Loe raamatut: «Бывшие. Камень на сердце»

Глава 1

***

Стою и смотрю на своего мужа, который храпит на диване в обнимку с очередной девкой, а возле них, прямо на полу, стоят пустые бутылки из-под водки, валяются стаканы и огурцы с сосисками. Внутри поднимается омерзение к собственной жизни и ко всему, что меня окружает.

Но в уставшем мозгу пробегает мысль, что хотя бы не голые, уже легче.

Нет сил больше объяснять детям, почему мы так живём. Что у отца просто такой период в жизни. Хотя радует только то, что он им не родной.

На полу замечаю курточку Ариши. Урод, я же её только купила, чтобы дочке было в чём ходить в школу.

Иду на кухню, набираю в кувшин воды из-под крана и возвращаюсь в гостиную, встаю у изголовья дивана и выливаю воду на эти два тела.

– А-а-а, – вопит девка, падая с дивана, запутываясь в своих же ногах, а замечая меня, бледнеет и уже тише говорит: – Здравствуйте.

– Да не ори ты, – рычит Фёдор и садится, стирая воду с лица. Осматривается стеклянным взглядом и застывает глазами на мне. – Сука, – выплёвывает. – Явилась?

– Поднялся и убрал всё, – тычу в сторону пустых бутылок и огрызков.

– Ты что-то попутала, Верка? – рявкает Федя, пытаясь встать, но, вероятно, хмель не только из его девицы не вышел, и он снова падает на диван. – Сама убралась и быстро мужа кормить.

– У тебя полчаса, – отвечаю, игнорируя все его угрозы и маты. – Дети скоро придут.

– Твои дети, ты и убирай, – гаркает Федя, сползая с дивана на четвереньки, и в этот момент хлопает входная дверь.

Мы застываем оба. Я жду, что сейчас сюда войдут Тёма с Аришей, но ничего не слышно. Вывод напрашивается сам.

– Твоя подружка сбежала, – хмыкаю. – Время пошло.

– Да пошла ты, шлюха драная, – и начинается излюбленная, вот уже как два года, песня Фёдора.

– Шлюха от тебя только что удрала, – разворачиваюсь к мужу и бросаю на него злой взгляд. – А тебе советую следить за языком.

– А то что? – Фёдор поднимается с дивана пошатываясь. Да, всё же мы с ним в разных весовых категориях. – Что ты мне сделаешь? Тебе же по херу на меня, так почему мне должно быть какое-то дело до твоих детей.

– Быстро же ты забыл свои обещания, – горечь подступает к горлу, но я давно привыкла не показывать то, что чувствую на самом деле.

– А я тебе ничего не обещал, – скалится муж, делая ещё несколько шагов в мою сторону, а меня только от его запаха тошнить начинает. – Ты тоже обещала ноги раздвигать только передо мной, а что в итоге? Перетрахал тебя весь город, а мне нельзя?

– Какой же ты мудак, Федя, – вздыхаю я и разворачиваюсь в сторону кухни.

– Куда пошла? – рявкает мне в спину, но я уже привыкла к его такому поведению.

Но не в этот раз. Сильный толчок в спину, и я только и успеваю выставить руки, чтобы лицом не влететь в стену. Волосы на затылке стягиваются так сильно, что я слышу, как кожа трещит.

– Я спросил, куда пошла? – выплёвывает Фёдор в ухо. – С тобой муж разговаривает.

– Ты что, охренел? – взвизгиваю и пытаюсь выпутаться из захвата, но всё тщетно. – Фёдор, отпустил быстро, – шиплю я, стискивая зубы от боли.

– Я тебя сейчас отпущу, – рявкает он пьяно. – Сейчас выебу тебя, а потом отпущу.

– Только тронь меня, – снова дёргаюсь в его захвате, но ничего не выходит.

– Заебала, сука, – голос Фёдора наполнен злостью и ненавистью. – Всё ей не так. Я тебя взял с твоим прицепом, а ты даже благодарной быть не можешь!

– Убрал руки от мамы! – неожиданно раздался крик сына, и у меня всё похолодело внутри.

– Нет! – только и успела я крикнуть.

– Сучоныш, – заорал Федя и, отпустив меня, дёрнулся в сторону Тёмы.

Бутылка оказалась в руках быстрее, чем я успеваю подумать. Фёдор раза в два больше меня, но чем больше шкаф, тем громче падает.

Удар приходится как раз на затылок, вокруг разлетаются осколки, а спустя несколько секунд Фёдор заваливается лицом вперёд. Но меня сейчас не он беспокоит.

– Сынок, – отбрасываю горлышко и подбегаю к сыну, который успел отскочить в сторону. – Ты как?

Осматриваю его, пытаясь найти какие-то повреждения, но кроме бледности на родном личике ничего не замечаю.

– Мам, ты его убила? – спрашивает сын испуганно.

Бросаю взгляд на лежащего мужа, на голове которого растекается кровь. Паника накрывает ещё сильнее. Если с Фёдором что-то случится, пострадают все.

– Нет, – пытаюсь успокоить сына, а сама вспоминаю, где мой телефон.

– Мам, – слышу всхлип дочки, которая появляется в коридоре и осматривается вокруг шокировано.

– Ариша, всё хорошо, – говорю своей девочке, но она уже плачет.

– Мамочка, бабушка… – дочка протягивает мне свой телефон, а я вижу номер маминой соседки, которая помогала ей и присматривала.

– Здравствуй, тёть Нюр, – говорю в трубку, а сердце уже сжимается в груди.

– Приезжай, Верочка, – всхлипывает соседка в трубку. – Срочно.

Воздуха в лёгких не хватает, в глазах темнеет, а в мыслях всплывают картины того, как я уезжала из города, который когда-то был для меня самым родным, а в итоге чуть ли не уничтожил.

Глава 2

– Мама, – вздыхаю, смотря на бледную женщину на больничной койке.

Слёзы сами срываются с глаз. Сердце ускоряется и так больно стучит, что дышать становится тяжело.

– Верочка, – еле слышно произносит мама, а я беру её руку и прижимаюсь к ней лицом. – Ты зачем приехала? Где дети?

– В коридоре, мамуль, – отвечаю ей.

– Зря ты их привезла, – всхлипывает мама и начинает хрипеть. – Эх, Верочка, не уберегла…

Но последнее я уже не слышу, выбегаю из палаты и зову доктора.

Медсестра приходит сразу же, а врач спустя пару минут. В палату нас не пускают больше. Слишком много больницы последнее время в моей жизни.

Фёдора позавчера увезла скорая. Пришёл он в себя довольно быстро. Но как только услышал, что я еду к маме, снова начал орать. Хотя чему удивляться. Три последних года я вообще не ездила к ней, потому что каждый раз начинался скандал.

Тот, кто обещал когда-то помогать и не ждать ничего взамен, вёл себя как последний урод.

– Если ты поедешь, назад можешь не возвращаться! И спиногрызов своих забирай!

– Без проблем, – выдохнула устало я. – Не забудь только вещи свои собрать и уйти из квартиры. Она моя.

– Обойдёшься, – взвился Фёдор, но быстро успокоился, хватаясь за голову. – Я в ней прописан, значит, она такая же моя, как и твоя.

– У тебя есть своя, – попыталась объяснить Фёдору, что больше жить так не буду, вот только ответ добил окончательно.

– А я её продал, – язвительно ответил он. – Так что теперь я буду жить здесь. И развод ты не получишь. Ты что думала, я не видел документы, которые лежат в тумбочке?

Да, Вера, ты сама превратила свою жизнь вот в это. И дети твои всё видят и понимают. Особенно если учесть, сколько раз за последний год Федя ткнул мне при детях, что его уже всё задолбало.

А ведь когда-то он, можно сказать, спас меня. Помог пережить боль предательства. Обещал, что ничего не потребует взамен, лишь бы я была рядом. Надолго же тебя хватило.

– Вера Владимировна? – ко мне подходит седовласый уставший мужчина в белом халате. Один из тех, кто был в палате мамы.

– Да, – отвечаю тихо.

– Хорошо, что Вы так вовремя приехали. У Светланы Николаевны был инфаркт. Мы смогли помочь, но теперь ей противопоказаны любые волнения. Строгая диета, внимание и забота.

– Я понимаю, – киваю на слова доктора.

– Она сейчас отдыхает, – продолжает он. – Постарайтесь не беспокоить её. Состояние у неё слишком нестабильное ещё.

– Я Вас поняла, – кивнула я и только сейчас осознала, что Тёма с Ришей держат меня за руки.

– Сегодня я вас не пущу к ней больше. А завтра, перед приходом, лучше позвоните, – доктор достал прямоугольную визитку из кармана и протянул мне. – Вот номера регистратуры и нашего отделения.

– Как-то даже дико, что в нашем городке сервис на уровне столицы, – улыбаюсь и забираю визитку.

– Это спасибо нашей администрации, – отвечает доктор. – Вот уже пару лет, как у нас в районе сменилось руководство, и теперь всё налаживается. Ремонтируются школы, сады, больницы. Дорогу сделали.

– Да, это я заметила, – хмыкаю я.

Я ещё помню, когда последний раз приезжала к маме, так здесь можно было такси ждать по несколько часов. А до дальних улиц так даже маршрутки отказывались ехать, так как дороже ремонт был бы.

– Спасибо Вам, – киваю доктору. – Если от меня что-то нужно, то Вы скажите, я завтра принесу.

– Нет, ничего не нужно, – доктор кивает и уходит.

А мы так и остаёмся стоять с детьми в коридоре. Как-то всё слишком непонятно. Мама никогда не жаловалась на сердце. Никогда не говорила, что её что-то беспокоит вообще, а ещё регулярно проходила обследование. И тут такое событие.

– Мам, как ты себя чувствуешь? – спрашивает сынок, трогая меня за руку.

– Нормально, – отвечаю, улыбаясь ему.

– А мы есть хотим, – добавляет Риша, запуская мой мозг и быстро напоминая, что я непросто дочь, но ещё и мама.

– Тогда хватаем сумки и к бабушке домой, – стараюсь говорить бодро, но выходит немного нервно.

Тёма помогает с нашим багажом, который мирно ждал нас у стены в коридоре, и быстренько выходим на улицу.

Осматриваюсь и замечаю машины с шашечками на стоянке больницы. До дома доезжаем быстро. Стоит выйти из машины, как нас уже выходит встречать тётя Нюра.

– Вера, какая ты молодец, что приехала!

– Здравствуй, тёть Нюр, – улыбаюсь соседке.

– Ой, какие большие уже, – она быстро прижимает к себе Аришу с Артёмом. Те немного кривятся, но отвечают. – Как быстро растут чужие дети.

– Свои не медленнее, – хмыкаю и открываю калитку.

– Так, давай помогу, – спохватывается тётя Нюра. – Ключи ж то у меня.

И пока она возится с ключами, мимо дома медленно проезжает огромный джип. Да так медленно, что у меня было чувство, что он остановится сейчас.

– А это кто такой здесь поселился? – спрашиваю соседку, как только закрываю калитку во двор.

– Где? – выглядывает она. – А, это наше начальство. Такой хороший человек. Столько уже всего сделал для района. Говорят, что он из соседней области приехал. Выкупил здесь много земли, но когда увидел наш городок, решил помочь. Внимательный такой. Даже недавно к Свете заходил. Я прямо удивилась.

– Интересное у вас начальство.

– Мам, – Тёма с Аришей позвали в один голос.

– Идёмте, идёмте, – тётя Нюра быстренько пошла к крыльцу открывать дом. – Я сейчас суп принесу, и котлетки у меня есть. Вы же голодные с дороги.

– Есть немного, – улыбаюсь ей.

Дети сразу же заходят за тёть Нюрой в дом, а я останавливаюсь на крыльце. Джип этот всё же остановился, только чуть дальше двора соседки, но у меня такое чувство, что из него на меня смотрят.

***

– Приехала.

– Одна?

– Ну как сказать, не совсем.

– Говори давай, твою мать!

– С детьми. Двумя.

– Как интересно! Значит, не соврал.

Глава 3

***

– Север, вот нахера ты ввязываешься в эту авантюру снова? – Булат сидит напротив меня и нервно перекидывает чётки в руках.

– Что ты хочешь услышать от меня? – спрашиваю, не поднимая взгляда.

– Хочу, чтобы ты оставил всё как есть. Зачем она тебе нужна? Что ты кому докажешь? Прошло столько лет, не нужно ворошить прошлое, – на последних словах голос у друга подводит, отчего я напрягаюсь.

– Я чего-то не знаю? – глаза всё же отрываю от документов и теперь сосредотачиваюсь на Булате.

– Ай, – отмахивается он и поднимается с места.

– Может, поделишься? – предлагаю, так как прекрасно знаю, пока я не предложу, он не скажет.

– Не поделюсь, – отрезает Булат. – Я не лезу к тебе в душу, ты не лезешь ко мне, такой у нас уговор вроде.

– Какие мы нежные, – хмыкаю я. – Но тогда остаётся насущным другой вопрос, зачем меня останавливаешь?

– Чуйка, Север, чуйка, – совершенно серьёзно отвечает Булат. – А она меня почти никогда не подводила.

– Ну, значит, в этот раз подведёт, – отрезаю, так как менять своё решение не намерен.

Я не прощаю предателей, все это знают, и она тоже знала, но предала. Я тогда чуть не сдох. Теперь она заплатит сполна.

Жила себе спокойно, детей даже родила, а ведь когда-то клялась, что любит. Сука!

Рука сама тянется к планшету, где сохранены её фотографии. С детьми всего несколько, и то они только со спины видны. Но уже от понимания, что её кто-то другой трахал, когда она так была нужна мне, сворачивает внутри всё.

Всегда сворачивало, и до сих пор ничего не изменилось.

– Ладно, я поехал домой, а ты не засиживайся, – Булат берёт ключи от своей машины и выходит, а я откидываюсь в кресле, прикрываю глаза и снова воспроизвожу в памяти момент, как узнал, что она мне изменяет.

Моя Вера меня предала! Да и с кем? С шестёркой отца!

Если бы они тогда не уехали, я бы убил обоих. Хотя я и сейчас готов это сделать, но сначала я уничтожу их морально. Сотру до основания их нервы, вырву сердца, а после можно будет и закопать.

Урод? Козёл? Монстр? Так меня величала бывшая, когда сбегала. Да я и не отрицаю.

Но слово своё привык держать. И Вера сдержит.

Когда-то эта мелкая дрянь пообещала, что подарит мне наследника, пришло время платить по счетам. Мне как раз пора. Сколько можно тянуть?

Тем более я постарался, чтобы она приехала наконец-то к матери. Сколько можно быть неблагодарной? И надеюсь, что в ней ещё осталось что-то человеческое.

Звонок раздаётся неожиданно. Поднимаю трубку не глядя.

– Приехала, – одно слово Булата, а у меня в голове фейерверк взрывается.

– Одна? – зачем спрашиваю, не знаю.

– Ну как сказать, не совсем, – мнётся друг, заставляя меня злиться.

– Говори давай, твою мать! – гаркаю на него.

– С детьми. Двумя.

– Как интересно! Значит, не соврал, – поднимаюсь из-за стола и подхожу к окну.

Уже темно, почти так же, как у меня в груди, но план готов. Пора его осуществлять.

– Отправляй людей, – отдаю приказ, зная, что Булату не нравится моя затея.

– Ты пожалеешь, – вздыхает он. – Вот вспомнишь мои слова. Но людей отправлю.

Вот и славненько. Да свершится месть, как бы это по-идиотски ни звучало. Но каждый заплатит сполна.

– И ты будешь первая, – тихо говорю в темноту.

Глава 4

***

– Верочка, ехали бы вы обратно, – в очередной раз вздыхает мама.

Мы здесь пятый день, и каждый раз я слышу одно и то же. Как только дети выходят из палаты, мама меня уговаривает уехать.

– Мамуль, куда я поеду? Ты себя видела? Доктор сказал, что чудом успели, – но на эти слова она только к окну отворачивается, и тяжёлый вздох вырывается из груди. – Ма, да и не поедем мы назад, скорее всего, – теперь моя очередь говорить правду.

– Что? – сипло переспрашивает мама.

– Не могу я больше, – отвечаю отстранённо. – И ладно, если бы это касалось только меня, так Фёдора будто подменили. Он на детей начал срываться. Тыкает им, что они не его. А когда уезжали, я узнала, что он квартиру свою продал, и хрен я его выселю теперь.

– Как продал? – смотрит на меня мама шокировано.

– О боже, мам, прости, – только сейчас осознаю, что и кому говорю. – Тебе нельзя волноваться. Прошу тебя, мам.

– Где же я так согрешила? – вздыхает она, а из глаз уже текут слёзы. – За что же ты наказываешь мою девочку.

– Мам, – поднимаюсь со стула и бегу звать врача.

– Вера, уезжай, – выкрикивает мама. – Забирай детей и уезжай. Здесь…

– Мама, молчи, – останавливаю её.

Медсестра меня в палату уже не пускает, а через двадцать минут просит сегодня больше не беспокоить и смотрит с упрёком. Да я и сама готова себя разорвать за то, что совершенно перестала думать, что говорю и кому.

Но ведь мама – это единственный человек, который всегда меня мог выслушать и подсказать. Хотя, когда я ей говорила за Фёдора, она была против. Просила подумать. Говорила, что как бы мужик ни говорил, что ему ничего от меня не нужно, только рядом быть – так не бывает.

Вот только я тогда не верила. Да и вообще никому не верила, только варилась в своей боли. А сейчас понимаю, что мама была права.

Выходим на улицу, и предлагаю детям прогуляться. Вчера наткнулась на объявление, что в местный супермаркет требуется кассир. Если возьмут, будет отлично. Деньги у меня есть, копить я научилась. Но у денег есть одна особенность, они заканчиваются.

Пока идём через сквер, уже в третий раз за сегодня пытаюсь дозвониться до Фёдора. Вчера и позавчера он трубку не брал. Сегодня – ничего не изменилось. Соседка вчера сказала, что должен был быть дома, но когда она пошла к нам в квартиру, никого в ней не было.

– Не берёт? – интересуется Ариша, держа меня за руку.

– Нет, – качаю головой.

– Мам, а мы здесь останемся или вернёмся? – теперь спрашивает Тёма.

Они у меня двойняшки, но совершенно разные. Арише достаточно короткого ответа, чтобы она больше не спрашивала ничего. Тёме же нужно всё объяснить и разложить по полочкам.

– Скорее всего, останемся здесь. Так будет лучше, – пытаюсь подобрать слова, чтобы более внятно объяснить всё сыну, но его следующий вопрос выбивает воздух из лёгких.

– Почему он, мам? – Почему ты вышла именно за него? А как же наш… – Тёма останавливается, переводит дух, но всё же спрашивает: – Наш родной отец. Мы же немаленькие уже, давно поняли, почему ты и мы на твоей фамилии, и даже отчество у нас твоё, а отца…

– Сынок, – останавливаю его. Ариша вцепилась в мою руку и не отпускает, а я смотрю на своего такого родного мальчика, который слишком по-взрослому задаёт вопросы. – Из двух зол я выбрала меньшее.

Голос садится, а глаза пощипывает от слёз, но я держусь. Не здесь и не сейчас.

– Нужно было выбирать добро, мам, – тяжело вздыхает сынок и, взяв меня за руку, снова идёт в сторону супермаркета. – Идём, мам. Ты же хотела поговорить по поводу работы здесь?

– Ты всегда видишь намного больше, да, Тём? – прижимаю к себе моих детей, а у самой в груди так больно и тяжело, будто тот камень, который вместо сердца, становится уже неподъёмных размеров. – А давайте мы с вами потом в пиццерию зайдём? – стараюсь предложить бодро.

– Можно, – Ариша первая включается и смотрит на меня уже сияющими глазками.

В магазине всё проходит довольно быстро, и меня приглашают с понедельника приступить к стажировке. Только место декретное, так что я там буду как бы замена, но всё же. Работа любая нужна.

С детьми мы всё же заходим за пиццей и счастливые отправляемся домой. Вот в такие моменты я почти не ощущаю себя ущербной. Боли нет, есть только радость за детей.

Дома осматриваюсь и понимаю, что, если мы остаёмся, работы нужно сделать много. Подготовить место для двух школьников, да и двор было бы неплохо привести в порядок.

Пока разрешаю детям посидеть в телефонах, сама же выхожу на улицу. Нужно руки занять, чтобы всякая гадость в голову не лезла.

Оцениваю фронт работы, пытаюсь посчитать, сколько же нужно будет вложить во всё, и в какой-то момент понимаю, что уже не одна.

– Давно не виделись, Вера, – слышу знакомый голос с хрипотцой и каменею.

Ну нет! Судьба не может так издеваться надо мной.

– И ещё бы столько, а можно и побольше, – не разворачиваюсь, отвечаю на автомате.

– Всё такая же, – хрипло говорит голос из прошлого, а я ощущаю прилив ненависти.

Резко разворачиваюсь и осознаю, что лучше бы этого не делала. Он стал больше, шире в плечах – так точно. Высокий, подтянутый, в модной рубашке с закатанными рукавами. Острый взгляд, прямой орлиный нос. Память сразу подкидывает воспоминания, вспарывая нутро, как я проводила по его лицу пальцами, запоминая все черты.

– Что тебе нужно, Север? – спрашиваю зло, останавливая поток ненужных мыслей.

Уж слишком неожиданно видеть здесь его. И неожиданность эта подкрепляется ещё и страхом.

– Наследник, – говорит он так буднично, будто это то же самое, что за хлебом в магазин сходить.

– К жене своей иди, – шиплю я, ощущая, как к горлу подступает тошнота.

– Жены нет, а ты есть. Да и, судя по тому, что мне донесли, достаточно плодовитая, – кривится он, а я чувствую, как страх заполняет всё внутри. – Родишь мне, и я забуду твоё предательство.

Моё что?!

– А не пошёл бы ты… за своей женой!

– Мам, а это кто? – ко мне подходит сын и смотрит на Севера таким же колючим взглядом, ничуть не уступая.

Слова застревают в горле, не давая вздохнуть. На крыльце замечаю Аришу, которая не подходит. И только сейчас я осознаю, на кого так похож мой мальчик. А ведь я всегда старалась видеть в нём только свои черты.

– Пацан, сходи погуляй, – брезгливо говорит Север, да ещё и рукой машет в сторону дому.

– Сынок, пойди к Рише, я сейчас, – разворачиваюсь к сыну, закрывая его от взгляда Севера.

– Мам, – шепчет Тёма, а я чувствую, как подрагивают его руки, которыми он вцепился в меня.

– Иди, родной, – киваю ему.

Артём уходит, и как только они с Аришей скрываются в доме, снова разворачиваюсь к Ветру, у которого взгляд уже наполнен другими эмоциями, а мне это не нужно. Я не умею больше чувствовать этого.

– А теперь развернулся и ушёл отсюда так же, как пришёл. И чтобы ноги твой рядом со мной не было! – шиплю на него.

Да, моё подсознание просто вопит о разнице в габаритах, но, когда трогают моих детей, да ещё и так брезгливо смотрят, я готова убивать.

– Ты что-то перепутала, Верочка, – моё имя он выплёвывает, склоняясь чуть ниже. – Я сюда не договариваться пришёл.

– Пошёл вон! – уже рычу.

– Слушай сюда, – он делает резкий шаг ко мне, но ничего не успевает сделать, так как его хватают за плечо.

– Север, уймись, – ну конечно, куда же Северов без своего верного Булата. – Здравствуй, Вера.

– Пошли вон, оба, – говорю холодно.

– Берите её, – вместо того чтобы уйти, говорит Север, а меня накрывает паника.