Arvustused raamatule «Записки институтки», lehekülg 3, 40 ülevaadet

Читала Чарскую еще в детстве, Княжну Джаваха... Кто ж знал, что они связаны... Ну лладно о плохом сначала не будем! Год из жизни Институтки Люды полон надежд, слез, дружбы и предательства, переживаний и новых интересных событий! Ей тяжело расстаться с мамой и младшим братиком, переехать из теплой Украины в Петербург, но сколько же она узнает нового, сколько прекрасных событий проживет за этот длинный год, заведет настоящую подругу с первых страниц. Ярким событием было посещение института царской семьей и новый год) Почти рыдала в конце книги, до последнего я надеялась на лучший исход((( Но спойлерить не буду Потрясающая детская книга!

Хорошая детская книжка, трогательная и на 100% девчачья ) Лидия Чарская пишет легко и интересно, тонко переплетая с православной верой, которая твердой опорой стоит в жизни девочки.

Людочка уезжает учиться от мамы и маленького братишки в институт в Санкт Петербург. Новый порядок жизнь, новые подружки и учителя. И целый учебный год не видя родных людей.

Мне очень жалко было подружку Люды - княжну Нину Джаваху. С таким слабым здоровьем отправлять дочку в Санкт Петербург, с его сырым климатом, было совсем не умно, но видимо в то время не придавали этому значения.

Вообще, очень интересно сравнивать современное обучение и того времени. А девчонки они всегда остаются девчонками, в любое столетие )

Я давно взяла себе за правило читать книги, которые я выбираю для дочери. Эта книга тоже ждала своего приговора на книжной полке. Сейчас же она уже размещена поудобнее и ждет своих соседок того же автора. Однозначно - это прекрасная книга для маленьких школьниц. Она написана удивительно ясным и правильным языком. В ней все просто и не замысловато, а главное в ней нет того, что частенько присутствует в современных книгах, когда автор хочет быть ближе читателю-ребенку. Время повествования для меня тоже очень интересно - это царская Россия, время балов и институток... Все вместе вылилось в милую книгу, которую читаешь не отрываясь, сопереживая героям и представляя все в мельчайших деталях.

Очень хорошая книга! Особенно для девочек. Про пансион благородных девиц (Смольный). В книге происходит все то, что происходит с девочками в нежном возрасте. И понимаешь, что несмотря на то, что идет время, меняются люди, меняются какие-то традиции и жизненный уклад людей, вечные проблемы остаются. Они есть в каждой эпохе, в каждой эпохе они одинаковы, меняется лишь отношение и принцип решения этих проблем. Если сейчас всё больше людей относятся ко многим вещам с долей цинизма, то в то время всё было намного трепетней и трогательней.

Ах, как все же красиво пишет Чарская. Просто и доступно, но так красиво. Не удивительно, что в свое время книга была очень и очень популярна. Такая она невинно-девочковая, наполненная детскими переживаниями и непосредственностью. И, видимо, ностальгическими воспоминаниями автора.

Маленькие героини живые, каждая со своим характером: озорные, вредные, честные, отзывчивые, хитрые. К концу этой коротенькой книги я полюбила их всех. Я радовалась за них и плакала с ними. Вся книга - череда событий, которые происходят с девчонкой в дореволюционное время. Здесь первая долгая разлука с родными, первая школа, первая дружба, первый танец с мальчиком, первая потеря.

Записки институтки оставляют после себя ощущение светлой грусти и детской, ничем не омраченной любви к родным местам.

Неплохая книга. Немного по-детски наивная, но это уж закон жанра. Зато это погружение в мирок, где мы ещё не были, в святая святых - институт благородных девиц изнутри. Удивляет такое обилие православия. Я против ничего не имею, наоборот, это культура моей страны. Но как странно видеть, что девочки одновременно учат французский и немецкий, поощряемы говорить на них, избегая русского, но в то же время полностью погружены в такое русское дальше некуда православие. Ещё нелепо подобострастие перед царём. Да что ты, отец родной. Но это потому что до сих пор это в каждой поджилочке русского человека, это из нас не вытравишь, поэтому остаётся только тупо злиться. Уже сколько раз встречалась тема гомосексуализма в закрытых учреждениях для мальчиков. Но не та же самая ли тема, когда девочки выбирают себе "душечку" из старших и начинают доказывать свою к ней любовь. Насколько это невинно? По-моему проявление всё той же сексуальной энергии у подростков, хоть и не в откровенной телесной форме.

Мешок вкусных деревенских коржиков и пакетик малиновой смоквы, при виде которых горько плачется. Ограниченные средства не позволяли матери навестить...⠀⠀ Потянулись бесконечные, милые, родные поля близкой сердцу Украины. День солнечный улыбался голубым небом, прощаясь...⠀⠀ В Павловский институт очень желанны дети героев, достойные своих отцов, и ... неподходящие к торжественно-строгой обстановке. Хохлушка, с глазами хохлацкими и волосами цыганки...⠀⠀ + боишься быть осмеянной чужими девочками⠀⠀ + система поощрений и наказаний⠀⠀ + веселее и радостнее, когда поёшь родные домашние песни⠀⠀ + режим дня и организованность⠀⠀ ■ издевательство старших, проводя зубной щёткой по оголенным спинам моющихся⠀⠀ ■ получасовое чтение молитв и глав Евангелия на своём языке перед завтраком⠀⠀ ■ сотрудники не избалованны вежливым обращением⠀⠀ ■ выдавали старое платье выпустившихся или исключённых⠀⠀ ■ присваивался номер на всё время института⠀⠀ + давать гостинцы или прослыть "жадиной"⠀⠀ ■ обожание старших "душек" младшими и поклонение им, ревность к милой сладкой подружке⠀⠀ ■ обеды были из ряда вон плохи (котлеты из чечевицы или с бобами)⠀⠀ ⠀⠀ Интересные СЛОВА:⠀⠀ " синявки, дортуар, переулок в другом значении, медамочки, гардеробша, силюльки, сливки, парфетки, мовешки, тезоименитство, седьмушки, война Алой и Белой розы, кляксапир.⠀ ⠀ +нежные названия маменьки: "серденько моё, ясочка, гарная мамуся"; почему-то нелепы и непочтительны для классной дамы⠀⠀ ■ обиды, нанесённые детскому сердечному порыву⠀⠀ + добрая и ласковая мама внимательно слушает свою дочку и любовно приглаживает косички⠀⠀ + счастливые семьи кратким свиданием⠀⠀ + жажда срывать маску таинственности со всего интересного⠀⠀ ■ растравление причитаниями глубоко возмущённую душу, стараясь задеть самые чувствительные стороны ⠀⠀ ■ глаза-то одни, а подруг много... "триумвират"⠀⠀ ■ злоупотребление дружбой: командование, заставляла оказывать услуги, подняла на подругу гонение⠀⠀ + боготворили батюшку: поверяли детские невзгоды, чистосердечно каялись в шалостях, просили совета или заступничества⠀⠀ ■ лекарство из касторки в горьковатом портвейне⠀⠀ + имя на "красной" доске⠀⠀ +выражение искренней признательности сердечек для "Фрейлейн"⠀⠀ ⠀⠀ ОПИСАНИЕ:⠀⠀ красивой и богатой институтской церкви и религиозного чувства, тайный пузырёк горячего кофе, дежурства в приёме близких, цветка из письма с клумбы матери, любимая игра института-гадание на хороший ответ, золочёная рождественская Ёлка, пластичный ловкий и живой танец Южного народа, громкий густой удар колокола, приезд Государыни с простой и ободряющей улыбкой, деление на "память" шёлкового платка Государя-великого Отца великого народа, новая духовная красота, институтский запах подсолнечного масла и сушёных грибов, букетик полузавядших в дороге ландышей с милой стороны, сон о полёте Нины, экскурсии по Зимнему дворцу и Эрмитажу, вера в помощь иконки с Валаама, из румяного украинского яблочка превратиться в хилую и бледную.⠀⠀ ⠀⠀ ■ слизать языком кляксу⠀⠀ ■ чай только для кавалеров гостиной начальства на балах, приезжающих по "наряду", кузенов старших⠀⠀ ■ условные два тура с одним и тем же кавалером, когда отводить на место под руку строго воспрещалось и тем более разговаривать ⠀⠀ +украшения-награждения, как знак отличия за хорошее поведение и успехи, в виде белого и синего шнурков⠀⠀ + приятное сознание, когда знаешь, что ты в числе первых и хочешь обрадовать родителей высоким 12м баллом⠀⠀ ■ институтская форма безобразила воспитанниц⠀⠀ + торжественный обет вечной дружбы⠀⠀ + совместное празднование с детьми преподавателей и традиции ряженых⠀⠀ ■ несчастный старик мог из-за шалости потерять насиженное казённое скромное место и пустить по миру семью, проказы исподтишка⠀⠀ + чтение поучительных книжек, где добродетель торжествует, а порок наказывается⠀⠀ + желание сделаться доброй и хорошей девочкой, прилежно учиться, помогать маме, не сердиться по пустякам⠀ +попечение над слабыми в период экзаменов, чтобы экзаменаторы не услышали про то, что" Ной был сын Моисея и провёл три ночи во чреве кита"⠀ + добросовестно готовились к экзаменам, так как стыдно провалиться на "родимых" предметах⠀ ■ 4 дня маленькая покойница стояла в ожидании приезда отца, с проступившими на лице тёмными пятнами⠀ + получение лучшими ученицами высших наград из державных рук Государыни по прошествии 7 лет института (наградные книги, аттестаты и Евангелие с молитвенником)⠀ ⠀ #ЛюдаВлассовская⠀ Роскошь, как чехлы на спинках кроватей, драпировки и трюмо допускались только в дортуаре старшеклассниц из сорока девочек.⠀ ⠀ + каждое утро дежурные осматривали провизию с целью приучиться исподволь к роли будущих хозяек⠀ + манера преподавания с шутками и прибаутками, смехом и остротами. Говорил о самых скучных вещах с самой подкупающей весёлостью.⠀ +старшеклассники всё лето совершенствовались в языках, изучали церковное пение на клиросе⠀ ⠀ Воздушные создания, питающиеся лунным светом и запахом фиалок( на обед котлеты с горошком и миндальное пирожное).⠀ Имеешь ли ты право больше всех на дружбу? Досадно и неприятно, когда говоришь и ходишь с другими...⠀ Разве сны зависят от воли человека?⠀ ⠀ ■ плакать громче,чтобы хорошенько от слёз разболеться⠀ + обожание всего, что касается Родины⠀ ■ чай, отдающий мочалой⠀ + пение о знойном лете и душистых полевых цветах,трели жаворонка в позднебесной выси⠀ + хорошая девушка должна избегать дурных⠀ ■ вырванные судьбой из-под родных кровель с самого раннего детства⠀ ⠀ Ничего тайного не может быть на земле. Есть таинство, а не тайны( таинство обрядов и таинства смерти).⠀ ⠀ ■ в учебных заведениях России мало уделяют внимание светскому воспитанию⠀ + самая сильная клятва в институте- трижды божиться на церковной паперти⠀ + в 17 лет надо уметь рассуждать⠀ +в праздники для украшения доставляли из придворных теплиц пальмы и фикусы⠀ ■ чтобы быть красивой, надо страдать⠀ ⠀ Чтобы не ждало нас за этой каменной ограды, отделившей нас от целого мира, разве не хватит у нас силы, молодости и воли выйти победительницами всех препятствий жизни?⠀ + заботливые руки, не забывшии ни одной мелочи для приёма гостя⠀ ■ чтобы быть знатным и богатым, не надо быть учёным,жить на свете, чтобы радовать других и себя, заставлять чернеть других от зависти⠀ + нет на свете порока хуже лжи. Ложь-начало всякого зла.⠀ ■ слово "не могу" выдумали беспомощные люди⠀ ■ любоваться пожаром-любоваться несчастьем ближнего⠀ +одно сознание того, что можешь принести пользу страдающему человеку, уже есть великая награда⠀ + по произведениям автора писали сочинения,девочки обожали творчество,в библиотеках книги были нарасхват⠀ + душевные тайные грёзы, заповедный край чувств⠀ +приём контрастов,: богатство и бедность, возвышенно прекрасное и уродливое, жизнь и смерть⠀ + проверка личного мужества и чести, высоко почитается семейная честь и родовая доблесть⠀ + повседневная жизнь разных национальностей⠀ +хорошая русская речь и повышенная эмоциональность⠀ +учиться добру, чувству товарищества, сопереживания чужому горю

И всё-таки Чарская чудесна! После замечательной "Княжны Джавахи" я была очень разочарована "Сибирочкой", став с настороженностью относиться к другим произведениям автора. И как же хорошо, что следующей книгой я взяла именно "Записки институтки"! Чтение оказалось невероятно приятным, милым и уютным. При этом я понимаю, что институтский быт в реальности вовсе не был таким идеализированным, но, читая Чарскую, как же хочется в это верить! (Смотрю на количество восклицательных знаков в этом абзаце и понимаю, что экзальтированность героинь передалась и мне, хех.)

Прочитав три книги Чарской, я сделала несколько выводов относительно её творчества. Во-первых, лучше всего ей, похоже, удавалось писать от первого лица. Сразу же напрашивается сравнение с "Сибирочкой", написанной от лица третьего. Слог там очень сильно отдаёт детскостью, каким-то сюсюканьем, а различные экзальтированные восклицания в речи автора не позволяют воспринимать всё происходящее всерьёз. Кроме того, герои там получились совершенно картонными. Здесь же всё для меня вновь встало на свои места: и героини кажутся живыми, настоящими детьми, и слог в устах маленькой девочки смотрится органично, и отсутствие взгляда автора на происходящее только в плюс. А во-вторых, я решила, что в первую очередь буду ориентироваться на "бытовые", а не на "приключенческие" книги Чарской. Остросюжетность первой половины "Сибирочки" мне совершенно не понравилась, показавшись очень неестественной. А вот про обычную жизнь без головокружительных приключений, про простые детские горести и радости у Лидии Алексеевны, на мой вкус, получалось писать очень хорошо и действительно увлекательно. И ооочень мило!

Также хочется отметить, что в книге довольно много забавного. При этом Чарская всё это явно забавным не предполагала, но по прошествии более 100 лет читать такое без улыбки совершенно невозможно. Вот, например, очень повеселивший меня отрывок, характеризующий институтские нравы:

– Видишь ли, Галочка, у нас ученицы младших классов называются «младшими», а те, которые в последних классах, – это «старшие». Мы, младшие, «обожаем» старших. Это уже так принято у нас в институте. Каждая из младших выбирает себе «душку», подходит к ней здороваться по утрам, гуляет по праздникам с ней в зале, угощает конфетами и знакомит со своими родными во время приема, когда допускают родных на свидание. Вензель «душки» вырезывается перочинным ножом на «тируаре» (пюпитре), а некоторые выцарапывают его булавкой на руке или пишут чернилами ее номер, потому что каждая из нас в институте записана под известным номером. А иногда имя «душки» пишется на стенах и окнах… Для «душки», чтобы быть достойной ходить с ней, нужно сделать что-нибудь особенное, совершить, например, какой-нибудь подвиг: или сбегать ночью на церковную паперть, или съесть большой кусок мела, – да мало ли чем можно проявить свою стойкость и смелость.

Или вот ещё более забавный фрагмент, рассказывающий о посещении института Александром III и императрицей. По всей видимости, Чарская хотела внушить своим юным читателям верноподданические чувства, и, наверно, не одна маленькая девочка в начале XX века роняла слезы умиления, читая эту главу. Мне же она показалась самой смешной во всей книге.

Тут уже, пренебрегая всеми условными правилами, которым безропотно подчинялись в другое время, мы бросились всем институтом к Монаршей Чете и, окружив ее, двинулись вместе с нею к выходу. Напрасно начальство уговаривало нас опомниться и собраться в пары, напрасно грозило всевозможными наказаниями, – мы, послушные в другое время, теперь отказывались повиноваться. Мы бежали с тем же оглушительным «ура!» по коридорам и лестницам и, дойдя до прихожей, вырвали из рук высокого внушительного гайдука соболью ротонду Императрицы и форменное пальто Государя с барашковым воротником и накинули их на царственные плечи наших гостей. Потом мы надели теплые меховые калоши на миниатюрные ножки Царицы и уже готовились проделать то же и с Государем, но он вовремя предупредил нас, отвлекая наше внимание брошенным в воздух носовым платком. Какая-то счастливица поймала платок, но кто-то тотчас же вырвал его у нее из рук, и затем небольшой шелковый платок Государя был тут же разорван на массу кусков и дружно разделен «на память» между старшими. – А нам папироски, Ваше Величество! – запищали голоса маленьких, видевших, что Государь стал закуривать. – Ах вы, малыши, вас и забыли! – засмеялся он и мигом опустошил золотой портсигар, раздав все папиросы маленьким.

Напоследок отмечу, что религиозность в "Записках институтки" совершенно не раздражает, хотя ей уделено довольно большое внимание (есть даже целая глава, посвящённая празднованию начала великого поста). Что в "Княжне Джавахе", что здесь это выглядит не как навязывание автором своих идей читателю, а скорее как примета, органичная черта времени.

Таким образом, прочитав "Записки институтки", я поняла, что, скорее всего, смогу найти в творчестве Чарской определённое количество действительно "моих" книг. Пускай время от времени я буду натыкаться на всяких "Сибирочек", но это того стоит.

Тут – о самой нежной девичьей дружбе, и пребывании в Петербургском институте Люды Влассовской. В книге почти ничего нет о деревенской жизни девочки, есть моменты, свидетельствующие о том, как различается та жизнь и жизнь городская. Девочка приехала кудрявая, румяная, здоровая. К концу книги она превратилась в тень самой себя, которую к тому же подкосила смерть лучшей подруги.

В книге очень много религиозности. Она описана с точки зрения ребенка – обряды, праздники – очень просто, наивно, восторженно. Описаны институтские проделки – все самые невинные, при этом сурово порицавшимися строгими учителями. Интересно, почему за покупку хлебушка одну ученицу чуть не исключили, а другую лишили шнурка и на время исключили из списка лучших? Иногда строгость воспитательниц доходит до абсурда.

Если «Республика Шкид» Л. Пантелеева - полностью пацанская книга, то «Записки институтки» - конкретно девочковая. Иногда очень не хватает таких книг – с нежностью, наивностью, восторженностью, простотой.

В серии «Классика для школьников» вышло две книги Л. Чарской – «Записки институтки» и «Княжна Джаваха». Удивляюсь, почему выпустили только две книги этого автора? Я бы почитала ещё.