Loe raamatut: «Жизнь как она есть»

© Ксения Орлова, 2018

ISBN 978-5-4493-0896-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1
ЖИЗНЬ ЧЕРЕЗ СЛЁЗЫ С ЛЮБОВЬЮ

Прайс на жизнь

Это был первый визит семнадцатилетней Виктории в квартиру её жениха – в гости к его родителям. Жильё как жильё – типовая «трешка», почти такая же, в которой жила со своими родителями сама Вика. Разве что, ремонт показался вызывающе «богатым», да кое-какие детали привлекали к себе внимание.

На белоснежном холодильнике висел магнит с надписью: «Частная собственность». Он придерживал лист бумаги, на котором был изложен список дел. Казалось бы, ничего экстраординарного: почти в каждом доме имеются такие списки, и крепятся они не иначе как на холодильники. Однако здесь список был не совсем обычным. В нём, напротив каждого пункта, стояли… цены. Согласно «прайс-листу», погладить рубашку стоило 150 рублей, приготовить ужин – 300 рублей, а убраться в спальне – 400 рублей. Одним словом, каждая мелкая работа, каждое усилие, направленное на ведение домашнего хозяйства, имели четко обозначенную стоимость.

Мало сказать, что «ценник» стал для Вики неожиданным открытием, – девушка была поражена! «Не удивлюсь, если где-то припрятан и прайс-лист на интимные услуги! Лежит где-нибудь в спальне, подальше от сыновних глаз», – думала Вика, чувствуя, как нервный ком подступает к горлу. Ей ведь было всего семнадцать. Она была домашней трудолюбивой девочкой, выросшей в семье, где выполнение домашних обязанностей не было делом рутинным, а скорее, даже радостным. Потому что всё, абсолютно всё, что делалось в Викиной семье, делалось с любовью. Она и выросла натурой, про которых говорят: свято верила в любовь. А тут, прости господи, ценник, как в магазине!

«У богатых свои причуды!», – постаралась успокоить себя Виктория. Навязчивая мысль об ущербном моральном облике хозяев ей явно мешала. Предстояли «смотрины», и никаких камней за душой приносить в чужой дом не хотелось. Напротив, она жаждала вернуть себе приподнятое утреннее настроение, когда она выпорхнула на улицу в одном из своих самых женственных нарядов. Хотелось – но, увы, теперь уже не получалось.

Наконец, Вику позвали в залу, где был накрыт стол с изысканными угощениями. Во главе стола восседали родители Димы.

– Знакомьтесь, это Виктория! – представил Дмитрий. – Вика, это моя мама, Маргарита Николаевна. А это папа, Владимир Николаевич.

– Добрый день! – поздоровалась Вика.

– Добрый! – ответили родители в унисон.

– Начнём! – ни то спросил, ни то констатировал глава семейства, наливая себе водки.

– Где вы учитесь, Виктория? – без предисловий спросила Маргарита Николаевна.

– В университете, на психолога, – прилежно ответствовала Вика, краем глаза поглядывая на Владимира Николаевича, который наливал себе уже вторую рюмку.

– За знакомство! – бодро сказал будущий свекор и немедленно выпил. – Психология наука так себе, особо не разживешься, – сообщил он собравшимся, наполняя рюмку в третий раз.

– Володя, ну, не всем же быть, как ты, начальником валютного отдела в банке! – вступилась за Викторию супруга захмелевшего банкира.

– Ещё бы! Чтобы кем-то в этой жизни стать, нужны мозги! – выразительно постучал себя пальцем по лбу Владимир Николаевич. – А в психологии мозги не нужны. Языком работать – вот и вся психология!

– Пап, тебе не кажется, что каждый вправе выбирать себе профессию по душе? Не в деньгах счастье! – вмешался Дима.

– Конечно не в деньгах, а в их количестве!

Бутылка водки, между тем, почти опустела. Вика удивилась, как быстро «свекор» разделался с выпивкой, равно как и с содержимым своей тарелки. Поняла она это в тот момент, когда Владимир Николаевич начал тыкать своей вилкой в Викину тарелку, пытаясь подцепить ломтик сырокопченой колбасы.

– Вот что я вам скажу, молодые люди: деньги важны всегда! Восемьдесят процентов браков распадаются именно из-за их отсутствия, – колбаса, наконец, была подцеплена и отправилась в рот пожилого банкира.

– Мы не такие, – горячился Дима. – Для нас деньги не главное!

Тарелка Виктории опустела. Потенциальный свёкор переключился на тарелку супруги, не забывая подливать в свою рюмку. Было очевидно, что Маргарита Николаевна смущена поведением мужа:

– Милый, на кухне есть добавка. Хочешь, я принесу? – робко спросила она, обращаясь ни то к Владимиру Николаевичу, ни то к уголку скатерти, который нервно теребила в руках.

– Сам! – рыкнул Владимир Николаевич, и, пошатываясь, отправился вон из комнаты.

За столом повисла пауза. Тишину время от времени нарушал лязг посуды. Вике было неуютно. Ей хотелось встать и уйти, но воспитание вынуждало терпеть. Так и молчали, пока за стол не вернулся насытившийся глава семьи.

– Знаете, что? Деньги надо хранить в зелёных растениях! – растягивая слоги, проговорил Владимир Николаевич. – А если вдруг к вам прилетят «злобные жужуны», то обязательно покормите их хлебными крошками! – сообщил банкир, открывая вторую бутылку.

Вика молчала. Она чувствовала себя беззащитной пылинкой в доме, где властвует этот сильно пьяный человек и – деньги. И всё, о чём она могла сейчас думать, так это про «злобных жужунов», которые могут прилететь к ней в квартиру и убить бесценную герань, так заботливо выращенную Викой в горшке на подоконнике…

Рыночные отношения

Она просто пришла к ним домой с несколькими увесистыми сумками еды. При чём исключительно еды, и не из не самого дешевого супермаркета.

Разложив по полкам холодильника провизию, она занялась приготовлением ужина. В это время на кухню пришел свёкор. Пришёл не один, а с батоном копченой колбасы.

– Привет! Купил колбасы – 1000 рублей кило. Всех желающих отведать прошу возместить затраты. Половину я, как глава семьи и кормилец, оставляю за собой, за оставшимися ртами – пять сотен. Итого по сто шестьдесят рублей с носа. Прошу скидываться!

– Добрый день! – сказала она, смотря на колбасу, которой тряс перед её лицом «кормилец». – Вы извините, но я не ем колбасу. Вы уж как-нибудь без меня рассчитайтесь.

А в голове закрутилось: «Меня только что кинули на деньги. Просто кинули на деньги…». Самое странное было то, что она, как ни силилась, не могла даже прикинуть стоимость всех тех продуктов, которыми только что под завязку наполнила чужой холодильник. Впрочем, не было в этом ничего удивительного, так как она редко смотрела на ценники, а чеки чаще всего оставляла на кассе…

Затем, на ум непонятно откуда пришла фраза, едва не заставившая её рассмеяться. Тщательно подавив в себе этот приступ, она очень спокойно и вежливо произнесла:

– Отужинать не желаете?

РуССкий мат

Всех студентов рано или поздно постигает одна и та же участь – их отправляют на практику. Надо заметить, что практика практике – рознь! Одно дело картошку или морковку в поле по колено в грязи в мешки и ведра собирать, не чувствуя под вечер ни рук, ни ног. И совсем другое – отправиться в глубинку, чтобы собирать фольклор. Именно на такую практику и отправился некогда наш «отряд» талантливых и амбициозных филологов. Причём, собирать мы поехали не просто русский фольклор, а самую яркую и жизнеспособную часть его – русский мат.

Нашей группе практикантов-собирателей выпала честь ехать в славный город Пензу, а если быть точнее – в Лопатинский район, Пензенской области. Село, куда нас привезли, состояло из одной-единственной асфальтированной улицы, по бокам которой стояли покосившиеся домики. В конце улицы красовались местный клуб и сельпо.

Нам очень повезло, потому что поселили нас в доме начальника молокозавода. Само собой, хозяин досыта угощал нас свежим молоком, маслом и творогом. Кроме того, в хозяйстве имелась большая баня.

Вечером первого же дня нашей студенческой командировки гостеприимный хозяин истопил баньку, принёс запотевший самогон – и полился, полился русский фольклор, да под вареную картошечку с укропчиком, да под домашний разносол! Жаль, по понятным причинам почти ничего из услышанного под Пензой процитировать нельзя…

В разговор вмешалась белка:

«Слишком поздно строить целку,

Если ты слаба на низ,

То, голубушка, заткнись!»

***

Практика пролетела быстрее, чем мы успели соскучиться по Москве. К хорошему, как известно, легко и быстро привыкаешь. Жизнь прекрасна, когда каждое утро тебе приносят ведро сладкой клубники с грядки, в крынке – сливки, на тарелке – козий сыр и свежеиспеченный хлеб. Но всё когда-нибудь заканчивается, пришлось возвращаться и нам, в стены родного вуза.

***

У любого университета есть место для курения. Здесь мы и собрались в наше первое утро нового учебного года, аккурат перед семинаром по фольклору. Само собой, всем не терпелось как можно скорее поделиться впечатлениями от практики.

Предмет под названием «Русский фольклор» нам преподавала Надежда Осиповна Чекмезова, статная и чернявая кубанская казачка, с глубоким грудным голосом, низким от курения папирос. В своем предмете она была асс. Про таких профессионалов говорят – преподаватель от Бога.

Надо же было Надежде Осиповне появиться в курилке как раз в тот момент, когда одна из однокурсниц, посетившая во время практики Тамбовскую губернию, отчеканивала услышанную в поездке матерную частушку. От стыда нам хотелось разбежаться кто куда, но первая пара была именно у Надежд Осиповны, так что дальше лекционного зала было не убежать. Поэтому все мы так и остались стоять на месте, ожидая с замиранием сердца, какое последует наказание. И лишь исполнительница частушек оставалась в счастливом неведении, продолжая взахлеб цитировать тамбовскую нецензурщину.

Между тем, Надежда Осиповна подошла к нам вплотную. И в тот момент, когда все уже были готовы провалиться сквозь землю, преподаватель очень спокойно произнесла своим низким голосом:

– Эх, Баринова! Как же можно было ростовский мат с тамбовским перепутать?!

Потушила носком туфли окурок, круто развернулась на каблуках и вышла из курилки.