Loe raamatut: «Найти себя. Как осознать свои истинные желания и стать счастливее», lehekülg 3

– Во-первых, у каждого свои возможности, силы, количество энергии. Во-вторых, и они могут выгореть при определенных обстоятельствах. А в-третьих… Давайте подумаем. Вы говорите, они почти святые. А сами они как к своей святости относятся?

– С юмором, – сказала Рита. – Наташа недавно рассказывала: стоит она в магазин в очереди к кассе, а позади – ее соседка. Та заметила, что Наташа среди прочего бутылку красного вина купила, и спрашивает: «А вам разве можно? Вы же опекун?» Наташа ей и ответила в шутку: по Семейному кодексу опекуну разрешается выпивать три-четыре дозы алкоголя в неделю. Соседка с уважением покачала головой. А я, знаете, подумала, что так спокойно ответить не смогла бы! Мне бы стыдно стало, неприятно как-то, будто меня застукали…

– Вот, – подтвердил я. – Вам бы стало неудобно, потому что вам очень важно оставаться хорошей для себя и для других. Важнее, чем быть собой. И даже важнее, чем помогать другим. А те, которые почти святые, – они собой остаются. И шутить умеют. И гневаются, когда это необходимо.

– Да! Батюшка человек крутой, недоброжелателей так может отшить, что мало не покажется.

– А Мартин Лютер в черта запустил чернильницей и римского папу бранил распоследними словами. Хорошим можно быть без пафоса. У всех есть слабости. А вот когда нам кажется, что мы наши слабости себе позволить не можем, когда запрещаем себе быть несовершенными, потому что кто-то плохо о нас подумает или мы сами себя начнем презирать, – вот тут-то и начинается обида и выгорание. Вашему мужу можно влюбляться, а вы себе запретили. Вашей дочке можно истерить и скандалить, а вам приходится сдерживаться. Ваш сын разъезжает по миру, а вы как привязанная.

– Похоже на правду, – признала Рита. – Но как разрешить себе быть собой и не перестать себя уважать?

Техника «Квадрат Кроля»

Итак, мы превратили треугольник в квадрат и нашли себя на каждой из его сторон. Теперь нам предстоит сделать перемещение по сторонам квадрата более управляемым. Наши внутренние Спаситель, Жертва, Агрессор и Наблюдатель нужны нам, но их надо воспитать внутри себя так, чтобы не превращаться в них бесконтрольно. Стоит конструктивно использовать их возможности и давать каждому из них то, чего они хотят.

Агрессор

Начнем с Агрессора, потому что его чаще всего задвигают. Между тем хороший внутренний Агрессор помогает добру бороться со злом, а еще – устанавливать четкие границы. Именно этого недостает и Рите, и многим другим горящим и выгорающим «помогателям». На них действительно ездят и ими пользуются. Чтобы этого не происходило, нужен хороший внутренний Агрессор.

● Найдите ролевые модели «несвятых святых». Есть ли человек, который вызывает ваше восхищение и умеет твердо говорит «нет» тем, кто злоупотребляет его вниманием или доверием? Как он это делает?

● Подумайте, какой образ поможет вам начать выражать гнев, отстаивать себя. Кто вы в гневе? Лев? Строгая, но справедливая царица?

● Тренируйтесь выражать гнев телом. Лучше всего делать это в одиночестве, чтобы раскрепоститься. Оскаливайте зубы. Показывайте когти, сжимайте челюсти и кулаки, рычите! Гнев – древняя реакция, «выучить» которую нужно всем телом. Потом, когда вы хорошо прочувствуете эмоцию гнева, вам будет достаточно сжимать кулаки в карманах или хмурить брови.

● Учитесь выражать гнев в нужные моменты, направленно. Что является вашим инструментом цивилизованного проявления гнева? Может быть, это юмор или сарказм, а может быть – тихий голос, ледяной тон, взгляд прямо в глаза. Есть ли у вас кто-то, на кого иногда стоит разозлиться?

Жертва

Внутренняя Жертва нужна нам для того, чтобы мы могли попросить помощи, поддержки. Нам кажется, что Жертва – это наш внутренний слабак, в котором бывает трудно найти себя. Но это необходимо, потому в некоторых ситуациях нужно уметь получить помощь других, прямо попросить о ней.

● Попробуйте вспомнить, откуда у вас взялось представление о том, что жаловаться и ныть стыдно, и пересмотрите свое убеждение. Может быть, мама сравнивала ваши подростковые переживания со страданиями голодающих детей в Африке? Или отец обливал презрением, когда вы валились с ног в турпоходах?

● Подумайте о том, как, кому и на что вы хотели бы пожаловаться. Такое мысленное нытье, подробное и обстоятельное, может быть намного полезнее позитивных аффирмаций. Постарайтесь получше представить себе адресата ваших жалоб. Кто это: воображаемый старший брат, давно умершая бабушка, кто-то еще?

● Сыграйте Жертву, но такую, которой вам быть не стыдно. Какие образы, жесты, выражения лица приходят на ум? Вы сложите руки в мольбе или закроете ими лицо, опустите глаза или поднимете их к небу? Кому вы жертвуете: науке, человечеству, Господу, будущим поколениям? Ради чего ваша Жертва отказывается от своей силы и смиряет себя?

Спаситель

Спаситель нужен нам, чтобы получать удовлетворение от помощи другим. Это удовлетворение и является нашим вознаграждением, которое подпитывает наш альтруизм. Да-да, альтруизм нуждается в вознаграждении, это не стыдно и совершенно нормально. Однако многие считают, что Спаситель – идеальный герой, которому не положено иметь слабостей. Потому мы и теряем себя, находясь в роли Спасителя: разве можно совместить реального несовершенного человека и идеальную роль?

● Попробуйте похвастаться своим добрым делом. Исследования показывают, что люди охотнее занимаются благотворительностью, когда имеют возможность похвалиться ею. Это идет вразрез со стереотипами, связанными с благотворительностью, но в итоге, если «помогатель» получает моральное вознаграждение, он помогает охотнее и объекты, на которых направлены его добрые дела, получают больше.

● Подумайте о слабостях тех Спасителей, которые больше всего вам нравятся. Прочтите их биографии и убедитесь: они тоже люди.

● Вспомните в деталях реальные ситуации, когда вы кого-то выручали в трудную минуту. Возможно, вы давали коту лекарство, а тот сопротивлялся и пытался вас укусить. А может быть, вы помогли человеку, упавшему на улице. Вы можете и придумать похожие ситуации; чем больше деталей, тем лучше. Важно, что Спаситель получает удовольствие от результата спасения, а не от процесса и не от благодарности спасенного.

● Доктор Хаус, Шерлок Холмс и другие Спасители-киногерои – личности с кучей особенностей и недостатков. А можете ли вы себе представить рассеянного, завистливого, вялого или ленивого Спасителя? Попробуйте вжиться в эту роль. Как он ходит? Как разговаривает? А как и от чего может спасти?

Наблюдатель

Наблюдатель – как раз тот, кто способен прочувствовать и осознать остальные три стороны квадрата Кроля. Чтобы тренировать эту роль и включать ее в нужное время, достаточно изредка задавать себе вопросы:

● В какой я сейчас роли?

● Зачем я в ней, что эта роль мне дает?

● Что я чувствую?

● Что будет, если я сейчас выйду из этой роли?

● Что я тогда почувствую?

Тренируя каждую из ролей, мы делаем их менее обязательными и более вариативными. Учимся контролируемо выпускать нашего Агрессора, спокойно относиться к нытью внутренней Жертвы, дозировать рвение Спасителя и не давать себе выгореть.

У каждой из сторон есть свои желания. Привыкая их замечать, уважать и исполнять, мы возвращаем себе свои скрытые, «придушенные» части. Теперь мы можем гораздо чаще быть собой – разным, а не идеальным Спасителем. Именно это и означает, что мы не отдаем себя людям. Точнее, отдаем, но только тогда, когда хотим. Тогда мы сможем помогать, но не будем подсознательно ждать благодарности, злиться и унывать.

•••

Прошло несколько лет, и Рита снова пришла ко мне на тренинг. Она опять смеялась, помогала другим людям в группе, делала точные наблюдения и создавала теплую, поддерживающую атмосферу.

Возвращаясь с перерыва, я увидел Риту со стаканчиком кофе у наших дверей.

– Вы не изменились, – сказал я, – но кажется, сегодня у вас хорошее настроение.

– Мне только что сообщили, что нашему центру по работе с подростками дадут грант на расширение площади, – сказала Рита. – Подключила бывшего мужа, он знаком с людьми, которые этим занимаются.

– Ловко вы, – отметил я.

– Внутренний Агрессор поработал!

– А как дети?

– Внуки? – переспросила Рита и хлопнула себя по лбу. – Ах да, мы же пять лет с вами не виделись. Дочка у меня родила, она теперь самостоятельная. Прошла курс лечения, не пьет, работает, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И у сына весной девочка родилась. Мы с Андреем ее еще не видели: карантин. Андрей – это мой молодой человек, – пояснила она.

– Ну, – я развел руками, – кажется, у вас все настолько хорошо, что на тренинге мы можем вами совсем не заниматься. Сосредоточимся на других участниках, с настоящими проблемами. Ведь они страдают, а у вас – так, пустяки…

– Хватит троллить! – расхохоталась Рита и легонько хлопнула меня по плечу.

Итоги главы

Если смысл вашей жизни в помощи другим, но при этом вы чувствуете в себе опустошенность – значит, в вашем альтруизме есть не только здоровые, но и саморазрушительные стороны. Треугольник Карпмана (Спаситель – Агрессор – Жертва) – одна из возможных моделей описания того, что происходит в этом случае.

Цель – продолжить помогать другим, но перестать «отдавать себя». Для этого нужно, чтобы Спаситель, Жертва и Агрессор перестали быть нашими бессознательными ролями и чтобы к ним добавилась четвертая роль – Наблюдателя. Наблюдатель нужен нам, чтобы увидеть сложные чувства, которые скрываются за нашим желанием «служить другим».

Зачем мы «отдаем себя»?

Мы можем бессознательно желать:

● любви других;

● самоуважения;

● контроля над ситуацией.

Спаситель, Жертва, Агрессор и Наблюдатель нужны нам, но их надо воспитать в себе так, чтобы не превращаться в них бесконтрольно. Стоит конструктивно использовать их возможности и давать каждому из них то, чего они хотят.

Агрессор помогает добру бороться со злом и устанавливать четкие границы. Чтобы воспитать в себе конструктивного Агрессора:

● найдите ролевые модели «несвятых святых», умеющих твердо говорить «нет»;

● додумайте, какой образ поможет вам начать выражать гнев, отстаивать себя;

● тренируйтесь выражать гнев физиологически («рычать», «показывать когти»);

● учитесь выражать гнев в нужные моменты, направленно.

Жертва нужна, чтобы уметь прямо попросить о помощи, поддержке. Чтобы воспитать в себе конструктивную Жертву:

● попробуйте вспомнить, откуда у вас взялось представление о том, что жаловаться и ныть стыдно – это убеждение лучше пересмотреть;

● подумайте о том, как, кому и на что вы хотели бы мысленно пожаловаться, и представьте себе в лицах, как делаете это;

● поиграйте наедине с собой в Жертву, но такую, которой вам быть не стыдно.

Спаситель нужен, чтобы получать удовлетворение от помощи другим. Чтобы воспитать в себе конструктивного Спасителя:

● подумайте о слабостях Спасителей, которые больше всего вам нравятся;

● вспомните в деталях реальные ситуации, когда вы кого-то выручали в трудную минуту;

● представьте себе рассеянного, завистливого, вялого или ленивого Спасителя – попробуйте вжиться в эту роль;

● попробуйте похвастаться своим добрым делом.

Наблюдатель – тот, кто способен прочувствовать и осознать остальные три угла квадрата. Чтобы тренировать своего Наблюдателя и включать его в нужное время, достаточно изредка задавать себе вопросы:

● В какой я сейчас роли?

● Зачем я в ней, что эта роль мне дает?

● Что я чувствую?

● Что будет, если я сейчас выйду из этой роли?

● Что я почувствую?

Тренируя каждую из ролей, мы можем гораздо чаще быть собой – разными, а не идеальными. Именно это и означает, что мы продолжаем помогать, но не «отдаем себя людям».

Глава 3
Найти себя среди ролей

Михаил аккуратно закрыл дверь, в три шага подошел к стулу, не спеша уселся и принял удобную позу, в которой сразу выразил и внимание к происходящему, и интерес, и некоторую озабоченность. Я уже знал из его письма, что Михаил работал инвестиционным консультантом, а проблема его – в серии неудач и кризисов, которые «стряслись» за последнее время и несколько выбили его из колеи.

– Итак?.. – начал Михаил. (Я сделал пригласительный жест: мол, продолжайте.) – Детство мое прошло в маленьком поселке или, лучше сказать, в большой деревне недалеко от границы между Польшей и Украиной. Знаете, огромный сад, куча родственников, патриархальный сельский быт. Отец мой был агрономом, выписывал журналы, книги… Я был вторым ребенком в семье, рос мальчиком умненьким и бойким…

Меня начало слегка укачивать. Иногда я с разрешения клиента использую методы эриксоновского гипноза и вхожу вместе с человеком в легкий транс. А теперь Михаил вводил в транс меня. Не нарочно, конечно: его просто несло по плавным волнам его собственной автобиографии. Я решил не сопротивляться гипнотическому эффекту, а посмотреть, что будет. Следующие десять или пятнадцать минут Михаил ровно, успокаивающе, доверительно сообщал дальнейшие факты из своей жизни. До меня доносилось:

– …Становился на стульчик и читал стихи… а он говорит: «Нет, ты сначала поступи, получи специальность, а потом…» мой профессор, вот это был человек… мы познакомились с моей первой женой Анной… студенческий брак… всегда был натурой увлекающейся… вторая жена Лена… мальчики, а потом девочка… были мною довольны… карьера шла вверх… филиалы…

– Стоп, – я вдруг встряхнулся и вышел из транса. – Стульчик.

Михаил тоже вышел из транса и вскинул на меня глаза:

– Стульчик? Что вы хотите этим сказать?

– Вы опять влезли на стульчик, – пояснил я. – Вы привели себя ко мне в гости. Я для вас уважаемый человек, даже в некотором роде профессор. И вот вы влезли на стульчик и показываете все лучшее, чему обучены. Роль такая.

– Точно! – Михаил хлопнул себя по коленкам громко расхохотался, но это почему-то выглядело немного заученно, неестественно. – Ловко это вы подметили! Роль!

– Умненький мальчик, блестящий студент, влюбчивый юноша, классный специалист, верный муж и заботливый папа – какие еще у вас есть стульчики?

– Да в том-то и дело, в том-то вся и проблема, – сказал Михаил и замялся. – Не знаю, как объяснить… Началось все с того, что я ушел из банка в инвесткомпанию, поманили новые возможности. Но там оказалось невозможно работать, не те условия. И я уволился оттуда тоже. Думал, что быстро найду работу, но все предложения ниже по зарплате. И вот уже почти год проедаю накопления. А потом еще и Лена ушла.

– От вас или к кому-то?

– Да ни к кому, – махнул рукой Михаил. – Просто сказала, что не видит смысла больше… С тремя детьми! Шестнадцать лет вместе…

Он выпрямился и сделал слегка возмущенное лицо. Я внимательно смотрел на Михаила и никак не мог уловить, почему его поведение производит на меня впечатление не очень убедительной актерской игры. Казалось бы, простой и добрый малый, но… что-то не то.

– А может, вы переодетый шпион? – внезапно спросил я, сам не понимая почему. – Признайтесь, а? Честное слово, я никому не скажу. Мне просто очень захотелось вас разоблачить, но я не знаю, что именно вы скрываете.

Михаила как будто током ударило. Он странно посмотрел на меня, как будто впервые по-настоящему обратил на меня внимание – до этого он был занят главным образом собой.

– Что?.. Как это вы сказали – разоблачить?..

– Ну да, – осторожно сказал я, чувствуя, что попал, но не понимая, куда именно. – Разоблачить… Есть хасидская притча: человек вечером раздевается – вот мой пиджак, вот мои ботинки, а где же я сам? Вот и я хочу посмотреть, кто носит ваш пиджак… кто тот человек на стульчике. И кто упадет, если стульчик из-под него выдернуть. Вы сейчас рассказывали про свои роли и костюмы, успехи в личной и профессиональной жизни. Все было так хорошо, складно и ладно, ровно и гладко. И вдруг жена уходит, работы нет, А упало, Б пропало, кто остался на трубе? Если все ваши привычные роли вынести за скобки – что остается?

– Ого… – сказал Михаил. – Это ведь как раз то, что я хочу понять. Кто я теперь такой и что мне делать дальше.

•••

Когда все гладко, таким естественным кажется, что «ты сам» – это твои любимые дела, устоявшиеся привычки, близкие и профессия. Но в момент жизненного кризиса – а иногда и без видимых причин – человек вдруг сталкивается с необходимостью понять: что еще есть во мне, кроме моих текущих социальных ролей? Есть ли что-то более глубокое, основное, независящее от внешних обстоятельств? Что такое мое «Я»?

Чтобы это осознать, надо сначала рассмотреть, откуда берутся наши роли. Мы ведь не случайно принимаем наши роли за нас самих. Наши роли находятся где-то «около нас», они нам достаточно близки, хоть мы к ним и не сводимся. Поэтому анализ наших социальных ролей, а также драматургии, в которой они участвуют (в каких жизненных «пьесах» мы играем), может помочь в поисках. Чтобы продвинуться к «кочерыжке» личности, нужно рассмотреть, какие капустные листы на ней растут.

Как это сделать?

Наши роли нужно индивидуализировать.

Возьмем для примера роль отца. Слово одно, а ролей может быть много, сколько отцов, столько и ролей. Обзаведясь потомством, мужчина обнаруживает, что он:

● суровый отец, стремящийся воспитывать из сына «настоящего мужика»;

● заботливый и нежный папа, который готов наравне с женой укачивать, менять памперсы и кормить с ложечки;

● папа-праздник, пионервожатый: пришел с работы – и пошло веселье;

● отец, которого нет дома, не вникающий ни в какие подробности: мое дело заработать, а воспитывает мать;

● отец отсутствующий, полулегендарный – появляется на день рождения с подарками, а то и реже.

И так далее. И в каждом из вариантов – сотни оттенков: суровый, но справедливый; суровый и жестокий; заботливый и тревожный; равнодушный и раздражительный… Даже тот, кто второй раз стал отцом в 45 лет, – не тот же самый отец, каким он был в 25.

Все эти роли только называются одинаково, а на деле каждая из них полна собственной живой конкретики. Каждая роль предполагает свой диапазон реакций и состояний. Например, заботливый и тревожный отец может испытывать страх и жалость, когда у ребенка впервые поднимается температура, и умиление – когда малыш засыпает у него на руках.

Точно так же дело обстоит с профессиональными ролями. В моей книге «Лидер наизнанку»¹ я рассказываю о 16 типах лидеров, а на самом деле их столько, сколько нас самих. Роль лидера, как и роль отца, индивидуализирована. Каждый, становясь лидером, испытывает разные наборы состояний. Каким именно лидером или отцом вы станете и какое состояние будет сопутствовать этой роли, зависит и от вашего характера, и от вашего опыта и стереотипов, и еще – от конкретной ситуации и множества других внешних и внутренних факторов.

Поэтому, когда мы говорим, что кто-то «прирожденный лидер» или «хороший отец», мы имеем в виду сразу две вещи. А именно то, что в своей роли этот человек испытает в основном состояния, которые:

● нравятся ему самому;

● помогают, а не мешают эффективно взаимодействовать с другими людьми.

Никогда не бывает так, что человеку во всех его ролях по душе все его состояния, весь набор. Поэтому каждый из нас стремится почаще оказываться в таких ситуациях, когда наша роль доставляет нам радость.

Кроме набора внутренних состояний, любая социальная роль подразумевает драматургию, в которую она встроена. Иными словами, окружающие должны играть социальные роли, которые дополняют вашу, с тем чтобы получались подходящие мизансцены. Авторитарный лидер подбирает команду из людей, готовых играть послушную свиту, а лидер гибкий – из тех, кто не прочь в рамках своей роли подчиненного проявлять инициативу. Иногда нюансы своей роли легче заметить, если рассмотреть, какие роли играют окружающие.