Глава 5
Ксения вышла из дому перед рассветом, когда дед и внук ещё спали. Выехав из города на трассу, наблюдала красивую картину, которую никогда не увидишь в городе, и которую «нарисовала» сама природа. Вдоль трассы, метрах в десяти от неё, тянулись лесополосы, в которых чародейка-осень открыла модный показ. Деревья сменили привычный наряд зелёного цвета, на золотой, красный, оранжевый и жёлтый. Она остановила машину и вышла. Вид был завораживающий. Солнце вышло из-за горизонта полным кругом, едва касаясь своим нижним краем земли. Небо как будто раскрасили акварелью, листва деревьев заиграла красками, а земля напоминала водную гладь – это трава стояла в капельках росы. Кое-где поднимался легкий туман. «Я еду навстречу солнцу, встречаю новый день, – сказала она вслух. – А ведь я волнуюсь. Точнее даже: я боюсь! Я не видела их семь лет. Семь! Как мы встретимся? О чём спросят и что им нужно сказать? Сказать так, чтобы они поняли, что я не держу на них обиды, что я не нуждаюсь в финансовой помощи, что мне просто хочется понять их и просто дружить. Одно утешает – я встречусь и с Романом. Говорят: все влюблённые люди романтики. Вот и я не исключение. Вокруг меня вид, как в сказке, он действительно, потрясающий и достоин, сохраниться в памяти телефона». – Она сделала несколько снимков, села в машину и поехала по маршруту. В семь часов утра Ксения звонила в квартиру Дмитрия. Обнявшись, они прошли в кухню и прикрыли двери.
– Как у вас дела? Всё готово, жених? – улыбнулась она.
– Ксюш, я волнуюсь сильнее, чем перед экзаменами.
– Всё будет хорошо. Мить, может мне не ехать в ресторан? Вас я могу поздравить и в загсе.
– Ты чего больше боишься встречи с отцами или с Романом?
– Роман приезжал к нам с договором в июле. Мы сдали с ним тест на родство, и мы с ним не брат и сестра. Либо я не дочь, либо он не сын Берестова. Прости, мне не интересно, кто мой отец, а своё родство пусть Роман доказывает сам.
– Теперь тебе ничего не мешает любить Романа. Я рад, – ответил Дмитрий с грустью. – Как же нам всем «повезло» с нашими родителями. Чем старше мы становимся, тем больше открываем тайн.
– Я тоже обрадовалась, но, видимо, рано. Что-то с ним, Митя, происходит после возвращения из Италии, когда он навещал мать. Может очередная тайна всплыла? Он звонил мне каждый день, приезжал в выходной, а в последние две недели я его слышала, но не видела. Как думаешь: мне стоит вызвать его на откровенный разговор, а не мучатся догадками?
– Поговорить ты с ним просто обязана. Будешь хотя бы знать, как прошла встреча с Маргаритой. Я не заметил особых перемен в его поведении, но мог и пропустить что-то.
– У тебя голова забита более важными вопросами. Мить, а я, действительно, очень боюсь встречи с отцами. Чем ближе время нашей встречи, тем больше я волнуюсь. Что ты мне посоветуешь? Я не хочу испортить тебе праздник.
– После загса поедешь в ресторан. Дальше решишь сама, но должна поставить меня в известность об уходе. Держи свой кофе.
– Привет, Ксюша, – сказала Наташа, входя на кухню. – Давно секретничаете?
– Ещё кофе не пили, – ответила Ксения. – Митя, принеси мою сумку, она в прихожей. Спасибо. – Ребята, здесь договор, согласно которому эта квартира теперь ваша, – сказала она, улыбнувшись и протягивая тонкую папку сводному брату.
– Это нам свадебный подарок? – радостно спросила Наташа.
– Пусть будет подарок, хотя в качестве подарка, я везла вам путёвку в Италию на неделю, – протягивая конверт Наташе, ответила Ксения. – Сумеете выкроить время? Вылет через три дня. Билеты внутри, пересадка в Москве.
– Ксения, ты в своём уме? – серьёзно спросил Дмитрий. – Это слишком. Я догадываюсь, что ты не бедствуешь и можешь себе позволить, но себе, а не нам.
– Митя, у меня кроме тебя нет человека ближе и роднее. Мы с тобой не только верные друзья, но почти родственники. Пусть вам запомнится сегодняшний день, а я пожелаю вам счастья. Пьём кофе и начинаем готовиться к торжеству.
Ксения не видела своих «отцов» семь лет. Она стояла рядом с машиной у загса и смотрела на подъезжающие машины. На ней был модный светло-бежевый лёгкий брючный костюм, а в руках она держала красивый букет. Сергея Николаевича Егорова она узнала сразу. В свои сорок девять он выглядел молодцом, а вот Берестов набрал вес, а некогда густые волосы «поредели». Она отметила, что Дмитрий и Роман похожи, но тут же засомневалась. «Я давно не видела их рядом. Пожалуй, рост и вес их «роднит». Митя брюнет, Роман шатен. Митя внешне выигрывает у Романа, – подумала она и улыбнулась. – Мне тоже пора». Оба «родителя» поздоровались с ней сдержано, но она поняла по их лицам, что узнали. Регистрация была торжественной, и Ксения невольно вспомнила свою свадьбу. Молодожёны уехали с почётным эскортом, а она подошла к двум отцам.
– Я отвезу вас в ресторан, а по дороге хочу с вами поговорить. Вы согласны? – спросила она, спускаясь по лестнице и направляясь к машине.
– Поехали, – ответил Егоров. – Машину давно купила или это подарок? – спросил он, садясь на переднее сиденье.
– Это служебный транспорт, – ответила Ксения, поворачивая ключ зажигания. – Как мне лучше проехать к ресторану?
– Прямо по проспекту до пересечения с Южной и до Попова. Ресторан там и был, только теперь вывеску поменял, – сказал Берестов. – О чём ты хотела поговорить, Ксения?
– Меня столько лет мучает один вопрос: почему один из вас отказался от меня, а второй не признал? В чём причина и моя вина? Почему я попала в немилость и стала для вас чужой? Двенадцать лет я жила с одним отчимом, четыре с другим и ни у одного из вас не вызвала каких-либо родственных чувств. Разве я доставляла вам лишние хлопоты или проблемы? Может неуважительно относилась к вам? Была трудным ребёнком, а потом и подростком? Почему? – задавала вопросы Ксения, внимательно следя за дорогой.
– Твоя мать предала меня, – хмуро ответил Егоров.
– А вы предали меня в отместку? Это многое меняет, но не всё. Мне было всего семнадцать лет, когда я уехала молча. Может вы волновались по этому поводу или искали меня? Хотя, зачем вам это?
– Чего ты хочешь? Ты вышла удачно замуж, у тебя всё есть. Мы тебе зачем? – начинал сердиться Егоров.
– Разве я сказала, что вы мне нужны? Я лишь хотела выяснить почему вы меня бросили, но не получила ответа. Замуж я вышла ровно на полтора года, потом развелась, но воспитываю сына бывшего мужа. Ему десять лет и я его люблю. Вот и думаю: как можно не думать о ребёнке, пусть и не родном, воспитывая его ни один год? Вы всё время, Сергей Николаевич, стараетесь обвинить меня в непорядочности и корысти. Вы сами чего стоите? Я тайком отправляла вам посылки в колонию, и вы принимали их, зная, кто отправитель, но не ответили, ни на одно моё письмо. Вы не могли не знать, что Митя меня навещает, но, ни разу не поинтересовались до моего замужества как я и что со мной. Живёте в трёхкомнатной квартире один, а ваш сын живёт в квартире чужой вам девчонки, в моей квартире. Вы продали дачу, но не подумали вернуть долг за операцию бабушки. Так кто из нас непорядочный?
– Лучше скажи, где ты взяла такие деньги?
– Хотите унизить? Думаете, я продала своё тело? Вы гораздо хуже, чем я думала. Деньги мне дал Алексей Иванович. Вы его должник.
– Это правда, Сергей. Ксения предложила мне выкупить все драгоценности матери, но я дал денег без торга. – Ксения, я во многом виноват, но до сих пор не уверен, что ты моя дочь.
– Поймите меня: я не набиваюсь вам в родственники. Но раз вы привели в дом женщину с ребёнком, этот ребёнок имеет право на внимание, участие. Это не чемодан, который привезли с собой и забросили на полку. Будь я капризной, скандальной, доставляющей вам хлопоты – я бы поняла. Я нужна была только Анне Ивановне. Последние полгода я жила с одной мыслью – не попасть в детский дом. За эти годы ни у одного из вас не возникло желания узнать: как, чем и на что я жила? Вам и сейчас это неинтересно. Я очень ждала встречи с вами. Мне казалось, мы всё выясним, обнимемся, и я похвалюсь своими успехами. Первые два пункта не угадала, но мне есть чем гордиться: у меня есть образование, перспективная работа, которая хорошо оплачивается, уютная квартира. А вы для меня стали чужими. Нас связывают только рабочие моменты.
– Ты сейчас о чём? – спросил Егоров.
– Разве Роман не сказал вам, что встретил меня в компании Каменского? Работаю там финансовым директором, – улыбнулась она. – Подумаю, продлевать ли с вами партнёрские отношения или прервать их.
– Почему ты ни разу не позвонила нам сама, не объявилась? – спросил Егоров. – Гордость не позволила или жилось припеваючи?
– А вы вспомните, на какой «ноте» мы с каждым из вас расстались? И получите ответ на свой вопрос. Приехали. Разговора не получилось. Не смею вас больше задерживать. Через час я уеду, Митя в курсе отъезда. Хорошего вам дня.
– Ксения, не держи на меня зла, – сказал Берестов, выходя из машины. – Всего исправить невозможно, да и поздно теперь, но ты оказалась умнее, мудрее меня и во всём права. Прости. Я твой уход расценил по-своему, потому и не искал. Думал, если я не нужен тебе, зачем ты мне. Сумеешь простить – приезжай. Твоя комната в доме ждёт тебя всегда.
– Я подумаю. Прощайте.
– Как прошла беседа с отцами? – спросил Роман, встретив её у входа в ресторан. – Что говорят?
– Ничего нового, да и разговора как-то не получилось. Может я, действительно, многого хочу? Я не ждала тёплых объятий, но мне хотелось услышать хотя бы дежурные вопросы. Берестов извинился, а Егоров до последнего слова пытался уколоть. Ладно. Прошлого не вернуть, настоящего между мной и ими нет. Ты извини, я через час уеду, Митя в курсе, а пока пойдём праздновать, иначе я взорвусь.
– Ксюша, ты не можешь бросить меня одного. Я скучал, а дом сегодня пустой, – говорил Роман, беря её под руку.
– Хорошо, я уеду через час, а ты приезжай часа через два. Буду ждать тебя в твоём доме. Идём, на нас смотрят.
В доме Берестовых мало что изменилось за семь лет. Она поднялась в свою комнату, повернула ключ в замке и открыла дверь. Здесь всё оставалось на своих местах. Кровать, покрытая пледом, пустой стол с лампой и креслом, плательный шкаф. А вот вещи, висевшие в шкафу, были прикрыты простынёй. Даже сейф стоял в шкафу на прежнем месте. Ксения набрала шесть цифр и замок щёлкнул. Кроме драгоценностей мамы здесь лежали три корешка долларов, договор на открытие счёта с приличной суммой на её имя и «ненавистный» тест. «Наследство мамы, о котором говорил Берестов. А кому понадобилось «хранилище» для денег? – подумала она, доставая коробочку с двумя золотыми браслетами. – Один буду носить сама, второй подарю на день рождения Наташе. Хватит им лежать без дела». Ксения закрыла сейф, положила коробочку в свою сумку, села в кресло и мысленно вернулась в прошлое. Прошли минут сорок, когда она поднялась и спустилась в кухню. Сварив себе кофе, присела к столу и услышала звук машины, въехавшей во двор.
– Скучала? – спросил вошедший Роман и поцеловал её в щёку. – Мне бы чего покрепче кофе. Могу выпить бокал вина?
– Если не собираешься возвращаться в ресторан – рискни. Я была в своей бывшей комнате. Отцу скажешь, что забрала из сейфа мамины браслеты.
– Ты оставляла украшения в доме? Почему?
– А куда я, по-твоему, должна была их везти? В общежитие? Я не была здесь семь лет.
– Не сердись. В твоей комнате, раз в месяц, вытирает пыль и проветривает её Анна Ивановна. Редко, но бывают дни, когда там можно застать отца. Он запретил пускать туда кого-либо. Думаю, нам вдвоём можно её посетить. Ты помнишь, как я приходил к тебе тайком? Сколько это было раз?
– Мне запомнился самый первый, а потом их было не больше пяти-шести, пока мама не огорошила меня своей новостью, а к тебе зачастила Юля. Так нашим встречам пришёл конец.
– Мне больше нравятся нынешние встречи с тобой. Остроту им придаёт не таинственность, нечто большее. Ты необыкновенная и очень желанная, – говорил Роман, целуя Ксению. – Мне хочется, чтобы ты всегда была рядом…
Буря страсти улеглась, оставив после себя смятую постель на которой лежали двое, взявшись за руки и смотрящие в потолок. Роман заговорил первым.
– Ты останешься или поедешь?
– Поеду. Приму душ, переоденусь, выпью кофе и в путь, – сказала она, поднимаясь с постели. – Не обижайся, я должна ехать.
Уже через полчаса они сидели за столом. Ксения пила кофе, а Роман коньяк.
– Ксюш, мне нужно рассказать кое-что и получить совет. Для меня важно твоё мнение, – сказал он и поведал то, что узнал от своей матери. – Что мне делать? Как поступить?
– Не знаю, – честно призналась Ксения. – Ты готов к тому, что Егоров может тебя не признать, а отец отказаться? Готов испытать то, что я уже прошла? Это трудно, Ромка. Прими во внимание и то, что я была большим ребёнком, а ты взрослый. Меня не чего было лишить, а у вас общий бизнес. Решать только тебе. Одного того, что мы с тобой не родственники, достаточно для подозрений. Ты не думаешь, что отец в курсе всего и просто скрывает? Узнай он о наших отношениях, скандала не избежать, а если мы ему чужие оба, его удар хватит. Могу обещать только одно: от меня он ничего не узнает.
– Когда мы увидимся? Надо что-то решать. Ты не думала вернуться?
– Куда возвращаться? У меня там квартира, работа, Максим. Мне трудно решиться на переезд. Пойми меня правильно: прошли чуть больше двух месяцев, как мы возобновили наши отношения. То, что было раньше – это юношеская влюблённость. Что будет, если наша страсть быстро пройдёт? У нас у каждого была своя жизнь, и ломать всё, не зная, построишь ли новые отношения, как-то рискованно.
– Ты думаешь, у нас не получиться?
– Я стараюсь об этом не думать. Максим не пропадёт с дедом, но и я не могу его предать потому, что нужна ему.
– Я приеду, недели через две, познакомлюсь с Максимом, с его дедом и, возможно, смогу приезжать открыто. Не возражаешь?
– Приезжай. Я буду рада видеть тебя. Мне пора ехать. Звони.
Всю дорогу Ксения думала то о свадьбе Мити, то о разговоре с Романом. Последнее её мало радовало. Что-то её настораживало в поведении Романа. Она не сомневалась в его искренности, но он что-то не договаривал или умышленно скрывал. Она остановила машину у дома Каменского около десяти вечера и поднялась на этаж.
– Как всё прошло? – спросил хозяин квартиры, наблюдая, как радуется внук приезду Ксении.
– Я видела церемонию бракосочетания со стороны в первый раз. Это так торжественно, трогательно и красиво. А вот разговора не получилось. Как выразилась одна ваша знакомая: «Я нужна им как рыбе зонтик». – Максим, в кармашке сумки тебе подарок от Мити. Поедем в следующем месяце на день рождения Наташи, и я покажу тебе свой город. Не сердишься? Завтрашний день я проведу с тобой, если с уроками всё нормально, а сейчас я поговорю с дедушкой.
– Пойдём, путешественница. Расскажешь мне обо всём под чай. Романа видела?
– И видела, и разговаривала. У него сложная ситуация, и как из неё выйти с наименьшими потерями для него, не знаю. Я так ему и сказала, – говорила Ксения, включая чайник и рассказывая о том, что поведал ей Роман.
Ксения Березина доверяла Каменскому и делилась своими мыслями и секретами. Через месяц после знакомства, она изложила свою биографию так подробно, что он знал о ней больше, чем она о себе. Виктор Николаевич давно стал для неё третьим «родителем». Только в отличие от двух других, он умел слушать, сопереживать, давать советы. Он не стеснялся в выражениях критиковать её как законченную идеалистку, спорить с ней, возражать и запрещать.
Прошло чуть больше месяца. Двадцать второго октября Ксения с Максимом выехали в семь утра, чтобы попасть к Наташе на день рождения и отметить его где-нибудь в городе. По пути, по приглашению Романа, они заехали в дом Алексея Берестова. На часах было восемь утра с минутами, когда Ксения позвонила в калитку. Анна Ивановна впустила их в дом и запричитала:
– Ксюша, девочка моя, ты стала совсем взрослой. Проходите. Алексей Иванович уехал на работу, а Роман ещё спит. Кто этот молодой человек?
– Максим Каменский. А вы Анна Ивановна? Мы проездом.
– Это хорошо, что решили заехать, пусть и проездом. Сейчас завтраком вас буду кормить, а вы мне все свои новости расскажете.
– Я до завтрака посижу в гостиной. У меня нет новостей.
– А у меня всё в порядке. Окончила университет, работаю, даже успела замуж выйти и развестись. Максим сын бывшего мужа, – говорила Ксения, глядя на бывшую «подругу», которая выглядела не то болезненной, не то уставшей.
– Ты с кем приехала?
– Я сама за рулём. Сегодня у жены Мити день рождения. По пути решила завернуть к вам. Я была здесь, когда приезжала к ним на свадьбу. Поднималась в свою комнату, там всё так, как было семь лет назад, побывала мыслями в прошлом. Как у вас дела, здоровье?
– Не жалуюсь, да и не кому. Только с каждым годом мне всё труднее сдерживать себя и не наговорить грубостей дорогому Роману Алексеевичу.
– А что с ним не так? – удивилась Ксения.
– Всё с ним не так и не первый год. Разве я против компаний? Против его полуголых девиц, которые бродят по дому? Гуляйте, веселитесь, но не превращайте дом в свинарник. Я с пяти часов навожу порядок, а он считает это нормой. Я последние три месяца отдыхаю, когда он уезжает на выходные, и за голову берусь, когда по пятницам, отец отдыхает в городе, а он привозит компанию. Я в доме двенадцать лет работаю, но никогда меня так не унижали. Пора бы уйти, но куда.
– Много пьют?
– Они приезжают уже под градусом. Пьют немного, но ведут себя отвратительно. Устраивают настоящий Содом и Гоморру. Ты Юльку помнишь? Она против этих была «чистюлей».
– Почему вы не расскажете обо всём Алексею Ивановичу? Он платит вам деньги за работу, а не Роман. Оставьте этот свинарник в один из дней, и пусть полюбуется, чем занимается его любимый сын, – говорила Ксения, пораженная услышанным.
– Ксюша, он его сын, а я чужая тётка. Выставит, куда я пойду? Обычно они разъезжаются в субботу до обеда, когда хозяин возвращается. Вот и сегодня с утра тихо. Значит, на такси уехали.
– Максим, иди завтракать. У меня всё готово. Присаживайся и расскажи, чем тебя дома кормит Ксюша? Я ей давала первые уроки кулинарии. Теперь мне интересно, как это ей помогло. Кушай.
Пока Максим завтракал, гостья беседовала с хозяйкой кухни. Прошли минут двадцать пять, когда Ксения заметила девицу, которая спускалась по лестнице в мужской рубашке одетой на голое тело.
– Это ещё кто такие? – спросила она Анну Ивановну, глядя на Ксению и Максима.
– А вы, позвольте узнать, кто такая? – задала вопрос Ксения, понимая, что девушке трудно сообразить сразу. – Я здесь жила и живу с давних времён.
– Да? Извини, не знала. Я Ася, подруга Романа. Сделай мне кофе.
– Тебя не учили появляться в столовой в приличном виде? Можешь щеголять в неглиже перед Романом в спальне. Потрудись одеться, – говорила Ксения, едва сдерживая себя и подталкивая Асю к лестнице наверх. – Оденешься, спускайся, будет тебе кофе. Ты видишь, что в доме ребёнок. Кто ещё наверху?
– Ромчик.
– Пусть твой Ромчик отдыхает, – сказала Ксения, провожая взглядом Асю и возвращаясь к столу. – Макс, ты поел? Пойдём, я покажу тебе свою бывшую комнату, заберём мои вещи и поедем к Мите. – Анна Ивановна, дайте мне, пожалуйста, большой прочный пакет.
– Ксюша, задержись, – говорила домработница, протягивая ей пакет. – Мы и не поговорили толком. Когда ещё увидимся?
– Думаю, я, вряд ли, попаду в этот дом ещё раз. Мне как-то не хочется сегодня встречаться с Романом.
Она сложила в пакет то, что собиралась забрать с собой пять минут назад, решив порвать не только с Романом, но и этим домом, пока Максим рассматривал комнату, присев в кресло.
– Ты больше не вернёшься сюда? – спросил Максим, глядя на Ксению и пытаясь понять, что так изменило её планы.
– Не вернусь. – Анна Ивановна, я забрала то, что когда-то принадлежало мне. Скажите об этом Алексею Ивановичу и ещё, передайте ему этот свёрток. Если что-то не так, пусть он мне позвонит. Держите, здесь мой номер телефона. Спасибо за завтрак. Мой Вам совет: расскажите обо всём хозяину. Дальше может быть только хуже, – говорила она, заметив спускающегося по лестнице Романа.
– Давно приехала? – спросил он, не глядя ей в глаза. – Почему не позвонила? Ты обещала приехать к обеду.
– Приехала час назад. Извини, что нарушила твои планы и раскрыла твой секрет. Как-то в голову не пришло сомневаться в твоей порядочности. Не думаю, что тебя это сильно огорчило. Рада была повидать тебя и твою подружку.
– Можно тебя на пару слов? Мы собирались познакомиться с Максимом, погулять, показать город. Зачем всё отменять?
– Максим, иди в машину, держи ключи и дай мне пять минут, – попросила она и, дождавшись, когда Макс выйдет, посмотрела на Романа. – Зачем тебе с ним знакомиться? Я и сама с сегодняшнего дня с тобой незнакома. Мы приехали по твоему приглашению, ты знал о нашем приезде. Зачем же поступать так цинично?
– Ксюша, прости, перебрал вчера. Это не то, что ты подумала. Нас была целая компания, не знаю, как и почему она осталась. Я вызову ей такси.
– Зачем? Это твоя жизнь и ты можешь жить так, как хочешь, как считаешь нужным. Наверное, мне повезло, что я всё увидела своими глазами и иллюзий больше не будет. Тебе не придётся мне больше врать. Считай, что я тебе помогла и сама разорвала наши отношения. Кажется, Ницше писал: «Чем шире ты открываешь объятия, тем легче тебя распять» – это про меня. У тебя есть право молчать, потому что всё, что ты скажешь, будет звучать, в любом случае, глупо. Извини. Прощай, – сказала она, вышла из дому и пошла к машине.
– Он тебя обидел? – спросил Максим Ксению, когда та заняла своё место в автомобиле. – Почему ты плачешь? Это из-за рыжей?
– Рыжая в этом не виновата. Грустно покидать дом, где ты прожил какое-то время и знаешь, что никогда сюда не вернёшься. Поехали?
Они сделали всего остановку у цветочного магазина, чтобы купить букет для Наташи. Дмитрий заметил перемены в настроении сводной сестры, как только впустил приезжих в квартиру.
– Наташа, прими поздравления вместе с букетом? – сказал Максим, целуя Наташу в щёку. – Митя, у тебя есть новые игры? Я не голоден. Мы позавтракали у Берестовых.
– Ты поссорилась с Романом? – спросила Наташа Ксению.
– Нет. Мы почти не разговаривали. У него была гостья, он её не успел проводить, а я к этому не была готова, – сказала Ксения и на глазах появились слёзы. – Наташа, вы сможете не менять наших планов, но делать всё без меня? Максим ждал этой поездки. Держи подарок, – протягивая коробочку с браслетом, говорила она. – Я останусь, а вернётесь, мы поедем домой.
– Ксюша, он знал о том, что ты приедешь? – спросил Митя, обнимая её за плечи и прижимая к себе.
– Знал. Я просто приехала раньше срока. Всё нормально, Митя. Я переживу, – говорила она, уткнувшись ему в грудь. – Это очень неприятно, но не смертельно. Какой смысл во лжи? Говорить одно, делать другое, думать третье. Зачем? Почему нельзя быть честным?
– Ты у нас большая идеалистка, но это не так и плохо. Всё наладится, – говорил он, гладя её по голове. – Ты не можешь его изменить, так же, как не можешь изменить весь мир к лучшему. Мы поедем без тебя, а ты оставайся, но с условием, что не будешь плакать. Ни один мужчина не стоит слёз женщины, если он жив.
Через час, оставив Ксению в квартире, втроём уехали в город. Дмитрий не мог оставить выходку Романа без внимания и, сделав крюк, заехал к нему.
– Ты знал, что Ксюша приедет сегодня сюда? – спросил он, войдя в дом и заметив Романа в гостиной.
– Знал. Перебрал вчера, увлекся и забыл, – ответил Роман, поднимаясь навстречу. – Мить, я извинился, но она меня не стала слушать. Ксения сильно обижена?
– Засунь свои извинения в задницу, – сказал Митя и ударил Романа «под дых», нанеся ещё один удар в лицо. Роман упал на диван, хватая ртом воздух. – Увижу тебя ещё раз рядом с ней – убью.
– Митька, я не хотел её обижать, так получилось, – тихо сказал Роман. – Добавь ещё, если тебе станет от этого легче. Я сам себя ненавижу, но исправить ничего нельзя.
– Что здесь происходит? – спросил хозяин дома, появившийся на пороге. – Что на этот раз?
– Здравствуйте Алексей Иванович и прощайте, – сказал Дмитрий, направляясь к выходу. – Я долг Роману вернул.
– Ксюша приезжала с мальчиком к Роману Алексеевичу, а он здесь развлекается, – внесла ясность Анна Ивановна, протягивая пострадавшему лёд. – Доигрался. Теперь и с Митей в ссоре. Ксюша вещи свои забрала и пакет для Вас оставила. Держите.
Берестов прошёл в кабинет и развернул пакет. В нём лежала валюта, хранимая им в сейфе для Ксении и разорванный на четыре части тест ДНК. «Это неправильно, дочка, – сказал он вслух, открывая свой сейф, и положил пакет внутрь. – Нам обязательно нужно поговорить».
Ксения провела полдня в квартире Дмитрия и Наташи, пока они развлекались в городе. Слёз не было, осталось разочарование. Она не могла с уверенностью сказать в ком разочарована больше в Романе или себе. Устроившись на диване, незаметно уснула. После раннего ужина, выехали домой, и были в квартире Каменского около девяти часов вечера, а в десять Ксению увезла карета скорой помощи.
– Что с ней доктор? Как она? – с тревогой спросил Каменский.
– Березина потеряла ребёнка. Так бывает на ранних сроках. Она пробудет у нас до понедельника, и мы её выпишем. Вы не волнуйтесь, будут у неё ещё дети. Сегодня езжайте домой, а завтра приходите, – ответил доктор.
Виктор Николаевич вернулся домой на такси. Максим ждал с нетерпением возвращения деда. Виктор Николаевич успокоил его, как смог, пообещав утром поехать в больницу, и уложил спать. Сам нашёл в контактах Ксении телефон Романа, позвонил и тот ответил.
– Благодари Бога, парень, что нас разделяют более двухсот километров. Будь ты в данную минуту рядом – я тебя убил бы. Я, старый идиот, думал, что помогу ей, организовав встречу с тобой. Она так радовалась, расцвела, ждала каждого твоего приезда. А что сделал ты? После встречи с тобой, Ксения потеряла ребёнка. Твоего ребёнка, урод, – в сердцах говорил Каменский. – Никогда больше не звони ей и не приближайся на пушечный выстрел – пожалеешь.
Ксения дремала, лёжа под капельницей. Ей стоило на сутки набраться терпения, оставаясь в отделении. Она очнулась от тихих всхлипов и голоса Максима: «Ксюша, мамочка моя, не бросай меня», – уткнувшись в её живот, тихо говорил он. Ксения открыла глаза и свободной рукой погладила его по голове.
– Максим, ты чего? Я просто уснула от лекарств, – говорила она, приподнимаясь и обнимая мальчишку. – Родной мой, ты что надумал? Глупый, я никогда тебя не брошу. Я почти здорова и завтра буду дома. Ты вернёшься из школы, а я буду ждать тебя в квартире.
– Я очень испугался. Мне нужно было тебя увидеть.
– Увидел? Теперь успокойся и расскажи: с кем приехал? Сделал ли уроки на завтра? – улыбнулась она. – Прости, не хотела тебя напугать.
– Дед с доктором разговаривает, потом к тебе зайдёт. Мы тебе привезли фрукты, соки. Может, ты чего хочешь? Ты раньше часто болела? – спрашивал он, всё ещё шмыгая носом. – У тебя есть платок?
– В тумбочке сумка, а в ней разовые платки. Вытри нос, и поговорим о твоём дне рождения. Устраивать дома конкурсы уже не интересно. Ты подумай, куда бы ты хотел пойти с друзьями? У нас есть время подготовиться. Скоро конец четверти. Тройки по русскому языку не будет?
– Пятёрки тоже не будет, – улыбнулся Максим. – Дедушка, что сказал доктор?
– Врач сказал, что больная и не больная, и завтра пойдёт домой, – ответил Каменский, присаживаясь рядом. – Макс, держи пакет и определи продукты по местам. – Ксюша, я привёз твой телефон, держи. Давай мне ключи от машины? Олег завтра с утра поставит её у больницы, а ключи передаст тебе. Ты намерена ехать домой или на работу?
– Поеду домой. Мне наверняка положена справка. Виктор Николаевич, не переживайте, я в порядке. Моя попытка номер два с треском провалилась, но мне и лет немного. Буду учиться на своих ошибках. Езжайте домой. Завтра вечером увидимся, – говорила она, доставая ключи из своей сумки. – Стыдно признаться, но я даже не догадывалась о своём состоянии.
Ближе к обеду вошла медсестра, сообщив, что к ней пришёл отец. Ксения удивилась, но разрешила пропустить.
– Здравствуй, Ксения. Как твои дела? – спросил Берестов, проходя и присаживаясь на стул у кровати.
– Здравствуйте, Алексей Иванович. Вас, действительно, беспокоит моё состояние или у Вас дело ко мне?
– Я не знал о ваших отношениях с Романом. Вчера Роман мне раскрыл все тайны, я узнал много нового, – говорил тихо Берестов. – Почему ты мне не сказала обо всём, когда обнаружила бумагу? Почему не сказала позже, но до того как уехала? Всё могло быть по-другому. У меня был с твоей мамой короткий роман, я этого не отрицаю, но она никогда даже не намекала мне о возможности отцовства.
– Как вы себе представляете моё признание, если в тесте нет имён? Выслушать, что я самозванка? Рассорить вас с Романом? Что я должна была сказать?
– Я понимаю, что это нелегко. А разве я мог предположить такой поворот? Я растерян, подавлен, разбит. Мне очень плохо, Ксюша.
– А что изменилось? Мир не рухнул, все живы. Что из того, если Роман вам не родной по крови? Вы его воспитали полной своей копией. Хотите вы этого или не хотите, но он ваш. Двадцать шесть лет нельзя вычеркнуть из жизни и вырвать из сердца. Это я могу не стать вам ближе, вы мне роднее, а с Романом этого не получиться. Оставьте всё как есть и живите дальше.
– Прости меня за всё. Твоё сравнение себя с чемоданом не выходит у меня из головы. Неужели ты думала, что я позволю тебя забрать в детский дом? Да, характер у меня не сахар, я давно стал скрытным и молчаливым, но это не означает, что у меня нет чувств. Я бываю жестким, но не жестоким. Я не умею любить, но никогда не обижал и не унижал женщин.
– Вам не стоит оправдываться и доказывать, что вы хороший. Человека нельзя заставить любить, ценить и даже ненавидеть. Это чувство либо есть, либо его нет. Да и дело прошлое. Я не страдаю от недостатка внимания. Меня есть, кому любить, есть те, кому я нужна. Вам не стоит беспокоиться. Завтра я буду уже дома. Хочу спросить: Анна Ивановна передала Вам пакет?
– Ты зря не взяла деньги. Они принадлежат тебе. Это часть прибыли, которая полагалась Ольге по праву, а ты её наследница.
– Я не на что не претендую, а вас прошу поговорить с сыном об отношении к прислуге. Она в Вашем доме больше десяти лет и не заслуживает унижения и оскорбления со стороны девиц лёгкого поведения.
– Я поговорю, а ты поправляйся. Я привёз тебе витамины.
– Спасибо, – ответила Ксения. – Алексей Иванович, хотите сделать тест, чтобы расставить все точки? Я возражать не буду, а вы получите подтверждение.