Хозяйка квартиры отложила карту в сторону, боязливо на неё поглядывая, а потом и вовсе перевернула карту рубашкой вверх. Плечи девушки дёрнулись, как будто по ее телу пропустили электрический разряд, и Марьяна грузно выдохнула.
– Что ж, посмотрим, что привело все к нынешней ситуации. – Марьяна посмотрела на первые три карты, резким движением перевернув их. – Не люблю, когда они ложатся по диагонали. Можно было бы списать все на кривые руки, но нет. Обычно это неслучайно. А в вашем случае еще и базовая карта.
Марьяна хрустнула пальцами, согнув их в кулак и всмотрелась в изображения на картах.
– Маг, Повешенный и Жрец. Могу зачитать, вам среднестатистическое толкование карт, если хотите, – Марьяна усмехнулась, отпивая чай из уведённой из-под носа Андрея чашки, к которой тот так и не прикоснулся. – Тупиковый кризисный момент, из которого нужно найти выход. Сильное давление и ограниченность. Хм. Кто-то или что-то является орудием в чужих руках, марионеткой, и, увы, решить это можно было только сменой своих ценностей. Ладненько, что там у нас дальше?
Марьяна отхлебнула еще чая, и перевернула три следующие карты. Говорить она начала не сразу: нервно постукивала ногтями по чашке и напевала мелодию сквозь плотно сжатые губы. Александра нервничала, напряженно стучала ногой и поглядывала на настенные часы. Шесть утра уже освещали кухню ярким солнцем и слепили Андрею глаза маленькими зайчиками, проносящими по стеклянным дверцам кухонного гарнитура. Марьяна тянула время, раскаляя напряжённость и наконец зевнула.
– Дьявол, Влюблённые и Луна. Перевёрнутые Влюблённые, как мило, – натянуто улыбнулась Марьяна. – Неправильный выбор и ошибочная одержимость другим человеком. Или ситуацией, – лениво протянула она и потянула кофе из чашки. – Невозможные несовместимые отношения. Все время нужно делать выбор между двумя альтернативами, но никогда не знаешь, который из них будет верным. Конфликты и неумение общаться. Это наше настоящее. А еще это любовный треугольник, – ехидно хихикнула Марьяна. – Ну рассказывай, Саш, что вы там со Стасом мутите?
– Ты прекрасно знаешь, что у меня никого нет. Поэтому твои карты не имеют никакого смысла. – Александра сжала челюсть с такой силой, что Андрей мог поклясться, что слышал как скрипят ее зубы.
Марьяна улыбнулась. Натянуто и настолько мило, что, если бы у улыбок были цвета, ее улыбка непременно окрасилась бы в ядовитый цвет волос Марьяны. Девушки прожигали друг друга взглядом, игнорируя существование Андрея в этой комнате, а Морозов начал медленно отсаживаться вместе с табуреткой к выходу. Увы, сделать он успел только несколько шагов, когда взгляд Марьяны переметнулся на него и заставил остановиться.
– Думаю, это все, что я могу тебе сказать, Саш. И если честно гадать на твоего Стаса было намного проще. Там хотя бы все ясно и понятно, а тут без пол-литра не поймёшь. Могу заглянуть еще в будущее, но Император… – Марьяна сделала большие глаза, явно наслаждаясь испуганным Андреем. – Этим уже все сказано. К тому же, все может измениться уже через две недели. Или даже завтра. Будущее слишком неопределённо.
– Но ведь мы сами должны это истолковать, разве нет? – осторожно подал голос Морозов.
– Да. Но теперь мне и самой интересно, что у вас там происходит. – Марьяна улыбнулась, скидывая карты в одну колоду. – Предлагаю встретиться недели через две или три и повторить. Могу еще сделать расклад на отношения. Если хотите. Вы очень мило выглядите вместе.
Александра оглянулась на Андрея, обведя оценивающим взглядом, и лицо девушки скривилось.
– Нет, спасибо. Я уж как-нибудь сама разберусь.
Марьяна пожала плечами, мол, делай как знаешь, и убрала карты в небольшую деревянную коробочку.
Задерживаться в квартире подруги – а были ли они подругами? – Александра не стала. Быстро вытолкала Андрея в коридор вместе с табуреткой и, закинув записную книжку в рюкзак, начала одеваться. Андрей, который даже не разувался, надеялся, что никто этого сейчас не заметит, так что на всякий случай присел на корточки и, развязав шнурки, принялся сосредоточенно их завязывать. Марьяна стояла в дверях кухни, разглядывала гостей и жевала жвачку. Ведьма даже не сказала им «до свидания», когда вежливо-настойчиво вытолкнула в коридор. Только пожелала удачи с охотой и скрылась в квартире.
– А как… а как гадать на энергетиках?
Этот вопрос крутился у Андрея на языке с того самого момента, как он впервые услышал об этом. Но задать его Морозов осмелился, только когда за их спинами хлопнула входная дверь, а лифт с глухим писком принял вызов, объявляя о своей долгожданной работоспособности.
Александра промолчала, натягивая и без того напряженные нервы Андрея до предела, улыбнулась и взглянула на него с полуулыбкой.
– Сам и спросишь у Марьяны, когда придёт время. А пока надо разобраться с этим призраком.
Глава 7. Инфузория-пупелька
– Знаешь, что меня больше всего сейчас волнует?
Андрея Морозова волновало многое. Счёт за ЖКХ, несданный зачёт по безопасности труда и неудачная школьная фотография за одиннадцатый класс. Но даже все это меркло с тем, что сейчас Андрей был вынужден слоняться по спальному району, застроенному низенькими пятиэтажными домами, и перепрыгивать глубокие лужи, в которых Морозов был бы не прочь и сам утопиться. Александра не стала ждать, а Андрей не сопротивлялся, позволив потащить себя на остановку. Он даже стерпел бесконечные переходы между ветками метро и вечную толкучку перед небольшим эскалатором, лишь бы только поскорей выбраться на свежий воздух и вдохнуть знакомые ароматы родного района.
Да и до дома добираться было не так долго, как от квартиры Александры.
– Что? – Звягинцева обернулась к Андрею, занеся руку над металлическими цифрами домофона.
– Я не сказал тебе, куда нужно идти, – воспользовавшись уделённым ему вниманием затараторил Андрей, – но ты сказала об этом своей подруге. Откуда ты?..
– У Стаса на телефоне громкость всегда выкручена на максимум, – пожала плечами Александра и вдавила несколько кнопок, от чего дверь противно пискнула и щёлкнула магнитным замком.
– Какое удобное объяснение.
– Увы, другого у меня нет. – Александра скользнула внутрь подъезда и не придержала дверь для Андрея, так что ему оставалось только подставить ногу и попрощаться с новыми кедами. – Но ты можешь все еще считать, что я забираюсь в твою голову. Если тебя это устроит, конечно.
Да, поверить в то, что Александра умеет читать мысли, – было намного проще, чем поверить в очевидное и разумное объяснение. Пусть даже голос на том конце телефона с такой силой ударил в барабанную перепонку Морозова, что он еще несколько часов плохо слышал, ощущая себя в аквариуме.
– Откуда ты узнала пароль домофона? – не унялся Андрей, перескакивая через несколько ступенек следом за Звягинцевой.
– Ниоткуда. – Александра повела плечами, словно скидывая с них невидимое пальто, и сильнее сжала рукой перила. – Все домофоны имеют два кода. Свой и организации. Мы можем войти в любой подъезд не беспокоя жителей.
Четвёртый этаж встретил Андрея полными пепла банками из-под кофе, сообщением, что Соня из двадцатой квартиры обладает интересными межличностными связями, и потемневшим бетоном в углу около лестницы. Проверять догадки Морозов не стал, а просто поспешил за Александрой к покоцанной рыжей деревянной двери с почерневшими прожилками. Одна цифра отвалилась, но на ее месте все еще отчётливо виднелся тёмный силуэт двойки. Соседняя троечка же грустно перекосилась на одном гвозде, раскачиваясь, стоило только подуть на неё.
Александра остановилась рядом с дверью, пропуская Андрея вперёд, а затем кивнула на дверь.
– Постучи два раза.
– Почему не три?
– Потому что надо два. Стучи и не задавай лишних вопросов.
Андрей сморозился и два раза вкрадчиво стукнул по двери. Парень замер, напряжённо ожидая ответа с той стороны, но вместо этого слышал лишь урчание собственного желудка. Морозов постучал еще два раза и снова принялся терпеливо ждать. Но и на этот раз ответа не последовало. Зато из соседней квартиры высунулась лысая голова толстой старушки в цветастой чересчур объёмной футболке и лосинах.
– Чевой-то вы тута стучите? Нет никогось дома. Нечай и стучать, – шлёпая губами, запричитала бабуська.
Александра вздохнула, закатила глаза и качнула головой.
– Возвращайтесь домой и не мешайте.
– С чегось это? Не пойду, – упрямо повторила бабка.
Морозов замер. Напряжение заструилось по его телу, а рука так и замерла, готовая снова постучать в дверь указанной некой организацией квартиры. Александра фыркнула, поджав губы, вытащила из кармана какое-то красное удостоверение, подошла к старушке и, махнув корочкой у той перед носом с такой скоростью, что разглядеть что-то было невозможно, убрала удостоверение обратно в карман.
– Не мешайте работать, гражданка. Иначе будете следующей, – сухо протянула Александра.
Старушка тут же запричитала извинения и хлопнула дверью.
– То есть звонить в домофон нельзя, – шёпотом пробормотал Андрей, нависая над Звягинцевой, – чтобы людей не беспокоить, а как стучать в дверь – так это нормально?
– Морозов, не задавай слишком много вопросов. А то рано состаришься и спать перестанешь, – зевнула Александра.
– Я и так нормально не сплю после начала работы с тобой. Что может быть еще хуже?
– То, что поджидает тебя за этой дверью, – фыркнула Александра и потянула на себя ручку двери.
Дверь скрипнула, выпуская в подъезд затхлый воздух квартиры. По традициям жанра на Андрея тут же должна была бы выскочить неведомая хтоническая сущность, но, вопреки ожиданиям, единственным, кто вырвался из квартиры вместе с запахом вяленого мяса был тощий черный кот.
Александра осмотрелась, состроила в глазок соседней двери кривое выражение лица, отчего тут же послышалось недовольное старушечье бурчание, и вошла в квартиру, щёлкнув выключателем на стене. Морозов шаркнул ногой и замахнулся было на кота, но сник, когда голос Звягинцевой позвал за собой. Да и кот как-то больно осуждающе посмотрел на Андрея.
Квартира дышала плесенью и сыростью. Отстающие от стен обои нависали в коридоре аркой, а обитая изнутри дерматином дверь смотрела на Андрея своими маленькими глазками-кнопками. Морозов слышал только своё дыхание и бешено колотящееся сердце, пока Звягинцева быстро прокручивала что-то на экране телефона. Александра хмурилась, морщила лоб, отчего на коже пролегли глубокие складки – прямо как у французского бульдога мамы Андрея, – а затем тихо цокнула языком и погасила экран.
– Никогда не работала с призраками. Хотя была уверена в обратном, – рассеянно пробормотала Александра. – Главное, держись рядом.
– Меня могут съесть? Призраки любят мозг? – неловко крякнул Андрей и тут же пожалел о сказанном, стоило только Александре повернуться в его сторону.
– Было бы что там есть. – Звягинцева тряхнула волосами и медленно направилась вглубь квартиры.
Ждать Андрея Александра очевидно не собиралась, так что закрывать дверь пришлось самому. Замок предательски щёлкнул, отделяя Андрея от адекватного мира разлагающих мозг подростковых сериалов, фастфуда и очередного повышения стипендии на восемьдесят рублей. А впереди Морозова ждала только тьма квартиры, потому что как бы Андрей ни дёргал старенький выключатель на стене, лампочка под потолком не начинала мигать, а только шипела и в конце концов громко хлопнула, разлетевшись на маленькие осколки.
Александра застала Андрея стряхивающим остатки лампочки с головы: журналистка выглянула из ванной и посветила на него фонариком мобильного телефона. Говорить Александра ничего не стала. Только покачала головой, поспешно вернувшись к своим поискам.
– И откуда у тебя ксива? – Андрей заглянул в комнату напротив входа, оказавшуюся кухней, и спешно огляделся, подсвечивая себе пространство так же, как и Александра – выключатель не работал даже на кухне. – Я тоже такую хочу. Она волшебная? Показываешь людям, и они сразу тебе верят? Или забывают, что видели тебя? Как нейтрализатор?
Ответом Андрею было напряженное молчание. Посчитав, что Александра слишком занята воображаемым призраком, Андрей принялся с усердием осматривать кухню. Маленькая, неказистая, с отклеивающимися клетчатыми обоями и рядом закатанных на зиму банок, она была слишком темной даже в два часа дня. Солнце практически не попадало в эту комнату, да и сгустившиеся дождевые тучи нагоняли тоску и ощущение безнадёжности от приближающейся сессии.
– Это не ксива.
Александра возникла за спиной Андрея так же, как снег возникает перед работниками коммунальных служб в декабре, а голос Звягинцевой почему-то оказался таким тихим и шипящим, что Морозов подскочил на месте, едва не выронив из рук мобильный.
Отдышавшись и почувствовав, что испуганное сердце замедлилось, Андрей обернулся к Звягинцевой, посветив на неё фонариком, как в глупых детских фильмах.
– А что тогда? – передёрнул плечами Андрей.
– Аспирантский билет.
Подсвеченное снизу вверх лицо Александры добавляло словам значимости и ужаса. Аспирантский билет. Андрей с трудом представлял людей, которые добровольно учатся десять лет ради трех букв с точками перед своим именем, поэтому видеть перед собой одного из них казалось сродни встретить птицу додо.
– Аспирантский? Ты кандидат наук?
– Была бы, – Александра повела плечами. Махнув рукой, Звягинцева выскользнула в коридор, тут же останавливаясь вместе с Андреем перед дверью в зал. Третья и последняя доступная для осмотра комната. Уверенно сжав дверную ручку, Александра нажала на неё и помедлила. – Но решила, что предпочту быть сытым магистром, чем голодным кандидатом.
– Мой батя всегда говорил, что все эти учёные – нахлебники, которые ничего не делают и сидят на шее у простых лю… А-а-а!
Поскользнуться на банановой кожуре было бы для Андрея более ожидаемым исходом событий. Но нет. Морозов допустил привычную для себя ошибку: полез вперёд преподавателя. И сколько бы раз он не говорил себе, что нужно терпеливо ждать, он все равно протиснулся между Александрой, открывающейся дверью и косяком, чтобы в следующую секунду резко отпрыгнуть и повалиться на пол.
– Что… что это еще за инфузория-пупелька? – чувствуя, как кровь отливает от лица, пробормотал Андрей.
Александра смерила его скучающим взглядом, повела плечами и хмыкнула.
– Инфузория-туфелька. И если не поднимешь свою задницу, превратишься в неё.
Подняться было просто на словах. На деле оказалось, что ноги Морозова бьёт мелкая леденящая дрожь, а ступни словно приросли к полу. Найти в себе силы сделать шаг вперёд оказалось труднее, чем сдать экзамен по отечественной истории, и все же Андрей медленно сглотнул, так что застрявший в горле горький комок покатился обратно в желудок, оставляя после себя желчный привкус, и зашёл в комнату вслед за Звягинцевой.
– Что… Что это? – чувствуя, как волоски на шее зашевелились, пробормотал Андрей, разглядывая воспарившую перед ним с Александрой «инфузорию-пупельку».
Круглая, пухлая и жужжащая, она была похожа на светлячка-переростка, парила в воздухе и резала его быстрыми невидимыми взмахами крыльев. Два ряда мелких лапок безвольно покачивались из стороны в сторону, пока пара черных глаз рассматривали Андрея так же пристально, как учительница математики рассматривала его пустые листы с контрольной работой. «Светлячок» переливался сине-фиолетовыми оттенками, мерцал зелёным металлом, стоило фонарному свету с улицы упасть на него, и жужжал. Пронзительно и раздражающе.
Александра в очередной раз хмыкнула и зарылась в сумке, снова выкидывая все содержимое на пол. Наверно, стоило ей сказать, что есть другие способы находить нужную вещь среди беспорядка. Например, можно было просто посветить фонариком.
– Призрак. Или ты думал, они похожи на людей?
Андрей думал только о том, чтобы побыстрее выбраться из этой проклятой квартиры, напиться с друзьями в баре и сделать вид, что он не видел этого… призрака. Но вместо этого, Морозов приосанился, гордо вздёрнул подбородок и посмотрел на Александру.
– Ну, я как-то в принципе не думал, что они существуют. А почему… – немного стушевавшись и понизив голос, произнёс Андрей, – почему он на меня так пялится?
– Возможно, это твой родственник и ты задолжал ему сотку, – пространно предположила Александра, медленно снимая со спины рюкзак и бесшумно, придерживая язычок, расстёгивая молнию. – Но скорее всего это из-за твоей красной футболки. Они ненавидят красный цвет. Но это и к лучшему. Можем использовать тебя, как приманку.
– К-как приманку?
– Да. Стой на месте и не шевелись. Он нервничает, – заботливо протянула Александра, едва заметно кивнув в сторону призрака.
«Он нервничает». В половой принадлежности призрака Андрей не был уверен так же, как Александра. Как и в том, кто из них троих нервничал больше: Андрей, призрак или бесконечно спокойная Александра. К слову, Звягинцева уже во всю копошилась рукой в своём рюкзаке, не сводя взгляда с парящего под потолком призрака. Когда же Александра наконец закончила свои поиски и распрямилась, Андрей заметил, как у неё в руках слабо блеснула небольшая прозрачная ёмкость, похожая на пластиковую банку для чая. Александра повертела ее в руках и, поняв, что та пустая, спешно сунула в руки Морозова.
На деле ёмкость оказалась холодной, стеклянной и тяжёлой.
– Открой банку.
– Что еще за «Фантастические твари»? – непонимающе пробормотал Андрей, мысленно пересчитывая каждый шевелящийся на задней стороне шеи волосок.
– Открывай банку быстрее, если не хочешь сам ею стать.
Просить несколько раз не пришлось. Дрожащими пальцами Андрей открутил пластиковую крышку, сунул ее в карман и вытянул руки: пальцы срослись со стеклом, но парню все равно было боязно выронить вручённую банку. Александра вытащила из сумки маленький пакетик с сахаром, неотрывно следя за зависшим около люстры призраком, оторвала уголок и высыпала все содержимое в банку. На вопросительный взгляд Андрея она одними губами ответила: «Сладкоежки», – и, сунув пустую упаковку, попятилась в сторону.
Призрак смотрел на Андрея. Андрей смотрел на него в ответ. И лучше бы между ними пробежали искра, буря и безумие. Но нет, этот «светлячок» продолжал бессмысленно парить в воздухе, раздражая своим жужжанием и освещая полумрак комнаты своим зеленовато-синим светом. Ни сахар, ни банка не прельщали привыкшего к вольной жизни призрака, а Андрей ощущал себя еще более глупо, чем на выпускном, когда все напились и разбрелись встречать закат школьной жизни, а он безуспешно пытался флиртовать с одноклассницей. Через год он узнал, что у неё уже ребёнок и она замужем за главным хулиганом класса.
Что-то щёлкнуло в стороне, пока Морозов предавался воспоминаниям, и Андрей успел только заметить зажигалку в руках оказавшейся позади призрака Александры, как тот зажужжал с новой силой, выписал в воздухе спираль и, съёжившись, спрятался в сахарную банку. Андрей тут же закрутил вытащенную из кармана крышку, ощущая, как призрак дрожит все больше с каждой секундой, что Александра к ним приближалась. Когда же девушка поднесла огонёк на краю зажигалки поближе, банка завибрировала с такой силой, что Морозов удержал ее только чудом, желая не испортить все хотя бы сейчас.
Звягинцева удовлетворённо хмыкнула и погасила яркий огонёк.
– Что ж, – пряча зажигалку в карман, улыбнулась Александра, – поздравляю с первым пойманным призраком. Стас будет гордиться тобой. А теперь нужно отвезти его в управление.
***
Метро встретило Андрея, Александру и бьющуюся в стеклянной банке неупокоенную душу завываниями ветра в тоннелях и отзвуками удаляющихся поездов. Несколько раз Андрей опасно покачивался на эскалаторе, прижимая к боку вибрирующую банку, и Александра тут же подхватывала его под локоть, недовольно шипела и прижимала руку парня к бегущему вперёд поручню. Спускаться несколько минут было для Андрея невыносимо и в обычные дни, а сейчас, после нескольких бешеных суток и лапши с азиатскими приправами, Морозов хотел скинуться вниз, чтобы мучения для его желудка наконец закончились.
Крюк через центр не казался Андрею обоснованным, но Александра слишком настойчиво уверяла, что им нужно предварительно заехать к некоему Петру. Увидеть его Андрею не удалось: Звягинцева оставила его с вибрирующей банкой перед дверьми подъезда и вернулась уже через несколько минут, вертя в руках пластиковый пропуск, как у сотрудников банков или общепита.
Маленькие мозаичные глазки императора смотрели на Андрея, пока Александра торопливо ходила из стороны в сторону, сжимала пальцами пропуск и нервно смотрела на циферблат, отсчитывающий время с ухода предыдущего поезда. Ветер гудел в тоннелях, как голова Андрея. Ко всему прочему ему было неловко под взглядами проходящих мимо сотрудников, которые, к удивлению Морозова, сразу отворачивались, стоило заметить пропуск в руках Александры.
– Смотрит прямо в душу, – неловко крякнул Андрей.
– Это он в Европу смотрит.
Александра прожигала взглядом изображение, нервно крутила пластик в руках и всячески игнорировала пытающегося заговорить с ней Морозова. Отчего Андрею не оставалось ничего, кроме как ходить вокруг журналистки кругами, скользить по отполированному до блеска полу и рассматривать успокаивающе-фиолетовые стены станции.
– И чего мы ждём? – через три поезда наконец не выдержал Андрей, прижимая к груди банку с призраком.
Александра ответила не сразу. Она помедлила, проводила взглядом прогуливающегося по платформе полицейского и вздохнула.
– Честно? Ничего. Я просто не хочу туда идти.
По правде говоря, Андрей ожидал очередную длинную лекцию об устройстве этого мира и скорее поверил бы в то, что нужно разбежаться и прыгнуть прямо в грудь мозаичного «Петра», чтобы попасть на таинственную платформу, чем в то, что Александра просто не хочет прикладывать злополучный пропуск к замку. Звягинцева впервые выглядела… не так. Андрей не знал, что сломалось в девушке, но сейчас она не внушала Морозову того трепета, что был у него, когда он пришёл в их журналистскую контору или когда они пошли к Асмодею.
– А почему ты не отдала им ту старушку? – негромко протянул Андрей, на всякий случай отступив назад.
Звягинцева подняла плечи, словно вжимая в них шею, а затем резко опустила и запрокинула голову, простонав. Александра до побелевших костяшек вжимала пропуск в ладонь, ее опущенные веки едва заметно подрагивали, а вместе с ними и сама девушка, как будто ей было холодно.
– Потому что я не была на задании. – Александра разомкнула сухие потрескавшиеся от жары и влажности губы, и даже ее голос казался песчаным и сорвавшимся. – Я бы и сейчас не отдала этого… малыша, но такие правила.
– А почему отдаём?
– Потому что на задании ты, идиот, – рявкнула Александра, мигом возвращая себе вид учительницы, которой не сдали контрольные работы все ученики класса. – От имени Стаса. И с него будут требовать добычу. Они не должна знать, что с ним произошло. Пусть считают, что все нормально.
Резко выдохнув, Александра бросила на Андрея недовольный взгляд, поправила лямку рюкзака и, оглядевшись, быстро зашагала вдоль края платформы.
– Добычу они требуют. Тоже мне, охотнички нашлись, – буркнул Андрей.
Звягинцева шла быстро, пока не остановилась перед неприметной металлической дверью, около которой красовался магнитный замок. Подоспевший Андрей дышал тяжело: Александра ходила слишком быстро, а Морозов слишком любил покушать, чтобы делать подобные марш-броски за небольшое время.
– Я… я думал, мы будем через картину проходить, – пытаясь отдышаться, пробормотал Андрей.
Бровь Александры взметнулась и выгнулась, когда журналистка, прикладывая пропуск, потянула на себя дверь под шум прибывающего на противоположную платформу поезда.
– Ты «Гарри Поттера» пересмотрел? – Александра схватила Андрея за предплечье и толкнула сквозь дверной проем. – Ты не можешь проходить через стены. А делать вход прямо посреди платформы – глупо и неэффективно. Нельзя выдавать себя.
Когда дверь за Звягинцевой закрылась, в помещение на несколько долгих секунд воцарилась тьма. Только призрак в банке слабо светился зелёным, но разглядеть что-то все равно было тяжело. Андрей потёр глаза, чувствуя, как линзы скользят песком по глазам, и пожалел, что не взял с собой очки. Затем раздался короткий тихий щелчок, как от зажигалки, и ряд маленьких лампочек вспыхнул перед Морозовым, освещая длинный и узкий коридор, как в фильмах ужасов.
Оглянувшись на Александру и получив от неё воодушевляющий кивок, Андрей покрепче сжал банку и направился вперёд. Коридор оказался длинным, шёл вниз под небольшим уклоном – но отклоняться назад все же приходилось, чтобы не упасть; и в противоположность сложившимся в голове Андрея стереотипам расширялся, перейдя в конце концов в яркий светлый холл. Морозову пришлось зажмуриться – глазам стало больно от ослепившего их света после полумрака коридора, а Звягинцева только понимающе похлопала Андрея по спине. Когда же он нашёл силы медленно открыть глаза, то обнаружил на Александре солнцезащитные очки и ехидную ухмылку.
На немой вопрос Андрея, Звягинцева только пожала плечами и сделала несколько шагов вперёд, прежде чем, замереть на месте, впиваясь ногтями в ладони.
– Саша!
– Вот дерьмо, – сквозь зубы процедила Александра.
Андрей с любопытством вылез из-за спины Звягинцевой, осматриваясь в поисках источника раздражения журналистки. И искать долго не пришлось: в нескольких метрах какая-то девушка активно махала им рукой, подпрыгивая на месте, как заводная игрушка, и быстро приближаясь.
– Подруга?
– Хуже. Девушка Димы.
Глупое каре трёхлетки, короткая серая форменная юбка экзорциста и большие карие глаза на пол-лица – это было первым, что бросилось Андрею в глаза, при взгляде на девушку Димы, когда он обернулся. Нет, Андрей не мог сказать, что у Дмитрия Вознесенского был плохой вкус, но для Морозова девушка выглядела слишком по-детски. Вот только гордо пригвождённый к груди бейджик с фотографией, именем, должностью и возрастом девушки, прокричали двумя цифрами, что Андрей младше ее на три года. А затем с фотографии на него так же уставились два больших глаза ребёнка, который пытается выпросить у тебя конфетку.
– Са-а-ашка! – девушка едва не кинулась на шею Александре, но в самый последний момент резко затормозила, привстала на носочках и опустилась на полную стопу, смешно покачнувшись. Разумеется, по мнению Андрея. – Не думала уже, что когда-нибудь тебя увижу!
– Да. Тоже не думала, что когда-нибудь увижу себя здесь, – едва слышно пробормотала Звягинцева, бегая взглядом по полу под ногами, а затем резко вскинула голову и улыбнулась. – Как жизнь, Лер? Все так же работаешь с братом?
– Да. То есть нет. Не совсем. Ну ты в принципе знаешь нашу ситуацию. Мы теперь оба с Антоном. Он единственный любезно согласился работать с нами обоими после инициации, – шаркнула ногой Валерия, опуская взгляд.
Неловкое молчание, повисшее между девушками, напомнило Андрею семейные встречи по праздникам, когда каждому хочется рассказать новости, но в итоге все молчат, потому что родители любую историю сводят к историям молодости и нравственным поучениям, от которых у Морозова каждый раз сводило зубы. Он смог привыкнуть к открыткам с котиками, которые его мама присылала каждый день ровно в шесть утра – причём каждый раз была новая открытка, и их источник оставался для Морозова загадкой, – но к непонятым анекдотам и расспросам о личной жизни парень привыкнуть так и не смог.
– Я чего за тобой пришла, – девушка сцепила руки за спиной и перекатилась с пятки на носок, глядя на Александру самым виноватым из виноватых взглядом. – Тебя Слава зовёт. Разговор есть.
– Хорошо. Передай, что я приду сразу же…
– Нет, – неожиданно резко и холодно для растянувшей губы улыбки оборвала Александру Валерия. – Он хочет видеть вас сейчас. – Девушка перевела взгляд на Андрея. – Обоих.
– Он уверен, что хочет пережить этот опыт? Он в курсе, что он?.. – Александра коротко кивнула в сторону сохранявшего молчание Андрея.
– Да. – Короткий кивок. – Поэтому зовёт вас к себе. И, должна сказать, он очень… подгорает. Еще чуть-чуть и выйдет на собственной тяге на орбиту. Но пока что только прожёг дыру в кресле.
Валерия многозначительно цокнула языком и для пущей убедительности подняла глаза к потолку. Александра промолчала, все так же с силой сжимая в ладони пропуск. Звягинцева поджала губы в тонкую бледную полоску и прищурилась, словно пыталась прочитать что-то на лице стоящей напротив девушки, но та только продолжала улыбаться, пока ее взгляд наконец не остановился на сжатой Андреем банке с призраком. Карие глаза тут же потемнели и вспыхнули заинтересованностью: Валерия разве что не протянула сразу же руки, чтобы поскорее забрать себе добычу Морозова, но девушка нашла в себе силы и только дёрнулась в коротком порыве, прежде чем посмотреть на Андрея и еще шире улыбнуться:
– А этого малыша отдайте мне. Я о нем позабочусь.
Не верить этой милой улыбчивой девушке, у Андрея не было ни единой причины.
И все же что-то внутри сжалось, а под ложечкой засосало, когда Морозов передавал банку с дрожащим призраком и думал о его будущем.