Медея

Глава 1

– Приехали! Приехали! – радостно кричали мальчишки и рискуя попасть под колеса, бросились к хозяйскому обозу.

Владелец всего вокруг, постоянно живший в городе, редко навешал родовое поместье. А чтоб приехать на все лето? Такого не бывало давно. Крестьяне, прознавшие о большом событии, собрались вдоль дороги и кланяясь, приветствовали вереницу груженых повозок.

– Доброго дня господине! Здоровья госпожа, – набегу заглядывая в окошки богатого возка и низко кланяясь, дети осеняли ехавших в нем обережными знаками. – Счастья господинке!

– Ох и гвалт подняли, – недовольно насупилась матушка и поправила жемчужное ожерелье, в три ряда огибавшее ее шею. К ее черным волосам очень шел белый жемчуг.

– Рады хозяину, – важно пригладил рыжую бороду отец. – Знают кого благодарить за добрую жизнь. – Открыв окно он бросил в дорожную пыль щедрую горсть монет.

Ребятня с веселым визгом принялась собирать подаяние. Набежали и взрослые, до этого чинно стоявшие вдоль заборов.

– Вот взял моду, деньгами сорить, – матушка с наигранным осуждением покачала головой. – Так все состояние можно разбросать.

Она не злилась. Горсть монет для зажиточной семьи не стоила ровным счетом ничего. Только на носовые платки, расходовалось в сотню раз больше. Но статус хозяйки требовал указывать супругу на лишние траты.

С соседней улицы, словно стайка воробьев, примчалась еще одна ватага ребятишек. В пыльной туче, поднятой повозками, намечалась драка.

– Маменька, сколько их тут посмотри! – Медея, всю дорогу державшая в руках шкатулку подаренную мужем, положила ее на колени и в восторге захлопала в ладоши.

– И все здоровенькие загорелые. – Медея наклонилась ближе к окошку, разглядывая суету на улице.

– Воздух хороший, спокойно, нет городской толчеи, – чинно кивнула матушка. – И наш будет здоровым, как все в роду Фалин. А то выдумал, что бледна, – матрона недовольно покачала головой вспоминая слова зятя, убедившего всех в слабом здоровье Медеи. Это он настоял на поездке в деревню. Мол жене нужен свежий сельский воздух и больше солнца.

–Здоровья господинке, – очень вовремя выкрикнул кучерявый мальчик, видно, самый хитрый в поселке. Он не стал возится в общей своре и решил попытать удачу у хозяина, догнал первую повозку. Кланяясь и спотыкаясь, смешно залопотал. – Легкого разрешения! Помощи в таинстве! Пусть небесные пошлют наследника! – выкрикивал то, чему научили родители.

Что старшая хозяйская дочка в положении и приехала к бабке рожать, знали все. Конечно, в семье Медею безмерно любили и одинаково обрадуются девочке или мальчику, но молодому мужу лучшим подарком будет младенец мужского пола.

Вейд Горнер был торговцем, как и семейство Фалин. Сейчас он занимался налаживанием новых поставок с приграничных территорий. Часто уезжал из города по делам, потому, не мог ехать с ней.

– Благодати и твоей родне, – оживилась матушка и порывшись в вышитой бисером сумочке, протянула мужу серебряную монету. – На вот, отдай ему, – ворчливо велела супругу. Сама не настолько подобрела, чтоб возится с уличной детворой.

–Ану хватай, – хозяин подкинул деньгу, чтоб парень мог легко ее подхватить. Монета блеснула и была с ловкостью поймана.

–Благодати, – мальчишка остановился и довольно заулыбался. Потом разжал ладонь. Глаза его вытаращились при виде серебра. Не веря своему счастью, ребенок стал кланяться и осенять обережным знаком себя и все вокруг, без разбору.

Тут монету разглядели и другие. Парень съёжился и спрятал в кармане, кулак с подаянием. Видно, испугался что деньгу отнимут. Его обступили тесным кружком.

– Эй войны, – отец высунулся в окно и громко свистнул. – Айда сюда!– махнул рукой. Вытряхнул на широкую, полную ладонь все содержимое кошелька, широким замахом сыпанул на землю еще одну порцию денег.

На дороге поднялся радостный визг. Купец довольный произведенным эффектом, еще раз присвистнул.

– Как мальчишка, – поморщилась матушка и покачала головой.

Медея рассмеялась, наблюдая за родителями. Это так мило видеть их добрые споры. А отец словно помолодел лет на двадцать, оказавшись в родном имении. Глядишь, завтра будет так же, как местные ходить босиком и носить эти грубые штаны. Наверняка на рассвете пойдет на рыбалку, а потом во дворе имения накроют столы в честь приехавших, мужчины напьются холодного пива и устроят кулачные потягуши.

Тут любили рачительного хозяина. Благодаря его разумному управлению поселение процветало, разрасталось и за последние годы стало самым большим и богатым в округе.

Грусть Медеи от расставанья с любимым супругом, отступила. Ничего только месяц остался на ожидания, и они снова будут вместе. А тут и вправду лучше для женщины на сносях. И спокойнее.

Въехали в открытые настежь ворота имения.

– Любы мои! – это голос бабушки. Медея торопливо распахнула дверцу возка и хотела, не дожидаясь помощников, спрыгнуть ей навстречу.

– Куда ты! – матушка перехватила за локоть. – Остепенись! – осадила ее обратно на сиденье. – Замужняя уже и тяжелая, а словно недоросль прыгаешь. Про дитя не забывай, – нравоучительно перечислила все ошибки.

Медея охнула, на мгновенье испугавшись собственного порыва. Прижала шкатулку к животу. И правду что это она? Как глупая хотела прыгать с высокого порожка. Не подумала о хрупкой жизни в своем чреве.

– Родненькие, – бабушка, одетая в богатое вышитое платье, сама подошла к первой повозке. Фамильную медь волос, почти обесцветила седина. – Ну поторопись. –зажатой в руке тросточкой толкнула слугу, приставлявшего лесенку. – Как сонные сегодня, – недовольно скривила губы. – Будто вы все ждали, волновались, а не я ночь не спала. Ох дети мои! – наконец ступени были проставлены и бабка бросилась в объятья своего сына. – Хорош! – гордо констатировала его широкие бока. – Подобрел еще больше! Величав!

– Здравствуйте, матушка, здоровья, благополучия, – маменька как положено хорошей невестке, низко поклонилась своей свекрови и расцеловала её щеки.

– Здравствия и вам! – бабуля нежно обняла её. – Как дорога? Медея! – воскликнула старушка. – Внученька! – И забыв о чинности и старости, бросилась к Медее.

Повозку обступили все. Словно и не человек выходил из нее, а стеклянная корова, невиданной ценности. Такое внимание смутило девушку. Хотелось просто подхватить юбки и как раньше выпорхнуть на землю. Но нет! Все тянули руки, охали и давали советы. Хорошо не додумались подстелить на землю перину. Ну, на всякий случай…

– Золотко мое, – причитала бабуля. – Как же так? Что удумали? Ведь на сносях!

– Бабуль, ну все хорошо, – Медея нежно расцеловалась с бабушкой. – Ехали осторожно, медленно. Да тут и пути-то, всего десять часов.

– Возок на новых рессорах, – гордо пояснил отец. – Зятев подарок. Не едешь, а словно покачиваешься на волнах.

– Все равно риск! – отмахнулась старушка. – Раньше нужно было ехать. Как только узнала что в ожидании, – бабуля крепко прижала к себе любимую внучку. – Тут у меня хорошо, самое верное место для бремени. Маменька твоя так поступала, все тягости в этом доме провела и вот посмотри, – бабуля наконец обратила внимание на остальных внуков, вышедших из второй повозки. – Все как один, здоровые и красивые. – она принялась нежно расцеловывать рыжий выводок.

– А на кого бы я мужа оставила? – поправляя широкое, без палии платье, спросила Меди. – На подруг? – вспомнив с какой жадностью таращились на красавца девушки ее круга, поморщилась.

– Пусть бы тоже приезжал. А то видела его только раз, на вашей свадьбе. Так и не знаю, что он за человек. Нехорошо, – покачала головой бабушка и повела всех к порогу.

– У него дела торговые, – оправдывала супруга Медея.

– У твоего отца тоже были дела.

– Так он с местными торговал, а Вейд к самым горам уезжает.

– Ох святые небеса, – охнула бабка и осенила себя обережным знаком. – Вот еще глупости, торговаться на границе.

– Ему видней, – мягко осадил отец. – Торговец он хороший, все дела удачные. А что по-новому работает, так и времена другие.

– Времена всегда одни: семья! – упрямилась бабка. – Что у нас не с кем дела вести?

Продолжая недовольно бурчать, она проводила их в дом. В высоком добротном особняке для каждого члена семьи уже были приготовлены комнаты, а в столовой ожидал накрытый стол. Стали разгружать повозки. Дом наполнился суетой и гомоном. Разместились на удивление быстро. Вышколенные строгой бабкой слуги, работали слаженно словно муравьи. Она не первый десяток лет железной рукой управляла поместьем. Отец не вмешивался, только выдавал деньги на необходимые расходы и управлял всем вокруг: землями, рудниками, мастерскими.

– Медея, ты идешь? – в комнату заглянула сестра. Следом за ней забежали все младшие.

– Да, вот только с прической закончу, – Меди сидела перед большим туалетным столиком и довольная, любовалась своим отражением. Беременность шла ей. Красота совсем не потускнела, лишь немного изменила, сделала более женственной, богатой.

Личная служка укладывала ее волосы в модный пучок. Прядки на висках оставались влажными от воды и липли к щекам. После приезда Медея успела быстренько омыться и переодеться в свежее платье.

– Ты откроешь его сейчас? – спросила сестренка и показала на шкатулку, лежавшую перед зеркалом.

– Так вот за чем ты пришла! – засмеялась Медея. – Узнать, что мне подарили, а не позвать ужинать.

– И то и другое, – младшая оттолкнула служку и обняла сестру за плечи. – Откроешь?

– Хитрая сестричка, – Медея покачала головой. – Словно сестричка-лисичка.

– Ну пожалуйста, – взмолилась девочка. – Уже сил нет терпеть. Как ты так можешь? Ведь условие выполнено, мы в деревне.

Перед отъездом, муж вручил Медее шкатулку. Подарок и плата за вынужденное расставание. Подарок был с условием.

– «Это сюрприз, – сказал Вейд. – Откроешь только когда прибудешь в имение. Сможешь вытерпеть?»

Проверял на выдержку? Её? Избалованную Медею Фалин? Ту, которая привыкла получать желаемое по щелчку пальцев? Это был вызов! И Медея справилась.

– Ну не знаю… – дразня сестер и братьев, окруживших её, Медея пальчиком покрутила резной ящик. – Вообще я хотела открыть его перед сном. Когда останусь одна.

– Ну Меди, – недовольно заканючили младшие. – Не томи.

– А вдруг там самоцветы? – сестра взяла в руки шкатулку и тряхнула. Там что-то было, но звук глухой. – Те, что мы смотрели в Зеленой лавке. Которые батюшка отказался нам купить.

– Нет. Отец же сказал, что они с изъяном. Вейд не стал бы покупать мне порченный товар. Пусть и хороший с виду.

– Тогда может там сладости? Что-то новое из еды? Он ведь ездил так далеко. Может у Темной гряды едят нечто особенное?

– Не выдумывай, – Медея забрала из рук сестрицы шкатулку. Её показалась что та не выдержит и, как бы невзначай, откроет подарок. – Еду дарят ухажеры, мужья подносят вещи посерьезней.

От догадок младшей, Меди в волнении посмотрела на шкатулку. Вздохнула и не выдержав, сломала сургучную печать на задвижке.

–Ура! – закричали дети. – Открывай скорее.

Крышка была незамедлительно поднята. И из деревянной шкатулки неприятно пахнуло затхлостью, будто воздух зачерпнули в склепе. Медею затошнило, она хотела отбросить подарок, но мысли о муже заставили сдержаться. Он ведь старался, вёз.

– Фу, – скривились окружающие.

– Точно еда! И видно уже протухла от жары, – сестренка помахала перед носом рукой.

– Посмотрим, – внутри лежал мешочек из грубой черной кожи. Похожие кошели носили простые крестьяне.

Медея дернула за завязки и достала следующую загадку. Пергаментный шар, залитый воском. Так делали, когда не хотели чтоб вещь промокла или просыпалась. Например, подобным образом паковали ценные приправы.

–Еда, я говорю что это еда, – сестра в нетерпении притопывала ногами.

– А я говорю, что нет! – Медея повела плечами стряхивая навалившихся со спины. – Может мелкие камни? Бриллианты?

Чтоб случайно не рассыпать подарок, она разворачивала пергамент над столиком.

– Действительно камень, – разочарованно протянула младшая. —Т олько булыжник. – она нагло выхватила у Медеи черный, с неровными гранями камешек, размером с крупную сливу. Он оказался гладким, словно отполированным и на свету отливал синевой.

– Дай мне. – сестры и братья с интересом выхватывали друг у друга загадочный предмет. – И мне!

– Может какая драгоценная порода? – пожала плечами Медея и знаком приказала служанке закончить прическу. Её все еще подташнивало, есть перехотелось и настроение испортилось. Что за глупую шутку решил сыграть с ней Вейд?

– Нужно у вашего папеньки спросить, – посоветовала служка. – Он то наверняка во всех каменьях разбирается.

– Точно спрошу отца, – улыбнулась Медея. Может она глупая, не смогла оценить дорогого подношения? А на самом деле в руки ей дали невиданную ценность?

– Смотрите тут есть отверстия, – разглядел младший. – Может это свистуля? – приложив к губам камешек, он дунул в маленькую дырочку.

Из камня чуть заметной, невесомой дымкой заструилась красная пыль. Дети ее не заметили, а Медея, сидевшая напротив окна, рассмотрела.

– Ты видишь? – спросила прислужницу.

– Вроде пыль, – в растерянности предположила девушка.

– Может правда приправа какая? – но в комнате только сильней запахло склепом. Желудок Медеи скрутил новый приступ тошноты. В груди почему—то разлилось нехорошее предчувствие. Ребенок в животе почувствовал волнение матери и стал сильно толкаться.

– Дайте сюда, – вскочила Медея и резко выхватила свой подарок. – Идемте покажем папеньке, – и быстро вышла из комнаты, ставшей для нее невыносимо душной.

В коридорах воздух свежее, пахнет мятой и сиренью. Глаз радовали свежие букеты, расставленные на всех столиках и тумбах. Медея жадно вдохнула. Паника и тошнота отступили, и она заторопилась к столу. Старшие уже чинно расселись. Во главе, как и положено, бабка. Хозяйка и старшая в роду.

– Ох девонька, – она сразу заметила состояние внучки. – Ты что так бледна?

– Нечего страшного, – Меди не собиралась волновать семью. – Устала.

Вокруг засуетились слуги отодвигая стулья, усаживая ее и младших.

– Я мужнин подарок открыла, – недовольно призналась Медея и протянула отцу граненый камешек. – Только что это, не пойму.

– Чудно, – отец в недоумении повертел в руках черный камень. Передал матушке. – Удивил зятек. Такого не видал раньше.

– Может насмешка? – зять не был любимцем матушки. Она считала его слишком красивым, а мужская красота для жены горе. К тому же хитер. Во всех его поступках она всегда усматривала подвох. – Есть записка к этому? Или может что говорил перед отьездом? Намекал?

– Нет, – качнула головой Меди.

– Дайте мне, – бабка забрала диковинку. – Камень. Негодный ни на бусы, ни на серьги. – Она брезгливо бросила его на стол. – Сам даритель пусть объяснится по возвращению. – Отмахнулась от непонятного подарка, как от назойливой мухи. – Сейчас давайте ужинать. – и кивнула слугам.

В комнату потянулась веренице прислужников с подносами. От горячего поднимался пар. Медея глотнула, проверяя сможет ли есть. Аппетита не было, легкая дурнота по-прежнему тянула желудок. Остальные, проголодавшиеся в дороге, жадно набросились на угощение. Завязались разговоры. Члены семьи оживленно обменивались впечатлениями от поездки и строили планы на завтра.

– Вот рыбку возьми. – уговаривала бабка непривычно тихую внучку. – Свежая, только с озера. А вот молодая картошечка, тепличная, ранняя. Отварили с маслицем и укропом.

– Спасибо, что-то не хочется, – Медея нехотя ковырялась в тарелке. – Наверно и правда растрясло меня. Можно спать пойду?

– Конечно, конечно, – бабуля, не желая отпускать любимицу, поднялась из-за стола вместе с ней. – Идем провожу.

Спальню проветрили и оставили открытыми окна. На кровати взбили перину, рядом на столике зажгли ароматную свечку.

– Укладывайся, – бабуля помогла раздеться и накрыла одеялом. – Не жарко?

– Холодно, – Медея сильней укуталась в одеяло. – Что-то знобит меня, бабушка.

– Ох! – всплеснула руками старушка. – Неужели простыла? По такой теплыни? – и заботливо приложила морщинистую руку ко лбу Медеи. —И правда горячая. Вот беда. Ничего. Сейчас трав тебе заварю и утром будешь как новенькая.

Бабушка была из рода травниц. В ее семье девочек с самого детства учили собирать лечебные сборы. Она и Медею с сестренками обучила знанию растений. Когда те гостили в поместье, бабка заставляла ходить за травами в лес и на луг.

– Гашка! – окрикнула бабуля прислужницу. – Иди посиди с хозяйкой, пока я на кухню спущусь. Ничего, – наклонилась и поцеловала лоб внучки. – Сейчас ромашки и липы заварим, добавим горицвет. Выпьешь чаёк и сразу полегчает.

Бабушка ушла, а рядом на низкий стульчик присела служанка. Что-то стала рассказывать. Но Медея, словно потеряв поддержку родного человека, стала резко погружаться в болезненное состояние. Тело будто обложили льдом. Зубы застучали от холода. И потянула куда-то вниз. На дно черной пучины, из которой кажется не будет возвращения.

– Господинка! Хозяюшка, – откуда-то из далека закричала Гашка. – Го-ре-ре!

Просыпалась с трудом. Почему так тяжело поднимать веки? Хотела просто открыть глаза, а они будто склеены. Как пересохло во рту. Медея попыталась облизать губы и с ужасом поняла, что они глубоко потрескались и покрылись коростой.