Loe raamatut: «Демон поневоле»

Font:

Пролог

– Прохладно, – поеживаясь, пробормотал Алексей, откинув плащ и нехотя расстегивая «молнию» спальника. Дохнул пару раз в ладони, растер заспанное лицо. Небольшой костерок из ольхи, разложенный ночью для уюта, уже давно потух и теперь слегка дымился. «Зато комары не донимали», – с удовлетворением вспомнил удачное ночное бдение.

Рыбалка без традиционного русского «возьмем с собой три литра, и можно не выходить из автобуса» – одна из немногих отдушин, когда можно спокойно расслабиться и хоть немного побыть самим собой. Шумные компании с застольями неизменно вызывали стойкое отвращение, специфика рода занятий, так сказать. Общения, самого разнообразного, с избытком хватало и на работе – в службе технической поддержки. Кто знает, поймет, а кто не знает, тому лучше не рассказывать, для здоровья полезней. Вот и старался, если выдавался редкий выходной, в одиночку выбраться на рыбалку, взяв только рюкзак, снасти, термос, армейский котелок и спальник, тем более повод был соответствующий – май на дворе, по ночам стал кормиться крупный сом.

Разминая изрядно одеревеневшие за ночь мышцы, неторопливо спустился к воде и тихонько приподнял тяжелый садок. Два усатых сома, трофеи ночной охоты, шумно затрепыхались, недовольно шевеля усами и грозно разевая щетинистые пасти.

«Черт, а тяжелые! Ладно, дома отдельно взвешу, – он быстренько прикинул вес, – кажись, килограммов на восемь потянут», – и бережно опустил рыбин в воду.

Река жила обычной майской жизнью. Утреннее солнце наконец-то проглянуло сквозь набежавшие за ночь тучи. Окрестные лягушки мигом воспрянули духом после прохладной ночи и завели многоголосый брачный концерт с новой неистовой силой.

«Вот надрываются, природа-мать, – он невольно усмехнулся дружным лягушачьим раскатам. – Однако это ж неспроста, тучка вон над лесом рисуется уж больно подозрительная. Надо бы сматываться в темпе. Цигель, цигель…» Как бы в подтверждение на противоположной стороне реки над лесом глухо пророкотал первый раскат грома.

«Люблю грозу в начале мая, когда весенний, первый гром как долбанет!.. Однако ускоряемся. До остановки минут сорок топать, да и то быстрым шагом. Сверху-то плащ наброшу, не промокну, а вот скакать по лугу в грозу как-то не хочется», – комком свернул спальник и запихал в рюкзак.

Предвещая нешуточный ливень, дунул резкий холодный порыв ветра, неприятно холодя лицо. Деревья тревожно зашелестели молодой, едва проклюнувшейся майской листвой. Спокойная с ночи речная вода подернулась мелкой рябью. Поперхнувшись на особо сложном брачном аккорде, лягушки затихли, как по команде.

Чертыхнувшись, быстрой трусцой спустился к реке. Снял с ивовой рогатульки короткий спиннинг и выдернул садок из воды. Рысью рванул вверх по берегу к месту ночевки, отряхивая на ходу садок с бессильно бьющимися сомами.

«Так, рыбу прямо в садке в целлофановый пакет, сверху и снизу крапивой, часа два спокойно полежат, не протухнут, да и прохладно сегодня с утра. А крапивы молодой тут видимо-невидимо. Можно еще и для зеленых щей нарвать домой…» – хозяйственно размышляя, упаковал рюкзак.

Уже рядом бабахнуло так, что сердце испуганно екнуло. «Синоптики хреновы! Дождь ведь только завтра обещали. Да и то местами. Видимо, здесь то самое место». Впопыхах надев рюкзак, накинул сверху шуршащий непромокаемый плащ и зашагал краем берега.

Майская толком не просохшая глинистая земля слегка чавкала под разношенными берцами. Заморосил мелкий холодный дождик. Оскальзываясь на ходу, торопливо оглянулся. Громыхающая сизая туча уже накрыла место ночевки.

«Небольшая фора по времени еще есть, сейчас в лесок зайду, а там – ходу и ходу. Главное, чтобы гроза на открытом месте не застала. Кажись, я сейчас самый высокий предмет», – Алексей перешел на легкую трусцу.

По плащу часто забарабанили тяжелые капли. Спасительные деревца быстро приближались. Немного ускорил темп и забежал в густой мокрый осинник. «Ну вот, первая часть пути прошла. Теперь чуть отдышаться, и вперед», – он устало прислонился спиной к осинке.

По листьям зашелестел дождь. Макушки беспомощно трепетали под порывами ветра. Грозовой фронт, где-то совсем невысоко, разошелся не на шутку. Раскаты грома то и дело чередовались со вспышками молний.

«Да уж!.. На грозу, конечно, лучше смотреть дома из окна, в спокойной обстановке. Присесть, что ли? Вроде бы не должно долбануть. Куча деревьев, и все высокие. Пережду немного, а там посмотрим. Черт, телефон выключить забыл!» – мелькнула судорожная мысль.

Неловко задрал мокрый плащ и торопливо вытащил мобильник. Очередная вспышка молнии сверкнула прямо над головой, тело судорожно выгнулось. Уже падая и теряя от боли сознание, остатками гаснущего разума осознал, что мир вокруг переливается тончайшей мыльной пленкой, наслаивая на окружающие деревья пустынный песочный пейзаж.

Глава 1

– Кажись, обошлось, – Алексей с трудом сплюнул – рот пересох. Накатила тошнота, во рту ощущался противный металлический привкус. Превозмогая сильную слабость во всем теле, неловко присел, с досадой скидывая налезающий на глаза капюшон.

– Однако… – он потрясенно огляделся по сторонам.

Вместо слякотного дождливого осинника вокруг простиралась натуральная пустыня. Мгновенно пробил холодный пот. Алексей скинул надоевший плащ и с трудом поднялся на ноги.

До самого горизонта тянулись унылые песчаные барханы. Не веря глазам, вскарабкался по вязкому песку и растерянно огляделся. «Это как вообще? Как это вообще может быть?»

Кроваво-красное солнце величаво закатывалось за горизонт. Тени от барханов неторопливо удлинялись, накладываясь друг на друга. Непривычная городскому жителю оглушающая тишина буквально давила на уши. Собственная густая тень контрастно выделялась на фоне песка – знакомая, неизменная, она странным образом успокоила и вернула Алексею чувство реальности.

С трудом скинул тяжелый рюкзак и заглянул внутрь. Сомы, заботливо переложенные крапивой, лежали на своем месте. Безвольно опустив рюкзак, улегся на прохладный песок и безучастно уставился в вечернее небо.

Сознание медленно выстраивало цепочку развития событий. «Похоже, молния. Электрический разряд в мобильник. В осиннике и посеял… Ничего другого быть просто не может. Никаких розыгрышей и съемок скрытой камерой. Что-то похожее, по слухам, было у американцев. Кажется, во время войны исследовали мощные электромагнитные поля. По-моему, эсминец назывался «Элдридж». Вроде бы тоже вместе со всей командой исчез во время испытаний из одного места и появился в другом, за сотни километров. С командой еще потом всякие непонятки творились. Историю, конечно, замяли и объявили очередной журналистской уткой. Но мне-то что теперь делать? Дома ведь скажут – загулял парень! Искать начнут. А с работы выпрут как пить дать. А я тут, и на ночь глядя. Останусь, пожалуй, здесь до утра, а там и осмотримся».

Принятое решение побудило к привычным действиям. Волоча за лямки рюкзак, спустился к скомканному плащу. Устало и как-то апатично зарыл пакет с рыбой в песок. Рыбацкая душа взвыла от столь вопиющего расточительства. Тяжело вздохнув, скинул берцы, расстегнул тугую «молнию» спальника до середины и влез ногами внутрь. Закинул под голову опустевший рюкзак и неожиданно легко погрузился в сон.

С рассветом проснулся от сильной жажды и потянулся за фляжкой. Отхлебнул несколько солидных глотков, закрутил крышку, вылез из спальника и начал обдумывать незавидное положение.

«Надо же, пустыня пустыней, а роса все равно выпадает. Вещички ощутимо влажные. А если тут несколько дней придется мотаться, то без воды долго не протянуть. Оазисы какие-никакие тут должны быть. И вообще, в какую это Сахару меня занесло?» – невесело рассуждая, с трудом натянул берцы.

Обувшись, полез на ближайший бархан оценивать обстановку. Утреннее солнце быстро поднималось из-за горизонта. Поднеся ладонь козырьком к глазам, в стиле классического богатыря с картины Васнецова, медленно оглядел окрестности. В утренних лучах со стороны восхода отчетливо поблескивала шапками льда горная гряда.

«На глаз километров пятьдесят, плюс-минус. Фигня вопрос, максимум два дня легкой ходьбы, с ночевкой в пустынных условиях, зато со сменой обстановки и массой новых впечатлений. Главный приз – вода. А там у местных дорогу поспрошаем». Настроение стремительно улучшалось. Есть не хотелось совершенно, да и продолжало подташнивать. Быстро собрал пожитки и тронулся в путь.

На гребнях барханов по холодку первые километры дались легко. На коротком привале свернул рулоном камуфляжную куртку и подоткнул под рюкзак, сделав воздушный зазор между тканью и вспотевшей спиной.

Полуденное солнце начало здорово припекать, и через полчаса решил сделать большой привал в слабой тени здоровенного бархана. «Да уж, никогда не думал, что по песку так трудно идти. Странно вообще, целых полдня прошло, а ни одной местной зверюги, да что там зверюги, хотя бы какие-нибудь саксаулы-шмаксаулы тут должны расти».

Отдохнув, двигался до вечера с короткими привалами, ориентируясь на горы. К концу дня, здорово утомившись, остановился на ночлег. «Вообще, если честно, то еще здорово повезло, что ударило сразу не в глушняк. Помню, читал про случаи, когда молния людей в угли разносила, а иногда просто оплавляла золотую цепочку на шее, а человек целехонький. И вообще, если разобраться, куча людей девается непонятно куда. А случаи спонтанного самовозгорания? Эх, вот доберусь до дома, и придется шлангом прикинуться. Ничего, мол, не помню. Закрытый перелом, очнулся в Сахаре. Частичная амнезия, пусть доказывают. Ладно, где-то в заначке пара сникерсов завалялась. Надо тянуть на несколько дней. Перекушу, и баиньки. Завтра к вечеру уже к горам подойду. А за ночь можно попробовать воды из росы набрать. Вдруг получится. Фляжка вон уже фигу показывает».

Пошарил в рюкзаке и вытащил свернутый в плотный рулон целлофановый чехол от двухметровой компаковской серверной стойки, принесенный с работы и хозяйственно припасенный. Выдернул из спинки рюкзака две длинные нержавеющие полоски. Воткнул вертикально в песок и прихватил к верхушкам целлофан изолентой. Критически осмотрел хлипкий гамак, махнул рукой и пошел спать.

Утром, едва проснувшись, проверил изобретение. Задумка не подвела. В нижней точке двухметрового гамака поблескивала сконденсированная за ночь влага. Обрадованно слил долгожданную воду в крышку термоса и осторожно глотнул. Удивительно, вода как вода. Приободрившись, прожевал кусок шоколадки и тронулся в путь.

Устало смотря под ноги, монотонно побрел к горам. Местность понемногу начала меняться. Барханы измельчали и выровнялись, стали попадаться засохшие корявые деревца. «А мы плывем по Африке, по Африке, по Африке…» – в такт дыханию назойливо крутилась в голове незатейливая мелодия.

С небольшими перерывами упрямо продолжал двигаться к цели. Горная махина становилась все больше, стали попадаться мелкие камни и чахлая сухая трава. К заходу солнца до гор осталось всего километров пять, но, изрядно умотавшись, решил остановиться. Привычно собрал конструкцию для сбора воды, распинал ногами мелкие камни, залез в спальник и мгновенно уснул.

Глава 2

Утром разбудили странные резонирующие звуки. «Вот даже в глухой пустыне человеку поспать не дают! Там были лягухи, а кто тут?»

– Судя по звукам, именно так может орать самец карликовой коноплянки, с трудом поместившийся в зарослях двухметровой конопли, – Алексей ехидно воспроизвел характерный голос Николая Дроздова.

Позавтракав, как скромный монах-отшельник, уселся на ближайший валун, задумчиво теребя металлическую полоску рюкзака. «Так, до цели я практически добрался. Подойду к подножию гор, попробую отыскать ручейки. Макушки наверняка подтаивают. Ручеек потечет к реке, а на реке люди. А из населенного пункта домой уж как-нибудь доеду», – размышляя таким образом, машинально прижал край железки к камню и начал дребезжать ею в такт окружающим звукам.

Сзади послышался шорох. Алексей резко повернулся на звук и увидел, что на соседнем валуне, вращая глазами в разные стороны и нервно вихляя скругленным в кольцо хвостом, сидит самый настоящий хамелеон.

«О! Так вот ты какой, северный олень! Такой здоровенный. А я-то думал, вы только в джунглях водитесь!»

Между тем хамелеон, изрядно раздраженный явным отсутствием у Алексея классического музыкального образования, издал протестующий дребезжащий звук и замер, сведя глаза в кучу и гордо смотря в небо.

Алексей, подавившись хохотом, объявил:

– Ну что, ударим рок в вашей дыре!

Прижав один конец железяки к камню, с силой поднял и отпустил другой. Железо издало низкий вибрирующий гул. Окружающая какофония звуков мгновенно стихла.

– Понял, как надо? Так должен реветь каждый уважающий себя хамелеон! – назидательно обратился он к рептилии. Хамелеон принял бледно-желтый цвет, затих и прижался к камню.

Алексей улыбнулся и развернулся к рюкзаку… Только минут через пять потрясенная окружающая фауна смогла издать сначала робкие, затем все усиливающиеся звуки. Закинув рюкзак за спину, он неспешно побрел в сторону гор. Сзади раздался негодующий вопль.

– Ну чего опять? – досадливо повернулся, дивясь страхолюдности рептилии.

За время, пока собирал пожитки, хамелеон тихонько подобрался почти вплотную. На глаз зверушка тянула сантиметров на шестьдесят вместе с хвостом, покрытое мелкими бугорками тело легко меняло цвет. Тело прочно опиралось на маленькие когтистые лапы, а мордашка заканчивалась тремя забавными небольшими кожистыми рожками.

– Ну чистый красавец! Слушай, прости за нескромный вопрос. Ты это… вообще девочка или мальчик? Не, ты не подумай, я только из любопытства. Не очень в вас разбираюсь. Молчишь? Обиделся, что ль? Ладно, извини, глупый вопрос. Конечно, с такими рогами можно быть только мальчиком. Да что там мальчиком, настоящим самцом! – Алексей насмешливо хмыкнул.

Хамелеон слегка добавил красноты в цвет и нервно переступил передними лапами.

– Что? Взять на ручки? Тебя? Да ты с ума сошел! Наверняка под стольник весишь! Не, даже и не упрашивай! Ты наверняка какой-нибудь исчезающий редкий вид и занесен в Красную книгу, да и вообще, я домой иду, а у нас там немного туговато с насекомыми в зимний период. Ну что ты опять так глаза вытаращил? Снег у нас! Холодно! С едой напряженка, понимаешь, нет? Все, хорош, я и так с тобой заболтался! – повернулся уходить.

Пройдя метров двадцать, оглянулся. Настырная рептилия сосредоточенно ковыляла по камням вслед. Подождав упрямца, сокрушенно вздохнул:

– Слушай, а ты умеешь убеждать! Короче, давай так, дружище. Совершенно бесплатно подвезу тебя до ближайшей речки. Там птички, рыбки. Может, подружку какую-нибудь посимпатичней найдешь. Кстати, советую поискать такую же зелененькую, но без рогов. Сам понимаешь, дамы народ вспыльчивый. Какого-нибудь жучка не поделишь, а она хрясь тебе рогом в бок! Тебе такое счастье надо?

Хамелеон возбужденно покраснел.

– Нет-нет, ты не подумай, это я так, к примеру, – поспешил успокоить Алексей. – Нравятся тебе рогатые, и пусть нравятся. На вкус и цвет товарища нет. Но все-таки, согласись, женщина без рогов выглядит гораздо симпатичней…

Хамелеон критически повернул глаз.

– Что, нет? Ну, нет так нет. Ладно, решено. На период миграции будешь проходить под оперативной кличкой Чучундрик. Ну, чтоб погранцы не догадались. Ты не против?

Хамелеон плавно приобрел зеленоватый оттенок.

– Ну вот и ладненько, – Алексей невольно прыснул. Присел на корточки и осторожно почесал горло рептилии.

Питомец приподнял голову и блаженно затих. Аккуратно подхватив руками, Алексей посадил раскоряченное тельце на рюкзак. Чучундрик, медленно повращав глазами, оглядел зеленое камуфлированное место дислокации и тихо замер, слившись с пестрым фоном. «Вот дает Зеленый, мне бы так», – искренне восхитился Алексей.

– Ну, теперь доволен? Хорош улыбаться, шлем надень! Трогаемся!

Воспрянув духом, довольно бодро отмахал остаток пути к горам. Чучундрик освоился на новом месте и время от времени молниеносно выстреливал длинным языком, ловя пролетающих мимо назойливых слепней. Алексей, кося глазом на ходу, восхищенно комментировал успешную охоту. Рептилия скромно вращала глазами – дескать, мы, хамелеоны, весьма хитрые бестии и еще и не такое умеем.

Подойдя к самому подножию гор, остановился передохнуть и осторожно снял рюкзак. Хамелеон набычился и с силой вцепился коготками в ткань.

– Ладно, сиди уж… – махнул рукой и вгляделся в горные кряжи. «Где же найти воду? Если рассуждать логически, ледники должны активнее таять с солнечной стороны, значит, если двигаться в этом направлении, то рано или поздно, но я ее найду. Лучше, конечно, рано».

Взвалив рюкзак с присмиревшей рептилией, начал обходить скалы, время от времени посматривая наверх. Часа через два заметил блестящую ленту водопада и зашагал быстрее.

Достигнув долгожданной цели, оставил рюкзак на берегу и осторожно спустился к шумному ручью, берущему начало от водопада. Зачерпнул ледяной воды, попробовал на вкус и наконец напился вдоволь. Смочил мокрой ладонью голову и с шумом перевел дух.

Оценивающе поглядел на солнце. «Часов пять до заката. Все. Сегодня никуда больше не иду. Сейчас поищу топливо для костра и кого-нибудь в качестве еды», – выразительно посмотрел на млеющего на солнышке хамелеона.

Прошел ниже по течению вдоль растущих по берегу небольших деревьев. Насобирал сучьев и вернулся с огромной охапкой. Шумно отдуваясь, с грохотом сбросил около рюкзака. Хамелеон меланхолично перевел в направлении шума один глаз, другим продолжая методично обшаривать окружающее воздушное пространство.

– О, да ты, оказывается, еще и с многоцелевыми функциями! Спутник НАСА засек? Ладно, локатор. Бди, только далеко по рюкзаку не уходи, еще заблудишься с непривычки, – иронично хмыкнув, прихватил спиннинг и направился вниз по ручью.

Спустившись далеко по течению, добрался до небольшого тихого плеса. «Так-с. Попробуем забросить, а если не повезет, будем искать что-нибудь другое», – закинул легкую блесну. Через несколько пустых забросов удилище резко выгнулось.

– Ага! Попался! – азартно подмотал катушку. – Опа! Никогда такую не видел! Форель, наверно, – с интересом оглядел бьющуюся рыбу.

Поймал еще пару и решил, что на сегодня хватит. Свернув снасти, неспешно вернулся назад. На рюкзаке произошли существенные перемены – Чучундрик переместился на другой край.

– Слушай, совсем неплохо! Уверен, всего за какую-то недельку упорных тренировок ты уделаешь по скорости всех окрестных улиток и черепах!

Чучундрик презрительно перевел фокус глаз в небо.

Хмыкнув, Алексей занялся костром. Чиркнул зажигалкой и запалил огонек в кучке валунов. Недовольно морщась от едкого дыма, булькнул куски рыбы в котелок. Прихватив рукавом, торопливо примостил над костерком.

«Ну вот, кажись, жизнь налаживается. А потом поищу каких-нибудь ягод для чая. Там какие-то кусты маячили, все равно до вечера время осталось», – он благодушно сощурился на огонь.

Заморив червячка, наскоро отдраил котелок песочком и направился за чаем. Добрался до колючих кустов, выбрал ягоду покрупнее и закинул в рот на дегустацию.

Терпкий приятный вкус, как у кизила. Минут за двадцать набрал почти целый котелок и вернулся назад. Обновив затухающий костерок, вскипятил ягоды, перелил в термос и завалился спать.

Утро началось со знакомого концерта. Чучундрик, благополучно выспавшись на рюкзаке, задрал голову. С упоением вращая глазами, начал утреннее сольное выступление.

Снисходительно выслушав дребезжащие трели, Алексей решил выступить от имени мэтра. Прижав железяку к камню, с минуту выдавал самые мощные аккорды.

Округа надолго затихла. Питомец, пожелтев и настроив фокус глаз на небо, потрясенно умолк, явно находясь в экстазе от берущего за рептилью душу музыкального произведения.

– Ладно, Зеленый, продолжай усиленно тренироваться, – ободрив питомца, спустился к ручью постирать одежду и искупаться.

Раздевшись, несколько раз с силой шмякнул курткой о воду. Постирав остальное, развесил одежду на больших валунах.

Поежившись от ледяной воды, решился искупаться. Намылился припасенным куском мыла и быстро освежился. Ухая от холода, мгновенно покрылся гусиной кожей и бегом вернулся на место ночлега.

Солнце поднялось над окрестными скалами, быстро согревая воздух. Выбрав удобный нагретый камень, уселся поудобнее и позавтракал вареной рыбой. Сытый желудок благодушно заурчал. Для продолжения банкета классически завершил завтрак настоянным за ночь чаем. Быстро свернул лагерь и отправился в путь.

К полудню, любуясь почти альпийскими пейзажами, наткнулся на отчетливую тропку. Натоптанная дорожка уводила в глубокое ущелье. Сощурившись, разглядел блестящую нитку небольшой речушки.

«Наверняка заповедник какой-то. Такая глухомань. Даже пластиковых бутылок не валяется. У нас давно уже все порвали и сожрали. Ну вот считай и выбрался. Встречу местных егерей, а там и до дому доберусь», – он сосредоточенно зашагал по тропинке.

Отмахав к вечеру порядочное расстояние, остановился на ночлег. Привычно поужинав и заварив чай, бережно устроил оцепеневшую в темноте рептилию на рюкзаке и завалился спать.