– Айхуна – за руку взял осторожно.
Прошлого не изменить.
Но ведь будущее можно?
Глава 7. Новая юрта
«Нет ей места», – старейшина рода красный камень в руку Орхана вложил.
Чужой выбор: холодный и шершавый на ладони остался. Принять? Отказаться?
– Помни про долг, шаман, – коршун беду видел.
– Не отпущу. Моя! Моя… – человек твердил.
Словно бы дерево на две части молнией раскололось.
И как солнце туча закрыла, потемнел камень. Зашевелился. Восемь черных мохнатых лапок пробежали по мизинцу, ловко паутину плели.
Сжал кулак с силой, давил паука. Убил. И снова на ладони камень. По-прежнему красный.
Закрыл глаза шаман. Пусть не в селении, но для неё нашёл место – в сердце. И вскоре на берегу выросла новая юрта.
Внутри горел свет. В очаге огонь, в глиняном горшке мясо варилось – ждали его.
Ночью в окне на крыше юрты показывались звезды. Два человека лежали прямо на полу, разглядывая небо, и солнце сменяло луну. А пальцы еще долго потом тепло хранили.
На рассвете уходил. Оставаясь в тишине одна, подолгу слушала топот детских ножек. «Топ-топ» – раздавалось где-то совсем рядом.
«Топ-топ…», будто дразнили и убегали прочь из юрты.
Глава 8. Испытание
У невесты шамана в волосах перо коршуна. Смотрит прямо в глаза, не отводит.
Не по-нашему толкует. «Не женись!» – отговаривали братья.
Одурманила. «Не женись!» – просили сестры.
Беду накличет. «Не женись», – решили старейшины.
И шел будто вечность. Не летел. Каждую травинку в поле считал, между сердцем и долгом в стожки складывал.
А она смолчала. Только губы едва дрогнули. Вечером вместе с солнцем проводила. Сама к камню священному, в горы, куда и смельчаки не сунутся, отправилась.
Смотрели духи рогатые на сердце открытое и глаза лишь одним горящие.
Будь по-твоему, женщина.
Бежала-летела. Но не рад шаман известию. Всё знамения на небе высматривает.
Разве сын – не добрый знак? – не спросила.
Под красной луной ребенок родился. Духи дали, духи взяли. В ровдугу младенца завернул, взглянуть даже не позволил. Не ищи, не зови, смирись.
Духи дали, духи взяли. Отняли! Медведицей взревела зло, выла в горе по-волчьи. Плата слишком высока оказалась.
– Но где твоя воля, шаман? – усмехнулась криво.
Не узнал её. Отшатнулся.
Не узнала его. Прогнала.
Смотрели духи, головами рогатыми качали. По парам приходят люди в мир. Чтоб если один оступился, другой руку подал. А коли руки не дать, в пропасть оба падают.
Разве что потом – на рассвете, помогая друг другу, поднимутся. И рука об руку в вечность.
«Прошли испытание», – зашепчутся духи…