Tsitaadid raamatust «Кавказский пленник»

Нет, не пойду: не годится товарища бросать.

Прощай, – говорит, – Динушка. Век тебя помнить буду. Ухватилась за него Дина, шарит по нем руками, ищет, куда бы лепешки ему засунуть. Взял он лепешки. – Спасибо, – говорит, – умница. Кто тебе без меня кукол делать будет? – И погладил ее по голове. Как заплачет Дина, закрылась руками, побежала на гору, как козочка прыгает

теперь злые – за то, что ихнего русские убили. Поговаривают – нас убить хотят. Подумал, подумал Костылин. – Ну, пойдем! 5 Полез Жилин в дыру, раскопал пошире, чтоб и Костылину пролезть, и сидят они – ждут, чтобы затихло в ауле. Только затих народ в ауле, Жилин полез под стену, выбрался. Шепчет Костылину: «Полезай». Полез и Костылин, да зацепил камень ногой, загремел. А у хозяина сторожка была – пестрая собака, и злая-презлая; звали ее Уляшин. Жилин уже наперед прикормил ее. Услыхал Уляшин, – заб

Три тысячи монет. – Нет, – говорит Жилин, – я этого заплатить не могу.

закатились бежать прочь – только коленки голые блестят.

отогнал ребят, снял Жилина с лошади и кликнул работника. Пришел ногаец 2 скуластый, в одной рубахе. Рубаха оборванная, вся грудь голая. Приказал

жаловаться. Позвал хозяин Жилина, сам смеется и спрашивает: – Зачем ты к старику ходил?

в сарае. А колодку нельзя снять – уйдут. На ночь только снимать буду. – Подскочил, треплет по плечу. – Твоя хорош, моя хорош!

провожатые солдаты. Спереди и сзади идут солдаты, а в

обшарили, деньги, часы вынули, платье все изорвали. Оглянулся Жилин на свою лошадь. Она, сердечная, как упала на бок, так и лежит, только бьется ногами, – до земли не достает;