Loe raamatut: «Забытый Источник»
Часть первая
Пролог
Давно это было. В те времена, когда мир ещё был единым, и маги жили среди людей. Непросто складывались отношения между двумя видами. Маги, как могли, старались сдерживать агрессию людей, но зависть к способностям и неземной красоте магического народа заставила вождей нескольких племен обратиться к их же сородичам –тёмным магам, дабы уничтожить тех, кто был добр к ним. И разразилась война.
Немало полегло народа в ту бессмысленную кровопролитную битву, и тогда, поняв, что неразумных людей не остановить, пока они не уничтожат едва родившееся племя, маги вновь обратились за помощью к Падшим, как когда-то.
И Падшие снова пришли на помощь своим детям.
Они уничтожили самых строптивых своих сыновей, которые посмели использовать магию против своих же и, собрав уцелевших, создали для них другую реальность, запечатав новый мир одним им ведомыми заклятиями, создав призрачную грань.
Её нельзя было увидеть, пощупать руками, но проникнуть за неё было невозможно.
Спрятав своих потомков, Падшие обнаружили, что в некоторых местах, где пересекаются магнитные поля земли, грань между мирами слишком слабая и иногда сквозь неё прорывается поток энергии с обеих сторон. И это могло навредить. В мире людей слишком много зла, а это плохо сказывалось на их потомках и наоборот, прорывающаяся магия в руках несмышленых людей могла натворить ещё больших бед.
Тогда Падшие выбрали нескольких из разных племён и приказали им и их потомкам до скончания времен охранять места, где грань между мирами была слишком хрупка.
С тех самых пор и жили в мире людей потомки тех, кого Падшие сделали Хранителями.
Несмотря на войны и болезни у людей, охранявших места силы, всегда рождался ребёнок и всегда он был единственным, а если малышу угрожала та или иная опасность, на помощь матери избранного дитя всегда кто-то приходил. И это было сравнимо с чудом.
Люди и сами не понимали, почему не могут покинуть места, где родились – память об этом была скрыта в глубинах веков, но где-то на уровне подсознания каждый из них знал – как только его сыну или дочери исполнялось двадцать лет, он становился свободным. Сила, которая привязывала Хранителя к месту, передавалась их детям. Иначе избавиться от этого дара, сравнимого с проклятием, не было никакой возможности.
Глава 1
–– Ты все понял, Саймон? – Дэймонд ещё раз переглянулся c Кристианом
–– Абсолютно, – Саймон кивнул Светлому и уточнил у брата. – Когда мне отправляться?
–– Прямо сейчас. Держи, – Тайгер передал портключ. – Он настроен на Источник, позже не забудь настроить его ещё и на своё жильё. Хорошо, что последние несколько лет ты учился в мире людей, исследуя их историю. Внушить твоему преподавателю, что тебе необходимо поработать на раскопках в этом русском городке не составило никакого труда.
И еще, используй магию с умом, – прощаясь, добавил он, – ты там вообще не должен засветиться. Не дай Мерлин, кто-то из забредших магов увидит брата министра в этом забытом богами городишке. Нам не нужны лишние вопросы.
Саймон взял медальон:
–– Я помню, не переживайте. И постараюсь выяснить – куда делся Хранитель Источника.
Переместившись в свои покои в замке матери, он быстро переоделся, собрал необходимые вещи, уменьшил и упаковал их в рюкзак. После чего активировал портключ, который доставил его в мир людей прямо на полянку к небольшому холмику.
–– Ну, здравствуй, неугомонная ты наша. Знаешь, как тебя назвал Патрик Мэллори? Ангелина. Забавное имя для источника силы, – он усмехнулся. – И где, хотелось бы знать, горгульи носят твоего Хранителя?
Источник по понятным причинам молчал, лишь слабое свечение магического спектра выделяло невзрачный холмик среди остальных таких же.
Месяц назад Дэймонд велел Саймону срочно явиться во дворец Правителя, на корню запоров ему презентацию в Университете Глазго.
Когда он, внутренне кипя от гнева, зашёл в рабочий кабинет Тайгера, там, к его удивлению, оказался ещё и Правитель Светлых, который тихонько спорил о чем-то с Дэйми.
А через час ему было уже плевать не только на свой несостоявшийся научный проект, но и на всю Шотландию в целом.
Ибо услышанное от Кристиана настолько его заинтриговало, что он тут же согласился помочь. А именно: внимательно прочитать врученную Кристианом пухлую тетрадь с описанием проблемы, а с помощью выданного амулета-переводчика как можно скорее выучить русский язык (чуть позже Закария настойчиво убеждал его обязательно выучить ругательства).
Пробуждающийся Источник – из ряда вон выходящее событие. Напитаться из него силой мог любой маг. Даже человек, обладающий определенными знаниями, мог натворить немало бед. А энергии там было столько, что не дай Мерлин моргнуть не вовремя.
Всего в мире людей нашлось пять таких мест, и у четырех из них было все в полном порядке. Потомки выбранного Падшими Хранителя легко определялись рядом с каждым.
Но Ангелина, которую Патрик Мэллори почему-то выделил, дав имя, уже несколько лет поражала магов. Хранитель там явно был. Кто-то сдерживал её силу, но справлялся с этим не очень хорошо. Источник оживал. И кто этот Хранитель, Правитель Светлых так и не смог понять.
Исчерпав все идеи, Кристиан решил заслать туда кого-нибудь из доверенных лиц. И тут выяснилось, что этой тайной он не может поделиться ни с кем, кроме Закарии.
А тот, резонно заявив, что никак не может оставить пост, посоветовал ему не маяться дурью и идти к Тёмным. Тайгер с Дэйми тоже посты бросить не могли…
Игнорировать ситуацию – тем более.
Пропесочив Светлого по первое число за скрытность, чего ж ты мол пять лет тянул, Дэйми пораскинул мозгами и вспомнил о родном брате. Поэтому решили, что в мир людей отправится он, Саймон Стайлс, под видом студента-историка, которым в общем и являлся.
Покружив ещё немного вокруг холма, раздумывая о событиях, которые привели его сюда, Саймон не заметил, как погас последний луч солнца, и он оказался в бархатной темноте южной ночи. Он встрепенулся, ощущая, как сила земли, деревьев, небольших животных окружает его, подпитывая магическую сеть. Саймон обожал лес, что было не удивительно. Он был лесным магом.
–– Эй, парень, ты не заблудился?
Саймон обернулся. На него смотрел пожилой мужчина.
–– Есть немного, – придавая лицу растерянное выражение, проговорил он. – Понимаете, я студент… Вот прогуляться решил…
–– Ясно всё. Пойдём, – мужчина развернулся, не уточняя куда, и пошёл прочь с поляны. Саймону ничего не оставалось делать, как последовать за ним.
–– Тебя отвезти куда?
Саймон выругался про себя. Как же он упустил из виду, что в мире людей перемещаться принято на автомобиле. Ведь у него даже права были на вождение этого средства. А расстояния здесь будут побольше, чем в магическом мире.
–– В какую-нибудь гостиницу, если будет не сложно, – вежливо ответил он своему провожатому.
Дед хмыкнул, оглядев его с ног до головы:
–– Как скажешь, студент.
Через час с небольшим в развалюхе, отдаленно напоминающей грузовичок, они доехали до ярко освещённого здания.
Отель «Скала» гордо гласила вывеска.
При чём тут скала Саймон так и не понял. Если не считать скромных размеров валуна, торчащего из земли неподалеку от входа, никаких скал в обозримом пространстве не наблюдалось.
Скептически обозрев обшарпанное здание, он оглянулся на мужичка.
–– Ну, иди, коль приехал, – сказал он, – а я тебя здесь подожду. На всякий случай.
Саймон подхватил рюкзак и выбрался из машины. Поднявшись по щербатым ступенькам, он подергал ручку – двери были заперты.
–– А ты постучать попробуй, – посоветовал дедок, – вдруг откроют.
На стук вышел невысокий молодой человек в спортивном костюме, который Саймон постеснялся бы даже примерить.
–– Чо надо? – довольно невежливо спросил он.
–– Хочу снять у вас номер на несколько дней.
–– Чувак, ты на часы смотрел? Ночь на дворе, какое заселение? У нас администратор только до восьми работает. Так что завтра с утра приходи.
–– А вы кто?
–– Я просто бабку заменяю. Приболела она, вот и попросила подежурить.
–– Но, простите, в приличных отелях заселяют круглосуточно.
–– Послушай, Голубь, – расхохотался парень ему в лицо, – ты где здесь приличный отель видишь? В нашем захолустье всего две гостиницы, да ещё дом колхозника с прежних времен остался. Может тебе ещё и номер люкс подать с ванной и холодильником?
Потерявший дар речи Саймон мог только ошарашенно моргать.
– Сразу видно – столичная штучка. У нас таких привилегий отродясь не бывало. Удобства на этаже. Холодильник один на три номера. Стоит посреди коридора. Желаешь люкс – поезжай в областной центр. Вот там тебе будет и ванна с холодильником и кофий со сливками. Попроси вон Ефимыча, он тебя отвезет на своей колымаге. К утру доедете. Ну ладно. Некогда мне тут с тобой. Там по телеку футбол.
Исполняющий обязанности сторожа отбыл восвояси, даже не попрощавшись, а Саймон растерянно обернулся.
Мужик в машине трясся от беззвучного хохота, вытирая рукавом выступившие слезы.
–– Иди сюда, студент, – отсмеявшись пригласил он, – нравишься ты мне. Так и быть, у меня заночуешь. Люкс я тебе тоже предложить не смогу, но дом у меня просторный. Места хватит.
Через пять минут они выехали из городка и дедок, всё ещё смешливо косясь на него, свернул на лесную дорогу.
Пока ехали до дома, познакомились. Деда звали Дмитрием Ефимовичем, но он попросил называть его просто Ефимыч. Жил он здесь с самого рождения и работал лесником.
Саймон назвал себя… Лесник, подивившись необычному имени, спросил откуда он родом.
–– Из Шотландии. Я приехал на здешние раскопки.
–– Иностранец? – удивился Ефимыч. – А по-нашему ладно гутаришь. На раскопки значит, ну-ну. Приехали, – сообщил он, въезжая в открытые ворота. – Вот и моя хата.
Хатой Ефимыча оказался крепкий рубленый дом с резными наличниками и высоким крыльцом.
Это было весьма необычно. Готовясь к походу сюда, Саймон тщательно изучил местность, историю и обычаи здешнего народа. В южных широтах России рубленые дома были редкостью.
К тому же, дом лесника находился рядом с Ангелиной. Саймон чувствовал силу источника.
«Может дед и есть Хранитель, – подумал он. – Хотя нет. Для Хранителя он слишком стар. Должен быть кто-то ещё».
–– Что встал как не родной, – спросил между тем дед замершего рядом с машиной Саймона. – Пошли в дом. Ужинать будем, – и первый прошёл к крыльцу.
Пока дед собирал нехитрый ужин, Саймон скромно сидел на табуретке у стола, застеленного пестрой скатертью и разглядывал большущий пузатый самовар. Он читал про эту штуку, но воочию видел впервые, как, впрочем, и расшитые оконные занавески. Узор на них был необычным, очень красивым и что немаловажно в его мотивы был вплетен небольшой холмик. Отчего он пришёл к выводу, что Ефимыч всё-таки имел какое-то отношение к Источнику. Хотя, учитывая, что дед был стражем леса, ничего нельзя было сказать наверняка.
Ефимыч поставил на стол сковороду с одуряюще вкусно пахнувшей жареной картошкой, миску с помидорами и огурчиками с собственной грядки, целую тарелку порезанного крупными кусками мяса, ковригу домашнего хлеба и выставил запотевшую бутылку с прозрачной жидкостью.
«Водка пшеничная» – прочитал Саймон на этикетке и вопросительно посмотрел на лесника.
–– Что, никогда водку не пробовал?
Саймон в ответ лишь застенчиво улыбнулся.
–– Ну да, ты же у нас заграничный фраер. Ничего сейчас попробуешь. Шикарная штука, скажу я тебе. Получше вашего пойла. Если с умом пить, конечно. А виски я вашенское пил, да. Дочка как-то привозила. Херня на мой взгляд. Наш самогон получше будет, – с этими словами дед открутил крышечку и разлил водку по большим граненым стопкам. – Давай что ли, Саймон, за знакомство, – не дождавшись ответа, он первым опрокинул стаканчик.
–– За знакомство, Ефимыч, – Саймон последовал его примеру.
Огненная жидкость прокатилась по пищеводу и обожгла желудок. Сай закашлялся.
–– Ничего, милок, сейчас все пройдет, – лесник постучал его по спине. – Это просто с непривычки. На вот, закуси огурчиком.
В общем и целом, ужин прошёл прекрасно. Где-то на третьей стопке у Саймона закружилась голова и появилась непривычная лёгкость не только в теле, но и в мыслях. К концу бутылки они уже стали лучшими друзьями, но выяснить что- либо на предмет причастности Ефимыча к источнику ему так и не удалось. Стоило Саймону в разговоре хоть как-то намекнуть на некий холмик во вверенном лесу, как дедок тут же переводил беседу на другую тему. Единственное, что удалось узнать – у него была дочь, но трагически погибла, хорошо хоть внучку ему оставила:
– Дьяволёнок мой, – приговаривал страж, вытирая слезу.
Провожая осоловевшего Саймона на чердак, лесник намекнул ему, что с внучкой он познакомится в ближайшее время.
–– Не девка, а леший в юбке, – предостерег он, укладывая гостя на покрытое старенькой простыней свежескошенное сено и накрывая сверху одеялом.
Саймон хотел спросить что-то ещё, но под воздействием выпитого и новых впечатлений провалился в сон…
Утром Саймон проснулся, едва заслышав шум со двора. Покинув благоухавшее травами ложе, он ощутил, как последствия вчерашнего возлияния не самым приятным образом отозвались во всем теле. Саймон отругал себя за несдержанность и, призывая магию, очистился от ноющей ломоты.
Ефимыч встретил его у колодца, одобрительно прищелкивая языком:
–– Крепкий ты парень, как погляжу, я-то грешным делом опасался, что до обеда не проспишься. Накось, держи, – он протянул ему ведро со студеной колодезной водой, – смой пока дрёму, я скоренько нам завтрак соображу.
Накормив Саймона до отвала свежим деревенским творогом со сметаной, дед налил парного молока и предложил подвезти до перекрестка, откуда к раскопкам вела ровная тропа, всего-то с километр длиной.
–– Я бы и сам тебя отвез, студент, – тяжко вздохнул он, – мне там тоже навестить человечка надобно, но никак, губернатор, будь он неладен, с самого утра звонил, срочно требовал.
Саймон заверил лесника, мол, сам доберется прекрасно, и вообще у него нет никаких слов, чтобы отблагодарить его за проявленную доброту. Разве что… он достал из рюкзака тяжелый кошелек, врученный ему Дэймондом. Но тут же поспешно убрал, заметив, как негодующе сверкнул глазами из-под кустистых бровей Ефимыч.
–– Ты чего ж, парень, обижаешь? Думаешь, раз у меня колымага старая, так мне денег не хватает? Да у меня вона в сарайчике джип стоит новехонький, дочкин подарок. Берегу его, как память, – дед нахмурился, уставившись в кружку с молоком.
От суровой отповеди Саймон чуть не сгорел со стыда и так виновато посмотрел на лесника, что тот рассмеялся.
–– Ладно, студент, все путём. А деньги ты лучше прибереги, будет ещё на кого потратиться.
К месту раскопок Саймон добирался с удовольствием. Почти не глядя под ноги, прикрыв глаза, он брел по узенькой тропке, пропуская через себя любимую магию леса. Она здесь была немного иной, но мгновенно признав в нем хозяина, так и льнула к нему, вселяя в душу покой, придавая силы.
Немного покопавшись в рюкзаке, он достал папку с документами и направился к небольшому кемпингу, рассчитывая поскорее покончить с формальностями. Любопытство он вызвал сразу. На него уставились несколько десятков пар глаз. Женщины как всегда с восхищением, самодовольно отметил он. Мужчины по-разному – от вражды до, тьфу ты, Мордред их раздери, явного сексуального интереса. Саймон, вопреки обычаям своего мира, увлекался только дамами. И такие взгляды в свою сторону терпеть не мог.
–– Ох и гляньте ж какой фраер тут у нас объявился, – донеся до него неприятный скрипящий голос, перекрывший остальной гомон. – Нарядился как на парад, да ещё и волосья ленточкой подвязал.
Саймон на мгновение опешил, однако оглядев внимательнее окружающих, понял свой промах. Он действительно был одет в дизайнерские джинсы и рубашку, волосы убрал с лица назад, закрепив бархатным шнуром. Сюда следовало одеться проще, хотя бы как этот мерзкий тип. Потертые брюки военного образца, майка да бейсболка.
–– Ты ошибся, праатииивный, – продолжил презрительно кривить рот зачинщик, – гей-парады у нас в городке отродясь не проводились. Тебе в Москву надо. Или в Питер. Там вас таких полно.
Саймон принял решение не обращать внимания на глупого человека. Он прошёл мимо, выискивая в толпе наблюдателей хоть кого-то, отдаленно напоминающего профессора Дергуна. Именно к нему он был делегирован от своей кафедры.
Но тот самый глупый человек не унимался:
– Оглох что ли! А ну вали отсюда, здесь место серьёзное, не дай бог своими пидорскими духами народ распугаешь, – и, видимо, раззадорившись от одобрительных смешков, подошёл к Саймону почти вплотную с вызовом глядя в глаза.
–– Что тут творится? – послышался грозный окрик, когда Саймон с презрением оттолкнул от себя хлипкого паренька и тот, смачно выругавшись, приземлился на пятую точку.
–– Савоськин! Объясни мне, что здесь происходит? – худощавый мужчина в годах подошёл к ним, переводя полный негодования взгляд с Саймона на взлохмаченного парня.
–– Этот пидо…
–– Простите, – Саймон подошёл к Савоськину и прижал папку к его рту, – меня зовут Саймон Стайлс, прибыл к вам по рекомендации профессора Блэр. Она должна была предупредить профессора Дергуна.
–– Ну конечно, – расплылся в улыбке мужчина, с несвойственной для его комплекции силой поднимая притихшего Савоськина. – Элизабет мне рассказывала о вас! Я в восторге, юноша! Ваше благородное желание внести свой научный гранд в эти раскопки… у меня нет слов!
Пара у него всё же нашлась, он быстро шикнул:
–– Проваливай, Колька!
Подхватив Саймона, как нежно любимую бабушку-миллионершу, он повёл его через весь лагерь к большой груде камней.
–– Вот вверяю вас нашей лучшей сотруднице, – источая любезность, выдал Дергун, остановившись рядом с палаткой. – Она как раз изучает дольмен. Деточка, Алёнушка, вы здесь?
– Нет, я в Нирване, Пётр Владленович, – раздался голос, настолько же злой, насколько был слащавым профессорский. Недовольное чумазое лицо выглянуло из-за каменных плит.
Саймон усмехнулся, девица зыркнула на него с такой неприязнью, словно он бы тараканом.
–– Я одна уже битый час вынуждена каталогизировать все найденные надписи! Я же вас просила, ну не разрешайте вы им пить так часто! Эти ослы сюда только для понту едут, а сами бухают целыми днями да песни орут!
–– Ну, полно, милая, полно, – засуетился Дергун, – я как раз вам помощника привёл – иностранный студент, – он слегка подтолкнул его вперёд, будто защищаясь, от недовольной девицы.
Та, выйдя из-за каменной плиты, только собралась что-то ответить, как мужчина, протараторив на прощание:
–– Уверен, вы поладите, мне пора, – спешно удалился, оставив Саймона наедине с миниатюрной мегерой.
Глава 2
Проводив начальство глазами, Алёна уставилась на стоявшего перед ней почти двухметрового красавчика в эксклюзивных шмотках, проворчав:
–– Интересно, этот пенёк иностранный по-русски хоть чуть-чуть понимает? Или мне придётся жестами изъясняться?
–– Иностранный пенёк не только понимает, он ещё и разговаривать умеет, – улыбка заморского гостя больше напоминала оскал гремучей змеи, а в серо-стальных глазах застыло недовольство.
–– Слава Богу, – не менее ядовито улыбнулась Алёна, – одной проблемой меньше. Надеюсь, от вашего присутствия здесь будет хоть какая-то польза. Ходячих проблем у меня и без вас хватает.
Она бесцеремонно выхватила у него из рук папку и открыла первую страницу.
–– Саймон Стайлс. Англичанин, значит. Не люблю Туманный Альбион. Мне больше по душе французская Ривьера.
–– А по вам и не скажешь, – парень скептически прошёлся взглядом по её потрёпанным джинсам и выцветшей футболке. – Мне показалось, что отдых на ближайшем озере есть предел ваших мечтаний.
–– Когда кажется, креститься надо. Говорят, помогает, – прозвучало в ответ.
–– Не в вашем случае.
–– Ну, ладно, остряк-самоучка. Ближе к делу. Позже поупражняемся в злословии. У нас дел полно. Видишь, ящики с образцами? – Алёна указала на увесистые контейнеры. – Их надо отнести воон к тому грузовичку, – она махнула рукой в сторону стоявшего на пригорке автомобильчика с тентом. – Так что за работу. Не фиг тут прохлаждаться.
–– Не проще ли будет перегнать грузовик сюда?
Алёна посмотрела на него так, будто он предложил ей какую-то непристойность.
–– Совсем дурак, да? Чтобы проехать сюда, нужно пересечь полянку. А на ней, между прочим, маленькие ёлочки и очень редкие цветы! И если тебе пофиг, то я не позволю губить этот прекрасный старый лес только потому, что кому-то влом дотащить ящики до машины. Без тебя справлюсь.
Пару минут парень просто смотрел на неё со странным выражением лица, затем закатав рукава дорогой рубашки, почти играючи взял в руки увесистый контейнер и молча проследовал в сторону грузовика.
К полудню Алёна убедилась, что щеголеватый иностранец только выглядит самодовольным ублюдком.
На самом деле, Саймон, при более близком знакомстве, оказался довольно дельным парнем, хоть в нём и прослеживалась некоторая толика превосходства над окружающими. Судя по внешности он, и правда, был весьма непростым молодым человеком. Один старинный перстень на его пальце чего стоил! Но зато силищей обладал просто невероятной. Если её горе-помощники вдвоём, стеная и кряхтя еле дотаскивали ящики, убивая на это по полдня, то Саймон справился с задачей за каких-то пару часов.
Кроме того, он действительно заинтересовался надписями на дольмене. Аккуратно, с какой-то неясной улыбкой он переписал большую часть надписей в журнал каллиграфическим подчерком. До него мало у кого получалось выдержать это занятие более двух строчек, уж больно сложными были символы. В результате – к вечеру Алёна в глубине души преисполнилась к нему искренней благодарностью, потому что за один день с его помощью она сделала столько, сколько планировала на ближайшую неделю.
За ужином, в походной столовой, они заняли небольшой столик на двоих, всё ещё разговаривая о работе. К ним, сияя насквозь фальшивой улыбкой, подошёл Дергун, протягивая парню ключи. На вопросительный взгляд Саймона он уточнил:
–– Вот, мистер Стайлс, вам, как нашему гостю, мы освободили лучший вагончик. Девчата наши расстарались, целый день наводили чистоту, чтобы уютно было.
Алёна не сдержалась и высказала:
–– Вечно вы, Пётр Владленович, народ от дела отвлекаете. Саймон – парень крепкий, не рассыпался, если бы сам прибрался. Лето заканчивается, а у нас ещё работы непочатый край!
Вся симпатия к иноземцу моментально испарилась, уступив место глухому раздражению.
А тот поблагодарил декана и посмотрел в сторону хихикающих девушек таким взглядом, что у неё возникло желание придушить этого смазливого паразита на месте.
–– К нам прибыл очередной любитель женщин? – ехидно прошипела она, когда Дергун, расшаркавшись, отбыл восвояси.
–– Хочешь быть первой? – не моргнув глазом, вопросом на вопрос ответил блондинистый нахал.
–– Ты так уверен в собственной неотразимости? – она кинула в него скатанным хлебным шариком.
–– Угу, – с ехидной ухмылкой он отбил его точно в вырез Алёниной футболки.
«Вот сволочь иностранная» – подумала она, чувствуя, как щёки заливает румянец гнева и обиды.
Саймон беззлобно рассмеялся, разглядывая её пылающее лицо.
–– Алёна, ты не последний человек на раскопках. Вон, даже господин Дергун тебя побаивается. Расскажешь о себе?
Она мысленно поблагодарила парня за то, что перевёл разговор с неприятной темы в более мирное русло.
–– Ну, раз тебе так интересно, пойдём прогуляемся до запруды?
–– С удовольствием, – ответил он, поднимаясь из-за стола и галантно протягивая ей руку.
С невозмутимым видом Алёна прошествовала к выходу, никак не реагируя на завистливые взгляды девчонок и похабные шуточки Савоськина.
«Ничего, кретин», – мстительно подумала она, – «ты ещё явишься ко мне на зачет».
Покинув относительное тепло времянки, она зябко поёжилась. Ночи уже были прохладными, что не удивительно – до осени оставалась пара недель.
–– Может, стоит надеть что-нибудь потеплее? Давай, ты сходишь и накинешь на себя кофточку, – предложил Саймон. – А то простудишься. Я прогуляюсь до нового жилища. Рюкзак надо пристроить, надоело таскаться с ним.
–– Давай, – легко согласилась она.
––Тогда встречаемся через полчаса на этом же месте. Идёт?
Алёна кивнула, и они разошлись в разные стороны.
До ручья они добрались почти молча. Весь путь Алёна не уставала удивляться тому, что новый знакомый не просто следовал за ней, а сам вёл с уверенностью не раз бывавшего тут человека. Он ступал бесшумно и мягко, с поистине кошачьей грацией, ни разу не зацепившись за выступающие из земли корни и, бережно поддерживая под руку, переводил через мелкие овражки.
Фонарики, на всякий случай прихваченные Алёнкой, совершенно не пригодились – Саймон отлично ориентировался в темноте. Тем не менее, она пристроила их в углубление на пенёчке и включила режим свечки. Небольшая запруда отразилась бликами, словно приветствуя полуночных гостей.
–– Красота какая! – присвистнул Саймон.
–– Угу. Садись сюда, – она указала на поваленное дерево, – полюбуемся вместе.
Когда они устроились рядышком, Алёна, немного помолчав, заговорила:
–– Я родилась и выросла здесь, в этой красоте. И люблю её так, что порой мне кажется – я связана кровными узами с каждым деревом, с каждой травинкой или цветком. И, когда их кто-нибудь пытается обидеть, мне становится больно, так же, как и им. Я никогда не мечтала о дальних странах, и искренне не понимаю тех, кто не ценит здешнюю природу. У меня была возможность поездить по миру, и каждый раз, возвращаясь сюда, я убеждалась – здесь лучше. Когда я училась в старших классах, к нам приехали учёные. Как выяснилось, в здешних местах находится не открытое ранее и не изученное поселение времен неолита. В нем сохранились какие-то неясные письмена, которых в те времена быть просто не могло. Не было тогда письменности, первобытные люди рисовали-то с трудом. А стены дольмена испещрены символами, да такими, что сотни ученых голову сломали…
Саймон хмыкнул.
–– Тебе смешно? – немного обиделась Алена.
–– Нет-нет! – замахал руками парень. – Ты хорошо рассказываешь, честно!
–– Ну ладно, – она ещё раз недоверчиво всмотрелась в его лицо и продолжила: – И началось! Чёрт знает что! Понаехали разные мировые светила, затем подтянулись чёрные копатели, журналистов нелёгкая принесла, и ещё до кучи всякой шушеры из околонаучных кругов. Мрак, короче.
А ведь всему этому, – она обвела рукой вокруг себя, – очень много лет. Человечества ещё даже в проекте не было, а лес стоял. Видимо какая-то сила хранила его от уничтожения. Ведь вокруг уже давно всё, что можно, угробили, с землёй сравняли. Мама моя в те годы уже дослужилась до начальника ОУВД, она в полиции работала, – уточнила Алёнка, видя непонимающий взгляд Саймона, – ну, в общем, стала крупной начальницей. Подняв все свои связи, и личные, и служебные, она умудрилась добраться до Президента и добилась-таки для нашего леса статуса особо охраняемого заповедника. И его закрыли. А чтобы утешить рыдающих историков, лишившихся уникальных экспонатов, раскопки разрешили проводить только местным учёным. Причем жёстко потребовали соблюдения всех мер предосторожности, чтобы не навредить природе. Даже сроки были оговорены, с июля до конца августа. Чтобы не тревожить лес, когда он просыпается и когда готовится ко сну. Ну а я, – она улыбнулась, – у меня выбора не было, выучилась на историческом в области, реанимировала наш краеведческий музей. С помощью щедрых спонсоров из радеющих за Русь-матушку олигархов, отстроили мы пару лет назад в городке филиал факультета Истории Древнего Мира. И мне выпала честь стать самым молодым замдекана за всё время существования местного универа. И сижу я здесь каждое лето безвылазно с восемнадцати лет. Слежу, чтобы не напакостили наши горе-студенты.
–– Твоя мама великий человек, – помолчав, тихо сказал Саймон.
–– Была, – Алёне стало грустно. – Она была великой… её больше нет с нами.
Саймон видимо почувствовал перемену настроения и, к облегчению Алёны, не стал задавать вопросов.
–– Ладно, теперь ты всё знаешь. Почти. Так что завтра твоя очередь исповедаться.
Она встала, плотнее закутавшись в шерстяную кофту.
–– Пошли по домам. Спать пора, завтра у нас тоже много дел.
