Ректор на выданье

Глава 3

Я сжала кулаки от ярости.

Да ты не Хорек! Ты Слизняк.

Мерзкий мелкий слизняк без совести и чести. Вот уж никаких иллюзий не питала насчет своего секретаря, но подобной гадости от него не ожидала.

Что ж, пожалуй, пришло время сменить референта.

Я сделала два шага назад, в тень деревьев, и сняла полог невидимости. Заставила гневно стучащее сердце уняться и вышла прямо к весело гогочущей группе молодежи.

Студенты замерли, изумленно глядя на меня. Один за другим начали растерянно кланяться. Хорек, то есть Слизняк, побледнел и, кажется, пошатнулся.

– Ваше сиятельство… – начал высокий парень-шатен, весьма симпатичный. – Мы…

Я подняла руку останавливающим жестом, сделала еще пару шагов и встала перед Слизняком.

– Вайр, – ядовито улыбнулась я ему. – Какая интересная история. Боюсь, я недооценивала ваши магические способности. Вот сейчас я стою рядом, не будете ли вы так любезны накинуть на нас двоих полог невидимости?

Слизняк побледнел еще сильнее:

– Ваше сиятельство…

– Накиньте-накиньте! – снова улыбнулась я.

Дело в том, что для работы с невидимостью нужно быть как минимум магом средней силы. Только сильный маг может накрыть пологом сразу двух и больше людей. А Слизняк был совсем слабым магом. Его хватало лишь на простые магические действия вроде подогрева холодной воды в чашке.

– Не можете? – наигранно удивилась я. – Или стесняетесь показать нам свои истинные способности?

Парни-студенты начали тихонько посмеиваться. Молодежь – всегда молодежь, даже когда перед ними стоит такая «небожительница», как ректор академии. Да и смешно ведь. Не каждый день ректор раскатывает при них своего завравшегося секретаря.

– Я… я не могу, – выдохнул Слизняк и покраснел до самых ушей.

– О, как жаль, а я уж думала, мы обнаружили нового талантливого мага, – с наигранным сожалением вздохнула я. – Тогда, знаете, Вайр, я устала. Будьте любезны, возьмите меня на руки и донесите до лебединого корпуса, – я указала на стоявший чуть в отдалении жилой корпус, чьи стены были расписаны белыми и черными лебедями, отчего он и получил свое название. Расстояние до корпуса было примерно таким же, как от моего кабинета до здания, где жил Слизняк.

В том, что он не в состоянии выполнить просьбу, я была уверена. Я, конечно, среднего роста и стройная, Роджер носил меня на руках как пушинку. Роджер, но не Слизняк.

Возможно, если очень поднатужится, то сможет меня поднять. Но, уверена, пронесет не далее десяти шагов. Он ведь с меня ростом и совсем щуплый.

Надо отдать Слизняку должное. Видимо, он подумывал попытаться, даже сделал шаг ко мне. Но пошатнулся, как будто у него закружилась голова.

– Может быть, я, ваше сиятельство? – предложил высокий бойкий шатен.

– Ну что вы! – ослепительно улыбнулась я парню. – Я лишь хотела убедиться, что моего секретаря не подменили. Ведь прежде он не демонстрировал тех способностей, которые озвучил в своей увлекательной истории. Ах да, – продолжая величественно и красиво улыбаться, я обернулась к Слизняку. – Вы уволены, Вайр. С этой самой секунды. В качестве объяснения при приеме на следующую работу можете указать: «У меня нет чести».

Слизняк смотрел на меня в ужасе и молчал. То бледнел, то краснел.

– Ваше сиятельство… – наконец проблеял он. – Может б-быть, я м-могу извиниться?

– Извиняйтесь, Вайр, – милостиво согласилась я.

– Простите меня. Мне нет прощения. Но… из-звините…

– Хорошо, я вас извиняю, – я пожала плечами. – На новой работе постарайтесь не лгать о своем начальстве. Всего доброго.

Я отвернулась от него. Хорек-Слизняк поступил очень низко, ведь я всегда благоволила ему, даже доверяла, а он пытался вот так самоутвердиться за мой счет.

Слизняк опять пошатнулся, пошарил рукой в воздухе в поисках опоры, его глаза закатились, и он упал без чувств.

Студенты в изумлении уставились на него. Я тоже удивилась. Да-а, куда уж тебе, Слизнячок, носить на руках женщин. Мне стало даже немного жаль этого идиота.

Мельком оценила его состояние. Простой обморок, ничем не ударился при падении. Конечно, я могла бы легко привести его в чувство, но, по правде говоря, мне не хотелось к нему прикасаться.

– Так, господа студенты, – я обвела взглядом парней. – Внеплановая тренировка по медицинской магии. Приведите его в чувство. Вы и вы, – я кивнула высокому шатену и еще одному парню – крепкому блондину с приятными чертами лица. – Какой у вас курс?

– Пятый, ваше сиятельство, – ответил за всех все тот же шатен.

– В таком случае вы должны хорошо владеть этими приемами. Он, конечно, скоро сам оживет, но давайте поможем. Это долг нашего милосердия.

Двое студентов тут же кинулись к Слизняку, один взял его за руку, другой положил ладонь на его лоб. Работали ребята отменно, я испытала гордость за академию, глядя, как нити целительной энергии закружились вокруг бесчувственного тела бывшего секретаря. Через полминуты он открыл веки и принялся глубоко дышать. В глазах стоял все тот же ужас.

– Отлично, вы большие молодцы, – похвалила я ребят. – Теперь отведите его домой, вызовите медика, пусть осмотрит его на всякий случай. После этого вы все свободны.

Я повернулась, чтобы уйти. Но вдруг услышала уже знакомый голос шатена:

– Ваше сиятельство, простите. Вы знаете, он и раньше рассказывал такие истории. Будьте уверены, мы не верили. Только смеялись над ним. Ясно же, что вы не стали бы…

Парень осекся, не стал договаривать, что именно я «не стала бы».

Я бросила на него взгляд через плечо:

– Благодарю. Никогда не сомневалась в уме и порядочности студентов нашей академии. У нас учатся и работают лишь самые достойные.

И наконец пошла дальше по дорожке. Азарт одержанной победы еще бродил в крови, вытеснив все сложные размышления. Я вообще забыла о своих планах.

За спиной услышала шепот студентов: «Хороша… Вы видели, как она его!.. Ну ты, Вайр, и…» Эпитеты, которыми они награждали Слизняка, убедили меня в том, что со времен моего студенчества нецензурный лексикон сильно расширился.

Одновременно я ощущала взгляд в спину. Судя по энергетике, он принадлежал все тому же бойкому высокому шатену. Приятно. Мальчишка восхищался мной и набрался смелости предложить понести меня на руках. И вообще он молодец.

Слишком молодой, но по-настоящему меня порадовал. На свете есть мужчины-Слизняки (подчас маскирующиеся под Хорьков), но есть и такие вот замечательные Молодые Соколы.

Когда я пришла домой, все сложные мысли и проблемы нахлынули с новой силой. Их стало даже больше, потому что я лишилась секретаря. А секретарь мне нужен, просто необходим!

Ладно, это как раз решается просто. Завтра объявлю конкурс на должность, еще через пару дней проведу собеседование. И теперь это будет не секретарь, а секретарша, потому что, наученная горьким опытом, я возьму на работу лишь девушку.

Секретарь-мужчина – это всегда зона риска в плане слухов. Просто я не думала об этом, полагая, что любому ясно: рассматривать Хорька как мужчину, способного привлечь внимание нормальной женщины, – глупо. А вот как оказалось…

Так что теперь у меня будет секретарша. Милая, спокойная девушка, исполнительная и приятная в общении. Серая мышь.

Далее. Алис считает, мне не помешают «пикантные» слухи вокруг моей персоны. Я даже частично согласна с ней. Но, конечно, это не те слухи, что распространял Слизняк. Тут, например, подошли бы слухи, что я встречаюсь с каким-нибудь придворным красавчиком или с одним из неженатых деканов. А еще лучше слухи, что тот или иной мужчина сходит от меня с ума.

Ладно, тут тоже ясно. С грязью, которой меня облил Слизняк, я разобралась. Сейчас это главное. Остальное – позже.

И наконец, мои сегодняшние планы. У меня еще осталось немного мерзкого послевкусия после произошедшего, и запал отправиться искать случайного мужчину исчез напрочь.

Но ведь я решила! Неужели после Слизняковой выходки я испугаюсь и спрячусь в кусты?

Нет.

Я сняла платье, отдала его камеристке и отправилась в душ. Встала перед зеркалом и впервые за долгое время внимательно оглядела свое тело.

Алис права: с восемнадцати лет я мало изменилась.

На меня смотрела молодая женщина среднего роста с изящными изгибами стройной фигуры. Я провела руками по талии, коснулась бедер. Талия была безупречной, а бедра – стройные, приятной формы. Грудь – среднего размера, высоко посаженная. Еще меня порадовали тонкая грациозная шея и красивые плечи.

И почему я прятала их в закрытых платьях? Даже жаль, столько времени потеряла!

Я улыбнулась… «Сама себя не похвалишь – и чужих комплиментов не дождешься», – говорила моя мудрая подруга.

Я быстро вытащила из волос все заколки, они рассыпались по плечам мягкими волнами. Безусловно, хороша. Или нет?

У меня синие глаза, разлетающиеся длинные брови, прямой нос и губы той формы, что называют чувственной. Черты в меру правильные, в меру мягкие. Тоже не к чему придраться.

Выходит, действительно хороша! Что и требовалось доказать.

И вся эта красота пропадает без мужской ласки. Обидно. Прямо до слез обидно.

Нужно платье: недорогое (проклятие, у меня таких нет!) не слишком строгое (такие есть, но все шикарные, надевала их лишь на светские мероприятия при дворе). В общем, мне нужно выглядеть простой девушкой, не развратной, но и не недотрогой.

В итоге я попросила платье у своей камеристки, велев никому об этом не рассказывать. Марне я доверяла как себе: она служила мне еще с тех пор, как я была молоденькой абитуриенткой.

Десять лет назад

Вот и все. Я закрыла тетрадь с записями. Последняя из них гласила: «Больше мы не ставили экспериментов в этой области». И стояла жирная точка.

Жирная точка стояла теперь на всем. Мои руки опускались, я не знала, куда приткнуть себя. Жизнь, полная любви и смысла, растаяла. Осталось лишь неприкаянное существование.

И старый родовой склеп, в который его положили, когда привезли с того, последнего, сражения, что принесло нашей стране победу, а моему мужу – погибель.

Я медленно пошла по тропинке к беседке, где мы так часто сидели с ним, разговаривали, смеялись. Нам всегда было хорошо вместе. Интересно, но при этом – спокойно. Даже после нескольких лет брака мы любили друг друга и доверяли, как в первый день.

Пели птицы, юбка мягко шуршала, задевая камешки на тропинке, ласковые солнечные лучи пробивались через ветви деревьев. Благодать.

Которая без него потеряла свою прелесть.

Я уже не рыдала. Осталось только смирение и ощущение бессмысленности. Воспоминания проносились перед глазами, слезы лениво текли по щекам, порой через них пробивалась грустная улыбка. Все, что связано с Роджером, было счастьем. Которое уже не вернуть.

Когда я окончила академию, мечтала лишь о научной карьере. Мне нравилось не просто применять магию, как делали все выпускники, мне хотелось исследовать закономерности, ставить эксперименты. О личной жизни я не думала вообще. Все парни, что ухаживали за мной, не стоили внимания, не задевали струн в моем сердце.

Поэтому я поступила младшим преподавателем и научным сотрудником на кафедру магического растениеводства: растения были моей второй страстью.

Дальше моя карьера развивалась стремительно. Пара экспериментов, которые профессора называли гениальными и по поводу которых качали головой, сокрушаясь, как сами до этого не додумались. Публикации в лучших научных журналах. Степень магистра высшей магии, должности старшего преподавателя и ведущего научного сотрудника.

Потом – руководство кафедрой, свалившееся на мои молодые плечи внезапно, когда прежний заведующий решил уйти на покой и неожиданно назначил меня своей преемницей.

А потом отец вдруг сообщил, что нам следует заключить династический брак с графом Роджером Сайорином. Я не хотела выходить замуж по стратегическим соображениям рода, но отец настаивал, чтобы я хотя бы познакомилась с возможным женихом: он как раз вернулся в столицу с границ, где участвовал в военных действиях.

Так началась наша любовь. Роджер ни к чему меня не принуждал. Он просто полюбил меня и понял. Понял мою любовь к науке, понял мое желание всегда что-то изучать. Понял и принял. И дал возможность узнать и полюбить себя – медленно, постепенно.

Он стал мне лучшим другом. А потом – любимым мужем и прекраснейшим на свете любовником. Наши ночи и дни были пропитаны нежностью, пониманием, взаимопроникновением и тягучей, сладкой страстью.

И разница в возрасте не значила для нас ничего.

Я даже ушла из академии и уехала с ним в его родовое имение. Мы организовали лабораторию прямо в его замке, он помогал мне ставить эксперименты, и я продолжала публиковаться, иногда делала доклады и читала лекции, приезжая в академию.

А через пять лет началась война. Роджер – один из главных военачальников – вынужден был уехать. Я скучала и проживала каждый день с пером в руке: писала ему письма, которые магические коршуны относили ему на место боевых действий. И получала ответы, полные любви и нежности.

Потом… Потом, спустя несколько месяцев, Эйдорин, наша страна, начала одерживать верх. Последняя битва положила конец долгому противостоянию. Но, когда все поверили в победу, посреди всеобщего ликования произошла трагедия.

Он погиб.

Мне так и не смогли толком объяснить, как опытный боевой маг и гениальный стратег потерял свою жизнь. Говорили, что это был магический поединок с кем-то из верховных магов вражеского государства Самбора. Поединок, в котором погибли оба.

Они просто привезли его израненное тело и спросили, где я хочу его похоронить. Пошатываясь, ощущая, как мир тает и истончается перед глазами, я рукой указала на родовой склеп.

У меня не осталось от него ребенка. Лишь пресловутый графский титул, огромное состояние и положение в обществе. И память – горько-сладкая, неизбывная.

Я устало села на скамейку в беседке. Положила тетрадь на колени и устремила невидящий взгляд на пруд, в котором он ловил золотистых рыбок и смеялся, отпуская их. И я смеялась в ответ, радуясь солнечным дням и неге незамутненной семейной жизни.

Неожиданно раздался звук шагов и кхеканье. Я обернулась.

Это был мой отец, еще не старый маг, ровесник покойного мужа. Высокий, с густой бородой и проницательными серыми глазами. Он так и не уехал из моего замка, видимо, боялся оставлять меня наедине с горем и штатом мало что понимающей прислуги.

Ни слова не говоря, он подошел, сел рядом и положил мне на плечо тяжелую руку.

– Я справлюсь, папа, – тихо сказала я и с благодарностью погладила его по плечу. – Справлюсь, просто дай мне время.

Он помолчал, потом сказал:

– Знаешь, Магрит, я думаю, тебе стоит вернуться в академию. Прежде чем ты вышла замуж, она была твоей жизнью. Тебе всегда нравилось это: читать лекции, ставить эксперименты, руководить научными сотрудниками. И вспомни, о чем ты мечтала, когда уезжала туда первый раз, учиться?

– Да, – я грустно улыбнулась.

– Да-да, родная, вспомни! Ты говорила, что хочешь стать ректором!

– Только вот никогда еще женщина не была ректором академии! – рассмеялась я сквозь выступившие слезы. – Просто я тогда этого не понимала. Да и не хочу я больше этого.

– И все же, я думаю, тебе стоит вернуться. Сменить обстановку. Как ты на это смотришь? Уверен, на твоей кафедре будут счастливы.

Я помолчала. В сущности, мне было все равно, чем теперь заниматься.

– Я подумаю, отец, – вздохнула я. – Может быть, ты и прав.

Спустя неделю я действительно уехала в академию. Меня приняли обратно с распростертыми объятиями.

А через пять лет я стала самым молодым профессором в академии и первой в истории целого мира женщиной-ректором.

Глава 4

Спустя полтора часа, когда солнце село и выглянули обе луны, я вышла из общественного экипажа возле набережной Экме. По безмятежной поверхности воды пролегли лунные дорожки: одна золотая, другая блестяще-бордовая.

Кроме света лун, набережную освещали высокие фонари с лампами из сияющей горной породы. Здесь прогуливались парочки, степенно ходили, попыхивая сигарами, представители среднего класса, сновали молодые юноши и девушки. Множество уютных кафе и ресторанов зазывали вкусными ароматами, приятной музыкой и цветными огнями.

Я выбрала это место, потому что набережная располагалась в районе, где жили в основном немаги среднего класса. То есть, с одной стороны, вряд ли я встречу здесь сильного мага, который сможет заглянуть под мою личину. А с другой – место вполне приличное, не то что южная набережная, где полно портовых девок и пьяных матросов. Магией я, конечно, от любых хулиганов и насильников отобьюсь, но это разрушит мою легенду.

Ведь притворялась я обычной небогатой девушкой без магической силы. Посоветовавшись с Марной, решила представляться совсем молодой студенткой колледжа Красоты. Был у нас в столице такой, в нем готовили элитных парикмахеров, мастеров макияжа и прочих специалистов в этой сфере. Туда съезжались учиться девицы со всей страны.

Надела я Марнино платье цвета спелой вишни с розовыми кружевами по краю неглубокого декольте и на рукавах, накинула сверху ее же короткий плащ такой же расцветки. Одежда была вполне приличная, но не такая дорогая, как моя.

На голову накинула личину – иллюзию другой внешности. Сделала себя светлой шатенкой с наивным симпатичным личиком и большими глазами.

Я неуверенно двинулась по набережной. Может, мне просто прогуляться туда и обратно?

А то, в общем-то, непонятно, что делать. Чувствовала себя ночной бабочкой, дефилирующей в поисках клиента. Это не могло не смущать. Странное чувство внутри. Одновременно стыдно и в то же время интересно, как приключение.

Вот на этом и сосредоточимся. На приключении. И на достижении цели.

На вопрос, где срочно взять мужчину, ответим, как отвечает Алис: «Где угодно, вон их сколько по улице ходит». Значит, здесь и найдем хотя бы одного подходящего.

Потом придумаем, как прилично привлечь к себе внимание и не показаться настоящей путаной (я же хочу страстной ночи, а не пренебрежительного отношения и денег), и… там посмотрим.

Мои шаги стали увереннее, я начала потихонечку присматриваться к мужчинам, прогуливающимся здесь.

Толстый мужик и тетка спорили под деревом, а наискосок от них на скамейке, попыхивая сигарой, сидел высокий немаг. Несимпатичный, не подойдет. Вот там разговаривают двое, оба средних лет, выглядят неплохо, один посматривает на дам вокруг, сейчас и меня заметит.

Вот еще один идет, с тростью. А, кстати, ничего! Строгое лицо, не хлюпик, чувствуется благородство в осанке. Вот, пожалуй, он подойдет для знакомства.

«Что делать-то? – подумала я со смесью смеха и паники. – Пройти мимо, бросив на него взгляд? Задеть плечом?»

И в этот момент я ощутила на себе взгляд другого человека. Изучающий, чуть насмешливый, но при этом восхищенный.

Резко обернулась.

Это был мужчина, сидевший под деревом на скамейке. Разглядеть его я не могла: он находился в тени, словно специально спрятался от света фонаря. Видела лишь, что он высок, строен, закинул ногу на ногу. И неотрывно смотрит на меня.

А теперь он, похоже, обнаружил, что я его заметила, потому что как будто кивнул.

Сердце забилось чаще. Ведь со мной еще никогда не происходило ничего подобного! Никогда еще незнакомец на набережной не предлагал мне, мол, давай познакомимся.

В этот момент я почувствовала чужое присутствие за спиной и громкий истеричный голос:

– Ты откуда, шалава, здесь взялась?

Я обернулась. Передо мной стояла девушка. И не одна, а целых три. Две шатенки и одна блондинка, одетые в платья разных цветов, но с одним общим элементом: у каждой было глубокое декольте, а вдоль него тянулись узкие розовые кружева. Более светлого оттенка, чем у меня, но тоже розовые.

Мелькнула догадка – и мне стало невообразимо смешно. Захотелось расхохотаться, хлопнуть одну из девиц по плечу и сказать что-нибудь вроде: «Ну что, как нынче улов, коллега?»

Надо же. Пошла искать мужчину и оделась как местная потаскуха. По случайности, конечно: я ни на секунду не допускала мысли, что моя Марна подрабатывает здесь. Тем более что оттенок кружев действительно был другой.

А вот девицам явно было не до смеха, и разница оттенков их не занимала. Они окружили меня, глядя злыми ревнивыми взглядами, внимательно и цепко разглядывали милую личину, которую я нацепила. Ну да, в своем костюме юной студентки я выглядела очень неплохо по сравнению с этими весьма потасканными дамами.

– Ты откуда взялась, шваль? – повторила вопрос самая высокая из девиц, шатенка, и чуть толкнула меня в плечо. – С южной набережной, да? Думаешь, платье подороже прикупила, кружева налепила – и можно идти на нашу территорию? Так не выйдет!

– Тебе место там, откуда вылезла! Тут, знаешь ли, у нас приличная набережная! – поддержала ее блондинка. С ярко накрашенными губами, она напомнила мне рыбу, разевающую рот.

«Как бы не пришлось драться», – обреченно подумала я. Мне все так же было смешно. Но и неприятно.

Если девки или кто-то еще нападет, придется применить магию. Или хотя бы раскидать их. Я была уверена, что драться я обучена лучше этих шлюх: в юности я немного училась обращаться с оружием и основным приемам самообороны. Это привлечет внимание, вызовут патрульных охранной гвардии, мне придется раскрыть свое инкогнито.

А завтра утром во всех газетах появятся статьи. О том, как ректор академии, графиня такая-то, надев магическую личину, отправилась погулять по набережной Экме и была принята за проститутку. «Интересно, что сподвигло высокопоставленную графиню совершить эту непонятную эскападу?» – так наверняка будет заканчиваться каждая вторая статья.

– Дамы, – как можно спокойней сказала я, еще надеясь решить вопрос миром, – вы ошиблись. Я приехала в столицу учиться и по чистой случайности надела эти кружева. Приношу свои извинения. Если вы настаиваете, я могу покинуть то, что вы называете своей территорией.

Девки переглянулись. Видимо, аристократичная манера речи все же заставила их усомниться. Но ненадолго.

Истеричная шатенка, похоже их главная заводила, вытаращила глаза:

– И кто же это нас обучил так говорить? А? Так мы и поверили! Что ж тебя на набережную-то понесло, студентка? А? Заливай больше! – и принялась хохотать. Подруги присоединились к ней.

Я решила воспользоваться моментом и шагнула вперед, чтобы просто уйти. Но две девицы тут же сомкнули плечи, перекрыв путь.

– Подожди, крошка, сейчас Гастон с тобой разберется! – рассмеялась девица. – У нас так нельзя: прийти и отбивать клиентов. Ты либо с нами, либо получишь по пятое число, так что долго не сможешь сидеть на своей круглой попочке, – она развернулась и принялась махать кому-то рукой.

«Только какого-то Гастона мне и не хватало», – вздохнула я. С девицами можно было хоть магию не применять. А если этот Гастон – здоровенный мужик, тогда не исключено, что без магии мне с ним не справиться. А ведь эти милые девушки угрожают мне физической расправой.

Увидев Гастона, я убедилась, что без магии, мне, и верно, с ним не справиться. Это был высоченный и здоровенный мужик средних лет с густой бородой, лысым черепом и весьма неприятными мясистыми чертами лица, одетый, впрочем, весьма прилично. Не зная, не догадаешься, что это местный заправила-сутенер.

Девки расступились, и он предстал передо мной во всей красе. Ни слова не говоря, протянул руку, схватил меня за подбородок, начал крутить моим лицом из стороны в сторону, разглядывая.

Ах ты ж! Мерзость какая!

Я ухватилась за его кисть рукой и уже собралась пропустить через нее небольшой разряд. Со стороны будет незаметно, что я приложила его магически.

Но в этот момент на его руку легла другая кисть, куда больше моей, с длинными, красивой формы пальцами. Я увидела рукав черного камзола. В следующий момент встретилась взглядом с темными глазами на вытянутом лице высокого незнакомца.

То есть как незнакомца. По силуэту я поняла, что это был тот самый мужчина, что сидел на скамейке, разглядывал меня, а потом кивнул.

Он решительно давил на локоть Гастона, заставляя его отпустить меня.

– Я могу узнать, что вам понадобилось от моей племянницы? – резким тоном спросил он у того.

Гастон опустил руку, потряс ею и удивленно уставился на него.

– Вашей племянницы, сэр? – изумился он.

– Да, неужели в вашем городе довольно на пару минут отпустить девушку прогуляться одну, чтобы к ней тут же не пристали типы вроде вас? – капризным голосом аристократа поинтересовался мой спаситель. – Может быть, стоит позвать патрульных, моя дорогая? – обратился он ко мне.

– Не стоит патрульных! – примиряюще поднял ладонь Гастон. – Простите. Извините.

– Ладно, но чтоб больше я вас не видел! – строго сказал незнакомец и выставил локоть, призывая меня взять его под руку. – Пойдем, дорогая. Эти люди ошиблись. Надеюсь, они не очень тебя напугали?

Я не заставила себя уговаривать. Положила руку на крепкий локоть, он бросил еще пару пренебрежительных взглядов на Гастона и его «девочек», растерянно мявшихся в стороне, и мы величественно проследовали дальше по набережной.

Краем глаза я разглядывала его. Высокий мужчина был весьма хорош собой. Черты лица строгие, спокойные. Глаза блестящие, темные, непонятного цвета. Фигура что надо. Рядом с ним я казалась себе миниатюрной и совсем тонкой. Приятно. По-женски приятно.

А еще, судя по выражению лица, он с трудом сдерживал улыбку.

– Благодарю вас, – улыбнулась я своему спасителю.

– Не стоит благодарности, это было даже забавно, – мужчина обернулся посмотреть, не следует ли за нами Гастон, и мы остановились. Он взглянул на меня сверху вниз. И наконец отпустил себя – рассмеялся. Я тоже не удержалась и расхохоталась в ответ. «Как студенты, отколовшие забавный номер», – подумалось мне.

Отсмеявшись, он улыбнулся:

– Меня зовут Гаурин Бригс, я приехал на несколько дней по делам из Варина. Теперь, когда юной леди не грозит быть записанной в ряды местных тружениц любовного фронта, могу я узнать, что леди делала на набережной и ваше имя?

Сейчас, когда опасность миновала, я различила в его речи легкий акцент – действительно иностранец.

– Я вчера приехала в столицу учиться, просто хотела оглядеть окрестности. Хозяйка домика, где я поселилась, очень хвалила эту набережную, – с улыбкой наврала я. К счастью, я не ощущала в мужчине ни толики магии. Значит, не сможет заглянуть под иллюзию или почувствовать мою ложь. – Я понятия не имела, что розовые кружева имеют здесь такое значение. Благодарю вас еще раз! – я сделала легкий книксен. Наверняка «молодая леди» на моем месте поступила бы также. – Меня зовут Магги Грейн, я из провинции Эйдорина.

– Еще раз, не стоит благодарности. Признаюсь, пока речь шла о «дамах», я еще забавлялся. Но когда появился этот бородатый бугай, счел возможным вмешаться. Розовые кружева, говорите? – усмехнулся он. – Забавно. А я-то гадал, что заставило их заподозрить в вас даму нетяжелого поведения. Ведь и ваша походка, и то, как вы держитесь, указывают, что вы приличная девушка с великолепным воспитанием.

– Благодарю, – ответила я.

Он мне все больше нравился. Умный мужчина, вполне проницательный, с отменными манерами.

В общем-то теперь все ясно.

Либо этот Гаурин Бригс, либо сегодня никто. Тем более что иностранец скоро уедет. Он хорошо подходит на роль одноразового любовника.

– Мисс Грейн, вы окажете мне честь поужинать со мной в одном из здешних ресторанчиков? – словно угадав мои мысли, сказал он. – Может быть, мое общество избавит вас от дальнейших покушений и даже покажется интересным.

– Как я могу отказать моему спасителю и… дяде? – лукаво улыбнулась я.

– О, вы очаровательны! – Он снова предложил мне локоть, и я положила на него руку.

Мы поужинали в приятном ресторанчике, выбранном Бригсом. Сидели, смеялись. Не вдаваясь в подробности своей жизни, он рассказывал о родной стране, посматривая, какое впечатление производят его истории. Как полагается юной девушке, я нередко выражала восхищение и искренне развлекалась.

Я уж и забыла, как это, когда мужчина вот так старается увлечь тебя, травит байки. При этом у Бригса хватало такта не слишком расспрашивать меня, он лишь принимал то, что я сама мельком упоминала: колледж Красоты, планы стать элитным мастером для аристократок и все в этом духе.

Не знаю, подозревал ли он, что я о многом умалчиваю, а попросту говоря, откровенно вру, но никак не выдавал мыслей на этот счет. Да и мне казалось, что он обходит стороной некоторые вопросы о себе. Например, так и не рассказал, какие именно дела у него в столице Эйдорина. Но у ректора академии тоже хватало такта не слишком расспрашивать.

Да и не нужно мне это. Зачем? Я вижу его первый и последний раз, чем бы ни закончился наш вечер.

Между нами словно установился заговор: приятное общение без лишних вопросов.

Затем мы снова прогулялись по набережной, полюбовались ночным морем, я рассказала несколько эйдоринских легенд о людях с красной луны.

А потом Гаурин вдруг предложил мне пройтись по ближайшей улице, посмотреть на светящиеся деревья – гордость столицы, он лишь сегодня увидел их впервые. Конечно, я не сказала, что адаптация этих тропических растений к нашему климату была моим аспирантским – и очень успешным – проектом.

Так же под руку мы начали подниматься по улице вверх от набережной. Ближайшее дерево я разглядела в арке, что вела во внутренний двор двухэтажного дома. Я пожелала свернуть туда и посмотреть.

А сердце забилось в тревожном предвкушении. Ведь не просто так Гаурин придумал эту экскурсию? Знал, что ближайшее дерево именно здесь.