Loe raamatut: «Моя неправильная жизнь»

Пролог.

– Как ты можешь так говорить? Да, я выбрала нелёгкий путь, но ведь трудности только

закрепляют результат! Никто не застрахован от поражений, человеческая жизнь и не должна состоять из бесконечных побед! – я чувствовала, как во мне накапливается злость и невероятная обида, медленно разъедающая меня изнутри. – Я не намерена жить по стандартам, я хочу найти свой собственный путь!

– А если не выйдет, то что? Что тогда?

Я смотрела на маму и не знала, что ответить. В моей голове никак не укладывался тот

факт, что она в меня не верит. Ведь это самый близкий человек, который должен любить тебя и принимать таким, какой ты есть, не стараясь переделать твою суть согласно собственным идеалам.

– Не выйдет почему? – наконец спросила я. – Потому что я не такая талантливая, как

хотелось бы, или потому что отступила, даже не рискнув?

– Существует много причин, – холодно ответила она. – У нас нет возможности устроить

твою жизнь так, как ты её себе представляешь.

Я больше не могла сдерживать эмоции, отчаянно рвущиеся наружу сквозь хрупкую

грань моего терпения, ударила руками по столу и начала говорить тем самым тоном, который мама называет «неприемлемым по отношению к родителям».

– Да причем тут деньги!? Мне нужна поддержка, слышишь? Я не могу всё время быть

одна, мне нужно понимание, нужно чтобы хоть иногда кто-то говорил, что всё будет хорошо, что у меня всё обязательно получится, потому что иначе

– Мы и так оплачиваем твои занятия и смирились с фактом, что ты отказываешься

думать головой и продолжаешь верить в нелепые детские мечты. На мой взгляд, этого вполне достаточно.

Ненавижу, когда меня перебивают, особенно в такие моменты. Как она не может

понять, нет ничего ужасного в стремлении реализоваться и достичь своей цели, когда она направлена на благо человечества, а главное – на благо моей душе. Я не стану счастливой, если откажусь от своей мечты и превращусь в типичную молодую девушку, беспокоящуюся о своем будущем в плане куда лучше поступить после окончания школы (которое, кстати, уже совсем близко), и как после института устроиться на хорошую высокооплачиваемую работу. Не сказать, что я не хочу «жить красиво», но есть ли смысл в пустом богатстве? Я всё ещё банально верю, что деньги не главное, пусть мне очень хотелось бы иметь свой красивый дом, дорогой автомобиль, безупречный гардероб и возможность жить, не отказывая себе ни в мелочах, ни в весомых удовольствиях. Внезапно в моей голове промелькнула мысль, что ничего этого у меня никогда не будет, по крайней мере, если я стану поступать так, как велят мне окружающие люди – прекратить летать в облаках и опуститься на землю, променяв свои безумные мечты на стабильность и уверенность в завтрашнем дне.

– Неужели ты и правда хочешь, чтобы я стала такой же, как все? – спросила я, понимая,

что долго не смогу изображать из себя сильного и равнодушного к чужому мнению человека.

– Ты и так такая же, как все. С чего ты взяла, что в тебе есть что-то особенное? Ты

думаешь, ты одна занимаешься музыкой и пишешь стихи? Только представь, сколько ещё желающих выбиться в люди, на всех места не хватит!

– Я хуже других?

– Нет, ты не хуже. Но и не лучше. – Она отвела глаза в сторону. – И вообще, пора уже

реально смотреть на вещи и объективно оценивать свои способности.

Сказав это, мама встала из-за стола и ушла с кухни.

В который раз наша беседа закончилась именно так. Меня растоптали. Уничтожили. Я

вдруг осознала, что она права: я ничем не лучше остальных, мне просто казалось, будто у меня есть талант, над которым нужно усердно работать, чем я и собиралась заниматься всю свою жизнь. 17 лет…всего 17 лет, разве это много? Да, – ответил мой внутренний голос. – Много. Мне уже никогда не научиться первоклассно петь, мне никогда не войти в музыкальную историю, никогда не найти тех, кто полюбит моё творчество и поймёт его. Раньше, когда меня посещали подобные мысли, я старалась как можно скорее лечь спать, чтобы забыть о своей боли и уйти от обыденной жизни. Однако сегодня что-то изменилось. Изменилось во мне. Хватит. Я устала. Больше не могу бороться за то, что получить нет шансов. Пошло всё к черту, я должна хоть раз в жизни посмотреть правде в глаза: во мне нет ничего. Да, я думала, что пишу хорошую музыку, надеялась, что она поможет мне подняться, ведь я видела в ней смысл, а главное – вкладывала в него всю свою душу, отдаваясь любимому делу целиком и полностью.

Но выходит моего упорства слишком мало. Так стоит ли тратить жизнь на достижение

невероятных целей, когда уже даже я сомневаюсь в своих возможностях? И что теперь? Отступить? Сдаться? Нет, нет, я не смогу – вот что обычно приходило в голову после подобных рассуждений, но сейчас… Я впервые почувствовала собственную ничтожность.

Налив стакан холодной воды из-под крана, я вышла из кухни и направилась к себе, по

пути вытащив из нижнего ящика в прихожей пистолет. За несколько месяцев папа так и не узнал, что я унесла его из спальни. Оружие хранилось у нас долгие годы, но никто им никогда не пользовался из-за отсутствия необходимости. Я уже и не помню, почему оно у нас было, отец получил разрешение, ещё работая в дорожной инспекции.

Наконец я оказалась в своей комнате и закрыла дверь. Всё это: ссоры, депрессии,

сомнения всегда составляли часть моей жизни, только на этот раз эмоции зашли слишком далеко. Я осмотрелась: всё чужое, хотя и моё. Медленно подойдя к пианино, я открыла крышку и тихо наиграла знакомую мелодию, после чего слёзы непроизвольно покатились из глаз. Ну разве я могу перечеркнуть всю свою жизнь, разве я в состоянии это сделать?

Но и так продолжаться больше не может. Каково мне будет, когда я останусь со своими разбитыми мечтами один на один, не имея больше ничего?

Господи, хоть бы один человек… никого. Я одна и так будет всегда. К черту всё.

В последний раз попытавшись выкинуть эти жуткие мысли из головы, я осознала, что нахожусь в тупике. Все мои труды оказались напрасными и не принесли ничего кроме разочарований. Я с этим не справлюсь.

В слезах я вырвала чистый лист из тетради и начала писать, но есть ли смысл в

исповеди, которая не приносит облегчения? На мгновенье мне показалось, что люди не в состоянии меня понять, не в состоянии ощутить моей боли, они вообще ничего не могут. Я слышала, как в соседней комнате родители смотрят телевизор, демонстративно делая вид, что им плевать на мой очередной каприз. Но только это не каприз. Мне хотелось кричать от боли, но сил не осталось. Осточертели вечные споры. Постоянные поражения. Одиночество…

Не оставив и трёх слов, я разорвала бумагу на мелкие кусочки и схватила пистолет,

лежащий на краю стола. Поднеся его к виску, начала медленно считать: раз… два… три… потом сделала глубокий вдох и спустила курок.

Глава 1.

– Рита. Рита. Просыпайся. – Я услышала незнакомый мужской голос. Очевидно, сам

дьявол встречает меня у ворот ада, и хоть я никогда особо не верила в подобные вещи, после смерти начинаешь на всё смотреть по-новому. Я боялась открыть глаза, как минимум потому, что умерла. Что происходит, оставалось для меня загадкой, я никак не чувствовала себя трупом. Снова возникло ощущение провала, ведь я пошла на крайний шаг – пустила себе пулю в голову, и, тем не менее, не избавилась от кошмара. Я по-прежнему дышу, думаю и чувствую. Не знаю, стоит ли об этом упоминать, но прежде, чем открыть глаза, я испытала радость от мысли, что всё случившееся – дурной сон и спустя несколько мгновений я открою глаза и увижу, что до сих пор нахожусь в своей комнате.

– Рита, вставай, тебе пора прийти в себя, пока не поздно. – Наверное, его голос

навсегда останется самым необычным из всех, что мне приходилось слышать. Приятный, низкий… и невероятно пугающий.

Воспользовавшись старой привычкой, я медленно сосчитала до трёх и открыла глаза.

Это не моя комната… это… я не знаю, что это. Осмотревшись, я увидела пустое бесконечное шоссе и типичную природу, которую видела каждый раз, когда мы с родителями выезжали за город. И вдруг мне всё стало ясно.

– Я в аду. – Первое, что вырвалось после, как казалось, долгого сна.

– Это вопрос или утверждение? – спросил кто-то за спиной.

Повернуться сразу я не решилась. В конце концов, не каждый день встречаешь дьявола,

совсем не зная, чего от него ожидать.

– Утверждение. Леса, поля, разбитая дорога. – Я говорила совершенно спокойно, страх

вдруг исчез, как будто его не было вовсе.

Наконец, он сам встал передо мной и заставил увидеть его лицо. Я едва не умерла

заново, осознав, что дьявол чертовски привлекательный… нет, не мужчина, на вид ему было не больше 25 лет.

– Так в фильмах не случайно на роль сатаны берут самых красивых актеров? –

спросила я, совершенно не думая о том, что говорю.

Он улыбнулся. Нет, пронеслось у меня в голове, красивая улыбка это уж слишком.

– Я не дьявол, – наконец сказал он. – А ты не в аду. По крайней мере, пока.

– Я не понимаю, я же выстрелила

– Да, выстрелила – подумать только, даже после смерти меня продолжают перебивать. –

Но это еще не конец.

– Я что промахнулась? – спросила я, сама себя насмешив.

Незнакомец снова улыбнулся, после чего сделал такое лицо, какое делает профессор

перед началом длинной и нудной лекции.

– У тебя хорошее настроение, – заметил он.

– Да, – тут я не на шутку задумалась, – но почему?

– Твои эмоции сейчас подавляются. Не переживай, это скоро пройдет.

– Кем подавляются? Что пройдет? Кто ты вообще такой? – Я ощутила, как постепенно

начинаю приходить в себя. Наконец, я стала восстанавливать и оценивать в голове прошедшие события.

– Считай, что я твой проводник. Сколько им буду, решишь сама. – Сказав это, он

уверенно взял меня за руку и жестом предложил следовать за ним.

– Куда мы идем? – Я резко остановилась. Теперь стало по-настоящему страшно.

Что происходит?

– Не всё сразу. Ты должна пережить этот шок, чтобы не упустить свой шанс прежде,

чем узнаешь, в чём он заключается.

– Шок?

– Да. От того, что ты умерла.

Непроизвольно в моих глазах появились слёзы, ведь я уже почти поверила, что

самоубийство мне приснилось. Вдруг по коже словно пробежал холодный ветер, сдерживая какие-либо выражения эмоций внутри.

– Не бойся. – Сказал незнакомец. – Мы просто прогуляемся вдвоём, и я расскажу тебе

кое-что. Ты должна сделать выбор.

– Какой к чёрту выбор? – я начала терять контроль. – Если я умерла, почему не лежу в

гробу, почему чувствую себя живой, почему я всё помню? Я не за этим спустила курок!

– А зачем? – спросил мой новоиспеченный спутник. – Зачем ты это сделала?

Я позволила себе подумать над ответом. Внезапно перед глазами пронеслись все

события последнего вечера моей естественной жизни: очередная ссора с мамой, вырванный лист из тетради, боль… пистолет. Я увидела собственную смерть так ярко, словно пережила её повторно.

– Нет, – тихо прошептала я. – Этого не может быть. Я же не могла просто

– Ты думала, что не могла. – Он снова перебил меня. – Произошла серьёзная ошибка.

Роковая ошибка.

Я медленно отошла назад, но не смогла сдержать покатившиеся по щекам слёзы.

Опустившись на колени, я стала проклинать себя за то, что натворила, и дело было не в

сожалении, а в наказании: я помню всё, что было, точно так же, как и осознаю тот факт, что сдалась. Свершился мой самый большой страх: я отступила. Я не смогла.

– Я понимаю, что ты чувствуешь – снова послышалось за спиной.

– Ты ничего не понимаешь! – закричала я, вложив в этот крик всю накопившуюся

ярость. Теперь мне было всё равно как себя вести. – Я хотела умереть, чтобы избавиться от своей боли, но она только усилилась! За что мне это?!

– Я же сказал, произошла ошибка. Но теперь уже поздно что-то менять. Ты можешь

только пойти со мной.

– А если я никуда не пойду?

– Пойдешь.

– Откуда ты знаешь?

– Ты не струсишь во второй раз.

Он снова подошел ко мне. Как бы я не чувствовала себя в тот момент, его

глаза меня спасли. В них я увидела то, чего не было ни в одном взгляде и не нашла того, что видела в каждом – равнодушия.

Он протянул мне руку. Создал иллюзию выбора. И я ему поверила.

…………..

В очередной раз невольно оглядевшись по сторонам я поняла, что совсем не чувствую

времени. Вокруг пустота, а впереди лишь бесконечная дорога, единственная в мире, не ведущая никуда. Назвавшийся моим проводником молчал, а я не знала, как заставить его говорить, не произнося при этом ни слова. Признаться, мне совсем не хотелось болтать. Даже думать удавалось с трудом.

– Ты готова? – наконец, спросил он.

– Я понятия не имею, где я, что происходит и кто ты такой. Как мне ответить?

Он посмотрел мне в глаза. От такого взгляда становилось не по себе. На мгновение

мне показалось, что раз я уже умерла, терять больше нечего, однако само наличие этой мысли заставляло сомневаться во всём, что приходило в голову.

– Готова, – сказала я, ткнув пальцем в небо.

– Хорошо. Сейчас тебе нужно собраться и выбрать путь.

На автопилоте я посмотрела вперед, после чего у меня вырвалось:

– А разве есть выбор?

Он кивнул, и мы продолжили двигаться в том же направлении.

– Ты все испортила, Рита. А ведь на твой счет были совсем другие планы.

– Планы? – начинаешь чувствовать себя героем компьютерной игры.

– Да. Я не стану рассказывать, как могла сложиться твоя жизнь, это ни к чему. Всё

равно так никогда уже не случится.

В его голосе наконец-то появились знакомые мне человеческие чувства. В данный

момент, сожаление.

– Что будет со мной дальше? – спросила я, попытавшись избавиться от губительной

мысли, что всё могло выйти именно так, как я мечтала.

– Решать только тебе.

Его неоднозначные ответы начали выводить меня из себя, и я остановилась. Хватит.

– Послушай, моя смерть не дает тебе права меня изводить! – забавно, я говорила о

смерти, как о временном повреждении, вроде сломанной руки или ноющего зуба.

– Ты права. Но твой случай уникален, я не знаю, как подобрать слова. Не знаю,

сможешь ли ты их принять.

– Не приму – отдам обратно, выкладывай.

– Мы должны идти.

Он попытался снова взять меня за руку, но я ловко сделала несколько шагов назад.

– Нет. Я больше не могу идти.

– Не можешь идти? – он делал успехи. Ещё одно знакомое явление: сарказм.

– Да, не могу. Я устала.

Сказав это, я уверенно опустилась на дорогу, вытянула ноги перед собой и постаралась

сделать заинтересованное лицо, какое не раз приходилось делать на таких бредовых уроках, как математика.

– Ты не могла устать. Так же как не могла проголодаться.

– А жаль. Какой выбор мне нужно сделать?

Он снова проигнорировал вопрос.

– Эй, я и так не в себе, довольно загадок. Я больше не могу смотреть на эту дорогу.

Хочу куда-нибудь.

– Отлично. – Он облегченно вздохнул и присел рядом со мной. – Всё может

получиться. Скажи, ты хочешь покоя?

– Есть ограничения по времени ответа? – спросила я совершенно серьёзно, понимая, что

вопросов, от которых можно отвязаться коротким «да» или «нет» в этом диалоге не встретится.

– Не знаю. Просто говори, что чувствуешь. Ты хочешь жить?

Я побоялась ответить сразу. Наверное, потому, что ответ пришёл в голову мгновенно.

– Рита, когда люди попадают сюда, их эмоции подавляются, ими руководит желание

просто идти вдоль по дороге, которую ты успела возненавидеть.

– И что это значит? Только, пожалуйста, не уходи от ответа снова. Я буду нормально

реагировать, обещаю.

Наступила небольшая пауза, после которой он одобряюще кивнул и наконец-то

соизволил объяснить хотя бы часть той особой системы.

– У тебя есть шанс вернуться. Учти, такая возможность выпадает одному из миллиона,

поэтому подумай, как следует.

– О чём тут думать? – спросила я, словно уже воскреснув. – Я хочу вернуться, хочу всё

изменить!

– Мне жаль, всё не так просто. Того, что было не вернуть. Ты пустила себе пулю в

висок и этого не исправить.

Иногда слова ранят сильнее любой пули. Я и не думала, что настолько хочу жить. С

одной стороны я прекрасно помнила последнюю ссору, помнила свою жуткую боль, но больше её не чувствовала. Наверное, всё дело в этом месте… в этой чертовой дороге. Все чувства словно заморожены. А может, я просто привыкла в реальной жизни к безумной буре эмоций, которая и сыграла со мной злую шутку. Только это было чересчур. Слишком жестоко.

– Рита, вселенная гораздо шире, чем вы, люди, её себе представляете. И поверь, вам

известна лишь малая её часть, можно сказать даже ничтожная. Но, тем не менее, жизнь по своей сути уникальна. Она одна и та же, но у всех проходит по-разному. Ничего не происходит без причины, поэтому я и рассказал тебе про планы.

– Да, только они сорвались. И почему самоубийц наказывают так беспощадно? Я не

могу повернуть время вспять, вынуждена существовать с мыслью, что сдалась, потому что мне не хватило сил. А ещё ты со своими дурацкими проповедями про грандиозные планы на мой счёт, последствия которых я никогда не увижу и не испытаю.

Я всё ещё не могла поверить в то, что это реальность. Никогда не забуду, как сильно

хотелось проснуться. Теперь у меня был стимул возвращаться. Жаль, что немного поздно я узнала хоть что-то хорошее относительно своего будущего. Всего-то после смерти.

– Самоубийц наказывают за то, что они погубили свою душу – продолжил проводник, -

А твоя душа жива.

– Хочешь сказать, я даже убить себя нормально не смогла? – спросила я, не надеясь

получить ответ.

– Тебе просто нужна была помощь. Однако, ты не получила её. Когда вселенная строит

такие планы всего лишь на одного человека, она обязана ему помогать. И она помогала тебе долгие годы, но по какой-то причине не смогла тебя остановить. Либо ей показалось, что ты справишься сама, либо она просто не успела.

– Что за бред? – вырвалось у меня.

– Это не бред, вспомни, ты всегда чувствовала влияние на ситуации, в которые

попадала. Всегда чувствовала, что ты не одна.

– Неважно, что я чувствовала, я всё равно была одна.

Он на мгновенье замолчал, будто формулируя следующую фразу:

– Суть твоей исключительной возможности заключается в том, что у тебя появится

шанс обрести новую жизнь, сохранив свою душу.

– Реинкарнация?

– Нет, если ты родишься заново, забудешь всё, что было в последней жизни. Это скорее

обмен.

– Что за обмен? – нехотя спросила я из возродившегося любопытства.

– Ты вернёшься на землю и займешь место другого человека. Твоя душа вселится в его

тело и продолжит существовать в нём.

В голове разом появилось столько мыслей, что одна перебивала другую. За долю

секунды я представила себе новую жизнь в чужом облике и миллион открывшихся возможностей, которых у меня никогда не было.

– Но что будет с душой того человека?

– Этого тебе знать необязательно, – он впервые отвёл глаза в сторону, – Могу сказать

только, что на землю та душа уже никогда не вернётся. Ни в каком обличии.

Выдержав необходимую паузу, он продолжил:

– Пойми, вселенная перед тобой в долгу. То, на что ты решишься, в любом случае

против правил, но это уже не твои проблемы. Считай, у тебя просто есть шанс. Ты можешь его использовать или упустить.

– И что будет во втором случае? – спросила я, хорошо понимая, что выберу первый

вариант.

– Второго случая не будет. – Уверенно заявил он.

– Почему?

– Потому что тебе ещё не хватило. И возможно потому, что цель оправдывает средства.

Он победил. Для следующей реплики я не смогла подобрать ни слова.

…………..

Идти в обратном направлении оказалось не сильно веселее, ведь вокруг ничего не

происходило: та же пустота, та же неопределённость. Ощущение беговой дорожки: она и движется, и стоит на месте в одно и то же время.

Мой безымянный собеседник всё ещё ждал оглашения принятого решения, хотя

прекрасно знал, каким оно будет. Я уж было хотела официально выбрать жизнь, как вдруг поняла, что не могу к нему обратиться. «Проводник» меня не расположило, а больше ничего в голову и не лезло.

– Как тебя зовут? – спросила я, нарушив гробовую тишину.

– Ты можешь называть меня любым именем, какое больше нравится.

На миг мне показалось, будто он шутит, но только на миг. Повторять вопрос я не стала,

он бы всё равно не сказал правды. Может, придумал бы себе имя на ходу, чтоб отвязаться от моих вопросов, но правды бы не сказал.

– Я буду звать тебя Джек, – решила я без лишних колебаний. – А сколько ещё ты

будешь меня сопровождать?

– Смотря что ты выбрала. – Ответил он всё тем же невозмутимым тоном, на который у

меня начиналась аллергия.

– Ты знаешь – я хочу жить. Умереть всегда успею.

– Ты поэтому пустила себе пулю в голову?

Его вопрос поставил меня в тупик. Нет, не могу сейчас об этом думать. Как

вообще я могу анализировать собственную смерть, когда ещё до конца её не осознала?

– Обойдемся без вопросов, – холодно произнесла я, опустив глаза вниз. – Лучше сделаем всё, чтоб быстрее вырваться из этой клетки.

– Хорошо. Начнём.

– Опять начнём? – я сделала глубокий вдох. – Сколько можно начинать? Я с ума сойду

в неведении, скажи хотя бы, в чьё тело я могу вселиться!

– Это решение ты примешь сама.

– Серьёзно? – спросила я, оживившись, – Я могу выбрать сама? Чёрт, что ж ты раньше

не сказал, я бы хоть список написала, хотя не знаю, как выбрать между Ларой Фабиан и Бьонс? Между Дженнифер Лопез и Кристиной Агилерой?

– Прекрати, ты не заменишь душу ни одной из них. Уж слишком это несоразмерно.

– Но почему? – огорчено спросила я, к счастью, не успев поверить в существующие

чудеса.

– Ты вообще ни в кого не будешь пока вселяться. Ты вернешься на землю и

продолжишь жить в этом облике.

– Подожди, но ты говорил

– Вот именно, я такого не говорил. – Он снова перебил меня, негодяй, – А сейчас

постарайся выслушать меня и не задавать неуместных вопросов, договорились?

Я молча кивнула. Моё отчаяние дошло до предела. Я снова захотела слишком многого,

но выходит, мне не суждено стать счастливой, сколько бы раз я не воскресала.

– Ты вновь вернешься на землю, – продолжил Джек. – Но только не в свою прошлую

жизнь. Ты мертва для всех, кто тебя знал, поэтому отправишься туда, где ни с кем не знакома. У тебя будет ровно год, Рита. На самом деле это не так уж много, как может показаться сейчас. – Здесь он сделал небольшую паузу, чтобы я переварила информацию.

– В течение этого времени ты сама найдешь девушку, чьё место сможешь занять. Она не должна говорить на другом языке или быть старше тебя на двадцать лет, она должна тебе подходить. Ты понимаешь?

– Не совсем, – честно призналась я – Ты хочешь сказать, что я вернусь на землю в

своём настоящем теле?

– Именно.

– И буду искать невинную жертву?

– Вроде того.

– Хорошо. Давай убираться отсюда.

– Нам нужно определить город.

– ЛА, – предложила я, не задумываясь.

– Лос-Анджелес нельзя. – Джек неодобрительно посмотрел на меня и покачал головой. – Я же сказал, ничего такого, в чём ты не ориентируешься, Рита.

– Я куплю карту. Уж сориентируюсь в городе своей мечты. – Я прекрасно понимала,

что он имеет в виду, но всё равно несла ерунду.

– Я предлагаю тебе выбрать Омск. Он не сильно отличается от твоего родного города.

Там ты будешь как невидимка, а нам именно это и требуется.

– Ладно. Мне уже плевать. – Это было правдой, я слишком устала от нескончаемого

однообразия и была готова оказаться где угодно, лишь бы не здесь. – Пусть будет Омск.

– Эй, всё хорошо. Ты скоро поймешь, в чём заключается суть этой возможности и

почему существуют такие ограничения. У тебя по-прежнему много вариантов, поверь.

– Например.

– Сейчас ты должна описать мне ту девушку, чья жизнь тебя привлекает. Не

конкретного человека, а просто собирательный образ. Я мог бы, конечно, подобрать её исходя из сведений о твоей жизни, но думаю, ты в праве выбрать сама.

Я задумалась: а какой я хочу быть? В реальной жизни я и не сомневалась, что буду

заниматься искусством, писать музыку, воплощать свои мысли в поэзии и стремиться к совершенству, но факт собственной смерти словно открыл мне глаза на мир. У меня была мечта, да, но она не сбылась – не принесла ничего из ожидаемых результатов. И какой тогда в этом смысл? Впервые я подумала о том, что всё могло сложиться иначе. Я вдруг осознала, что не хочу повторять прошлое. Я хочу чего-то другого.

– Рита, ты уяснила задачу? – спросил Джек, заметив, что я ушла в себя.

– Да, Джек, – уверенно ответила я. – Я хочу жить в богатой семье. Чтобы мой отец был

крутым предпринимателем, а мама всё время торчала в салонах красоты и не говорила, что из-за меня, она ничего не может сделать для себя. Я хочу сама ходить в подобные салоны и всегда хорошо выглядеть. Да, точно. Хочу быть красивой. И нравиться мужчинам. А ещё хочу развлекаться в клубах, ездить в Европу и менять автомобили. Вот так.

Несколько минут мы провели в молчании. Очевидно, Джек ждал, пока я возьму свои

слова обратно, либо признаюсь, что пошутила.

– Джек, я серьёзно, – сказала я, сэкономив бесконечное, но всё равно ощутимое время. -

Ты можешь это сделать?

– Я нет, – ответил он, – Ты можешь.

– Отлично, я готова. Что для этого нужно?

– Рита, ты уверена? Я изучал твоё дело и не заметил в нём навязчивой идеи быть

богатой, имея состоятельных родителей.

– Всё верно. Я это поняла только сейчас.

– Я знаю, ты расстроена.

– Расстроена? – я усмехнулась ему в лицо. – Я умерла из-за своей мечты!

– Да, но ради неё ты и жила.

– Кто ты такой, чтобы говорить за меня?!– закричала я, глобально разозлившись. – Ты

знаешь историю моей жизни, но не мою душу! Поэтому изволь хотя бы не сомневаться в обоснованности моих решений!

Наступила очередная пауза, которую Джек выдержал специально в надежде, что я

передумаю.

– Хорошо, – наконец, сказал он. – Я не стану доказывать тебе ошибки, которые ты сама

рано или поздно осознаешь.

– Очень великодушно с твоей стороны Джек, – протараторила я, дабы быстрее перейти

к следующему пункту.

– Возьми меня за руку, – попросил Джек, протянув мне ладонь.

– А это обязательно?

Глядя на его недовольное выражение лица, стало ясно, что да, обязательно. Не сказать,

что мне было неприятно брать его за руку, скорее наоборот, просто убивала мысль о том, сколько он знает обо мне. Явно больше, чем говорит и явно больше, чем я могу себе представить.

Наконец, я взяла его за руку, и мы сделали несколько шагов вперёд. Вскоре я увидела

свет. Почувствовала тепло. Пропасть под ногами. А потом ещё один шаг. Вниз.

Глава 2.

Если посмотреть на Землю с высоты птичьего полёта, можно легко заметить, насколько

она разноцветна. Но, приглядевшись конкретно к России, вашему вниманию представится непримечательное серое пятно…скучное и однообразное. Каждый город подобен соседнему. Каждый дом – простая многоэтажная постройка с сотней идентичных друг другу квартир и окон.

Омск и правда мало чем отличался от города, в котором я родилась и прожила 17 лет:

те же многолюдные улицы, переполненные автобусы, ободранные здания и вечно ждущие своего покупателя торговые комплексы. Мы с Джеком шли, очевидно, по центру – слишком много людей, торопящихся на работу, которую они ненавидят; маршруток, едущих, как казалось, забыв про правила дорожного движения; кафе, ежедневно обедая в которых можно заработать себе гастрит или ещё что-нибудь не очень приятное.