– До ящериц нам далеко: хвост остался с нами.
Парень стоял возле соседних дверей и невозмутимо читал свою газету.
– Что будем делать? – Лиля почувствовала азарт. Интуиция не вопила об опасности, и происходящее она воспринимала как забавную игру.
Объявили название следующей станции.
– Мы выходим. – Работая одним локтем, Камилла потащила Лилю на выход.
В свой адрес девушки услышали несколько ласковых эпитетов, но выскочить из вагона успели.
– Скорее, Лиля, – подгоняла Мила, увлекая ее к эскалатору.
Браслет продолжал покалывать руку. Она оглянулась. Через несколько человек на ступеньке ниже стоял их преследователь. На лице парня застыло легкое недовольство.
Лиля ошиблась: Мила вела ее не на другую линию метро, а в туалет. Возле зеркала крутилась какая-то старшеклассница.
– Снимай пиджак, – приказала Алимова и первой стала раздеваться.
– Он распознает нас по запаху, – не обращая внимания на девочку, сказала Лиля. – Наш маскарад его не обманет.
Мила задумалась на несколько мгновений.
– Ты там что-то говорила о сильных запахах? Доставай свои духи.
Через пятнадцать минут Лиля вышла из туалета в тонкой спортивной курточке Алимовой и с ее сумкой на плече. Наклонив голову вниз, она скрыла лицо козырьком бейсболки, которую они купили у школьницы. В туфли засунули скомканные бумажные полотенца: якобы так кардинально меняется походка. Поменялась она или нет, неясно, но чувствовалось, что ноги она натрет точно. А еще Лилю окутывало облако легкого цветочного аромата – Алимова щедро разбрызгала чужие духи. Какими бредовыми ни показались их действия на первый взгляд, но от слежки оторваться удалось. Через полчаса, набирая код от двери подъезда, Лиля услышала за спиной шаги.
– Макарова Лилия? – произнес властный голос.
Браслет нещадно заколол кожу.
– Да, это я. – Девушке удалось сохранить спокойствие.
Русоволосый парень, от которого ей удалось оторваться, и мужчина посолиднее выглядели нестрашно, но внушительно. Особенно старший оборотень, который вдобавок брезгливо поджимал губы.
– Вы должны проехать с нами.
– В честь чего? – Лиля знала свои права и не боялась веров.
То, что она услышала в следующий момент, немного исправило ситуацию.
– Вы подозреваетесь в убийстве оборотня.
Глава 2
– Рад, что ты согласился прийти.
Мирослав пожал Киру руку и, открыв дверь (из глубин помещения резко пахнуло холодом), пропустил его вперед.
– Спасибо, что пригласил. Это в моих интересах – явиться, – признался оборотень, спускаясь по ступеням в полуподвальное здание морга, принадлежавшего обществу магов.
– Надеюсь, ты приехал не зря и многое сегодня прояснится.
– Как ты узнал об этом вампире и его способностях?
Маг понизил голос:
– Ему посвящена треть параграфа в учебнике по истории экзорцизма.
– Ого!
– Да, уникальная личность. До того как его обратили, Бруно исполнял обязанности палача в небольшом провинциальном городке. Правда, слава о нем, не только как о мастере заплечных дел, но и лекаре-костоправе, распространилась далеко в округе.
– Насколько помню историю, – отозвался Кирилл, – палачи иногда знали анатомию лучше врачей.
– Естественно, такая богатая практика… Таланты Бруно казались безграничными: он торговал ингредиентами для колдовства, извлеченными из трупов осужденных.
– «Рука славы», привлекающая богатство, жир повешенного от ревматизма, кусочки черепа, которые использовали в лечении эпилепсии, – с отвращением перечислял Кир.
– Да, а еще Бруно обладал ярким, но плохо развитым даром экзорциста. Чтобы изгнать злого духа, он, согласно традициям того времени, использовал пытки, отчего очищенные от дьявольской скверны, сам понимаешь, не всегда выживали. И все-таки инквизиция не раз пыталась переманить его на постоянную службу. Однако Бруно отказывался – не хотел рвать с мирской жизнью, ведь у него была невеста, которую он безумно любил.
Молодые люди остановились перед входом в секционную, зал для исследования трупов.
– И вот в один прекрасный или, точнее, ужасный день Бруно пытал заезжего господина, которого затем сопроводил на виселицу по обвинению в убийстве ювелира. А следующей ночью в дом палача явился вампир, хозяин повешенного. Лишившись слуги-человека, он искал замену и обратил взор на палача.
– Бруно пострадал из-за своей работы, – прокомментировал Кир.
Мирослав кивнул, соглашаясь.
– Став вампиром, Бруно не простил своему творцу жестокое убийство семьи и, воспользовавшись подвернувшимся случаем, избавился от наставника. Сделавшись свободным, примкнул к семье Паскаля Греко. А вот сейчас начинается самое интересное.
– Я приготовился и весь внимание, – хмыкнул Кир.
– Мало кто знает, но Бруно, уже будучи вампиром, обрел Дар некроманта.
– Хочешь сказать, что он сможет вызвать души девушек, убитых нашим подозреваемым? – оживился оборотень.
– Да, а также допросить Элю. С установлением ее личности возникли проблемы, поэтому взять Веласкеса за горло мы пока не можем.
В секционной было пусто. На одном из столов под белой простыней лежало тело. Зато в помещения для хранения трупов отыскались патологоанатом и клыкастый гость магов. Одетый в помятый халат человек внимания на начальство и его сопровождающего не обратил, целиком отдавшись процессу. Белобрысый вампир кивнул посетителям и продолжил осмотр мертвеца.
Кир с интересом огляделся. Слава Всевышнему, он впервые ступил под своды места окончательной регистрации граждан. Длинный зал, оборудованный холодильными агрегатами, внешне походил на привокзальные камеры хранения. Каждая ячейка закрывалась небольшой металлической дверцей, за которой располагалась выдвижная полка. Алебастровые стены придавали помещению дополнительный холод и чуждость, словно находишься в другом, враждебном мире.
Патологоанатом, суетясь, выдвинул следующий труп.
Вампир возложил руку на лоб мертвой девушки и тихо произнес на латыни:
– In hora mortis meae voca me. Et iube me venire ad te, ut cum Sanctis tuis laudem te in saecula saeculorum. Amen.
Секундное ожидание – блондин отрицательно покачал головой. Так на глазах мага и оборотня латынь безуспешно прозвучала и над остальными жертвами маньяка. Бруно, не скрывая удивления, развел руками.
– Я не могу призвать души этих несчастных.
– Что?! – Мирослав расстроился. – Но почему?
– Души, плененные убийцей, не смогут не только явиться нам, но и возродиться вновь, пока их не отпустят.
– Но это же преступление против законов Вселенной!
– Ты мне это говоришь, маг? – Холодные голубые глаза вампира переполнила неожиданная печаль. – Душа не должна быть насильно привязана ни к существу, ни к предмету. Иначе она никогда не закончит свой цикл перерождений.
– Тебе, вампиру, не все равно, что будет с людишками? – не пряча иронию, удивился Мирослав.
– Ты веришь в реинкарнацию? – Вопрос Кирилла смягчил бестактность мага. – Но я только что слышал от тебя церковную латынь. Ты ведь католик? Или нет?
– Ты слышал отрывок из любимой молитвы Игнатия Лойолы. Мне она также нравится, поэтому и выбрал ее в качестве словесной привязки во время ритуала призвания. А вообще Смерти наплевать, какими именами ее называют и какие читают молитвы. Еще вопросы?
– Ты можешь оживить девушку, убитую Иниго Веласкесом? – жадно вглядываясь в безмятежное лицо некроманта, поинтересовался маг.
– Оживлять дано было лишь одному – Христу.
– Вызвать душу мертвеца сможешь? – исправился Мирослав. – И допросить?
– Если девушку убил вампир, а не демон, как тех, в холодильниках, да.
– Девушек убил демон? – Мирослав переглянулся с Киром.
– А я разве не сказал? – удивился вампир. – Впрочем, когда говорил, что их души похищены, я уже подразумевал это. Пленить душу по силам лишь демону.
– Некоторые колдуны вуду с тобой бы поспорили, – пробормотал маг.
Вампир смерил Мирослава ледяным взглядом и попросил не задерживать его. Молчаливый патологоанатом проводил посетителей в секционный зал и, сдернув с трупа простыню, отошел в сторону. Над телом уже поработали: следы скальпеля тщательно зашили, оставив на коже аккуратные стежки.
Легонько проведя кончиками пальцев по меловому лицу мертвой, Бруно спросил:
– Какие вопросы вы хотите задать ей?
– Пусть назовет свои имя, фамилию, дату рождения и место проживания, а еще пусть скажет, где искать ее родственников, – перечислил маг.
Вампир приподнял брови:
– Вы позвали меня, чтобы узнать ее анкетные данные?
– Мы не можем установить ее личность. Особенно важен возраст убитой с точностью вплоть до нескольких месяцев. Осмотр трупа не позволил узнать его.
– Конечно, ведь ее физическое состояние далеко от совершенства. Из-за того, что на ней кормились преступно много и часто, организм состарился и износился гораздо быстрее, чем полагается по биологическому возрасту. Не думаю, что из нее вообще собирались делать вампира.
– Если окажется, что девушка несовершеннолетняя, ты выступишь в суде против Веласкеса? – оживился Мирослав. – Твои слова – весомое обвинение.
– Нет, – лениво протянул вампир. – Какое мне дело до людишек? – И, склонившись над трупом, тихо произнес уже знакомые слова призыва.
Ничего не произошло. Маг одарил оборотня виновато-растерянной улыбкой.
Бруно вынул из рукава голубой рубашки, к слову отлично подчеркивающей глубину его глаз, узкий, короткий кинжал и провел по собственному запястью. Обмакнув конец оружия в темную кровь, коснулся бескровных губ и лба девушки. Несколько томительных секунд, и он повторил действия – с той лишь разницей, что своеобразной кистью стал указательный палец вампира.
Кирилл наблюдал за некромантом без содрогания, хотя от того, с какой неприкрытой нежностью тот прикасался к лицу трупа, по коже пробегали мурашки. Оборотень, по своей природе тянущийся к свету и жизни, не мог непредвзято оценить действия Бруно. Блондин – извращенец, тяготеющий к мертвым красоткам, а по-простому некрофил? Или он чтит смерть и относится к ней с уважением, как и полагается?
Вампир сложил руки на груди, наклонил голову и стал ждать. Вместе с ним и остальные.
– Что, и эта вне зоны доступа? – потеряв терпение, громко прошептал Мирослав.
– Нет, она здесь.
– Где? – сразу напрягся маг.
– За твоей спиной, – ответил Бруно и посмотрел повыше плеча Мирослава. – Спасибо, что отозвалась.
Магу еще не доводилось видеть неушедшие души, как не сталкивался он и с работой некроманта. Что уж было говорить о Кирилле. Оборотень почувствовал, как легкий холодок окутывает его кожу, и во все глаза уставился на пришедшую.
При жизни испитая едва не до конца, Эля выглядела скверно. После смерти ситуация ухудшилась: казалось, последние краски покинули ее лицо. От некогда пышущей здоровьем нимфетки, на свою беду привлекшей внимание вампира, осталась бледная тень.
– Где я? – Душа растерянно оглядывалась по сторонам.
– В морге, – невозмутимо ответил Бруно.
– Что случилось? Почему я здесь? – Голос девушки звучал надтреснуто и тонко.
– Ты умерла.
От резкости и холодности тона вздрогнул даже закаленный видом смертей оборотень.
– Нет, ты врешь, – покачала головой душа. – Я жива.
– Нет. Посмотри, вот твои бренные останки. Ты свободна от земных оков.
Девушка медленно подошла к столу. Долго вглядывалась в свое покромсанное патологоанатомом тело, а потом упрямо покачала головой:
– Это какой-то трюк… я жива, я не могла умереть. Ведь вы все врете, скажите мне правду!
Мужчины, окружавшие ее тело, молчали. И тогда Эля прикоснулась к своей физической оболочке. Прикоснулась – и тут же отдернула руку.
– Больно, – прошептали бескровные губы. – Это не ложь… я умерла… Но ведь он обещал, что со мной такого не случится.
– Кто обещал? – жестко потребовал ответа Бруно. – Твой хозяин? Он обещал, что обратит тебя?
Девушка слабо улыбнулась:
– Он сказал, что любит меня.
– Он солгал. Когда любят, не осушают до последней капли.
– Он уверил, что это облегчит мне переход…
– Переход на тот свет, – жестко обрубил вампир и потребовал: – Назови свое имя, возраст, место жительства, ближайшую родню.
– Зачем? – Эля подошла к Мирославу и дотронулась до его груди. Когда кисть прошла сквозь плоть, маг дернулся, но не сдвинулся с места, тогда как душа отшатнулась. – Зачем тебе мое имя?
– Разве ты не хочешь наказать за свою смерть Иниго Веласкеса? – не сдержался Мирослав.
Бруно сделал страшное лицо и показал магу кулак.
– Наказать? – удивилась Эля. – Нет… я хочу любить его, как и прежде. Ведь это возможно? Скажи мне, любимчик Смерти? Я могу быть рядом с ним?
– Нет, когда тело закопают в землю, за тобой придут, и ты отправишься туда, где решится твоя участь.
– А если я не хочу? – настаивала девушка.
– Ты можешь стать призраком, но для такого выбора у тебя нет достойных причин или незавершенных дел.
– А моя любовь? Разве она не достойная причина?! – возмутилась Эля.
– Чтобы остаться здесь, нет. – Блондин поражал своей безжалостностью.
Эля переменилась в лице. Миловидное лицо перекосила злоба.
– Но ведь она осталась из-за любви! – обвиняюще завопила мертвая, указывая куда-то за спину вампира. – Она вечно с тобой! Ходит за тобой второй тенью!
Бруно вздрогнул, но не обернулся и сдержанно возразил:
– Причины ее пребывания здесь тебя не касаются. Тебе придется уйти. Назови свое имя и дату рождения.
– Не хочу, – злорадно скривилась Эля. – Вы используете это во вред моему любимому. Нет, вы ничего не узнаете! Оставьте меня в покое! – И она заверещала. Издаваемый ею звук не походил на обыкновенный девичий визг. От него полопались лампы, пробирки на столах, зазвенела металлическая посуда. Оказавшиеся в кромешной темноте полуночники зажали уши. Эля кричала, выливая в крике свою боль, отчаяние и разочарование…
– Sancta Maria! Mater Dei! Ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae! – голос Бруно пытался перекрыть вопли девушки.
Тишина. Благословенная, желанная тишина! Кир отвел руки от ушей – на пальцах осталась кровь.
– Ты молодец, маг, – язвительно произнес вампир, с трудом подавляя гнев. – В диалог вызывающего и призванной никто не должен вмешиваться. Иначе власть некроманта над душой ослабевает.
– Но ведь я не знал! Надо было предупреждать! – оправдывался Мирослав.
– Надо было учить теорию, – презрительно бросил вампир и отправился в сторону выхода. – Примите мои поздравления, вы заимели милого, но чуточку истеричного призрака!
И, рассмеявшись собственной шутке, Бруно хлопнул дверью.
Сидя на заднем сиденье внедорожника, Лиля думала о чем угодно, но только не об опасности. Разве есть повод для беспокойства? Она кого-то убила? Нет. Она даже не понимает, о каком оборотне идет речь! А противные конвоиры хранят гордое молчание, не отвечая ни на один ее вопрос.
Хоть разрешили сделать телефонный звонок. Услышав взволнованный голос Лили, Кир встревожился, а узнав, что ее задержали оборотни, тотчас успокоился. Лишь потребовал передать телефон кому-нибудь из вервольфов. Переговорив с главным в парочке, которая пришла за Лилей, Кирилл попросил девушку ни о чем не волноваться.
Сообщив Киру о своем задержании, девушка больше и не беспокоилась о своей судьбе. Однако быть зажатой между мускулистыми неразговорчивыми оборотнями, недружелюбно к ней настроенными, приятного мало. И Лиля надеялась, что Кирилл быстро разберется с тем придурком, который отдал приказ о ее аресте. Как-никак Кир – возможный преемник Вожака, с его мнением должны считаться.
По правилам, полагалось звонить главе Совета магов, но Мирослав будил в ней нехорошие подозрения, и девушка не хотела его помощи. Подумать только, между главным колдуном города и его фактической подчиненной встала пуговица! Лиля, не сдержавшись, хихикнула забавной мысли, молодой оборотень, занявший место возле водителя, покосился на нее, но промолчал.
Лиля до последнего не подозревала, что ее везут в резиденцию Вожака Круга. Похоже, придурок, приказавший задержать ее, находился на высокой ступеньке иерархии оборотней.
Как и вампиры, оборотни предпочитали уединение, и желательно, чтобы к нему прилагался простор. Джип выехал за город, и Лиля снова ощутила цепкие ручки беспокойства, которые не собирались так просто отпускать свою жертву. Оборотни – справедливый народ, намного демократичней вампиров, а порой и магов. И все-таки бурная фантазия нарисовала Лиле дикую картину: ее завозят в самый дремучий уголок лиственного леса и благополучно прикапывают без суда и следствия.
Передернув плечами, девушка решила избавиться от навязчивых страшилок, настырно лезших в голову, единственно верным способом – болтовней. Благо более внимательных слушателей, чем конвоиры, еще нужно было поискать.
– Странная погода, да? Задождило, как по спецзаказу. Как думаете, не проплатили ли вампы такую погодку магам-погодникам?
Молодой оборотень снова покосился на девушку, но в разговор не вступил.
– Плохо, что вы меня забрали сегодня. Мне завтра статью сложную сдавать, хотелось вечером над ней помозговать. Ну да ладно, истина важнее, чем моя карьера.
Лиля вздохнула. Никакой реакции.
– А вы знаете, что состав «Падших» меняется? И одним из солистов будет вер?
– Ого! А ты не врешь?
Парень с горящими любопытством глазами развернулся к журналистке и настроился на интересную беседу, но старший вервольф строго приказал:
– Захлопни пасть! Разговаривать с ней не велено.
Молодого конвоира передернуло: под кожей прошла рябь от сдерживаемой трансформации. И Лиля со страхом поняла, что следил за ней совсем юный волк, который толком-то и контролировать своего зверя не научился. Нет, провоцировать конфликт не стоит. Если молодому сорвет крышу и он пойдет против приказов старшего, последний вынужден будет его осадить. Оборотни сцепятся в небольшой потасовке за лидерство, а в итоге достаться может ей.
Пока автомобиль не въехал во двор роскошного поместья, Лиля хранила молчание. И лишь когда кованые ворота закрылись за машиной, она поинтересовалась:
– Могу я узнать, пред чьи светлые очи мне придется предстать.
И, о Ночь, старший оборотень соизволил ответить:
– Обвинение серьезное, поэтому с тобой будет беседовать Булат.
Лиля растерянно захлопала ресницами. Неожиданно. Малоприятно. Ужасно! Если за нее решил взяться сам Вожак, ее дела плохи: улики против нее серьезны, значит, без межрасового скандала не обойтись. Вот почему лидер оборотней будет допрашивать ее самолично. Булат прославился не только как водочный король, но и как хитрый дипломат, умеющий заставить окружающих сделать то, что нужно ему. М-да… ситуация, как говорит Ира, песец из песцов!
От волнения Лиля не обращала внимания на окружающую действительность. А она того стоила. Не иди девушка как на гарантированный расстрел, то увидела бы потрясающей планировки сад, а потом и интерьер трехэтажного особняка.
Оборотни в молчании проводили ее на второй этаж к дверям кабинета Булатова. Навстречу им по коридору шел хмурый мужчина. Бритоголовый гигант с серьгой в ухе, одетый в серый костюм без галстука, вызвал у Лили искреннюю улыбку.
– О! Гоша, привет!
– Я – Леша, – поправил девушку оборотень и, вдруг улыбнувшись, загадочно произнес: – Ты именно такая, как говорил мой брат-близнец. Им будет трудно с тобой. Удачи тебе, девочка!
Лиля застыла на несколько секунд, невольно впав в прострацию. Зеркальное сходство братьев поражало, у них даже улыбки были одинаковые, мимика, голоса! С детства мечтая о сестре, похожей на нее как одна капля воды на другую, она до сих пор восторженно реагировала на близнецов.
– Эй, пойдем, нас ждут, – напомнил молодой оборотень.
За грубоватое «эй» она одарила его сердитым взглядом, но послушно последовала дальше. Младший вер остался в коридоре, старший постучал и, дождавшись разрешения войти, пропустил Лилю вперед.
Ей потребовалось немало мужества, чтобы успокоиться и настроиться на серьезный разговор. В некотором роде помогла встреча с Гошиным близнецом, Лешей. Ей неинтересны политические игры в полуночном мире, она ничего преступного не совершала… Лиля мысленно хмыкнула: во всяком случае, в недавнем времени. Так чего ей бояться?!
Пары секунды хватило, чтобы рассмотреть кабинет Вожака Круга северных оборотней и водочного короля по совместительству. Крепкая мебель из натуральных материалов, добротная и дорогая, простая и в то же время солидная, минимум вещей, максимум пространства. Из украшений на стене – две большие фотографии: зимний пейзаж и рекламный постер элитарной водки «Черный булат». Все правильно, оборотни любят места, где можно развернуться. Да и крепость окружавших их предметов также в порядке.
Высокий статный мужчина стоял лицом к окну, спиной к посетителям.
– Девушка доставлена, – отрапортовал сопровождающий. – Я могу быть свободным?
– Да, благодарю. – Булат развернулся и вперил тяжелый взгляд темных глаз в посетительницу.
Лиля поежилась не из-за его подавляющей ауры, накрывшей ее, как только она ступила в кабинет, – к такому она давно привыкла, недаром является внучкой Великой Полины, – нет, ее неприятно поразила внешность Вожака.
Она не думала, что он может быть таким. Широкоплечая, как и полагается, мощная фигура, на которой идеально сидел деловой костюм. Лицо с правильными, чуть резковатыми чертами: высокие скулы, нос с горбинкой, массивная нижняя челюсть. Из-под разлетающихся темных бровей на Лилю смотрели лучистые глаза. Насмешливый взгляд. Идеальная стрижка, темень волос на висках слегка тронула седина. Ему могло быть и сорок лет, и больше, определить возраст оборотней так же тяжело, как и колдунов.
От созерцания этого мужского великолепия у девушки захватило дух. На несколько секунд онемев, она успела подумать о том, что кого-то Булат ей напоминает, как вдруг виновник ее смущения приподнял бровь и произнес:
– Полагаю, взаимный осмотр окончен? Тогда присаживайтесь.
Он указал на удобное кресло возле письменного стола. Лиля не покраснела, нет, она стала пунцовой, как подавившийся от удушья человек.
– Здравствуйте, – с опозданием выдавила она приветствие, неловко плюхнувшись в глубокое кресло.
Булат доброжелательно кивнул:
– Доброго вечера. Подождите пару минут, я завершу кое-какие дела, и мы с вами предадимся беседе.
«Предадимся беседе» – невинное словосочетание, а в голове у Лили прозвучало как «предадимся греху». Она даже незаметно, как ей показалось, тряхнула волосами, прогоняя наваждение. Странно, но она почти перестала нервничать, а ведь пауза перед сложным разговором должна бы лишить ее последних крупиц самообладания. На миг даже мелькнула мысль, что Булат, оттягивая разговор, специально разжигает в ней тревогу. Зря старается, ведь она вспомнила мудрое изречение: чему быть, того не миновать. Так зачем дрожать раньше времени?
Пока Вожак оборотней что-то просматривал, активно щелкая компьютерной мышкой, Лиля разглядывала его кабинет. А затем и его самого. Нет, все-таки он кого-то ей напоминает. Может, Гошу с Лешей? Практически те же параметры и сложение тела. Или все-таки подобное впечатление ошибочно? Просто он типичный, хоть и самый превосходный образчик сообщества вервольфов. Лиля заметила, что и хозяин кабинета исподтишка наблюдает за ней. Пойманный на горячем, Булат сложил руки на груди и нахмурился.
– Смотрю на вас, госпожа Макарова, и удивляюсь. – Оборотень сделал многозначительную паузу. Лиля молчала, предпочитая не задавать спровоцированных вопросов. – Такая очаровательная юная особа – и замешана в ужасных преступлениях.
Девушка решила взять быка за рога, вернее, волка за хвост.
– В чем конкретно вы меня обвиняете?
– Вы слышали о череде убийств вервольфов? – Тон Булата был жесток. – Не отвечайте, о них не слышал разве что глухой. По моим данным, вы даже обнаружили один из трупов в парке Пушкина.
– Его нашел Богдан Данилевский, я просто находилась в тот момент неподалеку, – возразила девушка, решив придерживаться версии, придуманной колдуном.
– Не отпирайтесь, Лилия, там повсюду был ваш запах, а не колдуна. Странно, что только запах.
Ей показалось? Или губы Булата все-таки на миг искривились в насмешливой улыбке? Она припомнила, как ее мутило от страха и отвращения, когда наткнулась на растерзанное тело и услышала голос убийцы за спиной. Ничего смешного в том, что ее едва не вывернуло наизнанку, она не видела! Если бы не помощь Богдана, оборотни обнаружили бы не только ее запах, но и кое-что существеннее в виде ее ужина.
– Естественно, этого мало, чтобы бросить даже слабую тень на вас. Однако на теле последней жертвы мы обнаружили вот это.
Булат выдвинул ящик и достал… амулет триединой защиты. На порванной цепочке, грязный, заляпанный чем-то темным, но она сразу его узнала, недаром носила с самого рождения не снимая. Но откуда он здесь? Она потеряла его, когда подопечный Иры протащил ее несколько десятков метров лицом по земле.
– Он ведь ваш, так? Нехорошо терять столь важную вещь, Лилия!
Упрек Вожака стал последней монетой в копилке ее обид на жизнь. За прошедшие несколько дней ей довелось пережить многое, гораздо больше, чем некоторым за всю жизнь. Ее таскала по кустам собака на поводке, она напилась в компании чокнутой прорицательницы, ее похищали, пытались убить и изнасиловать (хм, точнее, изнасиловать, а потом убить) вампиры… Но главное, она влюбилась в того, кого вряд ли одобрит бабушка.
И ей еще пытаются навесить убийство?!
Лиля вскочила с кресла, сделала пару шагов вперед и, упершись руками о край стола, решительно произнесла:
– Мой вес – пятьдесят три килограмма, я не увлекаюсь восточными единоборствами и не обладаю магией. Единственное, что у меня замечательно получается, – это прицельная стрельба по мишени, – невольно в ее голосе прозвучала угроза, – но ведь парни умерли не от серебряной пули? Поэтому объясните, как я могла одолеть яростных, громадных, простите, зверюг? Только полный идиот решит, что в их смерти виновата я!
Невозмутимый как танк, прущий против пехоты, оборотень аккуратно провел ладонью по своему лицу, словно Лиля, пока произносила пламенный монолог, оплевала его.
– Вы случайно не брали уроки риторики? – некстати поинтересовался мужчина и, глядя Лиле через плечо, спросил: – Ты что-то хотел, Кир? Вид у тебя запыхавшийся.
Надежные руки любимого кольцом сомкнулись на ее талии, притягивая ближе. Упираясь спиной в широкую грудь своего парня, Лиля испытала облегчение. Когда Кирилл рядом, ей ничего не страшно, она и не вздрогнет, даже если рассерженный Вожак перекинется в волка прямо в кабинете.
– Да, хотел! – неожиданно зло рявкнул Кир. – Какого демона здесь делает моя девушка?! Если ты хоть на секунду подумал о ее причастности к убийствам, знай, она несколько дней находится под круглосуточным наблюдением.
Лиля широко распахнула глаза. За ней ведется наблюдение? В честь чего?!
Вожак с удовольствием смотрел на гневное лицо Кирилла, на крепкое объятие, в которое он заключил девушку, защищая от всего мира. И улыбался.
– Если бы я был полным идиотом, как сказала твоя девушка, и хоть на миг подумал, что она замешана в ритуальных убийствах, то ее монолог убедил бы в обратном. – Глаза Булата потеплели. – Милая, ты точно не брала уроки риторики? Произнесла целую речь на одном дыхании. Я восхищен. Со временем ты убедишься, что я довольно откровенен со своими, поэтому не буду ходить кругами, признаюсь сразу. Ты мне понравилась, и я одобряю выбор сына.
Сына?! Это он о ком сейчас? Лиля ощутила две вещи: как медленно и глупо округляется ее рот и как сильнее сжимают ее руки Кира.
Вожак вышел из-за стола и приблизился к застывшей паре.
– А сейчас будь умницей, прошу тебя, оставь нас с Киром наедине. Он скоро к тебе присоединится. – С этими словами Булат аккуратно взял подбородок Лили двумя пальцами и закрыл ей рот.
Кирилл нехотя расцепил руки. Лиля, как пьяный зомби, вышла из кабинета Булатова. Прислонилась к стене и закрыла глаза. Кир – сын Вожака оборотней? Невероятно! А с другой стороны, почему бы и нет? Пока Лиля приходила в себя, за дверью разразился нешуточный скандал.
– Зачем ты это сделал? – процедил сквозь стиснутые, чтобы не зарычать, зубы Кирилл.
Вожак северных оборотней, владелец водочного завода и других преуспевающих предприятий и фирм посмотрел на сына грустно и признался:
– Хотел увидеть ту, что занимает все твои мысли.
– Увидел? – исходил раздражением Кир.
– Увидел и оценил по достоинству. Храбрая, очаровательная девочка…
Дверь резко отворилась. С каменным лицом в кабинет вплыла Лиля.
– Я на секундочку, – она схватила со стола амулет триединой защиты, – только заберу свой оберег.
Когда за ней с силой захлопнулась дверь – на стене угрожающе закачался пейзаж, – Булат весело добавил:
– И в меру нахальная.
Кирилл, немного оттаявший, с упреком посмотрел на отца:
– Понимаю твое желание увидеть Лилю, но вышло все как-то грубо. Не хочу, чтобы ты ее спугнул, я люблю ее.
Старший оборотень прищурился:
– Не буду извиняться, она должна была показать себя в стрессовой ситуации, нам в роду кисейные барышни ни к чему.
– Лиля не такая.
– Я уже понял это, сын. Она замечательно тебе подходит, не тяни с клеймом.
Кир пожал плечами:
– У нас полно времени, зачем спешить?
– Я тоже так думал – и на много лет потерял твою мать, – нахмурился Булат. – Женщины непостоянны и мнительны, им надо точно знать, кому они принадлежат, иначе могут напридумывать Ночь знает что. И в конечном итоге сбежать.
Они смотрели друг другу в глаза, такие похожие и в то же время разные.
– Хорошо, – кивнул Кир.
Булат хлопнул наследника по плечу:
– Все, иди к ней, нельзя заставлять избранницу долго ждать. Это полагается нам, их спутникам, даже если ожидание растягивается на полжизни.
Крепко сжимая амулет триединой защиты в кулаке, Лиля быстро шагала к воротам. Такси она вызвала сразу, как вышла из кабинета с оберегом в руке. Диспетчер обрадовала ее: за ней приедут скоро – одна из машин находится как раз в том районе и возвращается в город.
Интересно, что еще скрывает от нее Кир? За слежку она, пожалуй, даже благодарна, приятно, когда о твоей безопасности заботятся. Но утаивание факта родства с Булатом она не простит! Знай она о нем, избегала бы Кира как чумы. Она сама создала себе проблемы! Бабушка не позволит ей быть с ним – это перечеркнет планы продолжения династии ведьм. Теперь придется рвать по живому, и к Кассандре не ходи, проблемы будут нешуточные.
Угораздило ее связаться с главной цацей северных волков! Сказав, что всего лишь кандидат в наследники Вожака Круга, этот волчара лукавил. Конечно, теплое местечко достанется родному сыну, а не кому-то из рядовых. Правильно, продвигать вперед надо родичей! Вон даже Леша, Силач стаи, и тот, получается, родственник Булата, родной брат.
Лиля злилась на молчуна Кира, на свою недальновидность. А ведь она могла прижать Машку к стенке и подробнее расспросить о своем парне. Или вообще, пока ухаживания Кирилла не зашли так далеко, могла пойти к единственному человеку, которому сейчас доверяет, администратору бабушкиного магазина Соне, и расспросить о нем. Кстати, а ведь хорошая идея! Хотя нет, слишком поздно, решение о разрыве отношений уже принято.