Глава 1.
Знала бы, кого встречу, хоть чулки бы надела.
Утро не задалось. Будильник не прозвонил и теперь, в полной панике перелезая через спящего Лешу, я тороплюсь выбраться из постели. Не очень удачно, надо сказать. Спешка для меня самый плохой вариант, я тут же становлюсь рассеянной и неуклюжей, и в подтверждении этого, тут же растягиваюсь на полу, зацепившись ногой за шелковую простыню. Они же должны скользить!
Какая бесполезная штука, это шелковое белье! Сегодня оно цепляет меня за ногу, а буквально позавчера я соскользнула с него прямо на пол под громкий хохот моего…Леши.
Ему тридцать два, он старше меня на пять лет, да и в плечах – косая сажень, так что странно называть его парнем. Моего мужчины? Ну да, богатырь под два метра на черном Гелике, который обещает решить все твои проблемы – очень похож на мужчину.
– Вот это ты набрала, – тянет он сонно. – Думал, потолок упал, такой грохот.
– И тебе доброе утро, – раздраженно отвечаю я, закатывая глаза. Ничего я не набрала, даже похудела немного, просто кровать высокая, а кости – громкие. И вообще, я правильно питаюсь, два раза в неделю хожу в спортзал и пью много воды.
Со стоном потирая пятую точку, поднимаюсь, чтобы продолжить свой забег. Кофе, пожалуйста, кофе и чистую рубашку. Ну, должна же у меня быть чистая рубашка, иначе, зачем мне такой большой шкаф и доставка из химчистки раз в неделю!
Кофемашина отказывается работать, ух, нечастный металлолом, но без него я из дома выходить не хочу, это залог плохого настроения, так что приходится найти турку.
– О, я тоже хочу кофе, – басит Лёша, заходя на кухню. – Что, доломала кофемашину? А я говорил, надо с ней нежнее.
– Во-первых, она с характером, сам знаешь. А, во-вторых, ничего я ее не ломала, просто нет времени разбираться.
– А завтрак будет? – интересуется он, и я разочаровано выдыхаю. Ну да, это же я опаздываю, а у него времени еще вагон.
Пока я одной рукой взбиваю в миске омлет, а другой переворачиваю подгорающий бекон, Лёша умудряется стащить мой кофе. Он делает первый глоток и улыбается так безмятежно, что решаю не ругаться. Ну, проснулся человек пораньше, просто хочет заботы от любимой женщины, а для него она проявляется в еде. Так что я ставлю еще одну порцию кофе на плиту и продолжаю колдовать над завтраком.
Благо, пока кофе варится, рубашка найдена, как и подходящий костюм, дежурные каблуки ждут у двери, а губы я накрашу уже в такси.
– Какая дрянь, – кривится Лёша, откусывая от моего шоколадного батончика, любовно спрятанного до сегодняшнего утра.
– Зачем ты тогда его ешь? Ты же не любишь сладкое, я его себе покупала, – хмурюсь я, пытаясь выхватить лакомство из его рук, но он выше и проворнее.
– Чтобы тебе меньше досталось, это же вредно! – он отдает оставшуюся половинку только после десятка моих бесполезных прыжков вокруг него.
Как итог, его завтрак сервирован и радостно уплетается, а вот мой кофе сбежал, да еще и батончика осталась только половина. Жизнь – боль.
Приглаживая волосы у зеркала в прихожей, судорожно ищу ключи. На самом деле, с волосами мне повезло, они длинные, темные и слегка вьются, это всегда выручает по утрам, когда на укладку времени нет.
Ключи находятся только через пять минут, почему-то в левой туфле, такси уже ждет, так что я буквально вылетаю за дверь.
До офиса компании, которая делает элитную мебель, доезжаю без приключений.
– Сроки горят, кадровики медлят с дизайнером, а тебя природа вкусом не обделила, – сказал президент компании на прошлой неделе, и я внезапно превратилась в руководителя еще одного направления. Закупок элитной мебели.
Так я оказалась в офисе компании «Лес».
Нет, правда, так и называется.
Я жду руководителя, удобно устроившись в кресле небольшой уютной переговорной. Она совсем не похожа на безликий белый офис, скорее на кабинет в каком-нибудь особняке в Италии, который передается по наследству уже поколений двадцать. Только вид из окна напоминает, что мы в большом мегаполисе.
– Добрый день, Алиса. Простите, что заставил вас ждать.
Низкий мужской голос с хрипотцой заставляет меня вздрогнуть, потому что где-то я его уже слышала. Я не тороплюсь оборачиваться, потому что, стоит мне это сделать, и я точно узнаю его обладателя. Пожалуйста, пусть это будет не он. Ну, пожалуйста.
Зажмуриваю глаза напоследок и медленно оборачиваюсь.
Вот он, стоит в двух шагах от меня, Дмитрий Фёдоров, моя первая любовь и причина множества бессонных ночей, слёз в подушку, нескладных поэм о синеве его бездонных глаз и о том, как я хотела запустить руки в его густые черные волосы.
О красивых длинных пальцах, моем личном фетише, и вспоминать не хочется.
Возмужал, стал еще красивее, руководит компанией.
А меня больше нет. Я, взрослая женщина, красивая, вся из себя состоявшаяся, с классной работой, толпой друзей, с мужчиной, который дарит мне розы почти каждый день, за секунду превращаюсь в растерянного подростка. Пшик – и я уменьшаюсь в росте, ссутулив плечи и забываю, что такое уверенность в себе.
Я опять на секунду превращаюсь в злую, брошенную маленькую девочку, обиженную на весь мир и на жестокого одноклассника, парня по совместительству, которого застала с моей лучшей подругой. Грудь сжимает горячим обручем, воспоминания наваливаются одно за одним, калейдоскопом проносятся перед глазами.
Я опять падаю куда-то в отчаяние, безысходность и тоску, вижу, как рушится моя привычная жизнь. Как парень, который клялся мне в любви, которого я без памяти любила, проходит мимо, игнорирует все мои вопросы, как будто меня больше нет.
Стоп, Алиса. Это больше не о тебе.
Пара секунд, а будто прожила все десять лет заново. Чертов Фёдоров. Стряхиваю с себя наваждение, выпрямляю плечи и надеваю дежурную улыбку. Дружелюбием, конечно, она не отличается, но это лучше, чем ничего. Глубоко вдыхаю, как перед прыжком с трамплина.
– Добрый день, Дмитрий. Приятно увидеться вновь.
Он улыбается так, что у меня непроизвольно начинают подрагивать колени. Я же выросла из тебя, выросла, самый популярный парень в классе, смирилась, пережила. Так с чего такая реакция?
Но он не дает мне додумать.
– А мне как приятно, Алиса. Ну что, с официозом закончили, теперь по существу. К тебе или ко мне?
Среди секундного ступора от его беспросветной наглости, в голове проносится только одна мысль.
Знала бы, кого встречу, чулки бы надела. Чтобы эффектно снять один и задушить его прямо здесь.
Глава 2
На мгновение я зависаю, слегка приоткрыв рот, и возмущению моего нет предела. Самоуверенный хлыщ. Вон как довольно улыбается по пути к своему креслу. Нет, не так. Самодовольно. Похоже, помнит, что меня всегда смущали его шуточки на грани и думает, что слишком хорошо меня знает, и что я совсем не изменилась.
Наверное, не так уж я и изменилась, на самом деле, ведь мне очень хочется его ударить.
Огреть сковородой или, например, кочергой. Интересно, почему именно эти предметы приходят на ум?
Сумка, наверное, тоже подойдет, она довольно тяжелая, хоть не железная. Мысленно взвешиваю ее, жалея, что именно сегодня вытащила часть ненужного хлама, а была бы оружием что надо.
Но слишком задумываться нельзя, а то Фёдоров решит, что преуспел в своих глупых шуточках.
– Мы уже у тебя, в мой офис ехать нет смысла. Что ты можешь мне предложить?
Я смотрю прямо на собеседника и даже не мигаю. Эх, даже жаль, что эта мебель мне, в самом деле, понравилась и проходит по бюджету, иначе можно было бы разразиться речью о полной безвкусице и поминай, как звали.
– Дай подумать, – многозначительно протягивает Фёдоров.
Не могу называть его иначе, хоть это и плохая школьная привычка, но какой он мне Дмитрий, в самом деле. Всего лишь мой одноклассник, на какой-то год старше, который возомнил меня глупой малышкой, падкой на пикаперов- самоучек. Самую умную девушку параллели, на секундочку!
– Что я могу предложить? Контракт на лучшую элитную мебель страны по привлекательной цене, столик в лучшем ресторане, номер в лучшем отеле, самое удобное место в моей постели. Ты предпочитаешь спать слева или справа?
О, как я ненавижу тебя сейчас, Фёдоров, кто бы знал. Ничего, будет мне уроком, вспомни, Алиса, с кем разговариваешь, выключи ностальгию, включи мозг. Он ведь только думает, что хорош.
– В номере лучшего отеля я предпочитаю не спать.
Лениво приподнимаю уголок губ, заправляя темный локон да ухо. Мой собеседник заметно расслабляется, поудобнее усаживаясь в кресле, видимо, предвкушая продолжение.
Погоди, не радуйся так, красавчик, я тоже умею играть в эту игру, но не так, как ты себе представляешь.
– И мой будущий муж очень любит мне в этом помогать. Люблю старательных мужчин. Целеустремленных. Чтобы достигали своей цели. Снова и снова.
Невинно улыбаюсь, смотря на него из-под ресниц. Совсем не деловое общение, но что поделать, если у людей есть история, она всегда где-нибудь да всплывет, лучше сейчас, чем в самый неподходящий момент. Ну и он первый начал, чем не повод успокоить себя.
Фёдоров становится значительно более серьезным и мрачным, кажется, даже слегка сжимает кулаки. Это очень хорошо, ведь я не флиртовать сюда приехала и не думы думать
Этот руководитель-недоучка просто тратит моё время. Мебели много, а я одна.
– Фёдоров, давай ты вернешься к роли руководителя компании. Я к тебе пришла переговоры вести, а не тренировать неловкие подкаты. Наш проект – это важно. Окей?
Смотрю на него настороженно и немного раздраженно. Мы на работе, именно это сейчас главное.
– Я вас услышал, Алиса. Давайте продолжим, – говорит он официальным, сухим тоном.
Дальше мы обсуждаем его мебель, мою компанию и общий проект, очень и очень профессионально. Ни намека на флирт, что очень меня радует.
В конце пожимаем руки, как профессионалы своего дела. Отлично, теперь я могу с достоинством уйти и поручить остальное помощнику. Может быть, даже удастся больше его не видеть, сослаться на занятость, да это вообще, не моя это работа, мебель выбирать. Но его следующие слова заставляют меня на секунду замереть на месте.
– Будущий муж – это такой человек, который мужем может и не стать. Если он вообще существует, Ягодка.
Глава 3.
Как я ему Ягодка? Со школы так никто меня не называл! Как я вообще должна доказывать, что у меня есть жених? И что вообще за слово такое, жених?
Перед глазами проносится сцена, как в детстве бабушки на лавочке говорили, мол, Алиса, посмотри на Андрюшу, вот жени-и-и-их! А Андрюше четыре годика, у него куртка на вырост, вязаная шапка на завязочках и ботинки на два размера больше.
И тут Лёша – жених? Этот цвет нации, самый настоящий финалист конкурса отборных мужиков?
Мы познакомились три года назад. Такие мужчины сразу бросаются в глаза: красивый, уверенный, очень высокий блондин. Мы столкнулись в дверях, и я совершенно случайно вылила на него свой кофе.
Помню, он стоял и смотрел на меня с высоты своего роста (Лёша говорит, сто девяносто два, но мне кажется, приуменьшает), а я пыталась извиниться, потому что точно была виновата. Я буквально летела на встречу, ничего не замечая.
– Пообедайте со мной, и инцидент исчерпан, – вдруг улыбнулся он совершенно очаровательно.
Так со мной еще не знакомились, так что я согласилась.
Потом оказалось, что он не только красивый, но и умный, успешный, владелец фитнес-клуба премиум класса. Ах да, а еще он круто готовит, ездит на Гелике и у него пресс с кубиками.
Сама себе завидую.
Мне его что, надо предъявить Фёдорову? Достаточно фото показать или обязательно за руку привести и попросить подтвердить, что мы вместе?
Конечно, я не задаю ему таких вопросов. Я просто с независимым видом шагаю к выходу на своих потрясающих каблуках, а попеременно злюсь и смеюсь уже дома, под подозрительным взглядом того самого жениха. Ну, надо же, какой детский сад.
. . .
И вот я опять еду на встречу, но на этот раз в свой офис. Дома и стены помогают, да? Это было бы очень кстати, потому что волнуюсь ужасно. Ему всегда удавалось задеть меня, иногда даже просто своим видом. Расстегнутой пуговицей на рубашке, взлохмаченными волосами, или красным пятном на шее, в котором я опознавала засос, хотя никаких доказательств у меня, конечно, не было.
Я тогда еще не знала, что влюблена, но меня страшно раздражало, что он позволяет себе «такое», еще и напоказ выставляет.
Помню, в школе первое время я просто кипела от негодования, хотя раньше всегда гордилась своей выдержкой. Но это было до него.
С ним же я всегда становилась кипящим вулканом, плевалась лавой и огнем на его глупые шуточки, едкие комментарии, при этом где-то на периферии оценивала и юмор, и сарказм. Красиво сочетал, чертяка.
И если это так цепляло меня тогда, то что и говорить о нынешнем положении дел. Пара фраз, даже не ко мне обращенных, и я, признанный мастер словоблудства, начала кипеть прямо на совещании. Видимо, зря я думала, что покерфейс всегда со мной, потому что моё свирепое выражение лица явно привлекло лишнее внимание.
– Алиса, вам есть, что сказать по теме? – гендир и Фёдоров смотрят на меня вопросительно, и мне становится неудобно. Я так увлеклась злостью и воспоминаниями, что на секунду выпала из рабочей рутины. Что может произойти за секунду, казалось бы? Полжизни, вот что.
Поспешно задаю пару заковыристых вопросов об износостойкости материалов.
Кажется, это сработало, совещание идет дальше, а я обдумываю только что полученную информацию – дизайном занимался сам Фёдоров. Какой талантливый, гад, надо же, не только руководить горазд.
И этот гад, собственной персоной нагоняет меня после мероприятия.
– Интересный у нас намечается проект, правда Алиса? Столько нюансов, столько деталей! Я постараюсь почаще бывать у вас в офисе.
Он складывает руки за спиной и выхаживает рядом с важным видом, чем бесит еще больше.
– Какое рвение, Дмитрий. Очень рада, что вы воспринимаете такой большой контракт серьёзно, ведь пара ошибок и с ним можно попрощаться. Мы компания серьёзная. Любим всё перепроверять.
– Вы сами будете проводить проверку? Тогда я к вашим услугам. С радостью. Могу показать вам любые документы, сертификаты, вывернуть карманы. Может быть, снять одежду?
Он приподнимает бровь и выглядит эдаким донжуаном, пока я пытаюсь пропустить лишнюю информацию и придумать формальный ответ. Решаю просто проигнорировать неуместный выпад, нечего вообще развивать эту тему, да и вообще, пора свалить всё на помощника, становится слишком сложно все время его осаждать.
Но тут Фёдоров, видимо, увидев хороший знак в моем молчании, решает зайти еще дальше. За секунду его тон меняется, голос становится тихим и вкрадчивым, а сам он оказывается ближе, буквально перетекает на этот шаг вперед.
– Кстати, ты не передумала насчет отеля? Нам ведь есть что вспомнить, Ягодка, – он улыбается своей самой лучезарной улыбкой, а мне хочется удавиться, а лучше удавить его.
Конечно, нам есть что вспомнить, но мои воспоминания далеко не самые лучшие. Очень хорошо помню, как после какой-то пустяковой ссоры он просто исчез, а я бегала по всем его друзьям, а потом и вечеринкам нашего района, в поисках Его Высочества. А когда нашла в объятиях моей лучшей подруги, на секунду потеряла дар речи.
Я все еще помню это чувство, как падает сердце и неритмично, быстро бьется о ребра. Мозг еще не понял, ищет версии и оправдания, типа брата-близнеца или собственного внезапного безумия, но сердце… Сердце уже знает.
Не могу сказать, что моя жизнь тогда закончилась. Нет. Юность на то и дана, чтобы переживать даже самые сильные страдания. Жизнь бежит, летит, и вот через две недели ты опять можешь спать, через три – есть. А выпирающие ключицы да впалые щеки – довольно хороший бонус. По крайней мере, этим можно себя немного утешить.
Но это сейчас я знаю, вспоминаю и раскладываю все по полочкам. А тогда хотелось только сдохнуть.
Казалось, что в жизни больше ничего не осталось, она бесполезна и бессмысленна. Даже лучшей подруги у меня больше не было, пришлось долго и мучительно выплывать самой. Учиться заново улыбаться, искать новые цели, преодолевать «ничего не хочу» и пытаться опять доверять людям.
Окончить школу с золотой медалью было не так уж сложно, как и поступить на бюджет в хороший ВУЗ, ведь больше ничего важного в моей жизни не осталось.
Его измена многое решила в моей жизни, ведь мне больше не на что было отвлекаться.
Так что, не надо нам это вспоминать. Мы сейчас на работе, партнеры, почти коллеги (надеюсь, ненадолго). А чтоб неповадно было, надо все-таки ответить. С этой мыслью останавливаюсь, скрещивая руки на груди.
– А что бы ты хотел вспомнить? Размер груди Шолоховой? Или ее безразмерные губищи? Ну, давай, удиви меня.
Глава 4.
На мгновение мне кажется, что он растерялся.
Юля Шолохова – та самая моя лучшая подруга, такая же бывшая, как и Фёдоров.
Не сказать, что она была красивее меня, но смотрелась точно взрослее. Да и как выглядеть ровесницей с девушкой, как будто сошедшей с обложки мужских журналов.
Еженедельно ее вызывали к директору на разъяснительную беседу о том, что школа – не ночной клуб и носить такие короткие юбки, футболки с таким вырезом, каблуки такой высоты совершенно непозволительно. А потом на ковер к директору приходила ее мама и он, большой и грозный мужчина под пятьдесят, с явной военной выправкой, таял на глазах, начинал улыбаться и прощал «милую девочку». Это повторялось каждую неделю, пока они, наконец, не закрутили роман. С матерью, конечно.
Так вот, этими ее губищами, моя подруга пыталась съесть Фёдорова заживо, когда я ввалилась в непримечательную темную комнатку. Меня там никто не ждал, конечно, ведь такие места не для отличниц, вроде меня. Идеальное место для измены.
– Я не планировал напоминать тебе о Шолоховой. И сам успешно о ней не вспоминаю, – доносится до меня его голос.
Улыбка гаснет на его лице, а взгляд становится серьезным. Зуб даю, мы вспомнили один и тот же момент. Не думала, что для него это воспоминание хоть что-то значит.
– Вот и не напоминай. Пусть от этой части моей юности останутся приятные воспоминания, их и так совсем немного.
Я опять иду по коридору, в голове мелькают картинки из прошлого, и я никак не могу это остановить. Они отпечатываются под веками, воспроизводятся по кругу, снова и снова.
Фёдоров – Юля – Я. Фёдоров – Юля – Я.
Вот я стою и наблюдаю, как он целует ее, не в силах заявить о своем присутствии. Гремит музыка, стены под моими пальцами вибрируют, пол сотрясается или это просто кружится голова. Два моих самых близких человека.
Отблески на ее коже, шелковый топ на полу, он без рубашки. Я пытаюсь пятиться назад, спотыкаюсь, и тогда их взгляды, наконец, обращаются ко мне.
Пытаюсь унять дыхание. Федоров зачем-то идет совсем рядом со мной, почти шаг в шаг, но мне все равно. Нужно со всем этим справиться, прямо сейчас.
Я не хочу обратно, даже в своих мыслях, ведь это, оказывается, больно. Сколько бы я ни убеждала себя, что все пережила, сколько бы ни отрабатывала с психологом, но отпустить до конца не могу. Где-то под кожей сидит обида и непонимание. Мы никогда не говорили о том, почему он так поступил, но сейчас я уже не хочу об этом знать.
Фёдоров вдруг берет меня за руку и осторожно останавливает.
– Столько лет прошло. Я думал, мы могли бы…поговорить? За чашкой кофе. Как старые друзья. Как бывшие одноклассники.
Наверное, это должно меня разозлить, но напротив, я чувствую только бесконечную усталость.
Я все это уже проходила. Тяжело, еле-еле, так зачем начинать снова? Зачем заново бередить старые раны, особенно если они так тяжело затягивались?
– Слушай, Фёдоров, от того, что мы бывшие одноклассники, осталась только привычка звать тебя по фамилии. Все прошло. Я тебя не люблю и не ненавижу. Но это не значит, что я готова с тобой дружить. Давай мы закончим этот проект и разойдемся по своим… не знаю, офисам, частям города? Просто вернемся туда, где были и к тому, что делали, хорошо?
Мы стоим друг перед другом, я сейчас совсем беззащитна, не нападаю на него, не скрещиваю руки в попытке спрятаться, просто смотрю на мужчину из прошлого широко открытыми глазами. Я предельно честна.
Я больше не люблю его, не ненавижу, хотя какое-то чувство бьётся в груди, которому я пока не могу найти названия. Тревога, злость, нежность, ностальгия, безумный несовместимый микс.
У нас с Лёшей все хорошо. Эта любовь спокойная, понятная и взрослая . В таких отношениях люди помогают решать проблемы друг друга, а не создают новые и это прекрасно.
Хотелось бы мне почувствовать ту, другую любовь опять? Любить так же ярко и необузданно, против правил и условностей, с жаром, предвкушением, бабочками в животе, как это было в мои семнадцать лет?
Нет. В одну реку дважды не войдешь.
– Я не знаю, могу ли тебе это обещать, – раздается его голос совсем рядом.
Он поворачивается и идет в обратную сторону, а я остаюсь смотреть ему вслед в растерянности. Я точно знаю, он любил меня, хоть все и закончилось изменой. Но это было десять лет назад.
Сейчас-то что ему от меня нужно?
Глаза 5.
– Это был потрясающий отпуск! Каппадокия, ооо! Мы чуть не свалились с воздушного шара, сделали тысячу фото, потом поехали к морю. Правда, поплавали с криками, потому что вода еще не прогрелась. Но, Алиса, это же мооооооре, – тянет Аня со счастливой улыбкой.
Анна Славская – моя коллега и подруга. Она только из отпуска, улыбается и активно жестикулирует, почти смахивая со стола чашку с чаем. Аня в эмоциях напоминает итальянцев, это очень…сочно.
Перед нами лежит огромная коробка турецкого лукума, который я непременно должна попробовать под ее веселый рассказ. Но, видимо, ей предстоит еще и выслушать мой, не такой радужный.
Аня знает обо мне почти всё, мы вместе отучились шесть лет, потом стажировались в одной компании, да там и остались. Мы вместе тратили первые зарплаты, снимали квартиру на двоих, потом собирали ее замуж. А уж фамилию Фёдоров она слышала не один десяток раз.
– Тысяча чертей и ослик! Неужто сам Фёдоров?! – вскрикивает Аня, а я практически подпрыгиваю на своем стуле. Она умеет быть очень громкой и совсем не сдерживает эмоции, часто оборачивая свою речь в отборный сарказм. Или сумасшедшую смесь смешных слов, вот как с чертями и осликом. Первое время меня это даже немного смущало, ведь я всегда себя сдерживала, буквально на автомате, так уж меня воспитывали. Сейчас я восхищаюсь тем, как она умеет лавировать между эмоциями и официозом. Ну и учусь у нее немного.
– Он владелец компании, у которой мы мебель теперь покупаем. Я выбирала. Черт меня туда понес…
– И что было дальше? Как он выглядит? Небось, лысенький и пузатенький, с выводком детей?
– А вот и нет! Красивый, гад, вообще не изменился.
– Да-а-а? А чего хочет?
Аня сыпет вопросами, которые я боюсь себе задать, потому что не хочу слышать ответ. Она всегда, всегда так делает, потому что считает, что это помогает мне разобраться в себе. Но, если честно, так и есть.
– Чего хочет пока не поняла, но пару раз звал отужинать и в отель, видимо почву прощупывает. Или считает, что неотразим до такой степени, что с первого же взгляда все особи женского пола должны терять белье еще на подлёте к его постели.
– И что, он до такой степени неотразим?
– Погоди, дай проверю… Нет, мои трусики на месте, тебе не о чем беспокоиться! – мы обе хихикаем, пока вдруг не улавливаем приглушенное покашливание.
Я в ужасе оборачиваюсь на стуле. Прямо за моей спиной стоит Фёдоров с ехидной улыбкой, а Аня еле сдерживает рвущийся наружу смех. Поворачиваюсь к ней, хмурясь.
Она что, всё это время видела его? Но Аня делает такие невинные глаза, что кот из известного мультика удавился бы от зависти, и пожимает плечами. Ладно, и не такие темы обсуждали, и не из таких неловких ситуаций выбирались.
– А вы, наверное, Дмитрий Фёдоров? Принято познакомиться, Анна, ассистентка Алисы, – она улыбается и слегка взмахивает рукой. Какая на мне ассистентка, такой же начальник, как и я. Но вида не подаю, мало ли что она задумала.
– Он самый, приятно познакомиться. Простите, помешал вашему разговору. Итак, позвольте, я понял, что не настолько неотразим, чтобы прыгать ко мне в постель с первого взгляда. А насколько тогда? Вы успели выставить моей неотразимости оценку?
В этот момент мне очень хочется провалиться сквозь землю. Это очень, очень непрофессионально обсуждать клиента, да с коллегой, да на рабочем месте.
Но, формально, это мой кабинет, дверь была закрыта, а время уже нерабочее, так что мы подруги, а не коллеги. Я решаю, что Фёдоров сам виноват, никакие границы я не нарушила, это сделал он, сам и виноват.
– Ну, видимо, вы достаточно неотразимы для того, чтобы без разрешения подслушать разговор двух девушек, прокравшись в их кабинет после окончания рабочего дня, и не получить за это по заслугам, Дмитрий.
– О, это довольно высокая оценка неотразимости из ваших уст. Вы же довольно строги и бескомпромиссны, если я правильно помню, Алиса.
Его голос мягкий и вкрадчивый, и, конечно, при посторонних он говорит «вы». Но невооруженным взглядом видно, что каждый жест, каждая его ухмылка буквально говорит о том, что он знает, какое впечатление производит. Знает, как он хорош и абсолютно уверен, что я это заметила.
– Думаю, с вашей памятью всё в полном порядке, Дмитрий. Вы что-то хотели? Наверняка у столь позднего визита есть весомая причина.
Я намеренно выделяю то, что эта причина должна быть весомой, иначе это неудобно с его стороны. Ну, и правда, хочу знать, что он тут забыл. Это уже не первый его приезд в наш офис и, как по мне, эти визиты стали слишком частыми. Пару раз мне удавалось сослаться на занятость, вот как сегодня, но в этот раз что-то пошло не так.
– Конечно. Я хотел бы обсудить некоторые пункты контракта за ужином. Что скажете?
– Думаю, вам поможет наш юридический отдел, я дам вам их номер. К слову, их не обязательно кормить ужином.
– О нет. Андрей Иосифович сказал разговаривать только с вами, Алиса. Вы руководите этим проектом, так что и спрос с вас. Вас устроит завтра в восемь?
– Хорошо, Дмитрий. Мы с Анной встретимся с вами.
Ха. А ты думал, я встречусь с тобой наедине, красавчик? Выкуси. Вот и «ассистентка» пригодилась. Смотрю, как Аня сдерживает улыбку, а Фёдоров с непроницаемым лицом кивает.
– Принято. Хорошего вечера, дамы.
Когда за ним закрывается дверь, я выдыхаю. Аня с задумчивым видом гипнотизирует дверь.
– Смотри-ка, а Вселенная прямо любит равновесие.
-О чем ты? – недоумеваю я.
– Не ты ли недавно говорила, что тебе стало катастрофически не хватать внимания Лёши с тех пор, как он занимается открытием сети своих этих элитных фитнесов? Вот, Вселенная подкинула тебе безопасного внимания со стороны. Для равновесия. Твой бывший из кожи вон лезет, чтобы ты на него просто посмотрела. И чем ты недовольна?
Глава 6.
Я покачиваюсь на стуле и обдумываю, чем именно недовольна.
В самом деле, внимания я сейчас получаю за троих, но изначально я не ждала появления в своей жизни бывшего, еще и такого настойчивого. Это немного выбивает из колеи, да и причин для такого внимания я не вижу.
Бойся своих желаний, ага.
– Это не то внимание, которого я хотела. И где ты набралась этих штучек о Вселенной и равновесии? – хмурюсь я.
От Аньки многого можно ожидать. Некоторые ее увлечения, например, макраме и танго, проходят быстро, так что нужно просто переждать. Однажды она целый месяц пыталась вытащить меня на курсы по актерскому мастерству, а потом тренировалась падать в обморок на моей кровати, потому что своего мужа Женю успела довести до нервного тика такими репетициями. Увлекающаяся натура, что поделать. Но вот уж чего не ожидала, так это речей о вселенском равновесии.
– Не надо менять тему! Он же просто языком треплет, это безобидное, довольно приятное внимание. Да, оно исходит от твоего бывшего, но… сколько лет прошло! Просто где-то там, в голове, где у тебя все еще живет вопрос, в чем же ты была не достаточно хороша. Так поставь себе уже жирную галочку – достаточно хороша. Вот он, Фёдоров у твоих ног, явно флиртует и, вероятно, жалеет о содеянном.
У меня точно входит в привычку хмуриться, так и до морщин недалеко.
Да ерунда это все, ни о чем Фёдоров не сожалеет, он просто всегда был…таким. Всегда любил красивые жесты, долгие умные речи, люди шли за ним, ведь было в нем что-то от безумного гения, а это всегда привлекает. Собственно, привлекает и сейчас.
Но я точно знаю, что это внимание не так безобидно, как кажется. Для него самого это, вероятно, ничего не значит, а вот меня может привести к плохому результату. Слишком я его любила, слишком страдала, всё в наших отношениях тогда было слишком, но мы были старшеклассниками, так и должно быть в семнадцать. А вот в двадцать семь лучше не надо.
Но в чем-то она права. Во мне, в самом деле, живет вопрос, в чем же я тогда была недостаточно хороша. Чего ему не хватило?
– У меня есть мужчина. Может, мы даже поженимся скоро. Просто он сейчас очень занят, – я смотрю исподлобья и буквально бубню оправдание.
– Послушай, хоть я и давно говорю, что Лёша не совсем твой формат, но я очень рада, что у вас все хорошо и ты его любишь. Считай, что я просто шучу.
– В каждой шутке есть доля шутки. Говори уже, я же вижу, тебя все еще разрывает от вселенской мудрости.
Аня на секунду замолкает, как будто собирается с духом и продолжает.
– Дело в том, что у твоего Лёши эмоциональный диапазон, как у зубочистки. Он же считает, что любые женские страдания это ерунда и происходят они исключительно от недостатка занятости. Он такой… прямой, грубоватый. И эти качели от идеального мужчины до «надо расставаться, нам не о чем говорить» случаются уже каждые пару месяцев, если не чаще. Может быть, стоит дать себе шанс? Ну, вернее, дать этот шанс кому-то другому?
Она замолкает и вопросительно на меня смотрит.
Да, все верно, мой идеальный мужчина не совсем идеален. Вернее, я думаю, он идеален для всех, кроме меня.
Помню, как он сказал, что моя работа это такая игрушечная занятость, чтобы платья было куда выгуливать. Конечно, имелось в виду, что мне работать не обязательно, и он спокойно сможет меня содержать. Но то, как это прозвучало, знатно меня тригернуло и расстроило.
Примерно спустя год отношений, я начала видеть в нем обесценивание того, что я делаю, что чувствую, что мне нравится.
Я вдруг открыла глаза и стала замечать важные мелочи. Вот, например, выбранный мной фильм – дрянь, будем смотреть другой, который он считает хорошим.
Крутая картина на стене, которую я нарисовала на мастер-классе – баловство. Но, почему нет, детка, раз у тебя так много свободного времени.
Ну что ты дуешься, на обиженных воду возят. Почему злишься на критику? Ах, не спрашивала? Ну, разве я должен молчать, если вижу что-то не то? Надо реагировать как взрослый человек, поблагодарить и подумать, как это исправить.