Maht 369 lehekülgi
2017 aasta
Кинематограф оттепели. Пространство, материальность, движение
Raamatust
Смерть Сталина в 1953 году положила начало периоду расцвета советского кинематографа. Оттепель стала временем либерализации как политической, так и культурной жизни в СССР; выходившие в те годы фильмы, со свойственными им формальным новаторством и социальной ангажированностью, оказались в центре международного кинодискурса. В своей книге «Кинематограф оттепели. Пространство, материальность, движение» Лида Укадерова предлагает анализ некоторых фильмов, снятых в СССР в 1958–1967 годах, чтобы доказать: пространство – и как визуальная составляющая фильмов, и как социально значимый топос – играло в кинематографе этих лет ведущую роль. Открываясь дискуссией о восприятии малоизученного панорамного кино СССР конца 50-х, исследование Укадеровой уделяет пристальное внимание кинолентам Михаила Калатозова, Георгия Данелии, Ларисы Шепитько и Киры Муратовой. Автор показывает, что работы всех этих режиссеров были вдохновлены стремлением через призму кино исследовать важнейшие проблемы идеологии, общественного прогресса и роли личности в постсталинской культуре.
Это не научпоп какой-нибудь, а стандартная исследовательская работа, при подходе к которой всегда есть опасность столкнуться с очень сухим языком или неясной терминологией. Сразу можно выдыхать: книга написана достаточно просто. Отвлеченных и обобщенных понятий, которые мне даются труднее всего, почти нет. Всё конкретно, каждый тезис не повисает в воздухе, а наглядно кадрами и их анализом подтверждается.
Разбираются знаковые для эпохи фильмы: "Неотправленное письмо" и "Я - Куба" Калатозова, "Я шагаю по Москве" Данелии, "Крылья" Шепитько и "Короткие встречи" Муратовой. Очень разные работы, и пространства в них тоже непохожие: природа у Калатозова, город у Данелии и Шепитько, квартиры у Муратовой. Какие-то характеристики у мест появляются только благодаря присутствию человека: он сразу наделяет место идеологией, эстетикой, гендерным оттенком или межкультурными связями. И автор совершенно не боится бессистемности найденных свойств, не пытается создать из них искусственную концепцию, объясняющую всё.
Единственное, что меня удивило при прочтении, - редкое упоминание заслуг операторов. Самым значительным признан Урусевский (действительно, его визуальные эксперименты - единственное достижение "Неотправленного письма"). А вот остальные операторы удостоились единичных отмечаний, как будто весь визуальный ряд из головы режиссера сам перенесся на пленку в готовом виде. Режиссёры, конечно, творцы и молодцы, но не волшебники.
Наверное, если бы работа изначально выходила в России, ей бы досталось за нестандартный вид пространных комментариев. Но это самая лучшая возможность пнуть читателя в направлении самостоятельного изучения контекста: вот тебе все ссылки в руки, не нужно догадываться, кто есть кто в библиографии. Я лично себе столько заметок и выписок сделала, что ух!
Книга интересна не только по рассматриваемому времени оттепели через призму кинематографии, новаций, экксперимента, но и позволяет отметить, как менялась среда, нравы, общество этого времени. Полезная, и побуждающая к размышлениям,а, возможно, и ожиданиям тех, кто связан не только с кинематографией сейчас, но и мыслящим люядм других областей, независимо от их применения в настоящем времени. Спасибо автору, переводчику, издательству и Литресу за книгу и всю серию в доступе на витрине.
Arvustused, 2 arvustust2