Loe raamatut: «Пепел иллюзий»

Глава 1

В темной бездне моего сна, окруженный расплывчатым светом, я слышал голоса, которые будто бы были призраками из прошлого. Их слова проносились мимо меня, вызывая вихрь эмоций. Они звучали так близко, и все же так далеко.

– Сэм… – голос Сандры проникал в мою душу, разжигая ненависть к ней.

Но затем, словно удар грома, до меня доносился зловещий шепот.

– Алан, – раздался низкий, вкрадчивый голос Маэстро, пронзительно резонирующий в моей голове. Словно тень, он сбивал с толку, заставляя меня почувствовать, как холод обволакивает мою душу.

– Вигго, держись, Итан! – закричали одновременно множество разных голосов, их интонации смешивались в хаосе. Эти крики переплетались с моими собственными страхами, проникая в самую глубину подсознания.

Каждое имя было не просто обращением, а связкой, крючком, который связывал меня. Я старался вдохнуть, но воздух становился всё реже, как будто пространство вокруг меня сжималось. Перед глазами появлялась выжженная мертвая планета, на поверхность которой я падал с немыслимой скоростью откуда-то с большой высоты и должен был вот-вот разбиться.

И в этот момент я всегда просыпался с колотящимся сердцем и в холодном поту.

Меня зовут Вигго Рив, без ложной скромности я являюсь лучшим хакером в службе разведки планеты Сетланс. В такие моменты, сидя за своим рабочим местом перед множеством мониторов, где вереницы цифр и знаков стремительно проносились, я чувствовал себя как рыба в воде. Это был мой мир – мир кодов и алгоритмов, мир, в котором я мог управлять реальностью, используя лишь комбинации символов. Мои пальцы привычно порхали по клавиатуре. Я вбивал команды, проверял гипотезы, искал паттерны. Погружаясь все глубже, я начал видеть связь между элементами, которые ранее казались хаотичными. Конечно, я понимал какую власть мне дают эти программы и коды. Я писал на экране шифр, и в этот момент беспричинная тревога охватила меня целиком. На секунду я прервался, обратив внимание на свои отражения в мониторах. Все эти яркие цифры, словно танец огня, завораживали. Я видел то, чего не видели другие и управлял этим непонятным для других миром цифр. От меня зависело многое.

Я считал себя ценным кадром. В начале работы на правительство планеты Сетланс я поймал многих шпионов и обезвредил не один заговор. Я не просто искал уязвимости в программном обеспечении или скрытые данные в сети – я был охотником, вычисляющим свои цели с бескомпромиссной точностью.Каждый пойманный шпион, каждая предотвращённая угроза были не просто победами, они служили защитой для миллионов людей и миллионов правительственных денег. Я чувствовал себя в авангарде борьбы за мир и стабильность, зная, что мои навыки востребованы и могут влиять на ход событий. Каждый раз, когда я становился на пути очередного заговора или раскрывал шпионскую сеть, в моей голове раздавался внутренний голос, напоминающий мне, что я защищаю не только Сетланс, но и свою новую жизнь – ту, которую я построил на этой планете. В этом мире я стал своего рода легендой, не только шифровщиком и взломщиком, но и предостерегающим символом. Мне открылись двери, которые раньше были закрыты. Я получал доступ к самым секретным данным – от военных отчетов до архивов спецслужб. И я знал, что любое неверное движение может перевернуть всю эту конструкцию. У меня была не только сила, но и огромная ответственность, которая лежала на моих плечах.

Я ни минуты не жалел, что принял в свое время предложение Итана Норвуда. Работать исключительно на правительство Сетланса, получать защиту и новую жизнь – это было заманчивое предложение, трюизм, который обещал безопасность и стабильность. Однако в последний год как-то моя роль в этой системе приняла неожиданный оборот. Вместо того чтобы заниматься интересными задачами, я большую часть времени стал заниматься хозяйственными вопросами. Промышленный шпионаж, поиск новых технологий на других планетах… Это не то, к чему я стремился. Я всегда был охотником, разгадывающим сложные загадки. Я не понимал, почему мой талант стали использовать именно так, но если сравнивать в целом и в общем, то такая работа давала мне гораздо больше времени, чем когда я искал шпионов. И, положа руку на сердце, мне не очень-то и хотелось возвращаться к тому напряженному графику и периодическим вылазкам в качестве технической поддержи правительственных отрядов, участвующих в секретных операциях.

Я часто с содроганием вспоминал то, что произошло на Астарте пять лет назад. В частности, свою отчаянную смелость, когда я отчаянно вмешался в межправительственные разборки галактического масштаба и не дал уничтожить население планеты Астарта.

Но правильно ли это называть смелостью? Скорее какое-то сумасшествие или временное помешательство. Ни один нормальный человек не стал бы действовать так, как я. На каком-то уровне я понимал, что мои действия были экстраординарными, но на другом – я просто делал то, что должен был сделать.

Прокручивая те события перед глазами, я отчетливо понимал, что процент удачи был в действительности даже не процентом, а тысячной долей процента. Я до сих пор не понимал, как все получилось. Разве что, невероятным везением можно было все объяснить. Но я не хотел это анализировать. Ведь я считаю, что только четкий план и правильный расчет может привести к желаемой цели. А тут необъяснимая цепь случайностей и совпадений, конечно, без смекалки не обошлось, но мои действия были до предела логичны в тех обстоятельствах, которые я использовал.

Судите сами. Я жил на Парабеллуме, который был вообще в соседней галактике. Моя жизнь на Парабеллуме была переплетена с тёмными моментами, которые оставили глубокие шрамы на моей душе. Этот мир, находящийся в соседней галактике, стал для меня символом потерь и страданий. Да и жизнь моя там разделилась на две части: до попадания в лабораторию секты Художников-убийц, где царила бездна насилия и манипуляций и после, когда я очнулся у них с чипом в голове, ничего не помня о себе. Я сбежал оттуда, но это тоже было случайностью, кто мог знать, что мой организм разблокирует возможности интегрированного в меня скрытого оружия раньше? Я бы мог погибнуть в схватке с одним из них, но я победил благодаря тому, что кевларовая нить из вшитого в мою кожу браслета задушила моего соперника. Затем я стащил маску, которая помогала менять полностью внешность. Ни один сканер и ни одна проверка не могли бы установить разницу между человеком, надевшим эту маску и прототипом с которого эта маска была снята.

При побеге мне снова улыбнулась удача: в попытке меня задержать на меня напал Вигго Роу, который имел убежище за пределами города, где я мог спрятаться. Я с легкостью присвоил жизнь этого не самого талантливого воришки информации. Он был одинок, поэтому все вышло без сложностей. Я прикрыл себя личностью Вигго Роу, уверенно двигаясь по всем теням кибермира. Из убежища, где раньше прятался Вигго, я сделал свой новый дом. Оборудованная передовыми технологиями, эта «нора» вскоре превратилась в крепость. Я жил и работал там, чувствуя себя неуязвимым.

Но произошел очередной вираж судьбы. На горизонте появилась новая возможность хорошо заработать; кости судьбы бросили мне вызов. Запрос, поступивший от клиента, сначала выглядел как обычный рутинный заказ по краже, ничего более. От меня требовалось украсть новую технологию добычи полезных ископаемых у самой крупной корпорации Парабеллума – «Грэйнвальт». Эта корпорация не просто имела репутацию; они владели мощнейшими ресурсами и технологиями, которые могли перевернуть ход галактической истории. Я выполнил заказ.

Но при этом стащил гораздо больше информации, чем было нужно. И в этом ворохе данных я обнаружил план по уничтожению населения планеты Астарта. Их всех приговорили из-за полезных ископаемых, которые нужны были Парабеллуму, но Астарта отдала все лицензии и концессии Сетлансу. И это план уже реализовывался. На Астарте были завербованы исполнители, которые должны были добавить специальные реагенты в резервуары климатических станций, построенных по технологиям Сетланса. В назначенное время эти реагенты должны были быть запущены в атмосферу и вызвать катастрофу: превратиться в яд, чтобы отравить население, а если кто-то выживет, то черные молнии доведут дело до конца, не оставив ничего живого на планете – с неба будут литься реки огня, температура которого будет 20000 градусов. А поскольку эти станции строил Сетланс, то и свалить всё должны были на Сетланс, Парабеллум придумал как.

И вот, я оказался перед дилеммой: оставить как есть, или вмешаться?Вторая мысль была совершенно нелепа, ведь я понимал, что этот страшный секрет выходит далеко за пределы моего понимания и возможностей. Разум подсказывал, что пусть этим занимаются профессионалы из числа тех, кому грозит уничтожение. Я несколько раз отправлял эту информацию правительству Астарты, но шпионы Парабеллума, действуя незамедлительно, ее уничтожали. Я решил передать эту информацию журналисту, надеясь, что его громкий голос сможет привлечь общественное внимание к этой угрозе, но его убили. Я чувствовал, как медленно, но верно нарастает ощущение безысходности.

Тогда я передал информацию оппозиционному политику, надеясь, что его влияние поможет мне добиться какого-то результата. Я и сейчас четко помню его слова:

– Я не могу сделать ничего, – сказал он с горечью. – Секта Художников – требует, чтобы я сдал тебя. Я должен отдать тебя им, чтобы спасти своих внуков.

Политик оказался честнее многих, он признался, что должен отдать меня Художникам, чтобы его внуки могли выжить. Но он не до конца верил в честность художников, потому что они никогда не возвращали заложников. Поэтому он мне дал не только шанс сбежать, но и средство, потенциально способное нейтрализовать реагент Парабеллума, который должны были выпустить в атмосферу Астарты климатические станции. Что это, как не везение?

Убегая из поместья политика, я попал в общину Натураликов. Потому что мой авиамобиль подбили. Натуралики попытались использовать меня в своих целях: я должен был взломать коды защиты правительственного груза. Но отпускать меня они не собирались, старейшины Натураликов хотели отдать меня Художникам в обмен на кое-какие услуги. И тут поворот: сами того не подозревая, старейшины селят меня в дом единственного в общине, который не потерял понятий чести и совести, к Винсу Риву. И встреча с Винсом вновь все меняет. Я как сейчас помнил слова Винса и наш диалог с ним:

« – Почему ты мне рассказал о планах Совета общины? – спросил я тогда Винса.

– Потому что подло молчать и ничего не делать, зная о том, что может случиться с человеком. Моя совесть мне этого не позволит? – ответил мне Винс.

– Но ты меня не знаешь, – возразил я с удивлением.

– Никто не заслуживает попасть к Художникам. Даже если ты не очень хороший человек, то все равно я не могу промолчать, – убежденно ответил мне Винс.»

А потом, он в полном соответствии со своими убеждениями закрыл меня собой. Вряд ли он думал о том, что делает. Скорее, надеялся, что приспешник планов старейшин просто не станет стрелять в него. Но Винс ошибся, и эта ошибка стоила ему жизни. Так я лишился единственного друга. Конечно, я уничтожил того, кто это сделал.

Смерть Винса так меня поразила, что я не смог поступить иначе и полетел на Астарту вместо него. Винс собирался остановить катастрофу на Астарте, или, хотя бы предупредить её жителей. Возможно, я тогда поддался эмоциональному порыву, но я чувствовал, что должен Винсу. Он хотел поступить правильно. И я фактически исполнил его последнюю волю, решил довести до конца то, что он не смог. И в тот момент, это было правильным для меня.

Я присвоил личность Винса себе и сел на космический корабль, следующий к Астарте, вместо него. В пути я решил посмотреть его личные файлы, мало ли что, а я ничего не знаю о его жизни. И тут очередная информационная бомба взорвалась в моей голове: Винс оказался мне дальним родственником и у нас, как оказалось, была любимая сестра. Вернее, она ему была родная, а мне – потому что ей так приказали. Это была та самая Сандра из корпорации «Грэйнвальт», которая фактически сдала меня Художникам. Она меня почти убила и не ее заслуга, что я сумел выбраться. И она была сестра Винса, для которой он хотел заработать денег на побег. Это было ударом поддых.

В тот момент, имплант уже не работал, и эта информация вызывала у меня непередаваемое чувство горечи и обиды. Я ненавидел всех тогда. И не мог понять, почему Сандра мстила именно мне, ведь я ничего не знал о судьбе ее брата и не был виноват в том, что случилось. Она же знала, что я считал ее родной сестрой и очень важным человеком. Но она холодно и расчетливо сдала меня Художникам, вместо того, чтобы рассказать обо всем мне и я бы придумал как решить проблему. Я в этом уверен. Я бы мог обменять ее жизнь на что-то из своих изобретений. Но она свела со мной счеты за своего настоящего брата, в проблемах которого я был меньше всего виноват. Всё это дало мне много часов неприятных для меня размышлений. Я с удовольствием не знал бы этого. Но жизнь есть жизнь.

Когда я прилетел на Астарту, то практически сразу столкнулся с неприятным типом по имени Итан Норвуд. Это был мой начальник. И по совместительству, как потом выяснилось, глава операции по ликвидации угроз Парабеллума на Астарте. Сетланс успел скачать часть материалов о готовящемся геноциде на Астарте с электронной почты журналиста Майка Хоста. Но Сетланс не успел получить всю информацию, она была стерта правительственными агентами Парабеллума. Поэтому на Сетлансе не знали к чему готовиться. И, отправляя Итана Норвуда, Сетланс поставил ему очень расплывчатую задачу. Искать непонятно что, и предотвращать непонятно что, и непонятно как.

Итан имел не только нужный опыт, но и хорошую возможность для создания легенды. За несколько лет до этих событий на Астарте, сестра Итана вышла замуж за гражданина Астарты. Для легенды Итана это и было использовано: он опытный инженер, решил сменить место жительства, и переехал к сестре на Астарту, прошел собеседование в компанию «Астарта-бриз» и занял должность начальника отдела. Но Итан, не смотря на весь свой опыт, не мог найти следов заговора.

В общем, Итан Норвуд не поверил в то, что я Винс Рив и решил, что я и есть тот шпион Парабеллума, который должен устроить провокацию на Астарте. Но доказать этого он не мог, поэтому следил за мной и портил мне всячески жизнь, чтобы я сам убрался с Астарты. А я искал настоящих шпионов и ждал ход Парабеллума. Я понимал, что всё, что я могу противопоставить планам Парабеллума – это свой талант хакера. Я должен был это остановить. Потому что я сам находился на Астарте и мог погибнуть вместе со всеми. И действия Итана мне скорее мешали, чем помогали. Но в тот день, когда Парабеллум начал действовать, без Итана я бы не справился. Времени катастрофически не хватало. Да и на пятой климатической станции возникли проблемы. Код деактивации, почему-то не срабатывал. Я остался взламывать коды станции, чтобы каким-то иным образом отключить ее, а Итан ушел с моим прибором, который я получил от политика Дилана Брайта. Этот прибор должен был обезвредить реагент в резервуаре. Я не имел представления, подействует ли это вообще. Но мы должны были использовать все шансы. И прибор справился.

А потом Сетланс и Астарта, совместно с межгалактическим сообществом начали расследование того, что задумал и почти осуществил Парабеллум. Под смертный приговор попала и наша с Винсом сестра – Сандра. Я думал, как поступить. И в итоге, оплатил ее побег и устройство на новом месте. Я отдал долг, и за себя, и за Винса. Потом я сам себе удивлялся, почему я так поступил, но не находил объяснений. Я ведь хотел ей отомстить. И она получила свой приговор в суде вполне заслуженно. Но было какое-то «но» во всем этом. Я не смог позволить ей умереть. Но и знать ее больше не хотел.

Итан видел, на что я был способен, и поэтому сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Сетланс в лице Итана пообещал мне защиту от Художников, новое лицо и новую работу. Я принял это предложение легко. Оно полностью меня устраивало. Имплант, который меня беспокоил, был удален из моей головы. А в обмен я отдал последнюю оставшуюся у меня биомаску, которую забрал при побеге от Художников. Ученые Сетланса до сих пор пытаются понять, как она создана, но пока безуспешно.

Итан стал моим начальником. И задания я получал от него. Со временем я проникся к нему некоторым доверием, и мы стали приятелями. Иногда мы вместе выбирались на рыбалку, которую очень любил Итан. Он пристрастил к этому и меня. Это были хорошие моменты, когда я стоял с удочкой у озера, то каждый раз думал, что сейчас моя жизнь нормальна и полностью меня устраивает. На рыбалке мы часто обсуждали то, что никогда не смогли бы обсуждать в стенах нашего учреждения, где мы оба работали.

С момента тех событий на Астарте уже прошло пять лет. И я не жалел о том, что я попал на Сетланс.

Глава 2

На берегах озера Сарган раскинулась рощица, где высокие, стройные деревья с мягкой листвой, перешептывались между собой. Это место для меня создает особое ощущение силы и укрытия. Деревья, раскинувшие свои ветви, как надежная защита, и свежий воздух напоминают о том, что природа дает возможность перезагрузиться.

Тёплое сияние костра на берегу озера отражалось в воде, создавая иллюзии огненных спектров, танцующих на поверхности водяной глади. Итан и я, в очередной раз, выбрались на рыбалку. Это место было идеальным.

Мы оба молчали, погруженные в свои мысли, пока Итан не прервал тишину.

– Как твоя новая пассия? – в вопросе Итана чувствовалась ирония. Он знал, что в последнее время я много времени провожу в компании одной очаровательной девушки.

– Мои пассии – это мои пассии. Почему тебя это волнует? Мы никогда не обсуждали личные отношения, – я подбирал слова, так как вопрос касался моей личной жизни, а я не люблю обсуждать свои личные дела даже с Итаном. – Стоит напомнить, что её зовут Кира.

Вопрос Итана стал причиной появления в моей голове ярких образов Киры. Она была яркой личностью, что сразу же притягивало внимание окружающих. У неё были длинные темные волосы, симпатичное лицо с большими глазами.Она знала, чего хочет, и, что самое главное, умела получать это с легкостью, как будто жизнь – это танец, а не борьба. Думаю, что эта лёгкость меня и зацепила. Я не мог себе этого позволить, а она могла.

– Что ты так напрягся, Вигго!? Конечно, это твоё личное пространство. Не хочешь обсуждать, не надо. Мне показалось, что ты достаточно серьезно относишься к отношениям, – Итан сделал паузу, – с Кирой… вот и спросил.

– Обсуждать тему о наших с Кирой отношениях я не буду, но о каких-то серьезных отношениях я точно не думал. Кира – отличая девчонка, мы с ней договорились про границы общения, что важно для нас обоих. Мы не искали чего-то серьезного, предпочитая сохранить личную свободу.

Дальше говорить вслух я не стал, но наслаждаюсь временем, проведённым с Киров. Мы с ней оба находимся в состоянии «здесь и сейчас», упиваясь встречами, разговорами и страстными ночами. Но чтобы считать эти отношения серьезными, а ее – своей единственной, то нет. И я не мог понять, в чем причина. В Кире было всё, что нужно мне на данном этапе жизни, но готовности к семье или, хотя бы жить вместе с ней, у меня не было. Наверное, все дело в этом. В моей неготовности. Но с Кирой я этого не обсуждал. И она не поднимала тему о том, чтобы наши отношения переходили на другой уровень. Видимо, и она не хотела большего. А может, ждала, когда об этом заговорю я. Но я молчал. Пока слова не произнесены, всегда можно делать вид, что ничего не понимаешь. Это были удобные отношения.

А сейчас пришел мой черед для вопроса о личной жизни Итана, иначе я восприму это как проигрыш в разговоре. «Ну, держись, Итан» – промелькнула моя мысль, наполненная сарказмом.

– Ну, а ты, Итан? Как у тебя с серьезностью отношений с Мэри? – этим вопросом я дать понять, что об его отношениях с Мэри мне известно. Хотя Итан их скрывал.

– Ах ты, шпион, так и знал, что не удержишься от этого вопроса, если узнаешь! – слегка смущенно засмеялся Итан.

– Как, вообще, можно совмещать нашу работу и какие-то серьезные отношения? – я пристально смотрел на Итана.

– С Мэри все идет своим чередом. В отличие от тебя, я рассматриваю наши с ней отношения как стабильные и не только, – как-то сухо произнес Итан.

Это слово «стабильные»… как-то неуместно в его ответе, … стабильно, например, то, что люди рождаются и умирают, это да, а вот стабильные отношения.... – подумал я, но не стал это выносить в обсуждение с Итаном.

– Вы оба какие-то консерваторы. Как она с тобой уживается, не пойму, – сказал я, приподняв бровь в недоумении.

В этот момент раздался звук на адаптивной удочке с встроенными датчиками, которые отслеживают активность рыбы, температуру воды и даже синоптические параметры. Датчик выдал сигнал о том, что наступил оптимальный момент для ловли. Итан встал и подошел к удочке. Я решил, что нужно проверить приманку, чтобы отрегулировать параметры, адаптировать снасть к поведению рыб.

– Наш улов должен быть большим, – сказал Итан, наблюдая за меняющейся жизнью подводного мира. – Волны, имитирующие движение настоящих, живых кормовых объектов, которые эта приманка генерирует, должны привлечь внимание хищников.

– Может, стоит добавить немного «провокации» в ловле рыбы?! – предложил я, увеличивая интенсивность параметров.

Когда приманка была готова, я вернулся к удочке и закрепил ее на крючке. В этот момент экран датчиков показал значительное колебание активности рыбы.

– Это, похоже, будет очень удачная ловля! – тихо сказал я. – Только большая рыба! Только так!

После нескольких часов рыбалки мы, наконец, решили сделать перерыв. Уставшие, но довольные, мы вернулись к костру.

– Вигго, мы с тобой часто общаемся и много раз обсуждали нашу встречу и события, которые нас с тобой познакомили, – Итан не прерываясь смотрел на костёр. – Я понимаю, что прошло столько лет, но …

– Да, эти события вряд ли получиться забыть, – с улыбкой сказал я. – Я тогда, в зале пятой климатической станции, практически потерял надежду. Но что больше всего меня потрясает – это то, как мы справились.

– Каждый из нас внес свою лепту в это выживание. Мы действовали как одна команда, – Итан достал из походной сумки перекус, который можно было быстро поджарить на костре, часть передал мне. – Мы были хорошей командой.

– Были?! – подстегнул я Итана, подмигнув, чтобы немного разрядить атмосферу.

Итан, подметив сарказм, вопросительно поднял брови. На его лице появилась легкая усмешка, когда он продолжил:

– И есть, – с ходу ответил он, но в его голосе звучала тонкая ирония, которую я не мог игнорировать.

– Я чувствую, что уже ничего не боюсь, и это меня пугает, – улыбаясь своей произнесенной фразе, сказал я. – Но в то же время, не хотел бы снова вернуться в тот момент времени.

– Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Это делает все трудности более терпимыми, – как-то задумчиво произнес Итан.

Каждый раз, когда Итан говорил о дружбе, его слова, хотя и произносились с добрыми намерениями, вызывали у меня дискомфорт. Я не хотел углубляться в эту тему – для меня лучше оставить в покое все эти рассуждения. Я смотрел в сторону, стараясь изменить фокус своих мыслей.

– Согласен, – коротко сказал я и достал ароматный чай, разлив себе и Итану в кружки. – Ну, достаточно о прошлом. Как насчет того, чтобы обсудить настоящее?

– Мы оба знаем, что на это озеро приезжаем для обсуждения какого-то вопроса, о котором никто кроме нас не должен знать. В наших офисах и зданиях это опасно обсуждать. Так как ты позвал меня, то значит, хочешь со мной чем-то поделиться. У тебя какие-то сомнения? Ты в последнее время беспокойный какой-то, – Итан смотрел на меня и читал как книгу, иногда его проницательность экономила мне много слов.

За проницательным взглядом Итана стояла привычная настороженность. Итан мог распознать, когда что-то шло не так.

– Я расскажу про одну встречу, на которую собираюсь, но о ней мы не будем говорить в офисах и зданиях, только здесь, на озере, – я украдкой взглянул на Итана.

– Мог бы и не объяснять. Это договоренность всегда нами соблюдалось. Очень странно, что ты мне объясняешь сейчас, когда это правило для нас первостепенное, – Итан был немного в недоумении.

– Да, ты прав. Просто я чувствую, что на этот раз может возникнуть серьезная угроза. Нельзя надеяться только на старые методы, – начал объяснять я, передавая Итану слегка обугленную и невероятно вкусно пахнущую колбасу, хорошо прожаренную на костре.

Разговор ненадолго прервался. Мы продолжали сидеть у костра, наблюдая как ветер трепал кроны деревьев, а спокойная поверхность воды отражала звезды. Время от времени слышался треск горящих поленьев в костре. Тишина, окружавшая нас, была пронзительной, и лишь редкие звуки природы нарушали её гармонию. Этот момент был как нельзя кстати. Мы смогли сфокусироваться на главном, не отвлекаясь на посторонние звуки города и суету повседневной жизни, не опасаясь, что кто-то слушает. Перекус был готов и казался очень аппетитным. Я кивнул, отрывая кусочек хрустящего хлеба и откусывая от него с удовольствием. Каждый укус, каждый глоток горячего чая помогал сосредоточиться на том, что действительно важно.

– Маска, которую мне удалось выкрасть у Художников-убийц, не имеет аналогов среди имеющихся на рынке разработок. Ты же в курсе, что учёные Сетланса не могут её повторить, им нужны чертежи и технологии. Несколько месяцев назад я обратился к своим старым связям. Мне дали сведения про специальный нелегальный рынок данных, который находился на какой-то заброшенной платформе. Мне нужно будет встретиться с известным трейдером информации, контрабандистом Фениксом. Встреча назначена через три дня. Я могу не вернуться с данной встречи, – Итану я говорил факты, ничего лишнего.

– Говорить тебе о том, чтобы ты туда не лез, я так понимаю, не имеет смысла, – Итан сделал вздох. – Все хотят получить эти чертежи и технологии.

– Просто знай, это имя и куда я иду, – я смотрел на Итана.

Итан кивнул и начал снова разжигать угли, чтобы подогреть остывшую еду. Он взял несколько сухих веток и подбросил их в угли, которые уже начинали остывать. Итан тщательно подкладывал ветки, раздувал слабое пламя, пока оно не начало снова гореть ярче. Его лицо освещалось оранжевыми отблесками огня, тени причудливо танцевали на его щеках и лбу. Я не спешил продолжать, обдумывая, насколько важно донести до него всю суть предстоящей затеи.

– Мы находимся на грани чего-то большего, чем просто охота на чертежи, – наконец заговорил я. – Ходят слухи, что некие силы пытаются получить доступ к этим технологиям, чтобы использовать их в своих интересах. Это не просто информация или перспектива заработка. Это – игра на выживание. В том числе и мое.

– Ты понимаешь, что такие вещи не делаются вот так, потому что хочется или левая пятка зачесалась? – продолжил Итан, скрещивая руки на груди. Его лицо было серьезным, что придавало весомости его словам. – Такие операции продумываются и выверяются. Нужна подстраховка. Я советую тебе оформить все через официальные каналы. Так будет меньше вопросов и больше гарантий, – сказал мне Итан в ответ, его суровый взгляд словно пытался донести до меня всю серьезность ситуации.

– Гарантий чего? Что я что-то найду? – скептически спросил я.

– Гарантий выживания, например. Или это малозначительный фактор в твоих расчетах? – иронично поинтересовался Итан, в его тоне звучала усталость. Он как будто привык к тому, что я не понимаю истинной опасности, даже когда нахожусь на краю пропасти.

– Гарантий нет никаких. И никогда не будет. Неужели ты этого еще не понял? Такое впечатление, что на Астарте был я один, – полусерьезно и полушутя ответил я. Моя улыбка была защитным барьером, препятствующим эмоциям вырваться наружу.

– Вигго, ты помнишь результаты своих психологических тестов? – внезапно перебил тему Итан.

– А что с ними? – спросил я.

– В том-то и дело, что ничего. В том-то и дело, – как-то слишком серьезно взглянул на меня Итан.

– Ты преувеличиваешь масштаб проблемы, – ушел от ответа я.

Итан сокрушенно покачал головой.

Словом, Итану очень не понравился мой план. И он пытался меня отговорить под разными предлогами от этой идеи, или, хотя бы запросить подстраховку, сделав все официальной операцией. Но я не хотел. И мое упрямство раздражало Итана. Но я не хотел вовлекать слишком многих в мои планы. Я хорошо усвоил, что тишина и тайна – самые лучшие помощники в любом таком деле. Итан нехотя принял мой план.

– Ты просто упрям, как осел! – наконец произнес он, устало махнув рукой. Это движение было жестом капитуляции, будто он сдался перед моим упрямством, но в то же время, в его взгляде читалось беспокойство. Итан, казалось, принимал мой план, хотя явно не одобрял его.

– Ты просто не понимаешь! – добавил он, – что игнорирование рисков может дорого обойтись. Твоя уверенность в собственных силах не делает эту затею менее опасной.