Loe raamatut: «Сага о волках – Волчий век»

Font:

ISBN 978-5-0062-4718-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Во время действия этой истории король Харальд Прекрасноволо́сый Хальфданарсон¹ правил королевством Норвегия, находившееся в процессе объединения. Чтобы управлять своим владениями, он постепенно заменил старых вождей и королей регионов на ярлов², которым доверял.

Для управления фюльке³ вокруг Хрингарики⁴ и озера Тири он назначил ярлом Свена, сына своего друга и тезки Харальда, сына Торбьёрна, которого многие называли Свеном «Мудрым». Хотя Свен был молод, он был честен и здравомыслящ, отчего король знал, что мужчина сможет управлять регионом лучше, чем кто-либо другой. Но прежде всего, он знал, что может полностью доверять Свену.

Однако, эта богатая ресурсами провинция, расположенная недалеко от Осло и Каупангра⁵, вызывала много волнений в душах соседей, и многие завидовали положению и титулу Свена. Один из них особенно беспокоил Свена: Свартр Иллуги Магнуссон⁶, в то время правивший деревней Драммен и ее окрестностями. Свартр, который был обязан своим именем и прозвищем тому, что его волосы были такими же черными, как и душа, был особенно амбициозным и коварным человеком. Свен знал, что он сделает все, чтобы достичь своих целей и занять его место. Поэтому, чтобы связать две семьи и избежать братоубийственной борьбы между двумя кланами, Свен решил предложить Свартру в жены свою младшую сестру Ульфдис.⁷

Но, несмотря на все это, Свен не был безмятежен. Ибо, несмотря на заверения мудрецов и годи тинга⁸ в том, что он принял правильное решение, он не забыл, почему его сестру прозвали Ульфдис Илла Линд: Ульфдис «с очень плохим характером». Когда она была еще ребенком, ее охватили страшные приступы ярости, и ее отец, будучи ульфхединном⁹, вынужден был с сожалением признать, что его дар перешел не к одному из его сыновей, а к младшей дочери.

Но если в мужчине этот дар ценили, хотя и боялись, то для женщины он считался проклятием. Ибо какой мужчина захочет себе в жены женщину, способную на такие приступы ярости и в первую очередь способную с легкостью ранить или убить его самого?

Столкнувшись с доказательствами, Харальд отправил свою дочь к своему названому брату¹⁰, Олафру Лейфссону в раннем возрасте, чтобы тот научил ее обращаться с оружием и, прежде всего, направлять и контролировать ее ярость. Из всех своих братьев-оруженосцев Харальд выбрал Олафра, поскольку тот жил далеко и почти один, что позволяло держать в тайне дар Ульфдис, как и обучение, которое ей предстояло пройти в течение нескольких лет.

Но, несмотря на ее долгие тренировки, Свен не мог выбросить страх из головы. Для него сестра оставалась опасной и непредсказуемой, и он больше всего боялся, что девушка откажется от брака или, что еще хуже, нападет и ранит своего мужа, тем самым предоставив Свартру идеальный предлог для начала военных действий.

До того, как он пришел в дом своего дяди Олафра для обсуждения с Ульфдис плана женитьбы, Свен не видел свою младшую сестру с тех самых пор, как она ушла из дома ребенком. И с удивлением обнаружил, что, несмотря на интенсивную подготовку, пройденную его сестрой, она не похожа на мужчину, как он опасался.

У девушки было довольно красивое лицо, обрамленное двумя русыми косами, и она была наделена прекрасными формами, делавшими малозаметной сильную мускулатуру, которой наделила ее природа и годы тренировок. Но ее большие карие глаза, которые иногда становились зелеными на солнце или в гневе, были жесткими и, казалось, не выражали ни радости, ни нежности.

Это вновь пробудило опасения Свена:

– Сестра, согласна ли ты выйти замуж за Свартра и обещаешь ли ты не делать ничего, что может повредить его чести? Последствия будут катастрофическими – сказал Свен.

– Не волнуйся, брат мой, я согласна выйти за него замуж и обещаю быть такой же осторожной как в своих действиях, так и в словах. Я знаю, что от этого зависит жизнь многих людей. Я буду делать то, что лучше для всеобщего блага.

Свен успокоился: возможно, Олафр преуспел больше, чем ожидал Харальд.

Свадьба прошла с большими празднествами, которые объединили два клана на несколько дней. Но как только его семья уехала, Ульфдис поняла, что обещание будет трудно выполнить, ибо Свартр вскоре показал себя пренебрежительным, неуважительным и даже глумящимся по отношению к своей жене, ее брату и семье. Он даже поощрял Бирну, свою любимую наложницу¹¹ смотреть на его жену свысока и отказываться повиноваться ей. Ульфдис незамедлительно и неоднократно напоминала своему мужу и его наложнице об их обязанности уважать ее и ее семью. Но безуспешно.

Затем она обратилась к местным мудрецам тинга, рассказав им факты и приведя свидетелей, подтвердивших ее слова. Мудрецы отправились к Свартру, чтобы призвать его к порядку и напомнить ему о последствиях такого поведения. И снова безрезультатно.

После нескольких недель без улучшений, Ульфдис решила положить конец этому аду. Она дождалась гостей, которые не были родственниками Свартра, и перед ними, собравшимися в качестве беспристрастных свидетелей, заявила:

– Свартр Магнуссон, перед собравшимися здесь свидетелями я, Ульфдис Харальдсдоттир, заявляю, что с момента нашего брака ты не проявлял уважения ни ко мне, ни к моей семье. Ты нанес серьезный ущерб моей чести и чести моего брата, и я не могу позволить тебе оскорблять и позорить нас таким образом. Поэтому я объявляю себя разлученной с тобой перед собравшимися здесь свидетелями и не вернусь в твою постель.¹²

Разведясь со Свартром, она собрала свое приданое, ювелирные украшения и все имущество, которое могла унести, села на коня и отправилась в путь, чтобы вернуться в дом своего брата.

Глава 2

Драммен и Хрингарики находились на расстоянии всего нескольких десятков лиг с высоты птичьего полета, но многочисленные озера и реки, а также крутой рельеф норвежских фьордов делали любое путешествие продолжительнее. Несколько лиг могут занять несколько часов, особенно верхом на лошади. Проще всего Ульфдис было добраться до Хрингарики на лодке по реке, впадающей в Драмменсфьорд, до озера Тири, и давшему название фьорду, где находилась Хрингарики.

Это огромное озеро окаймляли пологие берега, поросшие лесом, с почвой, достаточно плодородной для земледелия и скотоводства. Но у девушки не было времени ждать, пока судно будет готово к отплытию в Хрингарики и пока кто-нибудь возьмет ее с грузом и повозкой.

У нее не было другого выбора, кроме как сесть на лошадь и ускакать подальше от реки. Затем она пошла вдоль берега озера на восток, а вскоре направилась на север, обогнула Стейнсфьорд и продолжила путь на северо-запад к Хрингарики, вдоль одной из множества маленьких рек, впадающих в озеро Тири. Ульфдис потребовалось несколько дней, чтобы добраться до фюльке, управляемой Свеном, и еще два дня, чтобы добраться до своего дома.

Девушка остановилась, прежде чем приблизиться к дому брата для того, чтобы рассмотреть его¹³.

Он был огромным, соответствующим рангу Свена, с примыкающими к нему несколькими хозяйственными постройками и достаточно большим, чтобы вместить не только Свена и его ближайших родственников, но и наложниц, рабов, проезжих бродяг¹⁴ и гостей на больших банкетах.

Ульфдис была встревожена, поскольку существовал риск того, что Свен воспримет ее решение очень плохо, пусть это и было сделано для защиты его чести. Она расседлала лошадь и привязала поводья к столбу забора¹⁵, затем пересекла луг. Оказавшись перед порогом, девушке пришлось потратить несколько мгновений на то, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она постучала в дверь. Женщину, изнутри дома попросившую ее представиться, звали Эринндис, это была жена ее брата.

– Кто здесь?

– Ульфдис, сестра Свена.

– Ульфдис?! Что ты здесь делаешь? – спросила хозяйка дома с широко раскрытыми от удивления глазами.

– Эринндис, я только что развелась со Свартром и переезжаю к своему брату. Не могла бы ты объявить ему обо мне и спросить, откроет ли он дверь своего дома и примет ли меня?

Эринндис позвала своего мужа. Она была обеспокоена, потому что чувствовала, что это не предвещает ничего хорошего. Ульфдис слушала, как Эринндис объясняла Свену ситуацию, и его голос повышался с каждой новой порцией информации.

Это был не очень хороший знак. При условии, что он вообще не откажется открыть свою дверь или встать и подойти поприветствовать ее¹⁶. Если бы он отказался принять ее, Ульфдис пришлось бы отправиться дальше на восток, в Олафр, что в нескольких днях пути отсюда.

Свен не мог отказать в полагавшемся ей гостеприимстве и уважении, учитывая особую связь, объединявшую их, но она предпочла избежать необходимости делать это. Она все еще была погружена в свои мысли, когда Свен резко распахнул дверь, продолжая стоять на пороге. Его лицо было алым. Ульфдис никогда не видела своего брата в таком состоянии, он всегда так хорошо владел собой. Тревога охватила ее.

«Он наверняка откажется позволить мне остаться с ним», – подумала она. «Проклятый Свартр, из-за него я потеряю брата за то, что я хотела защитить свою и его честь».

Затем, прервав ее мысли, Свен заговорил:

– Ульфдис, ради всех богов, что ты наделала? Ты понимаешь, в какое затруднительное положение ты нас втянула?

При этих словах Ульфдис покраснела, она была вне себя от того, что брат считает ее виноватой. Она крикнула ему в ответ.

– Я сделала то, что должна была сделать, чтобы защитить свою и твою честь, брат. Мужчина, которого ты отдал мне в мужья, – сын Локи, который не оказывал мне никакого уважения и ежедневно выступал против меня, против тебя и против всей нашей семьи. Что, по-твоему, я должна была сделать, брат? Должна ли я была позволить ему оскорблять нас и порочить нашу репутацию, нашу честь, нашу семью и наше имя, ничего не говоря и не делая? Должна ли я была склониться, как рабыня? Какой свободной и уважаемой женщиной я была бы, если бы не поступила правильно?¹⁷

Прежде чем эта тирада закончилась, лицо Ульфдис стало алым, а лицо Свена побелело, как саван. Он понял, что совершил ужасную ошибку. Он забыл, кто его сестра и на что она способна. По прошествии времени он в общем-то забыл, какие границы нельзя пересекать.

И теперь он должен был успокоить ее, если не хотел поплатиться за ошибку и проверить на себе пределы обучения, которое Олафр дал Ульфдис. Более того, его сестра была права. Если Свартр вел себя так, как она утверждала, у нее не было другого выбора.

Потому что она была не только свободной женщиной, но и сестрой ярла, и как таковая не могла допустить ни малейшего оскорбления или пятна на своей чести, не говоря уже о чести своей семьи.¹⁸

Любое иное отношение, кроме неустанной защиты своей чести и чести своего клана, было бы воспринято как слабость, как позор, как бесчестие, которое отразилось бы на всех членах семьи.

Свен с сожалением вынужден был признать: его сестра была права и действовала правильно, даже если теперь это поставило их в затруднительное положение. Ему следовало лучше оценить ситуацию, прежде чем предлагать этот брак. Это была ошибка, и он только что понял, что его небрежность дала Свартру очень хороший предлог для начала военных действий.

Свартр мог бы заявить, что его честь была попрана разводом, и потребовать возмещения ущерба. Ему нужно было придумать, как лучше выбраться из этой передряги, и для этого порог его дома был не самым лучшим местом.

Он также должен был извиниться перед своей сестрой. Возможно, этого было бы достаточно, чтобы успокоить ее.

– Ты права, сестра, прости меня за то, что я увлекся. Я не знал, насколько там бедственная ситуация. Давай, заходи и устраивайся. Прости мою резкость, но все это беспокоит меня в высшей степени, – сказал он ей раскаивающимся тоном. – Садись. Ты голодна?

– Я охотно прощаю тебя, брат. Да, я голодна. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, кроме нескольких лепешек хлеба¹⁹, – ответила она ему, садясь на скамейку и раскладывая на ней свои вещи.

Свен попросил жену принести кашу, сыр, сушеное мясо и молоко для его сестры.²⁰ Он предпочел не подавать ей алкоголь, потому что даже если Ульфдис успокоилась быстрее, чем он ожидал, не хотелось рисковать во второй раз. Кроме того, им обоим требовалась вся их смекалка, чтобы все обдумать и найти наилучшую стратегию, и ситуация не вышла из-под контроля. Эринндис накрыла стол²¹ и принесла еду, которую попросил ее муж. Затем Ульфдис заметила, что прекрасные голубые глаза Эринндис наполнились страхом, и девушка почувствовала себя неловко, из-за того, что причиной этого страха была именно она.

Но сейчас на то, чтобы попытаться успокоить свою невестку, не было времени. Все внимание занимали более срочные дела. Они со Свеном должны были найти решение, и быстро. Оба задумались, пока Ульфдис поглощала еду, как голодный огр. Закончив трапезу, она вернула Свена из размышлений в реальный мир.

– Ну, брат, у тебя есть идея?

– Нет, – ответил тот с сокрушенным видом. – Я пытаюсь предугадать, как он будет нас атаковать. Но существует слишком много возможностей.

– Возможно, не так много, как ты думаешь. Я несколько раз обращалась к местным мудрецам тинга с просьбой вернуть мне больше почтения. Если он нападет на нас напрямую, без предупреждения, он точно потеряет их уважение. Ему придется обратиться к праву, чтобы потребовать справедливости за поруганную честь и узаконить свою месть. У нас есть огромное преимущество: мы знаем закон гораздо лучше, чем он. Если ты встанешь на мою защиту и правильно изложишь закон²², то мы выиграем дебаты, и тинг объявит его иск недействительным. Более того, твоя репутация намного лучше, чем у него, и ты нравишься большинству членов тинга. Это должно помочь нам добиться голосования в нашу пользу. Как только Совет отречется от него, он больше не сможет нападать на нас без риска навлечь на себя неодобрение тинга и выплаты нам компенсации.

Свен задумчиво кивнул. Он обдумал все, что только что сказала его сестра, и вынужден был признать, что у нее хорошее тактическое чутье. Его знание закона и красноречие давали им преимущество. Возможно, еще не все потеряно.

– Ты права, сестра, это кажется наиболее логичной возможностью. Так что нам остается только подготовить нашу защиту как можно лучше и ждать созыва тинга. Мы находимся в середине дней созыва, так что это не займет много времени²³.

Вызов действительно пришел быстро. Свартр со всей его свитой пришли в дом Свена. В присутствии свидетелей он заявил, в чем обвиняет Ульфдис и ее семью, объявив, что будет добиваться справедливости перед тингом²⁴. Это дало Свену и Ульфдис две недели на подготовку, которые они использовали сполна.

В назначенный день они отправились в тинг с сопровождением и были готовы к любому развитию событий. Несмотря на то, что Ульфдис была женщиной, ей разрешили присутствовать на заседании тинга, поскольку она принимала непосредственное участие в деле и должна была иметь возможность сама свидетельствовать об обвинениях в адрес бывшего мужа²⁵ которые послужили основанием для развода. Сложив оружие у входа, мужчины вошли внутрь²⁶. Свартр был там с несколькими своими людьми, и злая ухмылка исказила его лицо. Это не предвещало ничего хорошего. Не успел годи объявить, что собрание открыто, как Свартр заговорил, крича и жестикулируя.

– Эта женщина, – сказал он, указывая на Ульфдис, – запятнала мою честь и честь моего клана. Не успела она выйти за меня замуж, как объявила о разводе со мной в присутствии совершенно посторонних людей, нарушив тем самым соглашение со своим братом. Я сдержал свое слово, женившись на ней, а она нарушила свое. Ее клан – это не клан благородных мужчин и женщин. Они не соблюдают свои обязательства и не отвечают за слова. Я требую возмещения ущерба за это оскорбление.

Не успел он закончить, как Свен в ответ заговорил с настоящей мольбой.

– Не мужчины и женщины своего слова? А как быть с мужчиной, который не уважает свою жену или ее семью? Кто, как только женится, оскорбляет свою жену, ее брата и весь их клан? Кто позволяет и поощряет своих наложниц неповиноваться и оскорблять свою жену? Моя сестра выполнила свою часть договора, выйдя замуж за Свартра, а он – нет. Он проявил глубокое неуважение к своей жене, которая не только свободная женщина, член древнего и уважаемого рода, честь которого не подлежит сомнению, но и сестра ярла. К этой женщине из великого рода ее муж относился как к рабыне. Закон ясен в этом вопросе: если жена обязана повиноваться мужу, то он обязан уважать свою жену. В случае оскорбления, неуважения или плохого обращения жена может развестись с мужем без того, чтобы он мог заявить о каком-либо ущемлении чести, поскольку в этом случае жена находится в полном праве. Моя сестра может подтвердить это под присягой и привести в качестве свидетелей нескольких посетителей ее бывшего мужа, а также нескольких мудрецов тинга из провинции Драммена, к которым она обращалась. Моя сестра действительно дала своему мужу второй шанс, попросив мудрейших тинга призвать его к порядку и побудить его проявлять больше почтения. Некоторые из этих людей присутствуют здесь и могут дать показания, – закончил Свен, указывая на двух мужчин, сидящих на собрании.

Затем выступил годи и допросил двух названных мужчин.

– Правда ли, что Ульфдис Харальдсдоттир призвала вас напомнить ее мужу о его обязанностях уважения? Вы были у Свартра и разговаривали с ним? А кто-нибудь из вас был свидетелем его поведения по отношению к жене? Помните, что тинг священен и благословлен богами. Вы должны говорить правду.

Один из двух мужчин заговорил.

– Я, Альфарр Бьярнасон, клянусь перед богами, что Ульфдис Харальдсдоттир действительно обратилась к нам с жалобой на поведение своего мужа, Свартра Магнуссона. По ее просьбе мы поехали к нему, чтобы напомнить ему о его обязанностях как мужа. Но каждый раз он, казалось, не обращал особого внимания на то, что мы говорили. Более того, во время визита в дом Свартра я сам видел, как он вел себя по отношению к жене. Я слышал, как он оскорблял здесь свою жену и ее брата Свена. Поэтому я могу засвидетельствовать перед этим собранием, что факты, в которых она его обвиняет, истинны и доказаны.

При этих словах Свартр про себя выругался. Он этого не предвидел. Этот проклятый Свен и его знание закона… Свартр посмотрел на годи и других членов тинга, увидев в их глазах лишь презрение.

Годи снова заговорил:

– Учитывая эти убедительные показания, в правдивости которых невозможно усомниться, и учитывая закон, о котором так метко напомнил Свен Харальдссон, я считаю, что этот развод полностью соответствует закону и никоим образом не наносит ущерба чести Свартра Магнуссона. Честь, которую он сам запятнал своим неприемлемым поведением. Кто проголосует за то, чтобы признать этот развод законным, а ущерб, нанесенный чести Сварта Магнуссона, отсутствующим?

Члены тинга проголосовали по очереди. Все согласились с предложением годи, и с каждым голосом против него Свартр все больше распалялся. Он был в ярости. Как же он недооценил свою бывшую жену и особенно ее брата! Теперь он увяз, и еще долго не сможет ничего сделать против них. Его и без того шаткая репутация только что сильно пострадала, и любое нападение на Свена может обернуться против него. Ему придется набраться терпения. Тем временем стоящая напротив него Ульфдис торжествующе улыбнулась. Они с братом победили. Женщина была свободна, и ее народ больше не был в опасности. Годи объявил, что заседание на сегодня закрыто, и что мужчины могут выйти и взять в руки оружие. Свартр и его люди вышли первыми, за ними последовали Свен, Ульфдис и их сопровождающие. Свартр посмотрел на Свена с презрением и ушел, не сказав ни слова. Он отомстит. Однажды.

Глава 3

Вернувшись в Хрингарики, Свен думал, что жизнь вернется в нормальное русло. Но уже через несколько недель он понял, что это будет не так просто, как он надеялся. Как и все женщины в доме, Ульфдис должна была помогать Аэринндис по хозяйству. Если уборка, шитье и приготовление пищи не были проблемой, то ткачество, прядение, вышивка, окрашивание, присмотр за детьми или другие задачи, которые в основном предназначались для женщин, были сложнее²⁷.

Тогда Свен понял, что они действительно избежали катастрофы: прежде чем выдать ее замуж за Свартра, он не подумал проверить, стал ли Олафр обучать ее всему необходимому для будущей хусфрейи²⁸. Ульфдис знала достаточно, чтобы не умереть от голода и холода. Но у нее не было знаний, чтобы правильно управлять домом. Это был полный провал. Аэринндис должна была обучить ее, особенно если он надеялся когда-нибудь снова выдать ее замуж.

Он не мог винить Олафра, ведь, кроме его рабынь, в его доме не было женщин, и никто не посмел бы предложить ему учить Ульфдис таким вещам. Олафр воспитывал ее как мальчика, и это было видно. Ей не нравилось носить платье, и если раньше она могла притворяться перед Свартром и его семьей, чтобы не вызвать подозрений, то теперь ей это было невыносимо.

Затем Свен с ужасом обнаружил, что Олафр одевает ее как мальчика²⁹. В конце концов, это было гораздо практичнее для тренировок, и до определенного возраста помогало скрыть ее пол от потенциальных посетителей.

Ульфдис, к сожалению, привыкла к этому удобному стилю одежды. Она рассказала ему, что все еще носит свой мужской наряд и что для возвращения в его дом она надела штаны с сшитым дном³⁰, под платье, чтобы ей было удобнее ехать верхом, натянув платье на бедра и не оставляя их голыми. Свен был в шоке.

– Ты понимаешь, что бы произошло, если бы кто-то перешел тебе дорогу и узнал тебя? Твоя репутация была бы уничтожена. Ты не можешь одеваться как мужчина, Ульфдис. Это не только противоестественно и повредит репутации нашей семьи, но вскоре об этом станет известно повсюду, и найти тебе хорошего мужа будет невозможно.

– Я ульфхединн Свен, а не обычная женщина. Я была создана, чтобы воевать, а не вышивать или ткать. Позволь мне вернуться к Олафру, по крайней мере, там я смогу одеваться в соответствии со своей природой, не причиняя тебе вреда.

– Ни в коем случае! Мне жаль, Ульфдис, но теперь люди знают о твоем существовании, и теперь ты – женщина. Ты не можешь просто так жить с человеком, который не является ни твоим братом, ни твоим мужем. Слухи быстро распространятся, и тебя заподозрят в том, что ты наложница простого бонда³¹, а сестра ярла таковой быть не может. Это было бы принижением твоей значимости.

– Прости, брат, но я не смогу так долго продержаться в этой ситуации. Я отказываюсь играть роль, которая мне не принадлежит. Я согласилась выйти замуж за Свартра ради блага клана, и посмотри, чем это обернулось. Судьба³² показала мне, что этот путь не для меня. Я не гожусь на роль хусфрейи, брат. Как и Брюнхильда³³, я создана для боя. Я уверена, что ты найдешь решение, которое удовлетворит всех. В конце концов, тебя называют «мудрым», – сказала она, подмигнув ему.

– Я посмотрю, что можно сделать. А пока – хотя я знаю, что тебе это не нравится – продолжай учиться всему, что можешь, у Аэринндис. Мы должны сохранять видимость, пока я не найду решение, – вздохнул Свен.

Но сколько бы дней Свен ни прокручивал все это в голове, он не мог распутать паутину противоречий в этой ситуации, поэтому он решил пойти и посоветоваться с годи, ибо знал, что его благоразумие равно его мудрости. После того как Свен все рассказал, годи посоветовал ему пойти к вёльве³⁴, которая жила в нескольких днях пути, и попросить ее истолковать священные руны. Это был лучший способ определить судьбу, которую Норны соткали для его сестры. Свен подумал, что это отличная идея, но он хотел сохранить свой визит в тайне, особенно от Ульфдис. Он боялся, что если предсказание вёльвы не оправдает ее ожиданий и надежды не оправдаются, сестра будет ужасно разочарована. Поэтому, чтобы иметь свободу действий, ему пришлось на несколько недель избавиться от сестры. К счастью, скоро должна была отправиться торговая экспедиция в Каупангр. Свен планировал отправить туда своего старого друга Гисли Эйриксона, чтобы обменять накопленную ими стеатитовую посуду³⁵, вадмал, меха и шкуры на янтарные и стеклянные бусы, пряности, рабов и экзотические ткани. Торговый сезон в Каупангре был открыт³⁶ уже несколько недель, и он хотел воспользоваться этим. По крайней мере, в городе его сестра могла заниматься торговлей³⁷, это было бы приятной сменой ее домашних обязанностей. Кроме того, Гисли и его ребята будут присматривать за ней от имени ее брата.

Приняв решение, Свен почувствовал успокоение. У него будет достаточно времени, чтобы организовать свою поездку к вёльве. Когда он сообщил новость своей сестре, она была вне себя от радости. Она сможет путешествовать, торговать и, самое главное, наконец-то увидеть Каупангр, торговый пост, о котором она так много слышала. Свен дал свои указания Гисли, не рассказав ему о тайне сестры. Он предпочитал говорить как можно меньше, пока не увидит вёльву и она не подтвердит, может ли он открыто рассказать, что Ульфдис – ульфхедин. Гисли не совсем понимал, почему он должен был взять с собой сестру своего друга. И хотя он был готов оказать Свену услугу, он воспринимал эту просьбу как настоящую обузу. К счастью, путешествие на лодке займет всего один день, так что ему не придется проводить бессонные ночи, присматривая за ней, пока она будет спать на лодке среди команды. Взять незамужнюю женщину среди всех этих мужчин было безумием. О чем думал Свен, когда просил его взять с собой Ульфдис?

Вскоре наступил день отъезда. Ульфдис собрала все необходимое, включая мужскую одежду. «Никогда не знаешь», – подумала она. Она также приготовила большое количество вадмаля, который обменяла с Аэринндис на янтарные бусы и несколько очень красивых мехов животных, на которых она тайком охотилась у Олафра и своего брата. Остальное она оставила себе и упаковала вместе со своими вещами, чтобы продать в Каупангре. При всем этом она могла надеяться заработать неплохую выручку, которая, добавленная к ее наделу и другому личному имуществу, дала бы ей хорошее гнездо, которое она могла бы инвестировать.

У Ульфдис была одна идея – долгосрочный проект – о котором она не рассказала брату. Сначала она хотела проверить, жизнеспособен ли он, а уже когда вернется – найдет время поговорить со Свеном.

Поэтому рано утром она была там вместе с Гисли, Лейфром, Арнстейнном, Финнром и другими членами команды из окрестных деревень. Хотя Гисли предупредил их о ее присутствии, мужчины, похоже, не очень-то успокоились, когда она поднялась на борт.

Кнорр³⁸ был вполне приличного размера для корабля, предназначенного в основном для мелких торговых перевозок, но со всеми товарами, которые они перевозили, он не мог вместить более 20 членов экипажа.

Свену пришлось объединиться с двумя другими мужчинами в фелаг³⁹ чтобы финансировать строительство, фрахт судна, товары и оплату труда команды. Поэтому только половина экипажа состояла из людей Свена, а другая половина – из людей других членов флага. День прошел без заминок. Лодка пересекла озеро Тири, спустилась вниз по реке и достигла Драмменсфьорда. Когда лодка проходила рядом с деревней Драммен, Гисли решил спрятать Ульфдис.

Лучше всего было бы, если бы Свартр или его люди не видели ее. Сейчас не время начинать новые военные действия. Гисли не расслаблялся, пока не миновал деревню Свердвик. Затем лодка продолжила движение по Драмменсфьорду и достигла Осло-фьорда.

Еще не рассвело, когда они увидели Каупангр. Город был построен вдоль западного берега реки Осло-фьорд и протянулся на несколько сотен метров. На воде было несколько пирсов, где могли причаливать корабли. Рядом с доками находился постоянный центр Каупангра, состоящий из домов с толстыми каменными стенами, способными выдержать суровые зимы страны. Вокруг центра города были построены сезонные дома из дерева для тех, кто хотел приехать и торговать летом, как Свен.

Ульфдис впервые видела город. Она не могла в это поверить. Дома были меньше, чем те, которые она видела раньше. Они располагались так близко друг к другу, что каждый мог разговаривать с соседом с порога своего дома, а сад был сведен к минимуму. Так много людей в таком маленьком пространстве заставляло Ульфдис чувствовать себя неловко. Ей нельзя было допустить ни малейшей ошибки, потому что все, что она делала, было видно всем.

Как только лодка была надежно пришвартована, Ульфдис, Гисли, Финнр, Арнстейнн, Лейфр и остальные люди Свена направились к его дому, который находился на внешней окраине города, среди других сезонных домов. Дом Свена был одним из самых больших в Каупангре и был вдвое шире большинства других. Несмотря на это, он был небольшим по сравнению с его жилищем в Хрингарики. Ульфдис задержалась перед строением, прежде чем войти, и заметила еще одно отличие от дома Свена: его форма напоминала не перевернутую лодку, а скорее палатку⁴⁰ на стенах.

Дом наверняка был достаточно большим, чтобы вместить всех, и, к счастью, люди Свена должны были по очереди охранять лодку, что избавило бы их от тесноты и общества друг друга в главной комнате.

Гисли выбрал для Ульфдис скамью в дальнем конце комнаты и сел на соседнюю, а Лейфр и Финнр сели на скамьи у противоположной стены. Таким образом, Ульфдис была относительно изолирована от людей своего брата, а те, кто спал рядом с ней, были мужчинами, которым Гисли полностью доверял. Ближайшие недели будут тяжелыми для Гисли, и ему придется спать с одним открытым глазом, пока они не вернутся в Хрингарики. Какая головная боль!

Как единственная женщина в группе, Ульфдис должна была готовить в тот вечер. Поскорей бы она купила рабыню или двух, чтобы больше не заниматься этой работой, думала она, наблюдая за готовящимся на огне блюдом. Первая ночь прошла спокойно, мужчины уважали Свена и не хотели бросать вызов Гисли и его доверенным ребятам. Кроме того, они были измотаны, проехав весь день и разгрузив лодку, чтобы доставить все товары на склад рядом с домом.

На следующее утро Ульфдис приготовила для мужчин подслащенную медом кашу⁴¹ а затем поговорила с Гисли.

– Я знаю, почему ты беспокоишься, Гисли, и думаю, у меня есть идея, как решить эту проблему. Пойдем в центр, мы с тобой можем купить одну-две рабыни, у меня есть с собой несколько серебряных монет. Мужчины смогут удовлетворять свои потребности с их помощью, и это отобьет у них желание нападать на меня. Кроме того, они помогут мне управлять домом, и я смогу уделять больше времени помощи тебе в торговле.

– Это действительно хорошая идея. Я знаю отличного работорговца рядом с пристанью, где мы пришвартовались. У него всегда хорошие товары, а цены не слишком высокие. Но при всем уважении, Ульфдис, если бы ты не пошла с нами, тебе не пришлось бы так быстро тратить деньги на рабов, – сказал он смущенно.

1.Харальд сын Хальфдана. Он объединил все мелкие королевства Норвегии около 885 года после битвы при Хаврсфьорде.

2.Наиболее близким переводом слова ярл является граф. Этот термин относится к местным вождям, назначаемым королем и обязанным ему верностью, но ранее он мог относиться к королям или вождям областей или фьордов, которые избирались и могли быть смещены тинг (собранием свободных мужчин), если они оказывались некомпетентными.

3.Фюльк означает регион или провинцию. Это было норвежское административное деление.

4.Прежнее название Рингерика

5.Каупангр был очень важным норвежским торговым пунктом недалеко от современного Осло, существовавшим примерно с 850 по 920 год.

6.Свартр «злобный», сын Магнуса. Свартр – это также слово, обозначающее черный цвет.

7.Во времена викингов было принято сближать два вражеских клана посредством брака. Брак был договором между двумя семьями или кланами, и не обязательно по любви. Браки обычно заключались по договоренности, и согласие жениха и невесты требовалось лишь для формальности. Однако любовь не исключается, и в нескольких сагах показаны мужчины, делающие предложение любимой женщине, или искренние доказательства любви между супругами.

8.Тинг – это собрание свободных мужчин региона, которое принимало законы, отправляло правосудие и приводило в исполнение свои приговоры. Годи был одновременно священником и человеком правосудия, который мог созывать вече, заседал на альтинге (общегосударственном тинг) и участвовал в назначении некоторых судей. Обычно это был состоятельный мужчина, который владел большим количеством земли и аффилированных лиц и был очень сведущ в законодательстве.

9.Ульфхединн буквально означает «волчья шкура». Это было название одной из трех категорий диких воинов эпохи викингов: берсеркир (медведь), ульфхеднар (волк) и свинфилкингар (кабан). Эти воины обладали способностью к воинственной ярости, которая увеличивала их силу в десятки раз.

10.Некоторые мужчины связывали себя друг с другом очень обязывающей клятвой, которая делала их «братьями». Эта клятва подразумевала пожизненную связь между двумя братьями, которые должны были помогать друг другу, защищать и поддерживать в любых обстоятельствах, независимо от их других подданств.

11.Во времена викингов мужчины могли иметь наложниц в дополнение к своим официальным женам. Эти женщины не имели столько прав, как жена, и должны были помогать ей вести дом и подчиняться ей. Их дети не имели права на наследство, если отец не признавал их.

12.Разводы существовали и среди викингов. Мужчина, как и женщина, мог получить развод, просто объявив о раздельном проживании с супругой в присутствии свидетелей. Развод чаще всего давался в случаях оскорбления или вопиющего неуважения, если жена позорила мужа, одеваясь как мужчина, или если муж не заботился о жене и детях. Несмотря на это, развод был исключительным явлением, поскольку брак был прежде всего договором между двумя кланами. Развод часто воспринимался как оскорбление со стороны оставшегося супруга, что могло привести к межклановым войнам. Поэтому этого удалось избежать. В случае развода женщина получала обратно свой приданое и свое имущество.

13.Дома викингов были похожи на перевернутые корабли, все длинные и без полов. Основная часть или общий зал использовался для всего: приготовления пищи, ткачества, ремесел, утренней и вечерней столовой и спальни. Скамьи располагались вдоль стен и служили сиденьями, сундуками и кроватями. В некоторых домах были ванная комната, кухня, отдельный ткацкий дом или спальня, или хлев, отделенный от основного дома стеной. Но большую часть времени люди жили рядом со скотом, а более интимные зоны были разграничены съемными перегородками. Чем богаче был владелец, тем больше был дом и больше хозяйственных построек.

14.Было принято принимать бродяг, проходящих через дом, в обмен на их помощь в повседневных делах по дому. Этот прием, хотя и практиковался систематически, был лишь временным, так как вскоре бродягам становилось неудобно зависеть от хозяев.

15.Все посетители должны были пересечь забор, а затем луг, прежде чем попасть в дом. Это был обязательный проход, который являлся частью ритуала прибытия и приема гостей.

16.Ритуал приветствия посетителя был очень важен. Кто-то спрашивал личность посетителя, а затем хозяин или хозяйка дома решали, вставать или нет, чтобы встретить посетителя. Отказ встать считался несносным и оскорбительным поведением, демонстрирующим низкое уважение к посетителю. С другой стороны, человек встает и выходит из дома, чтобы поприветствовать того, кого он очень уважает. Придя к ней, но оставшись на пороге, Свен показывает, что он уважает свою сестру, но не настолько, насколько должен уважать столь близкого члена семьи.

17.Среди викингов было очень важно защищать свою честь и честь клана. Свободный мужчина или женщина, позволившие оскорбить себя и не защитившие свою честь трижды, теряли право на свою честь. Он или она больше не могли добиваться справедливости за оскорбление или обиду, и такой человек считался трусом, не заслуживающим уважения или почтения. Таким образом, человек теряет свое место в обществе. Для ярла или члена его семьи защита своей чести была жизненно необходима, если он не хотел потерять свой социальный статус, поскольку никто не хотел бы видеть в качестве лидера труса. Вопрос чести был настолько важен, что некоторые оскорбления, подразумевающие, что человек трус, сопровождались смертельной дуэлью, чтобы исправить оскорбление.

18.Среди викингов семья играет важнейшую роль. Человек никогда не рассматривается как изолированное и одинокое существо, а как член семьи, клана, от которого он зависит. Действия каждого человека всегда отражались на всей семье, и то, что касалось семьи, отражалось на каждом из ее членов. Так, в случае убийства нередко мстили не преступнику, а члену его или ее семьи. Было принято убивать двоюродного брата убийцы, если он убил вашего двоюродного брата. Защита чести семьи или клана была обязанностью каждого из ее членов. Эти семейные узы также обязывали каждого члена семьи поддерживать и защищать других, даже если они были виновны в преступлениях.

19.У викингов было мало закваски, и то немногое, что у них было, они использовали для приготовления пива. Хлеб делался без закваски и не разбухал, в результате чего получались хлебные лепешки, которые выпекались в печи или на горячей плите. Чем толще была лепешка, тем больше она подходила для трапезы, чем тоньше и хрустящее она была, тем больше она считалась десертом. Для приготовления хлеба часто использовалась ржаная мука, поскольку пшеничная была дефицитной и очень дорогой. Сверху часто клали масло (соленое для лучшей сохранности), скир или сыр.

20.Рацион скандинавов того времени состоял в основном из зерновых (в виде хлеба или каши), сыра и молочных продуктов в больших количествах (скир, масло, пахта и даже молоко), рыбы, моллюсков, морепродуктов и мяса (дичи или скота). Мясо имело гораздо меньшее значение, чем молочные продукты (которые были более доступны и менее дороги) или рыба.

21.Поскольку дом был местом для всего, стол был не стационарным, а съемным. Его «устанавливали», когда шли есть, и разбирали, как только заканчивали трапезу, чтобы освободить место для других дел (ткачества, работы по дому, сна и т.д.). Стол устанавливался путем вставки четырех шестов в отверстия в земле (или полу), а затем сверху устанавливалась столешница.

22.В судебных процессах, которые проходили в тинге, побеждал не тот, кто был прав, а тот, кто лучше всех излагал закон. Всестороннее знание закона и красноречие были лучшим оружием для победы в деле. Они часто становились ареной словесных поединков о законе, которыми викинги наслаждались, как игрой.

23.В суд можно было обращаться только несколько дней в году, и делать это нужно было как минимум за две недели до открытия тинга.

24.Это была процедура, необходимая для обращения в суд. Если вы не следовали ему, вы не могли подать в суд.

25.Собрания тинга были открыты только для свободных мужчин. Женщинам и рабам не разрешалось присутствовать, за исключением вдов и тех, кто должен был свидетельствовать в суде.

26.Несмотря на то, что пишут некоторые авторы, члены тинга не голосовали, стуча оружием в щиты, потому что обычай гласит, что они брали его обратно только при выходе, что подразумевает, что они должны были оставить его у входа.

27.Поскольку вадмал (шерстяная ткань), был валютой и единицей измерения цены, ее ткачеством занимались и мужчины, и женщины, особенно зимой. Ткачество было исключением из других домашних и не домашних работ, которые были сильно разделены по половому признаку.

28.Хусфрейя была законной женой и хозяйкой дома. Ключи от дома и от сундуков с драгоценностями висели у нее на поясе и обозначали ее ранг.

29.Среди викингов каждый пол должен соответствовать своей природе. Мужчина, переодевшийся в женщину, считался пассивным гомосексуалистом и трусом без чести. Женщина не должна была одеваться как мужчина, за редким исключением, и это могло стать поводом для подачи заявления на развод для ее мужа. То же самое относится к ношению оружия, ведению войны, охоте и т. д. У каждого пола были четко определенные обязанности и права, которые нельзя было превышать. Эти различия были записаны в законе, который был священным для викингов.

30.Похоже, что женщинам разрешалось носить штаны с несшитым дном под платьем. Но штаны с зашитым дном были предназначены только для мужчин.

31.Бонд был свободным мужчиной, владевшим землей, которую он обрабатывал, независимо от того, был ли он богат или беден. Это была основа общества викингов, и только свободный мужчина мог пойти на тинг.

32.Судьбу каждого человека ткут Норны, три «женщины» по имени Урд (то, что произошло), Верданди (то, что происходит) и Скульд (то, что должно произойти).

33.Брюнхильда была валькирией, чей военный аспект не ограничивался ее именем (что означает «битва кольчуги»). Дисы (женские сущности, которые наблюдают за рождением людей и защищают своих протеже) и валькирии имеют сильный военный аспект, что отражено в их именах или прозвищах. В «Саге о Вёльсунгах» (цикл героических поэм) Брюнхильда ясно дает понять, что она – дева со щитом (прозвище валькирий) и что ей нравится воевать.

34.Вёльва – это провидица и волшебница, женщина, которая может видеть будущее через транс или путем рисования рун.

35.Стеатит – это мягкий камень, который легко вырезать и придавать ему форму горшков (более огнеупорных, чем низкокачественная керамика викингов), сосудов и посуды. Норвежцы сделали его своей специальностью и экспортировали по всей Скандинавии и Европе.

36.Торговля в Каупангре не была постоянной, в отличие от таких городов, как Хайтабу (Хедебю) или Бирка. Это происходило только в летний сезон. В этот период население Каупангра увеличивалось, и вне сезона оставалась лишь небольшая часть жителей.

37.В городе женщины могли торговать наравне с мужчинами, поскольку управление магазином было семейным делом. В некотором смысле можно сказать, что в городе у женщин было немного больше свободы, чем в деревне.

38.Корабли викингов определенно назывались не драккар, а кнорр или лангскип в зависимости от их размера и назначения (торговое или скорее военное, хотя большинство кораблей викингов были многоцелевыми).

39.Фелаг был торговым объединением между несколькими мужчинами или женщинами (женщины могли участвовать в фелаге финансово, так как у них была своя собственность). Члены фелага объединяли свои активы для финансирования торговой или грабительской экспедиции и делили прибыль пропорционально своей доле в инвестициях. Фелаг был основан на обязательной священной клятве, которая обязывала членов фелага выплатить свою долю семье члена фелага (фелаги), погибшего во время экспедиции.

40.Палатку викингов можно было установить на корабле для путешествий или на земле для лагеря. Ее форма была основана на двух деревянных треугольниках, соединенных тремя балками, на которых был натянут холст. Такая форма позволяла устанавливать его в любом месте, в том числе на лодке, поскольку для того, чтобы она стояла, не требовалось никаких наземных креплений.

41.Зерновая каша составляла основу рациона викингов. Ее часто подслащивали медом и, по возможности, добавляли ягоды или орехи, чтобы придать пикантность довольно скудному вкусу.

Tasuta katkend on lõppenud.