Глава 42. Поцелуй в облаках
– А я все думаю: чего это твой сосед смотрит на меня так, как будто я придушил его любимую бабушку… Теперь понятно.
Это произнес Аркадий, Гоша все еще молчал и смешно хлопал глазами.
– Что тебе понятно? – спросила я.
– Что надо поторопиться. Давайте, проходите назад, к парашютам.
– Так вы не… – начал Гоша.
Аркадий лишь оскалился в ответ. На все свои восемьдесят восемь белоснежных зубов.
Я тоже не стала ничего объяснять. И так все очевидно!
И потом, мне нравилось видеть Гошу растерянным и ошарашенным. И слегла смущенным. Ему это очень идет…
Аркадий подтолкнул нас с Гошей к месту, где был закреплен парашют, а один из парней пристегнул наши крепления к рейке. Аркадий посмотрел, подумал и попросил сдвинуть крепления ближе друг к другу.
– Думаю, так будет лучше, – заявил он.
Потом мы уселись на возвышение на корме, яхта рванула вперед, парашют, отпущенный на волю, взмыл вверх. А мы с Гошей полетели назад.
Я завизжала, Гоша накрыл мою руку, вцепившуюся в ремень, своей ладонью.
Я посмотрела на него и улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости.
В то время, как моя тушка болталась на ремнях между небом и морем, моя душа воспарила в заоблачные высоты…
Парашют поднялся на пару сотен метров и теперь просто парил, как воздушный шарик на веревочке. Меня накрыло ощущение невесомости и невообразимой легкости. И виною этому был не только парашют, но и мой спутник.
Оказаться под облаками с Гошей… это просто мечта!
Мы в первый раз остались наедине с тех пор, как между нами исчезли все секреты. Может, обиды и недосказанность еще существуют, но тайн больше нет.
Гоша знает, что я – это я. Что я могу быть забавной и нелепой, но, при необходимости, ловко трансформируюсь в женщину-вамп. Для меня самой такая трансформация стала большим открытием. Оказывается, я многого о себе не знала…
И Гоша знает не все. Так что надо объясниться.
– Я тогда просто не успела договорить фразу. Хотела сказать: «Это жених моей подруги»… Но Мила помешала.
– Я уже понял, – произнес Гоша.
Его рука все еще лежала поверх моей.
Мне не было страшно, наоборот, я ощущала прилив восторга от нашего восхитительного полета. Мы взмыли так высоко, что яхта стала похожа на игрушку!
– Но за эти несколько дней, пока я думал, что у тебя есть другой…
Гоша бросил на меня такой красноречивый взгляд, что меня обдало волной жара. Он ревновал! Его терзала мысль, что я принадлежу не ему!
Может, это эгоистично, но мне было приятно, что он мучился из-за этого…
– Какие несколько дней, это было только вчера, – заметила я.
– Да? – удивился Гоша. – Мне показалось, что прошла вечность.
Мы повернулись друг к другу, рука Гоши скользнула к моей талии. Он притянул меня к себе и нежно, еле ощутимо, прикоснулся губами к моим губам. Я закрыла глаза.
Его губы стали более настойчивыми и требовательными. Они обещали и дарили неземное удовольствие, затягивали в мощный водоворот восхитительных ощущений.
Я забыла обо всем на свете, даже о том, чтобы в самом прямом смысле парим между небом и землей. Я не чувствовала, что мои ноги болтаются в воздухе, что волосы и обрывки подола эльфийского платья развеваются под порывами ветра. Зато силу теплых Гошиных рук я ощущала каждой порой кожи…
Так, а что это за звук? Я приоткрыла один глаз, и увидела бескрайнее синее небо. И чуть не вскрикнула от испуга. Ведь я на самом деле забыла, где мы находимся!
– Что случилось? – жарко прошептал Гоша прямо мне в ухо.
Так щекотно и так приятно…
– Жужжит, – объяснила я.
– Что?
Он отстранился и посмотрел на меня.
– Слышишь звук?
– Да.
Теперь и он услышал.
А потом мы увидели его источник. Это был дрон с закрепленной на нем камерой. Аркадий, как и обещал, проводил испытания.
Шелестя своими четырьмя пропеллерами, он приближался к нам, почему-то передвигаясь зигзагами.
Как не вовремя он тут появился! Я готова была свернуть шею этому жужжащему существу. Если, конечно, у него есть шея.
Гоша ослабил свои крепкие объятия, и я из них выскользнула. Меня сразу повело в сторону, я немного покачалась, и даже пару раз пискнула. Все же раскачиваться на такой высоте немного волнительно!
Наверное, чтобы прекратить мой писк, Гоша снова обхватил меня рукой за талию и притянул к себе.
– Они нас снимают, – сообщила я.
– Я вижу.
Он повернулся и чмокнул меня в нос.
– И, наверное, смотрят сейчас на экране, – добавила я.
– Ну и черт с ними.
Гоша снова меня поцеловал. Но я не могла расслабиться под зорким взглядом камеры. Я постоянно на нее косилась.
Оператор, видимо, развлекался, то приближая к нам свой жужжащий аппарат, то уводя его вверх или в сторону. В какой-то момент я даже попыталась схватить его, но он резво отпрыгнул. Прямо как живой!
– Да плюнь на него, – сказал Гоша.
– Он меня смущает.
– А меня нет…
Он обнял меня обеими руками, прижал к себе, и даже умудрился закинуть мои ноги себе на колени! Это было совсем не просто, учитывая обстоятельства. Ремни, на которых мы болтались, не предполагали таких кульбитов.
Мы неслись навстречу облакам, навстречу ветру и солнцу, обнявшись и глядя то друг на друга, то по сторонам. Море сверкало в лучах яркого весеннего солнца, переливалось бирюзой и лазурью. На горизонте оно сливалось с размытой голубизной неба, и этот переход казался нарисованным акварелью.
Парашют начал снижаться, мы почти коснулись воды, я даже успела немного повизжать, задирая ноги вверх, чтобы не намочить их. Но окунать в воду нас, к счастью, не стали – парашют снова поднялся, и мы оказались под облаками.
Мы снова целовались, долго, горячо и пылко. Дрон куда-то подевался, и никто нам не мешал. Мы были одни на целом свете, парили вдвоем между небом и морем. И мне хотелось, чтобы это продолжалась вечно…
И тут Гоша произнес:
– У меня к тебе только один вопрос.
– Ладно.
Я почему-то разволновалась. Что он хочет спросить? Вдруг что-то неловкое, неприятное, такое, на что мне будет трудно ответить. Меньше всего на свете мне бы сейчас хотелось все испортить!
– Зачем тебе нужно было притворяться Анфисой?
А, это… Уф. Это совсем не страшный вопрос и ответить на него несложно.
– Я не собиралась притворяться Анфисой. Я просто постаралась выглядеть как стерва.
– Зачем?
– Потому что тебе нравятся стервы.
– С чего ты взяла?
– Ну… я же видела, каких девушек ты к себе водишь. Да еще и твой друг сказал…
– Кто?
– Друг.
Я опустила глаза. Мне было стыдно признаваться в том, что я подслушивала.
– Ничего не понимаю.
– К тебе приезжал друг. Вы громко разговаривали возле дверей. Ну я и услышала.
– Данила? О-о… да, он что-то такое говорил. Если бы он только знал, к чему это приведет!
Гоша расхохотался. Ну наконец-то! Именно этого я и хотела: чтобы он просто посмеялся над этой безумной историей. Все идет по плану.
По плану, который я с самого утра собиралась разработать, но так и не успела. Все разрешилось само собой. Кажется, судьба утомилась постоянно демонстрировать мне свою пятую точку и решила повернуться лицом. Давно пора.
Я чувствовала, что улыбаюсь до ушей. Ну и пусть! Даже если моя улыбка выглядит по-дурацки, я не буду ее прятать.
– Значит, ты разрядилась в пух и прах, чтобы привлечь мое внимание, – продолжил расследование Гоша. – А я сам предположил, что ты сестра Ники… да, я это помню. Вспомнил той бессонной ночью, после твоего разоблачения.
– Все так и было. Я просто хотела тебе понравиться.
– Дурочка, – мягко произнес Гоша и поцеловал меня в лоб.
А потом уткнулся носом в мои волосы.
– Почему это я дурочка? – поинтересовалась я.
– Я и без этого всего камуфляжа обратил на тебя внимание. Еще тогда, когда мы в первый раз встретились и ты уронила коробку из-под пиццы.
– Я тогда выглядела ужасно! Ну вот скажи совершенно откровенно: что ты обо мне в тот момент подумал?
– Какая милая девочка. Забавная. Похожа на домовенка Кузю.
– Вот! Я для тебя была забавной и слегка чокнутой соседкой! Тебе бы в голову не пришло пригласить меня на свидание. Ну не пришло же, признайся! Анфису-то ты сразу пригласил.
– Ну-у… – растерянно протянул Гоша.
– Вот видишь! А еще говоришь: обратил внимание! Обратил. Как на какую-нибудь соседскую собачку.
– Не говори ерунды.
Гоша попытался меня поцеловать, но я отодвинулась.
Мне не хотелось целоваться. Что-то неуловимо изменилось… Еще секунду назад я была абсолютно счастлива, а сейчас мне так обидно, что хочется разреветься.
Все именно так, как я думала. Ему нравятся стервы, и, если бы я не затеяла весь этот дурацкий маскарад, мы бы сейчас не болтались на парашюте и не целовались.
Это я все время бегала за ним, пыталась его завоевать, обратить на себя его внимание. А он… Он мечтал об Анфисе. Да и то на пару дней, пока не надоест.
– Ника!
Гоша смотрел на меня удивленно и обиженно.
– Ты кобель и тебе нравятся стервы, – выпалила я. – И ты бы даже не посмотрел в мою сторону, если бы я осталась собой.
После этих слов я его оттолкнула, и сделала это достаточно сильно, так что мы разлетелись в разные стороны, а потом, как маятники, вернулись друг к другу и стукнулись.
– Ника, что ты творишь! – возмутился Гоша.
И попытался снова притянуть меня к себе и обнять. Но я брыкалась и сопротивлялась.
Во мне всколыхнулась давно зревшая обида на Гошу. За то, что он не разглядел меня настоящую, за то, что увлекся стервозной манерной Анфисой. А до нее – еще кучей разных стервочек на шпильках.
И он еще обижался на меня за вполне невинное притворство, затеянное, чтобы ему понравиться. Это я должна на него обижаться!
Я не заметила, когда парашют начал снижаться. Похоже, наш полет подходит к концу. Но почему нас не тянут на яхту, а опускают к воде? Да еще и дрон опять откуда-то взялся. Жужжит прямо под ухом!
Попытавшись поймать его и, наконец, свернуть ему шею, я резко выбросила руку, качнулась, и снова ударилась о Гошу.
И в этом момент мы коснулись воды.
Мы оба завизжали, вернее, я завизжала, а Гоша завопил. Вытянутые вперед ноги подняли каскад брызг, который окатил нас с ног до головы.
Нас снова подняли вверх, мокрых, злых, стремительно замерзающих на холодном апрельском ветру.
Хорошо хоть все быстро закончилось. Нас затянули на яхту, мы мягко приземлились на то самое место, с которого стартовали.
– Вы совсем рехнулись? Вода ледяная! – наорала я на Аркадия и, заодно, на всех остальных.
Я же не знала, чья это была инициатива – искупать нас.
– Мне показалось, вам не помешает охладиться, – виновато произнес жених Русалки.
Не глядя на Гошу, я начала выпутываться из ремней. Он пыхтел рядом, не произнося ни слова.
Как красиво все начиналось! И как бесславно закончилось…
Глава 43. Почти постельная сцена
Аркадий помог мне расстегнуть карабины и снять ремни. Гоша, видимо, разобрался с экипировкой самостоятельно. Не знаю, я на него не смотрела.
Я стучала зубами. Яхта все еще двигалась на довольно большой скорости, ветер, который казался приятным, когда я была в сухой одежде, теперь пронизывал до костей.
– В каюте есть полотенца и одеяла. И горячий душ, – произнес Аркадий.
Его голос звучал виновато. Правильно, нечего макать людей в ледяную воду! Охладить он нас решил, видите ли! Ему бы, наверное, не понравилось, если бы их с Русалкой на свадьбе так же охладили.
Он проводил меня в каюту. И не только меня – Гоша тоже за нами увязался. Ну да, он же тоже мокрый, и ему тоже холодно. Как бы я не была на него зла, оставлять его мерзнуть на ветру я бы не стала.
Я позволила ему войти за мной в каюту, кивнув в ответ на вопросительный взгляд Аркадия.
Дверь захлопнулась, я, наконец, подняла глаза на Гошу. Впервые с тех пор, как мы разругались в полете. Я ожидала увидеть в худшем случае хмурое, в лучшем виноватое лицо. А увидела, что он улыбается! И от этого разозлилась еще сильнее.
– Что смешного? – спросила я с вызовом.
– Ты смешная, когда злишься. Пыхтишь, как сердитый ежик, глаза сверкают, аж искры летят…
– Я не пыхчу! – возмутилась я.
Точно, не пыхчу. Он на меня наговаривает.
Гоша подошел ко мне, бесцеремонно взял за плечи и развернул к себе спиной. Чтобы расстегнуть молнию на платье.
– Что ты делаешь? – возмутилась я.
– Помогаю избавиться от мокрой одежды.
– Я сама!
– Ну, попробуй.
Он снова застегнул молнию. Вот зараза!
Я забросила руку назад, нащупала язычок замка и потянула за него. Первые десять сантиметров расстегнулись легко, а вот потом начались проблемы. Наверное, ткань попала в зазор и мешала процессу.
А еще в мокрой одежде мне было неудобно изворачиваться, чтобы достать до нужного места.
– Черт! – выругалась я.
– Ругаешься ты еще смешнее, – вставил Гоша, с ухмылкой наблюдавшей за моими потугами.
Как он меня сейчас бесил!
Так и хотелось наброситься на него и покусать. Сильно, так, чтобы следы от зубов остались.
Я перестала извиваться ужом, остановилась напротив Гоши, развернулась к нему спиной и скомандовала:
– Снимай!
– Что и требовалось доказать, – пробубнил он себе под нос.
Он закончил расстегивать молнию, и я снова повернулась к нему лицом. Меня переполняла злость.
– Хочешь сказать, ты всегда прав? А я какая-то смешная дурочка?!
– Тихо, тихо!
Гоша поднял руки вверх в жесте «сдаюсь», а я начала наступать на него, уперев руки в бока. Наверное, это выглядело смешно, но мне в тот момент было не до смеха.
Обидно, когда над тобой насмехаются!
– Я не всегда прав. А ты не дурочка. Но смешная, этого отрицать не могу.
Гоша не переставал улыбаться. Меня раздражает, что он относится ко мне так несерьезно!
Он уперся спиной в дверь, так что я прекратила наступление.
А он ухватился за платье на моих плечах и начал его стягивать.
– Что ты делаешь? – во второй раз спросила я.
– Помогаю избавиться от мокрой одежды, – невозмутимо произнес Гоша, повторив свой предыдущий ответ.
Многострадальное платье, изодранное, а теперь еще и вымоченное в соленой морской воде, снималось с трудом. Но Гоше все же удалось вытащить мои руки из рукавов и сдернуть прилипший к джинсам подол.
– Иди в душ, – скомандовал он и начал теснить меня к дверце в углу каюты.
Я вошла в небольшое, сверкающее хромом и стеклом помещение. Душ находился за стеклянной перегородкой, на полке лежала стопка полотенец разных размеров. Прекрасно! А нет ли тут банного халата? Кажется, нет. Но, может, он найдется где-нибудь в каюте.
В борьбе с Гошей я согрелась, да и вообще в каюте было не холодно, но избавиться от мокрой одежды и смыть с себя соль было бы здорово.
Футболку я сняла достаточно легко, а вот с джинсами вышла засада. Они и так узкие и не очень легко снимаются, а мокрыми их снять вообще невозможно!
Расстегнув молнию, я минут пять пыталась стащить их со своей пятой точки, но у меня ничего не вышла. Такое ощущение, что моя попа разрослась до размеров тыквы!
Гоша постучал в дверь.
– У тебя там все в порядке? Не слышу звука душа.
– Нет, – простонала я.
– Что случилось?
Не дожидаясь приглашения, он ворвался в душевую. Оказывается, я не закрыла дверь! А у него всегда была дурацкая привычка вламываться.
Я неловко прикрыла руками свой черный кружевной лифчик. Кстати, в этот момент я была просто счастлива, что сегодня надела именно его. И трусы на мне тоже черные и вполне симпатичные. Повезло так повезло!
– В чем дело? – спросил Гоша.
Он снял свою мокрую рубашку и теперь на нем были только джинсы.
Увидев мое смущение, он деликатно отвел глаза.
Я тоже старалась на него не смотреть. Вид его бицепсов, трицепсов и прокачанного пресса пробуждает во мне совершенно неуместные мысли. Гоним их, гоним!
Я вздохнула. Мне было неловко озвучивать свою проблему. Но Гоша ждал ответа, так что пришлось.
– Джинсы не снимаются. Сидят, как приклеенные.
– Понятно. Сейчас разберемся.
Он шагнул ко мне, я шарахнулась и больно ударилась локтем об раковину. Все же тут очень мало места!
– Неужели я такой страшный?
Я потирала локоть. Гоша смотрел мне в глаза. Сейчас он не улыбался. Ничего пугающего в нем, конечно же, не было. Но было очень много смущающего…
Он с обнаженным торсом, я в лифчике и в мокрых джинсах. И он, насколько я понимаю, собрался помочь мне эти самые джинсы снять.
Взяв с полки полотенце, Гоша бросил его мне. Я мгновенно в него завернулась.
– Пошли в каюту, там больше места.
– И… что мы там будем делать?
– Стягивать с тебя джинсы! Не будешь же ты в них принимать душ.
– Да нет, я сама…
– Ну давай, пробуй.
Я ухватилась за пояс штанов сзади и изо всех сил потянула их вниз. Безрезультатно. Я попыталась стянуть их, заворачивая наружу – ноль эффекта. Они были слишком узкими и слишком мокрыми.
Зато от этих потуг с меня слетело полотенце. Я быстро подняла его и снова замоталась.
– Ложись, – скомандовал Гоша и кивнул в сторону большой двуспальной кровати, у изголовья которой располагалось приоткрытое окно. Вернее, иллюминатор.
– Не н-надо… – пролепетала я.
– Я аккуратно.
– Может, разрежем их? – предложила я.
– Может, сначала попробуем более безопасный метод?
Я все еще стояла посреди каюты и хлопала глазами.
– Эй, где твой боевой настрой? – улыбнулся Гоша. – Еще пять минут назад ты готова была порвать меня на британский флаг. А теперь боишься.
– Я не боюсь!
– Докажи!
– Не надо брать меня на слабо!
– Тогда просто ложись. Будем снимать с тебя штаны.
Он снова ухмыляется!
– Торжественно клянусь, – Гоша положил руку себе на грудь. – Вести себя как джентльмен. Со скидкой на ситуацию.
Я фыркнула.
– Так-то лучше! И в продолжение клятвы: обещаю не делать ничего непристойного. Конечно, если ты сама не попросишь…
Я фыркнула еще громче и плюхнулась на кровать. «Если не попросишь…» Какая самоуверенность! Конечно, не попрошу.
Гоша сел рядом.
Он отогнул полотенце, закрывавшее верхнюю часть штанов и просунул большие пальцы в шлевки пояса по бокам. А потом потянул ткань вниз. Она сдвинулась всего на миллиметр.
– Вот видишь! Это невозможно.
– Спокойно. Дыши глубже.
– Зачем это? – с подозрением спросила я.
И резко уткнулась лицом в подушку. Это Гоша, не спросив разрешения, перевернул меня на живот. Я что-то возмущенно промычала и почувствовала, как он пытается стянуть джинсы с самой выступающей точки моего организма.
Его руки то обхватывали мои ягодицы, то пытались проникнуть под мокрую ткань (временами успешно), то тянули джинсы вниз, ухватившись за складки ткани. Последний вариант, кажется, работает.
Вот только вместе с тканью Гоша ухватил кусочек моей кожи. Щипок был таким сильным, что я завопила.
– Тихо, тихо, – успокаивающе произнес Гоша.
– Ты больно щиплешься!
– Извини, я нечаянно. Больше не буду.
И сразу вслед за словами Гоши где-то у меня над головой раздался голос Аркадия:
– Ника, что случилось?
Я поднялась на кровати. Голос звучал как будто издалека. Откуда он говорит? А, понятно. Видимо, окно каюты выходит на палубу.
– Все в порядке, – ответил тем временем Гоша.
– Я не тебя спрашиваю! – довольно грубо перебил его Аркадий.
Интересно, что он там себе вообразил? Того гляди бросится мне на помощь.
– Все нормально, – громко произнесла я. – Я просто никак не могу снять мокрые джинсы.
Ляпнув это, я закрыла рот рукой. Ну кто тянул меня за язык! Надо было сказать, что споткнулась и ударилась! Может там, на палубе, греет уши вся команда. И теперь все надо мной угорают.
Ну, точно!
– Может, помочь? – услышала я чей-то голос.
Похоже, это тот самый специалист по парашютам, что помогал мне с креплениями.
Сразу вслед за его замечанием раздался дружный смех.
Ага, помогите. Давайте всей командой будем стягивать джинсы с моей безразмерной попы! А то Гоша один не справляется.
Я почувствовала, как пылают мои щеки. Как я теперь выйду на палубу и покажусь на глаза всей честной компании?
Гоша, тем временем, подобрался к окну и произнес невозмутимым тоном:
– Сами справимся.
А потом захлопнул открытую створку.
И сказал мне:
– Думаю, будет лучше, если ты встанешь.
Я с глубоким вздохом поднялась с кровати. Гоша сел на ее край и притянул меня к себе.
– Положи руки мне на плечи, – скомандовал он.
Пришлось подчиниться. Полотенце, ничем не удерживаемое, соскользнуло на пол. Моя грудь, упакованная в черное кружево, оказалось на уровне лица Гоши.
– Упрись и не двигайся, – произнес он, кажется, не обратив внимания на сей пикантный факт.
А потом начал медленно, но верно, миллиметр за миллиметром, стягивать с меня джинсы. Тонкие трусики, естественно, сползали тоже, и Гоша их постоянно поправлял, возвращая на место.
Я стояла перед ним, мои руки лежали на его обнаженных плечах, на мне тоже было совсем немного одежды, и с каждой секундой становилось все меньше… Он то и дело, как бы невзначай, касался моей груди – то щекой, то ухом, то своими жесткими волосами. И от каждого такого прикосновения меня обдавало волной раскаленного жара.
То, чем мы занимались, все больше напоминало эротическую прелюдию и все меньше – джентльменскую помощь в снятии мокрых штанов. Для меня – точно. И для Гоши, конечно, тоже…
Я чувствовала: еще немного, и его руки начнут ласкать меня не как бы случайно, а вполне открыто. И губы, находившиеся в волнующей близости от моей обнаженной кожи, коснутся ее нежно и страстно…
Мои щеки пылали, я вся горела, забыв, что еще недавно дрожала от холода.
Гоша стянул мои штаны до самых лодыжек. С его помощью я выпуталась из них окончательно.
Я все еще стояла перед ним, между его бедер, обтянутых мокрыми джинсами. Мои руки, почему-то, лежали на его шее. Кажется, я не смола справиться с желанием провести по его напряженным мускулам. Руки Гоши застыли на моих лодыжках, обхватив их. Такие теплые, такие сильные… почему он замер? Мне хочется, чтобы они скользнули вверх, чтобы притянул меня к себе и поцеловал…
– Я тут недавно давал клятву, – услышала я хриплый голос Гоши.
– Что?
Я как будто очнулась от обморока.
– Я поклялся не делать ничего непристойного, – продолжал Гоша. – Если ты не попросишь… Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет! – выпалила я.
И, вырвавшись из его жарких ладоней, бросилась в душевую.
Он хочет, чтобы я его уговаривала? Ни за что!
Может, он снова надо мной смеется? Сначала распаляет мое желание, а потом заявляет: попроси! Он просто самоуверенный засранец!