Tsitaadid raamatust «Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе»

Я был солдат. Это как во сне. Когда даже костей не остается в пустыне, с тобой говорят сны, и тебе уже не проснуться никогда.

Есть четыре вещи, которые могут погубить мир, сказал он. Женщины, виски, деньги и негры.

В мире заведено, что все цветет, распускается и умирает, но в делах человеческих нет постепенного упадка, и полдень самовыражения человека уже свидетельствует о грядущей ночи. На пике достижений иссякает дух его. Его меридиан, зенит достигнутого есть одновременно и его помрачение, вечер дней его.

Кто-то уже доложил, что судья забрался на стену голышом и, огромный и бледный при вспышках молнии, разгуливает большими шагами по периметру и что-то декламирует в старинной эпической манере

схлестывались на ветру, словно донесенные долгим эхом земли пики и копья древних

Он смотрит, не отрываясь, бледный и немытый. Он не умеет ни читать, ни писать, и в нем уже зреет вкус к бессмысленному насилию. Лицо его – сама история, это дитя – отец человечества

человека уже свидетельствует о грядущей ночи. На пике достижений

пока не опустошили сначала все поданное на стол, а потом и всю кладовую гостиницы. По

лишь по-дружески кивнул. Он повернул лошадь в четверть оборота к судье, она вздыбила

Малец подстегнул мула, и они двинулись по западной дороге мимо старого каменного форта, унося ноги от этой скверной переделки.