Loe raamatut: «Палингения»
Теодор бегал из стороны в сторону. Близилось утро, а эксперимент не был завершен.
Он споткнулся и чуть не врезался в стеклянный шкаф с пробирками.
– Давай живее! – крикнул Парис, старый ученый.
Теодор распахнул дверцу, пробежался пальцами по большим и маленьким сосудам, достал две стеклянные колбы. Он смахнул пыль с этикеток, на них проявились корявые надписи: "Palingenia longicauda" и "Homo sapiens, f".
– Давай. Бабочку!
Перед машиной Теодор замешкался.
«Снова ничего не получится – сбегу. На противоположный берег. Сил нет. Там лучше. Там вино вкуснее, там теплее, чище. И платят больше… и люди умнее…»
– Ну же!
Теодор загрузил колбочки в изобилующую механизмами и вентилями конструкцию. Добавил порошки и маслянистые жидкости, а затем потянул рычаг, приводя шестеренки в движение. Машина затряслась, точно железный конь, и извергнула огромное паровое облако: начала расщеплять и соединять ДНК.
Можно было перевести дух. Оба расслабились и разошлись по углам.
Теодор прождал около четырех часов. Подходил, набирал коды на механических клавишах и поглядывал на уныло плывущую медную стрелку.
Когда он уже начал клевать носом, зал вдруг озарил яркий свет, и тишину пронзили оглушительные хлопки.
Парис забросил чертежи и приблизился к машине. Он сложил руки на груди, кивнул, и Теодор толкнул крышку. Со скрипом та отъехала в сторону.
На кожаных подушках лежала… девушка. Она будто давно там спала. От ее кожи исходило кристальное свечение, а ноги и руки были совсем тонкие, полупрозрачные. Как бы не рассыпалась она от малейшего дуновения ветра!
Ее веки дернулись, и она открыла глаза.
У Теодора перехватило дыхание.
– Живая, – одними губами промолвил он.
Парис насупился и стал походить на высохшую курагу. После продолжительного молчания он выдал:
– Н-да… Великолепно! Совершенно великолепно! – и, бормоча под нос, удалился из экспериментального зала.
А Теодор так и стоял. Боясь шелохнуться, боясь вновь сделать глубокий вдох.
Но мотнул головой и начал летать по лаборатории, подбирать бумаги, делать заметки. Столько всего нужно изучить, столько внести нового, улучшить, сделать в миллион раз лучше!.. В голову лезли идеи: от замены механического протезирования органическим до использования людей-насекомых в качестве прислуги или рабочих. Сердце скакало, мысли путались, сбивались, рождались все новые и новые…
Сзади громыхнуло.
Послышался тихий стон.
