Loe raamatut: «Возвращение в теремок»
Теремок стоял обособлено, на опушке у старого леса – неприступный, огороженный живой стеной из крапивы вперемешку с колючими кустами шиповника и малины. Зимой всё это изобилие присыпалось снегом, который никто и не думал убирать. Люди и звери обходили негостеприимный двор стороной и знать не знали, кто в тереме живёт. Вдруг там преступники прячутся или злая ведьма со своим котом? А то и вовсе бюрократы или даже депутаты. По вечерам через чердачное оконце можно было увидеть таинственный приглушенный свет, или услышать поскрипывание половиц и чьё-то неразборчивое бормотание.
– Кто, кто в теремочке живёт?
Это по чердаку бродил без дела местный домовой по имени Проня. Сам с ноготок, борода с локоток, глазки-пуговки, расшитая узорами рубашка до колен и соломенные лапти. Он присматривал за домом и садом, пока хозяева были в отъезде.
– Кто в невысоком живёт?
Проня выглядывал в оконце, зорко оглядывал заснеженные окрестности на предмет непрошенных гостей. Никого не обнаружив, раздосадовано отвечал на свой же вопрос:
– Да ужо никто тут не живёт! Даже кошки нет…
И топал по скрипучему полу дальше.
Внизу, восседая на столбе от изгороди, своём излюбленном месте, дремал старый ворон – ещё один местный жилец. Он был крупной птицей, весь угольно-чёрный, от когтистых лап до массивного клюва. Людей пернатый не слишком жаловал и в гости не звал, поэтому совсем не обрадовался, когда его разбудил протяжный скрип отворяемой калитки.
– Кхаррр! – хрипло каркнул ворон спросонок.
– Эй, глупая птица! – подпрыгнула от неожиданности незнакомая женщина в сером пуховике и очках. – Чего шумишь, чего пугаешь?
Ворон возмущённо взмахнул крыльями и, нахохлившись, уставился на наглую гостью. Та успела миновать калитку, даже не удосужившись прикрыть за собой.
– Кааррр!
– Тише тебе! – деловито озираясь по сторонам, попросила незнакомка.
– Карр! – мрачно изрёк ворон.
– Вот заладила, – женщина покачала головой, – так беду накличешь. Кыш отсюда, улетай!
Неожиданно за забором у самого дома раздался чей-то весёлый звонкий голос:
– Мам, с кем это ты там разговариваешь?
Юная барышня в яркой городской одежде шагнула во двор вслед за первой гостьей. Стараясь ступать в оставленные на снегу следы, она в какой-то момент оступилась, отчего неловко взмахнула руками в пушистых варежках.
– Ой, мамочки!
Это она всем телом шлёпнулась в мягкий, но очень холодный сугроб.
– Василиса, я же просила подождать у дороги!
– Я замёрзла!
Их крики, наконец, привлекли внимание Прони. Быстро погасив свой фонарь, он кубарем скатился с лестницы вниз и юркнул в кладовку, прятаться: домовым было не положено показываться на глаза людям. Успел вовремя, так как неизвестная ему женщина подходила всё ближе, явно намереваясь посетить теремок. За ней вприпрыжку следовала девочка Василиса и оживлённо вертела головой.
– Мам, это бочка?
– Да, – отвечала женщина, поднимаясь на крыльцо.
– А зачем она тут?
– Чтобы летом в неё стекала с крыши дождевая вода.
– О, тут сосульки! Можно одну?
– Нет! – сердито возразила мать, роясь в своей сумке. – Не вздумай брать в рот, простудишься.
Она наконец отыскала в сумке потемневший от времени ключ, с некоторым сомнением вставила в замок. Тот с тихим скрежетом поддался и дверь услужливо отворилась.
– А свет тут есть? – боязливо заглянула в внутрь Василиса.
– Надеюсь…
Мама посветила на входе телефоном, с трудом отыскала высоко расположенный выключатель, впустую щёлкнула им несколько раз.
– Печалька…
Она поправила очки, посветила в другой угол, обнаружила на стене коробку, открыла её и без особой надежды сделала ряд новых щелчков.
– Ура!
Тёплый золотистый свет с потолка послушно озарил коридор с широким арочным проёмом в конце, стоящую рядом старомодную напольную вешалку, два деревянных табурета и полосатый коврик. Быстро отряхнув снег с одежды и обуви, ведомые любопытством гостьи проследовали дальше.
– Ого!
Они очутились в просторной гостиной, из которой наверх шла крутая лестница с массивной балюстрадой и перилами из лакированного дерева. По обе стороны от лестницы возвышались стеллажи с аккуратно выставленными книгами, а у противоположной стены разместились две двери, камин и прикрытый ветхой скатертью обеденный стол. К последнему было приставлено шесть одинаковых деревянных стульев.
– Здесь жила большая семья? – полюбопытствовала Василиса.
