Loe raamatut: «Будь моей игрушкой»
ПРОЛОГ
Двенадцать лет назад…
Они сутки ехали на поезде, а потом еще полдня тряслись в дилижансе прежде, чем высадились у вестового камня, отмечавшего границу земель клана.
Здесь их уже ждали. Мужчина средних лет скользнул по матери равнодушным взглядом и уставился на Дженни. Она попятилась, цепляясь за материнскую юбку.
– Это она? – хмуро спросил он, а потом сплюнул. – Ну и дура ты, Бренда.
Потом было полчаса в горку, в кузове старенького, ревущего от натуги пикапа, прежде чем перед глазами показались крыши поселения Маккензи. Деревни, которая должна была стать новым домом для Дженни.
Мать оставила ее – притихшую, напуганную предчувствием перемен – на крыльце дома, а сама вошла внутрь. Дженни даже оглядеться по сторонам не успела, когда услышала из-за спины противный голос.
– Человечка!
Она резко обернулась на голос. Оскорбительные слова принадлежали девочке – по виду ровеснице Дженни или чуть старше. Каштановые волосы, с редкими темными прядями, карие глаза. Совсем, как у мамы.
– Я не человечка, – сердито возразила она. Человеческие дети дразнили ее зверушкой, и она привыкла мысленно считать себя волком, пусть даже предок не спешил подарить ей свой облик.
Стоявший рядом с девочкой мальчик принюхался.
– Точно человечка, – подтвердил он. – Рыжая человечка.
– Что ты делаешь здесь, человечка?
– Я не человечка, слышите, вы! – возмущенно воскликнула Дженни. Даже слезы на глазах выступили от обиды.
– Если ты не человечка, покажи мне своего волка, – с этими словами мальчик кувырнулся вперед превращаясь в мощную зверюгу, размером с взрослого дога. Игриво тяфкнул, припал к земле и сделал вид, что хочет цапнуть Дженни за ногу.
Она взвизгнула и попятилась, и это стало сигналом для остальных.
– Обернись! Обернись! – зарычали дети, превращаясь в зверей. Зубы лязгнули над ухом, острые клыки прихватили кожу на голени. Дженни завизжала и побежала, а стая помчалась за ней, радостно подвывая.
Дорога выворачивалась из под ног, дома и кусты слились в неразличимые пятна. Она мчалась вперед, не помня себя от ужаса, а стая дышала в спину, гнала ее – глупую маленькую человечку, осмелившуюся назвать себя оборотнем…
Дженни влетела в него с разбегу, чуть не сшибла с ног. И сама бы упала, не подхвати он ее в последний момент. Каштановые волосы с темными подпалинами, карие глаза. Он мог бы быть старшим братом того мальчика, который сейчас в облике волка преследовал Дженни.
Она заскулила от ужаса и зажмурилась, готовясь к боли. Но боли не было. И торжествующий вой за спиной умолк.
– Что здесь происходит?
Дженни снова попробовала вырваться – поднырнуть под его руку и сбежать, но не тут-то было. Незнакомец держал крепко.
– Мы ловим человечку, – послышался голос за спиной. Человеческий, не рычание и не вой.
– Играем…
– … это весело!
– Я не… – начала она и осеклась.
Кто она, если не человечка? Порченная кровь, волк-полукровка без способности к обороту.
– Кажется, она не хочет, чтобы ее ловили.
Дженни рискнула открыть глаза и посмотреть на своего спасителя. Он был высокий. Выше всей этой ватаги. И красивый, как принц из сказки.
– Я не человечка, – упрямо повторила Дженни, цепляясь за эти слова, как за последнее, что у нее осталось.
– Совершенно верно, – раздался голос над головой, а потом на плечо опустилась рука. Дженни подняла взгляд и увидела над собой немолодого мужчину. – Она – Дженнифер, дочь Бренды Маккензи. Ваша новая сестренка.
– Она? – недоверчиво переспросила та девочка, которая первая назвала Дженни человечкой. Принюхалась и сморщилась. – От нее не пахнет волком.
– Красная, как глина, – хихикнула вторая девочка и выразительно покосилась на рыжую косу Дженни.
– Глаза зеленые… – вставил еще кто-то из толпы.
Когда здесь успела собраться толпа? Не только дети, но и их родители. Взрослые стояли в стороне и в разговор не вмешивались, словно решили дать волчатам возможность самим обнюхать и принять решение по поводу новенькой.
– Веснушки…
– Оборачиваться не умеет…
С каждой новой репликой Дженни все больше хотелось исчезнуть. Не приняли! И волки ее не приняли, везде чужая, никому не нужна… Одни проблемы от нее.
– Она не наша, – хором постановила детвора.
Первая капля поползла по щеке, и в носу сразу стало сыро. Дженни стиснула кулаки: нет, не плакать, только не плакать!
Все равно ведь сейчас разревется…
– А мне она нравится, – неожиданно объявил тот мальчик, который защитил ее от остальных.
Слезы высохли словно и не было их. Дженни покосилась на него, не веря собственным ушам. Он действительно это сказал? Или послышалось?
– И хорошо, что рыжая – ни с кем не перепутаешь даже в темноте.
Еще мгновение стояла оглушительная тишина, а потом кто-то шумно выдохнул, толпа начала разбредаться, словно самое важное уже произошло и смотреть больше не на что. Гнавшие Дженни дети молчали в стороне и мерили ее настороженным взглядами, но даже не пытались спорить. В этом было что-то непривычное, чужое. У людей ее не приняли бы так просто по одному слову главаря.
– Ты уверен, сын? – негромко спросил мужчина, который представил Дженни окружающим.
Мальчик вскинул голову и безмятежно улыбнулся.
– Уверен, папа, – он перевел взгляд на Дженни, подмигнул и вдруг дернул за косу. Не больно, даже не обидно совсем. – Хочешь, я покажу тебе наших лошадей?
Дженни кивнула, зачарованно глядя на него снизу вверх. От благодарности так распирало, что даже дышать было трудно. И незнакомый парнишка показался самым красивым, сильным и замечательным.
– Друзья называют меня Дженни, – выдавила она.
– А меня Чарли, – он улыбнулся и покровительственно потянул ее за собой. – Пойдем, Дженни.
И она пошла. Она пошла бы за ним куда угодно.
ГЛАВА 1
– Повышаю, – молодой беловолосый мужчина небрежным росчерком поставил подпись под суммой с пятью нулями на бланке и положил на стол к стопке других расписок. Потом переплел пальцы, сощурил алые глаза с кошачьими щелевидными зрачками и уставился на соперника. Лицо его выражало интерес энтомолога, заметившего любопытное насекомое, на губах гуляла снисходительная ухмылка.
Изумленный шепот полетел вокруг стола. Уже выбывшие игроки и зеваки вполголоса обсуждали последнюю ставку.
Сидевший напротив юноша с открытым, немного наивным лицом сглотнул, уставился сперва в свои карты, потом на те, что лежали перед беловолосым, таким взглядом, словно хотел прожечь их насквозь.
– Ты блефуешь, ди Форкалонен, – высоким дрожащим голосом заявил он.
– Ты так думаешь? – беловолосый лениво улыбнулся. – Тогда поддерживай. Обчисти меня, Маккензи.
Тот нервно икнул и вцепился пальцами в каштановую шевелюру, вряд ли замечая, что делает.
Зал гудел. Игра за другими столами остановилась словно сама по себе. Завсегдатаи клуба толпились вокруг стола, на котором подходила к завершению самая крупная партия за сегодняшний вечер. Общая сумма на кону превышала два миллиона золотых, что даже по меркам “Счастливой семерки” считалось очень серьезными деньгами.
– Давай, – искушающе продолжал беловолосый. – Поддерживай и открываемся, если уверен. Или пасуй, тогда все это, – он выразительно покосился на гору расписок, – достанется мне.
Юноша снова сглотнул. Его пальцы дрожали.
Блефует? Или нет? Ди Форкалонен вел себя, как всегда. Был спокоен, просто омерзительно спокоен. Подтрунивал, лениво растягивая слова. И как всегда во время игры, на высокомерном лице плясала самоуверенная наглая ухмылочка. Словно речь и не шла о деньгах, сравнимых с годовым бюджетом среднего города.
Конечно, что для будущего владельца медийной империи эти гроши? А вот для Чарли…
С таким же видом Раум сидел в прошлую субботу – невозмутимо поддерживал и повышал, пока у противника не сдали нервы, и он не пасовал. Чарли потом тайком заглянул в карты. Выяснилось, что у проигравшего был стрит, а у проклятого демоняки сет на двойках.
Сет на двойках и вагон наглости. Этого оказалось достаточным, чтобы сорвать банк.
Еще не поздно отступить, но можно спорить: ди Форкалонен и сейчас держит на руке какую-нибудь дрянь вроде пары на семерках. Над простофилей, поверившим в блеф, будет ржать весь клуб. Да ладно клуб – что скажет отец, когда узнает, что Чарли проиграл свое содержание за шесть месяцев?
Два миллиона золотых. Этого хватит, чтобы никогда больше не брать родительских денег. Купить машину, гульнуть с шиком на следующем свидании. Девчонкам очень нравится, когда парень небрежным жестом богатея швыряет на стол горсть монет.
У него отличные карты. Лучшие за вечер, лучшие за все вечера, с тех пор, как он открыл для себя сладкий вкус азарта и стал завсегдатаем в “Счастливой семерке”. Каре на девятках. Не может быть, чтобы у Раума оказалась лучшая комбинация. А демон давно нарывается на хорошую трепку. Слишком уж он наглый. Слишком много вокруг ди Форкалонена красивых девок и восторженных прихлебателей, слишком выпендрежные шмотки он носит и ездит на слишком дорогих машинах…
А как раздражает его наглая ухмылка и фамильярная манера! Какой Чарли ему “малыш”?! Да, Раум старше на восемь лет, но это ничего не значит. Учатся-то они в одной академии. И Чарли уже год как получил аттестат зрелости. Он взрослый оборотень, без пяти минут глава клана. У детей луны тоже есть гордость, он не позволит какому-то демону тыкать себе. И плевать, что этот демон – сын лорда-протектора и наследник многомиллиардного состояния. В академии и за карточным столом все равны, раз уж Раум сел играть, никто с ним церемониться не станет. В следующий раз, когда ди Форкалонен попробует назвать его “малышом”, Чарли напомнит его о сегодняшнем дне.
– Поддерживаю, – хрипло прокаркал он, дрожащей рукой рисуя подпись на бумаге.
Деньги, которых у него нет. Которых нет даже у его отца и у всего клана Маккензи. Где Чарли сможет взять их, если проиграет?
Мелькнувшая мысль была неприятной, от нее горчило во рту, и Чарли отогнал ее. Он не может проиграть!
– Вскрываемся?
– Вскрываемся, – он медленно выложил карты на стол, одну за другой. – Каре на девятках.
– О, малыш Чарли, да тебе сегодня везет, – промурлыкал беловолосый.
Чарли расслабился, облегченно выдохнул, готовясь принимать поздравления, даже потянулся было к горке расписок. А потом взгляд словно сам по себе прикипел к картам противника. Туз, двойка, тройка, четверка, пятерка. Пики. Это же…
– Стрит-флэш, – весело подсказал демон, сгребая к себе стопку расписок. – Мне тоже сегодня везет, Маккензи.
***
Он вывалился из клуба в жидкие утренние сумерки. В ушах звенело, как бывает, если сильно стукнуться головой, мир вокруг казался нереальным.
Самый смурной, паскудный час. Еще не проснулся город, не звенели трамваи, автомобили не выплеснулись на артерии улиц. Покачиваясь, как пьяный, Чарли добрел до моста и перегнувшись сквозь перила долго глядел в черную пахнущую отходами воду. От реки неприятно фонило остаточной магией.
Возникла мысль покончить с этим. Перемахнуть через кованные перильца, отдаться темному потоку. Тот вынесет Чарли в океан, укроет от всех обязательств. Не с кого будет требовать денег, он никогда не станет позором семьи, не пойдет под суд, не отправится на каторгу или что там сейчас делают с должниками-неплательщиками? Смерть списывает все долги.
Чарли сдернул куртку и уставился на магическую печать на предплечье. Обхватившая руку змея, сжимала в зубах свой хвост.
– Я понимаю, что все мы тут джентльмены и верим друг другу на слово, – ухмыляясь заявил ди Форкалонен, аккуратно сортируя расписки. – Но восемьсот тысяч золотых требуют какой-то гарантии, Маккензи, раз уж ты не готов прямо сейчас перевести их на мой счет. Подпиши, и можешь идти.
Чарли подписал. Долг чести, нельзя же не подписать. Там были все его друзья по клубу, они бы не поняли, откажись он.
А это значит, что теперь не сбежать. Найдут. Только если в смерть.
Умирать не хотелось. Хотелось жить, дышать пропахшим миазмами воздухом Нью-Эбора, ловить взглядом темные силуэты птиц на фоне посветлевшего неба. Ходить на лекции в академии, целовать девчонок. Получить уже наконец специальность и устроиться на работу – он так молод, у него было столько планов на эту жизнь!
Чарли снова перевесился через перила, слезящимися глазами вглядываясь в даль. Туда, где река делала крутой поворот. За черными силуэтами домов медленно поднималось слепящее безжалостное солнце.
Три дня, чтобы найти деньги – так сказал беловолосый. Где он, мать его, возьмет восемьсот тысяч за три дня?!
“Дженни! – он ухватился за эту мысль, как утопающий хватается за соломинку. – Она меня спасет! Она умница, обязательно что-нибудь придумает. ”
Не давая себе задуматься над смехотворностью этой надежды, Чарли упал на асфальт, оборачиваясь в волка – бежать в истинном обличие можно куда быстрее, чем в человеческом – и помчался в сторону стоянки такси.
***
Подходя к корпусу общежития, Дженни вспоминала ночной разговор с подругой.
– Ты умница, Вэл! Все правильно сделала! Давно надо было.
– Ты не понимаешь, – жалобно всхлипывала сильфа. – Я же его люблю-ю-ю.
Это любовь? Куда больше похоже на болезненную зависимость.
Плохой, очень плохой парень Арман д’Крессен. Увлекается подпольными боями с призванными из-за грани сущностями, регулярно напивается в хлам и устраивает дебоши. И, судя по слухам, только алкоголем дело не ограничивается…
А еще он вампир. И пусть в последнем и нет его вины, мысленно Дженни всегда добавляла происхождение к списку прегрешений бойфренда своей подруги.
Но на все можно было бы закрыть глаза, если бы Арман не обращался с Валентой, как с надоедливой собачонкой. Мог неделями не замечать, забыть поздравить с днем рождения, грубо оборвать и высмеять в присутствии друзей. Изменял направо и налево, не скрываясь. Это называлось “свободные отношения”. Вэл вроде как тоже не возбранялось заводить интрижки на стороне, но разумеется этот козел клыкастый отлично понимал, что влюбленная насмерть сильфа никуда от него не денется.
Последней каплей стал вчерашний инцендент, когда этот кусок дерьма (мысленно Дженни называла его и пожестче) заявил, что хочет пригласить в их с Вэл постель третьего. Точнее, третью. Мол, разнообразие укрепляет чувства.
Безропотно прощавшая все закидоны дружка сильфа на этот раз не выдержала и сбежала, наорав на бывшего бойфренда. А потом пол ночи рыдала в объятиях Дженни, жалуясь на жестокую судьбу.
Нет, если это любовь, то такой любви врагу не пожелаешь!
Снова вспомнился отец, и на душе стало тошно.
– … как он мог? Ведь мы… Ведь я…
– Он оказал тебе большую услугу! – довольно резко отозвалась Дженни, уставшая от стонов о мифических достоинствах Армана. Послушать Вэл, так сволочной вампир был ходячим вместилищем всех добродетелей мира. – Такие парни, как Арман, совершенно не подходят приличным девушкам вроде тебя или меня. И ты прекрасно знаешь, что вампир никогда не жениться на сильфе. Только время с ним теряешь.
Про то, что сталось с репутацией Вэл за год этой “великой любви” Дженни великодушно не стала напоминать. Стараниями Армана, адепты и даже некоторые преподаватели академии теперь относились к сильфе со смесью жалости и презрения. Нравы в столице были куда вольней, чем в глубинке, но даже здесь откровенное выставление напоказ слишком близких отношений не поощрялось. Всего-то десять лет прошло, как из устава академии убрали пункт, предписывающий исключение женщин за “непристойное поведение”, то есть добрачный секс, в случае, если факт этого “поведения” удалось доказать. Арман же и не скрывал, что спит с Валентой. Даже похвалялся, что сильфа “дала” ему уже на первом свидании.
Ну разве не гнида он после этого?!
Ох уж эти аристократы! И вампиры и, тем более, демоны. Избалованные, наглые, уверенные, что весь мир существует для их удовольствия. За три года в академии Дженни достаточно насмотрелась на эту породу. И на девчонок, которые поверив красивым словам, оставались с разбитым сердцем и запятнанной репутацией.
Надо быть полной дурой, чтобы надеяться, что станешь для такого, как Арман, единственной. Нет, приличной девушке из семьи среднего достатка нечего делать рядом с подобными субъектами.
– Хватит бегать за ним. Не позорься.
– Кто бы говорил! – неожиданно набычилась подруга. – Сама-то со своим Чарли…
– Что?!
Дженни настолько не ожидала подобного подлого удара, что растерялась. Чарли был больной темой, и Вэл прекрасно знала об этом. Как она могла?!
– Чарли по крайней мере мне ничего не обещал, – ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Он – порядочный парень…
– Порядочная скотина, – мрачно и совершенно в несвойственной ей манере откликнулась подруга. – Это называется френд-зона. Он просто пользуется тобой. Приятно, что за ним такая девушка бегает. Ты-для-меня-просто-друг-Дженни, – передразнила она оборотня.
– Хватит! – вспылила девушка. – Еще слово о Чарли, и я уйду.
Сильфа снова расплакалась.
– Прости. Я сама не знаю, что со мной происходит. Я никогда раньше такой не была.
Дженни вздохнула и обняла зареванную подругу.
– Держись! Я с тобой.
Вэл больно, но это пройдет. Сильфы не оборотни, у них нет этого проклятия – “истинной пары”. Вэл сама не знает, как ей повезло. А разбитое сердце всегда можно склеить.
О Чарли они больше не говорили, но сейчас, возвращаясь в свое общежитие после ночевки у Вэл, Дженни так и эдак крутила в голове ее слова, сочиняя достойный ответ.
И вовсе она не бегает за Чарли! Они дружат очень давно, с детства. С того самого дня, как он спас ее от других оборотней и принял в стаю. Вэл просто не знает всего. Не видела, какой он сильный и смелый, как слушаются его все другие волки Маккензи. И не видела, как Чарли заботился и опекал прибывшую извне девчонку-полукровку.
Да, между ними ничего нет. Но может однажды он посмотрит на подругу по детским играм свежим взглядам. Посмотрит и увидит, что нелепая рыжая девчонка давно превратилась в красивую девушку, и эта девушка ждет всего лишь знака с его стороны…
Увлекшись приятными мыслями, Дженни чуть было не споткнулась о чьи-то протянутые поперек прохода ноги.
Обычные такие ноги. Мужские, обряженные в брюки. Их обладатель дремал, сидя на полу и прикрыв лицо шляпой, словно нищий на улице. От звука ее голоса он вздрогнул и встрепенулся. Шляпа слетела, открыв симпатичное, но измученное лицо.
– Чарли? Что ты здесь делаешь?
– Дженни, – хрипло пробормотал юноша. – Я пришел к тебе, а тебя нет… Ждал.
Так непохоже на него. В предчувствии беды по коже побежали мурашки и, тоскливо засосало в животе.
– Что-то случилось?
– Случилось! – он подался вперед и схватил ее, вцепившись в ее запястье с неожиданной силой. Взгляд Дженни замер на обгрызенных до мяса ногтях и предчувствие беды переросло в ощущение полной катастрофы. – Дженни, спаси меня! Пожалуйста, спаси!
Паника, звучавшая в его голосе, оказалась заразительной. Еле удерживаясь, чтобы не встряхнуть Чарли за плечи и не заорать: “Да говори уже в чем дело! ”, Дженни открыла дверь. Хорошо, что соседка уезжает на выходные, сейчас пришлось бы ее выпроваживать. Богиня, она совсем забыла какой бардак оставила в комнате, что Чарли о ней подумает…
Она обернулась. Оборотень нерешительно топтался на пороге, словно не был уверен, что ему можно внутрь. Взъерошенный и потерянный, разом потерявший все свое обаяние и уверенность.
– Заходи, – она выдавила кривую улыбку изо всех сил пытаясь казаться спокойной, – и рассказывай. Я сделаю чай.
ГЛАВА 2
Голос Чарли срывался и дрожал. Парень горбился и мял в руках шляпу, а в широко распахнутых карих глазах плясал неподдельный ужас.
Дженни слушала молча. Не перебивая, не осуждая.
– И… вот, – окончил оборотень свой рассказ и замолчал.
Девушка тяжело выдохнула и потянулась было налить себе кипятка и выругалась, обнаружив в кувшине чуть теплую воду. Успела вскипеть и остыть. Сколько времени прошло?
– Восемьсот тысяч? – переспросила она, пытаясь представить себе масштаб катастрофы.
Масштаб не представлялся. Просто не укладывался в голове. За ее обучение в академии Маккензи платили ежегодно по двадцать тысяч золотых – серьезные деньги для небогатого и не слишком многочисленного клана оборотней. Обучение Чарли стоило дороже, поскольку его оценки оставляли желать лучшего. Плюс ежемесячное содержание, которое высылали родные. Ежегодно клан тратил на них двоих не меньше пятидесяти тысяч.
Дженни помнила, что каждый их день в Аусвейле лишает кузенов и сводных сестричек игрушек и развлечений, что из-за учебы мама второй год прихрамывает, откладывая операцию, что семья Эрис не поедет на воды и этом году.
Не в деньгах счастье. Пусть оборотни не так богаты, как вампиры, они своих не бросают. Если уж приняли в клан, поделятся последним. Все Маккензи – одна большая семья. Даже Дженни…
Но восемьсот тысяч!
Столько, наверное, можно выручить, если продать земли клана – много гектаров лесистых угодий, полных дичи. Куда пойдут волки Маккензи, если им придется продать землю предков?
А если не придется?
Если не придется, если отец Чарли решит, что благополучие клана важнее жизни одного волчонка, то Маккензи отрекутся от него. Новым наследником станет его младший брат, а Чарли ждет каторга. Годы в одиночестве и отчаянии.
– О чем ты только думал?!
Чарли опустил взгляд.
– Знаю, – убито проговорил он. – Но я… мне должно было повезти! У меня были такие карты. Представляешь, если бы я взял банк…
– Но ты не взял его, – жестко отрезала Дженни, чувствуя, как несмотря на всю любовь в душе поднимается волна гнева. Как он мог быть такие беспечным?! Почему не подумал?!
– Нет, – он снова поник. – Я не понимаю, как так получилось. Стрит-флэш. Ты даже не представляешь, какая это редкость. Так не бывает, просто не бывает! Очень подозрительно…
– Хочешь сказать, что он жульничал? – с жадной надеждой переспросила Дженни.
Если жульничал, то ни о каком долге не может быть и речи.
Оборотень неуверенно пожал плечами.
– Скорее всего, но это уже не доказать, – и уставился на нее покрасневшими после бессонной ночи глазами. – Дженни, помоги мне! Я не знаю, что делать!
Он боялся. Ее Чарли – сильный, уверенный в себе, всегда такой великодушный – боялся. Больно было видеть его сломленным, белым от страха.
Дженни любила его с девяти лет. С той самой первой детской встречи, на которой Чарли спас ее, защитил от своры соплеменников и помог войти в клан.
Нет, тогда, наверное, это еще была дружба. Детская дружба, густо замешанная на восхищении. Чарли был, как сильный старший брат, которого у нее никогда не было. Он стал для нее проводником в новый мир. Мир обрывистых кряжей и холодных горных рек, бескрайних хвойных лесов, ночной стайной охоты и обращенных к луне песен. Мир, в котором все были за клан и клан был за каждого.
Сын вожака и сам будущий вожак Чарли был безоговорочным лидером среди молодых волков. А Дженни… Дженни просто следовала за ним. То ли досадливая помеха, то ли надоедливая младшая сестра. Поддерживала костер у палатки, пока он вел стаю, орудовала веслом на носу его лодки, чистила лошадь. И, было дело, врала родным, выгораживая после его шалостей и каверз.
С ним случился ее первый поцелуй. В малиннике. Запах полуденного леса, вкус душистых ягод на языке, осторожные прикосновения чужих губ. Сладость поцелуя была отравлена горечью скорой разлуки, оба знали: что через месяц Чарли уедет в академию.
Дженни молилась, чтобы он провалился. Но он поступил.
Весь год она занималась, как проклятая, рассорилась с матерью и даже рискнула дважды поскандалить с вожаком, но добилась своего. На следующий год Дженни тоже переступила порог Аусвейла. Потенциал у нее, как и у всех полукровок, был слабеньким, но на тестировании девушка показала высокую мотивацию, отличное знание не только базовых, но и прикладных дисциплин. Спортивные достижения и лестная характеристика, выданная куратором после летней практики, решили исход авантюры.
Она поступила. Проделала этот путь лишь для того, чтобы обнаружить, что за год в академии Чарли стал совсем другим. Новые друзья, новые увлечения, в которых подружке по детским играм не было места. Иногда ей казалось, что Чарли даже как будто стыдится ее.
Она плакала, а потом смирилась. Не навязывалась, только старалась учиться изо всех сил. И раз за разом отклоняла поступавшие от других студентов приглашения попить вместе кофе или сходить на концерт.
Ей не нужен никто кроме Чарли. Рано или поздно он одумается. Посмотрит по сторонам, увидит ее и поймет, что она – его судьба.
Дженни умела ждать.
“Это и моя вина, – с тоской подумала Дженни. – Я оставила его одного. Не хотела лезть в его жизнь, боялась навязываться. Даже не заметила, что он начал играть… ”
Но он пришел за помощью не к кому-то из своих новых дружков, и не к одной из девок, которые постоянно крутились вокруг молодого оборотня. Он пришел к Дженни!
Она резко встала.
– Не волнуйся, я со всем разберусь. У тебя есть адрес этого ди Форкалонена?
***
Квартира негодяя ди Форкалонена располагалась на семнадцатом этаже “Юниверс Стрит” – пафосного небоскреба в самом центре даунтауна. Разумеется, внизу стояли первосортные охранные чары и сидел консъерж, призванный охранять элиту от плебса. Он смерил Дженни подозрительным взглядом и, очевидно, сделал какие-то не слишком лестные для нее выводы.
– Тебе назначено?
– Нет, – хмуро ответила Дженни. Она терпеть не могла, когда незнакомцы называли ее на “ты”.
– Тогда иди отсюда. Лорд ди Форкалонен не принимает, – даже не делая попытки связаться по внутренней сети с квартирой, посоветовал консъерж.
Лорд?! Это Раум-то лорд?! Избалованный мажор. Самовлюбленный сынок богатого папочки, наглый и подловатый. Не принимает он…
– Пожалуйста, – процедила Дженни, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки. Судя по выражению лица мужчины, получился скорее оскал. – Мы учимся в одной академии.
– Вы знакомы?
Она на мгновение замялась прежде, чем сказать “да”, и он все понял.
– Ничем не могу помочь.
Дженни вылетела из здания, хлопнув дверью так, что содрогнулись стены, кипя от бешенства. Засунула руки в карманы и быстрым шагом зашагала прочь, стараясь успокоится.
Нет, можно поговорить с ди Форкалоненом и завтра в академии. Но тогда будет потерян целый день, а их всего три на то, чтобы спасти Чарли. Кроме того, ей хотелось застать сволочного демона врасплох. Ошеломить, вырвать признание, что он жульничал.
О том, что случится, если лорденыш просто поднимет ее на смех, Дженни старалась не думать.
На глаза попалась красно-синяя вывеска пиццерии, и желудок заурчал, напоминая, что время приближается к обеду, а она даже не завтракала. Дженни заглянула внутрь, взяла кальцоне и содовую и устроилась у окна.
По мере того как эмоции утихали, включался разум. К тому моменту, как обед подошел к концу, план был готов в общих чертах. Хороший такой план, даже забавный.
Самое сложное – найти имена и контакты владельцев квартир в небоскребе, предпочитающих еду на вынос. К счастью, у нее есть Зак. Зак, который уже полгода как на полставки подрабатывал в крупнейшей сети доставки пиццы в Нью-Эборе.
Дженни склонилась над постографом и застрочила.
“Зачем тебе это? ” – пришел ответ через пару минут.
“Очень нужно. Потом расскажу. ”
“А что мне за это будет? ”
“Большое-пребольшое спасибо и лабораторная работа. ”
“Две лабораторные и поцелуй. ”
Она хмыкнула. Интересно, есть девушка, которую Зак бы не пытался поцеловать или облапить?
Ладно, они же не оговаривали куда именно целовать. В щечку тоже считается.
“Идет! ”
“Только для тебя, малышка”, – в конце сообщения шла вереница звездочек, Зак утверждал, что каждая из них означает поцелуй.
– Мечтай, – фыркнула Дженни, пролистывая сообщение вниз к списку фамилий и контактов любителей пиццы. Теперь дело за удачей. Должен же хоть кто-нибудь из них находиться дома в выходной!
Она выбрала миссис Фишер, чья квартира, судя по всем, располагалась двумя этажами выше квартиры ди Форкалонена. Откинулась на спинку стула и скрестила пальцы.
Всего парой минут спустя постограф завибрировал. Миссис Фишер была счастлива узнать, что выиграла бесплатную пиццу в рамках рекламной акции. Да-да, она дома, будет ждать курьера в течение часа.
– Да! Выкуси! – торжествующе выкрикнула девушка.
– Простите? – паренек в форменном переднике и кепке с логотипом “Рино’с пицца”, который как раз протирал соседний столик, недоуменно покосился на нее.
– Ничего, это я не вам. Кстати, можно мне “Маргариту” на вынос?
– Конечно.
Пока пицца готовилась, Дженни тоже готовилась, выплетая вуаль. Это Валента творила иллюзии легко, как дышала. Дженни вот всегда ощущала с ними определенные сложности.
– Спасибо, – поблагодарила она, забирая заказ. – Кстати, классная кепка.
Паренек обиженно засопел. Видимо, ему уже приходилось терпеть насмешки из-за дурацкой формы козырька, похожей на пиццу с вырезанным кусочком.
– Нет, я серьезно. Мне очень нравится, – она выложила на стол пару серебряных монет. – Сколько ты хочешь за нее?
– Что?!
– Меняемся. Тебе деньги, мне кепка.
Он еще мгновение поколебался, а потом протянул ей головной убор с таким видом, словно ожидал какую-то пакость.
– Спасибо, – она подмигнула. – С тобой приятно иметь дело.
Пересекая порог с пиццей в руках, Дженни накинула сплетенные чары. Мимоходом взглянула в зеркало. Вместо рыжей и веснушчатой девицы на нее глянула смуглая и черноволосая. Форменная кепка на голове и коробка в руках завершали образ.
– Доставка пиццы для миссис Фишер, – объявила Дженни консъержу, стараясь прятать лицо под козырьком. Вряд ли он умел видеть сквозь иллюзии, но лучше поостеречься.
Тот расцвел улыбкой.
– Девятнадцатый этаж.
Дженни поднялась на лифте, вручила пиццу милейшей пожилой женщине. Выслушав заверения миссис Фишер, что та непременно обратит внимание на новую пиццерию, девушка попрощалась, спустилась двумя этажами ниже. Стянула кепку, развеяла иллюзию и нажала кнопку звонка.
ГЛАВА 3
Дверь так долго не открывали, что Дженни начала бояться, что все зря, и ди Форкалонена нет на месте. По словам Чарли, у демона имелся еще где-то загородный дом, но туда тот приглашать не любил, предпочитая устраивать вечеринки в своей городской квартире. Не иначе как затем, чтобы позлить соседей.
Она в отчаянии еще раз ткнула пальцем в кнопку звонка. Пронзительный дребезг был хорошо слышен даже с другой стороны двери, но больше из квартиры не доносилось никаких звуков.
– Какого хрена? – спустя вечность раздался сонный голос, а потом замок щелкнул и дверь распахнулась.
Похоже, она подняла его с постели. Белые волосы, обычно зализанные и уложенные в пижонскую прическу, торчали смешными вихрами. Среди спутанных прядей прятались черные блестящие рожки длиной в палец.
