Loe raamatut: «Остров заклятых друзей»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Шторм – метеорологическое явление, которое характеризуется сильными ветрами, интенсивными осадками и, как правило, низкой видимостью. Штормы могут возникать на суше и в океане. Причины возникновения – изменение температуры, давления, влажности.

На море штормы могут вызвать высокие волны. Штормы могут сопровождаться грозами, сильными дождями и другими атмосферными явлениями. Буря на суше может привести к наводнениям, обрушениям деревьев, разрушениям зданий и другим повреждениям.

Штормы могут быть как кратковременные и локальные, так и продолжительные и обширные. Предсказание штормов – важная задача для обеспечения безопасности людей, особенно на прибрежных и морских территориях.

Штормы могут встречаться и на Мальдивах, хотя для острова это относительно редкое явление. Мальдивы расположены в Индийском океане к югу от Индии, и во время муссонного периода, который обычно длится с мая по октябрь, могут возникать разные атмосферные явления. В это время возможно возникновение сильных ветров, иногда сопровождающихся ливнями и грозами. Однако чаще всего на Мальдивах ясная погода, и штормы встречаются редко.

С ноября по апрель на Мальдивах обычно сезон муссонов. Штормы и другие атмосферные явления, включая тропические циклоны и ураганы, в декабре на Мальдивах встречаются редко. Обычно в этот период на острове идут непродолжительные дожди, а температура воздуха обычно комфортная – около двадцати восьми градусов Цельсия. Однако природные явления не всегда можно предсказать.

Сначала ты думаешь, что все вокруг удивительные, интересные, умные, а потом приходит осознание: достаточно узнать людей поближе, чтобы увидеть в них то, что скрывается за симпатичным личиком, дорогой машиной, модной одеждой. У всех свои недостатки, свои секреты и тайны, проблемы в отношениях – как с собой, так и с окружающими. Что-то из прошлого делает их такими… А может, они такими родились? В любом случае с ними всеми что-то не так.

Иногда, узнав их поближе, начинаешь лучше понимать их, сочувствовать им, а иногда, напротив, начинаешь испытывать отвращение и разочарование. Такое случается сплошь и рядом. Главное – не делать поспешных выводов. Главное – не думать, что все понятно с первого взгляда.

Вот представьте себе такую картину: Мальдивы, ураган, который разрушает дорогой отель, недельный отдых в котором стоит больше, чем годовая зарплата школьного учителя. Уже темно, но из-за пожара, который произошел в одном из домиков, прекрасно видно все, что происходит на острове. Вы можете увидеть женщину лет пятидесяти в полупрозрачном пеньюаре с тушью, размазанной по всему лицу, как будто она весь день плакала. Ее крупная грудь и большой живот оголялись от сильного ветра, и выглядело это нелепо. А еще вы видите молодых мужчину и женщину, которым плевать на пожар: они стоят и любуются им, словно праздничным салютом, обнимая друг друга и расплываясь в улыбках, как будто это лучший день в их жизни. Один мужчина выбегает из горящего домика и сообщает всем, что его жена не хочет оттуда выходить. Тогда еще один мужчина, вспотевший от ужаса, в женской ночнушке бежит внутрь. За ним бежит еще один мужчина со словами: «‎Тебе конец! Говнюк!»‎ Четвертый мужчина, белый, как мумия, словно ему уже давно пришел конец, лежит на песке, но при этом кричит хриплым грубым голосом женщине в пеньюаре: «‎Перестань визжать как потерпевшая! От тебя уже башка трещит!»‎

Представили? И что бы вы подумали в этот момент? Что произошел несчастный случай, и все просто выбежали спасаться? Или что это все – дешевый цирк? А может, вы бы хотели для начала разобраться, что же здесь происходит на самом деле? Ведь нет дыма без огня. Хотя огонь есть, да и дым тоже есть. Вроде все очевидно, а вроде и нет. И пока вы не узнаете, что здесь произошло, вы ничего не поймете. А некоторые вещи и вовсе не понять, даже если бы вам попытались объяснить. Вы же не поверите, что огонь возник не случайно? Зачем кому-то поджигать бунгало?

Знаете, можно многое подумать об этих людях. Но пока вы не узнаете их поближе, пока не узнаете их историю, не нужно делать выводы. И речь не только о героях этой книги.

Задам лишь один вопрос, на который вам, возможно, удастся ответить сразу, а может, только после прочтения книги: с кем бы вы предпочли общаться – с тем, кто вас ненавидит, но улыбается вам в лицо и врет, что любит, или с тем, кто ненавидит вас и говорит об этом прямо?

ШКАЛА БОФОРТА

Шкала Бофорта – это метеорологический инструмент, используемый для определения силы ветра на море. Названа она в честь французского мореплавателя Фрэнсиса Бофорта. Шкала представляет собой систему классификации ветра, основанную на его воздействии на морскую поверхность и визуальных наблюдениях.

Шкала Бофорта состоит из тринадцати ступеней – от штиля (ноль баллов) до урагана (двенадцать баллов). Каждая ступень характеризуется определенной скоростью ветра и его воздействием на море, а также состоянием морской поверхности, включая высоту волн и другие признаки. Шкала является важным инструментом для моряков, так как она помогает оценивать условия на море и принимать решения о дальнейших действиях.

Например, ветер силой четыре балла по шкале Бофорта – умеренный ветер со скоростью от тринадцати до восемнадцати узлов (небольшие волны и волнение на море). Более высокие значения указывают на более сильные ветры и более экстремальные условия.

Таким образом, шкала Бофорта является важным средством для описания и классификации морских условий, что помогает обеспечить безопасность и эффективность морской навигации.

Эдгар и Палома

– Я завтра улетаю с женой в отпуск, и у меня нет времени ждать, когда ваша шарашкина кантора рассмотрит мою жалобу! – Эдгар стоял в одних трусах посреди роскошной спальни, жестикулируя и крича на собеседника в телефонной трубке.

– Мистер Меримор, – обратилась к нему невысокая женщина в черном хлопковом платье.

Она держала в руках три рубашки и хотела узнать у мужчины, какую из них он хотел погладить к выходу.

– Не сейчас, Тина! Лучше займись делом! – тихо, но агрессивно буркнул мужчина, отодвигая трубку от уха, надеясь, что собеседник на другом конце провода его не услышит. – Нет, это я не вам, – сказал он снова в трубку.

Милая женщина с пухлыми щеками и круглым животом, никак не отреагировав на агрессию мужчины, пошла в постирочную, чтобы погладить все рубашки. В доме Мериморов она уже двенадцать лет работала домоправительницей. Ее устраивала зарплата, которую она получала за не такую уж и сложную работу. Хозяева редко бывали дома, у них не было ни детей, ни домашних животных, поэтому бардак наводить было некому. Каждое утро она протирала пыль, готовила еду, ездила в магазин за продуктами, стирала и отпаривала одежду. На все это она тратила всего пару часов, если, конечно, это не был день генеральной уборки, которую она устраивала раз в две недели. Все оставшееся время она занималась своими делами. Иногда она проводила целый день у них дома и смотрела телевизор или читала книги, иногда отправлялась в город, чтобы встретиться со своими друзьями, которых у нее было не так уж много, или с родной сестрой, которая работала в ресторане официанткой и завидовала спокойной работе Тины.

Тина считала, что им с Эдгаром повезло друг с другом. Это был мужчина пятидесяти лет, прилично разбогатевший, когда ему еще не было тридцати. В двадцать пять лет после гибели родителей он, как единственный наследник, получил неплохую сумму денег, которую по совету своего лучшего друга вложил в бизнес – шиномонтаж. Вложение оказалось настолько успешным, что уже через год он приумножил свой капитал в десять раз. Он купил большой дом, машину, а потом встретил Палому – очаровательную девушку младше него на пять лет, глупую, но настолько хорошенькую, что он был готов ради нее на все. Они быстро съехались, а вскоре и поженились. Тогда он и нанял Тину. Она никогда не лезла в жизнь своего хозяина и давно усвоила урок, что свое мнение нужно всегда держать при себе, даже если оно правильное.

– Аферисты! – заорал Эдгар, швыряя телефон на большую роскошную кровать, накрытую золотым покрывалом, которое утром старательно разглаживала Тина, чтобы не было ни единого бугорка, как в самых дорогих отелях.

Эдгар подошел к окну спальни, которое выходило на передний двор и гараж. Он увидел, как Палома выходила из только что припаркованного черного автомобиля. Она быстро направилась к дому, подпрыгивая и размахивая большими бумажными пакетами из магазинов одежды, оставляя на свежевыпавшем снеге неглубокие следы. На ней была ярко-розовая курточка, туго затянутая ремнем. Женщина всегда старалась подчеркнуть свою фигуру, даже если это выглядело нелепо, как сейчас.

Из спальни Эдгар услышал, как Палома хлопнула входной дверью и закричала: «‎Ти-и-ина»‎. Горничная послушно вышла из постирочной, по пути занесла одну рубашку мужчине и уже успела выслушать, что он хотел другую. Тина была уверена, что он сам не знал, какую рубашку он хотел, поэтому в который раз порадовалась своей предусмотрительности, что взялась гладить сразу три. Она спустилась по лестнице в прихожую, громко шаркая тапочками.

– Тина, где тебя носит? – заворчала Палома, протягивая ей свои пакеты с покупками. – Они такие тяжелые.

Тина, как всегда, промолчала. Она послушно взяла пакеты и понесла их в спальню.

– Опять ты за свое, – послышался голос Эдгара из комнаты. – У тебя же и так куча барахла.

– Я тебя не слышу, – соврала Палома и пошла в их спальню.

– Я сказал, что у тебя и так много вещей, – повторил мужчина, когда Палома вошла в комнату.

Женщина нырнула в один из пакетов и достала из него аккуратно свернутый теплый свитер с рождественским рисунком.

– Смотри какой, – с наслаждением протянула она, разворачивая свитер. – Кашемир! Идеально на Рождество.

– Ты забыла? Рождество мы отмечаем на Мальдивах, там никто не носит свитеры.

– Глупые люди… Не переживай, я и плавки тебе купила, – сказала она и достала из другого пакета ярко-желтые плавки.

– Видимо, ты очень хочешь сделать из меня посмешище, дорогая.

– Почему? – удивленно спросила Палома. – На, примерь.

– Потому что я не буду ходить там в этих труселях.

Эдгар послушно взял плавки и начал их надевать прямо поверх трусов. В этот же момент в спальню вошла Тина с вешалками, на которых висели две идеально выглаженные рубашки.

– Я оставлю ваши рубашки, – сказала она, вешая их на ручку шкафа.

– А ну-ка, Тина, – обратилась к ней Палома, – согласись, ему идут эти плавки.

Женщина без капли смятения внимательно посмотрела на Эдгара, который стоял перед ней в одних плавках, едва прикрывающих наготу.

– Думаю, они чересчур откровенные. Мистер Меримор явно не хочет, чтобы кто-нибудь на пляже увидел лишнее.

– Да что ты вообще смыслишь в этом, Тина, – отмахнулась женщина. – Иди поставь чайник и повесь рубашки в гардеробную, Эдгару они не понадобятся.

Тина послушно взяла три вешалки с рубашками, которые пару минут назад старательно гладила в постирочной, и направилась в гардеробную, которая находилась в соседней комнате. Она делала все с таким спокойствием, которому любой мог позавидовать. У нее даже не проскочила мысль о том, что с ней общаются как-то не так. Ей было все равно, чем заниматься, она не вслушивалась в слова хозяев. Она в любой момент могла сказать им, что больше не хочет это терпеть и увольняется, но она этого не делала – просто потому, что ее все устраивало.

Тем временем в спальне Эдгар надел брюки и новый свитер, забыв снять с него бирку, и уложил гелем волосы, из-за чего его руки покрылись тонкой липкой пленкой.

– Я вернусь через пару часов, – сказал он, обращаясь к Паломе, которая распаковывала покупки и любовалась каждой вещью. – А ты пока собери вещи в поездку. И прошу, не бери с собой свитеры.

– Ты только посмотри, какой пеньюар, – сказала она, явно пропуская мимо ушей слова мужа.

Эдгар с недоумением посмотрел на кусок прозрачной черной ткани, по краям обшитой перьями. Он с трудом мог представить пышногрудую жену, одетую в это, но в ответ лишь улыбнулся и вышел из спальни.

Палома подошла к зеркалу, приложив к себе зеленое платье с тропическим узором, представляя, как она будет ходить в нем по пляжу на Мальдивах. Ее совершенно не интересовало, куда сейчас направлялся Эдгар. Она с трудом могла представить, чем он занимался и как зарабатывал деньги, которые она могла беззаботно тратить. Единственное, что было для нее важно, – это то, что Эдгар выполнял любую ее прихоть. Он крутился вокруг нее всегда. И, если вдруг оказывалось, что что-то было ему не под силу, она закатывала истерику. Палома считала, что она главная причина его успеха: именно она заставляет его работать больше. И даже его прекрасная спортивная форма тоже ее заслуга, как думала она.

Тина была прекрасным, если можно так выразиться, дополнением к Эдгару. Так как Палома познакомилась с ним, когда домоправительница уже работала на него, она с трудом могла представить, что когда-то ее может не стать. Именно поэтому она относилась к ней как к члену семьи. Она дарила ей подарки на все праздники, и даже сейчас среди всех покупок был небольшой пакетик с брошкой за пятьсот фунтов, которая предназначалась Тине. Палома любила Тину в первую очередь за то, что она, как и Эдгар, выполняла любую ее прихоть.

Палома был избалована вниманием, которое любой другой человек посчитал бы подарком судьбы. Несмотря на то что она считала, что все ей что-то должны, ее нельзя было назвать неприятным человеком. Уж так сложилось, что жизнь не научила ее выживать самостоятельно.

Но Палома была гораздо умнее, чем все о ней думали. Ведь только крайне умный человек может играть роль безнадежного глупца. «‎Если не хочешь, чтобы от тебя много требовали, докажи всем, что ты ни на что не способна»‎ – таков был девиз Паломы. И действительно, стоит человеку показать свои способности, как на него сразу наваливается куча обязанностей, дел и проблем. А если человека считают последним глупцом, будут ли ему что-то доверять, просить его что-то сделать? Едва ли. Палома была очень умна. Умный человек не тот, кто блещет умом, а тот, кто тщательно скрывает его от остальных.

Но стоило кому-то упрекнуть Палому в безделье и лени, как она тут же начинала возмущаться: «‎Ты действительно считаешь, что я не работаю? Вот смотри. Ты приходишь на работу. У тебя есть дела; считай, ты устроен на восемь часов как минимум. А мне каждый день приходится придумывать, чем себя занять. Выбирать себе развлечения. А это семь дней в неделю. Я так устаю!»‎ Никто ей на это не возражал, так как после этих слов каждый делал свои выводы о Паломе.

– Тина, принеси из чулана наши чемоданы, – крикнула она так, что женщина могла расслышать ее на кухне.

Поездка на Мальдивы на Рождество тоже была идея Паломы. Эдгар послушно купил билеты на десять дней в отель, который она выбрала. Каждый год они ездили на праздники в горы, но этот год стал исключением: они решили отправиться к морю. Пара редко ездила в отпуск, несмотря на то что могла себе это позволить. Этим Эдгар с Паломой сильно отличались от большинства друзей, для которых одной из важнейших тем для разговора были дорогие отели в разных странах мира. Главной причиной, почему они не путешествовали, была боязнь Эдгара летать. Чтобы не впасть в панику перед взлетом, он всегда выпивал успокоительное и снотворное и запивал стаканом виски. Да, вероятно, именно это и делало Палому доброй женщиной: она никогда никого не заставляла делать что-либо без желания. У нее было много страхов, один из которых – бедность. Она с уважением относилась к фобии Эдгара, поэтому, прежде чем он купил путевку, она несколько раз спросила его, действительно ли он этого хочет.

– Вам очень идет эта укладка, – сказала Тина, занося в спальню два больших серебряных чемодана.

– Правда? – восторженно переспросила Палома, радуясь, что кто-то заметил ее новую прическу.

– Правда, с ней вы выглядите… – женщина на мгновение задумалась, подбирая слова, чтобы сказать комплимент, который понравится Паломе больше всего.

– Свежее? – опередила ее Палома.

– Точно, свежее, с ней вы выглядите намного свежее.

– Уж не хочешь ли ты сказать, Тина, что до этого я выглядела плохо?

– Боже упаси, миссис Меримор, я всегда удивляюсь тому, как свежо вы выглядите, – соврала Тина. – Да и вообще, я очень хотела бы быть такой, как вы.

Палома засияла. Она обожала, когда кто-то хвалил ее внешность, и Тина это прекрасно знала.

– Ты знаешь, Тина, я думаю, пока мы будем в отъезде, ты тоже можешь взять себе небольшой отпуск. Съезди в Брайтон к своей родне.

– В Уэртинг, – исправила ее женщина.

– Да куда угодно, – махнула головой Палома. – Главное, отдохни.

– Спасибо, миссис Меримор, – спокойно ответила Тина, с трудом скрывая довольную улыбку. – А теперь, если позволите, я займусь чемоданами.

– И не забудь положить новые плавки Эдгара, – сказала женщина и направилась в гостиную.

В камине, который находился напротив дивана и кресел, догорали дрова. Палома несколько раз позвала Тину, но ответа не последовало, и женщина сама неуклюже закинула туда пару деревяшек, которые стояли в углу гостиной. Вся комната была украшена еловыми ветками и гирляндами, в углу стояла елка, под которой лежала куча подарков – их они договорились открыть после отпуска. Палома взяла книгу и села перед камином. Она любила представлять себя героиней фильма и засыпать с книгой в руке. Книгу она, конечно же, не читала – только делала вид. От скуки ей ничего не оставалось, как придумывать развлечения, даже если это были нелепые развлечения.

Как и всегда, она моментально уснула. Палома никогда не запоминала сны, но сейчас запомнила все до мелочей. Ей снилось, что она лежала на пляже и загорала топлес. Сон был бессмысленным, но настолько правдоподобным, что, когда она проснулась, она даже расстроилась, что находилась не на пляже, а перед камином, в который, очевидно, Тина еще подбросила дров, потому что в комнате стало очень жарко. На улице уже стемнело, и было слышно, как Эдгар что-то обсуждал с экономкой в столовой. Вылет был рано утром, поэтому, недолго думая, Палома легла на диван и снова уснула.

А вот Эдгару было совсем не до сна. Сегодня он понял, что влез в долги. В такие долги, что, если бы об этом узнала Палома, она бы впала в истерику. Он всю ночь пролежал, думая лишь о том, как ему надо было поступить, чтобы всего этого не случилось. Он был рад, что Палома спит не с ним и не заметит, как он вспотел от волнения перед предстоящим полетом. Он пытался отвлечься, пытаясь сосчитать, сколько раз храпела Тина в соседней комнате, но каждый раз, доходя до ста, он вспоминал лишь о кругленькой сумме, которую он был должен из-за своей глупости.

Эдгар умел быстро отпускать ситуацию. Поэтому под утро он наконец уснул, а когда зазвонил будильник, он понял, что волнение как рукой сняло и он полностью настроен на отпуск.

Катя и Цзиньлун

– Катя, прошу, перестань переживать.

Цзиньлун стоял у окна с чашечкой эспрессо и наблюдал за тем, как Катя суетливо убирала со стола посуду. На женщине, которой на вид было не больше двадцати пяти, был лишь розовый шелковый халат, который она то и дело поправляла. Сквозь полупрозрачный шелк было видно ее худощавую фигуру. Цзинь любил наблюдать за ней и всегда, когда говорил о Кате, сравнивал ее с бабочкой. «‎Редкая бабочка с бархатными крыльями влюбилась в дождевого червя»‎, – говорил он.

– Мы впервые уезжаем так надолго, – ответила Катя. – А что, если они на нас обидятся?

– Им два года, сладкая, они вряд ли что-то поймут, а уж тем более вспомнят.

– А если это будет их первое воспоминание? – Голос женщины задрожал, она села за кухонный стол и сделала глоток воды.

– Вот ты помнишь себя в два года?

Ответа не последовало, а Цзинь как будто и не ждал его: он поцеловал жену в макушку и вышел из кухни. Катя посмотрела на свои ногти и откусила заусенец. Она сама не ожидала, что будет так переживать. Это было их первое путешествие после рождения близнецов. Они отвезли их к родителям Цзиня, которые души не чаяли во внуках и были рады лишний раз побыть с ними.

Родители Цзиня были без ума и от самой Кати. Они были счастливы, что их сын, который не купался в женском внимании, вдруг начал ухаживать за русской девушкой с белыми волосами, голубыми глазами, точеной фигурой, светлой, почти прозрачной кожей. Для них был настоящий праздник, когда влюбленные решили пожениться.

Катя с Цзинем познакомились в одном из баров, где отдыхали богатые мужчины, которые приходили туда, чтобы познакомиться с девушками из разных стран. Девушки приходили туда, чтобы найти кошелек потолще. Цзинь не любил такие места. В тот вечер он был со своим другом – коллегой по бизнесу. Катя уже сидела за столиком с тремя не менее очаровательными девушками. Было заметно, что она чувствовала себя комфортно в этом заведении. Катя, которой стукнуло двадцать, была уже третий раз на заработках в Китае. Она снималась для каталогов одежды и благодаря славянской внешности зарабатывала неплохие деньги. В том баре она бывала нечасто. Ходили они с подругами туда лишь ради того, чтобы побыть среди красивых людей, одетых так, как они себе позволить не могли, а иногда – чтобы выпить за счет щедрого богача. В тот вечер друг Цзиня решил угостить девушек огромной бутылкой шампанского, которая стоила как четыре съемки Кати. После этого весь вечер друг Цзиня приставал к ней, на что девушка просто не обращала внимания. Ее больше заинтересовал Цзинь. Скромный мужчина, который стеснялся даже смотреть на нее, то и дело поглядывал на часы и дергал друга за рукав пиджака. Катя отметила, как стильно он был одет: ей понравилось, что с черным костюмом он надел жемчужные бусы и кольца из состаренного серебра. В тот вечер они даже не разговаривали: Катя на тот момент еще не говорила по-китайски, а Цзинь, хотя и хорошо владел английским, стеснялся на нем разговаривать.

Катя не отнеслась серьезно к их знакомству, пока не начала получать от него подарки и цветы. Ее подруга сразу рассказала, что в тот вечер друг Цзиня взял ее номер, а потом узнал и адрес Кати. Подарки были недешевые, а цветов было так много, что вскоре ее маленькая квартирка с одной спальней превратилась в сад. «‎Кажется, я вас люблю»‎, – говорилось в одной из записок в огромном букете цветов. Да, со стороны это выглядело романтично, но у Кати не было привычки безрассудно доверять мужчинам, особенно тем, с которыми она познакомилась в баре. Поэтому еще месяц она избегала встречи с Цзинем, пока они не встретились на дне рождения той самой подруги. Подруга Кати обожала вечеринки и иногда проводила их без повода. В этот раз она сняла небольшой клуб знакомого. Все помещение она украсила розовыми перьями и блестками, а в баре подавали только розовые коктейли. Даже прожектора светили только розовым светом, из-за чего казалось, что все гости попали внутрь сахарной ваты. Играла музыка восьмидесятых. Из гостей были в основном друзья девушки и друзья друзей.

– Катя, – сказал Цзинь, когда подошел к девушке, стоявшей у бара, – вы меня боитесь?

Катя, потягивая коктейль, лишь мило улыбнулась в ответ.

– Не бойтесь, Катя, я не веду себя так со всеми, просто вы так прекрасны, что не оставляете мне выбора.

– Хорошо, – наконец ответила девушка, – тогда я хочу, чтобы вы знали, что я не та девушка, которую можно снять в баре.

– Я знаю, – Цзинь улыбнулся, радуясь уже малой победе.

– И надеюсь, вы понимаете, что я не та, которая купится на ваши щедрые подарки.

– Понимаю, – сказал Цзинь и поцеловал девушке руку.

После того вечера они начали проводить время вместе. Цзинь был очень сдержанным мужчиной, и это безумно привлекало Катю. Он уговорил ее остаться в Китае. Девушка не без его помощи поступила в университет, где начала учить китайский язык, а через год Цзинь сделал ей предложение с кольцом, на котором красовался такой большой бриллиант, что отказаться было бы просто глупо.

Катя подошла к шкафу, где стоял алкоголь, и налила себе немного красного вина, чтобы хоть как-то успокоиться. Потом она поставила бутылку обратно в шкаф и повернула ее этикеткой вперед – как она стояла до этого. С другой стороны, она была рада долгожданному отпуску. Мальдивы были ее мечтой, которую Цзинь осуществил, подарив ей на день рождения путевку. К тому же впервые за два года она отдохнет от детей. Катя не работала, а няня помогала лишь по дому, поэтому она была очень привязана к близнецам.

Девушка прошла в ванную комнату, включила воду и насыпала соль в ванну. Она скинула тонкий халат, аккуратно повесила его на крючок и посмотрела на себя в зеркало. Идеальное для кого-то тело казалось ей не таким уж и красивым: в отражении Катя видела шрам от кесарева сечения и растяжки на груди и животе, от которых она не могла избавиться. Она залезла в ванную, где горячая вода набралась пока по щиколотку. Замерзшие ноги стало приятно покалывать от горячей воды. Комнату наполнил приятный аромат лаванды. Из-за шума воды она не заметила, как зашел Цзинь. Он сел на пол и положил голову на край ванны. Катя закрыла глаза, продолжая не обращать на него внимания. Иногда ее раздражало это чрезмерное внимание к ней. Она не любила, когда Цзинь любовался ею или возвышал ее. Ей казалось, что он перегибал палку в такие моменты. Сейчас Катя лежала и мечтала лишь о том, чтобы он ничего не говорил, чтобы он сидел молча и просто смотрел, хотя казалось, что она могла слышать даже его мысли.

Катя редко сидела в ванной – в первую очередь из-за того, что последнее время у нее не было времени даже постоять под душем. Вода в ванной коснулась ее шеи, и она нажала на кран. Звуки лопающихся пузырьков успокаивали ее и заставляли погружаться в мысли. Она была рада, что встретит на Мальдивах Новый год. До переезда в Китай она обожала декабрь. Она пыталась научить Цзиня отмечать с ней Новый год по русским традициям и приучала к этому и детей, но это было сложно – особенно из-за того, что сам Цзинь не воспринимал этот праздник всерьез, отдавая предпочтение китайскому Новому году. Она скучала по новогодней суматохе, по запаху мандаринов, которые раньше пахли как-то по-другому, по безобразным салютам из окон соседей, петардам, ледяным горкам и поездкам на лошадях по снегу. Всего этого ей ужасно не хватало, хотя она не хотела в этом признаваться даже себе. Поэтому сбежать к океану и сделать вид, что сейчас не декабрь, было для нее идеальным вариантом.

Цзиньлун любовался девушкой. Он до сих пор не верил, что был с ней. Его восхищало ее тело, и каждый раз, приезжая в ресторан, где привычными гостями были китайцы, он с наслаждением ловил взгляды людей, любующимися Катей, как и он. «‎Это моя жена»‎, – гордо говорил он, когда кто-то, вздернув брови, смотрел на нее. Но каково было удивление, когда близнецы, которых Катя рожала тридцать часов, вдруг оказались его маленькой копией – и намека не было на то, что Катя их мать! Не думая о законах генетики, всю беременность жены Цзинь мечтал о двух голубоглазых блондинах.

Иногда ему было сложно понять Катю – не только из-за языкового барьера, но и из-за того, что выросли они в абсолютно разных культурах. Поэтому разговаривали они редко. «‎Меньше знаешь – крепче спишь»‎, – часто он слышал от Кати. Но ему это не мешало, а даже наоборот. Он был молчуном, который редко поддерживал разговоры в компании. Он не знал, чем он так привлекал людей и почему у него было много друзей. Возможно, из-за того, что большинство людей нуждается в слушателе, которым и был Цзинь. Он действительно умел слушать и выслушать: не перебивал, вникал во все сказанное, давал совет или комментарий, если этого требовал собеседник. Поэтому походы в ресторан и прогулки в тишине стали для них нормальным явлением.

Тем не менее Цзинь считал их идеальной парой. Они никогда не ругались, так как оба соблюдали правила, которые устанавливали сами, например не приводить своих друзей домой, сразу убирать свои вещи в шкаф, не шуметь, когда другой спит. У любой пары есть правила, но Цзинь и Катя отличались от всех тем, что они не просто не нарушали их – они боялись их нарушить, словно после этого их ждали серьезные последствия. Жить по правилам Катю научил Цзинь. Главным правилом для него было соблюдение законов. «‎Да кто об этом узнает»‎, – часто говорили его друзья, когда он отказывался что-то делать. «‎Зато я добился того, чего не добились они»‎, – успокаивал себя он, чтобы хоть как-то оправдаться. Таким был Цзиньлун в обычной жизни. В бизнесе он был абсолютно другим человеком. Он был жестоким и был готов на многое ради работы. Его двуличие пугало всех, но Катя поначалу видела в нем только хорошее. А потом… потом менять что-то было поздно.

Он продолжал смотреть на Катю, которая по-прежнему лежала с закрытыми глазами. Не дождавшись приглашения присоединиться, он встал и вышел из ванной. Катя с облегчением выдохнула и открыла глаза.

После ванной девушка, прикрывшись полотенцем, пошла в спальню. Было темно. В еще не задернутых шторами окнах был виден ночной город. Катя подошла к окну и с интересом посмотрела на то, как горел свет в окнах соседних небоскребов и как подсвечивались дороги от фонарей и проезжающих машин. Она любила этот город. Она любила его за то, что он позволил ей сбежать из своего маленького города в России, где она вряд ли смогла бы чего-то достигнуть. Она была благодарна Цзиню за то, что он подарил ей эту возможность. Она до сих пор не понимала, любила ли она его когда-то как человека или купилась на его деньги. Она убеждала себя, что любит Цзиня, но все равно время от времени задавала себе этот вопрос. Была ли она счастлива? Несмотря на то что Катя имела даже больше, чем хотела еще несколько лет назад, она не могла ответить себе на этот вопрос. Она больше не должна была сниматься для каталогов, делать вид, что деньги для нее не самое важное в жизни, но теперь у нее были другие трудности, и, когда ей становилось невыносимо, когда ей казалось, что она стала бесполезна, она шла в центры помощи, где могла быть полезна. Катя знала с детства: если тебе плохо – помоги другим, и тебе станет лучше. Это были те редкие случаи, когда она оставляла близнецов на пару часов с няней. Она ездила в дома престарелых, хосписы, детские дома. Когда она бывала в таких местах, она чувствовала себя почти святой и после позволяла Цзиню любоваться собой. И даже начинала думать, что любит его.

Катя закрыла глаза и поблагодарила Вселенную за все, что с ней происходит. В этот момент в спальню вошел Цзинь. Закончив говорить про себя слова благодарности, она продолжила стоять лицом к окну. Ей не нравилось, что Цзинь ходил за ней как домашний кот, который ходит по пятам за своим хозяином. Катю раздражало, что она чувствовала его присутствие в этой комнате и даже могла слышать его тихое дыхание, больше похожее на посвистывание ветра в приоткрытых окнах.