули внутрь.
Шагры, похожие на небольших панд, сидели на лестницах и в коридорах, склонив головы. Солдат и разнорабочих с чёрно-белым окрасом среди них было мало. Основная масса состояла из аристократии – альбиносов. Вытянув вперёд лапы с растопыренными маленькими пальцами, шагры показывали, что они не вооружены.
– Большой Круг! Оператор Вилиспа! – произнёс адмирал. – Мы во дворце! Вошли без боя! В дополнительных силах не нуждаемся! Ждём информацию от разведчиков!
– Принято, адмирал! – ответила оператор.
Микриг-разведчик – жук перламутрового цвета – подлетел к адмиралу, сел на многофункциональный приёмник его скафандра, и со щелчком вошёл в одну из ячеек. На стекле шлема адмирала стали проявляться секции дворца.
– Это он! – сказал Эстабат, указав на жёлтую искру, вспыхнувшую на стекле. – Большой зал, скорее всего, тронный. Примерно тысяча шагов отделяет нас от победы. Поставим последнюю точку, учитель?
– Да, командуй, – ответил Золтан.
– Внимание, штурмовики! Наблюдать! По вооружённым целям стрелять не раздумывая! Пошли, Великий кемн!
Они вошли в тронный зал. Верховный шагр Фьифьюч, крупный и белоснежный, стоял у трона, держа в лапах скипетр и корону. Сотни придворных сидели на полу. Женщины жалобно стенали.
– Я совершил роковую ошибку, заключив военный союз с хапсами, – заговорил Фьифьюч, увидев Эстабата и Золтана. – Их уважительное отношение и приемлемые пункты договора…
– Не жди от нас уважительного отношения, – перебил его адмирал.
– Это справедливо. Я прошу прощения у моего народа и у вас за причинённые страдания и снимаю с себя обязанности Верховного шагра. Пусть правит достойный!
Сказав это, Фьифьюч бросил к ногам Эстабата символы власти. На рубиновый скипетр адмирал наступил, а корона, позвякивая, покатилась по залу. Придворные расступались, не смея прикасаться к золотому ободу.
– Я знаю, какая участь меня ожидает, и не рассчитываю на смягчение приговора, – продолжил Фьифьюч. – У меня всего одна просьба: не причиняйте вреда моей семье… Только я умею общаться с Серыми Ужасами. Мне и отвечать.
– Кто твои родственники? – хмурясь, спросил Эстабат. – Пусть встанут и подойдут.
С пола поднялись трое взрослых шагров и малыш.
– Объясни, кто они, – приказал адмирал.
– Это мой дедушка, брат, жена и сын. Остальные родственники погибли в сражении у туманности Синий Цветок, – вздохнув, ответил Фьифьюч.
Адмирал проник в память дедушки вождя. Пожилой шагр сохранил внушительный запас воспоминаний, но в них не было ничего, касавшегося общения со сверхъестественными сущностями – Серыми Ужасами. Ничего подозрительного не хранилось в памяти жены Фьифьюч и его брата. Настал черёд сына вождя. Адмирал поднял стекло шлема и низко склонился, глядя в тёмные блестящие глазки ребёнка. Малышу было примерно года три от роду. Похоже, его недавно покормили: от него пахло материнским молоком. Его мозг хранил очень мало информации. Пока малыша интересовали разноцветные игрушки, силовая возня с ровесниками и быстрый бег наперегонки по залам дворца.
– Вернитесь на свои места, – распрямляясь, приказал адмирал.
Родственники вождя подхватили малыша, засмотревшегося на большого угрюмого чужака в белом скафандре, поспешно отошли и сели.
«Придворных и дальних родственников вождя можно не опасаться, – подумал Эстабат. – Фьифьюч не настолько глуп, чтобы выпустить из своих лап те секреты Вселенной, в которые не смогли проникнуть даже мы – элонги и кемны».
«Ты прав», – отозвался Золтан.
«Но мы обязаны проверить, так ли это на самом деле».
«Да, всё верно».
Адмирал проник в память вождя. Правила общения с Серыми Ужасами были прикрыты густой завесой.
«Как мы и предполагали, он не подпускает к секретам, – подумал Эстабат. – И будет сопротивляться изо всех сил».
«Я чувствую, что он напряжён, – ответил кемн. – Оставь его в покое. Проведёт пять лет в заключении, потом с ним поговорят император и высшая коллегия Особого Совета. Они примут решение, как поступить с его памятью».
Углубившись в обычные воспоминания Фьифьюч, адмирал увидел, что вслед за известием о разгроме флота последовали заседания генералитета, собрания аристократии, шествия по заснеженным улицам погружённого в траур народа. Промелькнули приспущенные флаги на покрытых инеем шпилях, затем появилось лицо тихо плачущей жены вождя, которая что-то говорила с умоляющим видом. Насыщенное событиями бодрствование прерывалось тёмными безмолвными ночными паузами. Ничего похожего на сговор и передачу кому-либо тайных знаний Эстабат не обнаружил.
– Твоя семья, Фьифьюч, останется, – сказал адмирал, – а ты пойдёшь с нами. Прощайтесь!
Никто из шагров не тронулся с места. Родственники вождя ещё ниже склонили головы, стенания женщин зазвучали громче.
– Прежде, чем вы приведёте приговор в исполнение, – заговорил Фьифьюч, – я хочу принести извинение Вивьеве. Твоя жена, адмирал, умная и дальновидная женщина. Я должен был откликнуться на её предложение и вступить в звёздное содружество. Пусть она простит меня за то, что я пренебрёг переговорами. Передай ей, что я сожалею.
Адмирал, хмурясь, ждал.
– И я имею право обратиться к своему народу.
– Скорее! – приказал адмирал.
– Шагры! Я совершил роковую ошибку, надеясь, что в союзе с хапсами смогу возвысить нашу нацию. Нужно было идти иным путём. Простите меня и сделайте правильный вывод. Это всё.
Фьифьюч склонил голову и тяжело вздохнул.
Выдержав паузу, адмирал заговорил:
– Слушайте приговор, шагры! Решением императора Эрриклия и представителей наций звёздного содружества с этого момента вы на пять лет лишаетесь права…
Внезапно всё вокруг застелил густой дым. Шипя, в лицо адмирала полетели ослепительно яркие заряды плазмы. Один из зарядов ударил в переборку, раздался вибрирующий визг искорёженного металла…
Глава первая
До полуночи
Вздрогнув, Всеслав проснулся. Лампочка домофона мигала, тихо звучала мелодия вызова. В гостиной было темно, лишь в дальнем углу неярко, в режиме «белая ночь» светилась подсветка аквариума. По подоконнику мерно барабанили редкие крупные капли дождя. Красные цифры настольных электронных часов показывали – 20:16.
Он включил бра и, вытирая со лба испарину, на ватных ногах пошёл к двери. В лицо всё ещё продолжали лететь ослепительно белые шарики – эхо сна. В ушах продолжал звучать отвратительный визг, который режет слух при ударе плазмы в переборку…
«Какая может быть переборка в тронном зале? – подумал Всеслав. – А ещё рядом на полу, я заметил, лежало что-то светло-синее… Показалось, будто это человек».
Глядя в потолок, он громко произнёс:
– Достаточно, мужики! Я сказал вашему легату Гроссу, что разобрался в ситуации и готов оказать вам помощь! Хватит «крутить военное кино»! Я сыт по горло! Нервы уже ни к чёрту!
Инопланетный разведчик – жук перламутрового цвета – быстро перебрался на другой завиток люстры, чтобы не выпустить Всеслава из поля зрения.
Подойдя к домофону, Всеслав тяжело вздохнул и нажал на кнопку:
– Да, я слушаю. Что случилось?
– Босс, к вам пришёл Игорь Леонтьевич, – ответила администратор из фойе гостиницы.
– Очень хорошо. Пусть поднимается.
Лампочка вызова продолжала гореть.
– Что-то ещё, Мария Витальевна? – спросил он, уткнувшись горячим лбом в настенный календарь.
– Да. Я переживаю за ваше здоровье, Всеслав Алексеевич, – ответила девушка. – Мы все переживаем.
– Спасибо. Я признателен персоналу…
– Улучшения есть?
– Конечно! – бодрым голосом, насколько это было возможно, ответил он. – Я нормально себя чувствую. Никаких проблем! Кстати, разве сегодня суббота?
– Суббота, Всеслав… Алексеевич, – вздохнув, ответила девушка. – И, пожалуй, нужно напомнить, что сегодня тридцатое января.
– Уже тридцатое… Надо же, как быстро летит время! Доходы есть?
– Нет, к сожалению. Сегодня в журнале регистрации я не сделала ни одной записи.
– Понятно. Что я могу сказать? Привычная картина: свежо, пасмурно, накрапывает дождь. Мёртвый сезон. Что делать отдыхающим в зимней Анапе? Наверно, во всех гостиницах такое же затишье.
– Да, – согласилась администратор. – Недавно я позвонила подруге в «Дельфин». У них тоже все пять этажей пустуют. В середине февраля должна состояться конференция нейрохирургов…
– Будем ждать нейрохирургов. Что ещё нам остаётся?
И тут в его голове появилась интересная мысль.
– Да, вот что я надумал, Мария Витальевна. Я поживу несколько дней у Игоря. Мне будет сподручно…
– Я поняла.
– Хорошо. Мы с ним уйдём через служебную дверь. Часов в одиннадцать можете закрыть гостиницу, притушить свет и отдыхать. И передайте по смене…
– Что вы у Игоря Леонтьевича. Я передам.
– Отлично.
Услышав лёгкий стук в дверь, он щёлкнул замком.
– Привет, – сказал Игорь.
– Привет. Входи.
Однажды пару лет назад они провели за долгой задушевной беседой тёплый весенний субботний вечер. Ровно через неделю им понадобилось встретиться, чтобы обсудить довольно сложный деловой вопрос. С тех пор субботние посиделки стали традицией.
Направившись на кухню с большим пакетом, Игорь окинул взглядом слабо освещённую гостиную и заговорил:
– Извини, я погряз в проблемах. Всю неделю некогда было заехать в гости.
Он и впрямь выглядел немного увядшим.
«Ничего не поделаешь, – подумал Всеслав. – Каждый человек в одиночку несёт свой тяжкий крест. Меня одолевают инопланетяне, его – воры, наркоманы и прочие «завсегдатаи» отделения полиции… Однако, при всей своей занятости, в супермаркет он всё же успел заехать, судя по большому пакету. Меня превратности судьбы намного сильнее выбили из колеи: совершенно нет желания выходить на улицу».
– А ты, Славян, оказывается, серьёзно приболел? Машенька сказала, что ты едва живой. Что случилось?
– Диагноз – нервный срыв, – ответил Всеслав, включая свет на кухне и в гостиной. – Но я, зная причину, считаю иначе.
Игорь поставил пакет на стул, рассмотрел лицо друга и сказал:
– Да, выглядишь ты не ахти как. Извини, я не знал. Пару раз пытался дозвониться…
– Я выключил телефон, – ответил Всеслав. – Навалилась ужасная хандра, хотелось отлежаться.
– Извини. Какая досада! Как же я так, спустя рукава…
– Ничего страшного. Кризис уже позади, всё нормально… Почти нормально.
– Почти?
– Ну… да. Тяжёлую ношу сбросил, но от напряжения до сих пор слегка трясёт. Расслабляет только сон.
– Вот чёрт! Надо же! Может быть, я тебе мешаю?
– Нет! Как ты мог такое подумать? Я рад тебя видеть. Посидим, поговорим.
– Я полагаю, есть серьёзная тема? Может быть, не нужно откладывать в долгий ящик? Сразу конкретно поговорим по существу.
Всеслав не испытывал ни малейшего желания «брать с места в карьер». Тема разговора была настолько щепетильной, что в неё нужно было входить не суетливо. Поэтому Всеслав ответил:
– Время терпит.
– Да? Это точно?
– Да, точно.
– Ладно. Сначала, как обычно, лёгкий ужин?
– Меня в расчёт не бери, я пару часов назад пил чай с вареньем.
– С чем? С вареньем? Какие могут быть варенья, шоколадки и конфетки, Славян? Сладкоежки – задумчивые философы, а ты – активный боец. Не за горами тот день, когда ты должен будешь в назидание всем круто отколошматить претендента, позарившегося на твой чемпионский пояс…
– Никого не хочу колошматить. Тем более круто.
Игорь посмотрел на него с удивлением.
– О, друг! Теперь я разделяю мнение Машеньки, что ты серьёзно приболел! Но, я уверен, твои мозги встанут на место, когда, отдохнув, ты вспомнишь, что имеешь за душой шикарный контракт со всемирно известной промоутерской компанией, которая считает тебя многообещающей звездой кикбокса. Твои нокаутирующие удары – это шик! К тому же, яркого ристалища с нетерпением ждут группа поддержки, телевидение и прочие заинтересованные лица. На кону большие деньги, Славян! Короче, форму терять нельзя! Налегай на мясо, чтобы сохранить агрессивность. Хочешь стейк? Я схожу вниз в кафе, включу большую печь. Машенька с радостью поможет…
– Нет, спасибо за заботу, ничего не нужно.
– Может быть, сварить густой бульон?
– Нет, Игорь. Спасибо, я действительно не голоден.
– Подумай. Время у меня есть.
Игорь стал доставать из пакета и рассортировывать свёртки. Разобравшись с покупками, открыл шкаф и загремел тарелками.
«Может быть, не нужно впутывать его в эту историю? – наблюдая за другом, подумал Всеслав. – Уйти от серьёзного разговора, посудачить о пустяках, а после полуночи ринуться, как говорят, головой в омут. А дальше… как получится. А как получится? Что будет, если мой контакт с гуманоидами закончится плачевно, и меня вернут домой в беспамятном состоянии или с ничего не выражающим взглядом и бессвязной речью? Такую вероятность исключить нельзя. Хоть Гросс и сказал, что генератор разблокировки памяти безопасен, что произойдёт на самом деле после того, как включат эту «адскую» машину? Мой мозг уже показал себя не с лучшей стороны. В какую клинику меня определят, не зная, что со мной случилось? Что же делать? Родители на севере, Матвей уехал в служебную командировку, жениться я ещё не сподобился. Всё одно к одному. И с Игорем не так-то просто говорить об инопланетянах. Он называет их серыми уродами, и считает, что они выкрали его двоюродную сестру Анечку. Как всё сложно! Ладно, раз Судьба привела ко мне в трудную минуту лучшего друга, придётся рассказать, в какую ситуацию я попал…».
Игорь поставил тарелки на стол. В одну высыпал из пакета горячую картошку, запечённую с укропом и грибами. Затем стал нарезать тонкими пластиками ветчину.
– Чуешь, как благоухает картошка? – втянув в себя воздух, спросил он.
– Да, верно, шикарный запах, – согласился Всеслав.
– Спецзаказ, выполненный тётей Дашей. Она решила, что старалась для моей Кати, пожелала ей здоровья…
– Я тоже желаю твоей жене здоровья и удачи.
– Спасибо, я передам…. Может быть, всё же съешь что-нибудь? Ты на самом деле плохо выглядишь: бледный, взлохмаченный… Могу сделать салат из огурцов и помидоров. Кстати, я купил великолепное рафинированное кубанское подсолнечное масло.
– Спасибо, у меня нет аппетита.
– Невольно поступаешь по правилу животных: во время болезни никакой пищи?
– Вроде того, – согласился Всеслав.
– Ладно, тебе виднее.
Нарезав ветчину и разложив её веером на тарелке, как это обычно делают повара в ресторанах, Игорь, любуясь своим «творчеством», сглотнул слюну и спросил:
– Посидим здесь или переберёмся в гостиную поближе к большой плазме?
– Мне всё равно, – ответил Всеслав, пожав плечами.
– Тогда пошли к плазме. Захвати кетчуп.
Сказав это, Игорь пошёл в гостиную с тарелками и соком. Всеслав поплёлся следом. На полпути Всеслав остановился, решив, что сок может пойти ему на пользу, и вернулся на кухню за бокалом.
Игорь тем временем включил телевизор.
– И в этом возрасте маленький барсучонок очень уязвим, – послышался ласковый женский голос. – Посмотрите, дети. Только что он обследовал лес вокруг норы и вдруг лёг, уткнулся носиком в траву и уснул. Так он будет поступать до тех пор, пока не подрастёт и не наберётся сил. Хорошо, что он живёт в московском зоопарке. Если бы он жил в настоящем лесу, и на его след напал хищник…
«Барсучонку повезло, – подумал Всеслав, взяв первый подвернувшийся под руку бокал. – А меня не спасут ни московский зоопарк, ни железобетонная конструкция глубокого залегания. Нет смысла прятаться от «хищников», напавших на мой след».
Всеслав вернулся в гостиную. Игорь, убавив звук телевизора, ужинал.
– Приятного аппетита, – сказал Всеслав.
– Угу, спасибо! Так скажи на милость, что случилось…
– Не спеши, Игорь. Ешь спокойно.
– Да ладно, всё нормально.
Всеслав решил выдержать паузу, чтобы не отвлекать друга от трапезы, но тому, даже наполнив рот пищей, не трудно было общаться.
– Между делом поделюсь, что вчера вечером, – заговорил Игорь, – мы с Катей строили планы на выходные. Решили кое-что переставить, кое-где уплотниться. Сам понимаешь, скоро нам понадобится детская комната.
– Это понятно.
Прожевав ветчину, Игорь продолжил:
– И что ты думаешь? Утром позвонили с работы, и завертелось… Рухнули все планы.
– Это плохо.
– Да уж, хорошего мало! Ты в курсе последних событий в городе?
– Нет. У меня, если придерживаться диагноза врачей, нервный срыв. Постельный, точнее, диванный режим. Я ни разу с минувшего воскресенья не выходил на улицу. Газет не читал, телевизор не смотрел. Лёгкая пища и полный покой как в реанимации.
– Сочувствую и рассказываю, что прошлой ночью ограбили краеведческий музей. Глиняную посуду и мраморные надгробные плиты не тронули. Забрались в хранилище и украли все золотые и серебряные археологические находки. Ты представляешь? Изделия скифов и греков! Кинжалы, мечи, украшения доспехов и сбруй, серьги… Самым древним артефактам несколько тысяч лет! Бронзовый век!
– Я был в музее, видел эти вещицы…
– Вот их-то и спёрли! И как воры ухитрились обойти охранную сигнализацию? Уму непостижимо! В общем, майор мрачнее грозовой тучи. Вневедомственная охрана в шоке. Начальство сверху не просто поторапливает, а конкретно давит. В курсе даже губернатор. Вот в такую сегодня я попал ситуацию.
Игорь вздохнул, отпил сок и продолжил ужин.
«Ночью ограбили музей? – подумал Всеслав. – А не совпадает ли это… Да, похоже, совпадает. Значит, я в курсе. Нужно припомнить важные детали».
Вспоминая, Всеслав машинально взял с тарелки большую дольку картофеля и стал надкусывать её с сосредоточенным видом. Игорь удивлённо посмотрел на него, затем добродушно усмехнулся.
Запив ужин соком, Игорь откинулся на спинку дивана и сказал:
– Нормально! Червячка заморил. Теперь я гожусь, как говорят, голодному в собеседники…
– Говорят иначе.
– Я в курсе. Итак, с моей проблемой разобрались. Теперь давай разбираться с твоей проблемой. Нервный срыв, насколько я знаю, не появляется ниоткуда. Ты понервничал, Славян? И кто рискнул вывести тебя из равновесия? Я с трудом представляю того человека, который посмел предъявить какие-либо претензии тебе – угрожающего вида бойцу. Хотя, может быть, всё дело в бумажной волоките, перед которой пасуют даже богатыри с бетонными кулаками? У тебя возникли проблемы с гостиницей? Или со спортклубом? Объясни, в чём дело, и мы всё уладим буквально…
Обернувшись, Игорь посмотрел на настольные часы.
– Сегодня не получится. Всё уладим буквально завтра. Это я тебе обещаю. Нет в Анапе такой проблемы…
– Совсем недавно – на прошлой неделе – я тоже так думал, но, оказалось, существуют проблемы, решить которые крайне сложно.
– Разберёмся. Выкладывай всё подробно и по порядку.
– Видишь ли, Игорь, – заговорил Всеслав, намереваясь неспешно войти в тему, – со мной последнее время стала происходить какая-то чертовщина…
– Не нужно преамбул. Давай конкретно и по существу. Кто, где, когда, на основании чего? Итак…
Но Всеслав не спешил.
– Мы с тобой, Игорь, из числа тех людей, которые уверены, что инопланетяне существуют…
– Кто? Инопланетяне? Славян, а они тут при чём?
– Ответь, инопланетяне существуют?
– Да, конечно! Чёрт бы их побрал!
– И мы верим в контакты разного рода?
– Почему верим? Это реальность! Скорее всего, именно серые уроды украли Анечку! Долбанные гуманоиды! – со злостью сказал Игорь, выключил телевизор и едва не швырнул пульт на пол, но вовремя опомнился.
«Так и знал, что слово «инопланетяне» подействует на него, как острый перец на язвенника, – подумал Всеслав. – К сожалению, теперь отступать поздно».
– Объясни, при чём тут пришельцы? – спросил Игорь. – Давай, не томи душу.
Плавного входа в тему не получилось. Всеслав вздохнул и произнёс:
– У меня был контакт с инопланетянином.
– На самом деле?
– Да, клянусь. Вчера я более получаса беседовал с гуманоидом – легатом Гроссом.
– Чёрт! А ты уверен, что дело было наяву? – с надеждой в голосе спросил Игорь, рассчитывая услышать «нет».
– Да, уверен. Лучше бы этот Гросс действительно мне приснился.
– Подожди, не волнуйся.
– Я уже не волнуюсь.
– Молодец. Если тебя не похитили, как Анечку, всё не так уж и плохо.
Всеслав решил высказаться, но Игорь продолжил:
– Выспишься, проветришь черепную коробку, освободишься от интерференции восприятия, то есть от эффекта затуманенного мозга…
– Это не тот случай.
– Не спеши. Давай думать. Может быть, во всём виноваты твои комиксы? – спросил Игорь и указал на стол, где лежали листы с карандашными набросками. – Ты перетрудился, получил от уставшего мозга сигнал, что произошло перенапряжение и самое время сделать перерыв. Согласен?
– Нет.
– Вдобавок, куда в твоём жилище ни глянь, повсюду одна тема – космос. По-моему, с аксессуарами ты конкретно переборщил. Вот это, насколько я знаю, Столпы Творения, – Игорь указал на большой красочный плакат с изображением грандиозных газо-пылевых формирований.
– Да, верно, это знаменитые Столпы в созвездии Орла.
– Ну-ну. А название вот этой туманности я не знаю, – Игорь указал на плакат, висевший на другой стене.
– Это не менее знаменитая Тройная туманность. Как видишь, три цвета, три лепестка…
– Вижу. Удивляюсь, почему я раньше не обратил внимания, что ты переборщил с атрибутикой?
– Совсем недавно эти плакаты помогали мне настроиться на творческий лад.
– Согласен, существует такая процедура.
– Но последнее время они меня сильно раздражают. Действительно, нужно убрать их к чёрту в кладовку. Куплю плакаты с цветами, горами, водопадами, экзотическими зверушками или птицами.
– Вот, всё правильно! Нужно избавиться от раздражителей. Вместе с горами, цветами и зверушками придёт просветление и выяснится, что на самом деле не было никакого Гросса.
– Был, – вздохнув, ответил Всеслав. – И появился он в моей квартире не случайно.
– Тогда давай поищем абсурдность в его словах…
– Давай, только что толку? Он не нёс галиматью, в чём часто уличают гуманоидов: не советовал мне, например, построить в тундре космопорт или направить усилия всех землян на восстановление популяции стерляди.
– Он говорил по-русски?
– Да. Чисто и грамотно.
– Вот! Ты не считаешь это странным?
– Посчитал и поинтересовался. Он ответил, что обучение не является для их цивилизации проблемой: любой язык они могут выучить за пару часов.
– Да? Не слабо. Ладно. Он походил на человека или это был «серый» с миндалевидными тёмными глазами?
– Он один к одному походил на человека. Высокий как мы с тобой. Тоже голубоглазый и светловолосый. Так называемый «норд», если придерживаться классификации Перейры. Правда, в плечах узковат. Эдакий, знаешь ли, изнеженный астеник. Я сразу понял, что он никогда не занимался спортом. Короче, не мужик. Скорее, пацан.
– Допустим. Когда и где ты с ним встретился?
– Гуманоиды приходят ночью. Думаю, тебе это хорошо известно.
– Да, известно. Девяносто пять процентов контактов происходили именно ночью.
– Так было и в моём случае.
– Ну, хорошо. На чём он прилетел?
– Он не прилетел. Вчера около полуночи рядом с аквариумом вспыхнул вертикальный луч. Сначала внутри него мельтешили серебряные блёстки, затем появился Гросс. Хотя скорее, это был не он, а его голограмма.
– И что хотела эта голограмма?
Всеслав тяжело вздохнул и ответил:
– Для того чтобы всё стало понятно, начну издалека.
– Да ради бога! Ты же знаешь, что после исчезновения Анечки я собираю информацию про этих уродов инопланетян. Если я, хоть и с трудом, но всё же приобрёл привычку терпеливо выслушивать несусветную абракадабру, которую самозабвенно несут бдительные старушки и вездесущие алкаши, то тебя выслушаю с несоизмеримо большим вниманием и безоговорочным доверием. Сент-Экзюпери сказал: «В действительности всё иначе, чем на самом деле». Я хочу разобраться хотя бы на примитивном уровне, как выглядит действительность. Рассказывай.
Игорь стряхнул с брюк воображаемые крошки и приготовился слушать.
– Всё началось в прошлое воскресенье, – стал вспоминать Всеслав. – У меня в тот день было прекрасное настроение. Вечером мы с Матвеем поехали в Витязево к его знакомым грекам на юбилей… даже запомнил… Павла Андреевича Спирс.
– Распространённая среди греков фамилия в честь святого Спиридона.
– Да, верно. Исток – остров Корфу.
– Именно. Припоминаю, в прошлую субботу ты говорил о своих планах – поездке в Витязево.
– Говорил, – кивнув, согласился Всеслав. – В кафе было много молодёжи. Матвей познакомил меня с Ириной. Они коллеги, в офисе их столы стоят почти рядом.
– Ирочку знаю, – ответил Игорь. – Заходил однажды к Матвею на работу, познакомился с его коллегами. Ирочка – это эффектная шатенка.
– Да.
– О девушке поговорим позже. Итак, Гросс. Что ему было от тебя нужно?
– Всё началось в Витязево.
– Хорошо, я слушаю.
– Мы с Ириной танцевали под Армстронга, – продолжил Всеслав, – и вдруг со мной случилось ЭТО. Сначала больно щёлкнуло в мозгу, а затем начался кошмар. Тоска и досада стали рвать мою душу на части. Это было ужасно! Только заклятому врагу могу пожелать пережить такую встряску.
Всеслав замолчал, подыскивая слова, затем продолжил:
– Я раздвоился. Мой внутренний мир, который я считал неприкосновенной собственностью, раскололся на две части. Одна половина понимала, где я нахожусь и чем занимаюсь, а другая… В другой половине души проснулся инопланетянин. На меня нахлынул сумбур из воспоминаний и эмоций. Люди стали казаться инородными существами, танцы – неуклюжими дёрганьями, музыка – слишком громкой и абсурдной, русская речь – сочетанием непонятных звуков. И главное – душу сковала грусть… Короче, я получил такую тяжёлую порцию инопланетных эмоций, что не справился и впал в ступор. Ирина, скорее всего, испугалась, когда со мной случилось это «короткое замыкание».
– Как пить дать. Если двухметровый боец с кулаками-кувалдами теряет контроль над собой, кому угодно станет неуютно. Значит, разговор об Ирочке отпал. Жаль. У меня есть информация, что она очень хороший человек.
