Loe raamatut: «Сон о Золотом драконе. Книга вторая. Чарона»

Глава 1

Дакини нездоровилось. Тянуло низ живота, мутило. Есть хотелось еще больше, чем всегда, только еда была не впрок; вместо того, чтобы спокойно улечься в алчущее нутро, поглощенная пища ворочалась, вздувалась пузырями, зрела и вдруг выстреливала через горло гейзерной струей.

Дакини винила в своем недуге Бхишу. Она помогла ему спасти королеву, а он воспользовался случаем и отравил ее. Ненавистник драконов. Не просто отравил, а подселил в нее какую-то мелкую пакость, вонючего осьминога, который растет, мнет щупальцами ее кишки и плюется едкой жижей. Неужели она станет мракилой?

Когда стало совсем невмоготу, Дакини улетела из Граца. Что толку жаловаться королеве? Дакини побаивалась Бисы: инстинкт подсказывал ей, что сестра не станет помогать ей из чувства признательности за спасенную жизнь. Даже в добром здравии и в хорошем настроении холодная Биса не жаловала Дакини, а сейчас она может испугаться ее недуга и захотеть от нее избавиться. Не надо было потакать приставаниям Айнодавы – кто знает, Биса, хоть и лежала в бесчувствии, все равно могла их слышать. У нее шпионы, повсюду шпионы. Она ждет малейшего проступка, оплошности, чтобы выгнать Дакини, выкинуть ее на мракилову пустошь. Так лучше уж самой держаться подальше от Граца.

Грац – проклятый город: драконы умирают, сходят с ума. Даже король не избежал злой участи, хоть и берегся, охранниками себя окружал, никому не доверял. Никому, кроме Кнеца. А сейчас только и разговоров, что о небесной гулике, несущей смерть. Дакини снилось, что хвостатая звезда летит вниз и вонзается в сердце города. Рушатся стены, дворец охватывает пламя, в панике бегут вельможи и дамы, а королева Биса хватает ее за руку, впиваясь ногтями в кожу, смотрит колючими глазами и цедит сквозь зубы: “Это все ты! Ты виновата!” Совсем как в детстве, когда они жили на Сирине. И по какой-то причине, Биса в этом сне пугала ее больше всего.

Дакини полетела вглубь материка. Море ее тревожило и отталкивало своей непредсказуемостью. Как можно жить на скалистом острове? Тоскливо. А есть что? Рыбу? Чарачар и Латавитану Дакини также облетела стороной; никогда в жизни она больше не приблизится к двуногим, вооруженным стрелами, сетями и мечами, никогда не найдут ее дикие латавитанки. В результате, Дакини, с остановками и передышками, добралась до самого Дугарема. Здесь она облюбовала большую сухую пещеру и впервые за несколько ирм уснула крепко, без сновидений.

Наутро драконица выбралась из пещеры и вдохнула свежий горный воздух. Даже если бы она захотела, то не смогла бы вспомнить ни одного рассвета на Иде: дворцовые дамы вставали поздно, после полудня, и почти никогда не выглядывали из окон. Над горной цепью Дугарема небо раскинулось куполом, необъятным и густо синим, а сквозь раскрывающиеся створки Шамбары лилось сияние. Дакини захотелось взлететь еще выше, чтобы каждой порой ощутить благотворный воздух и тепло первых лучей Нимеланы. Она поднялась к самой вершине горы и обнаружила пещеру. Здесь было зябко, особенно лапам, погрузившимся в снежное крошево, но невероятно красиво. Даже мутная боль, этот злобный комок осьминога, затаилась на время. Янтарные блики от ее брони расцветили снежный покров ажурной золотой сеткой. Она покрутилась, и живой узор закружился за ней следом. В животе заурчало, Дакини огляделась, выискивая с головокружительной высоты, чем бы поживиться, и вдруг заметила в темном еще небе светящуюся точку, похожую на летящую звезду.

На мгновение у драконицы перехватило дыхание. Неужели, это небесная гулика? Но звезда опускалась плавно и осторожно, не похоже было, что она вонзится в Иду и разрушит ее. “Как дракон-светлячок”, ─ неожиданно подумала Дакини, обычно не склонная к поэтическим сравнениям. Звезда между тем приближалась, и Дакини завороженно следила за ней, пока та не скрылась за горной вершиной. Вдохнув, Дакини сорвалась с места и полетела туда, где по ее расчетам прекрасная звезда должна была столкнуться с Идой.

Маленький космодром и обслуживающая его станция “Аргус” помещались в узком ущелье Саптам, и только небольшие корабли могли здесь сесть или подняться без повреждений. Эдемцы исследовали полудикую Иду осторожно – они не обладали обширным флотом и достаточными ресурсами и не хотели привлекать внимания драконов. Гости с Эдема наведывались сюда редко и, по возможности, тайно.

Коф посадил неприметный, напоминающий металического ската, корабль Драко-3 на заросшую травой взлетную полосу. Капитан знал, что космодром уже несколько лет не обслуживался, за станцией никто не следил, но запасы топлива, инструменты, оборудование и запасной корабль ─ брат-близнец Драко-3, должны были по-прежнему храниться в запечатанных бункерах, в шахтах ущелья.

В прошлый раз Коф и его команда столкнулись в ущелье с роламбинами. Примитивные землеройки проявили изрядный интерес к инопланетной технике. В конце концов эдемцам удалось отвадить любопытных от станции “Аргус”, но Коф до сих пор сомневался в том, правильно ли они поступили, когда отпустили коротышек. Может, стоило забрать их с собой “на опыты”. Рвения у них было достаточно, чтобы докопаться до бункеров и разобрать летательный аппарат по винтику.

На этот раз вместе с Кофом на Иду прибыл единственный помощник, молодой инженер Руди, и привезли они очень важный, можно сказать, судьбоносный груз.

– Тяжелое, – сказал Руди, придерживая рюкзак, пока Коф просовывал руки в лямки. – Здесь нельзя оставить?

– Выше поднимем, между хребтами – ветровой коридор, удачное место. Уж как завоет, посыпятся образины как горох.

– Отовсюду услышат, ─ возразил Руди, но настаивать не стал. Хочется Кофу надрываться – пусть тащит; не зря же он мышцы качал – весь твердый, бугристый, хоть стекло им режь.

Руди карабкался в гору без воодушевления. Вторая часть задания волновала его намного больше. Они должны были забрать на Эдем майяви Чарону. По словам очевидцев, майяви была поразительно красива и в магии равных себе не знала. Руди сгорал от нетерпения, так хотел увидеть ее. Знаменитая майяви, его родная сестра, была на два года младше его. Ее отправили на Иду ребенком, и росла она под присмотром эдемских разведчиков в неприступном храме, как служительница местного культа – храмовая танцовщица. Руди заочно боготворил сестру. Ему магических способностей не перепало. Из детских воспоминаний с сестренкой было связано только одно. Она сидит в кроватке, смотрит на него и разводит руками в стороны. Он приподнимается в воздухе, и потом они оба хохочут до умопомрачения. Это точно было, он не придумал, ему не приснилось. Как жаль, что она уехала!

Руди подозревал, что власти Эдема спровадили девочку на чужую планету, потому что боялись, что не смогут контролировать силу ее дара. И вот она выросла, подчинила магическую стихию, отшлифовала свои способности до тонкостей. Она слышит голоса планет! Местные дали ей имя – Говорящая со звездами. Она обманула драконов, которые разорили храм, перехитрила предателей жрецов. Ее все ищут, но напрасно. Сегодня она взойдет на эдемский корабль и вернется на родину. Ну а крылатым тварям достанется по заслугам.

Эдемцы выбрались из ущелья, и суровые горы Дугарема раскинулись перед ними во всей красе. Какой здесь был воздух! Вдохнешь и почувствуешь будто у тебя за спиной выросли крылья. Хорошо бы тут жить, но прежде придется очистить планету от драконов, мракил и прочего зверья, несущего угрозу людям.

Идти становилось труднее, слишком велика была нагрузка после длительного перелета и вынужденного бездействия. Коф все лез и лез в гору, удаляясь от Руди, и бесполезно было просить у него передышку: все равно не услышит. Стоит ли вообще за ним гнаться? У Руди в кармане был трекер, с помощью которого он следил за продвижением. сестры к станции.

– Эй, чего отстал, хлипконогий? – оглушил сверху бодрый голос Кофа. – Ползи сюда. Я нашел постамент!

Руди послушался, поднялся еще на несколько десятков метров. В боку кололо, в ушах свистело от сильного ветра. Коф посторонился, чтобы Руди оценил его находку. В скале перед ним была округлая выемка, идеально подходящая, как подставка для огромного яйца. Руди помог Кофу снять рюкзак и достать гладкий матовый предмет, по форме и размеру похожий на яйцо большого динозавра или дракона. Оно прекрасно вписалось в лунку, обнаруженную Кофом. Холодок пробежал по спине Руди. Внутри яйца находилось новейшее акустическое оружие, разработанное гениальными умами Эдема, способное распространять смертоносные волны на многие километры вокруг. Оружие начнет действовать через три дня – у них уйма времени, чтобы вернуться на Эдем, – и все-таки хотелось скорее оказаться на корабле.

─ Ну вот, главное сделано, ─ Коф снял куртку и вытер ею пот с лица и шеи. ─ Где там наша колдунья? Пришла?

Руди показал ему трекер. Маячок перестал двигаться, мигал на одном месте.

─ Молодец, точная, ─ кивнул Коф. ─ Подзаправимся и можно лететь.

Руди оглянулся; его первый визит на таинственную Иду получился совсем коротким. Конечно, он вернется сюда. Многие эдемцы переместятся на красивую планету, после того как с драконами будет покончено. Сильно пострадает фауна, вымрут люди, но здесь их и так немного осталось после драконьего нашествия. Суетливые жители глубин упокоятся навсегда ─ звук в их подземельях будет слышен еще лучше, чем на поверхности. Даже некоторые растения погибнут – самые чувствительные из них. Но что-то останется. Жизнь сильнее любого оружия; Эдем пережил катастрофу, переживет и Ида. Они же не используют отраву, только звук. Останется необыкновенно вкусный воздух, чистая вода и прекрасная незаселенная земля!

─ Ты идешь? ─ прервал его раздумья Коф.

Руди последний раз взглянул на убийственное яйцо и поспешил вслед за Кофом. Сердце колотилось – как-то они встретятся с сестрой? Он только что мечтал, как обнимет ее, а сейчас ему стало страшно, и каждый шаг давался с трудом.

Дакини следила за двуногими, притаившись за уступом скалы. Отсюда хорошо просматривалось ущелье и весь путь в гору, который проделали странные человечки. Она видела, что они оставили на ступенчатом склоне какой-то предмет. Едва люди ушли, Дакини подкралась ближе.

Когда драконица разглядела яйцо, то почувствовала сладкое томление, как-будто ее поманили изысканным лакомством. Ноздри раздулись, екнуло в животе, и даже голова закружилась. Дакини опустила голову и лизнула гладкий прохладный предмет, но тут же почувствовала острый укол в спину. “Стрела!”– просигналил, наученный печальным опытом, мозг; но, прежде чем паника охватила ее, Дакини схватила яйцо и только потом сорвалась со скалы, уворачиваясь от редких злых стрел и вереща скорее от страха, чем от боли.

Коф и Руди остановились, встревоженные визгом Дакини. Посыпались мелкие камни.

– Пригнись! – заорал Коф, когда их внезапно накрыло тенью ─ чудовище пронеслось так низко, что кончиком хвоста сбило с ног замешкавшегося Руди. Коф выхватил лазерник и выстрелил вдогонку переполошенной драконице. Дакини обожгло новой болью, но, совладав с ней, она стала быстро набирать высоту. Коф старался прицелиться поточнее.

– Смотри, – подполз к нему Руди.

Коф покосился на него, недовольный тем, что теряет драгоценные секунды. Рядом с ним торчала черная стрела, глубоко воткнутая в сухую каменистую почву. Коф опустил лазерник.

– Уходим, – процедил он сквозь зубы.

Эдемцы продолжили спуск в ущелье. Руди шел на “ватных” ногах, в голове шумело от перевозбуждения, а сердце ныло от дурного предчувствия. Неужели их выследили? Откуда взялся этот дикий дракон? Кому предназначались черные стрелы? И если ни одна из них до сих пор не попала в него или в Кофа, то, возможно, стреляли по дракону друзья его сестры. Руди повеселел, когда увидел невредимый Драко-3 на посадочной площадке. Он проверил карту; сигнал шел от корабля. Странно, Коф запер дверь перед походом… Неужели сестренка умеет проходить сквозь стены? С замирающим сердцем Руди проделал последние несколько шагов, дрожащей рукой поднял со ступеньки круглый маячок и показал Кофу.

Коф насупился, огляделся, незаметно нащупывая в кармане лазерник. Зловещая тишина угнетала. “Может быть, – испугался Руди – невидимые стрелки охотились за его сестрой? Что если она в плену?”

– Не стой как чурбан, ─ прошипел Коф, ─ приготовься драться. Как только я открою корабль, прыгай туда, если позволят. Наш лучший шанс…

Коф не договорил; сверху, будто с чистого неба, упали и скрутили эдемцев влахи ─ колдовские веревки, а длинноволосые охотники с колчанами, полными черных стрел, окружили пленников. “Где же они прятались?” – водил круглыми глазами удивленный Руди, а Коф напрасно старался выдернуть руку из кармана. По короткому распоряжению главаря банды их обоих ударили по голове, и земля поплыла под ногами.

Глава 2

– У меня вопрос, ваше величество, – Зот проводил настороженным взглядом юношу-пажа, выходившего из покоев Бисы. – Я заметил, что вы проводите много времени наедине с вашим… слугой. Не кажется ли вам, что это несколько легкомысленно, после того, что случилось с вашим супругом?

– А вы хотели бы приставить ко мне охранником какого-нибудь мерзкого шатуна? – скривилась Биса. – Из тех, кто придушил Айнодаву?

– Не шатуна. Вы сами можете выбрать охрану из драконов – надежных и верных!

– Я заметила, что драконы в последнее время легко сходят с ума. Думаю, с человеком мне легче совладать, чем с невменяемым драконом. Неужели вы считаете, что я не способна справиться с человеком?

– Не сомневаюсь, что в трезвом уме вы справитесь с человеком, ваше величество, – усмехнулся Зот. – Но вы позволяете себе погружаться в одурманивающие сны в его присутствии. Я просто завидую беспредельному доверию, которым пользуется этот вальяжный тип! Вы всегда были дальновидны и осторожны и даже к нам – ближайшим советникам, относились с опаской. Не скрою, я удивлен.

– Ах, стоит один раз переесть ягод, и твое доброе имя навсегда опорочено! – подавила смешок Биса. – Если бы Кумар был злоумышленником, вы бы сразу уловили это, не правда ли? Один из излюбленных навыков прозорливых – чтение чужих мыслей! Так расскажите мне, о чем думает мой слуга?

– О том, что у королевы атласная кожа и нежные пятки.

Биса расплылась в торжествующей улыбке.

– Он предан мне, Зот. И причина, по которой я провожу с ним больше времени, чем с вами, предельно проста: у него искусные руки, – никто и никогда не делал мне такой восхитительный массаж! С ним я могу расслабиться после трудных разговоров и слежки за моими советниками!

– И все-таки, за ним необходимо приглядывать, – не смутился Зот. – Гун не доверял ни одному человеку. Признаюсь, что после случая с Бхишу, я тоже гляжу на людей с опаской.

– Вы недооцениваете меня, – гордо вскинула голову Биса. – Наивность – это не королевская черта! Я тоже никому не верю: ни вам, ни Гуну, ни Кумару, ни себе. Но это не повод всего остерегаться и обходить жизнь стороной. Я сильный игрок, Зот!

– Не спорю, – согласился малахитовый дракон. – А ваш фаворит, случайно, не из тираварских пастухов?

– Вам это покажется забавным, – Биса подхватила веер и обмахнула раскрасневшиеся щеки. – Кумар – незаконный сын короля Рантима и танцовщицы из храма Лотоса.

– Вот как? Не знал, что кто-то из королевской династии уцелел.

– И не помышляйте об этом, – в голосе Бисы прозвучали железные нотки. – Не смейте меня огорчать!

– Ни один волос не упадет с его головы, – заверил Зот учтиво.

– Да, ему нравится стиль тираварских пастухов: длинные волосы, накаченные мышцы, уверенность движений… – Биса прикрыла веки, мечтая. – И мне нравится.

– Возможно, что, кроме королевской крови, в его жилах течет кровь майяви.

– Да. Ее звали Мичэ, и она ничем не прославилась. Но обратите внимание, что и у королей людишек было принято заводить любовниц из этого пресловутого храма! Драконы переняли традицию.

– Хорошие традиции перенимать не стыдно, – Зот следил за выражением лица Бисы.

– Больше всего меня позабавил случай с Шиширой, – оскалила белые зубы королева. – Когда он привел во дворец Ашу, мне хотелось расцарапать ей лицо! Но после того как он разделил с ней кристалл, а она тут же завела себе человеческого любовника, я онемела от восторга. Наконец-то удалось сбить с него спесь. Клянусь, я была готова расцеловать эту девицу!

– Это было болезненным ударом для Шиширы, – подтвердил Зот.

– Смерть Чичеи отомщена, – блеснула глазами Биса. – Как продвигаются поиски? Мне не терпится увидеть Говорящую со звездами.

– Это неизбежно случится, ваше величество.

– Вы, как всегда, точно формулируете мысли, – хмыкнула королева. – Ступайте. Мне внезапно захотелось расслабиться.

– Разумеется, – откланялся Зот.

Аша жила в доме Шиширы, взаперти. Слуги и стражники, которых дракон приставил следить за ней, были настолько напуганы, что не желали перемолвиться с ней даже словом. Безрадостные мысли мучали Ашу. Что если Шишира никогда не простит ее? Он требовал, чтобы она сделала выбор. Она выбрала Шиширу, но не хотела, чтобы Ятриму из-за нее свернули шею. Светлый, легкий человек – с ним было весело! Если Шишира не перестанет беситься, она больше никогда не будет счастлива. Зачем только он поделился с ней кристаллом? Почему она не умерла тогда, на пике их любви? Это дерево Айна мстит ей, не желает принимать майяви в драконью семью. Интересно, может ли она превратиться в дракона, как Шишира? Она бы разрушила свой дом-темницу и покинула Грац, улетела далеко-далеко. Если Шишира не принимает ее больше, то ей невозможно находиться с ним рядом.

Зачем она рассказала ему про Чарону? Конечно, поиски Говоряшей со звездами на время отвлекут гнев Шиширы от нее и Ятрима, но потом он вернется и убьет их обоих. Она сбежала из храма Лотоса, чтобы не стать наложницей дракона. Ну не смешно ли? Видимо от судьбы никуда не деться.

Пока у нее есть время, надо что-то сделать для Ятрима. Как быть, если она даже не знает, где Шишира держит его! Скорее всего в городских казематах, в холодном каменном мешке. А Зот Малахит, конечно же, следит за ними.

Вот бы послать весточку Мет и попросить отправить злосчастного поэта туда, где Шишира никогда не найдет его. Но почему она решила, что Мет захочет рисковать собой из-за Ятрима? Аша смотрела в окно, все больше раздражаясь. Как же надоел ей за дни заточения этот дом и огороженный стеной двор с фонтаном и садом! Она-то может выходить гулять, смотреть на небо, слушать пение птиц; Ятрим и этого лишен. А ведь сколько злоключений он претерпел ради нее! Как разбудить в себе способности, о которых даже не подозреваешь? Ничем не пригодилось ей умение хранить секреты. Оно не спасет жизнь любимому человеку, погасившему когда-то пожирающий ее огонь дипры.

“О, Яркие! Зачем вы сохранили мне жизнь?” – Аша подняла взор к ясному небу.

Пусть они услышат ее. Она будет танцевать и попросит у них помочь Ятриму. И даже не нарушит запрета Шиширы: не выйдет за пределы его дома, не отправит писем, не встретится с людьми и феями. Она будет танцевать в саду, и Яркие ее услышат!

Когда звезды Тала и Тилвила расцвели на темном небосклоне, словно волшебные цветы, слуги Шиширы завороженно наблюдали, как танцует во дворе затворница. Ее танец смущал и околдовывал, вселяя в сердце непонятную тоску. Даже звезды пульсировали в такт ее движениям и светили ярче. У зрителей непроизвольно текли слезы и холодели руки, и невозможно было отвести взгляд от вдохновенной танцовщицы.

Захватив Грац, драконы поленились строить новое узилище для мятежников и смутьянов, не желающих мириться с новой властью. Совсем безнадежных было проще казнить, а тем, кто мог оказаться полезным в будущем, было достаточно места в старой городской тюрьме. Теми же, кто сидел в камерах до переворота, драконы совсем не интересовались. И так понятно, что преступники, раз там находятся. Охранники и прочие служители по-прежнему исполняли свои обязанности, только теперь за ними надзирали драконы. Заключенные мерли как мухи, что было неудивительно: узилище располагалось под землей, чтобы не портить городские виды. Люди быстро угасали без благотворного света Нимеланы.

Ятрим страдал в камере. Совсем недавно он чуть не сошел с ума в подземелье у роламбинов и снова оказался в каменном мешке. Кто знает, как долго ему сидеть на земляном полу и глядеть на дрожащий фитиль масляной лампы? Шишира поклялся Аше, что не убьет его, но он не обещал ему свободы! Возможно, дракон забудет о нем и запретит Аше вспоминать его имя. Ему не вынести вечного заключения. Когда-нибудь он набросится на стражника, который приносит ему воду и еду, и тот прикончит его.

Ятрим страстно ненавидел Шиширу. Отродье Сирина, чудовище, деспот, зачем только он явился и разрушил их с Ашей ни с чем несравнимое счастье?

Для чего на свет родился,

Негодяй, подлец, тупица?

Почему ты не прельстился

Толстозадой драконицей?

Поэт бубнил уничижающие врага рифмы, находя в этом мстительное удовлетворение.

Бил бы ты хвостом огромным,

Полыхал бы пастью смрадной,

Телом колыхал объемным

Над супругою пространной.

Ну куда тебе – громиле –

Миловаться с танцовщицей?

На мучения и гибель

Обрекаешь ты девицу!

Аша убеждала его в том, что любит дракона, но это невозможно. Хитрый гад приворожил наивную девочку извращенной магией. О, если б он только мог силой мысли расплющить Шиширу, спасти Ашу от покровителя-душегуба! Избавить навсегда!

Если был бы я грозою –

Гневной карою небесной,

Я бы молнией ударил

По глазам твоим бесчестным.

И тогда, окутан тьмою,

Ты б не мог найти невесту,

Тлел колодою гнилою,

К одному прикован месту.

Может, ему никогда не вырваться из этой проклятой камеры. Стоило ли идти в Грац, лезть в аспидное гнездо, искать Ашу? Ённа, наверное, не подозревала, что он на такое способен, раз предсказала ему долгую жизнь. А у него получилось, он преодолел себя, нашел любимую и, если бы только она согласилась сразу бежать с ним, удача и дальше была бы на их стороне.

Ятрима бросало то в жар, то в холод. Может он подхватил лихорадку? Это ускорит его конец. Кому нужна долгая скучная жизнь? Он не уступил Ашу дракону! Об этом когда-нибудь сложат песни. О если б он мог утянуть Шиширу за собой в могилу, чтобы Аша получила свободу!

Если был бы я недугом,

Поразил бы жезл соблазна.

Ты б забыл мою подругу

И лежал, мучимый язвой.

Если был бы я гуликой

И мозги твои расплавил,

Ты б стада безумных мракил

В пыльных пустошах возглавил!

– Браво! – услышал поэт и тут же размежил веки.

В углу, рядом с масляной лампой, сидел косматый старик в лохмотьях. Худой, как обтянутый кожей скелет, он скалил на удивление крепкие зубы. Галлюцинация? Может здешние тюремщики подмешивают гулики в еду, как пугины?

– Хотелось бы приободрить тебя, пока ты не утратил бойцовское настроение, – скрипнуло видение, подвигаясь ближе.

Ятрим подумал, что никогда прежде ему не являлись такие мощи.

– Кто ты? – спросил поэт хрипло.

– Заключенный, – охотно заговорил старик, не переставая разглядывать Ятрима. – Люблю, когда к нам попадают молодые, свеженькие. Не замученные. – Старик причмокнул языком.

“Спокойно, – подумал поэт, передёрнувшись от страха и отвращения, – он же не настоящий и не может мне навредить”.

– Хочешь убить Шиширу? – два безумных глаза уставились на поэта.

– А что толку? – огрызнулся Ятрим. Зачем только это бестолковое видение лезет ему в душу?

– Ты не пасуй, не пасуй! – старик затряс перед его лицом кривым пальцем. – Нам смелые нужны, герои, сорвиголовы! Или ты гниешь в темнице или вступаешь в союз!

– Какой союз? – горячность одержимого старика обескуражила Ятрима.

– Союз борьбы с драконьим игом.

– И как вы с ним боретесь, мечтами? – хмыкнул Ятрим.

– Толково все делаем, на рожон не лезем. Одним мечом и пылом дракона не одолеть. – Старик подбоченился, глаза его лихорадочно блестели в темноте.

– Вижу, что ты издалека в Грац явился. Думаешь, мы все по драконьим законам живем, пикнуть не смеем, перед гадами выслуживаемся? Знаешь, сколько их передохло за тридцать див? Сколько в мракил превратилось и больше никогда не сможет летать? Они разумом ослабели на дворцовых балах, ярмарках и в домах сновидений.

Старик захихикал, потирая руки.

– Скоро, скоро придет конец драконам Граца!

Ятрим глядел на бойкого старикашку, закипая от возмущения. Никогда ему не вырваться из этих темных застенков! Он предпочел бы сам сходить с ума и тешить себя фантазиями о поражении драконов, а не в компании воображаемого урода!

– Сгинь, призрак, – произнес поэт мрачно.

– Не веришь? – старик проглотил смех и ухватился жесткой рукой за Ятрима. – Пойдем со мной.

Ятрим внезапно потерял равновесие и стал падать, беспомощно размахивая руками. Он пытался найти точку опоры, ухватиться за что-нибудь и одновременно отталкивал цепкую клешню старика. Когда падение прервалось, он приземлился на ноги, но не удержался, покачнулся, ударился о стену. Его странный спутник помог ему подняться. Они оказались в темном коридоре напротив тяжелой деревянной двери. Ятрим явственно видел как она двоилась и смещалась то влево, то вправо, и ему пришлось подождать, пока воздух вокруг перестал колебаться и дверь встала на место. Старик постучал. Кто-то немедленно отозвался:

– Чаша полна.

– Пей до дна, – откликнулся спутник Ятрима.

Дверь отворилась наполовину, и из-за нее выглянул усатый мужик плотного телосложения.

– Он со мной, – кивнул старик на поэта.

Их пропустили. В комнате горело несколько переносных ламп, которые стояли в ногах у сидевших по кругу людей. Ятрим озирался, выхватывая в полумраке незнакомые лица; присутствующие, в свою очередь, с любопытством рассматривали его. Поэт так и не смог решить, снятся они ему или существуют на самом деле. Сердце его все еще больно колотилось после неожиданного падения-выпадения из одиночной камеры.

– Знакомься, дорогой, – старик похлопал Ятрима по спине, а потом больно ударил по лопатке ребром ладони. – Здесь все сливки общества – лидеры нашего союза. Союза винных драконов, хе-хе!

– Драконов? – невольно дернулся Ятрим.

Мужчины засмеялись.

– Конспирация, – подмигнул ему въедливый знакомец. – Союз людей или борцов привлек бы внимание, а это нам ни к чему. У драконов в Граце союзов и братств немеренно: братство нумизматов, общество гурманов, союз пещерных драконов, союз задиристых драконов… На этом фоне мы не бросаемся в глаза.

– Вы всех принимаете в союз? – робко огляделся Ятрим.

– Конечно, нет, – фыркнул длинноволосый молодой франт с подведенными глазами.

– Вход – лара, выход – две, – усатый крепыш, открывший им дверь, уселся на стул, чуть не опрокинув лампу. – Нейпун быстро вычисляет тех, кто струсил. С ними разговор короткий. – Усач провел рукой поперек горла. – Раз не могут помочь союзу, не смогут и помешать. Анапий, – представился он.

– Навин.

– Гириш.

– Дауд.

Мужчины один за другим называли свои имена, но поэт все еще надеялся проснуться.

– Кумар, – последним кивнул Ятриму юноша с подведенными глазами.

Поэт не произнес ни звука, и Кумар, устав ждать ответа, обратился к старику.

– Кого ты привел к нам, мудрый Нейпун?

Нейпун, довольно потирая руки, обошел вокруг Ятрима.

– Я привел к вам героя, о котором все вы знаете из пророчества.

В черный год предательства

Явится тот, в ком надежда и сила,

Чтобы низвергнуть чешуйчатое зло.

Когда, возмужав, встретит он

Деву, Говорящую со звездами,

Взметнется небесным пожаром

Огонь их мести, и неизбежной

Станет гибель крылатых.

Какое-то время все молчали, рассматривая Ятрима, который стоял как мешком прибитый, не сводя испуганных глаз со старика.

– Нет! – замотал он головой, выйдя из ступора.

– Ты идеально подходишь на эту роль, – глянул на него Нейпун с убедительностью кобры. – Ты чужеземец и в одиночку проник в Грац, преследуя дракона. Ты влюблен и жаждешь мести. Все что от тебя требуется – это разжечь ее до небесного пожара и погубить крылатых!

Кумар уже не прятал усмешки.

– Вы шутите? – уточнил Ятрим.

– Принесите герою меч! – приказал Нейпун.

Кудрявый коротышка Гириш тотчас вытащил откуда-то из угла сверток и развернул его, потом поднес Ятриму блестящий, богато инкрустированный разноцветными камнями меч. Меч замерцал, отражая свет масляных ламп. Ятрим растерянно, почти брезгливо, взял его в руки.

– Это…, – сказал он заикаясь, – это не настоящий меч.

Брови Кумара поползли вверх.

– Я не герой, – продолжал Ятрим. – Хотя видел героя и настоящий меч…

Поэт попытался отдать красивый клинок Гиришу, но Нейпун жестом запретил тому принять его.

– Он был моим другом, – вздохнул Ятрим. – Меч, за которым мы с ним ходили в Латавитану, не давался в руки никому. Сам шанкар, вернее, скелет шанкара отдал меч герою…

Нейпун снова пронзил поэта змеиными глазками.

– Ты видел, как шанкар передавал меч твоему другу?

– Ммм, – замялся Ятрим, – не видел, но латавитанки, они все присутствовали. Потом герой убил дракона этим мечом.

– Ты видел, как твой друг сражался с драконом? – спросил Нейпун, выдержав паузу.

– Ммм… Я не смотрел, но видел труп. И латавитанки…

– Понятно, – перебил его старик. – И где сейчас этот герой? Почему он не пошел за тобой убивать драконов Граца?

Ятрим воткнул меч острием в пол – тяжело было держать его на весу.

– Он остался со своим кланом. Кшейт умер, и заботы о людях легли на плечи моего друга. Он не собирался в Грац.

Мужчины неодобрительно загудели.

– Герой должен быть в нужном месте, в нужный час, – прошипел Нейпун, и от его голоса у Ятрима мурашки побежали по спине. – Иначе, в чем смысл пророчества? Ты верил в своего друга, но он не оправдал твоих надежд. Он бросил тебя в беде. Это мнимый герой.

– Я никогда не убивал. Мне даже держать этот меч трудно, – Ятрим попробовал еще раз отдать оружие, но Гириш отпрянул от него.

– Шишира – твой враг. Он украл твою возлюбленную, – старик говорил негромко, но каждое его слово врезалось в мозг; Ятриму даже хотелось потрогать голову и убедиться, что все в порядке.

– Братья! – Нейпун обратился ко всем собравшимся. – Близится день, когда нам наконец-то удастся изгнать драконов и вернуть город людям. Сегодня каждый из вас поклянется убить одного дракона. Вместе мы сила!

Заявление косматого старика не было неожиданностью для союзников. Один за другим мужчины вставали с мест и клялись уничтожить какого-нибудь дракона.

– Я убью Жемчужного Хала, который забрал дом у моего отца, – выступил Гириш.

– Я убью Ваюру за то, что он издевался над людьми, – сказал Дауд.

– Я убью Алого Лавана за то, что он сжег мою деревню…

– Я убью Мадхаву…

У Ятрима закружилась голова. Голоса, лица, лампы… Как мало воздуха! Как болит голова. Нейпун вовремя подставил костлявую руку, не дал упасть. Ятрим совладал с собой.