Глава 16
Следующий день обещал быть пыткой. Уже знала, что Кирилл не блефовал по поводу "встречаться с двумя", и точно решила, в таком случае с Матвеем оставаться не буду. Может это и устраивало Кирилла, но Матвей не виноват, что у него такой конченый друг. Выяснять отношения на перемене не хотелось. Только парень не оставил выбора. Встретил удушающим поцелуем, под пристальным взглядом друга. Аксёнов даже не старался его скрыть.
– Матвей… – попыталась я выбраться из объятий, что парень воспринял, как игру и обнял только сильнее, – нам надо поговорить! – серьёзно объявила, демонстрируя, что не шучу.
– Пойдём! – быстро согласился. Только «пойдём», по его мнению, значило, что передвигаться будет на своих двоих он один. Подхватил за талию, как пушинку, отчего я вынужденно вцепилась в его плечи. Матвей в ответ ткнулся довольным котом мне в шею. Кирилл проводил нас напряжённым взглядом. А когда друг не мог видеть, легко мотнул головой в сторону. Нет!
Нет? Испугался, что расскажу про тебя? Успокойся, я пока ещё не враг себе.
Зайдя за поворот, Матвей всё-таки поставил меня на ноги, хотя и продолжил обнимать, укутывая, будто в кокон.
– Хотела остаться со мной наедине? – прошептал на ухо.
Я сглотнула. Он явно не ожидал того, что собиралась сказать. Да и с чего бы? Ведь со стороны всё было идеально. Кажется. Замерла, не зная, с чего начать – понимала, что любые доводы прозвучат глупо. Но также понимала, что и сказать правду не смогу.
– Я думаю, нам надо расстаться, – произнесла и взволнованно вздохнула.
– В смысле? – Матвей мгновенно изменился в лице, оглянулся, после чего схватил меня за запястье, прямо как Кирилл вчера, – пошли! – и потащил дальше по коридору вдоль аудиторий. Я едва успевала за его широким шагом. Один из кабинетов оказался открытым и пустым. Матвей резко завернул в него, втаскивая туда же следом и меня, после чего прикрыл дверь.
– Что за бред? – усадил меня на первую парту прямо на столешницу, тут же ограничивая ладонями с двух сторон, нависая и всматриваясь в моё лицо. Я напряжённо сглотнула слюну и, не так уверенно, как хотела, объявила заранее подготовленную версию:
– По-моему, мы поторопились, – отчасти даже не врала, ещё вчера думала именно так. Только вот после встречи с Кириллом действия Матвея не казались быстрыми.
– О чём ты? – он засмеялся абсолютно не к месту, снова напоминая Кирилла, отчего я словила дежавю, – всё же было хорошо. Я сильно напираю, да? Ну, прости, – не давал мне вставить и слово, – я же сказал, всё будет только, когда ты захочешь.
– Что всё? – решила идти до конца любыми путями, – мы встречаемся пару дней, а ты мечтаешь затащить меня в постель?
– Да я ничего такого не имел в виду, – растерянность мелькнула на лице, – просто обо всём. Что я не из тех, кто будет психовать и заставлять. Я всё понимаю, не хочу давить на тебя, просто…– он говорил серьёзно, и меня разрывало от стыда за свой поступок, – просто меня от тебя ведёт, конкретно… – выпалил признание, – но я ведь тебе тоже нравлюсь?
– Давай… давай возьмём паузу, – сказала, как показывают в фильмах, где после этого обычно отношения сходили на нет, только Матвей был не согласен:
– Какая пауза, Марин? Не придумывай, у нас всё хорошо. Бояться это нормально, – снова давил, – это твои первые отношения, ты ничего не понимаешь, но я не собираюсь тебя обижать. У нас всё хорошо, – повторил, будто пытаясь меня в этом убедить.
– Да дело вообще в другом, – не находила слов, потому что Матвей вроде бы говорил логичные вещи, а про Кирилла сказать не могла.
– В чём? – задал резонный вопрос, на который затупила окончательно, – есть какая-то конкретная причина?
В этот момент сработал звонок. Я посчитала его спасением. Поняла, что проигрываю, не успев начать. Ожидала, что расстроится. Психанёт. Дурой обзовёт, в конце концов. И на этом наши отношения закончатся.
– Нам надо в аудиторию.
– Да пофиг! Говори! – не отставал.
– Никакой конкретной причины нет, я так чувствую, этого что, недостаточно? Я не хочу с тобой встречаться больше! – выпалила на одном дыхании. Теперь-то точно должен был психануть и отстать. Только он будто пропустил всё мимо ушей и спокойно отозвался:
– Нет.
– Что нет? – не поняла.
– Недостаточно, – нежно обхватил моё лицо и приподнял к себе, – Марин, по-моему ты напридумывала херни. Просто успокойся и не твори всякую дичь. У нас всё хорошо, – в третий раз повторил он – расслабься и будет ещё лучше, – после чего начал приближаться, чтобы поцеловать. Попыталась увернуться, такое самоуправство совсем не понравилось. Он будто не слышал меня. Нет, не так. Не хотел слышать. Но внезапно почувствовала, как рука парня сжалась на подбородке, резко возвращая голову в исходное положение.
– Я сказал, расслабься! – произнёс ровным металлическим голосом и, не давая возможности прийти в себя от шока, всё-таки поцеловал. На этом не остановился. Легко отбросил пряди волос за спину и прильнул к шее, оставляя влажный след языком на коже.
– Так ведь лучше? – промурлыкал на ухо и снова вернулся к губам. Его ладонь держала меня за затылок, не больно, но твёрдо контролировала. Опять дёрнулась. Но Матвей на это лишь усилил поцелуй, запрокидывая голову чуть назад и заплетая свой язык с моим в какой-то неимоверный узел. Уступила. Сдалась на несколько секунд, чтобы притупить бдительность. Только тогда перестал контролировать голову, но, как оказалось совсем не для того чтобы освободить. Подхватил под коленки, резко раздвигая их в стороны и подтягивая на себя. Я только попыталась возмутиться, а он усмехнулся в губы и взял за талию, одновременно разворачиваясь, чтобы сесть на парту теперь самому и усадил меня сверху. Я инстинктивно ухватилась за него, потеряв равновесие, и он крепче прижал в ответ. Оказалась сидящей сверху с широко разведёнными ногами, которые коленками упирались в крышку парты, а промежность плотно примкнула к мужским бёдрам. Ткань джинсов не скрывала твёрдую выпуклость, однозначно обозначившуюся между нами. Размашистым движением руки Матвей занырнул под мою кофту и поднялся по позвоночнику вверх, вынуждая ещё ближе прильнуть к себе. Вторая рука на этот раз обхватила шею спереди. Медленно спустился к ключицам, а затем и ниже, аккуратно расстёгивая несколько пуговиц кофточки, небрежно стягивая её на одно плечо вместе с тонкой лямкой топа под ней. Тут же помечая новые территории поцелуями и намереваясь спуститься, от предвкушения чего, ощутила, как под бельём самовольно напряглась грудь.
– Матвей… – прошептала ему на ухо, переживая, что кто-нибудь сюда сейчас зайдет и застанет нас…меня в таком виде.
– Так что ты говоришь? Хочешь расстаться? – усмехнулся, сминая мою ягодицу и прижимая к возбуждённому члену сильнее, – а мне кажется, ты хочешь совсем другого. Просто боишься. Чуть-чуть, – снова влажно поцеловал в губы, лизнув языком, – я прав?
Замерла, уставившись в его глаза. Он был прав, я боялась такого откровенного неприкрытого желания, но больше пугало в нём другое. То, что, похоже, он не знал слова «нет».
– Звонок… – проблеяла измученными губами. Матвей не торопился. Мазнул по моему носу кончиком своего в игривой ласке и только тогда, приподнимая за талию, опустил на пол, спускаясь следом. Я тут же засуетилась, застёгивая и поправляя кофточку. Матвей тоже одёрнул на себе одежду и стоял рядом, наблюдая за мной. Ждал. А я, стоило закончить приводить себя в порядок, не глядя на него, сразу отправилась в сторону выхода. Нагнал в коридоре по пути в кабинет. Рука по-хозяйски повисла на моих плечах, а кистью погладил щеку, после чего поцеловал в противоположную и прошептал на ухо:
– Мы все решили.
Не ответила, ведь это был не вопрос. Это было утверждение. Утверждение для куклы, с которой никто не считается. Но разбираться не осталось времени, и так опоздали на занятие.
Не хотела входить в кабинет вместе, но Матвей взял за руку и предварительно постучав, потянул внутрь.
– Я разве не предупреждала, что после звонка в аудиторию не впускаю? – возмутилась преподавательница.
Все сидящие, как по указке, уставились на нас. Я опустила взгляд в пол, поэтому не видела усмешек. Но чувствовала их. А ещё, как моё лицо горит. Но больше всего боялась посмотреть в дальний угол, где сидел Кирилл.
– Мы были в деканате! – уверенно объявил Матвей и повёл к нашим местам, не дожидаясь разрешения. В спину услышала недовольное мычание, которое быстро сменилось продолжением по теме занятия.
– Че-то ты сильно растрёпанная для той, кто была в деканате, – весело сообщила Машка, пока я доставала тетрадки и учебник. Сзади послышался смешок Матвея. Кажется, я покраснела ещё больше. Небрежно поправила волосы, которые судя по ощущениям, торчали в разные стороны. Прикрыла глаза, представляя, в каком виде оказалась перед всеми. Спасибо, хоть преподавательница на это не обратила внимание. Одногруппники, впрочем, были менее терпимы, и в лице Светки попытались обстебать произошедшее на следующей перемене, но короткое:
– Свет, заткнись! – от Матвея, мгновенно пресекло эту попытку. Больше никто слова не сказал, а Света ограничилась средним пальцем и раздражением.
Ещё одна моя жалкая попытка поговорить обернулась нежно сжатыми щеками и поцелуем. Обращался со мной, как с несмышлёным зверьком. Но и положительные моменты тоже объявились – больше не изводил показательными ласками. Ограничивался тем, что периодически обнимал, а остальное времени проводил, как обычно, в компании друзей. Я наблюдала за тем, как Кирилл снова, после возвращения, взял бразды правления группы в свои руки. Только теперь всё выглядело иначе. Почему-то раньше этого не замечала. Матвей никогда и не находился среди его прислужников. Он просто не старался выделяться в отличие от Кирилла. С лёгкостью отдавал ему первое место, уверенно занимая второе. Третье при этом пустовало, потому что остальные располагались вне пьедестала.
После пар попыталась сбежать, не встречаясь ни с первым, ни со вторым. Оказалось напрасно. Матвей поймал у входной двери, сказать, что у него перенесли тренировки, и теперь будет уезжать всегда сразу после занятий, поэтому проводить сегодня не сможет. Кирилл и вовсе испарился. В подъезде его тоже не оказалось. Ни внизу. Ни на моём этаже. И я уже праздновала временную передышку, чтобы, оставшись одной, решить, что делать дальше. Но успела только переодеться в домашнюю одежду, как раздался звонок в дверь. С учётом того, что до возвращения родителей было не менее 4 часов, а для входа с улицы необходимо было позвонить в домофон, напрягалась. Да, это не обязательно был Кирилл, могли прийти соседи,или кто-то вроде того, но решила не рисковать и не подходить к двери, дабы себя не выдать. Пусть убирается. Кто бы там ни был.
"Я знаю, что ты дома", – всплыло быстрое сообщение на экране. Очень хотелось сделать вид, что не прочитала, не увидела, сплю. Но понимала, что бессмысленно, потому потащилась к двери. Открыв её, обнаружила стоящего Кирилла рядом, прислонившегося к стене.
– Пригласишь в гости?
Понадеялась, что пошутил, но всё равно отрезала:
– Нет! – и зная все его уловки наперёд, заявила, не моргнув, – у меня родители дома, говори, что надо и уходи, – даже специально приглушила голос, якобы они могут услышать. Кирилл спокойно посмотрел на меня исподлобья, как на нашкодившую девчонку, и, выпрямившись во весь рост, легко толкнул внутрь квартиры, заходя следом.
– Во-первых, ты открывала дверь ключом, а во-вторых, были бы твои родители дома, у тебя бы не получилось разыгрывать из себя кошку, у которой лапки вместо рук, и поэтому она не может открыть дверь.
Гуччи флип флап. Переиграла саму себя. Только так быстро не сдамся, и потому продолжила отстаивать личные границы иначе:
– Они сейчас вернутся!
Только Кирилл и на это не повёлся. Спокойно разулся заявляя:
– С удовольствием с ними познакомлюсь и скажу, что я – твой парень намбер ту, – усмехнулся, – или могу спрятаться у тебя под кроватью. Как больше нравится?
Повесил куртку на вешалку словно у себя дома и встал передо мной, рассматривая. Вспомнила, что одета в трикотажные штаны и футболку на голое тело, поэтому перекрестила руки под грудью, чтобы как-то прикрыться. Кирилл улыбнулся на мои старания и поднял взгляд на лицо.
– А лучше давай по-честному, ты скажешь через сколько реально придут твои родители, и я до их появления свалю.
Поджала губы, прикидывая, кого первого из нас убьёт отец, если застанет вдвоём с ним в квартире, и вынужденно сдалась, обозначив черту 15 часов. Выдержала пронзительный взгляд, но на попятные не пошла.
– Сделаю вид, что поверил, – взглянул на часы, оценивая мою ложь, – значит, у нас на все есть 60 минут? Покажешь свою комнату?
– На что, на всё? – застыла на месте, размышляя, как бы в течение этого времени продержать парня в районе коридора. Что, естественно, было изначально нереальным.
– На это! – привычно обхватил меня за талию, будто делал так миллион раз, и потащил с собой вглубь квартиры. Мою комнату нашёл без проблем. Белые облачка на обоях, казавшиеся 8 лет назад во время ремонта потрясающе красивыми, кровать под плюшевым пледом, с мягким медведем 10 лет от роду сверху, и, конечно же, разбросанные в беспорядке вещи на кресле. Всё кричало о моём хозяйстве в этом месте.
Мы замерли в центре комнаты – я в панике, а Кирилл, осматриваясь по сторонам с интересом. Заметила, как взгляд Аксёнова привлекла бизиборд-доска с картой желаний, которую тут же захотелось загородить своей неширокой спиной. Нет. Там не располагалось чего-то сверхъестественного. Просто рисунки в стиле скетч изображали концерт любимой группы. Разводной мост Питера, который хотела увидеть в белую ночь. Кусок пляжа с голубым морюшком. Вещи. Косметика. И другие типичные желания студентки первокурсницы. Но не хотелось демонстрировать парню свои мысли. Достаточно и того, что он сам без спросу в них забрался.
– Это ты нарисовала? – не без удивления спросил он – у тебя классно получается! Да тебе в художку надо было идти, а не на эконом.
Наверное, скажи он это при других обстоятельствах, я бы восприняла слова, как комплимент, но сейчас своим присутствием Кирилл слишком сильно раздражал, заглушая все остальные эмоции. Отняла мужскую руку, которой всё ещё прижимал к себе, и отошла на несколько шагов, отвлекая этим от экскурсии.
– Кирилл, давай поговорим!
– Давай, – внезапно легко согласился, по-свойски усаживается в кресло. Только продолжил совсем иначе:
– Можно мне такой же разговор, как ты предложила Матвею на первой паре?
Я растерялась, хотя это и было ожидаемой реакцией от Кирилла. Проигнорировала и продолжила:
– Не хочу обманывать Матвея. Он же твой друг… – снова завела прошлую тему. Почти не надеялась, но попыталась найти крошки совести, чтобы перестал преследовать. Но Кирилл грубо перебил на свой манер:
– И как нам тогда быть? Может, тройничок устроим? – в первую секунду напугалась, вдруг говорит всерьёз. Но с облегчением выдохнула, когда увидела раздражение в глазах. Правда, секундой позже он улыбнулся:
–Лучше знаешь что расскажи…когда Матвей засовывает в тебя свой язык, ты ведь думаешь обо мне?
Нет. Нет. Это точно не то о чём хотела говорить. Но парня мой растерянный вид не только не остановил, а подстегнул ещё больше:
– Вот будет прикольно, если ты назовёшь его моим именем, да?
– Не назову! – злюсь в ответ. Это ревность такая или просто нравится издеваться? Сам же не хотел, чтобы расставалась с Матвеем.
– Конечно, не назовёшь! – передразнивает – у тебя рот постоянно занят. Надеюсь, только языком? Или чем вы там занимались на первой паре? – и снова злость во всём его виде. Дышит шумно и руки с силой вдавливают обивку в подлокотник кресла, – поговорить она захотела, – глаза метают молнии, – заебись у тебя разговорчики, что выглядишь после, как будто тебя только что выебали. Или реально выебал?
– А что, если даже и так? – с вызовом сказала ему в лицо, – ты же сам решил стать парнем номер два. Бросать Матвея не даёшь, так и получай остатки от первого, – произнесла вслух и тут же пожалела, что не откусила себе язык вместо этого.
Кирилл оцепенел. Губы вытянулись в тонкую линию, а глаза превратились в лёд.
– Прекрасно, – ответил настолько ровным голосом, что внутри всё перевернулось от леденящего страха. Следом он медленно поднялся с места и шаг за шагом, наступая на меня, обозначил: – значит, не надо будет возиться с никому не нужной девственностью, – сказал так, словно это какое-то клеймо и уродство. Глаза защипало от ощущения собственной никчёмности, потому следующие слова сказала не я, а моё чувством обиды и досады:
– Не забудь отправить Матвею открытку с благодарностью!
– Сука… – прочитала по губам, но не успела разобраться, относилось ли это оскорбление конкретно ко мне или к ситуации в целом. Кирилл в долю секунду, оказавшись рядом, перехватил запястья, зажимая и задирая над головой одной рукой, а вторую, не церемонясь, запихнул мне в штаны и следом в трусы. Попыталась сжать ноги, но мужское колено, вставленное между них, было быстрее. Захныкала, дёрнулась и потребовала отпустить. Но когда пальцы накрыли промежность, словно парализовало. Ещё никто меня там не касался. Это было неловко, странно и стыдно. Кирилла же посещали иные мысли, потому что не остановился ни на секунду. Не торопясь, раздвинул складки и начал погружать внутрь палец.
– Мне больно…не надо…отпусти…– заныла ещё сильнее, чувствуя, что слёзы на грани. Его вторжение непривычно распирало от ощущения инородного чужого тела внутри. А при продвижении, моментально заныл живот, как при приближающихся месячных и я заплакала от собственной беззащитности.
– Всё, всё…прости…
Отстранился очень осторожно. Отпустил руки, которыми тут же треснула ему в грудь и по лицу. Била вслепую. Вся реальность растекалась сквозь разводы слёз. Поймал в объятия и обхватил руками, прижимая к себе вплотную, этим блокируя удары. Пыталась вырваться, но держал так крепко, что, в конце концов, пришлась покорно прижаться. Слёзы продолжали, теперь уже беззвучно, стекать по щекам и впитывались тканью его кофты.
– Зачем соврала? – спросил без претензии, когда мой психоз почти сошёл на нет.
– Зачем? – оттолкнула, и в этот раз он поддался, – зачем ты так делаешь? Не хочешь, чтобы я бросала Матвея, но психуешь, что он ведёт себя, как мой парень?
– Не хочу, чтобы ты его бросала? Да я просто знаю, что он тебя не отпустит, пока сам не захочет, ты ещё не поняла? У него крышу сорвало на эту тему, после того как их с матерью отец бросил. Думаешь, первая такая?
Я внутренне вздрогнула, вспоминая неудачную попытку разговора с Матвеем вчера. А Кирилл продолжал:
– Я же тебя предупреждал, не связываться с ним, но ты не слушаешь, что тебе говорят! Всё решила сама. Самостоятельной девочкой себя возомнила? Вот теперь и разгребай, – Кирилл снова наступал, зажимая меня к стене, но в этот раз руки не распускал. Но морально давил, так сильно, что было ещё хуже, – и имей в виду, захочешь сказать, что со мной встречаешься – мы изобьём друг друга до полусмерти, просто из принципа, что я на чужое полез. Хочешь так? – рычал в самое лицо, сквозь сжатые зубы – Хочешь, чтобы из-за тебя я оказался на больничной койке с проломленной башкой? Хочешь быть виноватой в том, что покалечим друг друга? Хочешь?
– Нет…– отпихнула его, запаниковав, – …я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое – отошла на безопасное расстояние, к противоположной стене, рядом с окном.
– Чтобы оставили тебя в покое? – он проследил за моими перемещениями и засмеялся, – ты об этом думала, когда соглашалась встречаться с Матвеем?
– Я…я не знаю…– почти заплакала, – ну, он же твой друг…поговори с ним спокойно…объясни…
– Что? – искренне удивился Кирилл.
– Ну… – растерялась я, – что сам хочешь со мной встречаться…может, он поймёт?
– Нет!
– Почему?
– Я уже сказал, я не буду сраться с другом из-за тёлки.
– И поэтому именно я должна получать каждый раз за все действия Матвея в роли моего парня? – почти на истерике заключила я.
Он замолчал. Неужели достучалась? Но выданный вердикт совсем не соответствовал моим ожиданиям:
– Хорошо, я больше слова не скажу по поводу ваших отношений, – ответил, не пошевелившись, – но ты успокоишься и перестанешь со мной ломаться каждый раз.
– Может, просто оставишь меня в покое? – слёзно попросила.
Кирилл закатил глаза:
– Ты повторяешься!
Разговор снова зашёл в тупик. Отвернулась к окну. Пасмурное небо только добавляло пессимизма.
– Перестанешь сопротивляться?
Вздрогнула. Кирилл подошёл сзади и, положив руки мне на талию, потянул к себе. Я обернулась.
– Я спать с тобой не буду, – интерпретировала это условие именно так.
– А с ним…? – спросил, и едва договорив фразу до конца, отвёл взгляд в сторону, закусывая губу. Вспомнил, что только обещал не лезть в отношения с Матвеем? Но я ответила:
– С ним тоже. Ни с кем!
Кивнул и поцеловал. А я ответила. Как договорились.
Ещё долгое время после его ухода оставалась в растерянном состоянии. Не представляла, как мне себя вести, и что делать дальше. Однозначно, стоило снова попытаться поговорить с Матвеем. Только проснувшись утром, внезапно кардинально изменила своё решение. Осознала обратную сторону соглашения с Кириллом. Поняла, что играть в его игру можно наравне, а не только в качестве жертвы, как до этого.
Подходя к аудитории первым делом осмотрелась. Матвей махнул рукой. Кирилл отвернулся. Может и стоило ограничиться таким приветствием, но пошла до конца, как задумала. Приблизилась к компании, и смущённо приобняла Матвея и коснулась губами щеки.
Вообще, по плану было поцеловать его взасос, но когда оказалась рядом, под взглядами всей четвёрки как-то стушевалась. На помощь пришёл сам парень. В ответ обнял за талию, разворачивая к себе спиной и прижимая.
– Привет, малышка! – шепнул на ухо.
– Малышка? – не сдержала улыбки, оглядываясь и переспрашивая.
– Никогда не нравилось это дурацкое прозвище – Малявка. И кто его только придумал?
Кирилл – молниеносно пронеслось в голове, хотя раньше об этом не задумывалась.
– Маришка – малышка, мне больше нравится.
– Мне тоже, – призналась, скосив взгляд на Кирилла. Он посмотрел на нас, и, когда переглянулись, закатил глаза, после чего снова отвернулся. Может и хотел этим показать пренебрежение, но я-то знала и желала, чтобы под своей маской бесился от бессилия. Сам же придумал всё.
Но слово свое сдержал, действительно перестал высказывать что-либо, хотя всё равно ежедневно приходил и изводил.