Loe raamatut: «Помощница Повелителя чудовищ»
Пролог
Каждый раз, когда убивали кого-то из чудовищ, Ишида проживал эту смерть, ощущал, как обрывается нить их жизни и запросто мог перенестись на место сражения, но не всегда успевал. Как сегодня. Сегодня он не успел…
Когда появился, самка серебреношёрстного ираи, саблезубого леопардового медведя уже была мертва. Тушу пытались разделать прямо на месте. Снег окропила бурая кровь несчастного животного…
Охотники до противного стали хитрее.
Умело отвлекли внимание Ишиды расставленными ловушками с птенцами красноклювых алконостов, а сами убили медведя точным выстрелом арбалетного болта, который вошёл аккурат между грудных пластин прямо в сердце…
Ишида тряхнул светлыми, словно иней, волосами и продолжил неторопливо идти по свежим вихляющим следам, оставленными на рыхлом снегу человеком, и капелькам алой крови, что зловеще темнела в свете полной луны. Человек был ранен и слаб, едва переставлял ноги, но отчего-то упорно продолжал углубляться в сердце Драгара, словно бессмертный. Ночью в любом лесу опасно, а в этом особенно…
Такое поведение человека обескураживало и что им двигало не понятно. Не понятно такому чудовищу, как Ишида. Чудовищу, что привык править на этой земле, что привык защищать себе подобных от таких, как этот…
И не прыгай впереди встревоженная танаки, которая периодически оборачивалась и подгоняла своим неумелым «мра-у», как бы говоря: «Чего же ты медлишь? Ему нужна твоя помощь…», Ишида давно бы свернул безмозглому охотнику шею. Как он посмел унести детёныша ираи?
Ишида неприязненно поморщился.
Раздражала необходимость вникать в мотивы жалкого человека. Но приходилось. Когда он появился, охотники уже приходили в себя: чувство, словно между ними произошла драка, в которой ранили того, кто забрал комок серебристого меха, только открывающего глазки медвежонка.
Охотника за наживой, как и других, следовало скормить прожорливым подземным змеям…
Бледных губ Ищиды коснулась кровожадная, удовлетворённая ухмылка.
Змеи только что плотно поужинали останками незадачливых дельцов, которых Ишида не пощадил и как следует приласкал своим кнутом, в глубине души наслаждаясь сладостными криками боли и отчаянья…
Ишида дёрнул желваками. В нос отчётливо бил запах человеческого тела, что смешался с тошнотворно-приторным запахом крови. До тонкого слуха доносился слабый скулёж медвежонка.
– М-рау… – издала танаки, умело гася вспыхнувший, словно пламя, гнев. В золотых кошачьих глазах плескалась тревога. Тревога за человека.
Ишида обернулся змеем-драконом и за одно мгновение преодолел оставшееся расстояние. Опираясь спиной на чёрный ствол лиственника, в снегу сидела человеческая женщина.
Розовая шапка с помпоном съехала набекрень, волосы спутались, превратившись в сосульки. На овальном лице обозначилась подозрительно блаженная улыбка.
Грудь человечки часто вздымалась, дыхание вырывалось хриплым, но она продолжала прижимать к себе, пытаясь спрятать под куртку малыша ираи, будто он мог замёрзнуть. С таким-то мехом…
Ишида вновь стал человеком и опустился на одно колено.
В тусклых, поддёрнутых предсмертной пеленой тумана, глазах человечки не было страха. Не было вины, не было раскаянья. Только восхищение. Восхищение им: змеем-драконом.
– Я… я боялась… малыш погибнет, если останется один, – выдавила она сипло, доверчиво протягивая пищащего медвежонка. – И попросила вашу кошку… кхм… привести помощь, – бледная улыбка предназначалась танаки.
Так вот отчего оборотень так волновалась. Многое стало понятно. Человечка тоже стала жертвой охотников. Хотя мысль о том, что она пыталась спасти чудовище ценой собственной жизни не желала укладываться в голове.
… но кровоточащая рана в боку этой женщины свидетельствовала именно об этом.
– Вы… вы мне поможете? – хриплый, полный боли полустон и нотки слабой надежды в утомлённом голосе.
Никто умирать не хочет, но тем не менее, сожаления о содеянном в глазах человечки так и не появилось. И даже, если сейчас Ишида встанет и уйдёт, она ни о чём не пожалеет. В ту минуту – спасение медвежонка для этой женщины было на первом месте. Главнее всего. И в этом… они очень похожи. Ишида такой же…
– Ар… гр… р-р… – нечленораздельно выдал он и раздражённо поморщился. Сто лет не говорил на человеческом наречье. Даже охотников убивал молча, не о чем с ними беседы вести… – Не бой-с-ся, – прошипел, подобно змее и перехватил заметно притихшего медвежонка под мышку.
– Я не боюсь… – от искренней открытой улыбки в груди что-то ёкнуло.
Это было так неожиданно, что рука Ишиды дрогнула. Сила полилась непроизвольно, волнами, расплёскивалась вокруг, почти не попадая на рану.
«Это чертовски странно…» – подумал он, для себя решив, что сначала следует вытащить женщину из снега и отнести в своё логово, а затем уже лечить. Да, это была здравая мысль.
Танаки довольно махнула хвостом, обернулась пумой и скрылась меж тёмных стволов деревьев…
Глава первая
– Что за холод собачий? – пробормотала недовольно, пряча нос в вороте пуховика.
Не люблю зиму. Холодно. Темно. Уныло. Да и за что её любить, если я с работы возвращаюсь всегда дворами, а это страшно, скажу я вам. Мало того, что у меня бурное воображение и от любого шороха, сердце выпрыгивает из груди, так ещё мерещится всякое.
Сунула руки в карманы куртки, нащупала в одном электрошокер и покрепче сжала. Сашка подарил. Сам работает допоздна, встречать меня не может, а вину за собой чувствует. Так ему спокойнее, да и мне, признаться. Электрошокер не раз уже выручал меня при встрече с дворовыми пьяницами.
Снег противно скрипел под рифлёной подошвой ботинок, шапка лезла на глаза, а лямки рюкзака так и норовили свалиться с плеч. Кололся подаренный будущей свекровью свитер и самое ужасное, просто кошмарное… сползал носок. Да, ощутите эту боль! Сползал. Носок. Прямо в ботинке. Прямо с пятки…
Хотелось запрокинуть голову и отчаянно замычать. Или закричать внутрь себя. Я не высыпаюсь, ночные дежурства кого угодно доконают, и ладно бы я утром шла домой, так нет, торчу до вечера в клинике. Патриот, блин… Защитник сирых и убогих.
Но какой бы уставшей и раздражённой я не была, стоило услышать жалобное «мра-у…», больше похожее на рёв манула или котёнка хищной кошки, не раздумывая свернула в переулок. И вот я уже не замученная и утомлённая жизнью женщина двадцати семи лет от роду, а готовый на всё профессионал, точно знающий своё дело. Я ветеринар. Жажда спасать животных у меня в крови, чувство, что я впитала её с молоком матери. И могу с уверенностью сказать, ветеринарами становятся только по любви. По большой и безграничной любви ко всему живому.
– Да держи её! Эта тварь кусается! – низкий баритон, раздающийся прямо за мусорными баками, заставил меня замедлиться и прижаться к стене. Достала электрошокер и сняла предохранитель.
Животное пронзительно ревело, видимо, пытаясь вырваться и каждое его «мра-у…» отдавало просто серпом по одному месту, и пусть у меня нет этого места… словно душу наизнанку выворачивали.
«Уроды…» – подумала мрачно, доставая телефон. Попробуем обмануть. Нашла у себя в мелодиях полицейскую сирену и врубила на всю громкость.
– Что это? – мужики, будто даже не поняли. – Ай! Проклятье! Ты можешь лучше её держать, открывай клетку!
Ясно. Уловка не сработала. Убрала смартфон, глубоко вздохнула и вышла из своего укрытия.
– А чего это вы там делаете? Плюшками балуетесь? – поинтересовалась невинно, сбивая мужиков с толку.
«Бродяги какие-то…» – наблюдательно отметил мозг, я и решила не церемониться. Металлическая удавка до крови врезалась в шею несчастного животного, если его сейчас же не освободить, может задохнуться…
– Ты кто та… – вскинула руку и ударила бородоча электрошокером прямо в щёку. Через одежду плохо лупит, уже пробовала…
Второй попытался вскочить, но мешало животное, которое он удерживал, и я ударила током в оголённую руку. Мужика тряхануло, но этого оказалось мало, пришлось ударить ещё в шею и подержать подольше. Даже обожжённый след на коже остался, как бы я не перестаралась.
Сняла с животного удавку, подхватила его на руки и бросилась прочь, пока живодёры не очнулись. Что за уроды, честное слово? Зачем так кошку мучать?
Кошка, которая и не кошка вовсе: не то собака, не то рысь, сипела, пытаясь отдышаться и медленно приходила в себя. Весила она около восьми килограмм и казалось вполне упитанной. Может, из зоопарка украли?
Я только наделась, что в погоню браконьеры за мной не кинутся. И… что я никого не убила. Каждый раз боялась ненароком отправить человека на тот свет. Но Сашка заверил, что разряд маленький, даже слабое сердце выдержит.
До дома оставалось каких-то метров сто. А там я смогу разобраться, что за животное спасла на этот раз, оценить степень тяжести повреждений и свяжусь с зоозащитниками.
… кошка укусила внезапно.
Извернулась в моих руках и нагло тяпнула за палец. Нет, я ко всему привыкла. Змеи кусали, еноты кусали, собаки и подавно. Крысы, хомяки, даже попугайчики клевали. Я привита от всего на свете, не страшно. Но вот стоило нескольким каплям моей крови приземлиться на снег, стало происходить нечто странное.
Кошачьи глаза животного засветились голубым призрачным светом, а на земле начали расходиться мерцающие круги. Галлюцинация после одного укуса?.. чудесно просто.
Вдруг затошнило. Закружилась голова. И вот, пошатнувшись, я свалилась в этот мерцающий круг вместе с кошкой.
Ощущение было таким, словно я в вагончике на американских горках несусь вниз на огромной скорости. Внутренности поднялись к горлу, перекрывая доступ кислорода. Всё прекратилось так же резко, как началось.
Я распахнула веки и обнаружила себя сидящей в сугробе под какой-то сосной, а в метрах двадцати от меня ещё два мужика разделывали тушу огромного медведя. Или не медведя… Но я похоже буду следующей, если не уберусь отсюда.
Попыталась встать и наткнулась взглядом на тревожно и беззвучно открывающую рот кошку, на шее которой раны затянулись чудесным мифическим образом. Даже следов не осталось. Её взгляд был направлен на клетку, в которой… о, боже!.. жалобно скулил комок серебристой шерсти с глазами бусинами.
«Да твою мать…» – выдохнула обречённо, нащупывая заветный электрошокер. Мысль о том, где я чёрт возьми оказалась волновала меня сейчас меньше всего. Нужно спасать медвежонка…
Покрасться незамеченной у меня не вышло бы при всём желании. Несмотря на то, что браконьеры были увлечены добычей, один постоянно озирался, будто кого-то искал. Может, своих приятелей, что за не-кошкой охотились? Или будто чего-то боялся. Слишком уж дёрганый…
– Эй, а ты кто такая? – всполошился мужик с охотничьим ножом в руке.
По зазубренному лезвию стекали капли бурой крови, при виде которой, нет, меня не мутило, я впадала в неконтролируемую ярость, особенно, если это пролитая кровь несчастного животного. Меня потряхивало. От злости, от выброса адреналина, от желания немедленно вцепиться в глотку мерзавца. Такие ублюдки заслуживают самой мучительной смерти.
– Да я тут… подснежники собираю, – голос едва ли слушался. В ушах грохотал пульс, закладывая перепонки. Во рту пересохло…
Второй браконьер оторвался от своего занятия, выпрямился, вперев в меня настороженный взгляд, и задвинул меховую шапку на затылок.
– Это ты неудачное место выбрала, – хмыкнул криво и смачно сплюнул на снег. Второй заметил кошку, встревоженно переминающуюся с лапы на лапу рядом со мной, и пихнул в бок первого.
– Ты же умная?.. – обратилась шёпотом. – Вот и приведи помощь…
Кошка шевельнула ушами-кисточками и прыгнула в темноту.
– О! Смотрите-смотрите! Что это там летит и светится?! – закричала, указывая пальцем в небо. Мои актёрские данные были на высоте, раз оба браконьера обернулись, выпуская меня из виду. Идиоты.
Я бежала так быстро, как только могла, ведь эффект неожиданности он самый лучший. Зачерпнула в ладошку снега и швырнула его в лицо браконьера, который повернулся ко мне первым. Ударила электрошокером в мокрую щёку, чтобы наверняка, но не успела увернуться от удара ножа.
Второй браконьер бил быстро и безжалостно. Ему терять нечего: их застали на месте преступления, поймали с поличным, приятель валяется без чувств, так что…
Сталь мягко вошла в левый бок, вызывая яркую вспышку боли до искр из глаз, очень похожую на жжение, будто мне в живот раскалённую кочергу сунули. На удивление, ясность ума сохранилась и меня больше волновало, не задета ли поджелудочная и пищевод. С детства я не очень восприимчива к боли и успешно научилась её игнорировать, поэтому, наверное, смерть от болевого синдрома мне не грозит.
– Мазила, – иронично усмехнулась и ударила обескураженного браконьера током. Один раз, второй и когда он рухнул к моим ногам, наклонилась, зажимая рану ладонью, и ударила электрошокером ещё два раза. В шею. Выбила носом ботинка нож из его руки и отшвырнула подальше, после чего выпустила ещё один заряд тока в тело первого. На всякий случай.
Перевязать рану было нечем. Даже жалкого шарфа под рукой не оказалось. Мне бы только домой добраться…
Вытащила медвежонка из клетки и выругалась. Малявка даже глаза ещё толком не открыл. Бросила мимолётный взгляд на его убитую мамку и, стиснув зубы, поковыляла вглубь леса, подальше от браконьеров. Наверное, скоро очнуться, а может, и нет. К сожалению, не представлялось возможности засечь, сколько именно времени человек лежит без чувств, после удара током.
«Да где же эта кошка?» – подумала мрачно, гоня прочь мысли о скорой смерти. Главное от потери крови не откинуться, остальное не страшно…
Я продолжала упорно идти, питая слабую надежду выбраться на то же место, с которого оказалась в лесу. Дома-то у меня всё есть: и бинты, иглы, нитки, обезболивающее. Я и сама себя зашить смогу, но лучше бы, конечно, до больнички добраться. Устранить внутреннее кровотечение, если есть, и повреждения органов.
Сколько я так протяну?
Медвежонок пытался куда-то ползти и возил мордой по моей груди, вызывая улыбку, несмотря на подступивший жар и головокружение. Ноги подкашивались от слабости, на лбу выступила испарина, общее состояние иначе как дерьмовым по-другому не назвать. Но у меня был план, и я его придерживалась.
Душераздирающие вопли заставили ненадолго остановиться. Кричали браконьеры. Больше некому. По воздуху разносился дурманящий запах смерти. Плевать. Что там с ними происходит меня не касается.
Прижала к себе медвежонка, одновременно пытаясь зажимать рану, и продолжила путь. Куда-то же я должна выбраться, но время тянулось до невозможного медленно. Слишком медленно. И чувство, словно я прошла всего ничего, каких-то жалких метров десять. Отчаянье накатывало волнами, вместе со слабостью и дрожью в ногах, но я подпитывала себя злостью и продолжала идти. Ровно до тех пор, пока силы окончательно меня не покинули.
Не думала, что умру вот так… А кто вообще о таком думает?
Упала в снег и прислонилась спиной к дереву. Ладно, немного отдохну и попытаюсь снова. Только бы переохлаждение не получить. И ни в коем случае не засыпать. Поэтому я сосредоточила своё внимание на медвежонке. На его серебристой шкурке, на черных, как у снежного барса пятнах, на уже выступающих, хоть и малюсеньких, клыках. Смешной какой. У нас точно таких не водится. Может, вид какой вымирающий?..
Он появился внезапно. Словно из воздуха. Гибкое змеиное гладкое тело, но морда драконья, именно драконья и ничья больше. Длинные усы, отведённые назад тонкие ветвистые рога и короткие лапки. Китайский, не иначе.
Заметив кошку, облегчённо выдохнула. Привела помощь, не обманула.
А может, у меня предсмертные галлюцинации? А что?.. это вполне возможно.
Но вот змей обернулся человеком и опустился передо мной на одно колено, а я утонула в его синих гипнотических глазах. И поверила. Поможет. Этот поможет…
Глава вторая
Завозилась, ощущая гул в голове, и попыталась разлепить веки. Под ладонью и головой было что-то тёплое и пушистое. Я не сразу смогла вспомнить, что вообще произошло, похоже, меня мучал бред, возможно, я простудилась, поднялась высокая температура, так бывает. Сейчас открою глаза, увижу взволнованное лицо Сашки и…
Но ничего похожего на привычную знакомую обстановку я не обнаружила. Какие-то рубленные каменные стены и потолок, в подобии камина потрескивал огонь, жадно пожирая поленья, на полу перина и подушки, но нет ни кровати, ни какой-либо другой мебели. Пусто.
Перед глазами замелькали обрывки воспоминаний того, что со мной произошло. Испуганно подскочила и рванула на себе незнакомую льняную рубашку, задирая её и оголяя живот. Раны в боку не было, только небольшой красный рубец. Вот если бы вообще никаких следов не осталось, я бы решила, что спятила. А так…
За спиной раздался недовольный рык. Предельно медленно обернулась и молниеносно отскочила, во все глаза уставившись на огромную волосатую рысь… Или это не рысь, не так уж и важно. Важно, что она огромная, глазища раскосые и внимательные, шерсть длинная, гладкая, а когда киса скалилась, отчётливо виднелся ряд острых зубок. Такими хрясь!.. и пополам.
Киса смерила меня скептическим взглядом и поднялась, демонстрируя во всей красе свои стройные лапы. Потянулась, шикарно зевнув, махнула пушистым хвостом, задев им по моему лицу, и направилась к выходу. Какая гордая особа.
Проводила существо обескураженным взглядом и подтянула к себе тонкое на пуху одеяло. Так себе защита, но меня жутко смущали собственные обнажённые ноги. Интересно, а одежда моя где? Рюкзак? И шокера под рукой нет. Какая досада…
Стоило моей стражнице скрыться в темноте узкого прохода, как из него же показался мужчина. Высокий мужчина. Пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его выразительное с заострёнными скулами лицо. А вот гипнотические тёмно-синие глаза показались знакомыми. Точно!.. мой спаситель.
Попыталась встать и села на попу обратно. Если мне не изменяет память, то этот мужчина оборачивался китайским драконом в лучших традициях аниме. Самое время вспомнить мультфильм Унесённые призраками, был там похожий…
– Очнулась, – утвердительно произнёс он, удивительным образом растягивая некоторые согласные буквы, словно шипя. Недоумённо склонила голову набок, пытаясь понять, что же он такое? Может, я всё ещё брежу? Не может же человек, так раз, и в дракона превратиться. Раз, и обратно в человека. – Меня… зовут Ишида. Я Повелитель Драгара. Повелитель чудовищ. Ты… человек.
– Очевидно… – пробормотала неловко, теребя край одеяла. Какой странный разговор. Кем бы этот мужчина ни был, он спас меня, вообще-то, стоит почаще себе об этом напоминать. – Спасибо… в общем, ну… что залечили мою рану и не бросили в лесу.
– Я не хотел с тобой возиться, – прямо произнёс он. Прошёл вглубь пещеры и уселся прямо на пол, скрестив ноги. – Но ты спасла танаки. А мне… мне нужен помощник. Будешь им.
Изумлённо приоткрыла рот и моргнула. Вот так здрасти… очнулась, называется.
– Эм-м… подождите… – села на колени, кутаясь в одеяло, и отбросила с лица спутанные волосы. – Помощник? А нельзя меня просто вернуть в мой мир тем же образом, которым я оказалась тут? Это ведь другой мир, верно? – в нашем – таких существ не водится, и змеи-драконы в людей не оборачиваются.
– Тебя переместила танаки, – бесстрастно произнесло существо. – Но она способна перемещаться между мирами только в момент опасности, и не сама, а вместе с проводником, а за переход нужна плата. Человеческая кровь. Думаю, она переместилась в твой мир случайно, когда её пытались поймать охотники, и утащила их за собой, а обратно не смогла, только когда ты её освободила. Теперь танаки где-то бродит и когда появится вновь – неизвестно. Но сам факт того, что её смогли поймать, говорит о том, что охотники стали хитрее. И мне нужна помощь человека, способного мыслить, как человек, а не как чудовище… – мужчина недовольно поморщился. – Это была моя самая длинная речь за последние пару десятков лет, а на человечьем наречии я не разговаривал веков пять. Если сослужишь мне хорошую службу, я помогу тебе вернуться домой. Или можешь уходить прямо сейчас и молиться, чтобы тебя не сожрали, пока пытаешься дойти до границы людей.
– Вау… – выдохнула тихо. Признаться, я тоже не ожидала от недочеловека такой проникновенной и аргументированной речи. Как много слов он знает? Насколько умён и социален? Выглядит вполне… мужественно. Привлекательнее большей части мужского населения России. – Вы очень доходчиво расписали мои перспективы. Сразу чувствуется деловая хватка.
– Много лишних слов, – равнодушно произнёс он, а синие глаза сверкнули хищным блеском.
– Понял, не дурак, – вымолвила, примирительно вскинув руки. – Но мне придётся разговаривать, чтобы понять, как вам помочь защититься от браконьеров и… мне нужна одежда, – у меня ещё был вариант начать паниковать, но я его отложила до худших времён. В принципе, мне всё понятно. Я помогаю этому Повелителю, он помогает мне.
– Одежда будет, – удовлетворённо кивнув, мужчина поднялся на ноги. – Но ты не должна покидать логово без меня, не бродить в одиночестве по лесу, не делать глупостей. Понятно?
– Предельно, – кивнула и залилась стыдливым румянцем. – А где у вас тут туалет?
Повелитель как-то обречённо вздохнул, прикрывая глаза, и махнул рукой.
– Там. Я провожу.
Эх, не завидую я ему уже. У меня ещё столько потребностей и нужд. Лучше бы завёл себе собаку. Сторожевую. И браконьеров гоняла бы и вопросов лишних не задавала…
Я приготовилась к тому, что слабость не позволит мне подняться на ноги, но нужда оказалась сильнее. Замоталась в одеяло, на манер древнегреческой тоги, пошевелила пальцами ног и поплелась за змеем-человеком.
Голые ступни приятно щекотало тепло, что удивительно, наверное, покрытие пола какое-то особенное. На стенах светили лампы, тускло освещая проход, не было ни сквозняка, ни сырости, но самым большим для меня открытием стала уборная.
Да, положив руку на сердце, я ожидала увидеть яму, в лучшем случае деревянное отверстие, как в сельском туалете, а подтираться пришлось бы соломой. И я даже успела морально подготовиться ко всему, что уготовила мне судьба. Но Повелитель чудовищ оказался куда более цивилизованнее многих людей. И чистоплотен, судя по всему. Просто счастье какое-то…
– Объяснять не нужно? – равнодушно поинтересовался он, а вот синие глаза мрачно сверкали, завораживая. В них, словно отражалась целая Вселенная с миллиардом звезд. Потрясающе.
– Разберусь, – натянуто улыбнулась и скрылась за неприметной полукруглой дверцей. – Воу… – присвистнула, озираясь.
Есть вероятность поскользнуться на этой сверкающей мраморной плитке и удариться головой о деревянный борт купели. Этого ещё не хватало.
Опасливо справила нужду, боясь провалиться в унитаз, но ничего подобного не случилось. И как я не пыталась понять устройство водопровода, не поняла. И пусть вода из крана лилась только холодная, зато чистая и прозрачная. Не во всех регионах моей ненаглядной родины такая течёт.
Умылась, кое-как пальцами причесала волосы, глянула в отражении прямоугольного зеркала на свои мешки под глазами, и усмехнулась. Да, выгляжу неважно. Зато живая, чем не преимущество?
Отрыла дверь и наткнулась на стопку одежды в руках змея.
– Одевайся и за работу.
– Вот так сразу? – вырвалось непроизвольно.
Светлая бровь Ишиды медленно, но весьма саркастично, изогнулась.
– Есть возражения?
– А кормить меня будут? – невинно хлопнула ресничками и ножкой так… шорк. Я не на отдыхе, но блин, совсем недавно у меня была дырка в боку и кровь из меня так и хлестала, а я между прочим спасала медвежонка и заслуживаю… – Так, стоп. А где медвежонок? Вы же не выкинули его на мороз? – а вот теперь я хмурилась. Скинула с себя одеяло, забрала одежду и стала одеваться прямо в дверном проёме, не сильно заботясь о приличиях. – Носки где?
Змей рассеянно повёл пальцем, окидывая меня недоумённым взгляд. Нашла пару чудесных шерстяных носков, поморщилась, досадуя, что будут колоться, но на удивление, шерсть оказалась мягкой, пушистой. Всё, кроме моих сапог, куртки и шапки было с чужого плеча. Похоже, с плеча Ишиды… Вот мужские портки я ещё не носила, но где наша не пропадала? А нигде не пропадала. Хочешь жить, умей и штаны с гульфиком носить.
Натянула шапку, убирая волосы в пучок, застегнула молнию пуховика под самый подбородок, и сунула палец в дырку. Задувать будет.
– А нитки с иголкой у вас есть? Зашить бы… – и красноречиво вытащила из дырки клочок синтепона.
– Давай по порядку, – скривившись попросил он, отступая и закидывая одеяло на плечо. – Сначала покажу тебе медвежонка ираи, нет, я не выкинул его. Но кроме него у меня есть и другие чудовища, о которых тебе предстоит заботиться. Все они стали жертвой охотников. Или осиротели и без взрослых особей не выживут, или были ранены. Силки, арбалетные болты, капканы…
– Ясно, – серьёзно кивнула, уже накидывая в уме план предстоящих работ. – Я с чудовищами дел не имела, поэтому мне нужен блокнот и ручка, я буду записывать с ваших слов особенности каждого из них, строение внутренних органов, вскармливание, период спаривания, условия жизни в дикой природе. Или… – подняла на Ишиду пристальный взгляд. – Или у вас есть энциклопедия? Ну что-то откуда я смогу черпать информацию.
Змей отрицательно помотал головой. Чувство, что мы говорим на разных языках.
– Ладно, – вздохнула, ощущая, что начинаю жариться. Нужно на свежий воздух. – Письменные принадлежности есть? Ну, ручка там, карандаш, перо? Хоть что-то. Уголь?
Мой начальник как-то обречённо закатил глаза, развернулся и щёлкнул пальцами, чтобы следовала за ним.
Немного поплутав по переходам пещеры, мы оказались… гм…
– Ваш кабинет? – поинтересовалась, изумлённо вздёрнув бровь.
– Кабинет? – через плечо поинтересовался Ишида. Подошёл к стеллажу с книгами, пробежался пальцами по корешкам и вытащил одну громадную, но тонкую. Обложка, будто выполнена из древесной коры. Листы жёлтые. Ломкие. – Наверное кабинет, если под этим словом ты подразумеваешь место, где обычно люди работают. Для меня это комната, и я тут не только работаю. Ещё думаю.
– А-а… – протянула понятливо, но моим вниманием уже завладел древний талмуд. Раскрыла его и бережно перелистнула несколько страниц. Судя по картинкам, кстати, нарисованным от руки, это и есть энциклопедия чудовищ.
– Бестиарий, – пояснил Ишида. – Я сам его составил на древнем языке Лун, вряд ли ты поймёшь о чём там сказано. Можешь спрашивать. И… – он наклонился, открыл ящик стола и достал листы на деревянной планшетке и грифельные карандаши, которые пачкали руки. – Как ты сказала? Блокнот и ручка? Это подойдёт?
Вероятно, не так уж мы и не понимаем друг друга, а Ишида куда более человечней, чем кажется.
– Да, то, что нужно, – улыбнулась, забирая принадлежности. – А можно ещё воды?
А что? У меня есть потребности, и не нужно так обречённо на меня смотреть, словно я сама большая проблема в жизни.
– Ещё не поздно отправить меня домой, – намекнула тонко, вдруг, сработает.
– Поздно, – невозмутимо отозвался Ишида и предельно спокойно наполнил стакан водой из графина, что стоял на одной из полок. – Пей и за работу. Пришло время кормить моих подопечных, сами они этого не сделают.
Залпом осушила стакан и совсем уж бесцеремонно вытерла рот рукавом куртки. Шмыгнула носом и махнула рукой:
– Чтож, показывайте, где там ваши подопечные.
И тут выяснилось три занимательных вещи.
Я спала больше суток и сейчас утро следующего дня. Подопечных гораздо больше, чем я предполагала. И у Ишиды уже есть собака. Большая, мать вашу, собака. Волосатая и слюнявая…
Глава третья
Из пещеры пришлось выбираться довольно долго, но радовало, что путь освещали лампы, принцип работы которых для меня остался загадкой. Наверное, на магической тяге.
– В твоём мире есть имена? Как мне к тебе обращаться? – поморщился Повелитель. Ощущение такое, будто разговоры вообще не доставляют ему никакого удовольствия, и я разделаю его чувства, тоже привыкла общаться исключительно с хвостатыми пациентами, но нам придётся какое-то время сосуществовать и взаимодействовать.
– Дарина, – произнесла, озираясь.
Точно пещера. Сомнений не осталось. Каменный свод, сталактиты и сталагмиты, сливающиеся в столбы карбоната кальция. Наверное, и озеро подземное где-то есть. Пресное.
– Да… Ри-На? – не совсем понимая, переспросил змей, снова перейдя на свой шепелявый язык.
– Дарина, – терпеливо повторила. – Но вы можете звать меня как угодно, главное, помогите мне потом в свой мир вернуться, – честно, плевать. Хоть кабачком пусть зовёт, только бы нашёл танаки и вернули меня туда, откуда взяли. Одно могу сказать точно… плакала моя свадьба. Сейчас я это осознала в полной мере.
– Я не заключаю сделок с людьми, – неожиданно заявило это странное человекоподобное существо. Чудовище. – Но могу гарантировать, как только разберёмся с охотниками, когда научишь действовать, как люди, помогу.
– Это радует, – отозвалась понуро, медленно, но верно погружаясь в удручающие мысли. Как-то до этого момента, я не сознавала, что попала по полной, а ведь дома меня искать будут. Переживать. Но нет гарантии, что Сашка дождётся, а кроме него и его мамы, я никому, собственно, больше и не нужна. – Спасибо, – поблагодарила вполне искренне.
Вылечили, в лесу не бросили, а ведь могли тварям каким неведомым скормить. Не скормили. Даже вот штанами и рубашкой пожертвовали. Носками…
– Я буду звать тебя Рин, – внезапно произнёс змей. Впрочем, он всё делал внезапно и говорил отрывистыми фразами с долгими паузами. Но ничего, привыкну. – На языке Лун – Рин означает самоотверженный. Тебе подходит.
– Ого… – протянула обескураженно. Это комплимент такой?.. но лучше не уточнять. Рин так Рин. – Мне нравится.
Змей кивнул и остаток пути мы преодолели молча, каждый погрузился в свои собственные мысли, есть о чём подумать. Мне вот потосковать хоть немного. Я конечно смелая и, как сказало чудовище, самоотверженная, но… проклятье!.. да я же в чужом мире очутилась. Помереть могла. Эх…
Погрустить и пожалеть себя толком не вышло. Моя натура просто не могла долго заниматься самобичеванием, а рефлексия не моя стезя. Очень быстро стала думать о медвежонке, о том, как разобраться с браконьерами и не заметила, как мы покинули пещеру и вышли на яркий дневной свет.
– Аучь… – застонала от резкого жжения и рези в глазах и зажмурилась, закрывая лицо рукой. – Что вы со мной сделали? Обратили в вампира? – я реально была на грани паники. Почему так больно?
– Ты проспала в полумраке почти двое суток, а сейчас утро следующего дня. Ничего, привыкнешь, – равнодушно произнёс змей и обошёл меня по дуге.
– Угу… – буркнула, вытирая выступившие на глаза слёзы. Проморгалась и последовала за удаляющейся спиной Ишиды в синем сюртуке…
