– В магазине продают водку и селедку! А это Бутик! – Марина потянула меня за собой, – Это же Балдинини! Здесь просто рай для девушки! Шелк, шифон, атлас…

– Ага, равно как и в других пятнадцати магазинах, – я хмыкнула, наблюдая, как Марина набирает вешалки с платьями.

Я и понятия не имела, что хождение по магазинам, пардон, по бутикам, такое утомительное и нудное дело. После третьего все шмотки начинают казаться одинаковыми, а после десятого в глазах начинает двоиться.

– Стараешься, стараешься тут для тебя, – подруга нахмурилась, параллельно разглядывая очередное платье, – Ладно, я не обижаюсь. Ты никогда не любила ходить по торговым центрам, чему тут удивляться.

Ну надо же! Хоть что–то у меня было общего со здешней Евой.

– Как тебе вот это бежевое платье – футляр?

– О–отличное, – я схватилась за вешалку, надеясь хоть немного побыть наедине с самой собой в примерочной, – Прямо в нем и уйду отсюда.

– Вот! Одно классное платье способно изменить настроение! Я всегда это говори… О, черт! – Марина дернула меня в сторону, спрятав за стойками с одеждой, – Гляди–ка кто тут у нас!

Я высунулась из–за укрытия и узрела высоченную девицу с длинными светлыми волосами, бледной кожей и огромным самомнением. Почему я так решила? По реакции консультантов, по ярко–розовой шубке и по надменному томному взгляду из–под явно наращенных пышных ресниц. Но эту девицу я, к сожалению, не знала.

– И кто тут у нас… – я пробормотала это пытаясь понять, почему необходима эта игра в прятки.

– Вот ведь овца! – Марина грозно зашептала, не обратив внимания на мое удивление, – И как только Волков мог быть с ней… Ой, извини, конечно… Но я до сих пор не могу этого понять! Курица крашеная! Нет, как она тебя в прошлый раз вишневым соком облила, а? Сю–сю–сю не хотела она! Алиса, блин, из страны чудес! Тьфу! Ты так и выбросила то белое платье?

– Ага… – я задумчиво вглядывалась в девушку, наконец, поняв и сбивчивой речи подруженьки, что это моя соперница. Или бывшая соперница. Роману похоже нравятся исключительно блондинки с высоким самомнением и минимальным количеством мозгов…

– Фу! Нет! – донесся до нас гневный голосок блондинки Алисы, – Я же говорила, мне нужна пышная юбка!

– Давай купим этот «бежевый футляр» и свалим отсюда, – я потянула Маринку к двери.

– Ну уж нет! Мы не можем просто так уйти! Если ты не поставишь эту сучку на место, это сделаю я!

– И на какое место я должна ее поставить? – я хмыкнула.

– На свое место! Она выставила тебя неуклюжей курицей перед всей тусой. Наша очередь! Нужно…ммм… скажем, пробраться в примерочную, сфоткать ее голой и выложить в инстаграм.

– Это пошло, – я выдернула первое попавшееся платье из стойки и улыбнулась, – Может, нарядить ее как чучело?

– И как нам это сделать… Хотя… Можно объединить идеи! – подруга выхватила из моих рук вешалку и принялась разглядывать узкую лямку платья, похожего на мечту феи. А затем Маринка достала ножнички из сумочки цвета взбесившегося цыплёнка и легким движением руки надрезала место крепления лямки к лифу платья.

– Что ты… – я округлила глаза.

– Тссс… – девушка с ехидной ухмылкой подозвала продавца–консультанта и что–то жарко зашептала ей на ухо. Девушка закивала и, схватив злосчастное платье, кинулась к истеричной блондинке, которая все еще требовала юбку попышнее.

– Ну все! – Марина улыбалась, – Теперь и мы идем в примерочную!

– Что? Что это сейчас было? – я застыла, но подруга подтолкнула меня к кабинкам, тем временем Алиса с платьем уже скрылась за соседней шторкой.

Деваться было некуда. Ну не закатывать же истеричный скандал. К тому же я не была уверена, что у Евы Серовой были таланты к скандалам.

– Одевай вот это, быстро! И выходи, – голос за шторкой был полон гордости и радости, а я решила не возражать и посмотреть, что же будет дальше.

Процесс переодевания из школьной формы в элегантное бежевое платье, которое придавало моей скромной персоне вид деловой дамы и старило лет на десять, занял около минуты. Оглядев себя критично со стороны со словами «По–моему неплохо» я вышла из своего мини–укрытия и лоб в лоб столкнулась с девочкой–барби, которая в это самое мгновение выпорхнула в костюме феи из–за своей шторки.

– Вот это встре–еча! – мгновенно среагировала Алиса, голос которой напоминал сахарную вату политую сгущенным молоком. То еще тошнотворно сладкое сочетание.

Пришлось нацепить самую милую улыбку и кивнуть девушке, в свою очередь Марина защебетала так, будто встретила как минимум королеву английскую

– А–алиса! Шикарно выглядишь! Ты так посвежела с прошлого раза! – подруженька добавила усмешки в голос, – Хотя в прошлый раз ты просто увлеклась лонг–айлендом. Зеленый цвет лица тебе чертовски не шел.

– Не язви, язвочка! – все так же приторно захихикала Алиса, – А ты, я смотрю, набрала пару килограмм, или это тебя Гуччи полнит? Бери пример с Евы, болезненная худоба на грани анорексии сейчас на пике моды!

– Равно как и розовые костюмчики для детского сада, – не удержавшись фыркнула я.

– Ах, ты об этом! – Алиса говорила, будто пела, – У нас в универе намечается костюмированная вечеринка. Рома, кстати, тоже приглашен, он же к нам поступать собирается! Но пати только для взрослых дядь и теть! Малышне вход воспрещен!

Девушка шутливо погрозила нам пальцем, а затем развела руки в стороны и резко крутанулась на месте, видимо собираясь показать нам прямоту своих ног или размах юбки, а может еще что. Но…секунду спустя платье с шелестом упало к ногам, и целое мгновение можно было наблюдать Алису в одних розовых трусах со слоненком из страз. Эта девушка точно свихнулась на поросячьем цвете!

Девочка–барби завопила так, будто ее облили ледяной водой в морозную зимнюю ночь, а Маринка рядом ухохатываясь, принялась снимать на телефон все происходящее. Лицо любительницы розового побагровело, а изо рта посыпались такие фразы, что моим незакаленным матом ушам захотелось свернуться в трубочку. И, тем не менее, я тоже расхохоталась.

Еще минуту назад эта пигалица была просто мастером актерской игры и мисс обаяние в одном флаконе, но стоило ситуации вырваться из под ее контроля, как все это наигранная личина упала, показав ее истинное лицо.

– Вы! …! – Алиса куталась в шторку, – Не смейте! Не смейте выкладывать это! Я вас урою! Мелкие с…!

На шум сбежались девушки–консультанты, на лицах которых был написан ужас и удивление. Кто–то попытался оттянуть бьющуюся в истерике Алису от кабинки, но та принялась кричать еще громче и явно не собиралась двигаться с места. Апогеем всего происходящего стало падение хромированной трубки, на которой держалась шторка, прямо на голову отчаянно ревущей Алисы. Маринка, все еще хохоча как ненормальная, дернула меня в сторону выхода из этого сумасшедшего дома.

Перед окончательным прощанием с бутиком пришлось все же приобрести платье, которое теперь уже не было возможности снять, поэтому школьную форму пришлось запихнуть в сумку. Но оно того стоило! Во–первых, поиски платья были окончены, во–вторых, так сильно я давно не смеялась.

– Скажи, как? Как ты это сделала? – покончив со смехом, мы направились в кафе.

– Ловкость рук! – Маринка хихикнула, – И подкуп консультантки. Все просто. Она просто не могла не оценить размах этой «достаточно пышной» юбки. Зато уже шестьдесят три человека оценили ее грудь и труселя со слоном.

Я улыбнулась. Может, Марина не так плоха, как кажется? Может, просто в этой вселенной все идет по–другому. У меня есть парень, есть друзья, есть родители. Все же хорошо, так?

Наконец в четыре часа дня я такси доставило меня к одному из самых модных салонов города. Зачем была нужна еще и какая–то процедура красоты перед свиданием, я не имела ни малейшего представления. Но раз уж здешняя Ева записалась сюда месяц назад, значит, была необходимость. Наверное. Или просто Ева Вишневская перед каждым свиданием, которых наверняка было больше чем одно, ходила наводить красоту в салон.

– Е–ева, здравствуй, ла–апушка! – лицо девушки на ресепшн расползлось в сладчайшей улыбке при одном взгляде на меня, а далее последовал целый град из риторических вопросов, – Ты хорошеешь день ото дня! Как твоя диета? А в зал все туда же ходишь? Ах, время–время, его совсем нет! Я провожу тебя к Патрику.

Патриком оказался невысокий молодой мужчина с белоснежным чубчиком на голове и в малиновых штанах, которые заставили меня улыбнуться, напомнив о старом любимом мамином фильме «Кин–дза–дза».

– Со–олнышко, ра–ад видеть тебя–я, – Патрик заговорил гнусавым голосом (похоже, что тянуть слова это какая–то новая мода), перебирая мои отросшие волосы, – Все делаем как обычно?

Я не знала, что такое «как обычно», поэтому решила все же вставить свои пожелания.

– Я бы хотела сменить цвет волос. Любой, только не белый!

Стилист замер, и, клянусь, в его глазах появились слезы!

– Но ла–апушка! – голос Патрика задрожал, – Мы с тобой два года бились над этим цветом! А все для чего? Для того чтобы ты сейчас убила вот так наши старания? Не–ет, хоть режьте! Не буду! Даже не уговаривай!

– Хорошо–хорошо, – я согласилась только потому, что причитания стилиста становились все истеричнее, а растягивание слов начало действовать на нервы, – Тогда я хочу убрать длину.

Наигранные слезы мгновенно исчезли с лица мужчины.

– Ура–ура! – Патрик даже в ладоши захлопал, – Наконец–то ты согласилась! Тогда красим корни, стрижем ассиметричное каре и делаем ле–егкий макияж! Ты будешь просто конфетка! Сладенькая!

Я закрыла глаза и попыталась отключить слух, чтобы голос стилиста не заставил мои мозги закипеть. Но это было не так–то просто, Патрик трещал без умолку, да и остальной салон жил своей жизнью. Вся какофония звуков, к которым примешивались едкие запахи, производила в моей черепной коробке революцию, и я молилась о том, чтобы быстрее выбраться на свежий воздух.

В тот момент, когда корни моих волос были обработаны едкой краской, мой слух выловил знакомую фамилию среди всего этого буйства звуков.

– …Вишневский! – женский голос говорил смело и гордо, – Ты мне не веришь? Скажу тебе по секрету, скоро этого вора точно посадят! Он уже перешел дорогу Волкову…

Стоп. Это она про отца?

– С чего ты это взяла? – недоверчиво хмыкнула собеседница, – Такие как он всегда выходят сухими из воды. Да и Люда…

– А что Люда? Что она сделает? Сбежит в Америку с не рожденным отпрыском? Ха–ха. Мне Толик сказал, что на обеде у мэра…

Итак, дамы за перегородкой точно обсуждают мою семью.

– Пошли смывать голову, – голос Патрика, из–за которого я не расслышала конец фразы, заставил меня подскочить на кресле, – Ева, ты что уснула?

– Н–нет, – я послушно встала и прошла к раковине, анализируя услышанное.

Мой папа в этой вселенной явно не самый последний человек, это было понятно с первых секунд осознания произошедших перемен. И то, что его может кто–то обсуждать в подобном месте, не должно было меня удивлять. Но все же настораживал тон, которым женщины сплетничали. Неужели моей семье может что–то угрожать? Папа перешел дорогу… Волкову?! Что все это могло значить?

Когда Патрик вернул меня в кресло, подслушивать было некого, потому как место сплетниц теперь пустовало. Что ж, придется отложить эту тему для размышлений, потому что мне катастрофически не хватало информации о жизни меня здешней. И в десятый раз за сегодняшний день закрыла глаза и постаралась не думать ни о чем, забыть ту, другую Еву.

Короткая стрижка мне безумно идет – первое, что пришло в голову, когда я принялась рассматривать свое отражение в зеркале. Умелый макияж, модная стрижка и бежевое платье сделали меня похожей на фарфоровую куклу, но я не жаловалась. Это все же лучше, чем иметь схожесть с маленьким серым грызуном.

– Ты прелестна! И платье сидит на тебе как влитое! – Патрик повторил эту фразу в тридцатый раз, а я в тридцатый раз вымученно улыбнулась и кивнула.

– Это просто волшебство! – я решилась на комплимент.

– Сказка! – Патрик захлопал в ладоши и направился к стойке ресепшн, – Отправим нашу принцессу на бал!

Спустя пару минут я, наконец, очутилась на улице. Зима радовала небольшим морозом и свежим воздухом, который оказывал лечебное действие на голову и нос, подвергшийся испытанию краской, лаком для волос и другой разнообразной химией. Идти на это свидание почему–то совершенно не расхотелось, но, кто знает, может из всего этого сможет получиться что–нибудь хорошее. Может, здесь я действительно нашла свое счастье?

Глава 5

– Вот это прикол! – Рома встретил меня у входа в Амплуа, держа огромный букет из ярко–алых роз, – Ты стала похожа на эту… ну актрису… из Дома два. На Ольгу Бузову, то–очно!

– Тебе не нравится? – реакция парня немного сбила меня с толку. Я–то наивно ожидала реакции вроде «едва заметив Ее он застыл, не решаясь на поцелуй». Похоже, кто–то читал слишком много книг…

– Ты…ну… необычная! Прикольно получилось. Давай селфи замутим! – парень ловким привычным жестом выудил телефон, левой рукой подтянул меня к себе, впихнул в руки букет и вытянутой рукой принялся фотографировать наши «счастливые» лица.

М–да, не так я представляла себе мое первое свидание и первый букет цветов. Эти розы стали, скорее декорацией для счастливой пары на глупом снимке, равно как и вывеска Амплуа на заднем фоне. Я прямо вижу название этого фото: «Эй, смотри! Я так крут, потому что привел девушку в самое крутой заведение города и подарил ей дорогущий букет из двадцати одной розы! Завидуйте». И, черт возьми, что за идиотская привычка постоянно делать фото себя с вытянутой руки? Это что, красиво?

– Надо запостить на Фэйсбуке, в инстаграме фотка появится через три–два–один… – Рома увлеченно тыкал пальцем в свой смартфон, а я так и застыла на месте, обхватывая тяжеленный букетище.

– Ты такая кислая на фотке, вон подруги твои уже комментят.

Происходящее меня раздражало. Неужели все современные свидания начинаются с селфи и публикации в социальных сетях? Может я, конечно, слишком старомодна, но мне представлялось нечто более романтичное вроде ужина при свечах и танцев под классическую музыку. Да даже простой поход в кинотеатр… хотя нет, с кинотеатром у меня плохие ассоциации.

– И что комментиру…комментят? – я нервно переминалась с ноги на ногу, совершенно не представляя, какой должна была быть моя реакция. Наверное, сейчас я мне нужно достать свой телефон и так же рассматривать фото в сети, но холод заставлял реагировать иначе.

– Уже восемнадцать лайков, – Рома удовлетворенно улыбнулся, – А ты даже не посмотрела.

– Я в ресторане посмотрю, – пришлось взять инициативу в свои руки и самой открыть дверь заведения, – Внутри точно есть Вай–фай.

«Амплуа» встретил нас атмосферой роскоши и богатства, а улыбчивая девушка – администратор мгновенно проводила нашу пару к столику возле окна с чудесным видом на вечерний город и принесла вазу для цветов. Внутреннее убранство ресторана оказалось примерно таким, как я и представляла. От позолоченных предметов декора слезились глаза, а бардовые тяжелые шторы, подхваченные все тем же золотом, придавали помещению немного зловещий вид. Лишь кипельно–белые скатерти на столах немного освежали обстановку.

– Вот д…о! – Рома развалился на стуле будто на диване дома и уставился в меню, – Здесь даже бургеры не готовят.

За бургерами можно было и в Макдоналдс сходить.

– Зато есть улитки, – я быстро нашла блюда французской кухни, – Всегда мечтала попробовать.

– Фу–у, – парень скривился, – Они как сопли.

– А устрицы?

– Те же сопли, только жидкие. Меня от них тошнит.

М–да, мой молодой человек был явно далек от образа рыцаря в моей голове.

– Ладно, хорошо… мы не будем есть сопли… – я продолжила изучение меню.

– А я уже определился с заказом, – в голосе молодого человека появилось веселье, – Эй, девушка! Шампанского нам!

– Что? Какое шампанское, ты в свое уме? – я запротестовала.

– Никак не привыкнешь к тому, что твой парень совершеннолетний? – Рома рассмеялся, – Или тебе больше по душе коктейли?

– Мне больше по душе апельсиновый сок. Мне шестнадцать, и я не собираюсь нарушать закон.

– О, конечно! – парень щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки, – Нам еще мартини с апельсиновым соком!

– Какого черта! – я схватилась за голову, – Ты издеваешься?

– А что такого? Ты вчера весь вечер налегала на мартини. Да забей! На тебя здесь всем пофиг!

– Зато мне не пофиг.

– Ев, что происходит?

– А что происходит? Это ты странно себя ведешь…

– Я? – Рома за одно мгновение опустошил бокал шампанского, – Это ты вчера впала в истерику, орала, что тебе жить надоело, пока я нес тебя домой. А утром улыбалась, как ни в чем не бывало…

Что? Здешняя Ева устала от чрезмерного внимания? Корона на голове ей жала что ли…?

– Это была шутка, – у меня не нашлось ответа лучше.

– Это был разво–од, – Рома фыркнул, – Твои приколы прикалывают только тебя. Так что, мартини?

– Мне нужно…отлучиться, – я совершенно не представляла, что делать дальше, о чем говорить, поэтому было принято решение пугливо спрятаться на несколько минут в туалете.

В дамской комнате пахло дорогим парфюмерным салоном, и было не совсем понятно, или здесь специально распыляют «шанель», или запах исходит от посетительниц. Хотя, судя по тому, что убранство этой комнаты не сильно отличалось по роскошности от основного зала, не удивлюсь, если и духи здесь распыляет специально обученный человек.

И от всего происходящего моя голова, не успевшая свыкнуться с мыслью обо мне новой, опять шла кругом. Я решительно не понимала, что у меня могло быть общего с таким парнем, как Рома Волков и по какой причине мы с ним могли быть вместе целых полгода. На данный момент я не могла найти ни одной темы для разговора, которая была бы интересна и ему и мне. Как отвечать на вопросы? Как вести себя? Отражение в зеркале молчало. Та Ева по другую сторону стекла казалась холодной и неприступной, будто льдинка. Возможно, мне стоит поучиться стойкости у своего же отражения.

Едва я села за столик, на котором уже красовались фрукты, улитки (неужели Рома их все же заказал?!) и какое–то подобие мяса, Рома ткнул меня носом в свой телефон.

– Прикинь, Ярик выложил фотки задницы Жирехи из твоего класса. Зацени. Попка что надо, в объектив не поместилась.

Рома заржал от своей шутки, а мои глаза уперлись в телефон, на экране которого и правда была пятая точка. Слишком знакомая пятая точка. Да и Жирехой в моем классе Волков мог назвать лишь одну девушку. Ох, Лиза…

– Удали немедленно! – я принялась тыкать пальцем в экран, надеясь, что фото исчезнет, – Это что, по–твоему, смешно?

– А че такого? – Рома пожал плечами, – Ты чего завелась то?

Моему негодованию не было предела.

– Не смейте, слышишь, не смейте над ней издеваться!!! И… куда там Ярик выложил эту фотку?!

Меня изнутри обожгла отвратительная волна стыда. Если фото появилось в социальных сетях, то завтра это событие будет обсуждать вся школа!

– Куда–куда, в инстаграм надо заходить, сама бы все увидела, – Рома переместился на соседний стул, – Малыш, не кипятись! Хотя, ты когда злишься такая секси…

Слушать Волкова мне совершенно расхотелось, поэтому решительным жестом я достала из сумки свой телефон и принялась изучать сие чудо техники, обладая лишь поверхностными знаниями обо всех этих новомодных устройствах. Всеми известный инстаграм нашелся сразу, и первым фото в ленте новостей оказалось фото того самого «ракурса сзади». От комментариев зарябило в глазах.

– Пусть твой Ярик это удалит! Немедленно! Ему что, заняться больше нечем? Или на большее мозгов не хватает, только и умеет, что пялиться на чужие задницы! А ты? Чего ты–то хохочешь?

– Ладно–ладно, – Рома заговорил задыхаясь от смеха, а затем что–то быстро набрал на телефоне, – Все, удалит он этот пост, довольна? Ты так красиво злишься…

Рома придвинулся ко мне на неприлично близкое расстояние, явно собираясь поцеловать меня. Впервые. То есть, для Евы Серовой впервые. И я от этого была совершенно не в восторге, наоборот, пришлось держаться, чтобы не сбросить с себя его длиннющие цепкие руки. От парня шел стойкий кисловатый аромат шампанского и резких удушающих духов. Думай Ева, Думай! Еще секунда и обратного пути не будет! И тут мне на глаза попались улитки…

– Постой, – я старалась говорить как можно ласковей, – Закрой глаза и открой рот. Я хочу, чтобы сегодня наши поцелуй были особенными.

– О, ты решила поиграть, – Рома мгновенно выполнил все требуемые мною условия.

Мои руки быстро схватили немаленькую улитку с позолоченного блюда, и я одним движением запихнула этого моллюска Волкову в рот, параллельно прижимая его к себе, чтобы он не сразу понял, что, собственно говоря, произошло. Затем раздался хруст и… Вообще, я не задавалась вопросом, съедобная ли раковинка у этих самых улиток…

– Т–а–ю еж ать! Еа! (это было – Твою же Мать! Ева!) – во рту у парня клокотали и хрустели остатки ни в чем не повинного моллюска.

Спустя секунду он уже несся с широко открытыми полными ужаса глазами в сторону туалетных комнат, а я на мгновение застыла. А затем меня накрыло смехом, причем от веселья пришлось согнуться пополам и хохотать, хохотать, хохотать как ненормальной. Нет, зрелище и правда было слишком обескураживающим, жаль, что на камеру не записала. Увидеть все это еще раз дорогого стоит.

А вообще, я не верила сама себе. Неужели эту шутку провернула я сама и без особых усилий? Я дала отпор. Рома с его дружками посмеялся над моей подругой (пусть и бывшей), а я посмеялась над ним. Все справедливо, бумеранг жизни должен возвращаться к тем, кто его «заслужил».

– А не офигела ли ты? – Рома с мокрым раскрасневшимся лицом навис надо мной будто грозный всадник над Петербургом.

– Тебе разве не было смешно? – я все еще хихикала, – Ты так аппетитно хрустел и двигал челюстями! Всех официанток распугал!

– Ты невыносимая, – Волков плюхнулся на свое место и принялся закидывать в рот кусочки мяса, орудуя руками и не заморачиваясь над количеством вилок, окружавших его тарелку, – И как я тебя до сих пор не покалечил за все твои выходки?

– Не дуйся, – во мне появился неведомый до сегодняшнего дня азарт, азарт узнать, что я из себя представляю здесь и сейчас, – Поехали лучше к Маринке. У них пати. Повеселимся!

Рома нахмурился.

– Мы собирались после ужина поехать ко мне.

– Зачем же это?

– Хм, ну наве–ерное, наедине мы будем, – парень сделал паузу, – Кино смотреть. Че ты как маленькая?

– Это скучно, – я сделала вид, что не обратила внимания на пошлый намек, – Я обещала девочкам, что мы заедем.

Кажется, сейчас по классике жанра, для получения желаемого, мне необходимо было надуть губы для изображения обиженной девочки. Что я и сделала, точнее попыталась. Актриса из меня была довольно скверная.

– Если пообещаешь, что больше ни одной улитки не появится у меня во рту, – Рома сдался.

– Окей, – я кивнула и с готовностью вскочила с места.

Все мои романтичные ожидания первого красивого и нежного первого свидания с поцелуями и прогулками под луной (кого я обманываю?! такого не бывает в жизни!) с треском разбились об пафосную реальность. Что ж, зато побывала в самом престижном заведении города, посмеялась от души и теперь еду на шикарной машине с личным водителем на вечеринку, посвященную предстоящим школьным выборам.

Автомобиль привез нас в тот самый коттеджный поселок, из которого утром мама отвозила меня в школу, что ж, отлично! В любой момент можно будет променять эту «тусовку» на общение с семьей.

В доме Марины, похожем на небольшой старинный замок, у которого даже башенки имелись, нас встретили шумно и весело. Народу в доме набилось столько, что с трудом угадывался цвет стен в прихожей. Пора бы было уже привыкнуть к всеобщему вниманию, но излишние объятия и похлопывания немного действовали на нервы.

– Вы все–таки приехали! – разукрашенная как индеец Маринка кинулась мне на шею будто мы, ей богу, год не виделись.

– Это была ее идея, – Рома ткнула пальцем в мою сторону, – Ни часу без вас с Викой не может прожить.

– Поздравляем вас с датой! В крутые! Ева самая лучшая! – летело со всех сторон в то время, пока мы пробирались в гостиную, из которой доносилась громкая музыка.

Почти все пространство просторной комнаты, обставленной в классическом стиле дорогими диванами, креслами и столиками, сейчас было заполнено совершенно незнакомыми подростками, некоторые лица, конечно, мелькали раньше в школе, но что–то мне подсказывало, что здесь были и ребята постарше, из института. Музыка здесь звучала больше для фона, чем для танцев, потому что каждый был занят своим делом, кто–то играл в гонки на большущем телевизоре, пара человек пили какой–то подозрительный напиток наперегонки, а остальные просто горячо обсуждали последние сплетни. Из–за приглушенного света и громкой музыки наше появление здесь оказалось незамеченным.

– Охрененно выглядишь! Стрижка просто вау! – Маринка пыталась перекричать музыку.

– Спасибо. У тебя мейк крутой, – все эти новомодные слова давались мне с трудом, да еще и приходилось говорить на грани возможной громкости своего голоса.

– Ну что, как тебе? Лучше, чем вчера?

– А вы что, соревнуетесь с Викой?

– Не, что ты! – Маринка рассмеялась, – Но народу сегодня больше! Тебе что принести? Там на столиках есть пиво…

– Нет, спасибо, – у Евы Вишневской явно были проблемы с алкоголем, и с законом, – Здесь есть сок? Или вода?

– Что? – Марина не расслышала, – Водка?

– Сок, – Рома внезапно появился рядом, – Ева сегодня на диете.

– Не портит романтику, – Марина рассмеялась, – Я пойду на кухню, поищу что–нибудь. Ты пока с народом пообщайся.

– Я с тобой! Надо заесть улиток.

И едва ребята покинули меня, рядом мгновенно нарисовался тот самый Ярик, которого полчаса назад мне хотелось поколотить. Сейчас я успокоилась, но видеть этого придурка рядом мне совершенно не хотелось, поэтому я предприняла попытку незаметно улизнуть.

– Вишневская, стой! – Ярик схватил мою руку, препятствуя побегу, – Как дела?

– Привет, – я попыталась изобразить приветливую улыбку, – Все супер. Ты удалил фотку Антоновой?

– Чего? – парень непонимающе нахмурился, – А, Жирехи. Ага, удалил. Рома написал, что ты в бешенстве. Чего ты взъелась то?

– Это мое дело, – мне не хотелось вдаваться в подробности этого идиотизма, равно как и не было желания продолжать эту бесцельную беседу, – Мне нужно…

– Вообще–то я тебя ждал, – парень бесцеремонно меня перебил и потащил в сторону дивана, скрывая от остальных гостей, – Ну что, ты подумала?

– Подумала…

Вот черт! Опять эти головоломки. Итак, что меня могло связывать с этим высокомерным надменным шутником? Да что бы меня там не связывало…

– И? Какой ответ?

– Мой ответ нет, – я вновь попыталась избавиться от этого назойливого собеседника.

– Это из–за того, что ты меня не переносишь?

Вот как значит? Хоть что–то со здешней Евой у нас было общего.

– А это так заметно?

– Наши чувства взаимны, – Ярик хмыкнул, – Но это же для дела надо. Неужели сложно взять у отца ключи от машины?

В какие такие «дела» этот хмырь болотный хочет ввязать меня с машиной отца?

– Слушай, отвяжись, а? – я уверено рванула по направлению к кухне, – Я в твоих грязных делах участвовать не собираюсь.

Наверное, посещение сегодняшнего мероприятия было далеко не самой лучшей идеей. Потому что я чувствовала себя совсем неуютно находясь среди незнакомых людей, причем эти самые люди меня незнакомкой не считали. По пути к кухне почти каждый умудрился похвалить мою прическу, поинтересоваться как дела, некоторые даже пытались начать диалог.

Нет уж, хватит с меня. Нужно скорее отчаливать с этой вечеринки, за сегодняшний день я и так получила информации достаточно для взрыва мозга. Осталось найти Волкова с Колосовой и сообщить радостное известие о моем уходе.

Внезапный удар в правое плечо заставил мое тело отлететь к противоположной стене коридора, выронив при этом сумку. Оглядев обстановку, я поняла, что удар шел от двери, которая вела, скорее всего, в туалетную комнату. Именно от этой двери ко мне подскочил невысокий молодой человек в зеленом джемпере.

– Ой, Ева! – парень заговорил гнусавым голосом, – Сорри! Круто выглядишь! Ты норм?

– Ага. Норм, – внутри появился испуг от того, что сейчас и этот тип захочет со мной что–то обсудить, поэтому я поспешила подняться с пола, – Все суперски.

Гнусавый не сопротивлялся, поэтому я поспешила на поиски всех своих немногочисленных пожитков, которые были надежно спрятаны в небольшой сумке. Из–за тусклого света моя задача сильно усложнилась, пришлось действовать на ощупь. В момент, когда я обнаружила свою пропажу, до моих ушей долетели знакомые голоса.

– Ты обалдел? – Маринка была явно не довольна своим собеседником, – Я не ожидала, что развести девушку так сложно. Сколько она тебя маринует?

– Да какая разница? – собеседником подруги оказался Рома, – Сегодня все закончится. Дай стакан.

Я распласталась прямо напротив кухни, собирая свое рассыпавшееся барахло и став невольным слушателем странного разговора двух близких для Евы Вишневской людей.

– Это точно снотворное? Нам скорую не придется вызывать?

– Слушай, какая нахрен скорая? Не кипишуй.

– Знаешь, а нихрена у тебя не получится, – Маринка рассмеялась и загремела какой–то стеклянной посудой, – Ты думаешь, Ева тебя не раскусит? Раскусит, прожует и выплюнет. У нее хоть и мозгов маловато, но наша девочка не так проста. Она носом чует подвох.

Ведро ледяной воды, которое могло бы на меня обрушиться, не принесло бы такого ощущения шока, заставившего мое тело просто оцепенеть.

– Хорош ерунду гнать, – Волков фыркнул, – Она тупая истеричная и упрямая смазливая кукла. Если бы не я…

– Да нужен ты ей! – Колосова продолжала веселиться, – У нее таких как ты было штук десять. Думаешь, ты самый особенный?

– Это для меня она не первая и не последняя. Давай поспорим. На деньги. Если у меня получится, то ты лишишься пяти косарей.

– Это ты лишишься пяти косарей, – Марина фыркнула, – Потому что нихрена у тебя не выйдет. Точнее не войдет. Ха–ха. Топай скорее к своей кукле.

Понимая, что меня сейчас, скорее всего, обнаружат, а этого совершенно не хотелось, я со скоростью света вскочила на ноги и бросилась к спасительной гостиной, где можно было без труда слиться с толпой.

Итак… Только что на меня поспорили. И не просто кто–нибудь, а лучшая подруга и любимый человек, оценив то, что принято в культурном обществе называть честью, в пять тысяч рублей. Пять тысяч чертовых рублей! Да это даже не деньги для этих членов клуба «золотая молодежь». Но самым обидным стало чувство горького разочарования. Как можно было почти поверить этим двоим?! А та, другая Ева действительно считала этих людей близкими. А эти «близкие» за глаза называли ее истеричной, глупой, смазливой куклой, у которой в голове вместо мозга черная дыра.