– Максимилиан, принеси нам что-нибудь поесть, пока мы ждем.
– Ларита и Маркор идите спать. Не спорьте, идите. Не известно, сколько мы здесь просидим.
Мы перекусили, но продолжали сидеть и ждать. Шируан уснул, склонив голову к плечу, не дождавшись результатов.
– Два дня с ней в больнице – коротко пояснил Жан.
Я кивнула. Понимаю, очень трудно сидеть и ждать смерти.
Вот что интересно – мы все разные- по положению, финансовому и социальному, с разными темпераментами и запросами от жизни, со стремлениями и мечтами, амбициями и характерами. Но нас всех объединяет только одно- смерть, перед которой мы все равны. Ей не нужны деньги, с ней нельзя договориться. И она все равно придет где бы ты не находился, под землей или в космосе.
Я вздохнула, почему все философские мысли приходят глубокой ночью, а? Нет бы с утречка, когда солнышко светит, птички поют, когда бодрячок.
– Господин Жан. Предлагаю переночевать у нас в нормальных условиях. Домой вы все равно ее сейчас не повезете, а сидеть здесь и ждать, смысла нет. А так и вы рядом с ней, и мы рядом. Что скажете?
Соглашайся уже, когда я тебе еще предложу провести ночь в своем доме?
Жан посмотрел на родителей, затем внимательно на меня и кивнул головой. Думаете, я обрадовалась до летающих ангелочков внутри? Хрена. Я обрадовалась, что доберусь до постели, вытяну ноги и усну.
– Максимилиан. Этих двоих в родительскую спальню, Жана в соседнюю комнату.
– В мою?
– Ну, значит в твою. Детей не трогаем, они уже спят. Значит, ты в моей комнате.
Макс хмыкнул, но промолчал.
Пока всех устроили, была глубокая ночь. Мы зашли в мою комнату и Макс начал устраиваться на диванчике.
– Куда? С твоим ростом ты и ноги не вытянешь. Ложись на кровать, я сама на диване прикорну.
Ой, как хорошо-о-о. Я закрыла глаза и моментально начала погружаться в сон.
– Мара, а вот это лекарство..
– Макс, будь другом, заткнись, а. Я уже сплю, все вопросы завтра.
– Я просто для себя хотел уточнить..
– Будет тебе завтра, и для себя и для тебя. Спи уже – пробормотала я.
Я отключилась мгновенно и не знаю, сколько спала, но в дверь раздался стук
– Аллё -спросонья ответила я
– Ой- да-да
Раздался тихий смех Макса.
Дверь открылась, и заглянул Жан, который внимательно смотрел то на меня, то на Макса.
– Мама пришла в себя и попросила еды. Могу я воспользоваться вашей кухней?
Блин, и из-за этого он меня разбудил???
– Ой, да пользуйся, чем хочешь, или кем… я даже не проснусь – пробормотала я и повернулась на бок.
Макс снова засмеялся.
– Замолчи
И я снова уснула.
*
На следующий день, успев умыться, я пошла проведать больную.
Оценивать её состояние в волчьем обличии сложно, поэтому взяли кровь. А за общим завтраком я обнадежила Шируана, что на первый взгляд положение улучшилось.
– Сегодня мы уйдем.
Колхоз дело добровольное, поэтому я не стала горячо отговаривать его, а кивнула головой.
Господин Шируан пристально смотрел на меня.
– Мара… я вам благодарен, и поэтому можешь просить, что хочешь. Только… – он замолчал, нервно крутя вилку в руках, при этом его взгляд стал колючим и настороженным.
Большой господин, по воле случая, попал к девчонке в долг, зная её сложное положение после смерти главы стаи, и теперь боится, что я навешу на него свои проблемы, или того хуже запрошу звезду с неба. Или лапу сына- чуть не засмеялась я.
Я смело ответила на его взгляд.
– Я поняла господин Шируан. Не просить больше того, чего смогу унести – весело улыбнулась я, и вернулась к завтраку.
Шируан внимательно смотрел на меня, но я постаралась не обращать на это внимания.
Наверно думают, а не долбанутая ли я на всю голову. Ведь если я все-таки решусь попросить их помощи, им придется выполнить обещание.
– Мара, ты бы нормально подстриглась, а то обкорнала себя, что чучело – сказал Максимилиан.
– Да? Я-то думаю, что это вы на меня все смотрите. Возгордилась даже, вот какая красавица, любуются мной, не отводя взгляда – усмехнулась я.
Я-то понимаю, в чей огород сейчас камушек полетел…
– Это такой тактический ход, Макс. Сначала напугать врагов, ввести в состояние ступора, ведь никто не ожидает, что новая глава стаи, да еще и волчица- рыжая, и страшная, как атомная война, и потом напасть на них.
– А, ну тогда все понятно – улыбался Макс.
– Так может и мне что-нибудь придумать? Побриться налысо, например – продолжил он.
Маркор засмеялся
– Если только в волчьем обличии.
Ларита зашлась от смеха, не обращая внимания на гостей. Я представила себе лысого волка и присоединилась к сестре.
– Тогда всей стаей – неожиданно сказал Жан.
Мы одновременно громко засмеялись, даже Шируан громко смеялся, вытирая слезы.
– Давайте без экспериментов – еле успокоившись, сказала я, все еще улыбаясь.
– А то мы и так… – я помахала рукой в воздухе.
– Это что означает? – поинтересовался Шируан.
– Означает не совсем обычная стая – влез в разговор Маркор.
– Мара -единственная рыжая волчица. Это раз. Два- первая девушка вставшая во главу большого бизнеса. Три- Ларита певица.
– Понятно. А ты? – с интересом спросил Шируан
Маркор растеряно посмотрел на меня.
– А тебе, чтобы поддержать имидж стаи, братик, дорога в балет -скрывая улыбку, сказала Ларита.
– Я-я-яя? – он сглотнул.
– С ума сошли? Да ну. Может не надо??? – недоверчиво сказал он.
Лара грустно вздохнула
– К сожалению, все уже решено. Готовь пуанты и колготки.
Я сжала зубы, чтобы не рассмеяться, и опустила голову. Максимилиан отвернул голову, но его плечи начали трястись от смеха. Сестра сжала губы и как можно серьезнее смотрела на брата. И только наши гости молча поворачивали головами, пытаясь понять, что происходит.
Маркор внимательно посмотрел на нас всех, а потом обреченно махнул рукой.
– Да что уж там. Если вы решили, конечно. Любить теперь мне нельзя, сердце моё разбили своими правилами, так теперь еще и балет. Но что поделаешь – он развел руками.
– Имидж стаи дороже всего, конечно – он грустно кивнул головой.
Ой, сдается мне, что у него что-то на уме. Не мог же он и в самом деле так быстро согласиться…
– Только у меня вот вопрос сразу. Ракушка эта, или как она правильно называется – он привстал и приложил ладонь на причинное место.
– Я же ее все время терять буду, когда в волка оборачиваться начну. Вы уж ее приспособьте как-нибудь, чтоб она не терялась, а то весь дом в ракушках будет.
Максимилиан уронил голову на сложенные на столе руки, и подозрительно захрюкал.
Жан громко и заразительно засмеялся, к нему присоединился его отец.
– Хотя нет – задумчиво продолжил Маркор, тоже очень подозрительно сжимая губы.
– Она у меня под хвостом тогда болтаться будет все время, что ли?
– Ой, не могу – простонала Ларита, судорожно вцепилась в Макса, уткнулась ему в плечо, и судорожно затряслась.
Да-а-а. Воображение у сидящих сейчас за столом было превосходное.
Наш завтрак продолжился в непринужденной обстановке. Во- первых сегодня можно было не тревожиться за безопасность, ведь в доме такие гости и их охрана. Во- вторых нам просто была необходима эта разрядка, этот смех, в котором мы прятали свою боль и проблемы, от которых невозможно спрятаться.
Маркор и Ларита как и прежде подкалывали друг друга, пихаясь локтями. Макс, поймав мой взгляд, подмигнул мне. На душе стало разливаться тепло, ведь именно здесь и сейчас я вдруг поняла, что все будет хорошо. Конечно, не так, как раньше, но обязательно будет хорошо! Я, все это время, смотревшая на Макса, кивнула головой, чуть улыбнулась и моргнула, принимая его молчаливую поддержку. Дверь приоткрылась
– Господин Шируан, машина готова
Он бережно на руках вынес свою супругу. Проходя мимо нас, он благодарно кивнул. Жан задержал на мне взгляд, затем тоже кивнул и вышел.
Максимилиан вздохнул и обнял меня за плечи.
– Болтун он у тебя, как я посмотрю.
Я усмехнулась и толкнула его локтем, чтобы при детях много не болтал. Ни к чему им эти подробности.
– Ларита, иди сюда. Девчонки, вы вообще знаете, какие вы молодцы??? – он сгреб нас в охапку и закружил.
От неожиданности мы завизжали.
– Я и сама не ожидала, что получится, Макс – сказала Ларита.
– Такая гордость во мне проснулась. Мне очень понравилась это ощущение победы над загадкой, вот я бы даже как сказала. Теперь я точно знаю, кем буду.
– Кстати. Вы теперь на домашнем обучении, сентябрь прошел, а вы еще и учебники не открывали. Или вы думаете, что я забыла? Знайте, экзамены мне сдавать будете.
Маркор скривил губы, а Ларита мечтательно кивнула. Надо же, не ожидала от нее такой прыти.
*
Через несколько дней, когда город уже начал погружаться в сон, отключая многочисленную иллюминацию, мне позвонили. Я недоверчиво посмотрела на экран телефона, но все же ответила.
– Будьте готовы! Ночью придут! – глухой голос Жана остановил мое дыхание.
Я так и осталась стоять посередине комнаты в пижаме, сжав телефон в руке с застывшим взглядом.
В голове билась мысль, что это конец. Наш конец. Тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и рванула из комнаты.
– Макс – наверно от отчаяния закричала я.
– Ночью нападение – только и смогла сказать я, смотря на него.
– Жан звонил.
Он выдохнул и закрыл глаза.
– Поднимай детей. Я соберу наших.
Сначала меня охватила нервная трясучка, я никак не могла собраться с мыслями и эмоциями. Разбудила Лариту и Маркора, приказала взять необходимые вещи и спуститься вниз. Я чувствовала их страх, но мне казалось, что запах моего собственного страха затмевал моё сознание.
– Свет не включать! – раздался голос Максимилиана.
В дом входили все те, кто сегодня будет стоять плечом к плечу рядом с нами. Хмурые ребята темными молчаливыми тенями выстраивались в ряд.
– Ночью будет нападение. Как вы понимаете, разговаривать они не собираются, скорее всего, придут, чтобы уничтожить нас и захватить территорию.
Я внимательно смотрела каждому в глаза, чтобы…
– Надеюсь, они не ожидают отпора, но и недооценивать врага не нужно
…увидеть в их глазах решимость, желание идти до конца, и не важно, до чьего конца, смелость, чтобы не предать и не открыть чью-то спину.
– Мы с вами много лет знаем друг друга, и до сегодняшнего дня жизнь еще не предоставляла нам возможности вместе бороться за жизнь, нашу жизнь. Если кто-то из вас не уверен, если по каким-то причинам он боится, то пусть уйдет сейчас. Я должна быть уверена в каждом из вас! От каждого из вас зависит жизнь рядом стоящего. Встречаемся на территории!
И повернулась к детям. На их лицах застыл неописуемый ужас, они стояли не шелохнувшись, прижавшись друг к другу.
Нет таких слов, чтобы описать, что творилось в моей душе. Там был мрак и хаос, но я подошла к ним, обняла и сказала твердым голосом.
– Возьмите документы, деньги и карточки. Если со мной что-то случиться, то на тебя Ларита, ляжет ответственность за брата. Вернее сказать, твой брат уже сейчас твоя ответственность!
Её белые губы разжались, чтобы возразить.
– Я знаю, что ты боишься, милая. Мне тоже страшно! Но страх сейчас плохой советчик, вас могут почувствовать. Так что бери ответственность на себя и спускайтесь в подвал. Сидите тихо, до тех пор, пока – я кашлянула и замолчала.
– Если до утра кто-то из наших не придет…Нет! Я или Максимилиан – почему то я подумала, что нужно быть предельно осторожными.
Одно предательство мы уже видели.
– Если никто не придет, то вы уходите через подземный ход. Я покажу.
Меня начало потряхивать. Как много мыслей сейчас в голове, но смогу ли я предусмотреть все варианты?!
– С собой возьми один телефон и поставь на беззвучный звонок. На звонки посторонних не отвечать. Если все будет хорошо, но мы с Максом не сможем позвонить со своих телефонов, то будет голосовое сообщение. Что еще? Если все таки…..не получится, то надейтесь только на себя. И.. – я замолчала.
Могу ли я подумать об этом варианте? Не совершу ли я большую ошибку? Но нужно оставить детям хоть маленькую, но надежду. Я достала лист бумаги и начала писать.
– Сохраните жизни Лариты и Маркора. Это моя единственная и посмертная просьба! Мара.
– Отдадите это Шируану.
А Жану? Можно ли и ему доверять? Но ведь именно он предупредил о нападении, не сочтут ли они это расчетом нашего долга? Тогда я снова подвергаю детей опасности.
– Это в крайнем случае, Лара, если почувствуешь, что не справишься. А теперь.. – я протянула к ним руки, и они ринулись в мои объятия.
Мы вцепились друг в друга и крепко обнялись, запоминая родной запах, навсегда записывая его в свое памяти. От мысли, что больше никогда могу не увидеть их милые мордахи, в голове появился туман, а во рту горечь. Дети старались держаться, но по их лицам катились слезы.
– Послушайте. Я вас очень-очень люблю. И сделаю все, чтобы еще хоть раз увидеться с вами. Но обещания не всегда выполняются, к сожалению, и вы должны об этом знать. А сейчас идем в подвал.
Марк попытался что-то возразить, но я перебила его
– Родной мой, я все понимаю. И ты пойми, что не могу больше возиться с вами. Мне предстоит битва и на улице меня ждут ребята. Я должна быть спокойна за вас, хотя бы на эту ночь. Хорошо?
Когда я уходила, я напоследок погладила по их родным лицам. Ларита копия мамы, а брат очень похож на папу. Мне на секунду показалось, что сейчас в полумраке душного подвала на меня смотрели родители. Мои родные, моя единственная радость и моя печаль. Я все- таки не сдержалась и слезы полились по моим щекам. Нельзя!!! Я выбежала наверх не оборачиваясь. Ни к чему много слов, ни к чему рвать душу в клочья, теряя контроль и веру.
Умылась холодной водой и только сейчас обнаружила, что я все еще хожу в пижаме.
Поднялась в комнату и быстро надела мамино платье, которое еще хранило её тонкий аромат. Это мне поможет …хотя бы умереть, будто она рядом и держит меня за руку…
*
Я вышла к ребятам, которые молчаливо всматривались в ночную мглу. И разочарованно выдохнула. Нас не очень много и основной состав, это молодняк. Хорошо обученный и дисциплинированный, но молодняк.
Максимилиан стоял расслаблено с закрытыми глазами, засунув руки в карманы штанов, подставив лицо ветерку.
Мой взгляд скользнул по Толуну, того самого, которого своим решением пощадил отец. Макс говорил, что он очень перспективный волк. Толун посмотрел на меня и кивнул, я ответила кивком головы. Чапар немного нервничал, но сжав губы, смотрел вдаль. А это кто рядом с ним? Радим, брат предателя. Он, сжав челюсти и руки, всматривался в темноту. Его взгляд скользнул по мне, брови нахмурились, но он продолжил стоять на месте.
Значит ты решил доказать свою верность, мальчик. И сейчас готов или победить вместе с нами, или умереть. Я кивнула. Все правильно, это его и только его решение. Значит, тогда, он действительно ничего не знал, и сейчас готов искупить вину своего брата своей кровью.
– Нас мало, Макс – просто сказала я.
– Звонить остальным не имеет смысла, они все равно не успеют.
– Разве что на похороны – пробормотала я.
Значит, придется выкручиваться самим, если получится.
Калитка сзади меня открылась, и в наши ряды безмолвно встал дядя Пэт с Дэном и Даном. Я посмотрела на дядю, и мое сердце сжалось от горечи. Ах, дядя, как бы я хотела сейчас прижаться к твоей широкой груди и спрятаться от всех невзгод, почувствовать твою руку на своей голове, ласково перебирающие пряди моих рыжих волос, увидеть лукавые морщинки возле глаз и услышать твой громкий искренний смех. Но сейчас его похудевшее лицо было нахмуренным, с глубокими морщинами возле глаз и темными кругами под ними. Он даже не взглянул на меня, встав рядом с ребятами. Братья Дан и Дэн тоже не смогли посмотреть мне в глаза, и на их лицах, так же, как у их отца, была написана решимость. И я благодарна им за их молчаливую поддержку, за то, что именно сейчас, они рядом с нами. Я осознаю, что они не виноваты, но и сразу приблизить их к себе я не могу- они должны это самим себе и мне доказать.
Я не ощущала прохладу осеннего ветра, ведь возможно это последний ветерок в моей жизни. Поэтому я подняла лицо вверх, вдыхая свежий воздух, и посмотрела на небо. Как же красиво. Черный небосвод был усеян яркими звездами, будто кто-то движением дрогнувшей руки рассыпал горсть маленьких сверкающих бриллиантов, которые лениво подмигивали мне, подбадривая. Я грустно улыбнулась им, и тряхнула головой, отгоняя мысли.
Блин, это что такое? Мои ноздри дрогнули, вдыхая воздух…
Рядом со мной бесшумной тенью встал Жан. Я посмотрела на него и невольно сглотнула, в груди тихо заныло. Краси-и-ивый.. Его торс был голым, выставляя на обозрение накачанные мускулы, на которые я совершенно бессовестно уставилась. Это я от неожиданности. Ага. Совершенно не ожидала увидеть его сегодня. Я тут может, решила напоследок пофилософствовать, а некоторые сбивают меня с нужного настроя.
Жан посмотрел на меня спокойным и внимательным взглядом, затем окинул всех ребят, наверняка в уме уже просчитывая наши шансы, а затем тоже всмотрелся ночную тьму.
Вот паразит. И как я теперь настроюсь на нужный лад, если он все еще рядом и все еще будоражит моё воображение.
Внезапно Жан опустил голову, нахмурился, сглотнул, зажмурил глаза и шумно вдохнул. Повернул голову ко мне и посмотрел сквозь приоткрытый глаз, выдохнул, что-то прошипев, и отошел на другой конец.
Так тебе! Не мне одной с мыслей сбиваться. Так приятно, черт меня подери, что он чувствует то же самое, что и я. Губы уже начали растягиваться в улыбке, но неожиданно получила ощутимый толчок от Максимилиана.
Он приподнял бровь и хмуро глянул на меня, мгновенно отрезвив мою голову. Дура. Размечталась тут.
– Пришли – раздался за моей спиной голос одного из ребят.
– На камерах видно. Громят наш дом.
Ну, вот и все. Скоро начнется. Дом находится в самом конце территории, оттуда до нас в волчьем обличии, считанные минуты.
Я еще раз посмотрела на ребят. Всего около тридцати сильных волков, которые были готовы умереть этой ночью, доказывая верность мне. Мне, молодой неопытной самке, вставшей во главе стаи. Было ли у меня сожаление? Было! Врать самой себе в такой момент я не посмела. Но что я могу напоследок для них сделать?
Те, кто пришел сюда, хотят не просто территорию отвоевать, я их главная преграда, значит, именно я являюсь мишенью. Но я тоже здесь, чего они не ожидают наверняка. Они не ждут, что молодая волчица, посмеет встать у них на пути. И неожиданно мне в голову пришла одна шальная мысль.
– Значит так! – тихим голосом сказала я.
– Я буду приманкой! Идём им навстречу.
Раздался недовольный шепот. Максимилиан сдавленно прошипел
– Дурррааа
– Спокойно! Они не ожидают увидеть меня одну в лесу, это немного собьет их с толку. Пока я их отвлекаю, вы окружаете.
На меня смотрели десятки глаз
– Ребят. У нас будет один шанс и мы им воспользуемся! Они идут нападать, но мы перехватим у них инициативу, чего они совершенно не ожидают. Поэтому- за мной! И удачи нам, ребята!
И не дожидаясь возражений, побежала, удовлетворенно хмыкнула, почувствовав их за моей спиной. Я бежала в человеческом обличии, ведь мне еще предстоит предстать перед нападающими в образе прекрасной дурынды.
Пробегая мимо последних осенних цветов, я по наитию сгребла их в охапку, а примерно посередине нашей территории остановилась, чтобы отдышаться. В голове уже начали прокручиваться варианты моих слов, но внутри еще тряслось от волнения. Нужно немедленно успокоиться, иначе меня в два счета расшифруют, поэтому я вспомнила ненавязчивую песенку, которую раньше слушала сестра, и чтобы успокоить свои нервы, замурлыкала её, отрешаясь от всего внешнего мира и мыслей, погружаясь в мир звуков и ритма. Постепенно, по мере того, как мой голос нарастал, волнение действительно уходило, освобождая место в душе для холодного расчета. Я начала подтанцовывать, наслаждаясь ночной природой.
Размахивала руками, прикладывала букетик к лицу, а потом радостно размахивала им, будто именно для него я пою, не забывая при этом зыркать по сторонам.
Вот и гости, темными тенями приблизились ко мне, но я, прикрыв глаза, пела уже в голос, намеренно фальшивя.
– Теееебббяяяяя – картинно закончила я, раскинув руки в стороны.
– Ой – испугалась я, прижав букетик к груди.
– А я тут пою – я захлопала глазами, обводя их растерянным взглядом.
Половина гостей была в волчьем обличии, а тех, кто был в человеческом, я успела рассмотреть. Ну что я могу сказать? Мощные, опасные, выращенные на запахе крови и адреналине, профессиональные убийцы.
Спокойно!!!!!
– Плохо получилось, да? – зашептала я, сложив ладошки.
– Я специально подальше в лес ухожу от всех, понимаю, что не Пугачева, но так иногда хочется – я мечтательно крутанулась на месте.
– А тут вы. Ой – я испугано сложила ладони на груди.
– А вы как здесь…? Ребя-я-я-ята – восхищенно протянула я.
– Какие же вы.. – выдохнула я, откровенно разглядывая их.
А потом засмущалась, словно девица на выданье, спрятав лицо в цветочках, не забывая при этом, стрелять глазками.
– А вы к кому? – я стыдливо опустила глаза, выставила одну ножку, поковыряв носочком туфли в земле.
Впереди стоявшие бойцы переглянулись между собой, недоуменно пожав плечами, и только самый старший из них, без всяких эмоций, пристально смотрел на меня.
Мои ребята в это время уже замыкали невидимое кольцо, но их уже почувствовали. Волки с задних рядов начали принюхиваться, и оборачиваться. Значит у меня буквально несколько секунд.
– Ой, ну ладно, засмущали прямо, честное слово – кокетливо продолжала я, мысленно отсчитывая секунды, готовясь к трансформации.
– Если ко мне, то давайте знакомиться. Я Мара.
Я мгновенно обернулась в волчицу, подняла одну лапу, выпустила когти и помахала ими в воздухе.
Тишину разорвал громкий рык, и ночная тьма пришла в хаотичное движение.
Их вожак оскалился, обернулся в волка и рванул ко мне. Я от страха, что на меня несется эта глыба, рванула в сторону. Если он меня достанет, то мне конец. Я же прекрасно понимаю, что в физическом плане эти волки превосходят меня, значит нужно обманывать и изворачиваться, не давая дотянуться до моих слабых мест. А их у меня очень много…
Ко мне со стороны метнулся Максимилиан, перехватывая вожака на себя. Спасибо родненький! Мне бы только разозлиться. И чтобы это сделать, я начала вызывать в памяти образ Макса, несущего бездыханное тело отца, маму, истерзанную Лариту. Внутри меня медленно угасали все чувства. Возникло ощущение, что внутри проснулся вулкан ярости, который перекачивал горячую лаву в моих жилах, поддерживая огонь моей злости.
Со всех сторон слышался звук разрываемой плоти и запах крови, будоражащий наши природные инстинкты. Резко повернула голову и увидела, что Чапар пытается отбиться от двоих волков. Я рванула к нему, всем телом оттолкнула его в сторону и резко кинулась на одного из них. Из-за неожиданности боец не смог сориентироваться, за что и поплатился своей жизнью.
Теперь мне не было страшно, теперь я сама жаждала крови и мести, и не важно, кто в этом был виноват.
Послышался визг Дэна и я, не раздумывая кинулась к нему.
Тело будто само вспоминало, чему меня учили все эти годы, наши детские игры с отработкой навыков, сейчас спасали мою жизнь. И Максимилиану спасибо, что в последнее время гонял меня без жалости, наравне с ребятами.
Я изворачивалась, прыгала на деревья, скользила по земле, обманывая противника, и кидалась словно бешеная, и рвала зубами все, что попадалось под руку, различая своих ребят только по запаху.
Внезапно моя спина взорвалась болью, пригвоздив тело к земле.
Говорят, что боль и страх всегда приходят вместе, ведь имеют общую цель-сохранение жизни. Боль сигнализирует об опасности, что с самим телом что-то происходит, а страх заставляет реагировать действиями, которое будет лучшим в данной ситуации и возможностью сохранить жизнь. Но сейчас страха не было, поэтому не смогла вовремя среагировать, наверно я слишком глубоко спрятала свой страх, поэтому просто оцепенела, пережидая волну острой боли, и чуть не поплатилась за этой своей жизнью.
Мой противник уже приближался ко мне, оскалив пасть. А я глотала свою боль, смотря на приближающуюся смерть, без страха, без сожаления. Только одна мысль мелькнула в голове- главное чтобы быстро…
И когда до меня оставался один прыжок, последний прыжок для меня, который он уже завершал, внезапно его тело кувыркнулось прямо в воздухе. Жан на лету вцепился в его шею, вырвав клок плоти, приговаривая противника к медленной смерти от кровопотери. Жан подошел ко мне, ткнулся мордой в бок, аккуратно отталкивая меня от места действия. К тому времени боль почему-то уже отступила, оставляя на спине тупые тянущие ощущения. Я благодарно лизнула Жана в нос, тряхнула головой, скидывая оцепенение, переступила лапами, чтобы почувствовать тело и снова кинулась к ребятам.
Это была ночь гипнотического и чарующего танца смерти и жизни, которые отвоёвывали каждую душу себе, словно в шахматной игре. И кто в ней выиграет- не знала ни одна из сторон.
Я не знаю, сколько это длилось, но начинало светать. И в свете предрассветной мглы, я увидела, как повалили Максимилиана, который только и успевал закрываться от когтей своего смертельного соперника. Его тело рвали безжалостно, вспарывая старые шрамы, которые буквально лопались под натиском мощных лап.
Я невольно завыла, увидев это, и помчалась на выручку, но была откинута телом Жана, который уже мчался наперерез мне. Но разве я могла спокойно стоять и смотреть? Я вскочила и снова ринулась вперед. Вдвоем с Жаном мы прикончили волка, отодрав его от бездыханного Макса.
Моя душа плакала, когда я смотрела на него, но пока не могла себе позволить даже отвлечься, пока не решится исход этого дела. Шум грызни, рычания и визга постепенно стихал, на земле остались лежать и трупы и живые, у которых не было сил подняться.
Мы смогли, мы выстояли – билось в моей голове, но радости я не испытывала, была только смертельную усталость.
Мой любимый дядя покинул нас в эту ночь. Дан и Дэн на руках вынесли его истерзанное тело, и если было бы можно, то я бы кинулась на землю и каталась и выла от горя. Еще одна потеря, еще один шрам в сердце.
Я сглотнула густую слюну, беря себя в руки, затолкала слезы поглубже, ведь дяде уже не помочь. Бухнулась рядом с Максимилианом, судорожно шаря взглядом по его телу. Дышит, но без сознания.
– Макс, миленький, держись – горло сжалось от горестного спазма.
– Не бросай меня. Ты обещал.
Спокойно, без истерики!!! Его в дом нужно перенести. Я обернулась, чтобы попросить помощи, но у кого? Целых и невредимых здесь не было, а самой мне ни за что не поднять его. Жан, качаясь от усталости и ран, обернулся в волка и подставил свою спину.
– Спасибо – выдохнула я, затаскивая Макса на его спину.
Птицы еще только просыпались, а мой дом уже был заполнен ранеными. Я была растеряна, но не смогла позволить себе расслабиться, а только окинула взглядом ребят и пошла в лабораторию.
– Мальчики, кто еще в состоянии ходить, наносите это средство на раны, но только в волчьем обличии. И экономно, пожалуйста, чтобы всем хватило.
А сама наклонилась к Максу. Если сказать проще, то он умирал. Он только раз смог приоткрыть глаза, когда я задела его спину, разомкнул уста и прошептал
– Оставь. Я ухожу.
Вот тут моя выдержка дала трещину. Я заревела, вцепившись в него.
– Не смей уходить, Макс! Не смей! Ты обещал мне!
Родне-е-енький, прошу тебя, борись. Пожалуйста, ради нас всех, борись – я уткнулась лбом в его руки, судорожно трясясь от горестных всхлипываний, пока мне на плечо не легла рука Жана.
– Да, да. Ты прав. Он еще не умер, а я уже оплакиваю.
Я быстро вытерла слезы.
– Я не дам тебе умереть, Макс. А если ты все-таки умрешь, то я тебя верну с того света, и сама прибью. Выдумал мне – во мне просыпалась какая-то новая решительность. Я знала, что сделаю все, чтобы он выжил.
– Дети – внезапно остановилась я.
– У кого есть телефон?
Я быстро набрала номер и отправила сообщение
– Можете выходить. Все закончилось.
Побежала в лабораторию, с надеждой, что мама была запасливой. Я быстро распахивала дверцы шкафов, смахивала все на пол, пока не осталось ни одного целого шкафа. Но я нашла нитки.
Часть маминого лекарства Жан ввел Максу в вену, часть я практически полностью обмазала тело. Но детей все еще не было. Я начала волноваться еще и за них. Что могло случиться? Позвонить? Но номер им не знакомый, а я запретила отвечать на незнакомый номер. Может, голос мой не узнали? Я снова отправила голосовое сообщение
– Ларита, Маркор, это действительно я, выходите. Контрольные слова, что это действительно я- Соломоныч, балет, ракушка, Камбоджа, пение. Лара, мне нужна твоя помощь, Макс умирает.
И буквально через пять минут дети осторожно заглянули в комнату, а я мысленно похвалила их. Глаза у Маркора были широко открыты, он немигающим взглядом посмотрел на присутствующих. Страшно, я понимаю, это картина не для детской психики. Но мне нужно было хоть как привести их в чувство, поэтому я распахнула им руки.
– Вот и свиделись.
И мои родные кинулись в мои объятия. Я еле сдержалась, чтобы не закричать от боли, когда их руки задели раны на спине, сжала зубы и крепко зажмурилась. А когда открыла глаза, на меня смотрел нахмурившийся Жан, но я покачала головой, запрещая ему говорить. Потом, сначала Максимилиан.
– Макс – сдавленным голосом прошептала Ларита и медленно подошла.
Окровавленный Максимилиан все еще лежал без сознания. Сестра осторожно дотронулась до него рукой, а потом провела по его шерсти ладонью и поднесла окровавленную руку к своему лицу. Некоторое время, не двигаясь, смотрела на нее, а потом медленно подняла на меня глаза, полные ужаса.
– Лара, он еще жив. Но время идет, родная моя, мы можем опоздать. Поэтому бери нитки и начинаем шить.
А чтобы не делать это в полной тишине, я начала говорить
– Маркор, сходи на кухню и притащи все, что найдешь съедобного.
– Ребят, кто уже может ходить, нужно обойти территорию. Посмотрите, что с вашим домом, ну и на предмет безопасности оцените обстановку. А то от этих тварей можно ожидать всё, что угодно.
Хотя кому я говорила? Их осталась ровно половина. Но ведь смогли! Выгрызли!!!
К нам, хромая подошел Дэн.
– Мы пойдем, Мар. Отца нужно в последний путь проводить – тихо сказал он.
Внезапно все мои запрятанные внутрь чувства хлынули наружу слезным потоком, едва я вспомнила гибель дяди.
– Нет, Дэнзер. Мы похороним дядю рядом с папой. Пусть хоть там они будут вместе. Это моя благодарность ему за все эти годы. За его.. – горло сжалось от спазмов
– …любовь
Я вытерла слезы об рукав
– И вы оставайтесь. Места много, и всем нам спокойнее будет – я шмыгнула носом
Ларита все это время молча шила, роняя на Максимилиана крупные слезы.
Ничего-ничего, мы все переживем. Мы сможем, мы уже смогли. Сегодня ночью мы сами себе доказали, что многое можем, а ведь никто в это не верил. А может кто-то верил и именно поэтому мы все еще живы?