Loe raamatut: «Убийство по переписке»

Глава 1

Раскат грома ворвался в его сон, нарушив поток тревожных видений. Голову пронзила резкая боль. Зародившись где-то за ухом, она вмиг разлилась и сковала виски. Нэйтан Кроу с трудом оторвался от подушки, сел и прислушался к своим ощущениям.

День начался с грозы и проливного дождя: надеяться, что боль отпустит, не приходилось. В который раз надо было её принимать, не давая распространиться на всё тело, иначе она в два счёта лишит желания двигаться и думать. Но то, что не убивает сразу, оставляет свободу выбора. А значит, пора вставать и окунаться в ежедневные дела. От этого всегда становится легче.

Кроу поднялся и начал не спеша одеваться, находя опору в простых привычных движениях. Бросил взгляд в большое зеркало на стене и подошёл к окну.

На улице жизнь крутилась, как немое кино. Мальчишка-газетчик оседлал статую льва: укрылся от ливня под широким навесом. Две девушки шли под одним зонтом. Толкали друг друга в лужи и весело хохотали, когда не удавалось увернуться. Проходя мимо, обе с улыбкой посмотрели на Кроу. Он видел их не первый раз. Игривые птахи. Умеют радоваться жизни, во всём находят развлечение. Вот и сейчас, словно зарядились от недавней грозы, дождь стал для них очередной забавой.

Та, что пониже ростом, поднялась на носки и замахала рукой. Но Кроу отвернулся. Уж лучше оставаться в их мыслях грустным человеком без имени. О чём ещё можно подумать, увидев его сейчас? Серые глаза, взгляд которых то и дело застывает, углы рта, устремлённые вниз. Такое безрадостное выражение совсем не портило его лица, а вот широкая улыбка, напротив, искажала черты, делая их проще. Да и удерживать её было невероятно сложно.

Выйдя из спальни, Кроу остановился на верхней ступени лестницы. Голова болела ещё сильнее, но пока не кружилась. Он выждал секунду-другую и начал медленно спускаться, погружаясь в утренние звуки и запахи своего дома.

Из кухни на первом этаже долетал знакомый с детства дух корицы и шоколада. Звон посуды сливался в одну мелодию с голосом Алисы, которая в сотый раз объясняла малышке Эбби прописные истины. Та задорно спорила, встревая в её монолог. Эту парочку хлебом не корми, дай развлечься болтовнёй, а иногда – и не столь безобидными затеями. Взять хотя бы тот случай, когда они выкрасили стены столовой в невообразимый оттенок зелёного. Или посадили под окном гостиной изумительно цветущий, но, как оказалось, ядовитый куст. Подобным оплошностям они не придают значение, тем более что последствия можно исправить. Во всяком случае, так было до сих пор.

Кроу тихо вошёл на кухню и, не желая присоединяться к оживлённой беседе, сел на широкий подоконник.

Капли непрерывно сбегали по стеклу, дождь который день лил бесконечным потоком. Тоскливая мгла заволакивала Сидней, топила его в сизом полумраке. Боль вторила ей, окуривая мысли густым дурманом, монотонно стучала, усиливалась при малейшем движении. С этим постылым дуэтом не было никакого сладу – разве только смириться и думать о предстоящем дне.

Алиса вгляделась в лицо Нэйтана. Она считала его старшим братом, хотя, если говорить о родстве, он был её кузеном. И в тот год, когда Алиса появилась на свет, праздновал своё десятилетие. Но это ничуть не мешало им находить общий язык.

Слишком строгий к себе Нэйтан с удовольствием баловал других, особенно Алису и свою маленькую племянницу Эбби. Им отлично жилось втроём под одной крышей. Его же родная сестра Кэти – мать пятилетней Эбби – постоянно скиталась в поисках приключений и могла пропадать неделями, а то и месяцами. Всё это время воспитанием девочки занимались Алиса и Нэйтан. Он заменил малышке отца, о котором ничего не знал. От настойчивых просьб рассказать об этом человеке хоть что-нибудь Кэти мгновенно выходила из себя. Со временем все, кроме упорного Нэйтана, перестали её донимать.

– Нэт, тебе налить чаю? – спросила Алиса.

От её внимательных глаз не ускользнул его прилипший к окну взгляд и скулы, резко обозначенные на измученном лице. Опять эта проклятая головная боль! После контузии та не оставляла Нэйтана вот уже больше четырёх лет. Из-за неё он отказался от карьеры успешного адвоката и потерял работу в полиции, куда устроился, вернувшись с войны.

Но сдаваться Нэйтан Кроу не умел и яростно не желал учиться. Поэтому два года назад их дом стал детективным агентством, которое быстро приобрело известность как в Сиднее, так и за его пределами. Благодаря острому уму и связям в адвокатской среде, Нэйтан легко находил состоятельных клиентов: те позволяли безбедно существовать его небольшой семье. К тому же отец оставил ему приличное наследство. Сказать по правде, он мог и вовсе отойти от дел. Но для активного по натуре Нэйтана Кроу такой исход был равносилен смерти.

Не дождавшись ответа, Алиса заварила крепкий пуэр и добавила в него ложку мёда.

Эбби только сейчас заметила, что на кухне появился Нэйтан, и собралась кинуться к нему. Алиса перехватила её на лету. Маленькая непоседа нахохлилась, словно сердитая сойка.

– Какие у нас сегодня планы? – спросила Алиса, протягивая ему чай.

Нэйтан рассеянно взглянул на неё и обхватил кружку ладонями, но пить не спешил. Совсем недавно этот обжигающий напиток помогал ему прийти в себя. Но последнюю неделю – всё без толку. Коснувшись его длинных пальцев, Алиса окончательно расстроилась. Какие же они холодные! Даже горячая кружка их не согрела. Гроза была недолгой – всего-то пару раз громыхнуло, но ему хватило. А если спросить: «Как ты?», ответит: «Всё хорошо». Вечно у него всё хорошо! Словно живёт в доброй сказке. Вот только их мир абсолютно на неё не похож.

– Надо отправить письмо миссис Грей, – ответил Нэйтан, сделав большой глоток. – Думаю, мы сможем ей помочь. И закончить отчёт для Питерса. Скорее всего…

Хлопнула входная дверь. Кроу вздрогнул. Не такой уж и громкий звук показался ему оглушительным и напрочь выбил мысль из гудящей, как взбесившийся улей, головы.

В кухню ворвался Мел Догерти.

– Извините за опоздание!

Растрёпанный вид мальчишки не показался Кроу чем-то новым или исключительным. Мел редко опаздывал, часто забывал о приветствиях и был неудержимо деятельным, особенно по утрам.

Он рано остался без родителей и, бросив учёбу на юридическом факультете, в одиночку кормил семью из четырёх человек.

Найти работу, когда тебе шестнадцать лет, – задача не из простых. Мел долго её искал и очень боялся потерять. Поэтому, став помощником Нэйтана Кроу, делал всё возможное, лишь бы заслужить одобрение. И это ему вполне удавалось: пронырливый юнец быстро добывал сведения, умел втереться в доверие и всего за пару месяцев освоил слежку.

Алиса увлекла его в сторону:

– Мел, придержи коней, налей себе кофе.

Кроу прикрыл лицо ладонью. Если боль не пройдёт – а так оно и будет – резкий голос мальчишки станет подобием пытки. Надо его отослать. Всё равно куда, дело всегда найдётся.

Как только Мел уселся за стол, Эбби громко защебетала:

– Ты лохматый! Лохматый! Где твоя расчёска? Давай я тебя причешу.

В ушах у Кроу сначала зазвенело, а потом завыло, словно на кухню ворвалась вьюга. Он глубоко вдохнул и задержал дыхание. Пока не дышишь, звуки не главное.

– Давай-ка потише. – Алиса поставила перед Эбби чашку с горячим шоколадом. – Ты разве не видишь? Нэтти плохо.

Малышка взглянула на него, состроив жалостливое личико. Кроу улыбнулся ей. Вернее, очень надеялся, что это похоже на улыбку.

На этом череда громких звуков, врезавшихся в голову Кроу, не закончилась. Раздался звонок. Мел вскочил и вылетел из кухни.

Кроу не двинулся с места, но развернулся так, чтобы видеть, что происходит в прихожей.

Мел наскоро поправил перед зеркалом шевелюру и распахнул дверь. За ней стояла хрупкая женщина лет тридцати, она казалась исчезающе-прозрачной. Её тонкая бледная кожа сливалась с голубовато-серой одеждой. Волосы она убрала под шляпку: та плотно облегала и без того небольшую голову. Ни один локон или мало-мальский завиток не оживлял худенькое личико.

– Я Дороти Максвелл. Могу ли я поговорить с Нэйтаном Кроу? Пыталась до вас дозвониться, но никто не ответил.

Сбившись, она оцепенела с открытым ртом. Её голубые глаза стали похожи на глаза фарфоровой куклы: взгляд потерял осмысленность. Мел, в чьи обязанности входило снимать трубку, потупился.

Кроу, оставаясь незамеченным, внимательно разглядывал её. Очевидно, Дороти Максвелл не спала пару ночей, а то и больше, и неважно себя чувствовала. Ещё секунда – и она сбежит или упадёт в обморок. Мел попятился, пропуская её, и предложил раздеться. Но она наотрез отказалась. Стояла, зябко кутаясь, и озиралась по сторонам, как зверёк, которого за каждым углом поджидает опасность.

Кроу нехотя слез с подоконника и вышел в прихожую. Алиса последовала за ним, шепнув Эбби, чтобы она вела себя тихо.

– Доброе утро. Я – Нэйтан Кроу. Давайте пройдём в мой кабинет, и вы расскажете, что у вас случилось.

Дороти глянула на него и сделала шаг назад. Мел захлопнул дверь. И без того большие глаза гостьи стали огромными.

Алиса обняла её за плечи.

– Не бойтесь, он совсем не страшный.

Мел направился по коридору вглубь дома. Алиса подтолкнула Дороти, и та двинулась следом. Пыльный и невесомый аромат её духов с оттенками изюма и клевера смешался с угнетающим запахом какого-то лекарства. Кроу посмотрел ей в спину. Передвигалась она странно: едва заметно подпрыгивала, вздрагивая на каждом шагу.

В кабинете Кроу сел за стол, поверхность которого была практически пустой: на нём стояло только тяжёлое пресс-папье из чёрного обсидиана.

Мел усадил Дороти и занял своё рабочее место, готовый записывать её слова. Она пристроилась на самом краю большого кресла, её неловкая поза выдавала огромное напряжение. Кроу был уверен: это состояние овладело ей уже давно. Если так пойдёт и дальше, ничего хорошего не выйдет. Озвучивать свои мысли он не стал. Рассуждать об этом он, конечно, может. Но прежде чем давать советы, неплохо бы разобраться с самим собой. Если это ещё возможно.

– Что привело вас к нам? – мягко спросил он.

Пока Дороти думала, с чего начать, Алиса проскользнула в кабинет и устроилась на диване слева от стола Кроу. Оттуда она могла хорошо видеть лицо гостьи. Той никак не удавалось собраться с мыслями. Повисшее молчание уже через минуту стало невыносимым, – это заставило её заговорить.

– Я узнала о вас от школьной подруги, – сказала она еле слышно. – Вы избавили её от шантажиста. Бриджит Роуз. Вы её помните?

Нэйтан Кроу кивнул.

Его невозмутимый вид действовал на клиентов ободряюще. Очевидно, и Дороти нашла в нём источник силы, своей у неё осталось совсем немного. Слабый голос зазвучал чуть громче:

– Полгода назад мы переехали в Сидней из Аделаиды. Моя мать купила здесь дом. Это был какой-то внезапный порыв, но нас всё устроило. Мы поселились в нём: мама, я и мой младший брат Сэмми. – Дороти перевела дыхание, не такие уж и длинные предложения давались ей с трудом. – Раньше в доме жили Гибсоны – отец с дочерью. О них я почти ничего не знаю. Они поспешно уехали, оставив много старой мебели и разных вещей.

Кроу сжал зубы, пытаясь хоть на несколько секунд унять стук и гудение в голове. Но боль не желала отступать: усиливалась порывами, охватывая всё тело. От этого мышцы напрягались до спазмов.

Всё, что он слышал, казалось ему пустым. Вероятно, – семейные дрязги или история любви с несчастливым концом. Он не занимается ни тем ни другим, придётся отказать. Но выслушать необходимо. То, как Дороти говорит и двигается, настораживало его.

– Около пяти месяцев назад, – продолжила она, коснувшись пальцами пересохших губ, – пришло письмо для Оливии Гибсон, дочери бывшего хозяина нашего дома. На конверте был прекрасный цветок – роза с опадающими лепестками. Знаю, я поступила плохо.

Замолчав, Дороти робко взглянула на Кроу. Он растянул губы. Это едва ли сошло за улыбку, но Алиса не раз говорила, что от такого простого действия выражение его лица становится мягче.

– Все иногда поступают плохо, – заметил он.

Дороти слабо улыбнулась и повела плечами. День, несмотря на дождь, был довольно тёплым, но по её телу пробегала дрожь. Переждав очередной приступ, она сказала:

– Куда уехали Гибсоны, мы не знаем. Брат хотел выкинуть письмо или отдать почтальону, чтобы тот отправил его по обратному адресу. Но я решила вскрыть и посмотреть: вдруг удастся понять, насколько оно важное. Считаете моё любопытство недопустимым?

Кроу пожал плечами. Ему нет никакого дела до морального облика других людей. Своих грехов хватает. Но Дороти вряд ли поняла его молчаливый ответ и, похоже, испугалась, что её не станут слушать. Она заговорила быстрее:

– Это оказалось любовное послание. Такое нежное, трепетное, такое печальное. Мужчина – его зовут Эдвард – писал, что не в силах пережить отказ. Он хотел заручиться согласием, что иногда сможет отправлять пару строк. И очень надеялся получать на них ответ.

Дороти взглянула на Алису. Та подбодрила её ласковой улыбкой, которая кому угодно придаст уверенности.

– Я хотела ему помочь, – продолжила Дороти, обращаясь к ней. – И мне в голову пришла, как тогда показалось, хорошая идея. Если он не настаивает на встрече, может, не так уж и важно, кто будет ему отвечать. И я ответила. Достаточно сдержанно. Разрешила писать, но упомянула, что не могу ничего обещать. Уже через неделю я получила второе письмо. В нём было столько счастья! Я не смогла не откликнуться, завязалась переписка, и мы полюбили друг друга.

Кроу хмыкнул и посмотрел на Алису. Ей не терпится узнать, чем закончится эта история, в отличие от него. Он вернул взгляд на Дороти. Её бледное лицо вспыхнуло от нахлынувших чувств. Но даже этот румянец нельзя было назвать здоровым: впалые щёки покрылись красными пятнами. Бесцельные движения завершали и без того странную картину, если не сказать пугающую. И всё же Кроу не видел интересного для себя дела или не мог увлечься чем-либо прямо сейчас.

Дороти беспомощно смотрела то на него, то на Алису.

– Продолжайте, – подтолкнул он, стараясь говорить как можно мягче.

Её голос задрожал:

– Всё было замечательно! Эдвард будто знал меня всю жизнь, так легко угадывал мои мысли и желания. Но я начала задумываться: не лучше ли признаться в обмане? Мне не хотелось врать. Я мечтала его увидеть, или хотя бы услышать голос. Но могла ли я не потерять его после такого? Он добивался встречи. Умолял. Требовал. А я никак не решалась. В последнем письме сквозило такое отчаяние, он понимал, что никогда не увидит меня. Надежды нет, жизнь пуста и бессмысленна. Я ответила резче, чем обычно, просила не торопить, запастись терпением. Наверное, он воспринял это как отказ. И всё закончилось… Найдите его, мистер Кроу!

Слёзы потекли по лицу Дороти, но она не стала их вытирать.

Алиса встрепенулась:

– Вы могли бы поехать к нему. Возможно, увидев вас, он бы не стал сердиться. Вы очень симпатичная.

– Я так и сделала. Здоровье меня подводит, долгие поездки мучительны. Но я отправилась в Мельбурн – оттуда приходили письма. Нашла улицу и дом, только мне никто не открыл. Из окна коттеджа напротив выглянула женщина и сказала, что не видела соседа уже полгода. Она смотрела так неодобрительно, мне пришлось уйти. Прошу вас, отыщите Эдварда!

Кроу не хотел с ней спорить, но всё же спросил:

– Теперь вы готовы столкнуться с последствиями обмана?

Дороти быстро закивала:

– Мне уже всё равно. Я хочу увидеть его хотя бы раз. Прежде чем…

Она запнулась. Кроу резко подался вперёд. Вспышка боли на несколько секунд лишила его зрения. Прикусив губу, он почувствовал во рту вкус крови.

– Прежде чем что?

– Это не важно. Мне необходимо знать, что с ним всё в порядке. Вы возьмётесь за это?

Какое-то время Кроу сидел неподвижно и молча смотрел на неё. И наконец принял решение:

– Мой помощник попробует что-нибудь узнать. Мы с вами свяжемся.

– Я готова заплатить, сколько потребуется. У меня есть деньги, бабушка оставила хорошее наследство.

Дороти принялась расстёгивать сумочку, замок не поддавался. Руки сильно дрожали, но она совладала с ними и достала чековую книжку.

Кроу встал, стараясь не делать резких движений.

– О деньгах поговорим, когда мистер Догерти добудет хоть какие-то сведения. Без этого я не могу назвать стоимость.

Не ответив на её слабый протест, он направился к двери.

Дороти проводила его растерянным взглядом.

– Хотите чаю или кофе? – предложила Алиса. – Пойдёмте на кухню, продолжим разговор там.

– Мне нужен адрес, с которого приходили письма. – Мел протянул Дороти блокнот и карандаш. – И ваш телефон.

Она долго выводила неровные буквы и, закончив, вскинула глаза.

– Мистер Кроу возьмётся за моё дело?

– Не знаю. Постараюсь что-нибудь раскопать.

Дороти смотрела на него, прижав худенькие руки к груди. Такого взгляда он выдержать не смог. Вернулся на своё место и стал рыться в ящиках стола, делая вид, что работы по горло.

Выпив чашку кофе, Дороти покинула дом Кроу. Алиса закрыла за ней дверь и вернулась на кухню. Ей захотелось побыть в одиночестве, привести в порядок мысли. Эбби играла наверху. Надолго её терпения не хватит, но пока всё тихо. Остальные разбрелись кто куда. Мел отправился на задание и до обеда не вернётся, а Нэйтан вышел на улицу в надежде, что свежий воздух ослабит его головную боль. Но вряд ли это случится. Похоже, на сегодня все дела отменяются.

Алиса вымыла чашки и расставила их в буфете, как на витрине, сгребла в кучу фантики от конфет. Эбби слопала не меньше пяти, и Мел немногим ей уступил. Алиса улыбнулась: все дети – сластёны, в вазе осталось всего две конфеты. Наверняка невкусные. Развернув одну из них, она запихнула её в рот и поморщилась. Так и есть. Взглянула на фантик – те самые, что она взяла на пробу.

Нехитрые дела по хозяйству вернули ей душевное равновесие, то заметно пошатнулось от состояния Нэйтана. Да и рассказ Дороти Максвелл не был весёлым. А уж её вид – само уныние! Неужто потеря любимого, с которым она никогда не встречалась, может так сказаться на жизненной силе и внешности? На бедняжку было страшно смотреть. Хотя чему удивляться – в этом мире возможно всё. Война, год как закончилась, но она как отрава: сводит и сводит людей с ума.

Топот на лестнице заставил Алису обернуться. Эбби вприпрыжку влетела на кухню, её тёмные кудряшки задорно подскакивали.

– Алиса, идём гулять! – потребовала она.

– Ты забыла, что через час у тебя урок музыки?

– Ой, ну Лисси, я совсем не хочу, – надулась Эбби.

– Придётся потерпеть.

– Это скучно! Я хочу гулять!

– Тебе полезно поскучать. – Алиса пригладила её волосы. – К тому же на улице льёт дождь.

– Нэтти гуляет! – возразила она, топнув ногой. – Опять без меня!

– Нэтти взрослый, и он ушёл по делам.

– Дурацкие дела!

Учительница музыки мисс Пикок появилась, как всегда, минута в минуту. Повесив чёрный дождевик на вешалку, она аккуратно расправила его рукава.

Эбби скорчила ей забавную рожицу. Мисс Пикок ответила строгим взглядом, не оценив её актёрский талант.

Алиса погрозила маленькой бунтарке пальцем.

– Будешь плохо себя вести, останешься целый день дома. А вот если постараешься и будешь умницей, ближе к вечеру возьмём зонтики и пойдём гулять.

Настроение Эбби немного улучшилось, но впереди её ждал скучный урок.

– Шуметь нельзя, – сказала Алиса, подумав, что Нэйтан скоро вернётся. Музыку юной пианистки его голова уж точно не выдержит.

– Значит, сегодня учим нотную грамоту, – заявила мисс Пикок тоном, не терпящим возражений, и бодро зашагала по коридору.

Малышка вздохнула и поплелась следом.

Алиса пошла за ними в гостиную, где стояло старинное пианино. Когда-то она сама училась играть на нём. Это нуднейшее из всех занятий и у неё не вызывало восторга. Тем более что, в отличие от Эбби и Нэйтана, музыкальным талантом она не блистала.

Пока мисс Пикок вынимала из папки ноты, малышка забралась на банкетку и принялась крутиться.

– Юная леди, будьте добры сесть прямо и повернуться к инструменту, – скомандовала мисс Пикок.

Эбби сердито глянула на неё, но подчинилась.

Забрав со столика журналы, Алиса отправилась на кухню. Там она налила себе большую чашку кофе и окунулась в мир роскошных нарядов и украшений. Ей нравились не только они, но и запах типографской краски. Листаешь страницу за страницей, и в памяти всплывает детство. Правда, в те времена она больше любила мастерить из них забавных зверей. Этому её научил Нэйтан. Три бумажных фигурки до сих пор стояли на полке около изголовья её кровати. Кенгуру и вомбата Алиса сделала сама. А попугая с большой головой и длинными крыльями нашла у себя на подушке в то утро, когда Нэйтан ушёл на войну.

Покончив с новинками моды, она развернула «Сидней морнинг геральд». Нэйтан оставил газету на подоконнике, рядом с недопитой кружкой чая. Бутерброд, который сделала для него Алиса, так и остался лежать на блюдце нетронутым. Она отодвинула его подальше: настроение и без того не лучшее. Хоть бы половину съел! Да что уж думать об этом? Есть Нэта всё равно не заставишь.

Алиса пробежалась взглядом по объявлениям, одно из них сразу бросилось ей в глаза.

Доктор Ада Гиллард, дипломированный врач и полевой хирург, открывшая практику в 1945 году, приглашает на приём бывших военных, которые страдают от последствий боевых травм. В том числе контузий и ампутаций.

Одним глотком допив кофе, Алиса пошла в кабинет Нэйтана. Там она устроилась за столом Мела, чтобы обзвонить троих знакомых.

Двое из них были мужьями её давних подруг и врачами общей практики. Оба заявили, что Ада Гиллард – лучший специалист в той области, которую она выбрала после войны. Алиса с удивлением слушала, как они восторженно отзываются о её успехах. Редко услышишь подобное о женщине из уст мужчин, если разговор идёт не о внешности. При этом каждый упомянул про её необычные методы. Те могут показаться странными, но Аде Гиллард всё простительно: на её счету немало вылеченных пациентов. Причём таких, за которых другие уже не берутся.

Третьим был доктор Джеймс Кеннет. От его услуг Нэйтан отказался в прошлом месяце. Об Аде Гиллард Кеннет высказался сдержанно, но отрицать её заслуг не стал. И на вопрос, стоит ли обратиться к ней, ответил утвердительно, хотя и без особого удовольствия. Оно и понятно: терять клиентов никто не хочет. Кеннет не был плохим врачом, дело своё знал на отлично. Прописывал большие дозы морфина и требовал снизить активность, – это помогало унять боль. Но, следуя его советам, Нэйтан понял, что однажды просто не встанет с постели и не захочет жить. Тогда-то он и решил остаться наедине со своими проблемами. Только вот Алису это совершенно не устраивало.

Она взглянула на часы. Скоро придёт их домработница Грейс Хантер, Эбби с удовольствием побудет с ней. Расскажет о ненавистной музыке или добьётся своего – уговорит пойти гулять. Значит, время есть. Алиса быстро собралась, надев пальто из шёлкового фая и модную шляпку с перьями. Бросила взгляд на своё отражение в зеркале, улыбнулась ему и вышла за дверь.

Поймав такси, Алиса назвала адрес, указанный в объявлении. Ехать пришлось всего несколько кварталов.

Дом Ады Гиллард выгодно отличался от соседних зданий своим изысканным, стройным видом. К тому же в сочетании с его светлыми стенами их стены казались какими-то грязными и унылыми.

Алиса нажала на кнопку звонка и принялась рассматривать фигурки чудовищ: ими была украшена дверь. Некоторые из них походили на свирепых тигров, другие напоминали драконов.

Это занятие настолько её увлекло, что она подскочила от неожиданности, когда дверь распахнулась. На пороге стоял молодой человек восточной внешности.

– Добрый день! Я хотела бы видеть Аду Гиллард, – сказала Алиса, не дожидаясь, когда он заговорит.

– Добрый день! Вы записаны?

Суровый страж, охранявший врата в дом доктора, был не особо учтив. Но и грубым не назовёшь – скорее, сдержанным. Его строгий тон Алису ничуть не смутил.

– Я прочла объявление. – Она вынула из сумочки и протянула ему сложенную газету.

– Мисс Гиллард ведёт приём по записи. Вас записать?

– Не могу ли я поговорить с ней прямо сейчас?

Страж пожал плечами, но отказывать не стал.

– Подождите здесь, у мисс Гиллард – пациент.

Сев в указанное ей кресло, Алиса утонула в нём. Оно было восхитительно мягким и словно обнимало её. Главное теперь – не заснуть. Но не прошло и пяти минут, как сладкая дрёма одолела её. В ней Алиса провела не менее получаса, пока не очнулась, услышав шаги.

По лестнице вразвалочку шёл молодой мужчина. Да такой, что залюбуешься: глазища под густыми бровями, как у лесного кота, широкие плечи… Алиса охнула от ужаса, прижав ладонь ко рту. Под небрежно накинутым пиджаком пустые рукава рубашки были заправлены за пояс брюк. Но вопреки всему, держался лесной кот уверенно, балагуря на грани флирта со своей изящной спутницей.

На фоне коротких чёрных волос лицо Ады Гиллард казалось необыкновенно ярким и светлым. Его выражение было искренним, хотя во взгляде то и дело сквозило лукавство. Всё в ней – манера двигаться, жесты и голос – излучало особенную живость. А улыбка обладала такой силой, что, вероятно, одной только ей она могла развеивать мрак в душах израненных войной пациентов.

Весело попрощавшись с несчастным лесным котом, она обернулась к Алисе и протянула руку:

– Добрый день! Чем могу помочь?

Алиса с трудом выбралась из кресла, чтобы ответить на приветствие. И удивилась, насколько тёплой, даже горячей, оказалась ладонь Ады Гиллард.

– Добрый день! Я хотела бы получить консультацию. Моего брата… кузена, если быть точнее, после войны мучают сильные головные боли.

Ада Гиллард улыбнулась её словам:

– Пойдёмте со мной.

Поднявшись по лестнице, они оказались в просторном кабинете на втором этаже.

Чувство покоя охватило Алису, едва она переступила порог. Приглушённый полупрозрачными шторами свет не давал сгущаться полумраку. Светло-зелёную стену напротив окон украшал восточный рисунок: линии в нём перетекали одна в другую. В глубине комнаты стоял изогнутый полумесяцем стол. Перед ним такое же кресло, как то, что подарило Алисе приятное ожидание в холле.

Ада Гиллард села за стол и терпеливо ждала, когда Алиса закончит разглядывать её кабинет. Наверняка знала, какое он производит впечатление. Здесь ничего не говорило о том, что его хозяйка ведёт медицинскую практику. Разве только шкаф, за матовым стеклом которого виднелись какие-то флаконы. Да и сама Ада Гиллард совершенно не походила на врача. Светлое платье с длинными рукавами чудесно смотрелось на ней, но уж точно не было белым халатом.

Алиса опустилась в кресло, и её сомнения вмиг улетучились. Не всё ли равно, как выглядит этот кабинет и его хозяйка, раз уходить отсюда не хочется.

– Что стряслось с вашим братом? – спросила Ада Гиллард. Её голос прозвучал мягко, но от этого его сила никуда не делась.

– Его контузило.

– Давно?

– Четыре года назад. Но у него до сих пор страшно болит голова. И лучше не становится. Становится только хуже.

– Он заикается?

– Слава богу, нет!

– Видит галлюцинации?

– О таком он не скажет. Нэт не хочет, чтобы мы волновались.

– А ночные кошмары?

Алиса кивнула.

– Это сложно скрыть, он очень беспокойно спит. И ужасно плохо ест, его невозможно заставить.

– Алкоголь? Наркотики?

– Это не про него.

– Уверены?

– Ни разу не видела его сильно пьяным. А просто пьяным – давно. Ещё до войны. Но тогда поводов хватало.

– А сейчас их нет?

Алиса развела руками.

– Конечно, есть. Но он не пьёт, да и раньше пил редко.

– Он часто срывается? Бывает груб? С вами или с кем-то другим?

– Его раздражает буквально всё, я это вижу. Особенно громкие звуки. Но он держит себя в руках. Или уходит. Всё чаще уходит.

– Что он сейчас принимает?

– Ничего. От лекарств ему ещё хуже.

– А что принимал?

Алиса достала из сумочки рецепты доктора Кеннета и протянула их Аде Гиллард. Та пробежала по ним глазами и, немного помолчав, спросила:

– Почему ко мне пришли вы, а не он?

– Врачи ему не помогли. Нэт уже ни во что не верит. А я… – Алиса запнулась, вдохнула поглубже, чтобы голос не дрожал так сильно. – Я ужасно боюсь его потерять.

Ада Гиллард посмотрела в окно, думая о чём-то своём. Но быстро вернулась к разговору:

– Чем занимается ваш брат?

– До войны был адвокатом. Нэйтан Кроу. Может, вы о нём слышали?

– Звучит знакомо. А что сейчас?

– Придя с войны, он недолго работал в полиции.

– Работу нельзя бросать, она помогает держаться.

– Так и есть, – кивнула Алиса. – Теперь он частный детектив.

– Вот как! – улыбнулась мисс Гиллард. – Значит, не всё потеряно. Как часто у него бывают приступы?

– В лучшие времена – два-три раза в неделю. В худшие – непрерывно несколько дней. Сейчас ему совсем плохо, он тяжело переносит грозы.

– Неудивительно. Чего вы ожидаете от меня?

Алиса замялась на пару секунд и продолжила с ещё большей решимостью:

– Вы могли бы встретиться с ним, оценить его состояние. Мне сказали: вы творите чудеса! Да я и сама видела. Этот мужчина в холле, он такой… такой живой.

– Чудеса – это слишком, – усмехнулась Ада Гиллард. – Не мой профиль. Вам удастся привести его сюда?

– Нет. Он откажется.

– Тогда как мы поступим?

– А что если… Могу ли я пригласить вас на обед? Скажу ему, что вы моя новая подруга.

Ада Гиллард задумалась. Алиса не сводила с неё глаз: только бы она согласилась. Просить о таком – несусветная наглость, но других вариантов нет.

– Ну что ж, давайте попробуем, – наконец сказала мисс Гиллард.

Алиса облегчённо вздохнула.

– Спасибо! Сколько с меня за консультацию и ваш приезд к нам?

– Мои услуги бесплатны.

– Мы не бедные. Заплатим, сколько скажете.

– Они бесплатны для всех. Но надеюсь, обед будет вкусным, – улыбнулась Ада Гиллард и встала из-за стола.

– Это я обещаю! – просияла Алиса.