Tsitaadid raamatust «Сын человеческий»
какая же это вера, когда ее менять можно - что же это такое, граммофон, что ли!
до какого затмения дошел человек: я ведь по пьяному делу, со злости, конечно, ну и от водки тоже, веру переменить хотел. Ей-Богу. Мне теперь, думаю, все разрешено, и есть я не кто иной, как азиат. Я бы тогда человека мог зарезать - что такое человек, а? Режу же я курицу или, скажем, поросенка - вот какие каторжные мысли, - вспомнить страшно.
Не торопился и не медлил, а ехал так, как везли, и туда, куда везли; не приближал событий, но и не отдалял их, зная, что придут события в свое время и уйдут события в свое время, и длинная череда их завершится искомым знаком.
