Керкмаль отвез Эстель домой на своем лимузине. Она утонула в его уютном салоне и всю дорогу «наслаждалась» тихой, деликатной музыкой – играло что-то классическое. Эстель ничего не понимала в музыке, но сделала вид, что ей нравится. Керкмаль прекрасно знал, что Эстель терпеть не могла классику, посматривал на нее с интересом, пытаясь понять – на какое еще притворство способна эта девушка.

***

Отчитываясь перед Джафаром о том, как все прошло, сказал:

– Все по плану, она подпишет контракт хоть завтра. Но я не знаю, право, мой господин, эта девушка слишком хитра.

– Они все такие, – усмехнулся Джафар.

– Да. Но ее способность к мимикрии – это нечто особенное. Не уверен, что о всех её сюрпризах можно догадаться. Может быть вы обратите свое внимание на другую девушку? Я вам показывал ее фотографию. Она тоже выдающаяся гимнастка, заняла второе место…

– Мне не нужна чемпионка, Муста, сам знаешь. В ней сидит дьявол и мне это нравится.

– Господин, – Керкмаль хотел добавить еще что-то, но принц его перебил.

– Я тебе плачу не для того, чтобы ты рассказывал мне сказки про нечистую силу. Для этого у меня есть мой духовный наставник, он разбирается в этом лучше тебя. А ты хорошо понимаешь в девушках и в том, как с ними ладить. Муста, доводи это дело до конца и привози ее сюда. Хочу попробовать это сочетание красоты, хитрости и физической силы. Говоришь, она опасна?

– Она немного сумасшедшая. Молится графу Дракуле, – Керкмаль долго не решался произнести это вслух.

– В каком смысле, – удивился Джафар.

– В прямом, мой господин. Он у нее вроде духовного наставника.

– Довольно необычно для наложницы.

– Согласен с вами, мой господин. Не смею советовать, но слышал, что такие женщины могут быть непредсказуемыми. Если сочтете нужным, могу её заменить.

– Не надо. Привози её. Я разберусь. Немного разнообразия в гареме не помешает. Если не приживется, мы от нее избавимся – подарим вместе с Дракулой!

Принц Джафар рассмеялся своей же шутке, Керкмаль только улыбнулся и подумал, что такие подарки чреваты последствиями, если «подарок» заартачится или вздумает отомстить.

***

Прибытие Эстель во дворец знаменовало собой новый этап жизни в этом своеобразном обществе, где все поклонялись одному, а он выбирал себе одну из них. Хотя и другие при этом не были обделены вниманием, но не принца, а его друзей и просто нужных людей, которым нравилось проводить время в столь изысканной компании. Если девушка гостю нравилась, Керкмаль заключал новую сделку и перепродавал ее, на этот раз с лихвой компенсируя все понесенные расходы. Девушку пристраивали в заботливые руки и забывали о ней навсегда.

Гарем пожирал уйму денег, но себя окупал и помогал Джафару скрашивать свое одиночество, о чем догадывался Керкмаль, хотя на эту тему они никогда не откровенничали – отношения между ними были сугубо деловые и в соответствии с этикетом.

Эстель в особенностях гарема разобралась довольно быстро и принялась потихоньку менять правила.

Первым делом она добилась отдельных комнат для себя, куда мог войти далеко не каждый и только перед принцем Джафаром двери распахивались в любое время суток. Складывалось впечатление, что Эстель караулила его с утра до вечера и даже ночью – ложилась спать и надевала роскошное бельё, делала специальный макияж и прическу.

Вскоре все заметили, что Джафар и правда зачастил в ее покои и покидал их с загадочной улыбкой на губах. Что ему так в новой наложнице понравилось, не говорил даже Керкмалю. Как-то раз тот попробовал спросить:

– Господин, вы довольны новой наложницей?

– Вполне, – ответил Джафар.

– Я счастлив, что угодил вам. Если бы вы подсказали мне, на что обращать внимание, когда буду подбирать для вас новую…

– Нет, все, как обычно. У тебя хорошо получается.

Секрет Эстель остался нераскрытым по простой причине. Джафар не мог рассказать, что соблазнился на игру, которую она ему предложила. Новая обитательница гарема сделала это с такой прямотой, что он сначала подумал – не провокация ли это, чтобы посмеяться над ним. Но предположение не было подкреплено ничем – Эстель на самом деле хотела угодить своему хозяину и лезла из кожи вон, чтобы произвести впечатление.

Игра заключалась в следующем. При появлении принца она принимала одну из гимнастических поз, делая все медленно и настолько красиво, что Джафар, как и любой мужчина, не мог не реагировать должным образом.

Одежда Эстель давала возможность показать все, что скрывали обычные наряды, ей даже не надо было для этого раздеваться. Принц, доведенный до предела, жадно приступал к своей любовной «трапезе» и «вкушал» каждый раз новое изысканное «блюдо». Казалось, что фантазии Эстель и выносливости ее тела не было предела.

После всего, отдыхая в нежных объятиях своей неутомимой наложницы, Джафар с наслаждением ласкал ее мускулистое тело, удивляясь рельефу мышц и нежности кожи.

– Как тебе это удается? – однажды спросил он ее.

– Это колдовство, – ответила Эстель без улыбки.

– Колдовство? – переспросил принц. – Какое? Кто тебя ему научил? Ты же просто гимнастка.

– Гимнасток много. Как и балерин, мой господин. Чтобы угодить вам, этого мало.

– Я тебя об этом и спрашиваю! Ответь! Приказываю, – принц начал сердиться.

– Мой господин, – ответила Эстель, глядя принцу в глаза. – Я ответила на вопрос. Это правда. Но волшебство хрупкое.

Принцу надоело, что его мистифицируют. К тому же надо было уходить. Он не стал церемониться в выборе выражений.

– А что может случиться? Ногу сломаешь? – и сам рассмеялся своей шутке.

– Волшебство исчезнет, если в него не верить.

Лицо Эстель при этом было настолько печальным, что Джафар пожалел о своей выходке. Он потрепал Эстель по щеке, но не удержался и шлепнул её по заду.

– Не выдумывай. Ты великолепна. Скажу Керкмалю, он выдаст тебе дополнительное вознаграждение, чтобы ты купила себе что-нибудь. Разрешаю тебе отлучиться из дворца. Он тебя проводит. Береги свои ножки, моя гурия, ни одно волшебство не поможет тебе отрастить новые.

И ушел.

Эстель откинулась на подушки и захохотала. Она не представляла, что все окажется настолько просто – все ее мечты сбылись – она в гареме и она так окрутила принца, что ни у кого нет сомнения в том, кто в гареме номер один – конечно же она! Жены не в счет. Их дело рожать ему детей. Её – доставлять принцу наслаждение и получать от него подарки.

Сколько продлится эта идиллия, Эстель не знала, но не меньше трех лет – так думала она. Все шло превосходно, пока однажды Эстель не поняла, что принц Джафар слишком давно не появлялся у нее, а потом и вовсе пропал. Она еще не знала о том, что у нее появилась соперница.

– У меня есть в запасе кое-что, – успокаивала себя Эстель, размышляя, где можно оборудовать шест – она собиралась побаловать принца изысканным зрелищем, которое наверняка сведет его с ума. ***

Джафару доложили о поручениях Эстель – установить в ее покоях пилон.

– Любопытно, – улыбнулся он, думая, что было бы неплохо навестить эту неугомонную. Но как только встретился с Керкмалем, который стал докладывать последние новости о Джиллиан, о своем намерении забыл. Эстель напрасно репетировала целыми днями свое шоу – принц так и не пришел.

Рискуя многим, она решила допросить свою служанку, Набу. Та сначала отказывалась, плакала, умоляла не заставлять ее ничего рассказывать. Но Эстель толкнула девушку в грудь, та упала, и она вмиг оседлала ее, сжав коленями горло несчастной испуганной девушки. Эстель смотрела ей в глаза и хладнокровно сдавливала горло все сильнее. Девушка захрипела. Эстель ослабила хватку, наклонилась и прошептала:

– Даю еще одну попытку и аут, моя дорогая, с помоста тебя унесут вперед ногами, скажу, что ты сама на себя наложила руки потому, что испугалась разоблачения. Ты же воровка!

Набу испугано замотала головой.

– Как нет? А это что?

Эстель ловким движение вытащила из кармана платья служанки один из своих браслетов, который перед этим туда сама же и засунула.

– Браслет будет твоим, если расскажешь, – усмехнулась Эстель, шлепнув служанку по щекам, чтобы та скорее пришла в чувство. – Ну ты и тупая, фу, сколько можно? Давай уже, рассказывай! Все девочки сплетницы и должны друг другу помогать, – Эстель сменила тактику, что окончательно запутало служанку – она не знала, чему верить, но уже понимала, что рассказать придется.

– В гареме новая наложница, – прошептала Набу.

– Знаю. Дальше.

– Ее зовут Джиллиан.

– Что еще?

– Она из России.

– Откуда?

– Из России. Она русская.

– Точно знаешь? В России много национальностей? Почему ты решила, что она русская?

– Все об этом говорят.

– Что еще говорят?

– Что она знаменитая модель.

– Джиллиан Кистель? – Эстель сама назвала полное имя Джиллиан и отстранилась от служанки в раздумье. Та воспользовалась моментом, вскочила и выбежала из комнаты.

– Вернись, тварь! Куда рванула?

Но Набу и след простыл.

– Попробуй расскажи кому-нибудь, – прошипела вслед Эстель, расхаживая по комнате.

Интуиция подсказывала ей, что грядут перемены. Но какие именно, могло показать лишь время. Для этого Эстель следовало набраться терпения и возможно, она бы дождалась, что принц снова посетит ее. Но в нее уже вцепился бес ревности – худший враг отношений и смертельно опасный, если союз двоих скреплен документом, который она подписала, как и Джиллиан.

Глава 22.

Джиллиан так и не успела схватить за рукав предполагаемого принца Джафара, как совсем рядом послышалось рычание, негромкое, но от этих звуков у Джиллиан сердце ушло в пятки – она собак не боялась, но так на нее никто и никогда еще не рычал. Она замерла с вытянутой рукой. Услышав эти звуки, «принц Джафар» резко обернулся и выкрикнул команду. Рычание стало тише, но не прекратилось. Он повторил команду снова – наконец, подействовало.

– Вы с ума сошли! – он быстрым шагом подошел вплотную к Джиллиан, окинул ее с ног до головы. – Вы не пострадали?

– Как видите, нет, цела. Что это было? Вернее, кто тут?

«Принц» произнес другое слово и из-под старинного гобелена, который, как оказалось, скрывал глубокую нишу в стене, показалась голова. Это был пес, но очень большой, даже огромный. Джиллиан видела такую породу только на фото, вживую собака выглядела еще более внушительно – таких не бывает.

Зверь выходил неторопливо, будто нарочно хотел произвести впечатление своими размерами. Ему это удалось.

– Боже, какое чудовище, – прошептала Джиллиан. – Что оно тут делает?

– Охраняет.

– Вас?

– Если будет надо, то и вас.

У Джиллиан вырвался нервный смешок:

– Вы уверены? Мне показалось, она хотела на меня напасть.

– Мисс Кистель, – в голосе «принца» снова зазвучали приветливые нотки гостеприимного хозяина, который тем не менее перешел на официальное обращение к ней не просто так. Ситуация, которая только что едва не закончилась трагедией, была чревата неприятностями уже для него – участника «представления», затеянного Джафаром. Он, как и другие, кто в этом участвовал, умело «морочил голову» гостье, чтобы она подумала будто он и есть принц. Ему это удалось – Джиллиан сама себя убедила в том, что он и есть принц. О собаке, которая несла свою службу в подземном «замке», «смотритель подземного замка» не подумал – тот вел себя тихо, видимо, тоже присматривался и принюхивался к гостье, а когда она захотела его схватить за руку, поступил как охранник – и к счастью не накинулся сразу, а только предупредил. Джиллиан очень повезло – если бы она-таки коснулась, то собака ее бы покалечила. Мужчина побледнел, представив последствия, которых чудом удалось избежать.

– Что с вами? – Джиллиан заметила произошедшие перемены, но не находила им объяснение, как и всему остальному, что тут происходило. – Может быть позвать на помощь? Да не молчите же, вы меня пугаете!

– Идемте! Я провожу вас.

– «Так-то лучше», – подумала про себя Джиллиан, довольная хотя бы тем, что ей не придется торчать тут одной. Впрочем, нет, теперь уже ясно – ее одиночество было бы условным с такой охраной – «В общем, все очень весело – я и этот собако-мегалодон…». – Джиллиан покосилась на гобелен, куда удалился пёс по команде после своего эффектного появления. Ничто не выдавало его присутствие, кроме едва слышного ворчания, будто зверь выражал свое недовольство – не дали «поработать» и продемонстрировать, на что он способен.

– Цербер останется тут? – спросила она, когда двери лифта распахнулись, приглашая войти в сверкающую капсулу – страх уже прошел, но Джиллиан не вошла, а вбежала, с трудом обуздав желание – обернуться.

– Цербер останется здесь. Это его дом. Вы, кстати, угадали, его так и зовут.

Кабина поднялась наверх и остановилась на промежуточном этаже, там, где располагались комнаты, отведенные Джиллиан. Она вышла одна.

– Бросаете меня? Все еще обижаетесь?

– Госпожа, вы подобрали неверное слово – слуги принца Джафара не обижаются на тех, кто ему принадлежит на правах собственности. Это как обидеться на стул, за то, что споткнулся об его ножку.

Увидев, как окаменело лицо Джиллиан, мужчина едва заметно улыбнулся – он все же поставил эту «самоуверенную языкатую нахалку» на место, при этом она цела и невредима. Ответить ему Джиллиан не успела – двери лифта закрылись, и она осталась одна.

***

Едва служанка Набу вырвалась из далеко не сестринских объятий своей госпожи, тут же побежала себя спасать. В гареме это можно было сделать одним способом – рассказать все Керкмалю и только ему. После случая, как он с сочувствием отнесся к провинившейся наложнице, за ним закрепилась репутация понимающего, великодушного и достаточно влиятельного заступника.

Керкмаль ее внимательно слушал. Набу, как и другая прислуга, имела соответствующую подготовку и могла за себя постоять. Если бы Эстель была обычной девушкой, ей бы не поздоровилось.

Конфликты в гареме периодически случались, но как правило, ограничивались взаимными оскорблениями. Расцарапывать лицо, вырывать волосы строго-настрого запрещалось – это уже было бы покушением на собственность принца и каралось соответственно.

Набу знала, что Эстель бывает странной, ее об этом предупредили и пообещали хорошую прибавку за терпение. Учитывая вздорный характер своей госпожи, до последнего времени она хорошо справлялась – это было первое ее обращение к Керкмалю.

По взволнованному виду служанки, он понял, что на этот раз произошло нечто особенное и не ошибся. Подробности говорили о многом. Прежде всего о том, что Эстель переступила грань, позволив себе подобную выходку. Но это было не самое тревожное: если верить рассказу Набу, Эстель занималась сбором информации и, судя по ее настрою, могла перейти рамки дозволенного. Чего еще от нее можно ожидать, можно было догадываться. Надо сказать, что и Набу в долгу не осталась – нашла способ отомстить и сделала это, соблюдая устав и не нарушив взятые на себя обязательства. Она обвинила Эстель в неадекватном поведении – такая формулировка напрашивалась сама собой. Керкмаль заметил на губах Набу улыбку, но она так быстро промелькнула, что он приписал ее своему воображению – служанка выглядела напуганной, с чего бы ей улыбаться.

– «Только этого мне не хватало», – чертыхнулся про себя Керкмаль. – С этими девушками не расслабишься. С виду покорные лани, а из мести или ревности превращаются в ведьм».

Керкмаль думал с чего начать и первым делом решил переговорить с дядей принца Джафара, Борадом. Он был в курсе нюансов насчет Эстель. Увлечение «импозантным мифическим земляком», как он деликатно называл графа Дракулу, Борада беспокоило уже тогда.

– Пусть она крутит перед моим племянником хвостом, пока ему нравится, а там видно будет, – сказал он, когда они с Керкмалем обсуждали дела гарема пол года назад. – Если станет неуправляема, подумаем, куда ее деть. Появится новая девушка, и он переключится на нее. Я Джафара знаю, сам такой был в молодости.

– Эстель хитра и умела в науке обольщения, – Керкмаль снова подчеркнул некоторые особенности Эстель, хотя Борад дал понять, что разговор о гареме закончен. Он это сделал не просто так – Керкмаль опасался, что с неуравновешенной Эстель могут быть проблемы. Поскольку девушкой занимался он, крайним быть не хотелось. Потому он предусмотрительно делегировал часть ответственности за нее на высокопоставленного родственника принца Джафара. Борад все понял.

– Я понимаю, почему ты беспокоишься, Муста, но могу тебя успокоить – не только ты озабочен безопасностью Джафара. Он все еще в числе наследников, хоть и отказался от трона. Если придется спасать династию и никого, кроме него на тот момент под рукой не окажется, никуда ему не деться. Мы за его судьбой следим. Ты правильно делаешь, что заостряешь мое внимание на том, что тебя волнует. Есть тайны, которые одному хранить крайне опасно, а молчание может оказаться преступным. Ты все сделал правильно, не побоялся, что я сочту тебя перестраховщиком. Я это запомню. ***

Обдумав все, Керкмаль пришел к выводу, что торопиться с докладом Бораду не стоит. Несмотря на то, что он был его ставленником и тот на него рассчитывал, Керкмаль счел, что принц Джафар если не выше, то ближе, наверняка. К тому же он учитывал то, что Эстель Джафару очень нравилась.

Керкмаль относился к принцу не только как к господину – он был примерно одного с ним возраста и понимал его с полу слова. Одиночество Джафара было для него очевидным. Керкмаль осознавал, что их отношения намного сложнее и чувствовал себя в какой-то степени его другом, если у принца могли быть друзья в принципе. Джафар ему доверял, одаривал и более чем щедро вознаграждал за услуги – Керкмалю не на что было жаловаться.

Он еще раз расспросил Набу и убедился, что ни одна деталь не ускользнула от его внимания, приказал ей обо всем молчать и направился к Эстель. Та как раз разминалась перед очередной тренировкой на своем пилоне.

Глава 23.

Эстель услышала щелчок дверного замка и по ее разочарованному и сердитому взгляду Керкмаль понял, что она ждала, но не его.

– Принц занят, – с порога проговорил Керкмаль, чтобы эту тему исключить сразу. Лицо Эстель вытянулось. Она ухватилась за пилон – ее сильное и гибкое тело сделало сложный пируэт вокруг шеста.

– «Хороша», – подумал Керкмаль.

Он отлично понимал, что Эстель не станет слушать его, потупив глазки и решил дождаться окончания этого маленького шоу, которое предназначалось ему, хотя он и не претендовал на такое зрелище. Но его и не спрашивали. Керкмаль был спокоен – он вошел открыто, днем и дверь за собой предусмотрительно не закрыл.

Эстель продемонстрировала акробатический этюд, который ему понравился тем, что она сумела передать не только красоту своего тела, но и чувства.

– Ты напрасно сердишься, – сказал Керкмаль, когда Эстель замерла в финальной позе, которую можно было истолковать однозначно – отчаяние и одиночество после взрыва эмоций, олицетворявших ее "страдания". – Эстель, если ты чем-то недовольна, можешь прервать контракт в любой момент. Тебя что-то тяготит? Так избавь себя от этого. Всё просто.

Керкмаль был уверен, что Эстель откажется, но он хотя бы попытался…

– Я и хочу это сделать. Ты мне поможешь? – оживилась Эстель, которая эти слова истолковала по-своему и уверила себя, что Керкмаль намекает ей на свою помощь.

– Конечно, – глаза Мусты сузились, он чувствовал в этой девушке нездоровое возбуждение и заключение Набу, что «госпожа ведет себя неадекватно» получило подтверждение. Как ей могло прийти в голову, что ради ее ног он пойдет на предательство? Только сумасшедшая или одерживая могла додуматься до такой нелепости. Керкмаль понял, что с Эстель следует вести себя осторожно, не провоцировать. А еще лучше, постараться узнать, что у нее на уме. Ожидать, что Джафар немедленно от своей «чокнутой гимнастки» откажется, конечно не стоило.

– Эстель, скажи – какой именно ты ждешь от меня помощи? Я подумаю, смогу ли, сама понимаешь, не все в моих силах, хоть я и не последний человек в гареме, – Керкмаль провоцировал ее, зная, что сможет потом оправдаться за лишние слова – так надо было. Завоевать доверие Эстель непросто. Хитрая бестия.

– Ты влиятельный и красивый мужчина, – Эстель подошла к дивану, который стоял напротив Керкмаля и разлеглась перед ним, ассоциируя себя с пантерой, которая собиралась то ли поохотиться, то ли соблазнить. – Ради такого мужчины многие женщины готовы стать покорными и искусными.

Керкмаль, несмотря на меры предосторожности, которые должны были защитить от необоснованных подозрений, все же чувствовал беспокойство и решил подкрепить свою репутацию словами:

– Не глупи, женщина. Прими подобающий вид, пока не приказал тебя высечь. Ты в гареме принца Джафара! Чего тебе еще не хватает?

Эстель не обиделась на жесткий тон, даже обрадовалась, что могла наконец выкрикнуть это:

– Любви! Мне очень не хватает любви, дорогой Керкмаль и не делай вид, что не понимаешь, о чем это я. Ты ближе всех к Джафару и читаешь в его сердце. Меня там больше нет? Скажи! Кто занял мое место? Кто она?

Беседа принимала весьма опасный оборот, теперь приходилось обдумывать каждое слово. Керкмаль слегка смягчил тон, но оставался по-прежнему строг:

– Может быть ты её понимаешь не так, как мы? В этом все дело? – он не позволил себе произнести слово «любовь» вслух из осторожности, чтобы речь нельзя было даже перемонтировать.

– Раньше господин был у меня каждый день, не говорю про ночи. Он засыпал и просыпался в моей постели! А теперь? Я знаю, кто его интересует – эта Кистель! Белобрысая, тощая швабра.

Керкмаль поднялся. Продолжать в том же духе было небезопасно – Эстель уже завелась настолько, что у нее изо рта летели слюни. Керкмаля передёрнуло от отвращения – никогда раньше Эстель так себя не вела.

– «Пусть Джафар посмотрит, может поймет, что её уже пора сажать на цепь», – подумал он, надеясь, что все камеры исправны и не придется подбирать слова, чтобы описать увиденное.

Он уже дошел до дверей, но остановился – возможно, стоило попытаться достучаться до этого воспаленного разума еще раз – Керкмаль чувствовал свою ответственность за то, что происходило и не хотел, чтобы все осложнилось еще больше или вышло из под его контроля.

– Если ты не успокоишься, я приглашу врача и тебя успокоят. И не советую злоупотреблять их услугами. Эстель – ты играешь с огнем и рискуешь потеряешь своего господина навсегда. Больные ему не нужны, даже такие красивые и талантливые в обольщении, как ты. Побереги себя для одного. Я лишь тень и могу позволить себе то, что позволит мне господин. Он разрешал тебе показывать мне приватный танец? Ты допустила ошибку. Остановись.

– Ты сам явился! Я тебя не звала.

– Да, но я пришел побеседовать с тобой, а не смотреть, как ты танцуешь – повторяю, это зрелище не для меня.

– Закрыл бы глаза…, – Эстель засмеялась, понимая, что попытка сблизиться с Керкмалем, провалилась – он все понял правильно – она его соблазняла, хотя и не собиралась идти до конца.

– Не шути так, Эстель. Твое поведение становится опасным.

Это заявление было уже серьезным намеком. В гареме не должно быть ничего опасного. Эстель побледнела.

– Не выдумывай. Я здорова, даже очень. Это ты подвергаешь меня опасности тем, что пугаешь своими словами. Это вредно для ребенка.

– Что ты сказала?

– То, что слышал, уходи. Не желаю больше с тобой говорить. И эту гадину-доносчицу, Набу, ко мне больше не присылай. Я буду говорить только с господином. Если он обо мне забыл, то я не против, он хозяин гарема, я тут всего лишь наложница и свое место знаю. Буду ждать его хоть целую вечность. Благо мне теперь будет чем занять себя.

– О каком ребенке ты говоришь? Ты понимаешь, что это легко проверить? Если выяснится, что ты солгала, тебя выкинут отсюда и ты не получишь ни копейки. Эстель, ты красивая, умная, не лишай себя будущего! Гарем не навсегда в твоей жизни! Одумайся и скажи, что это была шутка.

– Уходи. Я все тебе сказала. А твое желание – высечь меня – тебе припомню. Не ошибись, верный пес принца, нюх иногда подводит.