Почувствовал, как женские руки нежно коснулись плеч.
А затем двинулись дальше, соблазнительно скользя по груди.
Прикрыл глаза, наслаждаясь огнём, который чертовка во мне разжигала. Ощущая, как снова становлюсь её смиренным рабом и понимая ― она единственная имела надо мной подобную власть. И прекрасно об этом знала.
Развернулся к Никки и, грубо схватив за затылок, поцеловал.
Она приоткрыла рот и тут же ответила ― без предисловий, промедления и прочей ерунды. Соглашаясь с тем, как наши тела истосковались по ласке.
Глухо зарычав, резко развернул свою девочку и прижал лицом к холодной стене. Она выдохнула и задрожала, стоило только моим пальцам через ткань коснуться её живота. Чуть запрокинув голову, Никки выгнулась, разрешая мне брать больше, заходить дальше, зная, что тем самым ещё прочнее привязывает меня к себе.
Иисусе, если «ещё прочнее» ― было возможно.
Вдохнул её обезоруживающий запах и понял, что снова теряю голову. Что с ума схожу от того, как идеально мои руки чувствуют её изгибы. И как идеально двигаются её телу под стать. Что она и я ― вместе ― самое правильное в этом мире. Самое настоящее. И самое неконтролируемое одновременно.
Зарычал, резко дернув ткань платья, и та почти полностью лопнула по шву.
Никки ахнула и застонала, когда я поцеловал её между лопаток. Вновь выгнулась, окутывая меня собой ещё сильнее, пробуждая мои самые низменные инстинкты.
Мне хотелось любить её медленно. Хотелось доводить до исступления, мучить, намеренно оттягивая момент. Но зверь во мне был ненасытен. И, не спрашивая, брал своё.
Избавившись от платья, одной рукой дернул резинку, а другой ― стал расправляться с ремнём. Не подготовив, грубо развел ей ноги, а затем вошел сзади, вынудив чертовку вскрикнуть. Толчок. Второй. Ещё один. Двигался яростно и жестко, нещадно проникая глубже, заставляя стоны переходить в крики.
Слушая упоительные мольбы, сжимал в руках округлые бедра и входил в свою девочку снова и снова, быстрее и свирепее, не желая контролировать эту животную похоть.
Толчок. Ещё один. И ещё.
Сильнее. Чаще. Жестче.
Никки закричала. Затем снова.
Зарычал и вошел глубже. До боли в пальцах стиснул её кожу.
Отчаянно вгрызаясь ногтями в бетон, она кричала, едва сдерживая бешеные всхлипы и умоляя меня не замедляться.
Ей было хорошо.
Я владел ею, владел ситуацией, и ей это нравилось.
Мы слушали пошлые хлопки, вдыхая запах бешеного секса и упиваясь каждый своей расплатой. Не думая больше ни о чем другом. Сосредоточившись лишь друг на друге.
Стиснул зубы и сделал последний толчок. Резко вышел, ощутив, как тело дрогнуло и натянутые мышцы мгновенно расслабились.
Секунда. Вторая. Третья.
Отдышался, а затем, хлопнув Никки по попке, смеющуюся потащил её в ванную.
– Что тебя так развеселило?
– Это было так фантастически, что я подумала, что могла бы сбегать от тебя пару раз в месяц.
Усмехнулся, ласково толкнув её под струю.
– Сбежишь ещё раз, и всё кончится намного хуже.
– Ммм… это не очень помогает, ― промурлыкала чертовка мне в губы.
Ощутил, как тело отреагировало на её близость и дыхание. И что внутри меня снова завелся долбанный мотор.
– Я серьезно. Сбежишь ещё раз, и я привяжу тебя к кровати.
– Звучит сексуально.
Никки мечтательно улыбнулась, и я осознал, что своими двусмысленными «угрозами» лишь сильнее возбуждаю в ней желание попробовать.
Усмехнулся, упираясь ладонью в стену.
– Дразнишься?
– Возможно.
– Ты ведь знаешь, к чему это приведет?
Сверкнула глазами и прикусила губу, давая мне понять ― знает. Знает и жаждет. Поэтому провоцирует.
– Как насчет второго раунда?
Усмехнулся, на мгновение отведя взгляд.
Затем резко развернул Никки спиной и прижал её к плитке.
– Держись крепче, Монро, ― прошептал ей в ухо. ― Ведь это будет твой самый долгий раунд.